Тайновидец. Том 8: Старый пройдоха

– Я не знаю, Александр Васильевич, – запротестовал ректор.

Кажется, он немного пришёл в себя и даже рискнул повысить голос.

– Честное слово, не знаю. Мы с Кораблёвым и друзьями-то не были, так, приятелями. Пару раз он водил меня на какие-то собрания, но мне там не понравилось.

– Если вы не скажете мне правду, – напомнил я, – то у меня не получится вас спасти.

Но ректор упрямо стоял на своём:

– Я ничего не знаю, – твердил он.

Добиться от него правды я так и не смог. Но теперь происходящее в Императорской Магической академии заинтересовало меня всерьёз. Я наткнулся на настоящий клубок магических тайн и загадок, и очень хотел его распутать.

– Вернёмся к моему предложению, – сказал я. – Вениамин Сергеевич, я настаиваю, чтобы вы включили меня в штат преподавателей. Уверяю вас, что департамент образования утвердит это решение.

– Хорошо, – не поднимая глаз, равнодушно кивнул ректор.

– Может быть, вам уехать на время? – предложил я. – Призраки не могут появляться вдалеке от своих могил. Если вы покинете Столицу, они перестанут вас донимать. Возьмите отпуск. Только предупредите начальника Тайной службы о том, куда направитесь.

– Я подумаю, – чуть слышно ответил Собакин.

Больше я ничего от него не добился. Поэтому взял Лизу под руку, и мы вышли из кабинета.

Я мог легко уладить вопрос с моим назначением, просто послав зов императору. Но решил не тревожить его величество по пустякам. Существовал более простой способ.

Когда мы с Лизой вышли в приёмную, я не стал закрывать дверь кабинета. Секретарша Собакина уже пришла в себя.

– Господин ректор назначил меня преподавателем магической археологии, – сказал я девушке. – Подготовьте документы и отошлите их в департамент образования.

– Хорошо, – изумлённо кивнула девушка.

Она покосилась на открытую дверь, но решила не тревожить Вениамина Сергеевича лишними вопросами.

– Всё сделаю, ваше сиятельство.

– Не забудьте прислать мне расписание занятий, когда оно будет составлено, – сказал я.

Мы с Лизой вышли в коридор.

– Что ты обо всём этом думаешь? – спросила Лиза, беря меня под руку.

– Думаю, расследование затянется дольше, чем я предполагал, – рассмеялся я. – Но так даже интереснее.

– Думаешь, этот Кораблёв тот самый, о котором говорил Игорь Владимирович? – спросила Лиза.

– Несомненно, – кивнул я.

– А кто подослал призраков к господину Собакину?

Я пожал плечами.

– Возможно, у Кораблёва остались в столице родственники или друзья, и они узнали о том, что Собакин сыграл в истории Кораблёва неблаговидную роль. Есть и другая версия. Возможно, призраков подослал тот, кто невзлюбил самого Собакина. В любом случае, мы скоро во всём разберёмся. Ты проголодалась?

– Да, – призналась Лиза, – я ужасно хочу есть.

– Тогда пригласи Анну Владимировну на обед. Уверен, она не откажется от твоей компании.

– А ты?

– А мне нужно заглянуть в управление Тайной службы, – улыбнулся я. – Обожаю вести расследования самостоятельно, но сейчас не тот случай. Нужно рассказать Никите Михайловичу обо всём, что происходит в академии. Кроме того, мне нужно увидеться с Леонидом Францевичем Щедриным. Леонид Францевич у нас главный специалист по призракам. Возможно, он подскажет, как вернуть память этим городовым.

– Ты думаешь, они могут вспомнить что-то важное? – с интересом спросила Лиза.

– Я думаю, что некромант не просто так выбрал именно этих призраков. Они должны что-то означать. Может, Леонид Францевич подскажет. Но с ним нельзя встречаться на полный желудок. Ты же знаешь, что господин эксперт обожает вкусно покушать. Он непременно потащит меня в какой-нибудь трактир.

– Значит, мы увидимся вечером? – улыбнулась Лиза.

– Скорее всего, – кивнул я. – Позволь, я сам передам Анне Владимировне твоё приглашение на обед. Нужно предупредить её, чтобы она отпустила студентов.

Спускаясь по лестнице, я послал зов Гораздовой.

– Анна Владимировна, прошу прощения за то, что мы так внезапно исчезли. Мне было необходимо побеседовать с ректором.

– Вы говорили с Вениамином Сергеевичем? – удивилась Гораздова.

– Да, – подтвердил я, – и он принял меня на работу. Так что мы с вами теперь коллеги.

– Неожиданно, – рассмеялась Гораздова. – И что же вы будете преподавать?

– Магическую археологию, – ответил я. – Первым делом мы со студентами хорошенько изучим парк академии. Уверен, в нём найдётся немало интересного. Но я беспокою вас по другому поводу. Скажите, ваши садовники уже закончили работу? Помощь студентов им больше не нужна?

– Нет, – ответила Анна Владимировна, – все уже собрались во дворе и ждут ваших распоряжений.

– В таком случае отпустите студентов по домам, – сказал я. – Елизавета Фёдоровна собирается где-нибудь пообедать и приглашает вас присоединиться.

– С радостью, – ответила Анна Владимировна, – я буду ждать вас возле домика сторожа.

– Дело улажено, – подмигнул я Лизе. – Анна Владимировна ждёт нас на улице.

Спустившись по широкой лестнице, мы оказались в просторном холле магической академии. Сквозь высокие окна в помещение падал солнечный свет и косыми полосами ложился на каменные плиты пола.

Интересно, все-таки, кто построил это здание, похожее на старинный замок? И почему неведомый архитектор решил, что Магическая академия должна выглядеть именно так?

Поплутав между массивными колоннами, мы не без труда отыскали выход. Я толкнул тяжёлую дубовую дверь, и мы оказались во дворе академии.

Студенты уже разъезжались. Мобили, недовольно фыркая моторами, выкатывались за ворота.

На стоянке я заметил Разумовскую и Долгорукова. Они о чём-то спорили. Мы с Лизой подошли поближе, и до меня долетел обрывок разговора.

– А я тебе говорю, что мы должны действовать сообща, – разгорячённо кричал Долгоруков. – Этот Тайновидец неизвестно что о себе возомнил. Я сегодня же обо всём расскажу дяде. Уверен, он обратится к императору, и Тайновидца уберут, особенно если ваш род нас поддержит. Воронцовы слишком много себе позволяют.

Разумовская заметила нас с Лизой и что-то тихо сказала своему собеседнику. Долгоруков обернулся, нашёл меня взглядом, и его лицо исказилось от ярости. Резко кивнув Елене, он запрыгнул в мобиль и рванул с места, пролетев буквально в метре от нас.

– Здорово ты его разозлил, – сказала Лиза.

– Да, – согласился я, – но так даже лучше. Любой его безрассудный поступок сыграет нам на руку.

Елена Разумовская подошла к нам.

– Рада была познакомиться с вами, Александр Васильевич, – вежливо сказала она. – И с вами, Елизавета Фёдоровна. Вы замечательный скульптор. Ваша статуя – просто чудо.

– Взаимно, Елена Дмитриевна, – улыбнулся я.

Девушка кивнула и пошла к своему мобилю.

– Она очень рассудительна для своего возраста, – заметила Лиза, – кажется, старше своих лет.

– Воспитание накладывает свой отпечаток, – улыбнулся я.

Вызвав извозчика, я усадил Лизу и Анну Владимировну в мобиль, а затем послал зов Никите Михайловичу.

– Нам нужно срочно увидеться, – сказал я. – Вы уже знаете, какое поручение дал мне император?

– Знаю, – ответил Зотов. – Вам удалось выяснить что-то интересное?

– И не только выяснить. Я умудрился сам стать свидетелем удивительных событий. Подробности расскажу при встрече. А пока скажите, Никита Михайлович, у вас есть материалы по делу Фёдора Ивановича Кораблёва?

– Тот самый капитан, которого ваш дед хочет привлечь к экспедиции? – понимающе спросил Зотов.

– Да, – ответил я.

– А он как-то связан с Магической академией? – удивился Никита Михайлович.

– Вот это я и хочу выяснить, – улыбнулся я.

– Хорошо, – согласился Зотов, – я прикажу помощнику принести материалы в мой кабинет. Что-нибудь ещё?

– Думаю, мне понадобится консультация Леонида Францевича, – признался я. – Он сейчас на месте?

– Проверю, – коротко ответил Зотов. – Когда вы появитесь?

– Через полчаса. Мне нужно всё хорошенько обдумать.

Солнце уже опускалось за деревья парка.

Попрощавшись с Никитой Михайловичем, я вызвал извозчика, опустился на заднее сиденье мобиля, откинулся на мягкую спинку и сказал:

– В управление Тайной службы.

Глава 6

Извозчик высадил меня возле служебного входа в управление Тайной службы.

Неподалеку от двери рос толстый дуб, на котором уже желтели созревающие желуди. Возле этого дуба леший открыл проход в магическое пространство и увел туда кладовиков.

Не удержавшись, я заглянул за дерево, но увидел только серую брусчатку мостовой.

Я задумчиво посмотрел на кофейню, которая располагалась на противоположной стороне бульвара. В кофейне продавали отличные пирожные с миндальными лепестками. Сам я их не пробовал, но кладовики были в полном восторге. Честно говоря, я порядком проголодался. День выдался очень насыщенный. А завтрак с его величеством был очень давно.

Но, поразмыслив, я решил не перебивать аппетит сладким. Лучше позову Леонида Францевича в хороший трактир. Пообедаем, а заодно обсудим, что делать с призраками, которые преследуют ректора Собакина.

***

Никита Михайлович сидел за своим столом и жевал бутерброд, запивая его крепким чаем из большой кружки. Напротив сидел Леонид Францевич Щедрин и укоризненно смотрел на Зотова.

– Полюбуйтесь, как наш Никита Михайлович портит себе желудок, – сказал мне эксперт, когда я вошел в кабинет. – Так и до язвы недалеко. А могущественный маг с язвой желудка – это сущее бедствие для всех горожан, я вам точно говорю.

– Абсолютно согласен с вами, Леонид Францевич, – рассмеялся я.

Зотов пренебрежительно фыкнул.

– И вы туда же. Некогда мне расхаживать по трактирам. Дела замучили. Только сейчас и вспомнил, что с утра ничего не ел.

Никита Михайлович отложил в сторону бутерброд и достал из ящика толстую папку в плотной картонной обложке.

– Это дело Кораблева из судебного архива, – объяснил он. – Можете ознакомиться.

– Может быть, поговорим в трактире? – предложил я. – Честно говоря, я бы тоже не отказался пообедать. С утра ничего не ел, а дело к вечеру.

– Решительно поддерживаю предложение Александра Васильевича, – кивнул Щедрин. – Два голоса против одного. Соглашайтесь, Никита Михайлович. Дела никуда не денутся, а желудок вы себе испортите. Это я вам как эксперт говорю.

– Вы предлагаете мне взять секретные документы с собой в трактир? – осведомился Зотов, положив ладонь на папку с делом Кораблева.

– А что в этом такого? – простодушно удивился Щедрин. – Мы с Александром Васильевичем никому не скажем.

– Ладно, – согласился Зотов. – В конце концов, имею я право поесть по-человечески. Идем, господа.

Прихватив папку, Зотов устремился к двери.

– Заприте кабинет! – на ходу бросил он нам.

Затем толкнул дверь, шагнул в коридор и исчез.

– Видали? – расхохотался Леонид Францевич, глядя на мое удивленное лицо. – Это ведь вы, Александр Васильевич, научили господина Зотова этому трюку. Вот он теперь и развлекается. Подчиненным и раньше от него покоя не было, а теперь и подавно. Появляется неизвестно откуда, и непременно в самый неподходящий момент!

– Никита Михайлович освоил перемещение через магическое пространство? – догадался я. – А как он вышел из управления? Здесь же магическая защита. Я сам как-то пробовал, но у меня ничего не получилось.

– Так Никита Михайлович сам эту защиту ставил, – объяснил мне Щедрин. – На него она не действует.

Он запер кабинет Зотова и опустил ключ в карман.

В эту секунду Никита Михайлович прислал мне зов.

– Ну, где же вы, господа? – довольно спросил он. – Жду вас в трактире «Белая сова».

– Скоро будем, – пообещал я. – Дайте нам только выйти из управления.

Но Леонид Францевич неожиданно заупрямился.

– Не обижайтесь, Александр Васильевич, но я не собираюсь шмыгать через магические пространства, как мышь в сарае. До «Белой совы» можно прекрасно дойти пешком. Тут всего-то десять минут, а я что-то засиделся сегодня в своей лаборатории.

***

Трактир «Белая сова» находился в переулке Призрачных Кораблей.

Заведение мне понравилось. Внутри царил приятный полумрак. Тяжёлая деревянная мебель выглядела основательной и удобной.

Когда мы с Леонидом Францевичем вошли в трактир, откуда-то сверху донеслось негромкое уханье. Я удивлённо задрал голову. На потолочной балке сидела самая настоящая белая сова и смотрела на нас огромными круглыми глазами, похожими на магические фонари.

– Ничего себе! – изумился я.

– Белянка совсем ручная, – с улыбкой объяснил мне официант. – Посетителям нравится.

– И кормят здесь отлично, – добавил Леонид Францевич. – Надеюсь, вы позволите мне сделать заказ? Я хорошо знаю здешнюю кухню.

Никита Михайлович выбрал самый удобный столик в углу обеденного зала. Папка с документами лежала перед ним.

– Здесь варят превосходный эль, – обрадовал нас Леонид Францевич, когда мы уселись за столик. – Вы непременно должны его попробовать. А ещё деревенская жаркое с лесными грибами и яблочный штрудель.

– Звучит аппетитно, – рассмеялся я, прислушиваясь к нетерпеливому урчанию в животе.

Обслуживали в «Белой сове», на удивление, быстро. Официант принял заказ и уже через минуту поставил перед нами тёмный эль в тяжёлых глиняных кружках и тарелки с салатом.

– Этот салат называется «Осенний лес», – объяснил нам Леонид Францевич. – Его надо есть, пока он тёплый. Приятного аппетита, господа.

Я сделал глоток эля и довольно кивнул. К яркому вкусу ржаного солода примешивался лёгкий аромат лесных яблок, а густая пена приятно горчила.

Отставив кружку, я принялся за салат и сполна оценил хрустящие поджаренные баклажаны и лёгкую сливочную заправку с привкусом чеснока и петрушки.

Пока мы наслаждались салатом, я рассказал Леониду Францевичу о поручении, которое мне дал император. Зотов не перебивал меня вопросами. Он неторопливо ел салат, запивая его элем. Но я был уверен, что Никита Михайлович слушает меня очень внимательно.

– Я правильно понимаю, что поведение некоторых студентов вас насторожило, Александр Васильевич? – спросил он, когда я закончил.

– Да, – кивнул я. – Император просил меня внимательно присмотреться к представителям влиятельных родов Империи. Меня удивили манеры Михаила Долгорукова. Мне кажется, он очень недоволен этой проверкой. Хорошо бы узнать, почему.

– А какое впечатление на вас произвела Разумовская? – спросил Никита Михайлович.

– Рассудительная девушка, – с улыбкой ответил я, – и настроена решительно. Насколько я понял, она помолвлена с Михаилом Долгоруковым, но не горит желанием выходить за него замуж.

Никита Михайлович небрежно повёл ладонью в воздухе, и нас обступила тишина. Невидимая завеса безмолвия отгородила нас от остального помещения.

– То, что я сейчас вам скажу, является государственной тайной, – произнёс Зотов, строго глядя на меня. – Разумеется, мои агенты присматривают за всеми влиятельными людьми Столицы. Но делиться этими сведениями с вами я не имею права. По крайней мере, до тех пор, пока у вас не появятся конкретные подозрения.

– Понимаю, – улыбнулся я. – Возможно, в таком случае вы согласитесь побольше узнать о Владимире Меньшом? Это кандидат от рода Шереметьевых. Он родом из Костромы.

– Наведу справки, – кивнул Зотов. – Кто-то ещё?

– Да, – ответил я. – Данила Изгоев, он приехал откуда-то из Новгородской губернии, чтобы поступить в Императорскую академию. Замкнутый молодой человек, к тому же сильно испугался, когда услышал о проверке. Настолько сильно, что отказался от принятия Пути.

– Вот как? – удивился Зотов. – Провинциальный аристократ решил отказаться от такого шанса? Необычно. Я отправлю запрос новгородскому губернатору. Через несколько дней мы будем знать об этом Изгоеве всё.

– Благодарю вас, Никита Михайлович, – улыбнулся я.

Тут к нашему столу снова подошёл официант. Оказавшись под завесой безмолвия, он удивлённо оглянулся, но тут же понимающе кивнул.

– Для серьёзных переговоров у нас есть отдельный кабинет, – понизив голос, сообщил официант.

Никита Михайлович недовольно покачал головой, и официант принялся выставлять на стол тарелки и глиняные горшочки, закрытые тонкими пластами хорошо пропечённого теста.

– Что это? – с любопытством спросил я, приподнимая тесто вилкой.

– То самое жаркое с лесными грибами, – добродушно улыбнулся Леонид Францевич. – Вы только принюхайтесь, какой аромат!

– Жаркое только что из печи, – подсказал официант.

– В таком случае мы начнём с печёночного паштета с гренками, – решил эксперт. – И принесите нам ещё по кружечке эля.

Я намазал подрумяненный кусочек хлеба тонким слоем розового паштета, хрустнул корочкой и расплылся в довольной улыбке.

– Изумительно!

– Так вы будете смотреть дело Кораблева, Александр Васильевич? – нетерпеливо нахмурился Зотов.

– Конечно, буду, – ответил я, торопливо прожевав гренку, – но только через пять минут. Раньше не смогу.

– Позвольте себе несколько минут удовольствия, Никита Михайлович, – благодушно посоветовал Щедрин. – Поверьте, эти гренки и паштет того стоят.

Зотов честно попытался напустить на себя строгий вид, но всё-таки не выдержал и присоединился к поеданию паштета.

– К тому же я ещё не рассказал вам самое интересное, Никита Михайлович, – улыбнулся я. Когда результаты первого разговора со студентами меня не удовлетворили, я отправился к ректору академии, Вениамину Сергеевичу Собакину.

– Зачем? – удивился Зотов. – Хотели посмотреть документы первокурсников?

– Нет, – ответил я. – Хотел устроиться на работу. Знаете, я внезапно обнаружил в себе талант к преподаванию магической археологии и решил поделиться своим опытом с молодыми студентами.

– Вы затеяли это только для того, чтобы познакомиться с ними поближе? – спросил Никита Михайлович.

– Вот именно, – весело кивнул я.

– Не слишком сложная схема? Ваше назначение придётся согласовывать с департаментом образования.

– Вы с господином Собакиным чем-то похожи, – рассмеялся я. – Он ответил мне теми же самыми словами и хотел отказать. Но потом появились призраки и помогли мне убедить ректора.

От неожиданности Никита Михайлович чуть не поперхнулся элем.

– Какие ещё призраки? – спросил он.

– Судя по форменной одежде, когда-то они служили в полиции. Предполагаю, что этим они занимались при жизни. Вряд ли наше полицейское управление принимает на работу призраков.

Зотов впился в меня взглядом.

– Что им было нужно от вас?

– От меня ничего, – улыбнулся я. – Призраки приходили к господину ректору. К этому их вынудил какой-то неизвестный некромант. Призраки требовали, чтобы ректор признался в том, что он погубил Фёдора Ивановича Кораблёва.

Зотов отодвинул глиняный горшочек с нетронутым жарким и наклонился ко мне.

– Александр Васильевич, я надеюсь, мне не придётся вытягивать из вас подробности клещами? Расскажите по порядку всё, что произошло в кабинете ректора.

– Мы с Елизаветой Фёдоровной заглянули к господину Собакину, – терпеливо повторил я. – Обсудили вопрос моего трудоустройства. Ректор собирался мне отказать. Но тут появились двое призраков в полицейской форме. Это было очень эффектное появление: холод, иней на стёклах, мрак – всё как полагается. И в этом мраке две светящиеся полупрозрачные фигуры. Они очень грозно завывали и требовали от ректора признания. Но мне удалось их отвлечь и даже поговорить с ними.

– И что они вам рассказали? – нетерпеливо спросил Никита Михайлович.

– К сожалению, они не помнят даже своих имён, – вздохнул я. – Знают только, что неизвестный некромант явился на Охтинское кладбище, призвал их и велел отправиться к ректору Собакину. Призраки должны были пугать его до тех пор, пока ректор не признается в том, что погубил Кораблёва.

– И что сделали вы?

– Мне удалось договориться с призраками, – улыбнулся я. – Дело в том, что они очень хотят уйти за Грань. Так что я предложил им вернуться на кладбище и ждать, пока мы не отыщем таинственного некроманта. После этого я пообещал лично развоплотить обоих призраков.

– Ни в коем случае, – строго сказал Зотов. – Они понадобятся нам в качестве свидетелей. Не вздумайте развоплотить их до того, как они дадут показания.

– Я не настолько кровожаден, Никита Михайлович, – рассмеялся я. – Конечно, я подожду.

Я повернулся к Леониду Францевичу, который с интересом слушал наш разговор.

– Леонид Францевич, вы же знаете, что я начинающий некромант, а у вас огромный опыт. Наверняка вы можете подсказать, как развоплотить этих призраков.

– Это несложно, – кивнул Щедрин. – Нужно только найти то, что держит их на земле. Вот и всё. Но если они ничего не помнят, то с этим могут быть трудности.

– Никаких трудностей не будет, – жёстко бросил Зотов. – Вы сказали, что вам известны их могилы? А на могилах обычно пишут имена и фамилии. Я проверю списки полицейского управления и выясню, кто эти призраки. Вернее, кем они были при жизни.

– Отличная идея, Никита Михайлович, – улыбнулся я. – Но что-то мне подсказывает, что призраки не перестанут донимать беднягу ректора. Мне показалось, что они очень боятся некроманта, который их призвал.

– Думаете, он попробует вызвать их снова? – нахмурился Зотов. – Так это хорошо. Я отправлю на кладбище своих людей. Если некромант заявится, там его и арестуют.

– Я посоветовал господину Собакину на время уехать из Столицы, – сказал я. – Насколько я помню, призраки не могут отходить далеко от своих могил.

– А вот это напрасно, – покачал головой Зотов. – Показания ректора могут понадобиться нам в любой момент. Ничего с ним не сделается. Призраки не могут причинить вред живым, не так ли, Леонид Францевич?

– Именно так, – кивнул Щедрин.

Пока мы с Никитой Михайловичем разговаривали, эксперт не терял времени даром. Он почти управился со своей порцией жаркого.

– Ешьте, господа, – посоветовал нам Щедрин. – Призраки никуда не денутся, а жаркое остынет и будет не таким вкусным.

Но Никита Михайлович придвинул к себе папку с делом Кораблева и нетерпеливо зашелестел страницами.

– Ректор Собакин здесь не упоминается, – хмуро сказал он. – Следствие не установило его причастности к заговору.

– И всё-таки они с Кораблевым были знакомы, – сказал я. – Вениамин Сергеевич сам признал, что они вместе учились.

– Вот у Кораблева и спросим, – пообещал Зотов, подвигая папку ко мне.

Я принялся с интересом читать материалы дела. Они были изложены невыносимо сухим и скучным казённым языком. Бумага успела пожелтеть. Видно, папка много лет пролежала в архиве.

Но тут мой взгляд зацепился за знакомую фамилию.

– Обвинителем Кораблева выступал господин Рябушинский, – улыбнулся я. – Помните его, господа?

Призрак обер-прокурора Рябушинского мы случайно призвали на Смоленском кладбище, когда ловили тёмного мастера снов.

– В этом деле становится всё больше призраков, – одобрительно заметил я. – Пожалуй, стоит нам съездить на Смоленское кладбище и поговорить с господином Рябушинским. Ведь это он выдвигал обвинение против Кораблева. Возможно, бывший обер-прокурор знает, каким образом в замешан ректор Собакин.

– Поговорим, если понадобится, – кивнул Никита Михайлович. – Кстати, господин Тайновидец, вы подали мне хорошую мысль. Пожалуй, я составлю список всех участников того процесса и проверю, кто из них ещё жив. Заодно и допрошу каждого.

Леонид Францевич всё-таки настоял на том, чтобы мы попробовали жаркое. Я последовал совету эксперта и не пожалел об этом. Ломтики овощей пропитались восхитительно вкусным и густым бульоном, а кусочки мяса распадались на розовые волокна.

В конце обеда официант принёс нам кофе и яблочный штрудель из тонкого теста. На ломтике штруделя медленно таял шарик белого ванильного мороженого.

– Ух ты! – поразился я и немедленно попробовал штрудель. – Никита Михайлович, да вы умеете выбирать трактиры не хуже Леонида Францевича. А ещё вы отлично научились перемещаться через магическое пространство. Как вам ваше новое умение?

– Здорово экономит время, – сухо усмехнулся Зотов.

И достал из внутреннего кармана ещё несколько бумажных листков.

– Захватил на всякий случай, – сказал он. – Но имейте в виду, это документы строгой секретности.

– И что же в них такого секретного? – полюбопытствовал я.

– За каждым ссыльным преступником установлено негласное наблюдение, – объяснил Зотов. – Агенты регулярно присылают отчёты в полицию. Я запросил все доклады по Кораблеву.

– Есть что-нибудь интересное? – полюбопытствовал я.

– Да, у господина Кораблева очень богатая биография, – кивнул Зотов. – Вы же знаете, что он принимал участие в нескольких экспедициях и даже руководил одной из них.

– И шпионы отправились с ним в экспедицию, – рассмеялся я. – Вот это самоотверженность.