Красные повязки

– Внимание, третий взвод! Правое плечо вперед, шагом арш! – перекричал общий гам Аркадьевич.

Мы отодвинулись от общей массы метров на тридцать. Можно разговаривать, не напрягая связки.

– Значит, так, бойцы, через пятнадцать минут завтрак, потом получаем экипировку, подгоняем по себе и идем получать оружие. Быстро разборка-сборка, удаляем смазку, чистим, заново смазываем и выдвигаемся на учения на полигон. Все делаем быстро, без суеты, организованно, по отделениям. Всем ясно? Вопросы есть?

– Вопросов нет, командир, есть предложение. – Здоровый тип, командир первого отделения, поднял руку.

– Чего тебе опять, Петя? – недовольно спросил Аркадьевич.

– Предлагаю занять очередь в столовку, вопросы там порешаем. Я к чему: первые позавтракаем, первыми двинем получать оружие, соответственно, будет какой-то выбор, возьмем лучшее.

– Разумное предложение, погнали, – вылез я вперед.

– Тихо, не гони лошадей… – Аркадьевич какое-то время напряженно думал, потом с сожалением сказал: – Нет, не пойдет, субординацию нужно соблюдать. Первым – первый взвод первой роты и так далее.

– Первое отделение, в столовую бегом марш! – скомандовал Петя, и они ломанулись.

– Третье отделение, за мной, бегом марш! – скомандовал я.

У входа в столовую скопилось уже человек тридцать из разных подразделений. Подошел взводный со вторым отделением, протолкнулся к нам с Егором, командиром второго взвода, и занял очередь во главе, так сказать. Тем временем начали подтягиваться срочники местного гарнизона и тоже в голову очереди. Когда открыли столовую, перед нами было больше сотни народу, но наш взвод с некоторым напрягом попал в первый заход.

Кормежка приятно удивила, во всяком случае, первые дни. На завтрак были два вида салатов, омлет и пельмени. Да, именно пельмени, причем ручной лепки, как похвасталась повариха, и неплохие по вкусу. Лично я наелся до отвала.

– Ну, чего, Аркадьевич, я побегу занимать очередь в оружейку, – нарушил я армейскую заповедь о наказуемой инициативе.

– Беги, – благодушно разрешил капитан. – Найди старшину, скажи, за третьим взводом не заржавеет. Так, погоди, а кто за тебя будет?

– Серега будет за старшего. Ладно, я побежал.

И действительно, побежал. Дыхалки хватило метров на семьдесят. Проклятый ковид! До него марш-броски по сорок километров бегал без проблем. Эх, прошла молодость, и здоровье тоже заканчивается…

До оружейки добрался быстро, но оказался во втором десятке ожидающих. Народ у нас закаленный в очередях.

– Здорово, мужики! Где здесь старшину отыскать?

– Привет, второй контейнер слева. А чего хотел-то?

– Да так, взводный сказал уточнить кое-что.

– По оружию – к старшине, по экипировке – другие контейнеры стоят, видишь?

– Понял-принял, – ответил я разговорчивому мужику и двинул к старшине.

– Здорово, старшина! Командир третьего отделения первого взвода, Василий.

– Привет! Сергей. – Старшина вяло пожал мне руку. – А рота какая?

– Первая.

– Ясно, ко мне, значит, че хотел-то?

– Да Аркадьевич отправил за оружием очередь занять, желательно первыми получить. Про обещанные плюшки типа «за нами не заржавеет» пока промолчал, отслеживая реакцию старшины.

– А кто этот, Аркадьевич – ваш взводный? – хмуро спросил старшина.

Вот те номер, они даже не знакомы! Ну, Аркадьевич, подставил!

– Взводный, – подтвердил я. – Нам желательно первыми получить оружие, дабы не обвешаться откровенным хламом. С нашей стороны гарантируем бонус: наличность в пределах разумного. Что скажешь?

Старшина отреагировал слабо: открыл ящик, достал тепловизор и внимательно его рассматривал.

– Чего молчишь, старшина? И тепляки с ночниками нам не помешают, желательно побольше да пожирнее… – Меня несло…

– Взятку, значит, предлагаешь? Ну-ну, оружие новое, ночники, тепловизоры… Ага, с армейским прапором меня попутал? Ты вообще представляешь, сколько этот тепловизор стоит?

– Черт его знает, рублей сто, двести?

– Больше «ляма», кроссовер подержанный можно купить, а «ночник» не многим меньше.

– Да ладно, заливаешь, Серега! Быть не может!

– Еще как может, – мрачно ответил Серега. – А вот батареек к ним нет, отсутствуют. Обычные пальчиковые батарейки: в тепляк – четыре, в ночник – одну. Когда привезут и привезут ли вообще – неизвестно, так что бесплатный совет: покупайте батарейки где угодно, в лесополосе не купите. По оружию конкретно распределено по подразделениям, номера записаны, что-то поменять невозможно, Ветер башку оторвет медленно и печально, наслаждаясь процессом. Что касается стрелковки, могу порадовать: «АК-74», выпуска начала восьмидесятых, с консервации, состояние приличное, почти не ржавые.

– Слушай, Серега, а можно я сейчас автомат выберу, а ты номер впишешь в реестр или куда там?

– Выбирай, без проблем, заодно и штык забирай.

– А зачем он мне? Мне вроде подствольник положен, штык уже не прилепишь.

– Положено, забирай, на ремень прицепишь или в сидор закинешь, мне без разницы.

– Ну, как скажешь.

Я выбрал автомат с чуть тронутой ржавчиной ствольной коробкой и новый штык-нож. Пока Серега переписывал номера, выглянул из контейнера и заорал, перекрикивая гомон:

– Аркадьевич, двигай сюда, наша очередь!

Старшина только хмыкнул, не препятствуя. Вообще нормальный чувак оказался: не конфликтный, вся жизнь в армии, погранец на Дальнем Востоке, сейчас уже на пенсии, доброволец.

Ввалились взмыленные Аркадьевич с Петей и Егором, командиры отделений, если кто подзабыл. Петя тут же начал качать права, докапываясь до всего на свете. Помощник депутата, что с него взять, хоть и питерский. Мне старшина предложил свалить во избежание суеты и толкотни, что я с удовольствием и сделал. Расписался в журнале, прихватил подсумок, четыре магазина и на выход.

– Ничего себе раритет, – удивились пацаны, разглядев мой автомат. – Он хоть стрелять будет? Вон, коробка вся ржавая.

– Да вы че, братва, конечно, будет, это же «калашников», самая надежная в мире машина. Сейчас почищу, и будет как новенький. Другие еще похуже выглядят.

Я протолкнулся к столу для разборки оружия и успел слить остатки оружейного масла. Треть масленки примерно, почистить хватит, потом добудем. Разобрал – приемлемое состояние, внутри ржавчины нет, и то хлеб. Напряг предохранитель – очень тугой, сколько ни смазывал, таким и остался. Ну ладно, может, еще разработается.

Тем временем остальные получили оружие согласно воинским специальностям или, точнее, вопреки. Был старшим стрелком – будешь снайпером, был разведчиком – будешь сапером, был связистом – будешь гранатометчиком и так далее. Утрирую немного, конечно, но совсем немного. Практически ни у кого воинская специальность не совпадала с новым назначением, понятно, что летчики, вертолетчики, танкисты не у дел, но остальные? Вопрос открытый…

Опять построение, прошлись строевым шагом пару кругов, послушали язвительные комментарии Ветра. Побежали получать броники и каски. Запускали по пять человек, три минуты на выбор, и на выход. Я выбрал броник почище, каску поновее и, довольный собой, начал подгонять по размеру броник, но с ним было что-то не так. Сомнения разрешил Серега.

– Где ты пластину со спины потерял?

А ведь действительно, спина без защиты, черт, на второй заход не пустят точно, затопчут! Что делать?

– Да не переживай, – успокоил меня Серега, – по такой жаре в бронике не айс, увидишь, сегодня-завтра многие свои жилеты облегчат, вырежут пластины, вот и разживешься, или у старшины попроси, может, есть.

– Пластин нет и не будет, – сразу отказал старшина, – покупай сам.

– В смысле, покупай? – удивился я. – У кого? Военторг тут отсутствует.

– Да есть человечек, – ухмыльнулся Серега, – местный, с Ростова. Достанет что угодно: броню, прицелы, каски, ножи, экипировку любую… Накидывает, правда, две цены, но здоровье дороже. Пиши номер.

Ладно, и то хлеб, нужно будет позвонить вечером.

Я рысцой двинул на плац.

– Взво-од! Напраа-во! На полигон – ша-агом марш! Равнение на середину! – выделывался Аркадьевич перед старшими офицерами. Бог ему судья.

Наконец дошли. Общее построение. Наша задача: до обеда отстреляться из автоматов в три магазина. Затем метание гранат: одна учебная, одна боевая «РГД». После обеда занятия по медицине и эвакуации.

Отстрелялись. Мой автомат работает как часы, но зрение подсело, дальние мишени за двести метров не вижу вообще, слил магазин в белый свет. Нужно было очки посильнее покупать, теперь поздно. С рубежа ушел расстроенным. Мнил себя почти снайпером, а тут взводный еще достает.

– Василий, бери бойца и бегом за БК. Получите гранаты – и вперед на огневую позицию.

– Где гранаты получить?

– Ты чего как не родной? Бегом до штаба, там объяснят что и где.

В штабе получили гранаты, инструктора и двинулись на рубеж. Слава богу, в направлении части все меньше брести потом. Толяна я отправил за взводом, до их прихода выполнил броски и завалился в крошечном теньке от врытого бетонного блока. Снял броник, каску. Кайф! Минут пятнадцать удалось полежать, пока подтянулся взвод.

– Так, Вася, ты отстрелялся, уточни, где занятия по медицине будут?

– Аркадьевич, занятия по медицине на том полигоне, а сейчас строимся и на обед – это приказ комбата.

– Принял. Взвод, в две шеренги становись, шагом марш!

Шлепаем снова по раскаленной степи, вода отсутствует, давление шкалит, по ощущениям, под двести, дойти бы, не завалиться, вот позор будет.

Дошли до КПП, и… о, чудо! Рядом с ним на территории части стоял чипок. Большой фургон, содержащий в недрах не меньше тонны минералки, или квасу, или просто воды.

– Построение через сорок минут, попробуй очередь в чипок занять. Может, повезет? – сказал мне Аркадьевич.

Я бегом понесся в казарму за деньгами. Когда вернулся, в очереди уже стояли человек сорок, и я уныло встал в хвосте. Пошли первые отоваренные счастливчики, каждый волок не меньше двух-трех упаковок минералки и кваса. Да, таким темпом мне не хватит ни товара, ни времени. Из середины очереди все громче орали, что пора нормировать: не больше упаковки воды в руки. Нарисовался наш капитан, попробовал пристроиться рядом, не пустили, сунул мне деньги и ушел, напомнив, что выдвигаемся через двадцать минут.

Все-таки фарт со мной. Успел отовариться: три упаковки минералки плюс семь бутылок кваса по два литра. Больше не было, да и не унес бы, рук бы не хватило, осталась только негазированная вода в «пятишках» – тара ценная сама по себе. Отдал одну упаковку Аркадьевичу, одну для красноярских, Толику, две утащил в казарму. Закатил воду под кровать, забрал два пузыря и прикрыл гражданским шмотьем – ходили уже слухи о «крысах». Прилег на шконку хоть пару минут полежать, и почти сразу началось построение по боевой. Влез в броник, накинул, не застегивая каску, и на выход. Видимо, разница температур сказалась: в глазах резко потемнело, уши забило ватой. Я упал, крепко приложившись лбом о соседнюю шконку. Полежал пару секунд, попытался вскочить – как через мясорубку пропустили: голова раскалывается, все тело ватное. В казарму заскочил Саня-пулеметчик из моего отделения, рывком поднял меня на ноги и проявил участие.

– Слышь, Вася, тебе в медчасть нужно, по ходу, солнечный удар словил, пошли, провожу, у меня там братан старший, Миха, валяется с тем же.

– Не, брат. Пошли на построение, а то из медчасти могут домой отправить…

– Ну, смотри, тебе жить.

– Нечего тут смотреть. Тянуть нужно. На Сане куда больше понавешано, а помощника еще не выделили.

Построились, двинули, жара, по-моему, еще сильнее стала, плелись без разговоров, экономили силы, зато дошли в полном составе. Во втором взводе двое слились, в смысле, потеряли сознание на марше, возрастные за пятьдесят, сразу в медчасть и на следующий день домой. Контракт окончен…

На полигоне занятия по медицине, эвакуации и так далее. И почему здесь? Могли на плацу отработать, стрелять ведь не нужно. Но все когда-нибудь заканчивается, закончились и занятия.

По дороге в казарму взводный устроил подобие тренировки: разобрали секторы на марше, падали в пыль по команде к бою, разучили несколько знаков спецназа: стоять, движение и тому подобное. Но шли такой плотной группой, что прилетит, и конец всем. Наколенников, налокотников да и перчаток у половины не было, прочувствовали все камни на дороге, лично я рассадил себе левое колено.

– Аркадьевич, завязывай с тренировками, сдохнем все здесь без всякого боя.

– Ничего, – взводный был на позитиве, – зато комбат видел, отметил, что тренируемся, когда есть возможность.

В столовку притопали за пятнадцать минут до закрытия, пайку получили по остаточному принципу, ну, хоть успели.

После ужина позвонил домой, все нормально, слава богу. Скинул форму, хрустевшую солью, накинул «гражданку», теперь можно немного отдохнуть. Разговорились душевно с Асланом – вояка опытный, всю жизнь на войне, подкинул пару дельных советов.

Но идиллия продолжалась недолго.

– На выход, общее построение!

Вышли, построились. Тут же нарисовался Ветер и начал разбор по поводу сотовых телефонов. Телефоны по окончании учебки всем сдать вместе с документами, особенно касается смартфонов, но кнопочные тоже. Иначе страшные кары: или свои «фэбсы» накроют, или хохлы артой. Неизвестно, что больнее. В подтверждение перед строем выставили бойца с позывным Берсерк – участника СВО в ранних «Барсах». Он рассказал историю, как положили его отделение после того, как кто-то из бойцов отправил фотки домой по ватсапу. Народ большей частью проникся, сдать согласились, тем более обещали не одну проверку до ленточки. Некоторые доказывали, что это абсолютная ерунда, но я все-таки решил сдать, о чем впоследствии не раз пожалел.

Наконец объявили отбой. Я думал, что усну, – прилично вымотался, – но не получилось, видимо, передозировка нагрузок. Так бывает. Пару часов послушал «тигров» со всех сторон и поднялся. Отправился в соседнюю палатку, поставил телефон на зарядку, побродил вокруг, забрал телефон и снова залег. Спать осталось часа три. Это позже научился засыпать в любом месте, в любом положении и в любых условиях. Пока что с трудом входил в ритм.

Раннее утро, подъем, построение через пятнадцать минут – все по старой схеме. Перед столовой большущая очередь. Стояли минут сорок до раздачи, хорошо, что еще не жарко, всего-то тридцать с хвостиком. Оказалось, стояли зря: из съедобного только кусочек запечатанного масла, да и оно не натуральное, а так, горка безвкусной сечки и две сосиски, причем одна сосиска выглядит намного хуже другой, и так во всех порциях. Начал с самой подозрительной сосиски, откусил, проглотил и почувствовал непередаваемую тухлятину. Запил слабым чаем и решительно понес завтрак на мойку. Может, только мне такая попалась? Но нет, все сдавали, минимум по одной сосиске, местные хрюши, наверное, оценят, и то не факт. М-да, утро не задалось. Еще к Сереге нужно сходить, получить подствольник и подсумок с «вогами». Но Серега сам вычленил меня из толпы.

– Барыга из Ростова сейчас подъедет, за КПП ждать будет, сделали заказ?

– Да нет, не успели, сейчас накидаем.

Понятно, что он на проценте. Ну и жук!

– Просто берите на полигон наличные, за лесом будет ждать. А чего пришел-то?

– Да подствольник с «вогами» получить.

– Ясно, лови подствольник и пружину, старую сдашь, «воги» за ленточкой получите, – пробубнил Серега, записывая номер ГП.

– Принял, а что за пружина?

– Эх, деревня! Спросишь у ветеранов, некогда мне тут с тобой.

С подствольником и мелкой пружиной пошел в расположение.

– Слышь, пацаны, берите на полигон наличку, у кого есть, будет на марше барыга с разными ништяками.

– Эт какие ништяки, к примеру? – заинтересовался взводный.

– Не знаю, но, думаю, часы и ножи, броники и каски, берцы и наколенники. Говорят, вещи нормальные, но дорого.

– Нужно посмотреть, – отозвался Аркадьевич, – лично мне часы бы…

Построились в оружейку. Суета, толкотня, без косяков не обошлось. У Коляна из второго отделения пропал автомат прямо из пирамиды. Момент серьезный, достанется многим, но больше всех старшине. Причем лишнего «АК-74» в пирамиде не осталось. Беда!

Построили батальон на жаре, естественно, и начали по спискам сверять номера. Дело небыстрое: почти четыреста стволов сверить!

Подошли проверяющие, сверили номер моего «АК». А если старую опять воткнуть, защелкнется? Воткнул старую, собрал без проблем, автомат к бою готов. А подствольник – нет.

Сергей, наблюдавший за моими мучениями, подошел, забрал автомат, повторил процедуру.

– Ну, не знаю, может, бракованная, хотя непонятно, чему там браковаться? Сходи до старшины, поменяй, как распустят, – посоветовал он.

Старшина был недоволен, что до сих пор не пообщались с барыгой, вследствие этого в замене отказал, мотивируя двумя причинами:

– Нечему там ломаться, брака не бывает. К тому же запасных все равно нет.

Побрел в казарму, не успел зайти, снова общее построение. Взбешенный Ветер проинформировал, что автомат нашли (без уточнений, где и кто виноват), потом раздал пистоны, начиная от комбата и заканчивая взводными. Еще минут сорок, итого до обеда остался час. Есть надежда, что не погонят на полигон: никак не успеем вернуться.

Надежда оправдалась, но частично: оставшийся час гоняли по плацу строевым.

Перед самым обедом снова нарисовался Ветер, отметил, что в нарушение приказа многие в гражданской обуви, и выдал новый приказ – после обеда на полигон только в берцах.

Отобедали на троечку, маршируем на полигон. Жара! Нет, не жара – пекло! Программа для взвода на вечер: минно-взрывное дело и специализация. Старшим стрелкам – по три выстрела из подствольника, снайперам – десять патронов из «СВД», гранатометчикам – три выстрела из «РПГ-7», пулеметчикам – отстрелять два короба по сотке из «ПКМ». В целом вроде не напряженный вечер будет.

Занятие по минно-взрывному делу было интересным: хорошая подача материала, респект инструктору. Типы мин, обнаружение, разминирование – все в поле. Лично я усвоил четко главное: не сапер ты, вот и не лезь. Относительно безопасно можно ликвидировать только лепестки из стрелковки, сам потом неоднократно применял этот навык.

Отзанимались, разошлись по специализациям, стрелков из «ПГ» набралось около тридцати. Стреляют по трое в сгоревший БТР, дистанция сто пятьдесят – сто восемьдесят метров примерно, дальномер или ПСО не дали, так, «на глазок». С НП я видел, что народ в БТР попадал совсем редко, практика нужна как воздух.

Между тем по дороге медленно приближалась группа военных, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся моим взводом, но в неполном составе – отсутствовали гранатометчики и снайперы. Взводный остановил подразделение и направился ко мне:

– Василий, ты чего тут телишься? Мы меняем позиции, сейчас заберем снайперов и на полигон к гранатометчикам, там отдохнем немного.

– Аркадьевич, ты когда меня от отделения освободишь? Достал меня уже такой командир…

– В первый же день рапорт на тебя и Петра написал. Решают пока. Думаю, скоро решат. Вы мне тоже не нравитесь, опыта нет, еще и наглые, как танки.

Дошли до позиций гранатометчиков, больше половины уже отстрелялись и валялись в траве, дымя сигаретами. Мы тоже разлеглись, наблюдая. Наш капитан не препятствовал. Резкие выстрелы «РПГ» больно били по ушам, но все равно – отдых. Никто мозг не выносит, дурных команд не отдает. Народ долбил по сгоревшему корпусу, по-моему, «Т-72», но могу и ошибиться, дистанция метров двести пятьдесят – триста, может, немного дальше, но это же не ПТУР. Прилично, в общем. Из семи выстрелов при мне никто не попал. На рубеж вышел Толик – мичман из моего отделения, видимо, учел ошибки предыдущих стрелков и взял поправку. Результат – выстрел прошел выше танка метра на два и рванул в полукилометре. Крайний боец вышел на позицию – выстрел, почти попал.

– Взвод, стройся! – скомандовал Аркадьевич – в столовую можем не успеть, так что сейчас будет ускоренный марш. – Народ зароптал.

– Отставить построение! – скомандовал инструктор, наблюдая в бинокль. – Траву подожгли, бегите, тушите!

Бойцы энтузиазма не проявили, поэтому тушить отправили Толяна и трех солдатиков-срочников. Возились они примерно час, а мы отдыхали, но все хорошее быстро кончается, потопали в часть…

Дойдя до казармы, переоделись, заварили «Доширак» с тушняком и кофейку попили. Жить можно. Осмотрел ноги: на правой пятке надувалась приличная мозоль, левая немного лучше. Ноги – наше все, запускать нельзя, поэтому пошел искать медика, может, пластырь выдаст какой. У штатного взводного Сани медикаменты отсутствовали, но он мудро посоветовал пластыри не клеить – будет хуже. Побрел искать главного – мелкого бурята за сорок, как звать, не помню.

– Показывай, чего там у тебя стерлось. Э-э-э, да это ерунда, ресурсы еще на тебя тратить. Есть люди, у которых до мяса стерлись.

– Вот я и не хочу стираться, болезни лучше на ранней стадии лечить, согласен?

– Ну, так-то да, держи, насыплешь в носки, наденешь на ночь, утром смоешь, – выдал он мне два пакетика по грамму, по виду и консистенции толченый стрептоцид. Засыпал его в носки и прилип к телефону. Позвонил Егору Селютину, Андрюхе Дунаеву – друзья детства, с Егором вообще в садик вместе ходили. Скинул фотку. Они отметили, что похудел сильно, и, не сговариваясь, посоветовали валить, пока возможность есть. Ожидаемо.

Поднялся до общего подъема, ай, молодца, в носках вместо порошка какой-то липкий гель, даже с кожи снимается с трудом, но мозоли сошли без следа – чудеса! Пошел в душ, народ спит – бинго! Помылся, долго отдирал носки от чудо-порошка, но отстирал вроде.

Утро началось. Подъем, построение, пистоны от Ветра. Пора было двигать на полигон, но тут Аркадьевич подошел к Пете и громко объявил:

– Петя, я снимаю тебя с должности командира отделения, будешь помощником пулеметчика Али. Командиром назначен Иван.

Иван был самый опытный среди нас, ему бы ротой командовать…

– В смысле, снимаешь? Полномочий не имеешь, приказ покажи за подписью комдива и комбата, – брызгал слюнями Петя – знаток любых законов, включая Устав, помощник питерского депутата.

– Не нагнетайте, – поморщился Аркадьевич, – приказ я видел, вечером почитаешь, если принципиально.

– Принципиально сейчас! – продолжал орать Петя.

– Э-э-э начальник, – проснулась во мне бесшабашная юность, – про меня забыл, что ли? Че вообще творится?

– По тебе пока нет приказа, – мрачно ответил взводный. – Все. Иван за главного, двигайте на полигон, я догоню.

За КПП вышли, как положено, строем, дальше разбились по интересам, но в колонне по двое. Иван не препятствовал, только не давал растягиваться. Мужик, конечно, глыба, профессионал до мозга костей, еще на срочке сдал на краповый берет, ветеран второй чеченской, потом в ССО дослужился до майора, два года в отставке по выслуге.

Сегодня в планах на полигоне топография: чтение карт, привязка к местности, ориентирование по компасу, корректировка артиллерии. Разборка, сборка «ПКМ», включая замену ствола, стрельбы из «ПКМ» для пулеметчиков и командиров отделений и подразделений. Здесь я порадовался, что пока не сняли, давно хотел из «ПКМ» пострелять. Занятие по топографии было проведено квалифицированно, интересно, но, как показала практика, бесполезно. Все эти улитки, сетки, квадраты в квадрате – хлам. Для стрельбы по площади нужен очень грамотный корректировщик, за пару часов не научишь.

Отзанимались, пора на обед, семь верст бешеной собаке – не крюк. Я на обед не пошел, решил ноги поберечь. Аркадьевич бы закусился, но Иван воспринял спокойно, только посоветовал не отсвечивать перед начальством и определиться, где пересечемся перед занятиями. Дошел со взводом до полигона, где вчера стреляли из подствольников, и там остался обедать в маленькой тени от НП. Умял в одну каску банку тушенки без хлеба, запил минералкой, потом завел будильник, подремал часок – жить хорошо! А хорошо жить, ну, сами в курсе…

Бойцы стали подтягиваться после обеда, увидел своих и влился в состав. Народ матюгался: обед – отстой, завтра чуть не весь взвод планировал остаться на полигоне по моему примеру. У вернувшегося Аркадьевича поинтересовался насчет приказа, но приказа не было, значит, постреляю из «ПКМ». Должны были отстрелять по малому коробу – сто патронов. Маловато, но за неимением гербовой пишем на простой…

Подобраться поближе или поучаствовать в разборке не получилось, ну и ладно, попрошу Саню разобрать-собрать его пулемет. Фишку при смене ствола я ухватил: часто новый ствол не встает на место сразу, нужно просто немного обработать место крепления тонкой наждачкой. Саня согласился, мы переместились в отползшую тень, и я приступил к разборке-сборке. В принципе ничего сложного, конструкция простая и функциональная, ствол легко меняется в полевых условиях.