Ты пахнешь как мечта

В конце концов, мне как минимум еще нужно будет забрать машину из автосервиса Мирослава. Может, стоит продать ее и поменять на какую-то другую? Она притягивает в мою жизнь нежелательных мужчин в последние дни, я не хочу снова оказаться в какой-то неприятной ситуации.

– Ты обещала чай, – вырывает меня Мирослав из мыслей, и я вздрагиваю, ругая себя за излишнюю задумчивость.

– Да, точно, облепиховый!

– Помощь нужна? Как ты себя чувствуешь?

– В порядке, я сама. Мне немного надоело спать и лежать, поэтому дай хоть немного почувствовать себя нужной.

– Ты и без этого нужная, Есь. – Он снова стреляет словами, прямо в спину, да так сильно, что я практически теряю равновесие и падаю на пол. Вовремя успеваю схватиться рукой за ручку на дверце холодильника, когда достаю баночку с облепихой в сахаре.

Зачем он говорит это? Я взрослая одинокая женщина, мне перекрутить эти слова и подумать о них совсем иначе, чем они звучат, – дело трех секунд.

Я понимаю, что и он, и Демид делают все это, чтобы я не пошла устраивать разборки с их Ксюшей. А мне оно не нужно уже. Зачем? Ради справедливости? Я еще лет в тринадцать поняла, что нет никакой справедливости в нашем мире, и пытаться добиться ее очень глупо.

Но выглядит все так… Честности ради, выглядит все так, словно Ксюша здесь совершенно ни при чем. Но я старательно отгоняю от себя эти глупые мысли. На меня действует так одиночество и сотрясение, все, тему закрыли.

– Тебе сколько сахара? – перевожу тему, потому что банально не знаю, как реагировать на такое высказывание. Что ему ответить-то? Слова до боли красивые, но… Неважно, в общем.

Мирослав молчит. Видимо, обдумывает что-то, а я специально не поворачиваюсь, чтобы не смотреть ему в глаза сейчас. Мне очень странно, и я не готова встречаться взглядами сейчас.

– Два кусочка, – отвечает через минуту молчания, и я с облегчением выдыхаю. Мы не вернемся к теме моей нужности в эту минуту, он понял, что я не готова, и подыграл в этом. Спасибо. Это действительно важно.

Глава 10. Демид

ФОГЕЛЬ – Ревную

Стучу ручкой по столу, глядя в экран ноутбука с открытой вкладкой курьерской доставки уже около двадцати минут, и не могу решить, стоит отправлять Есе цветы или не усложнять и без того дурацкую ситуацию и оставить ее в покое?

С одной стороны, нужно бы извиниться за Ксюшу еще раз, а цветы и сладости девушкам всегда нравятся. С другой… С другой стороны, мы с ней бывшие, и я не уверен, что такой жест будет рассмотрен адекватно и с ее стороны, и со стороны моей девушки. Потому что ну… это предательство ведь, да? Когда ты другой цветы отправляешь. Особенно если та другая – девушка, с которой вы верили в светлое будущее и придумывали имена детям несколько лет назад.

Но я же с целью извиниться!

Почему жить в этом мире так сложно? В детстве было куда проще. Наступил девчонке на ногу – сказал «прости», вручил ей конфету – и дело с концом. А тут… И вроде извиняться знаю как, но косяк-то не мой!

А еще мне не дает покоя информация от Мирослава, которую я узнал. Потому что странно понимать, что все время, пока ты был счастлив в отношениях с девушкой, в нее был влюблен твой лучший друг. Это… ну как минимум наводит на всякие мысли и воспоминания. Мне даже кажется, что в связи с новыми обстоятельствами я могу понять некоторые странные моменты в его поведении из прошлого. Если он действительно любил Есю… То почему не решился попробовать отношения с ней, когда мы расстались?

Или решился, но молчал?

Черт, я ни хрена не знаю! И от этого даже тошно! И от самого себя тоже.

Набираю номер курьерской службы на эмоциях, параллельно делая заказ в интернете на букет цветов и коробку клубники в шоколаде. Вижу мягкие игрушки в «дополнительном» и добавляю в заказ небольшого розового зайца, вспоминая, как нежно Еся называла меня своим зайчиком, когда мы были вместе, поглаживая меня по волосам, а я как придурок бесился из-за этого милого прозвища.

С тех пор меня никто не называл так нежно. Ксюша вообще зовет меня другим именем…

Оформляю доставку на имя Еськи, говорю адрес, где забрать необходимое, оплачиваю все и выдыхаю с облегчением. Я поступил правильно. В какой-то степени и я виноват в произошедшем, просто потому что Ксюша просила меня миллион раз помочь ей с вождением, но я каждый раз обещал разобраться с этим завтра, а завтра… А завтра она уже въехала в тачку Еси на парковке. Поэтому – виноваты мы оба. И я буду извиняться за это.

Пишу эсэмэс, чтобы приняла курьера, когда приходит оповещение, что заказ уже в пути. Надеюсь, что она не спит и заметит сообщение раньше, чем курьер будет полчаса тарабанить в дверь, пытаясь достучаться до получателя.

Интересно, ей понравится сюрприз? Мне бы хотелось, чтобы да. Я делал его от чистого сердца. Цветы Еся всегда любила разные, никогда не останавливая свой выбор на чем-то одном. Помню точно, что всегда считала красные розы пошлостью, поэтому за два года в наших отношениях ни разу не было этих цветов. Она обожает тюльпаны. А еще летом сходит с ума от ромашек. Но мне так по-дурацки захотелось преподнести ей такой букет, который будет стоять так долго, как это возможно. Эгоист внутри меня хлопает в ладоши с ухмылкой, понимая, что этот букет будет стоять в ее квартире долгие месяцы. А идиот внутри моей черепной коробки очень надеется, что при каждом взгляде на цветы Еся будет вспоминать меня.

Мы давно не вместе, но я не могу и не имею права забыть все, что между нами было. Она – мои единственные длительные и по-настоящему серьезные отношения. Такое не забывается. И ценится всю жизнь.

Почему мы расстались? Я не помню. Кажется, мы стали часто ссориться, и в какой-то момент оба достигли точки кипения. Глупо на самом деле. Не разбрасываются такими отношениями, какие были у нас. За них бороться нужно, землю грызть, но сохранять тепло и любовь.

– Демик! – Дверь кабинета распахивается с громким стуком, и ко мне врывается моя сумасшедшая шарообразная сестренка. Когда ее муж уже вернется из командировки? Эта маленькая бестия сводит меня с ума. – Отвези меня к Есе, срочно!

– Приехали, Ясь, – удивляюсь неожиданному порыву, хотя думал, что за время беременности и странных желаний научился стойко выдерживать все. – Куда тебя отвезти?

– К Есеньке, очень-очень срочно!

– Ты шутишь так? Иди закажи себе круассан и успокойся, Ясь, вы не общались никогда в жизни, что за порывы?

– А то, что курица твоя ей машину разбила и у Еси сотрясение из-за этого! – внезапно выдает сестрица, топая ногой и складывая руки по бокам своего огромного живота, внутри которого уже, кажется, несколько лет сидит мой племянник.

Какого черта она в курсе? Я специально ей ничего не рассказывал. Во-первых, потому что Ярослава и без этого называет Ксюшу курицей. А во-вторых, потому что ее сострадание ко всем подряд уже восемь месяцев кряду может привести к странным желаниям. Вот как минимум к тому, что она срочно хочет к Есе. Сумасшедший дом, блин.

– Откуда ты вообще это знаешь? – закатываю глаза, когда вижу, что мелкая отступать не собирается. Она реально думает, что я сейчас встану по ее приказу и повезу ее к Есении. Нет. Нет, нет и еще раз нет. Как это будет выглядеть вообще? Привет, Еся, мы испортили тебе всю жизнь за пару дней, вот тебе моя сестра, с которой вы пять лет назад терпеть не могли друг друга, давайте пить чай? Бред.

– Так курица твоя и рассказала! – добивает меня Яся. Как еще сильнее удивляться? Они с Ксюшей друг друга не переваривают, каким образом вышло так, что они смогли поговорить? Что происходит? Магнитные бури, затмение? Я не понимаю. – Ну, точнее, не прям она. Она сидит там в зале пьет кофе, но я сказала, что тебя тут нет, и села за соседний столик. А она жаловалась какой-то такой же курице по телефону, что въехала в кого-то, кто оказался твоей знакомой и знакомой Мирослава. Ну, короче, она сказала про машину, о том, что там была девушка, я сложила два плюс два, и мне срочно надо к Есе! – тараторит так, как будто ей как в голосовом сообщении скорость на полтора увеличили.

– Во-первых, Ксюша не курица, – изрекаю спокойно, хотя знаю, что это бесполезно.

– Курица. Что во-вторых?

– Во-вторых, почему ты не сказала ей, что я здесь?

– Тупой вопрос, Дем, – закатывает глаза Яся. Действительно. С их любовью друг к другу удивительно, что она не сказала ей что похлеще. – В-третьих будет?

– Будет. Прекрати командовать, блин!

– Отклонено. Еще? – продолжает стоять на своем несносный родственник.

Она никогда не была простой, а с беременностью ситуация усложнилась процентов на семьдесят. Яся не просто несносная, она буквально невыносимая.

– Я не повезу тебя к Есе, на этом тему закрыли. Ты терпеть ее не могла, что вдруг изменилось?

– Неправда, она всегда мне нравилась! Точно лучше твоей курицы!

– Вы сговорились? – выдаю на эмоциях, не поверив своим ушам. Нравилась она им! Один влюблен был, другая тоже претензий не имела. Так может, нужно было это пять лет назад говорить? Может, относись бы они нормально к ней, мы не расстались бы? Я всегда защищал Есю как мог, но нападки со стороны этих двоих вынести было действительно сложно. Я всегда пытался сделать так, чтобы мы не пересекались ни с Ясей, ни с Миром, но, увы, не всегда выходило так, как мне бы того хотелось. Итог? Они все были без ума от Еськи. Бинго просто!

– Мы? – спрашивает Яся с непониманием, и я зачем-то выдаю ей всю правду.

– Мирослав признался, что всегда был влюблен в Есению и относился к ней как мудак только потому, что очень ревновал.

– Вот осел! – говорит Яся, и я смеюсь, не сумев сдержать эмоций. Согласен с ней сейчас как никогда. Он реально осел. – Так это он ей букет гербер потащил? А я думаю, кто на этот раз жертва…

– Букет? – глупо переспрашиваю.

– Ну, он в сторис выставил, сам весь такой положительный, в руках цветы, написал: «Еду поднимать настроение». Все сходится.

Мне все равно. Буквально плевать. Я не имею к этому никакого отношения. Более того, я даже не имею морального права чувствовать хоть что-то, слыша это.

– Тогда мы тем более не поедем туда, – выдаю самое логичное в этой ситуации решение. – Вдруг у них зарождаются отношения? Мы не будем мешать.

– Ты ревнуешь, – говорит коза, ехидно улыбаясь. Еще чего.

– В этом нет смысла, Ясь, все давно в прошлом.

– Тогда я поеду на такси! – говорит Ярослава и вылетает из кабинета так быстро, как будто ей не приходится тащить огромный живот впереди себя.

– А ну стоять! – вылетаю за ней, захлопывая ноутбук. Я ненормальный братец, но не могу доверить свою беременную сестру таксистам. А вдруг плохо водит? А вдруг авария? Я доверяю только себе и ее мужу, но пока он в командировке, только себе. Иногда Мирославу, когда я совсем-совсем не могу, но это очень редко и каждый раз до новых седых волос на моей голове. – Ярослава, я сказал стой! – выбегаю в зал и не замечаю, как странно смотрят на меня редкие для такого времени суток посетители кофейни. Спасибо, что не полный зал, вот опозорился бы я сейчас…

– Дима? – звучит справа, и я останавливаюсь, закрывая глаза. Ксюша… – А почему Ярослава сказала, что тебя тут нет?

– Потому что я не знаю никакого Диму, курица, – отвечает Яся за меня, подходя к нам близко, а у меня в этой ситуации возникает только одно желание: застрелиться. – Дем, мы едем? – спрашивает, добивая. Заставляет делать выбор, чего я катастрофически терпеть не могу.

С одной стороны, стоит недовольная выходкой Яси Ксюша. Моя девушка, с которой мы стараемся построить что-то настоящее. Мы вместе всего ничего, но ведь еще вся жизнь впереди…

С другой – моя беременная младшая сестренка, причина моих нервов и счастливых улыбок. Мелкая, с которой меня связывают не только кровные узы, но и двадцать самых счастливых лет.

Что делать?

– Прости, я потом наберу, – делаю пока что очевидный для себя выбор, наклоняюсь к Ксюше, чмокая ее в щеку, и выхожу за довольной Ярославой на улицу. – Едем.

Возможно, я самый дерьмовый парень на свете. Без «возможно». Так и есть.

Глава 11. Еся

Если бы пять лет назад мне сказали, что я буду сидеть на своей кухне и смеяться над шутками Мирослава, на руках которого сидит мой кот, – я бы покрутила у виска и отправила бы этого человека к психиатру. По той простой причине, что долгих пять лет назад Мирослав был одним из самых ненавистных мне людей. Мы никогда не сходились во мнениях, часто спорили и рычали друг на друга, а сейчас… Сейчас он чешет моего кота (которого я уже второй раз обзываю Маркизом, чтобы не выглядеть дурой) за ушком и рассказывает мне смешную историю из детства, от которой у меня совсем не сходит улыбка с лица.

Странно? Очень.

В редкие минутки я ловлю себя на мысли, что происходит что-то невероятно странное, но в основном мне хорошо и комфортно. Только голова немного побаливает и хочется спать, но на самом деле мне так хорошо сейчас здесь, что я готова и боль терпеть и хохотать и дальше вопреки наставлению врача, который говорил побольше отдыхать.

– Есь, ты хорошо себя чувствуешь? – спрашивает Мирослав уже пятый раз за последние полчаса.

А я хорошо. Немного плохо, конечно, но морально я в полном порядке, что в моей ситуации довольно-таки необычно…

– Да, все хорошо, – немного недоговариваю, потому что сейчас как никогда не хочется, чтобы меня жалели. Мне здорово слушать истории о том, каким Мирослав был непослушным ребенком, а головная боль и легкая тошнота пройдут обязательно.

Он хочет спросить что-то еще, но его прерывает звук пришедшего мне сообщения. Я поднимаю телефон, но голова так болит и кружится, что буквы перед глазами натурально плывут. Черт… Неприятно.

– Прочитай, пожалуйста, что-то у меня кружится все, – протягиваю телефон Мирославу, зная, что ничего страшного мне не может прийти, что я могла бы скрывать от кого бы то ни было. Либо банк, либо предупреждение о сильном ветре, другого не дано.

– Демид пишет, – говорит Мирослав чуть холоднее, чем разговаривал со мной минуту назад, и я думаю, что вырвать телефон из его рук, наверное, будет слишком дерьмово, хотя очень хочется. Мне странно то, как ведет себя Мир сейчас, он откровенно проявляет ко мне знаки внимания, хотя я искренне не могу понять природу этого поведения. И то, что его лучший друг – мой бывший парень, отношения с которым развивались на глазах у Мирослава, дает мне какое-то до ужаса странное ощущение, словно я сталкиваю их лбами, хотя это совершенно не так.

– Что пишет? – Я очень надеюсь, что там что-то незначительное и неважное.

– Пишет, что Яська сошла с ума и требует его привезти к тебе, а он, как самый настоящий каблук, не может противостоять девушке, поэтому прости заранее и, если не хочешь видеть их, просто не открывай дверь, они подумают, что тебя нет дома, и просто уйдут, – пересказывает Мирослав мне текст сообщения.

Глаза тут же распахиваются в удивлении. Ярослава… что? Что он сказал? Яся требует его привезти ко мне? Какого черта? Новая Яся – это сплошное удивление, я не могу к ней привыкнуть, в моей голове она все еще вредный подросток с жутким характером и тотальной нелюбовью к моей персоне. Я понимаю, у нее гормоны и странности сейчас, но почему я?

Не то что я была бы не рада ее видеть, нет! Но… это просто до ужаса странно! Мне неловко даже от одной мысли, что они все будут сидеть на моей кухне и пить чай. Вспоминаю нашу встречу в кофейне, когда от неловкости хотелось сквозь землю провалиться, и краснею от одной мысли.

Резко никого не хочется видеть. Появляется желание даже Мирослава выгнать, чтобы он встретил по пути Демида с Яськой и увел их подальше, а я бы легла спать и прогнала бы наконец это дурацкое головокружение.

– Откроешь? – спрашивает Мирослав, а на лице явно читается недовольство.

Да что с тобой?! Почему ты ведешь себя так, словно я тебе нравлюсь?

– Не знаю, – пожимаю плечами. На самом деле желания нет, но не открыть беременной я просто не смогу. Да вообще не смогу делать вид, что меня нет дома, просто чтобы не видеть никого. Это ведь некрасиво, я не привыкла вести себя так. В конце концов, что страшного случится, если я все-таки им открою?

Не могу договориться сама с собой и так сильно ухожу в мысли, что очухиваюсь, только когда в дверь звонят. Поднимаю взгляд на Мирослава – он смотрит на меня в упор и ждет каких-то действий. Молча ждет, просто смотрит, давая выбор.

А выбор-то какой?

Если я открою дверь, я переведу этот вечер в полный хаос.

А если нет, то это будет равносильно тому, что я сделала выбор в сторону Мирослава. А я как бы… Как минимум не готова. Он ведет себя как настоящий джентльмен сейчас со мной, но старые раны все еще болят, и я не могу воспринимать новую его версию на все сто процентов. Я жду подвоха! Именно поэтому решаю пока оставить все на дружеской ноте, потому что банально не готова давать кому-то шансы или что-то еще. На самом деле я хочу только спать. Я очень устала.

– Открой, пожалуйста, – шепотом прошу Мирослава, потому что понимаю, что с головокружением такой силы мне придется идти к двери, держась за стенку. А я не хочу так позориться.

Он опускает голову и чуть усмехается, и я готова поспорить, что эта усмешка не так проста, как кажется. Да, у меня очень много комплексов, и я далеко не самая уверенная в себе девушка, но отличить знаки внимания со стороны мужчины от банальной дружбы я все же могу. Мирослав пришел ко мне с цветами и наговорил кучу приятных слов не из дружеских побуждений. Он смотрит на меня иначе, у меня от его взгляда мурашки бегают. А он и не скрывает этого совершенно. Наоборот, показывает все намерения, говорит комплименты, заботится.

Мне все еще до ужаса странно, и пока я не готова делать хоть что-то, чтобы пойти ему навстречу, как бы там ни было.

Мирослав кивает и идет к двери, а я шумно выдыхаю и встаю аккуратно, но голова так резко начинает кружиться, что я сразу же падаю обратно на стул и пытаюсь дышать полной грудью, чтобы унять это ужасное состояние. Кажется, мне действительно пора отдохнуть. Нужно засунуть свое стеснение куда подальше и сказать всем неожиданным гостям, что мне плохо, а потом доползти до кровати и сладко уснуть. Да, так и сделаю!

– А ты что тут делаешь? – слышу голос Ярославы и чуть улыбаюсь. Сумасшедшая и несносная, в этом она совершенно не изменилась. – Где Есенька? Мне срочно нужно ее обнять!

Не знаю, что за резкая потребность во мне, но это даже приятно.

Яська заходит на кухню одна, а голоса парней я слышу приглушенно из прихожей и разобрать, о чем говорят, пока не могу.

– Есенька! – Она раскрывает руки и очень-очень смешно подбегает ко мне, обнимая за шею и упираясь животом мне в бок. – Я узнала обо всем, что случилось, прости, я не могла не приехать! Я как увидела тебя у больницы, так все, каждый день скучаю, как будто мы сестры, клянусь!

Она чуть не плачет на плече, а у меня это вызывает добрую улыбку. Я обожаю беременных. Они выглядят потрясающе, особенно когда не могут скрывать эмоций. Искренние и настоящие, как дети.

– Я в порядке, спасибо тебе, – обнимаю в ответ девчонку, которую все еще считаю ребенком несмотря на маленького в ее животе. – Будешь чай?

– Ой! – Она отстраняется и поворачивается в сторону выхода из кухни, но никуда не идет, только кричит громко: – Дем, тащи все, что купили, пока эта невыносимая не побежала делать чай нам в своем состоянии.

– Сама ты невыносимая, – хихикаю, чувствуя странную легкость. Видимо, это из-за сотрясения. Я, кажется, всю неловкость растеряла.

– Не новость, – улыбается Яська. – Дема, блин!

– Да вот он я, – на кухню заходит Демид, а сразу за ним очень хмурый Мирослав. Замечаю кота у них в ногах и очень надеюсь не назвать его настоящим именем по привычке. В такой компании – это будет полнейший провал. – Кричать не обязательно, у Еси, если ты забыла, сотрясение, и ей противопоказаны громкие звуки. – Он по-хозяйски заходит на кухню и ставит большой бумажный пакет на стол. – Привет, – говорит, повернувшись, и я тут же беру свои мысли о том, что растеряла всю неловкость с сотрясением, обратно. Вот она, родимая, уже заливает мне щеки краской.

– Привет, – совершенно по-идиотски заправляю волосы за ухо, просто потому что не знаю, куда деть руки.

– Мы привезли чай, сладости, а еще обед на завтра тебе, нужно будет только подогреть, в твоем состоянии нужно больше отдыхать, поэтому это для твоего удобства.

Он говорит это так спокойно, словно ничего не изменилось за пять лет и мы все еще любящая друг друга пара, а он просто проявляет ко мне заботу. Словно нет никакого разрыва длиной в пять лет, его девушки, которая не умеет выкручивать руль, абсолютно других нас и всех остальных обстоятельств.

Почему у них так все просто?

Это проблема во мне, да? Это я не способна отпустить и просто жить дальше, начав все с чистого листа? Потому что я не могу! Мне сложно! Мне тяжело выкинуть все прошлое и делать вид, что мы тут все классные друзья, которые всегда были рядом.

Я просто не могу так, как они… Мы разные очень. Мне дается сложнее.

– А чай мы взяли, потому что Дема сразу сказал, что твое гостеприимство не позволит нам сидеть без напитка, и чтобы ты не носилась по кухне, мы взяли всем чай. Тебе какую-то оранжевую жижу.

– Это облепиховый, – говорит Демид, посмеиваясь, а я замираю, глядя на него шокированно. Он правда помнит, какой я люблю чай? Или это идиотское совпадение? – Не только полезно, но и…

– Вкусно, – заканчиваю фразу с ним одновременно, не скрывая шока на своем лице. Он помнит. Он, черт возьми, помнит, потому что я всегда приводила этот аргумент в пользу облепихового чая.

Зачем ты? Ну зачем? Не заставляй меня снова скучать по тебе, я так долго отходила, просто… Пожалуйста, это лишнее, я не выдержу снова разбитое в клочья сердце, когда ты снова ко мне не придешь.

– Я поеду, наверное, – говорит Мирослав, и все оборачиваются на него. Он осматривает нас всех с небольшим прищуром, от этого взгляда по коже бежит холодок. – Спасибо, Есь, за чай и поправляйся. Я заеду еще, если ты не против.

– Мы все поедем, Есь, – еще более серьезно говорит Демид, и холодок, бегущий по коже, становится еще сильнее.

– Мы же только пришли! – протестует Яська.

– Мы пришли, увидели, что Еся в порядке, а теперь мы уходим, – говорит Демид с напором, и я удивляюсь, потому что он никогда на моей памяти не разговаривал с Яськой строго. Обычно это она строит всех, и все пляшут под ее дудку. Он позволяет ей все, потому что очень любит, от того она и балованная такая, но тут… мне неожиданно. – Потому что Есе нужно отдыхать, а мы притащились к ней все дружно, еще и шумим. Выпей чай, хорошо? Он без сахара, как ты любишь.

Киваю, не в силах сказать и слова. Если это забота, то она бесконечно приятна. А еще до ужаса неожиданна.

– Боже, прости. – Ярослава снова реагирует слишком эмоционально, подходя и обнимая меня еще раз. – Я до ужаса бессовестная.

– Ты прелестная, – говорю то, что вертится на языке, и аккуратно встаю, чтобы закрыть за гостями дверь, потому что она у меня не захлопывается.

Но сделать это не так просто, как кажется. Меня шатает очень сильно, организм после травмы требует отдыха, а не посиделок на кухне с бывшим врагом и хохота над его шутками.

Я цепляюсь за столешницу, потому что меня натурально ведет, цвета и звуки в комнате смешиваются в один большой шар, который взрывается у меня в голове дикой болью.

Я не понимаю, что происходит, но чувствую что-то мягкое и что-то холодное. Мне требуется, кажется, целая вечность, чтобы прийти в себя, а еще не уснуть, потому что засыпать в таком состоянии очень страшно.

Передо мной сидит Ярослава, а я совершенно точно лежу на кровати. Яська поправляет полотенце на моем лбу и шее и смотрит на меня с такой жалостью, что я даже представить боюсь, насколько хреново выгляжу.

– Я в обморок упала?

– У тебя просто усталость, а мы действительно все не вовремя. Отдыхай и спи, это лучшее лекарство.

– У тебя есть второй комплект ключей? – звучит голос Демида, но мои веки уже слишком тяжелые, чтобы я могла увидеть, где он стоит. – Мы закроем квартиру, чтобы ты не вставала, а на днях я завезу тебе их.

Я что-то бормочу о том, что ключи лежат на зеркале в прихожей, а потом абсолютно точно проваливаюсь в сон, на границе которого чувствую тепло, разливающееся под кожей от этой неожиданной заботы.

Глава 12. Еся

Виктория Дайнеко – Сотри его из memory

Сегодня я просыпаюсь от слишком яркого солнца, которое светит прямо в глаза, потому что уснула очень рано и не зашторила окна. Ну и к лучшему. Последние три дня я только и делаю, что сплю. Встаю только выпить таблетки, даже не ем почти ничего.

После того случая, когда я упала в обморок при Демиде, Мирославе и Ясе, я решила не истощать себя, а больше отдыхать, как и рекомендовал врач. Вот и сплю. А что еще делать? Сериалы нельзя, книги не смогу читать еще, гулять не с кем, на работу мне тоже больше не нужно. Спать только и остается. Потому что потом будет некогда: я собираюсь начать искать работу сразу, как только поправлюсь. Мне нужно чем-то платить коммуналку и покупать корм коту. Ради него стоит поднять свою пятую точку с кровати и найти работу, где меня будут ценить чуть больше, чем на прошлом месте.