Виринея, ты вернулась?

– Ну не знаю…

– Она выйдет и убьет нас, – авторитетно заявил Серега. Он всегда смотрел с матерью по вечерам «Мистические истории». Точнее, орал на мать, что та смотрит чушь, но сам пристально следил за происходящим на экране. Ему казалось, что это выдумки сценаристов, но ведь есть еще и ведьма из Блэр. Она была реальная. Или не была? От страха мысли переплетались и путались в голове как шелковые гимнастические ленты.

– Мы должны ее убить. – У Лены первой хватило смелости озвучить то, что у остальных крутилось в головах.

– Нет! – По лицу Василисы покатились слезы. – Ты что, мы не можем!

– Тогда она убьет тебя, дура, – тихо ответил Руслан.

– Ну и что, все равно, я не смогу. – Василиса начала отступать. – Пусть лучше она меня, чем я ее.

Лена вцепилась в подругу и притянула к себе.

– Мы должны сделать это вместе, тогда мы будем знать, что никто никого не выдаст, – прошипела она.

– Нет! – вдруг заорала Василиса и развернулась, чтобы бежать, но Серега кинулся на нее, останавливая и закрывая ей рот.

– Заткнись, она услышит. Это не как человека убить, она не человек, понимаешь? – жарко зашептал он на ухо. Василиса попробовала вырваться, но Серега не дал. – Никто ничего не узнает.

– Я видел по телику, что менты могут по одному волосу догадаться, кто убийца, – неуверенно возразил Руслан.

– Волос не будет, – уже спокойно отрезала Лена.

– А как тогда мы ее убьем? – не понял Руслан.

Лена обвела присутствующих торжествующим взглядом:

– Мы ее сожжем.

Глава 9

Глеб в жизни так не раздражал Веру, как сегодня вечером. Она металась словно тигрица в клетке, и каждое слово, движение и даже вздох мужа невыносимо действовали на нервы. Времени оставалось совсем мало. Но выдать себя было подобно смерти. Глеб был кем угодно, но не дураком. Вначале нужно все проверить. Как обычно, Глеб потянул ее в спальню. Закрыв глаза, Вера попыталась отключиться от очередного эксперимента и сосредоточиться на том, что муж будет делать в ближайшие три часа. Ей нужно было удостовериться в том, что Борис соврал. Если нет, то вся ее жизнь полетит к чертям. Впрочем, она и так туда полетит уже сегодня вечером. Глеб может стать лишь горькой вишенкой на торте.

В тот момент, когда Глеб наконец удовлетворил потребности, она увидела его будущие действия словно фильм, поставленный на быструю перемотку. Она сейчас встанет и пойдет в душ, а он подсыплет в бокал снотворное, угостит ее вином, затем переоденется в одежду для пробежки, добежит до гостиницы «Метрополь» и снимет одну из стоящих там девиц. Ту ожидает малоприятная пара часов в компании Глеба и его очередного эксперимента. А вот потом… Ну что же, значит, так тому и быть.

В глубине души Вера знала, что такой день однажды наступит, что все слишком хорошо, чтобы быть правдой, и что ей так и не удалось задуманное. Она получила отсрочку, но не свободу. И хотя она все знала и даже проработала детальный план отступления, все равно она оказалась неготовой к происходящему. Погода соответствовала настроению: ближе к четырем солнце заволокли тяжелые неуклюжие тучи, небо стало напоминать расплавленный свинец, и не успели жители города опомниться, как на них рухнули потоки дождя.

– Что-то случилось? – Глеб обернулся к жене, которая, против обыкновения, не схватила халат и не убежала сайгаком в душ сразу после постельных утех.

– Пойди погуляй с собакой. – Вера повернулась к мужу и широко ему улыбнулась: – Было так хорошо, что я хочу немного полежать.

Глеб посверлил Веру взглядом. Раньше такого не было, неужели… неужели что-то увидела? Но на холодном равнодушном лице жены невозможно было прочитать эмоции.

– Вера, ты в порядке? – Приподнявшись на локте, Глеб продолжал сканировать лицо Веры.

– В полном, – улыбнулась та, хотя отчаянно хотелось вцепиться в показательно-заботливое лицо Глеба и расцарапать до крови. Столько лет мучительных экспериментов ради того, чтобы он получал все дома и не бегал по бабам!

– Вина? – Глеб потянулся за бутылкой.

– Нет, не надо, я не хочу.

– Но…

– Иди, Глеб. Сейчас. Тебя ждет большое счастье, – как можно убедительнее произнесла Вера.

– Какое?

– Увидишь.

– Ты мое счастье, – льстиво подлизался Глеб и поцеловал жену. – Другого не надо.

– Иди погуляй. – Вера продолжала настаивать, чувствуя, как спокойствие покидает ее. С мужа она снова переключила мысли на дочь, и у нее перехватило дыхание. Счет шел уже на минуты.

– Веруня, ну ты чего? – продолжал канючить Глеб. – Пусть Буран во дворе побегает. Ты знаешь, он не любит со мной гулять. Я к Пашке думал заскочить, футбол посмотреть, «Манчестер» будет играть. Ты ж футбол не любишь.

– Он проиграет, – холодно проинформировала его Вера.

– Нет! Зачем? – не сдержавшись, воскликнул Глеб. Он терпеть не мог, когда Вера ломала кайф от просмотра футбола или фильма, предсказывая окончание.

– Затем, что ты должен пойти с Бураном на улицу гулять. Сам. Сейчас, – снова настойчиво повторила Вера.

Она села на кровати и в упор уставилась на мужа. Глеб был уверен – что-то происходит. Насторожился.

– Хорошо, – наконец кивнул он и встал. Открыл шкаф в поисках подходящих вещей. С девицами придется подождать до завтра.

Спустя пару минут Глеб спустился вниз, и Вера услышала, как он свистнул собаку. Дружелюбный золотистый ретривер примчался по первому зову хозяина, и Вера едва сдержала вздох: собаку было жаль. Если бы могла – забрала с собой. Но сейчас Буран должен послужить хозяйке. Такова собачья доля.

Неохотно натянув поверх домашнего спортивного костюма непромокаемую куртку и напялив резиновые сапоги, Глеб вышел на улицу. За семнадцать лет жизни с Верой он хорошо усвоил: лучше не перечить и не вызывать подозрений. Пока что ему все сходило с рук. Вере и в голову не приходило проверять мужа на предмет измен. Как и любая женщина, она была уверена, что если тот удовлетворяет потребности дома, то налево уже не пойдет. Только вот мужья бывают разные…

Была у его покорности и еще одна причина: жена никогда не давала ему плохих советов. За все это время ни разу не ошиблась в предсказаниях. И если она говорила, что на улице ждет удача, значит, так оно и было.

Погода была мерзкой, ни зги не видно. Дождь хлестал нескончаемым потоком, а ветер гнул даже взрослые деревья. Буран посмотрел на Глеба с удивлением: мол, ты чего, хозяин? Глеб пересек двор, открыл ворота и вышел на улицу. Собаку пришлось тянуть за поводок. Сквозь плотную стену дождя были видны только огни припаркованной возле соседнего дома машины. Вечно там кто-то ошивается. Или это тот самый грузовик с пряниками, на который намекала Вера?

Глеб зашагал вниз по улице и подумал о дочери. Надо было заехать за ней. Хоть репетитор и жила в двух кварталах от дома, идти под дождем Оле будет не очень приятно. Она такая трогательная и хрупкая, что Глебу порой приходилось останавливать себя, чтобы не взвалить на себя все ее проблемы. Впрочем, жизнь на улицах научила Глеба одному правилу – выживает сильнейший. И Оле надо учиться выживать. Тем более если у нее тоже есть способности. Дочка совершенно точно не шутила сегодня утром, когда сказала про плачущую женщину. Ну не может быть такого совпадения, что бы там ни говорила Вера. Или, возможно, Вера знает и просто врет? Не хочет, чтобы он и дочь приобщил к семейному бизнесу. Но почему? Что в этом такого? Оля сможет зарабатывать, потом бизнес перейдет к ней. Что плохого в том, чтобы оставить ребенка с солидной копейкой? Тем более единственную дочь.

Но спорить и открыто конфликтовать с Верой Глеб не решался. Не то чтобы он был робкого десятка, нет: детство в рабочем районе и юность в ОПГ многому его научили. Он вовсе не был джентльменом, неспособным поднять руку на женщину или продемонстрировать, кто в доме хозяин. Просто не видел смысла ругаться с Верой. Это как кричать на курицу, несущую золотые яйца. Да и, ко всему прочему, он ведь ее любил. По-своему. С той самой минуты, когда увидел на вокзале, где промышлял мелкими пакостями. Прямо как почувствовал: эта девушка – его судьба. Так и оказалось. Именно благодаря Вере он сегодня имеет то, что имеет. Роскошный дом, дизайнерский диван, огромный экран и «Вашерон Константин». Нет, он будет беречь Веру, холить и лелеять, чего бы это ни стоило. Другие женщины – это так, ничего не значащее развлечение. А вопрос с Олей сам решится. Шила в мешке не утаишь. Глеб глубже натянул капюшон.

Поравнялся с машиной, стоящей возле соседнего дома. Задняя дверь открылась, и из нее вышел высокий мужчина в темном костюме. Ближе к пятидесяти, рубленое каменное лицо, короткий серебристый ежик, ни единой эмоции. Избитый образ опытного копа в отставке из американских фильмов. Или пародия на него.

– Глеб Николаевич? – тихим голосом, странным образом оказавшимся громче шума потоков дождя, поинтересовалась пародия.

– Да. – На всякий случай Глеб сделал шаг подальше от машины.

– Пожалуйста, садитесь в машину.

– С кем имею честь? – Глеб не испугался. Он слышал истории, когда за особо известными провидцами высылали среди ночи такие вот броневички и увозили на дачи к большим людям, но с ним такого еще не случалось. Может быть, об этом счастье говорила Вера? Шанс подняться еще на одну ступень? Но ведь без нее он не даст никаких предсказаний, – вдруг заволновался Глеб и тут же себя успокоил: сошлется на отсутствие компьютера и необходимых материалов под рукой.

– Это неважно. – Мужчина распахнул дверь машины. – Присаживайтесь, Глеб Николаевич.

– Могу я отвести собаку домой?

– Собака поедет с нами.

Спорить было бесполезно, это было понятно. Глеб покорно сел в автомобиль и свистнул Бурану. Но тот вдруг, поджав хвост, резко развернулся и бросился в сторону дома.

В этот момент Глеб понял, что, послушавшись жену, совершил большую ошибку.

Глава 10

Вера хаотично сгребала содержимое шкафа в комнате дочери и кидала в дорожную сумку. Если сама она могла обойтись парой джинсов, то что понадобится Оле, она понятия не имела. Наверняка учебники по биологии. Вера схватила вторую сумку, лежащую на полу, подскочила к книжной полке и одним махом сгребла книги. Времени оставалось все меньше.

Она могла бы спасти Глеба. И, несомненно бы, это сделала, если бы не Борис и его фотографии. Вера была уверена – Лобанов пришел с разоблачением именно сейчас не просто так: он все рассчитывал на несколько шагов вперед. Не сомневался, что Вера не захочет спасать Глеба, и оказался прав. Да. А она просто жалкая дура. И пускай это выглядит всего лишь глупой бабской местью, позже Глеб поймет, что все не так просто. Бумеранг возвращается – Земля круглая.

Упав на колени возле платяного шкафа дочери, Вера отодвинула в сторону коробки с обувью и, нажав на панель задней стенки, открыла деревянную дверцу, за которой оборудовала сейф. О нем Глеб не знал: был уверен, что она пользуется тем, который «спрятала» на книжных полках в гостиной. В этом сейфе Вера хранила то, что не было предназначено для глаз Глеба, – паспорта.

Быстро пролистав пожелтевшие страницы и убедившись, что чернила не выцвели и фото в порядке, Вера бросила паспорт в сумку, туда же отправилось и Олино свидетельство о рождении, Верины водительские права, а также тонкие пачки купюр в разной валюте, которые Вера откладывала на черный день в полной уверенности, что он обязательно настанет. Скопить небольшую сумму удалось ценой нечеловеческой изобретательности, потому что Глеб тщательно контролировал ее расходы, впрочем, не жалея денег на себя любимого. И если раньше Вера смотрела на это сквозь пальцы, то сейчас обругала себя: стоило поставить вопрос ребром и выбить себе хотя бы зарплату.

Вера быстро поднялась с колен, взвалила на плечо сумку с книгами и ту, которую набила одеждой дочери. Было тяжело, но ничего, с этим грузом она всяко справится. Ее чемодан уже стоял в холле, за дверью Олиной комнаты. Теперь не оглядываться и ни о чем не думать. Открыв ради приличия «тайный» сейф в гостиной, Вера выгребла из него скромные резервы наличности и засунула в карман куртки. У нее оставалось пятнадцать минут. Чтобы не впасть в панику, заставляла себя сконцентрироваться на механических действиях: сборе вещей, денег, документов и плане побега. Главное, не думать сейчас о дочери.

Вера бросилась к двери, ведущей из дома в гараж. Загрузила вещи в багажник пижонской машины Глеба, на переднее сиденье бросила плед и не смогла сдержать усмешки: муж может простить что угодно, но только не угон любимого «Мустанга». Ну что же, придется ему с этим смириться. Это ведь в некотором роде и ее машина. Вера скользнула в салон и чертыхнулась. Муж ездил на механике, а она не садилась за руль машины с того момента, как получила права. Так, здесь необходимо использовать обе ноги, выжимать сцепление, затем выбирать скорость и по мере ее увеличения переходить на скорость все выше и выше, не забывая о сцеплении. Вера нажала на пульт, и ворота гаража распахнулись – за дождевой пеленой ничего не видно. Мелькнула крамольная мысль – не стоило капризничать и возвращать Борису подарок: на автомате передвигаться было бы куда как проще, к тому же Глеб не знает о неожиданном даре. Но Вера тут же отогнала эту мысль: еще не хватало остаться должной Борису Лобанову-Ростовскому. Это означало сразу подписать себе смертный приговор. Впрочем, она и так его в данный момент подписывала. Вера завела машину, выжала сцепление, скорость, машина взвизгнула и осталась стоять на месте. Вера закусила губу. Попробовала еще раз – тот же результат. Бросила взгляд на часы – у нее десять минут. Паника нарастала, захотелось выскочить из машины и кинуться бежать, но так она точно не успеет и только все испортит. Машина тронулась с места с третьего раза. Медленно Вера выехала во двор. Из темноты на нее бросилось огромное пятно. Сперва Вера чуть не заорала от ужаса, но тут же рассмеялась. Буран, ну конечно же. Вернулся. Хороший мальчик.

Перегнувшись через сиденье, она распахнула пассажирскую дверь. Бурана не нужно было приглашать дважды. С размаху прыгнул на кожаное сиденье и начал отряхиваться, как электрический волчок, орошая салон брызгами и стойким собачьим запахом. Глеб бы ее точно убил за это.

Выехав за ворота, Вера повернула машину направо и плавно переключилась на вторую скорость, затем надавила на газ и перешла на третью и четвертую. Дождь даже на руку: дороги пусты – до школы домчит за две минуты.

Глава 11

Дверь подсобки занялась не сразу. Вначале пришлось полить жидкостью для снятия краски, которую Руслан обнаружил в каморке завхоза (тот, как всегда напившись, забыл закрыть дверь), а потом и керосином, обнаруженным там же. Несколько минут назад они вырвали листы из тетрадей, обложили ими дверь и стояли в тишине, не решаясь задать один-единственный вопрос, который всех мучил: кто подожжет?

– Предлагаю поджигать одновременно, – наконец-то выдавила из себя Лена и покосилась на Василису, сидевшую в углу и содрогающуюся от бившего ее озноба. Подруга закрыла лицо руками и наплевала на то, что ее юбка задралась и весь мир видит розовые хлопчатобумажные трусы.

– Подтащи Васю, – шепотом попросила Лена Руслана. Тот кивнул. Ему не хотелось слушать Ленкины приказы, но он понимал, что та права: если они ее не вовлекут, то Василиса всех сдаст при первой же возможности, а сама выйдет чистенькой из воды.

Серега и Лена достали из рюкзаков зажигалки. У Сереги обнаружился коробок спичек. Руслан поднял с пола Василису, у которой уже не было сил сопротивляться, и подтащил к импровизированному эшафоту.

– Поджигаем и бежим, – скомандовала Лена. – Ты сгоришь, ведьма, – повысив голос, сообщила она.

– Заткнись, дура, – зашипел Руслан. – Она успеет тебя проклясть!

Лена щелкнула новенькой зажигалкой – резвый голубой язычок с охотой лизнул воздух. Серега зажег сразу две спички и протянул Руслану и Василисе, сам зажег зажигалку.

– Раз, два, три, – скомандовал он. Они с Леной поднесли пламя к бумаге, облитой керосином, и та сразу занялась. Серега бросил спичку в гущу тетрадных листов, и лишь Василиса продолжала держать спичку, не замечая, что та уже обжигает пальцы. Руслан больно схватил ее за руку и, нажав куда-то в области пульса, заставил выронить обгоревшую деревяшку. От пламени загорелась бумага, лежавшая возле двери, и огонь немедленно перекинулся на саму дверь. Лицо Василисы скривилось – предстояла еще одна истерика. Руслан потянул ее за руку и скомандовал:

– Бежим!

– Нет! – воскликнула Лена. – А вдруг огонь погаснет?

– Не погаснет, – заверил Серега. – Я так сарай у бабки сжег прошлым летом.

Из подсобки донесся стук.

– Выпустите! Я пошутила! – Голос Оли дрожал, и впервые в жизни в нем послышались эмоции: паника, страх и одновременно надежда, что происходящее не может быть правдой.

– Гори в аду, ведьма! – проорала Лена.

– Давайте выпустим! – Василиса рванула к двери, но Руслан вцепился в нее мертвой хваткой.

– Валим отсюда! Сейчас пожарные приедут, ее спасут, а нам голову оторвут! – Серега бросился к лестнице.

– Я останусь, – внезапно уперлась Лена. Она зачарованно продолжала смотреть на огонь, словно сама была ведьмой, готовившейся принять смерть. Руслан бросил взгляд на Серегу, тот кивнул. Подлетел к Лене и потянул изо всех сил к лестнице.

– Помогите! – Голос Оли рвался к ним сквозь разгорающееся пламя.

– Здесь никого нет, – продолжала злорадствовать Лена. Казалось, она впала в мистический транс и не понимала, что происходит. Она походила на дикаря, готовящегося исполнить ритуальную пляску на тлеющих костях соперника.

Руслану и Сереге пришлось приложить силу, чтобы дотащить упирающихся Василису и Лену до лестницы. Подталкиваемые в спину, те скатились кубарем на один пролет. А дальше уговаривать девчонок не пришлось: словно переключатель щелкнул в сознании, и они в ужасе решили бежать от содеянного, чтобы как можно быстрее оказаться подальше от воплей горящей заживо одноклассницы. За несколько секунд преодолев лестничные марши и холл, они уткнулись носом в закрытую школьную дверь.

– Нет! – заорал Сергей и принялся бить ногой в дверь.

Руслан единственный сохранял относительное спокойствие и способность мыслить. Натянув капюшок на голову, отошел на середину холла и, разбежавшись, влетел в огромное окно рядом с входной дверью. Стекло разбилось, Руслан не удержался на ногах и упал во двор на россыпь осколков, не замечая, как те ранят лицо и руки. Остальные выпрыгнули вслед за ним в образовавшийся проем. Проливной дождь оглушал, но все четверо не заметили перемены погоды. За несколько секунд промокнув до нитки, Лена, Василиса и Сергей, сбились вместе, словно стадо диких животных, и кинулись бежать в одном направлении – со двора школы, – не обращая ни малейшего внимания на машину, пробившуюся сквозь дождь и заехавшую в школьный двор. Упавшего Руслана они тоже не заметили. Тот в последний момент успел откатиться за школьное крыльцо, надеясь, что приехавшая в машине женщина его не увидит.

Но она увидела. Оставив дверь открытой, Вера выскочила из машины, держа в руках плед, разворачивая на ходу и бросая в первую же огромную лужу. Сама прыгнула сверху и тщательно пробежалась по нему ногами, так, чтобы промокла каждая нитка. Затем, схватив грязную мокрую ткань, бросилась к школьной двери. Буран бежал за ней. Собака первой услышала вопль Оли и кинулась в здание сквозь ощерившийся осколками оконный проем. Вера потянула дверь на себя и, обнаружив, что та закрыта, последовала за Бураном, игнорируя пацана, прятавшегося за крыльцом. Она знала, кто это и что он сделал, но сейчас было не до него.

Буран бросился к лестнице и понесся на четвертый этаж, Вера бежала за ним, перепрыгивая через три ступени и вопя, как сумасшедшая:

– Оля! Оля! Я сейчас.

Дверь подсобки уже занялась. Жадные густо-желтые и красно-оранжевые языки пламени прожирали в ней дыры. Вера остановилась на секунду. Накинула на себя плед, тщательно закрыв им тело и волосы, оставив лишь крошечное пространство для глаз. Буран разрывался, пытался прорваться сквозь огонь, но тот обжигал, и пес отскакивал назад, поджимая хвост и обиженно воя.

Глубоко вдохнув, Вера бросилась в огонь. Хлипкая дверь, уже порядком разрушенная стихией, поддалась сразу же и, падая, едва не задела Олю, скрючившуюся в углу на полу. Вера закашлялась, кинулась к дочери, подхватила невесомое бесчувственное тело, рывком поставила на ноги и, прижав к себе, укутала в плед. Без лишних размышлений одним прыжком преодолела пылающее пространство и вывалилась в коридор, крепко держа бесценный груз. Она чувствовала, что дочь дышит. Олю надо было привести в чувство, иначе она не дотащит ее до машины.

Осторожно положила дочь на пол и тихонько потрясла.

– Оля, Оленька.

Та не реагировала. Вера положила два пальца на сонную артерию и наклонилась к лицу дочери: пульс нитевидный, дыхание слабое. Буран скулил рядом и так и норовил облизать лицо хозяйки. Вера затрясла дочь чуть сильнее:

– Оля, пожалуйста, милая, прошу тебя.

Ничего.

Вера чуть-чуть привстала и изо всех сил закатила Оле пощечину. Девочка закашлялась, Вера рывком посадила ее, прижимая к себе, и горячо зашептала:

– Дыши, дыши глубоко, детка.

Оля со свистом втягивала воздух, которого становилось все меньше. Огонь уже сожрал внутренности подсобки, вырвался в коридор и начал лизать чердачные балки.

– Поехали, надо уезжать отсюда. – Вера потянула девочку на себя, помогая ей встать.

– Мама, они хотели меня сжечь, – залепетала Оля пересохшими губами, растрескавшимися в кровь.

– Я знаю, милая, знаю.

Она подняла Олю и закинула ее руку себе на плечо.

– Я хотела позвонить тебе… – продолжала Оля, прерывая каждое слово приступом судорожного кашля.

– Тише, котенок, тише. – Поддерживая дочь, Вера довела ее до лестницы и, взвалив на себя, начала спускаться вниз.

– Мама, как ты узнала, что я там? – В голове у Оли начало проясняться.

– Позвонила Элеонора Яковлевна и сказала, что ты не пришла. Я заволновалась. Поехала в школу и увидела пожар, – уверенно соврала Вера.

За несколько минут, растянувшихся как каучуковая лента, они спустились вниз и достигли выхода.

– Надо позвонить пожарным, – слабо заволновалась Оля.

– Потом, Оля, потом.

Едва Вера с дочерью оказались на улице, как приток свежего воздуха обжег легкие. Оля согнулась пополам и разразилась судорожным приступом кашля, словно это могло помочь выплеснуть из себя горечь сегодняшнего дня. Вера не мешала, лишь, покашливая, кидала обеспокоенный взгляд в сторону школы, над которой уже поднимался видимый дым. Пацана возле крыльца не было. Хорошо. Иначе бы она его просто убила. Еще несколько секунд, и дым привлечет внимание неравнодушных граждан, которые вызовут пожарных. Надо убираться. И хотя больше всего на свете Вере хотелось остаться и придушить собственными руками тех, кто едва не угробил ее дочь, она понимала – задержаться в городе означало окончательно погубить себя. И Олю.

Вера подтащила заходящуюся в кашле дочь к машине и щелкнула замком. Буран бегал вокруг автомобиля, истошно лая.

– Тихо, Буран, тихо! Садись, – обратилась Вера к дочери, открывая дверь со стороны пассажира.

Оля затряслась.

– Нет, не хочу туда, давай пойдем пешком, – жалобно взмолилась она.

Взглянув на узкое нутро желтого автомобиля, Оля снова ощутила себя в тесной комнатушке, которую заполняет огонь. Хуже и быть не могло.

Вера прекрасно ощущала состояние дочери, и ей пришлось повысить голос, чтобы Оля поняла, что сейчас не до торгов.

– Мы не пойдем пешком, мы уезжаем! – твердо сказала она, пытаясь усадить дочь в салон.

– Мама, но я… я не могу, там слишком тесно, – уперлась Оля.

– Закрой глаза и представь себя в нашем доме, в своей комнате в полной безопасности. Я буду рядом, – заверила Вера, откидывая водительское сиденье и давая Бурану запрыгнуть назад.

– А где папа? – запоздало удивилась Оля. Зная, что спорить с матерью бесполезно, она скользнула в салон вслед за собакой и начала глубоко дышать.

– Папа занят, – отрезала Вера, садясь на место водителя и заводя двигатель. В этот раз удалось с первой попытки. Мягко выехала со двора и направила машину к центру города. Ей необходимо было попасть на главный городской проспект, переходящий в загородную трассу, ведущую к ее первому пункту назначения.

– Куда мы едем? – Сквозь дождь Оля слабо видела улицу, но это не помешало ей понять, что они движутся в противоположную от дома сторону.

– Я потом объясню, – пообещала Вера, все более уверенно переключая передачи и выруливая на проспект. – Расскажи, что случилось?

– Тимура сбила машина, – тихо ответила Оля.

Вера, не меняя выражения лица, бросила быстрый взгляд на дочь.

– Того мелкого агрессора?

Оля кивнула и погрузилась в себя.

– И? – потормошила ее Вера.