Псовая охота

Возвращаться в деревню дон Фернандо не собирается, план действий не содержит такого пункта. До обеда будет найдена Луиза и до вечера проведён, предписанный Орденом, ритуал. Останется ли девушка в живых и что будет с не рождённым ещё ребёнком, испанца совершенно не волнует. Монастырь не для того воспитывал столько лет бесстрастное своё орудие, чтобы поддаваться сантиментам по каждой жертве банальных проверок.

Нарочито громко топая по деревянным ступеням, мужчина спускается в таверну. Хозяина за стойкой не оказывается. Старая служанка вытирает, заляпанную подливой, дубовую столешницы. Над лестницей висит голова крупного волка светло серой масти. Глаза чучела наполовину вывалились из покрытого шерстью черепа, показывая невысокий уровень мастерства местного таксидермиста.

– Хозяин! Хозяяяииин!!! Где ты, старый пройдоха!?

– Бегу, уже бегу, сиятельный синьор.

Раздаётся надтреснутый баритон трактирщика со стороны кухни. Следом, прихватив запахи кислой капусты и прогорклого масла, в помещение вваливается его обладатель, месье Люка. По пути вытирая полотенцем взмокший лоб, хозяин трактира склоняется в низком поклоне, почти коснувшись воротником куртки затёртых досок пола.

– Синьор желает завтрак? Вина? Возчик, что вас вчера привёз, спит ещё. Набрался вчера пива, мерзавец этакий.

– Нет, не надо, знаю я твой завтрак. Небось, отравить меня задумал помоями своими.

Дон Фернандо морщится, изображая брезгливое отвращение и демонстративно прикрыв нос плотной кожаной перчаткой.

– Ответь мне, всё ли спокойно в округе? Я проездом, по важному делу Святой церкви и тотчас планирую отправиться в Авиньон. Есть ли на дороге опасности, о которых следует знать одинокому путешественнику?

– Ну что вы, мой господин. Какие опасности? Живём тихо, мирно. Волков три года как повывели. Разбойнички пошаливать бояться, у барона разговор с бродягами короткий – на сук ближайшей осины, да в петлю. Народец мы богобоязненный, Святую церковь чтим, вот и утренняя месса скоро. Кюре, наверное, проснулся. Скоро служанка его, достопочтенная госпожа Дюбойс пожалует. Яичек свежих возьмёт, сырку молодого, молока да хлеба. На завтрак, значится… Вы же знакомы с нашим кюре?

Взгляд старого трактирщика прилип изучающе к лицу испанца, но на породистом профиле не вздрагивает ни один мускул.

– Да, заходил вчера к нему по приезду, для исповеди. Отпустил слуга божий дорожные мои прегрешения. Впрочем, вот что. Недосуг мне, милейший, препираться с тобой и пьяницу возничего ждать. Передай ему, что отправляюсь дальше пешком. Вот тебе за постой и вчерашний ужин.

Выудив из кармана горсть медяков, дон Фернандо не глядя хлопает монетами по трактирной стойке. Монеты солидно звякают и хозяин ловко подловив пару укатившихся, сгребает деньги в объёмный карман старой залатанной куртки.

– Счастливого пути, ваша милость. Бог в помощь!

Раздражённо отмахнувшись, офицер Ордена выходит из трактира. Оглядев внимательно пыльную улицу, испанец уверенно быстрым шагом направляется к околице.

– Авиньон – в другой стороне, надменный ты святоша.

Бормочет трактирщик, сморщившись как от зубной боли.

– Думаешь, мы тебя не запомнили, душегуб? Хорошо запомнили…

Задумчиво потирая руки, месье Люка присаживается на край стола, который усердно скоблит обломком кухонного ножа дородная служанка.

– Вот что, Марсела, сходи к господину кюре, да захвати еды на завтрак заодно. Что-то тётушка Дюбойс задерживается. Узнай у Святого отца, сможем ли мы после утренней мессы встретиться? Поговорим, зачем этот хищный индюк захаживал. Может, помощь какая нужна? Да брось ты эту столешницу! Давай, поживее…

Через четверть часа, Марсела, отчаянно голося, врывается в трактир, размахивая корзиной с едой. За одним из столов, завтракают пара проснувшихся недавно постояльцев. Женщина, запнувшись о порог, растягивается по полу. Корзина весело катиться под ближайшую лавку, во все стороны рассыпая немудрёную сельскую снедь.

– Господин! Господин хозяин! Месье Люка!

Из-за стойки показывается недовольная помятая физиономия.

– Чего квохчешь, старая курица? Почему еду не отдала тётушке Дюбойс? Совсем из ума выжила!?

Служанка хватает ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Одной рукой женщина размашисто осеняет лоб крестным знамением. Другой, как будто кидает невидимые камни на противоположную сторону улицы.

Трактирщик подходит вплотную, присев возле женщины на корточки. Грубо встряхивает за полные плечи. Служанка, переведя дух, опускает руки. Глядя в лицо хозяина расширившимися от ужаса глазами, шепчет:

– Там… Там… Господин кюре… он… один… там..Господин кюре… Наш бедный господин кюре…

– Да говори толком, припадочная. Что, господин кюре? Ты его видела?

Марсела мотает головой, начав опять часто и мелко креститься.

– Ты говорила с ним? Что случилось?!! Отвечай!!!

Месье Люка опять с силой встряхивает бедную женщину, пытаясь привести в чувство. Сзади подходит один из постояльцев, протягивая глиняную кружку с остатками пива.

– На вот, хлебни…

Стуча зубами о края, служанка делает пару глотков.

– Там господин кюре… наш добрый господин кюре… Весь в крови! И совсем мёоортвыыыыый!!!

Служанку трясёт от рыданий, она утыкается в плечо трактирщика, мелко дрожа всем телом.

– Ну деелааа… Проклятый испанец! Дьявол тебя забери!

Месье Люка поднимает на стоящего в растерянности с пустой глиняной кружкой постояльца глаза, полные клокочущей ярости. Клиент отшатывается, попытавшись перекреститься зажатой в руке посудой. Хозяин трактира упруго поднимается. Оттолкнув рыдающую Марселу, он бросается на улицу.

В этот момент, дон Фернандо подходит к кромке леса. Преодолев быстрым шагом более двух лье за час с четвертью, офицер Ордена уверенно приближается к цели. Метка, оставленная вчера в ноге достопочтенной тётушки, уверенно отзывается вибрацией в недрах амулета. Работа артефакта отдаётся в висках мужчины учащённым пульсом. Цель совсем близко и он, как гончая, уверенно идёт по следу. Добыче не скрыться ни глухой чащобе, ни в поле, ни в быстрых водах широкой Роны.

Вот и поляна. Вот и логово, замаскированное прелой листвой. Вот и…

Внезапно, из соседних кустов выбегает старая служанка, размахивая обломком дубовой ветки. Распахнув плащ, дон Фернандо отступает чуть в сторону, позволив тяжёлой деревяшке проскользнуть в паре сантиметров от головы. В следующую секунду, ловкой подножкой синьор де Ги роняет грузное тело на траву, прижав сапогом к земле руку женщины.

– Негодяй! Убийца!!! Проклинаю!!!

Мадам Дюбойс пытается высвободить руку из-под подошвы кованого ботфорта, но лишь запутывается в длинном платье, окончательно обессилев. Её ненавидящий взгляд буравит бесстрастное лицо офицера.

– Я не хочу тебя убивать, старая дура. Мне нужна лишь девчонка. Где она? Я знаю, ты пришла предупредить её. Ты же понимаешь, от меня не уйти так просто. Я закончу, начатое двадцать лет назад, дело.

– Я ничего не скажу! Убийца! Подонок! Бог тебя покарает, а дьявол попляшет на твоих костях! Черти тебя будут жарить вечно в аду на медленном огне!

– Вот, вот… И твой драгоценнейший господин кюре мне грозил карами небесными и адовыми муками. Где он сейчас? Лежит в луже крови под столом!

Дон Фернандо придавливает коленом шею несчастной женщины, прошипев с презрением:

– Я найду девчонку и без твоей помощи. Мой долг бороться с такими проклятыми отродьями, как она и её мать.

Матовым блеском отсвечивает лезвие открывшейся навахи. Синьор де Ги задумчиво переводит взгляд с ножа на пытающуюся выбраться из железных тисков, женщину. Рукой в плотной кожаной перчатке обхватив её подбородок, мужчина резким движением ломает несчастной шею. С предсмертным хрипом, сознание и жизнь покидают тётушку Дюбойс. Бесформенным кулем остаётся она лежать на смятой траве, а убийца брезгливо вытирает о подол женщины перчатку и складывает лезвие ножа.

– Даже кровь твоя мне не нужна, ничтожество. Не достойна она пачкать благородный металл.

Дон Фернандо внимательно оглядывает покинутое логово, довольно быстро обнаруживая направление бегства Жака и Луизы. Уверенной пружинистой походкой офицер Ордена устремляется вдогонку. Настигнуть беременную деревенскую дурочку с доходягой—мужем не займёт много времени.

Луиза, тихонько всхлипнув, останавливается. Жак, мелькавший то слева, то справа между деревьями, подбегает тотчас с обеспокоенными видом. Устроив молодую жену на торчащем корне старой ели, он сжимает её озябшие тонкие пальцы:

– Что такое, Луиза? Тебе нехорошо?

В глазах девушки стоят слёзы. Она еле слышно шепчет:

– Он убил её. Я чувствую. Он идёт за нами. Я вижу, он не отступит…

Жак присаживается рядом, нежно приобняв жену за талию. Ветер задумчиво перебирает листья в высоких кронах деревьев. Где-то вдалеке, выстукивает частую дробь трудяга дятел. Натренированный слух лесного жителя выискивает, настигающую их среди поросших мхом старых стволов, опасность. От логова беглецы ушли довольно далеко, миновав изгиб реки, за которым начинаются несколько десятков лье непроходимой лесной чащи.

На рассвете, расставшись, Жак с Луизой условились с тётушкой Дюбойс, что служанка вернётся в дом покойного кюре. Она постарается задержать ищейку ордена насколько возможно, подняв односельчан и предъявив пришлому синьору обвинение в убийстве кюре. За это время, молодые люди уйдут далеко и отыскать беглецов в глухом заповедном лесу станет невозможно. После рождения ребёнка, семья начнёт новую жизнь. Жак полностью полагается на волчий опыт и умение выживать. Теперь у него опять есть родня, и парень полон решимости её защитить.

Успокоив Луизу, Жак прикладывает руку к животу жены. Долгожданная дочь со дня на день увидит этот мир. Он давно уже ощущает, окутавшую материнскую утробу, серую дымку маленькой жизни. Девочке тепло и уютно, лишь неясная тревога передаётся от переживаний будущей мамы. Жак видит, какой силой будет обладать ребёнок. Его способность общаться с волками, кажутся несостоявшемуся горшечнику неумелыми и робкими.

По дороге, молодой охотник путает следы. Лес стал ему родным домом и парень уверенно скользит сквозь заросли, в нескольких десятках метров от жены. Жак приглядывает за Луизой, чтобы девушка не потеряла направление. Через каждую сотню шагов, он оставляет ложные метки. Преследователь потеряет немало времени на поиск истинного следа.

Через полчаса, беглецы выходят к небольшому лесному ручью. Луиза теряет остатки сил и Жак устраивает жену в небольшой пещерке, образованной корнями поваленной бурей, сосны. Ручей щедро делится с путниками прозрачной чистой водой. Внезапно застонав, девушка смотрит на мужа расширившимися глазами.

– Жакомо… Кажется начинается… Наш ребёнок. Она хочет выйти… Я чувствую, она выйдет сейчас… Что делать, Жакомо?…

– Не волнуйся милая… Полежи здесь пока. Всё будет хорошо. Помнишь, тётушка нам всё объясняла. Я разведу огонь, есть фляга для воды. Мы справимся, моя хорошая…

Парень торопливо ломает сухой валежник. Через несколько минут, перед входом в их убежище, весело потрескивает небольшой костерок. Высохшие ветки почти не дают дыма, а в небольшом котелке Жак греет воду. Подобрав из своей сумки несколько нужных травок, он собирается приготовить отвар, помогающий роженицам. Вдруг, слабый голос зовёт его: