Мольба Луны

Артём Ерёмин

Мольба Луны

Глава 1. Давным-давно

Летний дождь стелился по широкому полю. К вечеру зной спал, и по небу потянулась вереница тяжёлых, тёмных туч.

Лёгкие защитные укрепления теперь укутывала призрачная дымка. Закат вытягивал тени множества воинов. Их неровные шеренги неуверенно переминались в мучительном ожидании.

Седой вояка, стоявший во главе их, поднял лицо к небу и дрожащей рукой вытер капли дождя. Он искал наверху надежду, но мрачные тучи скрывали её.

Старик вздрогнул, когда в симфонию дождя добавился гул боевых барабанов. Враги были уже близко. Дабы скрыть свой трепет, он поднял с земли щит. Его примеру последовали остальные воины. Прощальные лучи заиграли на сотнях щитов, по форме напоминавших капли дождя. Или же капли будущих слёз.

Тем временем в глубине укреплений молодой князь стремился как можно скорее добраться до сердца обороны. Рядом с ним двигалась лишь пара верных соратников. Они здесь были чужаками, едва ли не врагами. Троице приходилось пробираться через наспех сложенные баррикады, кучки неуверенных ополченцев, ряды опытных солдат – и их общее презрительное молчание.

У входа в ставку командиров завязалась короткая потасовка с охраной. Закалённые в боях соратники легко оттеснили солдат в вычищенных до блеска доспехах, и молодой князь без помех ступил в шатёр.

Внутри царило густое напряжение, и появление непрошеного гостя подействовало на всех весьма отрезвляюще. Офицеры на шум у входа повскакивали с мест. Некоторые схватили первое, что оказалось под рукой: бокалы, подсвечники – лишь немногие вспомнили о своих мечах. Но только один молодчик, почти сверстник князя, решил действовать: его кинжал с налипшим куском яблока метнулся вперёд. Князь лениво уклонился от удара, и остриё лишь слегка коснулось его кирасы. У молодчика оставался запал, потому его противник одним отточенным движением выбил из рук оружие и толкнул офицера обратно на его место. Благородный юнец рухнул на стул – ножки звучно треснули, и он, потеряв равновесие, нелепо плюхнулся на пол, разодрав при этом рукав мундира. К чести князя, в тот миг он не стремился ни позорить, ни убивать.

– Защитники, мы целью едины! – произнёс князь, пытаясь успокоить обстановку.

И лишь унижение одного из них наконец-то заставило мужчин вспомнить о своих мечах – их руки потянулись к эфесам на поясах.

– Предатели! Земные выродки! – воскликнул юный офицер, ему никто не помог подняться. – Лучше вам изрыгать яд, чем произносить обеты о мире! Вы выказали всю свою низость, напав без предупреждения!

Во главе стола командир, который до того всматривался в развёрнутые перед ним карты, наконец вмешался:

– Полно, соратники. В наших условиях глупо пренебрегать причудами судьбы.

– Как мы можем им теперь доверять, Верховный?! – возмутился молодчик, и его поддержали другие офицеры.

Взгляд командира упал на цветок, украшавший кирасу князя. Это была роза – живая, необычайно крупная, с лепестками, рассыпавшимися красным шёлком. Цветок заставил всех присутствующих обомлеть.

Князь неосознанно прикрыл розу ладонью.

– Не снимайте шлем, князь, – посоветовал командир, – я не ручаюсь за вашу безопасность.

Молодой землянин обвёл взглядом офицеров лунной стражи:

– Как и вы, я вижу лишь два пути: принять бой или отступить!

– Не долог час, когда и тот и другой приведёт к погибели, – тяжело вздохнул командир.

– Воистину, Верховный. Закрыться в осаде невозможно. Без крепостных стен и с хлипкими баррикадами во дворцах вы не протянете и часа.

– А бой перед Лунной Тропой – гибель на поле, продуваемом ветрами! – воспротивился молодчик, но в его голосе больше не было прежнего презрения. Скорее, боль.

– Зачем нам слушать фаворита Повелительницы Червей?! – кто-то бросил, как семя в благодатную почву. Остальные командиры проявляли болезненное безразличие к происходящему, их лица выдавали полное отсутствие веры в победу.

Князь сжал кулаки. В груди бушевала буря: ярость, горечь, смешанные с угасающей надеждой.

– Видят мои предки, этот… этот чин я получил не за придворные интриги. И ныне я стою пред вами не князем Земли, а человеком, за которым пришли лучшие воины, каких видывал свет. Они не разделяют моих стремлений, но готовы доверить мне свои жизни!

– Вселяете в нас смятения, дабы мы рискнули понапрасну! Угодили в ловушку.

– Да, сомнения – метод моей госпожи. Однако вы уже в западне. Ранее защитники Луны твёрдо уверяли себя, будто мир навсегда останется прекрасным и нерушимым. Не видели, что народы Земли управляются новыми идеалами. Вы полагались на своё предначертание и, как мальчишки, не верили, что смерть выкинет подлость. Ваша же непоколебимость привела вас в ловушку.

Командир горько усмехнулся:

– Господа, думаю, стоит прислушаться к молодому князю, что за скорые свои победы выбрал достойнейшую награду, какую можно разыскать средь звёзд.

Большая роза вновь привлекла всеобщее любопытство. Князь на мгновение смутился, но юношеский пыл быстро сменился решимостью и не по годам оформившимся умом.

– Офицеры, дело не в личных привязанностях. Мы все знаем, что потеряет человечество…

– Потеряет?! – повторил молодчик голосом с нотками истерики. – Не будет ныне человека. Лишь жалкое подобие! Чахлая тварь, питающаяся падалью! Что, впрочем, вам и по заслугам!

– Не всем. Повелительница десятилетиями отравляла землян завистью, что под конец ослепило их. И сама же ради мнимой божественности пойдёт на что угодно. Офицеры! Ваш гарнизон мал и не закалён в боях, но с моим полком шансы удвоятся. По ту сторону облаков сейчас ждут от вас подвигов и драгоценного времени!

Командир Лунной стражи, окинув взглядом неуверенные лица подчинённых, произнёс:

– Да, это так. Сегодня мы встретим свою судьбу у подножия Лунной Тропы. Наши жизни послужат нашим любимым и родным шансом на спасение… И всё же жаль, что даже после нас люди будут раздирать эту планету на части из-за прихотей горстки избранных. А вы, князь… Есть вещи, ради которых стоит умереть, но готовы ли вы страдать за них множество жизней?

Князь развернулся, направляясь к выходу. Остановился лишь на миг.

– Мой полк первым встретит врага, – твёрдо произнёс он. – За неё я стерплю вечность.

Командир проводил грустным взглядом влюблённого юношу:

– Вечность не так коротка, как вам кажется, молодой князь…

Барабаны гремели в такт тяжелым шагам солдат, пробирающихся сквозь завалы и баррикады. Раскисшая земля волнами разбегалась от их строя. Защитники Луны благоразумно разошлись перед рубаками в чёрных плащах.

«Их слава проторит им дорогу куда угодно», – смекнул седой вояка.

Появление землян несколько успокоило его. И не потому, что теперь они возглавляли передовой отряд, заменив его нерадивых солдат, половина которых в своих мыслях уже померла не один раз. Старый ратник знал, с чем вскоре предстоит столкнуться. Впервые тьма так близко подошла к Лунной Тропе. Отряд же юного князя Земли прослыл тем, что они рыскали по землям молодой цивилизации в поисках первородного зла и без жалости истребляли его.

Чёрные плащи, словно единое целое, перемещались по полю боя. Но вскоре они превратятся в сотни «осколков», которые разорвут на части вражеский строй. Эти отважные земляне готовы с лёгкостью расстаться с жизнью ради правого дела.

«Хорошо, что они на нашей стороне, – облегчённо улыбнулся седой вояка. – И не важна причина, побудившая их, переметнуться. Быть может, она вернёт на истинный путь и остальных землян».

Наступавшему войску без надобности дисциплина и строй. Одичавшая ватага напирала с яростным запалом.

Жрицы королевы днями и ночами предавались изнурительным ритуалам, плели чары, застилавшие сознания тысяч подданных. Отравляли души дымом благовоний, тушивший огонь разума, и поили отварами на крови зверей – чтобы в этих людях проснулась жажда жизни, что не их. Плясали в исступлении у кострищ и выли жуткие гимны ради проклятого преображения.

Князь уже мог разглядеть лица своих противников. Горечь наполнила его изнутри. Некоторых людей он узнал несмотря на изорванную одежду, раны и на обезображивание, нанесённые своими же руками в безумном припадке. Они уже не люди, но ещё не звери.

Князь почувствовал волнение в рядах своих молчаливых воинов.

– Сейчас мы не властны им помочь! – обратился к ним князь. – Все, кого вы знали, были совращены низменной первобытной силой! Их разум подчинён! Если дадите волю жалости, то она станет вашим палачом! Ваши сомнения станут клинками в груди соратников. Занесённым топором над головами ваших близких. Огнём, которое пожрёт всё Человечество!

Он вырвал меч из ножен с такой яростью, словно отсекал нить своих тревог и сомнений. Он обязан был стать нерушимым, солгать, будто его не страшит нарастающий грохот барабанов и звериные вопли из глоток, бывших не так давно людскими. Кто-то обязан стать якорем, который удержит, когда на них обрушится волна безумия.

Всегда сердце князя замирало перед взорами соратников. Каждого он знал по имени, каждого отбирал из многих желающих. Из горстки телохранителей за несколько лет вырос самый грозный отряд землян – закалённый в боях и непреклонный в преданности своему командиру. Каждую потерю князь оплакивал со всеми, и все знали, что сегодня почва пропитается слезами сполна.

– К Свету! – крикнул кто-то из строя.

– К Свету! К Свету! – подхватили воины в черных плащах.

Князь в благодарности и облегчении склонил голову. Лезвие его меча отразил, как серая гладь облаков разорвалась, открывая ночное светило.

Он тихо сказал:

– Это знак.

Луна сияла своей полнотой. Князь поднял взор, дабы лучше рассмотреть, как на бледном теле рассыпались зелёные крапинки – прекрасные сады. И в одном из них сейчас сидит она…

– Дождь, владыка, – обратился к нему верный соратник. – Он закончился, значит, чудища учуют кровь.

Князь, не отрываясь от небес, произнёс молитву:

– Луна и царство предков, не усомнюсь в деяниях своих… Атакуем!

Полк двинулся навстречу врагу, спускаясь в неглубокую долину между двумя холмами. Здесь звуки битвы достигли апогея – оглушающие барабаны переплелись со звоном мечей. Зазвучали горны защитников Луны, но их сигналы были пропитаны отчаянием и безнадёжностью.

Гуща боя, словно чёрный омут, затягивала всё больше душ погибших: тела с вырванными жизнями валились одно на другое, образуя кучу, где уже не различишь, где друг, а где враг. Отряд в чёрных плащах поначалу держался, словно крепостная стена, но смерть всё чаще врывалась в их ряды.

Князь сражался неистово, его руки двигались с отточенной точностью. В правой – меч, разящий врагов, пробивающий защиту, в левой – ловкий кинжал, что безошибочно находил бреши в примитивных доспехах. Вокруг взрывы боли, яростные крики и кровь, которую земля не желала впитывать. Его ноги топтали истерзанные тела, изорванные знамёна.

– Чудовища идут! – предупреждающе закричали, когда солнце утонуло в алом закате.

Из мглы появились монстры – огромные, покрытые шерстью и источающие зловоние. Одна из тварей набросилась на ближайшего соратника, с хрустом втаптывая его в грязь своими лапами. Князь едва успел отшатнуться от смертельных когтей и вонзил кинжал в колено зверю. Клинок застрял в кости, когда чудовище рухнуло на колени.

Князю оставалось лишь нанести последний удар, как вдруг что-то привлекло его внимание. Среди хаоса битвы он заметил мерцающий силуэт женщины в красном платье, словно призрак среди сражающихся.

Это мгновение стало роковым. Чудовище махнуло лапой, выбив меч из рук князя. Едва мужчина успел схватить овальный щит, как новый удар отбросил его, впечатав в земляную насыпь.

Придя в себя, князь ощупал погнутую кирасу, но розы на ней не было. Лёд сковал его сердце. Он полуслепым рыскал по грязи руками, пока зрение возвращалось.

На пригорке, в стороне, лежала измятая роза. Князь пополз к ней. Он почти дотянулся до цветка, когда его накрыла тень.

Князь попытался подняться, ожидая смертельного удара. Но вместо чудовища перед ним стояла женщина, куда опаснее. Её платье, алое, словно напитанное кровью, колыхалось в беззвучном ветре. Её глаза были бездонными омутами, губы – тронуты ласковой улыбкой.

Колени князя подкосились. Он рухнул перед ней, покорённый не страхом, а неизбежностью.

– О, моя госпожа…

Глава 2. Бессонница

Ночь прохладным сквозняком проникала в скромную, но уютную спальню. Неполная луна робко заглядывала в приоткрытое окно.

На кровати, поджав под себя ноги, сидела Диана – семнадцатилетняя девушка со взлохмаченными золотистыми волосами и печатью бессонницы под глазами. Она смотрела в темноту за окном, словно пытаясь разглядеть там нечто большее, чем просто огни престижного пригорода.

«Порой кажется, что чем долог сон, тем тяжелее сознанию возвращаться в тело…» – думала Диана, глядя на лунное сияние, напылённое на стекле окна. – «Снятся старые друзья и школа, словно картинки из чужого фотоальбома. И хорошо бы будильнику звонить до того, как приходят те… другие».

Поборов себя, она спустилась на пол и закрыла окно.

Со страхом однажды не проснуться, бодрствование для Дианы стало походить на дрёму.

Вымотанная девушка прижала лоб к стеклу. Холодная гладь заставила её вздрогнуть, но это помогло немного собраться с мыслями.

– Раз не удастся и глаз сомкнуть, хотя бы взгляну, чем Ковач озадачила нас… «сборище самовлюблённых невежд».

Передразнив вредную учительницу, она достала из рюкзака кипу тетрадок, и, как назло, поверх оказался затёртый танкобон переведённой манги, которую втюхала Лиза. Лучшая подруга с непомерным усердием стремилась совратить Диану слащавыми сюжетами, нарисованными азиатами, которые умирают в сорок лет от переутомления и одиночества.

Впрочем, история отношений принца-вампира и его нового дворецкого казалась уместнее этой лунной ночью, чем естествознание.

Утро встретило Диану привычной суетой. Мама, в строгом костюме, бегала по дому в поисках зонта, а младший брат, сидя за столом, уткнулся в экран телевизора – там как раз прогноз погоды сменил мультики. Он вальяжно зачерпывал ложкой сладкую массу из коробки с хлопьями.

Диана, уже в школьной форме, молча смотрела на завтрак. Тосты не вызывали аппетита – в последнее время утренняя тошнота долго не отступала. Она сделала глоток кофе и тут же обожглась.

– Где мой зонт, Зайка? – раздался голос матери.

Диана болезненно застонала, прикрывая губу рукой.

– Аккуратнее! Ты опять лунатила? – добавила мама, заметив её рассеянность.

– Нет, Ма, – Диана старалась говорить непринуждённо.

Младший брат не преминул явить на свет правду:

– Врёшь! Я слышал, как ты шуршала чем-то за стенкой!

Диана прищурилась и зловещим шёпотом обратилась:

– Правда? А я думала, это ты скребёшься… Лиза всё мне напевала, что в таких домах, как наш, в вентиляции заводятся домовые.

Брат замер, сжимая ложку. Мысль о существах в стенах его явно не обрадовала.

– Не смею мечтать, если один из них свалится на тебя ночью, – добавила сестра ехидно.

– Мам! – взвизгнул мальчишка. – Она мне пугает! Давай сдадим её в психушку!

– Заткнись, мелкий!

Диана почти перелезла через стол, дабы даровать паршивцу поучительный сестринский подзатыльник, но тут из коридора выглянула их мать:

– Не терроризируй брата, Зайка, – устало выдохнула она. – Он ещё не знает, что болтает. А сдадим мы тебя в колледж. Где, может, твоему брожению в потёмках найдётся лучший повод.

Диана хмыкнула:

– Боюсь спросить – какой же?

– Мальчики, например. Порой они бывают так утомительны. После вечерних прогулок меня к утренним лекциям даже из пушек было не добудиться. В твои годы, Диана, у меня отношений было…

– Мам, перестань! Какие ещё мальчики?! – прервала её Диана.

– Самые обычные, милая. Я хоть и рада, что ты не ошиваешься в том подозрительном баре, но может, сыну Берберов дать малюсенький предлог? Свидание, невзначай.

– Прекрати, Ма! Не при мелком же!

Её брат замер, наверное, нагрузив свой восьмилетний мозг чересчур сложной задачей. Он моргнул, и оживление превратилось в широкую улыбку:

– Я понял! У нашей Зайки – лунная аллергия. Как солнечная, только от луны!

– Угораздило поселиться под крышу к двум профессорам, – пробормотала Диана. – К твоему сведению, коротышка, луна светит лишь потому, что от неё отражается солнечный свет.

Мама унеслась вновь по своим делам. Диана же плюхнулась на стул. По телевизору прогноз погоды походил на схему военных сражений. Враги, обозначенные дождевыми тучками, напирали на Столицу, однако лучики солнца героически оборонялись.

– А любить она не умеет, – вдруг добавил брат. – Меня вот не любит.

– Вот увидишь, ма! Эти вечные разговоры о мальчиках ни к чему хорошему не приведут. Может быть, мелкий даже будет надевать мои юбки.

– Ты перешла грань, дочь! – строго донеслось из коридора. – Собирайся в школу… И где твой зонт?!

– Чёрт, у Лизы забыла…

– Мам, Зайка снова ругается! – оповестил мелкий паршивец соседние дома.

Комната Дианы никогда не лишалась лёгкого беспорядка, хозяйка считала его неотъемлемой частью уюта. Однако сегодня завал на столе был подобен курганам древних вождей. Страдая в ночных томлениях, хозяйка комнаты обзавелась богатым ассортиментом на книжных полках. Романтика и фантастика, манга и комиксы, научные журналы и газеты со сплетнями – всё перемешалось на столе.

Теперь Диана рассеянно выискивала учебники среди вороха бумаг.

– Ай!

Диана отдёрнула руку и приложила палец к губам. Солоноватый вкус обволакивал язык. Из-под учебника по геометрии подло торчала игла циркуля. Это была словно кара от бога науки за то, что вместо домашнего задания школьница предпочла исследовать бесстыдные фантазии возрастной азиатки.

Диана посмотрела на раненый палец правой руки, где на подушечки быстро набухала красная капля.

«Кто-то писал, будто боль – первый признак реальности?» – вспомнила она язвительно. – «Готова поспорить».

Кровь перестала её волновать, внимание привлекла ладонь. Диана то разжимала, то сжимала кулак. Она не припомнила, чтобы линии на ладони складывались в рисунок. В острый полумесяц.

– Что за хиромантия?.. – фыркнула она.

Снизу донёсся голос мамы. Терпение её было на исходе.

На улице стояла чудесная погода. Жара обещала быть нешуточной. Школьники по пути в старшую школу сняли пиджаки. Юноши с небрежностью закатывали рукава на рубашках, а девушки надевали юбки, с которых за сезон пропало несколько сантиметров длины.

Началась пора любви, первой и непременно трагичной. Даже природа вокруг откликнулась, и птицы бесцеремонно щебетали, разбиваясь на пары.

На их воркования черная кошка, дремавшая на скамейки, лишь повела ухом. Даже доносившийся из ближайшей пекарни запах горячих пирожков с ливером был не в силах вытащить её из мистических снов. Как вдруг гибкое тело напряглось, глаза распахнулись: жёлто-красная радужка заполнилась чернотой зрачков. Кошка, принюхиваясь, уставилась мордочкой туда, откуда доносились торопливые шаги.

Диана, как обычно, опаздывала. Её семья жила совсем близко, но она чаще всех получала нагоняй от учителей за опоздания. Комната Дианы будто обладала собственной гравитацией и так просто не выпускала девушку со своей орбиты.

– Эй!

Диана застыла у витрины крохотной пекарни. Прямо на тротуаре сидела чёрная кошка. Ухоженная, но без ошейника. Утренние лучи гуляли по её шёрстке едва заметными фиолетовыми волнами.

Диана в нетерпении топнула – кошка продолжала наблюдать в ответ. Бабушкины суеверия зашевелились в глубине памяти.

– Не вздумай перейти мне дорогу, – школьница наставила на зверька пальцы, сложенные пистолетом.

Кошка, насмешливо вильнув хвостом, проскользнула в приоткрытую дверь – туда, где за прилавком стоял мистер Хали.

– Стерва и явно с блохами, – надулась Диана. – К чему бы это?

– О, юная леди, у меня тут кусочек твоего любимого! – радостно приветствовал мистер Хали и поспешил к выходу.

В руках он держал бумажный пакетик, так манивший Диану.

– Спасибо, мистер Хали, но я воздержусь, – неуверенно сказала она. – Воспитываю силу воли.

Мистер Хали грустно вздохнул:

– Вот так девочки становятся девушками. Отрекаются от самого приятного в жизни и всё ради вечерних платьев.

– Угостите лучше свою кошку! – бросила Диана, убегая.

– Знаю, ведь у самого две внучки… Какую кошку? – пожал плечами мистер Хали.

Перед школой кипела жизнь. Воздух звенел от смеха, криков и гудков машин, высаживающих сонных подростков у входа. Кто-то обсуждал домашнее задание, кто-то – вчерашнюю серию «Капитана Фьючера».

На велостоянке нужно было быть осторожнее: опаздывающие лавировали на велосипедах и скутерах, разрезая воздух вихрем. Один из них едва не сбил Диану.

Взвизгнули тормоза, а после девичий голос:

– Взбодрилась, соня?!

Диана выставила рюкзак как щит:

– И тебе доброго утра, крашеная тупица, – мрачно поздоровалась она.

Лиза – бойкая одноклассница – продолжая хихикать, слезла со своего видавшего виды скутера и обняла подругу. Диана, хотя и простила её в ту же секунду, мягко оттолкнула.

– Слушай, где мой зонт?

– Ну же, малышка! – Лиза не оставляла попыток заключить свою жертву в удушающем захвате. – Ух ты! Слышала, что женщины нашего возраста уже в каменном веке пользовались косметикой?

– Ну да, вымазанные помётом летучих мышей, они выскальзывали из пещер на вечеринки, – парировала Диана.

Подруги без слов двинулись к школе – ни одна не хотела выговора от Ковач. Лиза, вмиг сменив настроение, внимательно разглядывала подругу:

– Честное слово, именно ты выглядишь так, будто всю ночь отжигала.

Диана поправила чёлку, будто желая закрыться ею ото всех. Она сама бы признала, что сейчас не готова сниматься для обложки модного журнала. В глаза словно песка насыпали, кожа побледнела, и волосы утратили привычный золотистый блеск. Бессонница брала своё, вытягивала всю яркость из тела и жизни.

На пути подружек встретилась группа подростков. Один из них неловко отрабатывает приёмы с волейбольным мячом, и над ним глумился статный юноша.

Девушки, не сговариваясь, пошли в обход. Но было поздно, юноша заметил их и лучезарной улыбкой приветствовал их.

«Как назло – именно в таком виде попался Макс», – подумала Диана. Настроение стремительно падало, и она опустила взгляд.

Лиза тоже напряглась, заметив Макса Бербера.

– Тогда хорошо, что все думают, будто ты оберегаешь меня от подозрительных вечеринок, – попыталась усмехнуться Диана. – Как прошла воскресная вакханалия в «Вертиго»?

– Вполне… – протянула Лиза. – Кстати, Бербер был.

– Правда? С кем?..

– С друзьями.

– Я не про то, – насупилась Диана. – Хотя забудь, не моё это дело… Так ты соизволишь вернуть мне зонт?

– Нет. Домой я рано не собираюсь – сегодня финал по волейболу.

Диана даже сбавила шаг:

– Правда? С каких пор тебя интересует спорт, кроме скоростного сочинения сплетен?

– Забудь про зонт, – отмахнулась Лиза, глядя куда-то вдаль. – Сегодня дождя не будет.

Диана, чувствуя неладное в поведении подруги, оглянулась. Бледная луна всё ещё висела на небе, как призрак, напоминающий о тягостях ночи. Внутри кольнуло – что-то в этом дне уже шло не так.

Глава 3. Школьные друзья

Оживлённость школы шла на убыль, коридоры стихли. Одни счастливчики разбежались по домам, другие растворились по кружкам или спортивным секциям. И только бедняги из выпускных классов были вынуждены оставаться до вечера, дабы впитать в себя крохи знаний, которые помогут выжить на экзамене. Некоторые учителя, понимая, под каким давлением находились подростки, делали поблажки: отменяли домашние задания и сокращали уроки. Однако класс Дианы вяло и с неохотой рассаживался по местам. Они обречённо понимали: учителя Ковач остаётся лишь молить о пощаде.

Сама Диана пристроилась у приоткрытого окна, позволяя прохладному воздуху освежить мысли. Лиза подсела по соседству – как всегда, готовая к неожиданным разговорам. Пространное поведение её сгладилось, и она успела даже пустить парочку едких замечаний про густую подводку на глазах учителя и умопомрачительную причёску, в которой, если присмотреться, можно было найти бигуди, припрятанное ещё с начала холодной войны.

Диана выдавила ухмылку на позавчерашнюю шутку. А может, ей неделя? Месяц? Малозначительные воспоминания слиплись, как дешевые макароны. Дни идут сумбурной чередой, и их однообразие усугубляло мешанину в голове Дианы.

«Стоит задуматься и уже замяла обеденный сэндвич. Потерпеть немного – и вечер: горячая ванна, тёплое молоко и холодная постель. Интересно, одна ли я живу только для того, чтобы видеть сны?» – лениво размышляла она.