Живые сердца

«Я прошу прощения, если был груб», – окончательно успокоившись, произнёс Саид.

«Тебе трудно понять, как мы живём. Но здесь мужчины выполняют свою роль, а женщины свою. Если женщина будет носить всё на себе, это значит, что рядом просто нет мужчин».

Он попрощался и ушёл.

Катарина стояла на месте ещё несколько минут, пока наконец не решила сесть. Когда села, почувствовала, как сильно устала. В голове крутилось много мыслей. Ей так хотелось убедить Саида в том, что он неправ. Независимая европейка поймала себя на мысли, что привыкла всё делать сама. То, что Саид говорил про женские и мужские роли, для неё действительно было чуждо. Хотя вместе с тем было как будто что-то приятное в его заботе. В той форме, в которой он выходил из себя, если она не обращалась к нему за помощью. Но ей не хотелось себе в этом признаваться, потому что это всё шло вразрез с её целями.

Катарина решила отвлечься и посмотреть покупки. Вытащив всё содержимое из пакетов, она увидела красивую ручку в коробочке. Её журналистка купила для строгого учителя. Но отдать её ему она, конечно, не решилась бы.

Через некоторое время, когда Катарина окончательно успокоилась, в дверь постучала Фатима.

«Слава Богу, ты пришла».

«Как ты?», – спросила Фатима, заходя в дом.

«Нормально, не считая того, что мы опять с твоим братом повздорили немного. Отругал меня за то, что я тяжёлые пакеты несла».

«Надо же. Саид со всеми ведёт себя спокойно, только с тобой…»

«Видимо он меня просто терпеть не может».

«Не говори так и не думай. Он просто чувствует себя ответственным за тебя».

«Ладно. Посмотри, что я купила. Это тебе, а это детишкам», – с этими словами Катарина протянула Фатиме платье и игрушки.

«Как мило. Спасибо тебе, не стоило».

«Мне хотелось сделать вам приятное. Померь обязательно и мне покажи потом. Я и тёте Саламе купила подарок. Может сходим завтра к ней?».

«Да, давай сходим. Я иногда хочу чаще её навещать, но суета порой дни съедает».

«Конечно. У тебя много всего. Я хочу тебе помогать. Завтра начнёшь меня учить готовить, только серьёзно».

«Хорошо. Приедешь домой и приготовишь своим наши национальные блюда. Вот они удивятся»,– улыбаясь, фантазировала Фатима.

«Мне некому особо готовить», – хотела ответить Катарина, но промолчала .

Фатима ушла, ещё раз поблагодарив гостью за подарки и сказав, что мальчишки будут в восторге.

Будущая писательница села за своё любимое дело. Ей хотелось написать что-то особенное, что бы действительно потрясло мир своей откровенностью.

Самое интересное, что находчивой европейке всё больше хотелось написать хорошее про окружающих её людей. Но это в любом случае было бы не форматом европейского журнала. Катарина не первый год работала в этой сфере, поэтому она знала: такая информация никому не нужна. Европейцы любят сенсацию, что-то острое, скандальное. Как впрочем и весь мир в целом. Примеры веры в Бога в современном мире просто назовут фанатизмом.

«Вот ты и оказалась в ловушке, Катарина Штайн. Что дальше? В ближайшее время попробую сделать несколько попыток, и если не получится, то… Не знаю. Но что-то явно идёт не так, как я задумала. Надо это срочно исправлять».

На следующий день Катарина и Фатима вместе с детьми пошли к тёте Саламе. У неё был нездоровый вид. Когда дети как обычно побежали играть в комнату, взрослые сели за стол.

«Тётя, как ты себя чувствуешь?», – с тревогой в голосе спросила Фатима.

«Нормально. Хвала Всевышнему в любом положении», – ответила тётя. «Как ваши дела, девочки мои?»

«Всё хорошо, слава Богу. Собираюсь скоро к врачу. Умар переживает. В прошлый раз с Али беременность была нелегкой», – объяснила Фатима, смотря на гостью.

«Ты можешь детей мне оставить, раз тётя плохо себя чувствует», – предложила Катарина.

«Сам Господь тебя к нам послал в помощь. У меня уже и силы не те, я пожила своё видимо».

«Не говори так, тётя. Ты меня пугаешь», – произнесла Фатима, чуть не плача.

«Прости, прости, моя хорошая. Не переживай, поживу ещё. Хотя никто не знает свой срок. Смерть – это только переход. Надо легче к этому относиться».

«Может вам в больницу надо поехать, в город? Надо сказать Саиду», – предложила Катарина, которая не меньше Фатимы была обеспокоена состоянием тёти.

«Не нужно, дочка. Я не люблю больницы. Не думаю, что врачи и лекарства могут продлить тот срок, который мне определил Всевышний. За меня не переживайте. Лучше расскажи, Лейла, как ты?»

«Нормально. Потихоньку узнаю, как здесь всё устроено. Не всё пока мне, конечно, понятно, но хочется узнать больше».

«С Саидом они не ладят», – вмешалась в разговор Фатима.

«Они и не должны общаться, если не хотят пожениться. Таковы правила», – сказала тётя с улыбкой.

«Он бы меня, наверное, в жёны не взял, даже если я одна на планете осталась», – вздохнув, предположила Катарина.

«Не говори так. В жизни всякое бывает. А наш Саид – он лучшая опора. Для родителей всегда был хорошим сыном, лучшим братом для Фатимы, дядей, другом, учителем. И мужем для нашей Захры…», – произнеся это, тётя решила всё-таки сменить тему.

«Ты мне лучше скажи, твои родные в курсе, где ты? Как они отреагировали?»

«Честно говоря, в Европе два человека знают, где я: подруга и ещё один знакомый, которому я доверяю».

«Видимо ты знала, что тебя не отпустят, потому что у вас думают, что здесь небезопасно, не так ли?», – спросила Фатима.

«Просто здесь были военные действия, я много читала и смотрела об этом», – честно призналась Катарина.

«Это было на самом деле тяжело. Мы постоянно кого-то хоронили. Сейчас спокойно. Слава Богу, и до таких времён дожили. Насчёт того, что думают европейцы, издавна была между Востоком и Западом борьба. Крестовые походы, войны. Разные мировоззрения у нас. Но мы не хотим войны. Кто хочет войны, когда людям всегда нужен мир? Просто мы хотим соблюдать законы нашей религии. Когда у нас происходят страшные события, нам приходится бежать из наших родных стран. Никто не хочет быть беженцем, чужаком в другой стране. Но это делается, чтобы выжить, чтобы сохранить свою веру. Европейцы говорят, что мы не хотим становиться как они. Приезжая к вам, мы продолжаем молиться пять раз в день, носить хиджаб и учим своих детей, что есть Всевышний. Но если мы это оставим, значит, мы оставим свою веру, то есть – потеряем самих себя».

Тётя Салама говорила как обычно тихо и медленно. Когда она закончила, посмотрела на Катарину с тёплой улыбкой.

«Вот ты к нам приехала, не испугалась. Никто тебя не обидел, а если обидит, мне скажи, я ему устрою. Сейчас ты видишь, что мы – не такие уж и страшные, как о нас думают. Когда ты приедешь к себе, расскажи про нас. Даже если ты расскажешь родителям и друзьям, не все тебе поверят, но это уже будет что-то. Нам нужен диалог. Мы должны разговаривать, не задирать нос друг от друга, понимаешь? Тогда каждый из нас поймет, что мы все – люди со своими заботами, привычками. Если кто-то совершает ошибку из наших, это не говорит о том, что виноват Ислам.

Просто возможно человек что-то недопонял. Если каждый внесёт хоть какой-то вклад в диалог между культурами, то всё наладится. Саид тоже ездил к вам в Европу. У него там друзья, кто-то даже Ислам принял. Потому что понял, что не такие мы, как о нас думают. Наша семья для этого учила английский, чтобы разговаривать с вами».

«Я очень рада, что попала в вашу семью. Я вам так благодарна. Да, вы правы, тётя. Я вижу, что тоже во многом ошибалась насчёт вас, вашей религии. Сейчас мне хочется узнать больше».

«Не зря ты, дочка, сюда попала. Не зря. Помни об этом».

Они ещё немного поговорили, затем покормили детей и решили вернуться домой, чтобы тётя могла отдохнуть.

На обратной дороге Катарина задала несколько вопросов Фатиме, чтобы узнать её мнение.

«Как ты считаешь, почему о вас так думают?»

«Мы разные. Для тебя ведь тоже не привычны наши правила. Для нас чуждо, как вы поступаете порой. И если нет желания понять, то так и получается. И мы, и вы делаем много ошибок. Человеку как творению вообще свойственно ошибаться. Но наши ошибки обычно сваливают на Ислам. Поэтому, наверное, у вас сложился такой образ нашей религии. Но этот образ неправильный, поверь мне. Ты должна больше узнать. Но не о мусульманах, а о самом Исламе».

«Я тебя поняла, попробую. Мне нравится, как говорит тётя. Она столько знает и рассказывает спокойно. Её хочется слушать и слушать».

«Да, хвала Всевышнему. Она тоже в своё время была учительницей».

«Это заметно. А ты никогда не хотела стать учительницей? У тебя бы получилось, я уверена».

«Я учительница для своих детей. Я очень рада, что могу посвятить свою жизнь детям и мужу».

«Смотрю на тебя и вижу, как ты радуешься, когда проводишь время со своими детьми. Но ведь иногда просто устаёшь от всего этого, скажи честно?»

«Да, конечно. Бывает всякое. Но когда рядом с тобой любящий мужчина, который понимает тебя, а главное ценит, то всё становится на свои места».

«Пусть так и будет у вас», – подытожила Катарина, искренне желая этого своей новой подруге.

Они дошли до дома, попрощались и договорились увидеться завтра. Катарина решила, что обязательно напишет правду о тёте. Пусть это будет не формат. Важнее здесь было совсем другое.

Глава 7

В предрассветное время каждое живое существо по-своему благодарило Создателя. Щебетанием и стрекотанием оживало, казалось, безжизненное пространство. Покорные Богу люди из небольшого селения проснулись до рассвета, чтобы поблагодарить и напомнить себе о сути жизни. Каждый их день начинался с молитвы. Они просили прощения у Всевышнего за свои грехи и просили защиту от проклятого сатаны. Понимая, что каждый может оступиться из-за его наущений.

Катарина проснулась сегодня пораньше. В голове сразу как будто слетелась стая вопросов, каждый из которых требовал ответа. Журналистка глубоко вздохнула. С каждым днём становилось всё хуже, потому что она наоборот отдалялась от своей цели.

«Какая же я всё-таки глупая. Господи, приехать сюда, чтобы что? Может я надеялась, что меня посветят в какой-нибудь план нападения на Европу? Но тогда я в любом случае оказалась бы жертвой. Может действительно, как говорит тётя, я здесь совсем из-за другого? Но тогда я просто попалась в ловушку. Всё, Катарина, ты пропала. Надо собирать вещи. Но сначала последняя попытка раскрутить учителя. Чувствую, он хочет мне всё высказать».

С этими мыслями гостья встала и после обычных утренних процедур направилась прямиком в школу. Сегодня был выходной день, Саид не вел уроки.

Подходя к школе, Катарина увидела во дворике Саида и двух мальчишек лет двенадцати. Они что-то мастерили. Саид был весь погружён в дело. Он что-то говорил, мальчишки дружно смеялись. Увидев европейку, Саид поменял выражение лица на серьёзное. Он что-то сказал мальчишкам, которые тут же засобирались.

«Ну, конечно. Наверное, мир перевернётся, если ты мне однажды улыбнёшься», – подумала Катарина.

Мальчишки прошли мимо неё, здороваясь. Как бы они ни пытались скрыть свои улыбки, Катарина их заметила.

«Мир тебе», – сказала она, подходя к Саиду.

«И тебе мир. Что-то случилось?», – ответил он, явно удивлённый и не очень обрадованный её приходом.

«Я просто хотела поговорить».

«Для этого есть подруги, знакомые женщины, соседки, например, или…»

«Я хочу с тобой поговорить. Это не что-то личное. Мне важно получить ответы на некоторые вопросы касаемо Ислама. Ты же можешь ответить?», – настойчиво говорила Катарина, как будто это был её последний шанс вывести его на чистую воду.

«Зачем тебе это?», – спокойно спросил Саид, как всегда не смотря на свою собеседницу.

«Может, я хочу Ислам принять», – немного взволнованно ответила Катарина.

«Не шути такими вещами».

«Ты должен мне рассказать. Почему женщина у вас всегда на втором месте?»

«Не на втором, а на своём. Женщина никогда не будет равна мужчине, также как мужчина не может быть равен женщине. Это постулат, который не зависит от желаний людей. Сам Создатель указал на то, что у мужчины перед женщиной есть степень. Это значит, что на мужчине больше ответственности. В природе женщины заложено быть той, которая нуждается в заботе».