Белая сирень близнецового пламени. Современная проза и поэзия

Иногда мне кажется, что Домовой, которого я видела в детстве, был не просто плодом моего воображения, а своего рода проводником в мир вещей, связующим звеном между прошлым и настоящим. Он словно охранял ту невидимую нить, которая соединяет нас с предками, с их вкусами, привычками и мечтами. И я, как преданный хранитель, стараюсь не дать этой нити оборваться.

Сегодня, мой дом – это своеобразный музей, где каждый предмет имеет свою историю и свое место. Здесь можно найти старинные книги, фарфоровые статуэтки, картины и фотографии, мебель разных эпох. Это не просто набор вещей, а отражение моей души, моего увлечения и моей любви к истории. И, кто знает, может быть, в тишине ночи здесь тоже бродит Домовой, охраняя этот хрупкий мир красоты и памяти.

Я безмерно любила своих бабушек. Они были абсолютно разными – как в облике, так и в менталитете, и в характере. Одна из них – высокая, худощавая, грациозная; всегда блистала в тщательно подобранной одежде, на высоких каблуках, с безупречным макияжем. Её миниатюрные сумочки, ридикюли, завораживали меня своим шармом. По духу она напоминала меня: горда, умна и красива.

В то время как другая бабушка представляла собой полную противоположность. Она была человеком земли, с её стороны познала бремя тяжёлого труда с раннего детства. Прожив долгую, полную испытаний жизнь, она внушала мне некоторый страх. Несмотря на доброту, её строгость оставалась неоспоримой. В её доме меня больше всего привлекал буфет, не только благодаря изобилию вкусностей, но и его внешнему виду: старинный, из настоящего дерева, он был достаточно тяжёлым, и мне он невероятно нравился. Я также обожала зимние вечера, когда бабушка рассказывала мне завораживающие и порой страшные истории о домовых, леших, оборотнях и знахарях. Но её рассказы были недолгими; у меня всегда оставалось ощущение, что она недоговаривает что-то важное. Для меня она была человеком с невероятной внутренней силой – особенной.

И вот, ещё один факт: мне приснился сон, в котором я уводила бабушку туда, куда нам всем суждено уйти. Зима… Я проснулась и явно поняла, что одна из них вскоре покинет этот мир. Долго пыталась осознать, какая именно. Через два дня тётя позвонила и сообщила, что нашей бабушки по папиной линии больше нет. Ровно через год ушла другая бабушка, по маминой линии. Они покинули этот мир в один день, но с разницей в год. Именно поэтому я так и не смогла разгадать, кого именно я проводила в своём сне.

Я жалею лишь об одном: что так мало узнала от своих бабушек о наших предках. Хотя одну из прабабушек я застала – она прожила более ста лет. Она была настоящей книгой жизни, историей нашей семьи и Рода.

Их уход оставил зияющую пустоту, которую время, кажется, не в силах заполнить. С каждым годом я все острее чувствую потребность в этих утраченных знаниях, в этих нерассказанных историях, в этой непередаваемой мудрости, что ушла вместе с ними. Пересматривая старые фотографии, я всматриваюсь в их лица, пытаясь уловить ускользающие детали, прочитать между строк их взглядов то, что они не успели или не захотели мне поведать.

С годами я стала собирать крупицы информации о наших предках, расспрашивая родственников, изучая старые архивы и семейные легенды. Каждая найденная деталь, каждая услышанная история становятся драгоценным камнем в мозаике моей родовой памяти. Я пытаюсь восстановить связь времен, почувствовать себя частью чего-то большего, чем просто отдельная личность, осознать свою принадлежность к этому огромному и сложному древу жизни.

Теперь я понимаю, почему бабушка, рассказывающая о леших и домовых, всегда недоговаривала. Она хранила тайны, которые должна была передать по женской линии, но я, в силу юного возраста, не была готова их принять. Эти тайны жили в ее молчании, в ее взгляде, в ее прикосновениях. И я верю, что они все еще живут во мне, как некая генетическая память, как шепот предков, который я должна научиться слышать.

И пусть мне так и не дано узнать, какую именно бабушку я проводила в своем вещем сне, я благодарна им обеим за все, что они мне дали. За любовь, за мудрость, за силу, за связь с прошлым. И я надеюсь, что смогу передать эту связь своим детям, чтобы они тоже знали, кто они есть и откуда пришли.

Мне нравилось также навещать других. Были дома обычные, лишённые изысков, но встречались и те, где ощущался уникальный характер и тонкий вкус.

С раннего детства мне довелось переживать увлекательные и таинственные сны. Лишь с течением времени я начала постигать их глубинный смысл. Некоторые детали ускользнули от моей памяти. Во всем нашем прошлом было много волшебного.

Каждый раз, когда я закрывала глаза, меня ждал новый мир, полный неизведанных существ и мест. Иногда я летала над бескрайними полями, усыпанными цветами, ощущая легкий ветерок на лице. В другие разы оказывалась в лабиринтах старинных замков, пытаясь разгадать их загадки. Сны были моими личными порталами в параллельные реальности, где законы физики и логики не имели никакой силы. Там правила лишь фантазия, и я была ее полноправной хозяйкой.

Помню один сон, в котором я разговаривала с древним дубом, чьи корни уходили глубоко в землю. Он поведал мне истории о прошлом, о потерянных цивилизациях и забытых богах. Его слова звучали как шепот ветра в кроне, а мудрость его была безгранична. Проснувшись, я чувствовала себя так, словно мне открыли тайну мироздания, но, к сожалению, большая часть слов дуба испарилась из моей памяти, оставив лишь смутное ощущение чего-то важного и утраченного.

Именно эти ускользающие образы и недосказанные истории побудили меня к изучению сновидений. Я начала читать книги по психологии, философии и мифологии, пытаясь найти ключи к расшифровке моих ночных видений. Я поняла, что сны – это не просто бессвязные картинки, а отражение нашего подсознания, наших страхов, желаний и надежд. Они – как зеркало, показывающее нам то, что мы сами не всегда готовы признать.

В этом волшебном калейдоскопе воспоминаний и фантазий я нашла не только развлечение, но и источник вдохновения. Мои сны стали моей музой, подталкивая к творчеству и самопознанию. Ведь в каждом, даже самом безумном сне, скрывается частичка нашей души, ждущая, чтобы ее обнаружили и поняли.

И ещё нас связывало одно: мы проникались любовью к черному цвету, готике и эпитафиям. Кстати, я помню, как написала о несчастном случае с правой ногой. Какое странное совпадение! В том же месте, где я повредила ногу, он получил ранение. Совпадение правых ног. Слишком много совпадений, чтобы это было случайно.

Ещё одним значимым событием в моей жизни, связанным с этим человеком, стало открытие рун. Первые руны, которые мне подарили на день рождения, были его даром. Все руны в моей коллекции были вручены именно им. Их много, они выполнены из разнообразных материалов и наполнены энергией природы его леса и его самого. Среди них есть и удивительные – в форме человечков, подвешенных на металлической конструкции в виде колеса, которые черпают свою силу из солнечной энергии.

Иногда мне кажется, что мы жили в параллельных реальностях, пересекавшихся в ключевые моменты. Как будто кто-то писал нашу историю заранее, используя нас как инструменты для достижения какой-то непостижимой цели. Эти руны, черный цвет, трагические совпадения – все это звенья одной цепи, соединяющей наши судьбы. Я чувствовала это незримое присутствие, эту связь, когда брала в руки руны, подаренные им. Они шептали о лесе, о его энергии, о чем-то древнем и могущественном, что он хранил в себе.

Он был словно проводником в мир тайн и мистики. Он учил меня видеть знаки, читать символы, чувствовать энергию земли. Он рассказывал о древних богах и духах, о связи человека с природой. И я верила ему, потому что видела его глаза, полные знания и мудрости. Он был для меня не просто другом или возлюбленным, он был учителем, наставником, частью меня самой.

И даже сейчас, когда его нет рядом, я чувствую его присутствие в этих рунах, в этом черном цвете, в этой тяге к готике и эпитафиям. Я продолжаю его дело, изучаю неизведанное, ищу новые знаки, пытаюсь разгадать тайну нашей связи. Я знаю, что он где-то рядом, наблюдает за мной и направляет меня. И я верю, что когда-нибудь мы снова встретимся, в другом мире, в другой реальности, чтобы продолжить нашу историю.

Сегодня исполнился ровно год с тех пор, как я не слышала твоего голоса. Время, как стрелы, пронзает меня, и мне хочется разрушить эти воспоминания, прервать их бесконечный поток. Кажется, нет смысла воплощать на бумаге мысли, тем более возвращаться назад в прошлое, где радости и боли сплетаются в неразрывные нити. Когда-то у меня была любимая фраза: «Никогда не возвращайся в прошлое – там никого нет.» И тогда, проявляя свою непреклонность, ты возразил: «Ты не права.» Но я не желала вникнуть в твои слова. Прошло много времени, и мир вокруг меня изменился. Наступила череда потерь, и в сердце моем осела новая истина, кардинально изменившая мой взгляд на жизнь.

Зачем нам прошлое? И почему оно тянет нас за собой?

В детстве, когда лет мне было немного, я с легкостью отвечала на эти вопросы одной краткой фразой: «Никогда не возвращайся в прошлое. Там никого давно уж нет.»

Но вчера, на один час, вновь охватила меня тоска по моему ушедшему. Там все живы: папа, мама, бабушки, дедушки. Там – детство, радость, мечты и надежды. Там – близкий по духу и по сердцу человек – таких судьба лишь раз нам посылает. Я сумела дать ответ на свой вопрос: зачем же нам те вчерашние лета, часы, минуты прощаний? Это ведь люди, которых больше нет в нашем явном мире. Мне так не хватает их.

Прошлое – это не просто архив ушедших дней. Это фундамент, на котором строится наше настоящее, и порой, компас, указывающий направление будущего. Мы не можем стереть его, да и не должны. Ведь именно там, в переплетении радостей и горестей, формируется наша личность, закаляется характер, расцветает душа.

Возвращаясь в прошлое, мы не просто предаемся ностальгии, мы ищем ответы. Ищем утешение в теплых воспоминаниях о тех, кого больше нет рядом. Мы пытаемся понять, где мы допустили ошибку, чтобы не повторить ее в будущем. Мы черпаем вдохновение в реализованных мечтах и несбывшихся надеждах, чтобы продолжать двигаться вперед.

И да, в прошлом никого нет в буквальном смысле. Но их любовь, их уроки, их пример живы в нас. Они – часть нашей ДНК, нашей сущности. Они продолжают влиять на наши решения, направлять наши шаги, согревать наши сердца. И, возможно, именно в этом и заключается истинный смысл возвращения в прошлое – не для того, чтобы жить там, а для того, чтобы жить здесь и сейчас, помня и ценя тех, кто сделал нас такими, какие мы есть.

Зачем нам прошлое, как якорь тянет вглубь,И сердце памятью тревожит, словно хруст?Когда была мала, сказала я легко:«Туда не возвращайся, там никого уж нет!»Но веер времени вчера вдруг распахнулся,И образ милый предо мной во всем блеснулся.Там папа с мамой, бабушки и дед —Вся жизнь моя, где горя вовсе нет.Там детство беззаботное, мечты, надежды,И человек, важней которого нет веждыНайти. Такие ангелы лишь раз придут,И душу песней тихо, нежно обовьют.Зачем же нам вчерашних дней обрывки,И расставаний горькие ухмылки?Затем, что те, кто там остались ждать —Им в этой яви больше не бывать.Их не хватает, как весной тепла,Когда зима нас долго так терзала.И прошлое – не призрак, не обман,А сад любви, там люди, которых в явном мире не хватает.

В силу своего характера, я никогда не позволяю боли проявиться на людях. Я не умею плакать, не впадаю в истерику; чаще всего медленно погружаюсь в тишину. Вдруг в моем сердце распускается новый надлом. В одно мгновение осознаю: их больше нет. Они ушли, и думать о возвращении невозможно. Их следует отпустить с легкостью души, и я это понимаю. Я существую на автомате; мой разум строит планы на день: нужно успеть купить продукты, лекарства, совершить важные звонки от их имени. И затем – пауза. Их нет, и больше ничего делать не требуется. Внутри разрывает пустота и боль, сковывающие меня на несколько секунд. И вот, как будто по волшебству, организм вновь приходит в себя: нужно жить. Помнить о них, но не тревожить. Они ушли – он, а вслед за ним и мама. И слезы не льются, как из иссохшего колодца. Этот траур, этот любимый мною черный цвет так и хочется сбросить, надев нежные, светлые одежды, совершенно непривычные для меня.

Этот контраст мучителен, но необходим. Чтобы не завязнуть в болоте отчаяния, нужно вытолкнуть себя на солнечный берег, где трава зеленее и ветер ласковее. Мне кажется, что они, наблюдая сверху, хотят именно этого. Не зрелища моей скорби, а тихого счастья, которое они сами уже никогда не смогут испытать. Я обязана им этим, словно последним долгом.

Вечером я достаю из шкафа давно забытое светлое платье. Ткань щекочет кожу, непривычная легкость окутывает тело. Смотрю в зеркало и вижу отражение незнакомки – женщины, которой предстоит научиться жить заново. В глазах все еще читается печаль, но в уголках губ уже зарождается робкая улыбка. Я знаю, что путь будет долгим и трудным, но я готова идти. Готова ради них, ради себя, ради будущего, которое, несмотря ни на что, все еще ждет меня впереди.

Черный цвет. С ним всегда отождествляла себя.

Вот белоснежный шкаф и гардероб. Он весь – конечно, вороной.

Когда я шла по городу, в воздухе витали нотки траура, и взгляды прохожих ловили на себе. Вон раненая птица, попавшая в капкан, – полная горя, боли и несчастья.

Они, словно, молча соболезновали мне.

Кто-то отводил взгляд, не желая больше вспоминать, теребить свои раны. Они немного, но всё же заживали.

Улыбалась я, ведь они меня смешили.

В тот момент я была так счастлива, любима, молода, красива.

Прошло уже много лет. И настоящий траур, и множество других потерь. И никого не осталось.

От череды таких утрат надела я светлый наряд – и он совсем мне не к лицу, так не привычен он, чужой.

Иду по городу, опять ловлю взгляды незнакомых людей. И в них – укор, быть может, зависть. Почему у людей бывает счастье, и зачем его демонстрировать так открыто?

А у меня внутри – такая боль потерь.

Я в светлом балахоне – навсегда. Теперь я в нём.

В нём я – маска благополучия, непробиваемый щит от сочувствия, которое мне больше не нужно. Пусть думают, что жизнь моя – череда безоблачных дней, что горе коснулось меня лишь краешком, что я не знаю вкуса настоящей потери. Пусть завидуют. Пусть даже проклинают втайне. Мне всё равно. Пустота внутри давно поглотила любые чувства, кроме разве что тихой, извечной боли, что пульсирует где-то глубоко, под самой кожей.

Иногда, проходя мимо витрин, я ловлю своё отражение. Я смотрю на эту женщину в светлом и не узнаю себя. Где та, что любила черный цвет, что чувствовала себя частью вселенской скорби, что находила утешение в одиночестве?

Её больше нет. Она растворилась в череде утрат, оставив после себя лишь бледную тень, облаченную в наряд, сотканный из лжи и показного благополучия. И я продолжаю свой путь по городу, ловя на себе взгляды, полные зависти и укора. Я знаю, что они видят лишь оболочку, фасад, за которым скрывается бездна. И пусть видят.

Так проще. Так безопаснее. Пусть думают, что я счастлива. Пусть никогда не узнают, что я навсегда осталась в том черном, в котором когда-то нашла себя.

Черный бархат ночи обнимает,В нем душа, как уголь, замирает.Белый парус в сумраке – чужой,Черный ворон – спутник только мой.В темном городе брожу одна я,Взгляд прохожих – тайна не простая.Птица в клетке стонет, горестно кричит,В каждом взоре сочувствие сквозит.От меня отводят лица вдаль,Старая обида, как печаль.Улыбнусь в ответ, хоть и напрасно,Счастье – маска, скрытая прекрасно.Годы мчатся, словно в буре листья,Сердце помнит горькие корыстью.Светлое платье – новая напасть,В нем – чужая доля, злая власть.В городе иду, и ловлю я взгляд,В нем тоска, упрек, сомненья сад.Почему кто счастлив, всем так видно,Радость, как на солнце, очевидна?Боль в душе моей растет, как пламя,Белый цвет – лишь горестная драма.В светлом саване навеки заключена,Скрыта боль, что в сердце сотворена.

Был март. На улице сияло солнце, а дни наполнялись ясным светом, но в глубине души терзали неведомые тревоги: что-то было не так. Мне хотелось вырваться в центр города, прогуляться по парку и просто отвлечься. Мы все решили взять выходные, чтобы провести этот будний день в кругу семьи. Долго бродили по улицам; настроение у всех было приподнятым, но тревога не покидала меня. Внутренний голос словно вопил: «Беда!», и с каждой минутой дышать становилось все труднее. Я произнесла: «Хочу домой. Хочу побыть одна». На вопрос, почему, не находила ответа, но внутренний порыв тянул меня к родным стенам.

Утром, размышляя о том, что надеть, я достала гипюровое черное платье, бережно хранившееся для особого случая, и завязала на голову черный платок.

В тот день, не помню, какого числа, я надела траур. Мой разум отключился от мыслей о нем. Пять месяцев я шла по жизни, как во сне: почти не покидала дома; если появлялась на каких-либо мероприятиях, то молчала.

Ты так и не написал, хотя я ждала. Но со мной стали происходить необъяснимые вещи. Я изменилась. Мне захотелось перемен в саду; я начала закладку нового сада, появились свежие грядки. Много работала и почти не думала. Мой разум, казалось, отключился. Я ждала весточку от тебя и поздравила тебя с днем рождения смс, но ответа не было.

В самом начале июня начались странности. На улице стояла жара, я готовила обед на кухне и вдруг ощутила ледяной холод, словно кто-то обнял меня. Холод был могильным. «Что со мной?» – подумала я и вышла на улицу. Ночами мне казалось, что кто-то наблюдает за мной. Утром меня всё чаще посещала мысль: «Помяни меня». «Что за бред?» – размышляла я. «Человек ведь жив, к тому же мы договорились, что, если что-то случится, мне сообщат. Если тишина, значит, всё в порядке». Однажды ночью мне приснился сон, который был настолько реален: я шла по полю, холод, грязь вокруг, и вдруг всё вокруг меня взлетело в воздух, запах гари, пепел осыпался на меня. Я проснулась.

Через несколько дней снова приснился сон: я лежала в могиле, и меня засыпали землёй лопатой. Снова проснулась.

В конце лета у меня был день рождения; в этот день он всегда поздравлял меня. Я ждала поздравления весь день, но, к сожалению, чуда не произошло. Ночью услышала его голос: он назвал меня по имени и сказал – помяни.

Наступил 6 сентября. Утром, потягивая кофе, я перевернула чашку и увидела его образ. Стало понятно: «Сегодня будет важное известие». Вечером, прогуливаясь по саду, в шесть часов пришло короткое сообщение: «Ты что, ничего не знаешь?!» Я ответила одним словом: «Погиб?» «Да, подорвался на мине» – пришёл ответ.

Март в сентябре? Такое может быть?

Скорее да, чем нет! Нет!

Пять долгих месяцев я бежала от неизбежности потери самого дорогого друга на этой Земле.

Пришла беда, и с ней настала точка невозврата. Давно я поняла, что в явном мире тебя нет, а всё ждала, надеялась на чудо.

Но капля надежды всё же жила во мне.

Что ты вышел с боя, с рокового поля, став колыбелью, где ты совершил свой переход, погиб за нас, чтобы со временем родиться вновь.

И эта мина, что забрала у меня самого ценного, дороже всех сокровищ мира.

Проклят навеки тот, кто её посеял в землю.

Там, где сквозь годы, а может, и века, вырастет огромный сад с сочными плодами,

может быть, луг с прекрасными цветами.

Ведь всем известно – человек приходит из земли и в землю возвращается, чтобы вновь родиться. Таков круг Сансары.

Да, ты ушёл. Но вновь возвращался ко мне, во сне шепча: «Мое имя, помяни». Зачем же живое поминать, когда весточка одна лишь мука, а мрачные мысли я гнала от себя.

Ты приходил и обнимал меня в июньский зной леденящими руками. Этот холод обретает вечность в моей памяти. Опять не поняла, что это ты.

И снова приснился мрачный сон.

Ты мне кричал во мгле ночи,

что нет меня.

Услышь! Наконец-то пойми:

тот страшный сон, где видела тебя —

роковое поле, взрыв…

Смешались звуки: пепел, плоть, земля,

и вокруг такая тьма,

неизвестность, закрытая для живых.

Ты там, где будем мы в свой час.

Был март. Листая галерею в своём телефоне,

я находила ответы на сны и леденящие объятья – тот же март,

двадцать девятое число.

Это день, когда всё внутри разорвалось

на части; траурный покров

лег тяжким грузом.

Ты был жив. Пять месяцев лишь для меня одной…

Пришло 6 сентября, утро с неизменной чашкой кофе,

образ твой в кофейной гуще – здесь он, иллюстрация судьбы.

Шесть вечера; тишина

и смс от знакомого:

«Нет тебя». Жизнь разделилась

на «до» и «после», а за ними – боль и пустота.

Вся твоя жизнь

как в старой киноплёнке пробежалась в моей памяти.

Был март. Шестое сентября…

Теперь многое в голове уже не важно:

громкие фразы, эпитеты, поступки

и даже поток нерастраченной любви.

И слова, что ждал – увы! —

Не суждено было услышать.

Зачем теперь слова? Нет смысла,

особенно сейчас. Себе лишь повторяю:

«Ты был, ты есть и будешь для меня всегда».

И замолкаю…

Валькирия пришла.

Там, в Вальхалле…

Ты счастлив? Ты прошёл свой Путь.

Оставив ей боль и сладкие приветы лишь во снах своей лисы.

И те мечты, которым не суждено было случиться в этом мире.

И его слова: «Я так люблю тебя, что это никогда не прекратится. Я навсегда с тобой».

Всё так, как суждено было случиться.

Март в сентябре? Такое может быть?Да, может быть, коль сердце ждёт.Пять месяцев бежала от печали,От той потери, что как лед остро.Беда пришла, и нет пути обратно,Тебя в явном мире больше нет, увы.Но капля веры, слабая, как атом,Что вышел с боя, живёт всё же внутри.Там поле стало колыбелью, местом,Где совершил свой переход навек.И мина – боль невыразимой жестью,И проклят тот, кто в землю ту посеял вред.Пусть луг там будет, поле в цвете ярком,Иль сад фруктовый, полон дивных сил.Вернёшься вновь из праха, по подаркам,Колесо Сансары вечно крутит мир.Во сне шептал: «Моё ты имя помни!»Гнала я мрачные виденья, страх крепя.В июньский жар коснулся хладею полной,И не поняла, что это был лишь ты.И снова сон, ты в нём кричал, что нет меня!Услышь! Пойми! Тот сон о поле роковом,Где взрыв, где пепел, плоть и земли тленья,Тьма неизвестности, закрытая от живых.Там будешь ты, где будем все когда-то…Был март… Листая фото как ответ,На сны и холод – двадцать девятое марта,Когда всё разорвалось, когда надежды нет.Ты жив был! Лишь для меня одной…И вот, шестое сентября настало.Кофе и образ твой, судьбой данной,А вечером – «Нет тебя» – пришло письмо.На «до» и «после» жизнь разбилась в прах,Как кинопленка жизнь твоя, прошла.Был март… Шестое сентября, вдруг страх,Слова и чувства – всё уж не важно.И те слова, что ждал ты так, не сказанные мной…Зачем теперь слова? Нет смысла и следа.«Ты был, ты есть, ты будешь вечно близко званным»,Замолкла вдруг… Валькирия пришла.Там, в Вальхалле… Ты счастлив ли сейчас?Ты путь прошёл свой, ей оставив эту боль.И сны лисицы, как приветы, сладость даст,Мечты разбились, им не жить земной лишь роль.«История, не прекратится эта никогда,С тобой я навсегда», – сказал ты мне.Всё так, как было предначертано судьбой тогда…Всё так как суждено было случится.

Март в Сентябре: Боль Утраты и Вечная Любовь

Поиск Света в кромешной Темноте.

Что произошло потом? Я поделилась с семьей печальной новостью о том, что тебя больше нет. Муж произнес: «Следуй традициям». Мы заказали портрет, и в нашем доме был устроен поминальный стол; тишина царила целый месяц, и вся семья скорбела вместе со мной. Я много говорила об этом удивительном человеке, о котором мы знали давно: в нашем доме было немало предметов интерьера, созданных его руками. Ты пал, как истинный герой, защищая Родину, народ и семью; ни друзей, ни родных не забыл.

Если кто-то спросит о дружбе между мужчиной и женщиной, я с уверенностью отвечу «да» – такой человек был в моей жизни! Мне тяжело говорить о тебе в прошедшем времени, ибо для меня ты остаёшься живым. Я безмерно благодарна судьбе за возможность встретить такого человека!

Потом пришло время возвращаться к жизни, хотя мир казался выцветшим, лишенным ярких красок. Я ходила на работу, выполняла рутинные дела, но в каждом моменте чувствовала его отсутствие. Его советы, его шутки, его неизменную поддержку – всего этого больше не было. Я пересматривала наши переписки, находила старые фотографии, где мы смеялись, спорили, просто были рядом. Каждый раз слезы душили, но сквозь них пробивалось тепло воспоминаний.

Со временем острая боль начала притупляться, превращаясь в щемящую тоску. Я научилась говорить о нем без слез, вспоминать смешные истории без надрыва. В доме по-прежнему стояли его работы: деревянная шкатулка с тончайшей резьбой, изящная полочка для книг, резной подсвечник, кружки, много чего. Каждый раз, глядя на них, я чувствовала его присутствие, его талант, его душу, вложенную в эти простые вещи. Они стали не просто предметами интерьера, а живыми напоминаниями о человеке, который так много значил в моей жизни.