Книжный шифр

Но едва переступив порог больницы и, столкнувшись с растерянным водителем и взбешенным начальством, парень понял, что ужин с хорошенькой девушкой светит ему еще очень нескоро.

Глава 5. Смерть, дарующая новую жизнь

Капли все еще падали на крышу ярко-красного джипа в тот момент, когда полицейский Нейт Карловис одним из первых появился на месте аварии. Протиснувшись сквозь собравшуюся толпу, он заметил Веронику. Заплаканная девушка неуклюже топталась возле своей машины, судорожно вздыхая и крепко сжимая в правой руке сотовый, словно единственное средство спасения.

Ее прекрасные, темные волосы больше напоминали птичье гнездо, уже и речи нет о сохранении модной прически. Одежда промокла настолько, что ее можно уже выжимать, а макияж растекся по покрасневшему личику, смешавшись с дождем и слезами. Велев своим людям отогнать толпу и установить заграждения, Нейт подошел к ней и, обняв за плечи, не торопясь повел в сторону своей машины.

Рассерженная толпа, ожидавшая скорого прибытия копов, наверняка желала увидеть наручники на тоненьких, белых ручках богатенькой девочки. Но увидев, что представители закона не собираются принимать никаких мер, дабы наказать мерзавку гневно воззрились на Нейта. Из скопления народа в его адрес посыпался град ругательств. Наверняка в этом маленьком городке каждой собаке известно об их отношениях.

Усадив насмерть перепуганную девушку на заднее сидение своей машины и, закрыв дверцу, помощник шерифа решительно направился прямо к толпе на помощь своим подчиненным. В этот момент с грозным визгом ржавых рессор из-за угла сверкая как новогодняя елка показалась карета скорой помощи и, проехав по встречке, не встретив на своем пути сопротивлений, остановилась прямо напротив джипа.

Едва водитель затормозил фельдшер, на ходу натягивая на себя халат, с диким видом выскочил из кабины. Его мозги лихорадочно соображали, в стрессовой ситуации похмелье, казалось, как рукой сняло. Еще с первых слов в больнице Тим понял, что в городке случилось что-то очень скверное и, теперь же боялся только последствий. Оно и понятно мальчика сбивает машина, а фельдшер единственной в этом городе скорой даже не торопится на работу.

– Готовь носилки! – скомандовал он остолбеневшему от страха водителю, а сам тотчас помчался на помощь бригаде полицейских экспертов, пытавшихся как можно осторожнее вытащить из-под машины тело мальчишки.

– Расступитесь, пропустите, – присев на корточки рядом с ребенком Тим первым делом проверил пульс и, расстегнув его куртку, принялся реанимировать малыша.

– Пятнадцать ударов на каждый вдох, – шепотом повторял он сам себе, нажимая одной рукой на грудь мальчика и вдыхая в него в кислород.

Реакции не было. Казалось, что все усилия напрасны. Они опоздали. Но фельдшер упорно продолжал процедуру, пытаясь вновь вдохнуть в парня жизнь. Он вдыхал и надавливал, надавливал и вдыхал. И спустя десять минут ребенок смог дышать сам и даже попытался открыть глаза. Тяжело выдохнув Тим, установил ему маску для искусственной вентиляции легких и, зафиксировав конечности тяжело дыша, поднявшись на ноги, подозвал к себе «полицейских медиков». И уже вместе с ними осторожно водрузив мальчика на каталку, под громкие аплодисменты толпы втащил его в машину скорой.

* * *

– Поехали! – громко прокричал Тим водителю, вслед за пациентом забираясь в салон микроавтобуса. – Трогай!

Повторять еще раз ему не пришлось как раз в этот момент их карета слегка вздрогнув, завелась, заурчав как довольный котенок, и похожий на Санта-Клауса водитель Фрэнки по прозвищу «Бочонок» крутанув руль, надавил на педаль газа, не забыв при этом включить звуковой сигнал, распугивающий в разные стороны других водителей.

Всю дорогу пока они ехали, петляя между рядами плотно стоящих друг за другом авто Тим не спускал своего напряженного взгляда с мальчика. Который, похоже, до сих не мог понять, что все это происходит с ним наяву. Это не страшная история, не байка, не выдумка. А грустная, пугающая реальность после наступления, которой в голове любого человека остается еще столько вопросов.

Почему именно я? Почему все это произошло именно со мной? За что мне все это? Какими такими прегрешениями я заслужил подобные мучения? Делал ли я кому-нибудь зла? Жил ли честно? Или быть может это воздаяние за все ошибки?

Но особенно грустно, когда в подобные ситуации как эта попадают ни в чем не повинные дети. Вряд ли они за свою короткую жизнь успели натворить глупостей. Маленький человечек преспокойно себе пытается выжить в мире гигантов, опираясь на тех, кого любит. Но тут вдруг случается что-то, и он погибает, не успев сделать достаточно дел. Не успев толком поплавать среди акул, а только промочить свои маленькие ножки. И его тут же с силой выталкивают из воды, отправляя на берег. К земле. Туда откуда пришел.

Грустно. Обидно. Не справедливо. Но никто, увы, их не спрашивает. Была ли это чья-то роковая ошибка, или же мистическая случайность. Странное стечение обстоятельств или последовательная череда возможных трагичных событий. Когда в мокрых ботинках стоишь на бордюре у края дороги одно неловкое движение и настанет конец. А в нашей истории хватило лишь мимолетного дуновения проказника ветерка.

Мальчишка, не отрываясь, смотрел прямо перед собой на этого странного дядю в белом халате, который в свете ламп на потолке машины скорой помощи казался ему словно подсвеченным ангелом. Будто нимб ярко сверкал над его растрепанными, грязными волосами. Не бритый, не чесаный ангел, слегка запустивший себя сейчас с тревогой на бледном как мел лице глядел на него сверху.

Кислородная маска и обезболивающие сделали свое дело. Пока Фрэнки, громко ругаясь, крутил баранку и кричал на не пропускающих его водителей, фельдшер не сводил взгляда с мальчика. Единственное что ему сейчас хотелось дак это как можно быстрее доставить его в больницу. Эти минуты, когда ты один на один с пациентом казались ему вечностью. Хоть Тим и знал, что нужно делать, его руки никогда не дрожали. Но в глубине души ему было страшно.

Он все время боялся сделать что-нибудь не так. Боялся ошибиться. Ведь от его действий зависели жизнь и здоровье парнишки. Одна из заповедей медиков гласила: – «Не навреди!». И для него, пожалуй, эти слова значили гораздо больше, чем для остальных. Если ты не уверен в себе на все сто, то лучше не браться за дело. Пусть это сделает кто-нибудь другой. Тот, кто сильнее, увереннее тебя. А ты постой в сторонке и понаблюдай за действиями профессионалов.

Наверное, именно поэтому Тим Элтенс и не хотел быть врачом. Ему было страшно. И эта боязнь сделать что-то неправильно навсегда укоренилась в его мозгу, создав невидимый барьер из неудач и ошибок. Страх поражений навсегда лишил его возможность побед. В тот момент, когда молодой фельдшер решил, что лучше не играть вовсе, чем быть побежденным. Ведь нет соперника искуснее смерти. Старуха с косой однажды победит всех.

Заметив, что мальчишка, едва шевеля губами, пытается что-то сказать, Тим рискнул снять кислородную маску. Нельзя лишать парня такого шанса, возможно, это последние в его жизни слова. Как только фельдшер убрал маску, парнишка заговорил, но голос его звучал чуть слышно и, за всем этим шумом слов было не разобрать. Тогда Тим сделав усилие над собой, наклонился.

– Вы… видите… мои… ноги? – очень тихо прошептал мальчик, с надеждой глядя прямо в глаза мужчины в белом халате.

– Да, да, вижу, – так же тихо ответил Тим, едва сдерживаясь, чтоб не заплакать.

– А…я…их… не… чувствую.

– Держись, ты только держись, слышишь. Мы уже скоро приедем. Уже совсем скоро. Они тебя подлатают. Будешь как новенький.

Если уж Тиму, повидавшему на своей работе многое, было страшно, то представить, что чувствовал этот мальчик было и вовсе невозможно. Спустя еще несколько минут машина въехала на территорию больницы и, передав парнишку врачам из «приемника» фельдшер, закрылся в туалетной кабинке.

И там окруженный со всех сторон белой мраморной плиткой, он рыдал сидя на унитазе, барабанил ладонями по стенам, оставляя за собой кроваво-грязные следы. Кровь этого самого ни в чем не повинного мальчишки, что пролилась сегодня утром на мокрый асфальт, была и на его совести тоже. Рвотный позыв на какое-то время заглушил рыдание и, опорожнив желудок Тим, направился в душ.

Единственное что ему осталось это вина. Они опоздали. Он опоздал. Потому что решил, что можно сегодня на работу не торопиться. И возможно, что сегодня эта халатность будет стоить одной человеческой жизни. Жизни, которая только-только начала поднимать голову.

* * *

Врач-хирург Грэг Ростер в очередной раз очнулся на жестком, кожаном диване у себя в кабинете на третьем этаже больницы. Первым на что упал его заспанный взгляд, был изящный шкаф из черного дерева, что стоял напротив у входа. На его полках несколькими рядами красовались почетные дипломы и кубки. Среди них была и премия «Почетный врач» три года подряд, несколько дипломов «Категорий», подтверждавших его особенный статус.

Его гордость и честь. Все они были заслуженными. Заработанными честным трудом и немалыми стараниями. Труд всей его жизни не прошел зря. Он добился того, чего хотел. Однако в последнее время все эти разрисованные бумажки и разукрашенные в золотой цвет сувенирные стаканчики не значили для него ровным счетом ничего.

Скорее они были лишь горестным напоминанием о безгрешной молодости, былой красоты и роскоши. Все что осталось от прежнего Грэга Ростера сейчас могло с легкостью уместиться на дне мусорного ведра. Там, где, впрочем, находился он сам. Лежа вниз головой в бездонной мусорной корзине и отчаянно болтая ногами. Вместо того чтобы себя вытащить с удовольствием закапывает все глубже.

Сбросив с себя плед, он садится в середине дивана. Его большой кабинет скорее напоминает квартиру алкоголика, нежели стерильное рабочее место квалифицированного врача. Голова идет кругом, очертания предметов вокруг расплываются перед глазами. Взявшись за голову обеими руками, хирург старательно фиксирует свой взгляд на столе, пока все точки не сольются воедино.

Немного осмотревшись, Грэг находит то, что ему было нужно и, взяв со стола пачку сигарет с зажигалкой медленно шаркая ногами, подходит к окну. Повернув вверх ручку и дернув ее на себя открывая одну из створок, врач с удовольствием вдыхает морозный утренний воздух. Дрожащими пальцами с трудом вынув сигарету из пачки, врач прикуривает ее, затягивается и выдыхает струйку дыма из ноздрей прямо в открытое окно.

Ему сразу становится легче. Курильщиков убивает не никотин, а его отсутствие. Когда организм уже привык к постоянному употреблению дыма, от его долгой нехватки у них начинается ломка. Странное чувство дискомфорта, ощущение того будто бы ты не сделал что-то важное. Это не только сила привычки самого человека, но и его легких, которые уже смирились к тому, что постоянно находятся в дыму.

Возможно, ничего другого они больше и не воспримут. Ничего другого им просто уже и не нужно. Ведь организм, пропитан этой дрянью настолько, что начинает терять связь с внешним миром. У него с быстротой молнии меняются ориентиры, и кислород воспринимается как яд, а яд – как кислород. Потому и бросить они не могут. Ведь для них это все равно, что перестать дышать.

Сквозь открытое окно до него с улицы доносится рев сирены и скрип шин по асфальту. Старая, знакомая мелодия. Как старинная подруга, изредка навещающая тебя и между тем не сулящая ничего хорошего. Ее визиты – лишь головная боль и несколько часов беспрерывной работы. Грэг ухмыляется, наблюдая как автомобиль скорой резко тормозит перед входом. Из здания тут же выскакивают врачи и медсестры приемника.

Похоже дело серьезное. Наверняка обратятся к нему. Ведь другого такого врача в их городке просто нет. А значит необходимо как можно скорее привести себя в порядок. Сделав последнюю затяжку, хирург бросает окурок на крышу машины и, отвернувшись от окна, принимается собирать с пола вещи. С трудом натянув на себя джинсы, не найдя рубахи Грэг набрасывает на плечи халат, влезает в ботинки и выскакивает в коридор с грохотом распинав по дороге мусор.

Запахнув халат дабы скрыть под ним свой худой торс Ростер стараясь не бежать, добирается до уборной, на ходу здороваясь со всеми, кто попадается ему на глаза.

– Аллилуйя, – думает он, наконец, добравшись до свободной кабинки.

Но едва расстегнув ширинку, вдруг слышит приглушенные рыдания в одной из соседних кабинок, которые время от времени сменяются ударами ладонью по кафелю. Что за черт? Кто-то из пациентов? Или может быть персонала? Что они там делают? Рыдают или занимаются любовью? Хотя одно другому не мешает. Грэг вновь ухмыляется, но напор тем временем сокращается, хотя бак еще не совсем пуст.

– Ей вы тут не одни! Дайте спокойно опорожниться!

Рыдания прекращаются в мгновение ока, сменяясь рвотными позывами и шлепками извержений желудка, падающих на дно унитаза.

– Вот так – то лучше! Спасибо!

Закончив, хирург, уже не торопясь возвращается к себе, чтобы насладиться никогда не надоедающим ему зрелищем. Как добродушная, но весьма талантливая ассистентка в своей коротенькой юбочке с большим мусорным пакетом убирается в его кабинете.

Стейси Свен. Невысокая кареглазая блондинка двадцати девяти лет отроду. Его любимица и одновременно виновница всех бед. Не так давно с отличием закончившая институт и по ее мнению немного подзадержавшаяся на вторых ролях. Ей давно уже осточертело пресмыкаться и прислуживать этому старому нытику. Однако в последнее время в ее карьерном росте наконец-то наметился прогресс. Грэг этого еще не знает, но наверняка поймет, когда уже будет поздно.

Ведь это милое, услужливое создание давно метило на его место. Но поначалу она просто не знала, как к нему подступиться. Весь такой порядочный, правильный. Образцовый муж и хороший отец. В общем, рыло с обложки уже давным-давно сидящее у нее в печенках.

И вот однажды на одном из рождественских вечеров Стейси заметила, с каким остервенением жена охраняет Грэга от остальных женщин. И неважно будь то коллеги или просто знакомые. Властная стареющая собственница, крепко вцепившаяся в добытую шкуру и наверняка понимающая, что на своем веку ничего лучше ей явно не светит.

Девушка решила действовать через нее. Изначально не имея никаких видов на своего начальника, Стейси стала недвусмысленно намекать, что ей очень нравится мистер Ростер. Какой он хороший и чуткий руководитель, как ей нравится наблюдать за его работой, а движения его рук на операции легкие, точные, словно взмахи дирижера стоящего перед оркестром.

Она всюду таскалась с ним. На вручения наград, на выставки и банкеты. И спустя пару месяцев добилась своего. На одном из приемов смачно чмокнув своего руководителя в щеку на глазах и подвыпивших коллег и как будто случайно забравшегося к ним фотографа. Когда фото появилось в газете – жена Ростера подала на развод.

А сейчас эта хитрая и расчетливая мегера лишь пожинает плоды, наблюдая со стороны как рушится жизнь своего конкурента и на то, как он медленно деградирует, превращаясь в овощ. Однако спустя столько времени его еще не поперли с работы, а значит, настало время играть очередной, решающий акт этой многострадальной пьесы. Тем более как раз вовремя подвернулся подходящий случай.

– Чтобы я без тебя делал, – произносит Грэг, усевшись на край дивана и не сводя покрасневших глаз со своей ассистентки. – Наверняка утопал бы в грязи.

– Ну что вы босс, вы самый чистоплотный из всех врачей на свете, – Стейси вновь нагибается, чтобы поднять очередную склянку и с негромким стуком опустить ее на дно пакета.

Одновременно прослеживая за его взглядом. Она точно знает, куда и на что он смотрит. Его похмельные губы расползаются в довольной улыбке. Ростеру всегда нравилось, когда эта милая девушка зовет его «босс». Из ее уст это звучало как музыка, хотя ей самой раз за разом обжигало горло. Когда же это закончится.

– Как прошли выходные? – один из тех контрольных, дурацких вопросов с которых вежливые люди начинают беседу. Хотя какая им, по сути, разница как прошли твои выходные. Вопрос из разряда «Как дела?» и «Что сейчас делаешь?». Креатив, да и только.

– Ездила к родителям жениха, – не отрываясь от своего дела и не поднимая головы, ответила Стейси.

– Это который… как его… Пол? – Стейси кивнула. – Он ведь болван. Давно я тебе говорил, что ты заслуживаешь лучшего!

На самом деле Грэг помнил имя ее жениха, ему просто хотелось лишний раз сделать вид, что он вовсе не заинтересован в личной жизни своих подчиненных. Однако, когда брак вдруг развалился из-за ревнивой жены и хирург оказался на улице, то он понемногу стал присматриваться к своему окружению. А Стейси – молода, привлекательна и не раз выручала и поддерживала его в трудные минуты жизни.

Быть может у них что-то и получилось бы. Да и она сама не раз намекала, что он ей не безразличен. А на разницу в возрасте наплевать. В конце концов, какая кому разница, где и с кем двое взрослых людей проводят свое свободное время.

Закончив уборку, Стейси достает чистую рубашку из шкафа и, сбросив халат, заботливо надевает ее на истощавшее, побледневшее тело хирурга. От легких прикосновений ее теплых рук по нему вдруг пробегают мурашки. Еще одно подтверждение его мыслей. Однако девушка старательно избегает его взгляда.

– Сегодня утром на перекрестке неподалеку от школы произошла жуткая авария, – как бы ненавязчивым голосом произносит она, застегивая верхние пуговицы. – Мальчика доставили к нам в тяжелом состоянии. Ему нужна ваша помощь и возможно даже понадобится операция.

– Ну, ты же знаешь, я всегда готов помочь пациенту, – с улыбкой подмигнув ей, ответил Грэг, вновь набрасывая на плечи халат. – Для меня любая операция – пустяк. Я выполню ее закрытыми глазами.

Однако мозг настойчиво говорил врачу, что он не справится. И когда хирург открывает дверь операционной его руки, все так же продолжают предательски трястись.

Глава 6. Похороны со вкусом измены.

Большой металлический стол для вскрытий, больше напоминающий разделочное ложе мясника, отправляющего в последний путь котлеты, что изо дня в день появляются на вашем столе. Придет день и, возможно вы сами окажетесь на этом самом столе. Только уже в виде фарша. И каждый из вас надеется, что этот самый момент наступит еще не скоро. Наверняка так же думал и мальчишка, лежащий сейчас перед еще молодым, но уже очень умным и, безусловно, опасным полицейским.

Сырое, холодное мрачное помещение подвала больницы. Где каждый шаг отдается гулом от плиточных стен, и повсюду стоят каталки с телами, накрытыми белой простыней. Морг. Каждый раз, заходя сюда, по телу Нейта пробегают мурашки. Нет, он не боится мертвецов, гораздо сильнее его пугают живые. Однако ступая в эти пустые, длинные коридоры, он ощущает себя словно на вражеской территории.

Оно и понятно, когда изо дня в день на своей работе сталкиваешься со смертью, ненароком задумываешься и о черном мешке, подготовленном специально для тебя. Ведь старуха с косой следит за каждым твоим шагом. Постоянно подсматривает из-за угла и спокойно выжидает момента. И только стоит тебе оступиться – она будет рядом. Это как бесконечная гонка, победить в которой невозможно. Исход уже ясен единственное что под силу дак это отсрочить финал. Но даже выбрать его, нам не дано.

Дак какой смысл бояться? Уж лучше попытаться с толком провести отведенные тебе дни. Оставить после себя наследие, обзавестись потомством. Прожить жизнь так чтобы не о чем не жалеть и оглядываясь назад не задаваться вопросом: – «А чем я собственно занимался то все эти годы?». Что делал? Чего добился? Для чего жил-то вообще и что останется после меня?

Все эти большие города, длинные улицы, маленькие закутки, переулки, дороги, мосты, светофоры, витрины магазинов и крыши домов. Все это было до нас. И после нас останется. Люди точно так же будут ходить на работу, а после ездить домой. Туда и обратно. Бессмысленные телодвижения на пути к пятнице. Они ждут выходных, чтобы точно так же бессмысленно их потратить. Не зная, чем себя занять. И так до самой старости.

Бедняги. Мне их жаль. Они словно белки, запутавшиеся каждый в своем колесе жизни, винтики в строгой, принципиальной системе, собаки, бегущие за машинами. Самое страшное в том, что они не могут остановиться. Шестеренки не могут не крутиться, если механизм уже запущен. Одна выходит из строя – ее заменяют другой и так далее до бесконечности.

Чтобы люди одумались и прекратили эту беспорядочную суету в их жизни должно случиться по-настоящему серьезное событие. Которое одним резким движением буквально выбьет их из колеи. Выкрутит шестерню из системы, вырвет одно из колес бесперебойной машины. И тогда уже оно начнет вращаться в совершенно ином, своем направлении. Выберет наконец собственный путь. И остановить его будет невозможно.

Патологоанатом Мелиса Блэверс, сорокалетняя старая стерва, ежедневно спускающаяся в эти холодные, мрачные подземелья как раз была одним из тех людей, которые хотят оставить частичку себя в этом мире. Но, увы, у нее не было ничего кроме этой работы и, все попытки завести семью завершились полным провалом. А после третьего развода она и вовсе перестала пытаться. И сидя в своем подземном, темном царстве день за днем винила во всем мужчин.

Это они виноваты во всем. Они измельчали. Не к чему не пригодны. Не на что не способны. И даже с единственной своей задачей продолжения рода справится не в силах. Казалось бы чего тут сложного создай импульс передай сигнал, а дальше уже приемник сам разберется что с ним делать. И даже алименты твои этой радиостанции не нужны! Сделал и гуляй! Занимайся дальше своими делами, убивай мамонтов, добывай провизию, дерись с другими такими же бабуинами. В общем, живи и дай жить другим, но нет же!

Приходится все делать самой. Мелиса даже в последнее время начала подумывать об искусственном зачатии. Но где же взять качественный материал? Особенно в таком-то маленьком городишке как этот. Да еще и не каждый захочет им с ней поделиться. А из тех, кто захочет непонятно потом, кто вырастет. Нельзя засеивать поля неизвестными семенами. Вдруг попадется сорняк? Нет, тут нужно подумать и все хорошенечко взвесить.

Ей нужен хороший породистый самец. Здоровый, сильный, красивый и, конечно же, не лишенный интеллекта. Образец для подражания, герой боевиков и всенародный любимец. Однако мы редко получаем то, чего по-настоящему хотим. Но мисс Блэверс в этот день повезло. Удача сама приплыла к ней в руки, широко улыбнулась и страстно чмокнула в губы. Когда, подняв глаза от тела недавно привезенного к ней ребенка, она увидела стоящего перед собой полицейского.

– Доброе утро мисс Блэверс, – поздоровался Нейт, одарив женщину шикарной, белоснежной улыбкой от которой ноги у нее сами собой подкосились.

– Не такое уж оно и доброе Нейт, – скептически хмыкнув, ответила Мелиса в единый миг, отрываясь от работы и обращая все свое внимание на молодого человека. – Что же заставило вас спуститься ко мне?

– Вот этот самый парнишка, – кивнув, стараясь не смотреть на стол, отозвался коп. – Меня направили к вам забрать заключение о вскрытии.

– Ах, вот оно что, – притворно закатывая глаза, ответила Мелиса. – А я-то уж подумала, решили пригласить на свидание.

– Всему свое время, – ответил полицейский, засовывая руки в карманы брюк и отходя от стола. – Вначале нужно закончить дело.

– Кстати, о времени, мое тоже уже истекает, – с этими словами патологоанатом подала Нейту целую папку с данными о результатах проделанной ею ночной работы.

Пропустив ее последнюю реплику, мимо ушей, и поскорее забрав папку, коп с серьезной миной принялся читать заключение. Его ясные глаза с быстротой молнии пробегали по строчкам рукописного текста. И когда он закончил его красивое лицо вдруг посуровело.

– Но ведь это неправда?!

– Что именно милый? – ласково пропела старая лиса, обходя стол и становясь с ним почти нос к носу.

– Вот это вот все! – потрясая бумагой у нее перед лицом, отозвался Нейт.

– Это заключение эксперта, – пожимая плечами с видом заботливой матушки, объясняющей очевидные вещи пятилетнему ребенку, ответила Мелиса. – У тебя нет оснований, ему не доверять.

– Но ведь это погубит ее, – продолжал отстаивать свое полицейский. – Ее карьеру, ее будущее. Все что она, все, что мы пытаемся сейчас создать.

– А дак ты про ту девушку, что сбила этого несчастного мальчика? – сделав вид, что только сейчас до нее дошло из-за чего весь сыр бор, хитрая женщина продолжала добивать свою жертву. – Ну, тут уж ничего не поделаешь. Он был еще жив, когда вторая пара колес прокатилась по его еще неокрепшему позвоночнику! Нечего было стоять как истукан и смотреть, упуская драгоценные секунды. Даже в автошколах сейчас учат, как оказывать первую помощь.

– Но сейчас ведь его все равно уже не спасти! А ваше заключение может погубить разом несколько жизней! И ради чего?!