Отличница

Савелий и его мать молча смотрели на Марину, а она поочередно глядела на них. Легкая улыбка сошла с ее губ, она откинулась на спинку кресла, заметив, что к ее одежде уже пристала кошачья шерсть от кошки, что так и сидела у ее ног, и серьезно сказала:

– Ты не убивал Яну. Это ясно и без твоих показаний. Но ты мог видеть того, кто это сделал. Или же того, кто ее похитил. Думай, вспоминай. Кого ты видел? Кто показался тебе подозрительным? Кто был с ней рядом, когда ты был в ресторане? Видел ли ты, с кем она выходила на улицу?

Савелий опустил глаза, затем взглянул на мать, перевел взгляд на майора и сказал:

– Я ушел, кажется, в час ночи. Или в два. Пацаны меня вытолкали, но на улице мы с ними даже покурили вместе. Все было топ. Потом ко мне подошел Стас. Он стал высказывать мне что-то о Яне… Предъявлял… Говорил, чтобы я не трогал ее, не приставал к ней. Я заржал. Хотел дать ему в морду, но промахнулся. Пьяный был… А он не промахнулся, – Савелий повернулся боком и показал синяк на скуле. – А потом я ушел. Со мной было еще двое. Они старше… Я уже рассказывал про них. Мы разошлись где-то в три-четыре часа. В половине пятого я был дома. Мать не спала. Сидела на кухне, ждала… А я даже в комнату не дошел. Да и зачем? Там Машка спала. А я пьяный… Вот прям тут на диване и отрубился. А вечером пришли менты. Ну… полиция. И сказали, что Янка пропала. А я что? А я ничего. Не трогал ее. Да, нравилась она мне. Ну и что. Че мне теперь, жениться на ней, что ли?

Савелий хихикнул и тут же подавил смешок.

– Жениться? – ухмыльнулась Марина. – Конечно, ты не планировал жениться. Зачем тебе? Проще всю свою жизнь сидеть на тонкой шее у матери. Поправочка: всю ее жизнь. А потом уже можно пересесть и на шею жены или той, кто будет выполнять ее функции. Это же так по-мужски.