Черный чай с лимоном на Подлесной

– Кто это был? Всё нормально? Я ни разу его не видела, – подруга протянула мне бокал.

– Это молодой человек Дуни, – произнесла я твёрдо.

– Ничего себе, вот это встреча! Почему ты не спросила, как она? Может, они уже не вместе, а может, поженились или развелись?

– Не знаю. Не успела. Или… просто не получилось, – я сделала глоток холодного напитка.

– Когда будем выходить из самолёта, подойди к нему, спроси, как у них дела. А сейчас, может, поспим? Меня что-то в сон клонит, – она допила шампанское, отдала бокал стюардессе и достала подушку для шеи.

Самолёт взлетел. Я уснула почти сразу после нашего разговора. Мне снились странные, хаотичные сны: вредная учительница из школы, змея в моей ванной, случайные лица из прошлого. Подсознание бушевало, мозг отчаянно перерабатывал информацию, пытаясь избавиться от лишнего.

Я так и не подошла к нему. Дождалась, пока все выйдут из самолёта, прежде чем подняться с места. Хотелось забыть эту встречу, стереть её, будто это был всего лишь сон. Я не смогла набраться смелости, не смогла спросить о ней. Был ли это страх? Или защитный механизм? Я не знала. Но, вспоминая тот день, я много раз жалела, что струсила.

А ведь я была так близко к ответам. И всё же убежала на полпути. Почему я тогда испугалась?

ПОСЛЕДНЯЯ СРЕДА

Первая половина дня. Солнце пробивалось через окна, заливая кабинет ослепительным светом. Периодически я зажмуривалась – слишком яркое освещение резало глаза. Этот солнечный рай больше напоминал ад, где солнце – враг, безжалостно охотящийся на зрение.Я сидела в кожаном кресле, крутила в руке стакан с водой и лениво осматривала пространство.“ Какие странные цветы”, – подумала я. “Как можно было смешать жёлтые тюльпаны с красными розами? У отправителя явно нет вкуса.”

Мысли собирались хаотично, разум цеплялся за случайные детали и подкидывал мне мелкие раздражения. На стенах висело множество картин, под ногами расстилался белоснежный ковёр поверх паркета из тёмного дуба. На деревянном столе стояла стеклянная ваза с этим нелепым букетом.“Всё бы ничего, если бы не этот отвратительный букет,” – я перевела взгляд на окно. Небо было ясным, без единого облачка. “Всё бы ничего, если бы не этот букет и это проклятое солнце.”

Каждую среду я ходила к психологу. Помню, как когда-то мечтала накопить денег и начать сеансы психотерапии. Однако, когда деньги появились, желание пропало. Со временем ты всё меньше хочешь копаться в своей голове и всё больше просто жить. Когда-то мне казалось, что я свяжу свою жизнь с этой сферой: буду слушать людей, разбираться в их проблемах, раздавать советы, как человек знающий и понимающий. Но не вышло. И, наверное, слава богу.

– Простите, я отвлеклась. На чём мы остановились? – я повернула голову и задала этот вопрос скорее для приличия, чем из интереса.

– Знаете, – она часто начинала с этого слова, – мы работаем вместе уже больше двух месяцев, но в последнее время вы постоянно отвлекаетесь. Вас что-то беспокоит?

Эту женщину мне посоветовала подруга после развода с мужем – он изменил ей с официанткой. К счастью, я не развелась, но мы с мужем были на грани. Жили в одном доме как соседи – либо не слышали друг друга, либо кричали.Говорят, первые три года брака самые спокойные. Но уже через год я периодически пролистывала сайты адвокатов по разводам.

Психолог оказалась квалифицированным специалистом, с более чем семилетним опытом работы и без единого проваленного случая. На вид ей было около тридцати пяти, значит, лет на десять старше меня. Она носила очки и любила тёмную помаду. Её волосы всегда были идеально гладкими, иногда она собирала их в пучок.Я приходила в кабинет заранее, чтобы выпить чая и подготовиться к сеансу. Мне даже не нужны были часы – я слышала звук её шагов за несколько метров. Каблуки стучали по полу, словно колокол отбивал начало сеанса. Сначала её сессии мне помогали. Я рассказывала ей всё, прониклась симпатией. Но потом она начала задавать вопросы, которые мне не нравились, вопросы, вызывающие ком в горле и слёзы. В такие моменты я замолкала и уходила.

Не люблю плакать. Делаю это максимум два-три раза в год. Просто это не про меня.

– Иногда я не могу расслабиться, – сказала я. – Сегодня у меня не лучшее настроение, сложно сосредоточиться на чувствах, а тем более на мыслях.

– Знаете, – снова это “знаете”. – Вы можете контролировать свои чувства и мысли. Это не погода, не обстоятельства и не люди управляют вами – вы сами хозяйка своего разума. И ещё раз повторю: если какие-то вопросы вам неприятны, не закрывайтесь, а говорите об этом. Я здесь, чтобы помочь вам, а не осудить. Хорошо? Давайте вернёмся к прошлому сеансу. Почему произошла ссора между вами и вашим мужем?

Я обратилась к психологу в разгар нашей семейной “трагедии”. Помню, как он кричал, что нам нужна семейная терапия, но я наотрез отказалась. Сначала нужно было разобраться в себе, а потом уже в нашем браке.

– Полгода назад у моего мужа умер лучший друг, а за три месяца до этого – его сестра. Оба тяжело болели. Мы постоянно навещали их, дважды в неделю ездили в другие страны, поддерживали как могли – и эмоционально, и финансово.

Однажды ночью, когда мы уже легли спать, зазвонил телефон.Я испугалась и почти молилась, чтобы это был не тот звонок. Но это был он.

Сообщили, что его сестра умерла.Он повесил трубку и сполз по стене.Я провела всю ночь рядом с ним – приносила воду, салфетки. Он плакал навзрыд, но даже тогда я не смогла позволить себе слёзы. Представьте, если бы мы оба разрыдались, впали в панику, рухнули на пол. Что бы тогда было? Когда наступило утро, я позвонила в больницу, выяснила, что делать с телом. Огромная проблема, если вы, ваша семья и умерший человек находитесь за тысячи километров друг от друга. Все документы, перевозки, организация похорон легли на меня.

Муж почти не ел – раз в два дня. Начал снова курить, выпивать по вечерам. Похороны состоялись, но на этом трагедия не закончилась – это был только первый этап.

– То есть, на второй год вашего брака произошла такая трагедия, и уже почти год вы находитесь в этом состоянии?

– Да, всё верно. Мы стали отдаляться. Он часто спал на первом этаже, в гостевой комнате. Почти не работал, не занимался домом. С финансами и бытовыми вопросами проблем не было – нам всего хватало, я хорошо зарабатывала. Но он перестал разговаривать со мной, не слышал меня. Общался только со своим другом, а после его утраты в нашем доме остались только звук телевизора и меланхоличная музыка.

Я старалась помочь ему, брала на себя его дела, пыталась разговаривать. Но он не отвечал мне тем же. В какой-то момент он резко бросил курить и пить, снова стал ходить на работу, и мне показалось, что всё наконец-то налаживается, что вот-вот всё вернётся в норму.Но этого не случилось.

Последние месяцы я всё реже бывала дома – уезжала на неделю к родителям, избегала его. Когда мы виделись, то, да, разговаривали, но наши разговоры больше напоминали спор двух сумасшедших, которые в любую секунду готовы схватиться за нож.

– А что между вами сейчас? Вы всё так же избегаете мужа?

– Сейчас я больше времени провожу дома. Лето, за садом нужен ежедневный уход. Иногда мы можем спокойно поговорить, но уже через пару минут диалог себя исчерпывает. Это он предложил пойти к психологу, но я согласилась только на то, что каждый будет ходить раздельно – сначала разобраться с собой, со своей головой.Я его очень люблю, но я так устала…

После этих слов я почувствовала, как внутри будто что-то дрогнуло, словно плотина вот-вот треснет, и слёзы прорвутся наружу.

Мы были женаты год, как я уже сказала, до этого встречались почти два. Но я так и не привыкла говорить «мы». Так и не смогла до конца принять тот факт, что теперь я – не одна.Теперь нас двое.

– Вы боитесь, что если отпустите его… он упадёт?

Я подняла глаза.

– Что?

– Всё это время вы держите его. Не позволяете себе сломаться, потому что кто-то должен удерживать вас обоих.

Я не ответила.

– Но что, если он тоже держит вас?

Я не думала об этом.

– Может, он боится, что если отпустит вас – упадёте вы?

Психологиня выдержала паузу, будто давая мне время осмыслить её слова. Я не знала, что ответить. Не знала, что чувствовать.

– У вас обоих тяжесть на плечах, – наконец сказала она. – Вы оба держите друг друга, но не говорите об этом вслух.

Я сжала пальцы на стакане.

– Но я пыталась говорить с ним. Он не слышал меня.

– А вы слышали его?

Я резко подняла голову.

– Что?

– Вы рассказывали, как ухаживали за ним, когда он скорбел. Вы не позволяли себе плакать, потому что кто-то должен был держаться. Вы заботились, следили за домом, занимались документами. Вы были рядом. Но вы слышали, что он чувствует?

– Конечно… – Я запнулась.

Я знала, что он чувствовал. Конечно, знала. Боль, опустошение, одиночество. Это было очевидно.Но слышала ли я его?

– Когда человек теряет близких, – мягко сказала женщина, – его мир рушится. Иногда рядом могут быть десятки людей, но он остаётся один на один со своей болью. У вашего мужа было две потери подряд. Сначала сестра, потом друг. Два человека, которые были частью его жизни, ушли почти одновременно.

Я молчала.

– И он не просто потерял их, – продолжала она. – Он пережил их уход. Он знал, что это случится, он ждал этого, надеялся на чудо… но его не произошло.Возможно, он не просто скорбел. Возможно, он чувствовал вину.

– Вину? – переспросила я.

– Да. Вы сказали, что поддерживали их – и эмоционально, и финансово. Но когда умирает близкий человек, даже если ты сделал всё возможное, внутри всё равно остаётся ощущение, что этого было недостаточно.

Я опустила взгляд.

– Вы не могли спасти их, – сказала она. – И он не мог. Но человек устроен так, что даже когда логика говорит “Ты сделал всё, что мог”, сердце шепчет “Ты мог сделать больше”. Возможно, именно поэтому он отдалился. Он не хотел, чтобы вы видели его таким. Возможно, он винил себя… или даже злился на себя.

Я вдруг вспомнила его лицо в те недели. Не просто разбитое, не просто уставшее. А жёсткое. Замкнутое. Словно он не мог позволить себе сломаться рядом со мной.

– Но ведь теперь он… – начала я, но не закончила.

– Теперь он вернулся к работе. Перестал пить. Вернулся в жизнь. – Сказала психологиня.

– Он вышел из состояния шока, – подтвердила она, – но не из своей боли.

Я обхватила себя за плечи.

– И что мне делать?

Она посмотрела на меня внимательно.

– Перестать ждать, что он снова станет таким, как раньше. Человек не может быть “как раньше” после такого. Он потерял часть себя. И вы тоже. Вы всё ещё рядом, но каждый из вас пережил свою утрату – и не разделил её с другим.

Я не знала, что сказать.

– Если вы хотите вернуть близость, – мягко продолжала она, – вам придётся познакомиться заново. Узнать друг друга такими, какие вы есть сейчас.

Я опустила голову.

– Как?

– Для начала… начните слушать его. Не его слова, а его молчание. Оно тоже говорит.

Прошло больше четырёх месяцев с того сеанса. Я так ни разу к ней и не пришла снова. Оборвала все контакты, не писала, не звонила.Но её советам я последовала. Мы с мужем помирились. Снова спим в одной кровати, снова занимаемся сексом, снова ходим на мероприятия. Он снова шутит, а я всё чаще улыбаюсь. Мы переделали несколько комнат в доме, сделали небольшой ремонт. Стали больше разговаривать, хотя осадок внутри всё равно оставался.

Иногда я вспоминаю то время. Мы были на грани развода, но взяли себя в руки и сделали шаг навстречу друг другу. После этого мы твёрдо решили: если уж и правда суждено быть вместе, то мы сделаем всё, чтобы сохранить это.Мы пережили снежную бурю и теперь заслужили солнце.

Одним летним вечером мы с мужем сидели на веранде. Я читала книгу, а он лениво гладил мои ноги, поглядывая в сторону сада. Соседская собака, нагло не сводя взгляда с пионов, постукивала челюстью, явно вынашивая коварный план.Страницы книги были покрыты жёлтым, тёплым светом заходящего солнца. В тот день был необыкновенный закат.

Я снова перечитывала «Норвежский лес» – уже, наверное, в пятый раз. Муж всегда смеялся, что если меня забросить на необитаемый остров, когда все будут тащить туда оружие и припасы, я возьму с собой Мураками и буду листать его под пальмами.

В тот вечер я вспомнила её. Перелистывая страницы, наткнулась на слово «как раньше». И замерла. Вспомнила тот сеанс с психологией и её голос: «Как раньше уже не будет».И задумалась: а может, и с Дуней у меня уже не будет, как раньше?Могу ли я любить тень прошлого, а не облик настоящего? Если как раньше уже не будет, то где гарантии, что в будущем всё может быть как прежде? Нигде. Нет никаких гарантий. Прошло уже слишком много времени.Как раньше уже не будет.

Я медленно встала с кресла, закрыла книгу и протянула её мужу.

– Пока больше не буду её читать, – сказала я.

Отправилась на кухню, заварила чай, порезала лимон.Я посмотрела в окно и увидела,как муж всё ещё играл в переглядки с соседской собакой, водил пальцем по воздуху, будто что-то высчитывая.

– Итак, я взял ситуацию в свои руки, – вдруг объявил он, стоя у кухонного стола, уверенно расставив руки в боки. – В твоём саду ровно тридцать два пиона.

Он выдержал паузу, потом кивнул на собаку.

– Если эта псина украдёт хоть один цветок, я буду знать, чьих это лап дело.

ABBA

Суббота. Этот день стал небольшой традицией для поддержания связи с любимыми людьми. Самый большой страх, который зародился внутри меня и крепко держится по сей день за части моего тела – это потеря. Да, возможно, звучит банально, ведь мы все боимся кого-то потерять. Однако страх лишиться людей, которые создают и делают твою жизнь такой, какая она есть, – ужасно велик.

В девятнадцать лет я испытала первую потерю. Человек ушёл, и жизнь стала ощущаться по-другому – как будто воздух стал тяжелее, а тишина длиннее. Тогда мне потребовалось много времени, чтобы перестроиться на новый ритм бытия, открыть себя новому и найти то, что унёс с собой человек. Найти частицу её в новой жизни.

Поэтому сейчас каждая суббота – красный день в календаре. Самые главные гости на этом событии – это я и моя лучшая подруга. Иногда, когда муж умирает от скуки на диване и смотрит на меня жалостливым взглядом, я замечаю, как он медленно качает ногой, будто вот-вот начнёт вилять хвостом. Если бы я могла его как-то анимировать, то уверена – за его спиной нервно дёргался бы маленький, щенячий хвостик, который означал: «Пожалуйста, возьмите меня с собой».Так к нашим встречам, где должно было быть свидание для двоих, иногда добавляются и мужья. Мы собираемся у нас дома или у моей подруги, но чаще – в городе: попиваем коктейли, бронируем места в необычных ресторанах, ходим вместе на выставки. Правда, чаще всего мы просто напиваемся, болтаем и назначаем время новой встречи в следующую субботу.

Я переносила эти субботние посиделки всего пару раз – когда была на грани развода с мужем и когда на работе не получилось воспользоваться фразой «Сделаю это завтра».Когда приходят сообщения с вопросом: «Какие планы на субботу?», я всегда резко мотаю головой и, не задумываясь, говорю: «Занята!».

В одну субботу мы встретились в кафе на пляже. Мужу я помахала ручкой перед выходом и, чтобы избежать его смазливого, жалостного личика, резко захлопнула дверь и побежала босиком, держа каблуки в руках.В тот день было так жарко, что в какой-то момент мне показалось, что легче было бы просто снять кожу. Эта мысль была кошмарной – но честной. Как ещё можно было спастись от отвратительного пекла?Летом в моей сумке всегда лежат сухие салфетки и маленький ручной вентилятор. Он почти бесполезен, но создаёт хорошую иллюзию спасения.В мире вообще очень много вещей, которые существуют только для создания иллюзий, но никак не для действительного использования.

Один мой знакомый постоянно твердил, что он реалист. Уверял, что принадлежит только себе и ни в чьей помощи не нуждается. Тогда он мне был симпатичен, и я играла типичную женскую роль с маской на лице: «Продолжай, мне очень интересно».Он говорил, что покупка одежды, цветов и подарков – это иллюзия удовольствия. Всё, что нужно для счастья, природа уже дала нам.Конечно, я тогда согласилась с ним. В его словах была доля правды.А потом я удалила его номер и уже в тот же вечер купила огромный букет почти распустившихся тюльпанов. Красных. Поставила их на кухне – и на несколько часов забыла о том, что счастье может быть иллюзией.

Когда машина подъехала к пляжу, моя подруга уже ждала меня на горизонте – в чёрном льняном платье и солнечных очках.

– Почему ты так долго? – её голос был пропитан нотами недовольства и я ощутила дрожь по телу от её разжигающего взгляда,даже через очки.

Ничего почти не ответив,я обняла её и спокойно,немного с игривостью улыбнулась.

Такая жара на улице, каждый раздражён и страдает от нехватки тени, прохлады и освежающего душа. Платье прилипало к телу, создавая неприятные ощущения, будто кто-то обмазал всё моё тело желе и натянул сверху латексный костюм. Я внимательно слушала свою дорогую брюнетку, но время от времени улетала в порыв мыслей о глупости красоты, которую так часто совершают люди. Вместо расслабленного, надёжного комфорта мы стараемся вылезти из гнезда и всем показать наши перья – выбрать из гардероба что-то яркое, притягивающее взгляд, заставляющее других обернуться.

Я давно отошла от эры красоты ради чужого восхищения и предпочла льняные костюмы с каблуком от пяти до семи сантиметров. Однако в тот день произошло глупое исключение. Видимо, я получила солнечный удар и забыла свои принципы, вспомнив о старых.

Мы выбрали столик под белым зонтом – стол был устелен кружевной скатертью цвета слоновой кости. На нём стоял кувшин с цитрусовой водой, а нас обслуживал молодой официант с юношеской застенчивостью в движениях.

– Симпатичный, – подметила подруга, едва заметно склонив голову. – Правда, совсем мальчишка. Восемнадцать или двадцать лет. Совсем недавно и мы были такие же юные, а сейчас – лишь богатые, обворожительные и ни капли не постаревшие тётки.

Мы засмеялись, взглянули на парня ещё раз и перевели тему на меню. Я заказала стейк из лосося со сливочным соусом и овощи на гриле, а подруга – лазанью и фруктовую тарелку.

Вода уже стояла на столе, поэтому мы пропустили безалкогольные напитки и сразу углубились в коктейли. Две «Маргариты», лёгкий звон бокалов, и мы мягко растеклись по креслам, словно яйца на сковороде, поджариваемые на медленном огне.

– Как у тебя дела на работе? – спросила я, покручивая лёд в бокале.

– Всё как обычно. Иногда устаю, но еженедельный чек заставляет забыть, что такое усталость.

Она работала в крупной компании, начав с младшего стажёра, а теперь была лицом фирмы.

– Знаешь, я думаю поработать ещё пять лет и уволиться. Муж дышит карьерой, денег нам хватит. Но я пропускаю лучшие годы моей малышки. Через три года она пойдёт в школу, а он говорит о втором ребёнке. Ещё хочет продать нашу старую квартиру, чтобы открыть бизнес. Не понимаю, почему он так хочет избавиться от неё… Ведь это место всех наших ярких моментов.

Когда она закончила, нам принесли еду. Я предложила ей попробовать лосося, чтобы не оставлять её в неведении. Коктейли приятно охлаждали, создавая иллюзию автоматического кондиционера. Если бы можно было менять температуру мысленно – подумал о жаре, стало прохладно. Подумал о холоде – и снова тепло. Только обязательно с каким-то лимитом, иначе кто-нибудь точно сломал бы систему, и мы обрекли бы мир на вечную мерзлоту.

– Я, наверное, стала слишком чувствительной, – подруга задумчиво водила вилкой по воздуху, будто вырисовывая портрет своих двух личностей. – На работе я строгая и жёсткая, а дома мягкая, как зефир. Но кто я на самом деле?

– Ты мама, – ответила я, допивая коктейль. – И это прекрасно. Ты боишься попрощаться с прошлым, потому что оно было счастливым. Но, может быть, стоит дать возможность новому? А что за ИП?

– Муж пока ничего не говорит. Только требует продать квартиру… Достал. Давай сменим тему? Закажем ещё коктейль и раскинемся босиком на пляже?

– Может, позвать кого-то из друзей?

Она нахмурилась.

– Не знаю… Хотелось провести вечер вдвоём. Хотя… Помнишь твоего приятеля? Как его звали? Тот, что был на твоём дне рождения? Мы ещё играли с ним в «правду или выпивку».

Я засмеялась и стала перебирать контакты в телефоне. Это был мой очень давний знакомый, мы видимся с ним всегда раз или два в полгода, и это был тот самый случай. Правда, последний раз мы общались на моём тридцатилетии. Не знаю, как он сейчас и где, может, мой звонок будет странной пьяной выходкой, но всё же я позвонила и стала слушать гудки.

– Алло, слушаю, – ответил монотонно мужской средний голос.

– Привет! Это я, девушка, которая проиграла тебе в “правда или действие” и сделала переводное парное тату с парнем из гей-клуба. – Я произнесла эту речь на одном дыхании и смиренно стала ждать ответ.

– То тату ещё продержалось три недели, и в аэропорту на тебя странно глазели бортпроводники? – мужской голос оставался непоколебимо спокойным.

– Да, всё верно, – ответила я.

– Привет, дорогая! – голос резко стал весёлым, и я услышала ту самую манерность, которую начала уже по чуть-чуть забывать. – Как твои дела? Прости, что так долго не звонил и мы не виделись, совсем потерялся во времени. Ещё и эта жара, я просто умираю! Кондиционер уже даже не помогает, я скоро вырою себе яму и спрячусь под землю до самой весны. Ну так, когда мы там с тобой последний раз виделись? Чего ты замолчала?

– На моём дне рождении, почти год назад, – произнесла я и мягко растянулась в улыбке.

– Да ты что? Врёшь, неужели так долго. Так, срочно говори мне, когда ты свободна, нужно немедленно навернуть упущенное. – Он проговорил это с лёгким волнением, переходящим в настоятельное поручение.

– Так вот я и звоню тебе! Мы тут с подругой на пляже в кафе, недалеко от тебя, если ты, конечно, не переехал. Вот мы и подумали, что неплохо было бы добавить хорошего собеседника в компанию. Здесь совсем не жарко, вкусные коктейли и приятный морской бриз. Что скажешь?

– Пляж, который в минут двадцати от меня? – спросил мужчина.

– Да, я могу вызвать тебе такси, если ты не на машине.

– Дорогая, это я тебе такси могу вызвать, успокойся. Не приписывай меня к беднякам. Заказывайте мне коктейль, девчонки, я буду через полчаса. До встречи, – он положил трубку и отключился.

Положив телефон обратно в камеру хранения – в сумку, я передала подруге наш разговор и позвала официанта с меню. На этот раз на нашем столе оказались три холодных джин-тоника и свежая, обновлённая фруктовая тарелка. Мы стали ждать.

Мы познакомились, когда я ещё училась в старшей школе. Переходный возраст подходил к концу, но юношеский максимализм никак не хотел сдавать позиции. Эти два года запомнились мне как постоянное ощущение тревоги, идущее рука об руку с азартом и полным отсутствием чувства самосохранения. Тогда я впервые по-настоящему влюбилась, начала курить, пропадать в кабаках, изучать психологию мужчин и раз за разом разбиваться о скалы разочарований.

Жизнь в этом возрасте начинает поворачиваться к тебе спиной. Везение исчезает, снисхождение заканчивается, реальность становится суровой и бескомпромиссной. Она не терпит нытья, не реагирует на капризное «не хочу» и не даёт поблажек. Мне казалось, что я взрослею, но на самом деле я просто создавала иллюзию взрослости, уговаривая себя, что чтение книг делает меня умнее. Сейчас я понимаю, как сильно заблуждалась. Книги – это почва для ума, но без опыта и осмыслений они остаются просто словами, напечатанными на бумаге.

С моим другом мы поначалу не ладили, но со временем я стала замечать в нём что-то притягательное. Он был человеком настроения – порой резким, порой мягким, противоречивым, словно собранным из множества кусочков разных историй. Как любят говорить критики: «на любителя». Иногда мы были близки, а иногда мне казалось, что нас вообще ничего не связывает, и я сводила разговоры к сухому «как дела?». Я думала, что после школы наши пути разойдутся, но у судьбы были другие планы.

Время – лучший проверяющий.

Ты можешь страдать из-за неразделённой любви, плакать в подушку, клясться, что больше никогда не испытаешь этого чувства, разочаровываться в людях, а потом, утирая слёзы, смотреть на своё отражение в зеркале и шептать: «Я больше никогда не влюблюсь». Где-то сверху на тебя смотрят и усмехаются: «Бедная девчонка, какую же чушь несёт».

Мама говорит: «Дорогая, со временем всё пройдёт. Ты встретишь своего человека». Но ты снова начинаешь рыдать, кричать, что такого не будет, даёшь себе слово больше никогда не любить. А потом ложишься в постель, голова тяжёлая, сердце колотится, но через пару минут ты засыпаешь. И царство Морфея бережно укрывает тебя, нашёптывая: «Не спеши. Придёт время, и всё станет на свои места».