Айви. Возрожденная из пепла

– The Greene Thumb [2], – говорю я. – Так говорят про человека, у которого даже лопата зацветет, если в землю воткнуть.

– И, естественно, у них все цветет, – улыбается он. – Кажется, я видел ваш магазин в Бруклине. Вроде в соседнем магазинчике недавно был пожар? Примерно пару месяцев назад? Я припоминаю, что там пришлось прорубать стену, чтобы убедиться, что за ней ничего не тлеет.

Он пристально смотрит на меня.

– Но тебя там не было. Тебя я бы точно запомнил.

– Я… эм… Я не так часто там бываю в последнее время. Но да, нам пришлось делать ремонт. – Я нервно тереблю меню. – Так ты работаешь на станции где-то в Бруклине?

– Экипаж‐319.

– Вы готовы сделать заказ? – спрашивает официантка.

Мы отвечаем и сразу же слышим звуки гавайской музыки. Это так красиво, что мы просто наслаждаемся моментом. Я рада этой паузе в разговоре: он начал становиться слишком откровенным. Некоторые женщины встают и начинают танцевать, и я завороженно наблюдаю за ними. Их движения такие плавные и грациозные, и каждое будто рассказывает свою историю, гармонично переплетаясь с музыкой.

Одна из танцовщиц замечает мой восхищенный взгляд и приглашает меня присоединиться.

– Ой, нет. Я не могу. Я правда не умею.

– Я научу, – говорит невысокая коренастая гавайская женщина.

– Ну… Ладно. – Я неохотно иду за ней к месту, где играют музыканты.

Я бросаю на Басса взгляд, полный ужаса, но он лишь кивает мне в знак поддержки. Но его улыбка не покидает меня следующие несколько минут, пока я пытаюсь научиться танцевать, как никогда не танцевала раньше. Наверняка я выгляжу нелепо на фоне местных женщин, кружащихся рядом. Но какие же чувственные движения они мне показывают! Ощутить то, как сейчас двигается мое тело, – будто бы прикоснуться к тому, что я не чувствовала очень давно. Я снова чувствую себя сексуальной.

И если судить по горячему взгляду Басса, похоже, он думает так же.

Внезапно внутри меня будто разгорается огонь. Тот самый огонь, который я давно считала потухшим. Я и не подозревала, что он может возродиться. Это нечто гораздо большее, чем просто способ отвлечься. И когда я смотрю на Басса в другом конце зала, я понимаю, что мне не хочется есть ничего из того, что мы заказали сейчас. Но в то же время я умираю с голоду.

Глава 5

Себастьян

Дождаться окончания ужина было настоящей пыткой: образ Айви, танцующей под гавайскую музыку, не выходил у меня из головы. Ее движения были невероятно притягательными, и я поймал себя на мысли, что хочу написать песню специально для нее, чтобы она могла танцевать для меня. Только для меня.

На обратном пути Айви позволяет мне взять ее за руку. Мы бредем вдоль берега, наблюдая, как серферы ловят последние волны перед закатом.

– Я бы тоже хотела попробовать, – говорит она.

– Правда? Я могу тебя научить. Я, конечно, не профессионал, но я вырос во Флориде и много серфил раньше. Я даже взял недавно пару уроков, чтобы вспомнить, как это.

– В моем отеле есть какой-то жуткий тип, который все время предлагает научить меня серфингу. Но сама мысль о его руках на моем теле…

Я сжимаю ее пальцы.

– А как тебе мысль о моих руках?

Она смотрит на меня, и я не могу понять, покраснела ли она, но, кажется, ответ я получил. Мы останавливаемся, чтобы полюбоваться, как солнце исчезает в море. Горизонт сияет яркими красками. Обычно в такие вечера я люблю сидеть здесь с гитарой: этот вид всегда вдохновляет. Но теперь у меня появился новый источник вдохновения.

– Айви, зайдешь ко мне чего-нибудь выпить?

– Нет, – отвечает она, не отрывая взгляда от океана.

Стараюсь скрыть разочарование, но после всего, что произошло за день, это оказывается сложнее, чем я думал. И тут она крепче сжимает мою руку и слегка кивает.

– Ко мне ближе.

Я чувствую облегчение и не могу удержать улыбку, расползающуюся по лицу. Едва сдерживаюсь от того, чтобы подхватить ее на руки и закружить. Я уже боюсь, что напугал ее своим заявлением о том, что буду приглашать ее куда-то каждый день. Но после всего, что было с Аспен и Брук, я пообещал себе всегда говорить женщинам только правду. А правда в том, что я хочу проводить с Айви каждый день. Не могу даже объяснить, почему меня так сильно тянет к ней. Может, во мне говорит пожарный, который хочет защитить ее от того, из-за чего ее глаза становятся такими грустными? Или дело в ее умении искренне восхищаться миром – закатами, водопадами, дождем. А может, дело в ее ослепительной красоте.

Но что бы это ни было, я точно знаю, что наша встреча была не случайной. И теперь я готов наслаждаться каждым мгновением, что есть у нас.

Она ведет меня к своим апартаментам. Она тоже живет в отеле, как и я. Хотя на этом пляже много отличных мест, это – настоящая жемчужина. Каждый сотрудник здесь знает ее имя, и по пути нас раза три спросили, не нужно ли нам чего-нибудь.

– Добро пожаловать, мисс Грин, – говорит консьержка, придерживая нам дверь. – Ваша постель застелена, а фрукты, которые вы заказали, – на столе.

Она вручает Айви цветок, один из тех, которые женщины тут носят за ухом.

– Спасибо, Лейлани. Хорошего вам вечера.

– Алоха, мисс Грин. Приятного вечера.

– Это консьержка, – объясняет Айви, когда мы заходим в лифт.

– У тебя есть личный консьерж? В смысле, в этом здании есть свой отдельный консьерж? – я приподнимаю бровь. – У нас в отеле тоже есть, но он сидит за стойкой на ресепшен и обслуживает всех.

Айви лишь пожимает плечами. Когда двери лифта открываются, мы идем по коридору, проходя мимо нескольких номеров, и я замечаю, что они расположены гораздо дальше друг от друга, чем в моем отеле. Айви подносит карту к магнитному замку, и я понимаю, в чем тут дело.

Тут просто шикарно. Обстановка напоминает дома тех из моих друзей, – профессиональных бейсболистов, – которые зарабатывают миллионы. Я замираю и, ошеломленный роскошью, разглядываю детали интерьера.

– Твоя семья точно продает чертову гору цветов, – говорю я.

– Ну да. Но деньги – это просто деньги, Басс. Не в них счастье.

Наблюдаю, как она кладет цветок на стол. Она выглядит такой грустной и отстраненной, какой я ее еще не видел. Она замечает мой взгляд и пытается изобразить улыбку, но она кажется натянутой и неискренней.

– Давай выпьем по бокалу вина? – предлагает она, показывая мне на бутылку на столе.

– Конечно. – Я беру вино и ищу штопор, пока она достает бокалы из шкафа.

– Посидим на балконе? – предлагает она.

Я наливаю нам по бокалу, и мы выходим на балкон. Вид, который открывается перед нами, просто потрясающий, и моя челюсть невольно отвисает. Это определенно лучший вид на всем Кауаи. Балкон огибает угол дома, и с него открывается панорама на океан, и весь остров.

Потягивая вино, мы садимся на диван. На небе появляется все больше звезд.

– Так как это получилось, что тебя бросили у алтаря из‐за Аспен? – неожиданно спрашивает Айви. – Нет, если не хочешь – не рассказывай. Просто ты пообещал еще за ужином.

– Да? Я пообещал?

Она кивает, подталкивая меня продолжать. Делаю глубокий вдох, надеясь, что не потревожу ее старые раны своим рассказом.

– Я был в нее влюблен, – признаюсь я.

– Ты был влюблен в Аспен?

Киваю.

– Помнишь, я говорил, что мы познакомились на первом курсе? Мы немного повстречались, но решили… В общем, она решила, что нам лучше остаться друзьями. Так мы и сделали. Теперь мы друзья. Вернее, мы очень быстро стали лучшими друзьями. Почти все время мы были вместе. Я помогал ей пережить горе, когда погибли ее родители. Она поддерживала меня, когда я бросил Джульярд, чтобы стать тем, кем по-настоящему хотел. Через год мы вместе сняли квартиру, а потом она переехала к Сойеру.

– Кто такой Сойер?

– Это ее жених, Сойер Миллс. Который профессиональный бейсболист.

– А, точно. За нью-йоркских «Ястребов», да?

– Раньше играл за них, а теперь за Канзас-Сити.

– И ты любил ее все это время? – спрашивает она. – Должно быть, так тяжело смотреть, как она влюбляется в другого.

– Ты даже не представляешь. Но это была моя ошибка, я ведь так и не признался ей в своих чувствах. И в итоге наделал глупостей. – Я даже качаю головой, вспоминая, каким идиотом был. – Я ревновал, когда Пенни начала влюбляться в Сойера, и поэтому переехал к Брук. Она была моей подругой, тоже из колледжа, и я знал, что она всегда была в меня влюблена. Потом, когда Пенни и Сойер обручились, я слегка перегнул палку и предложил Брук выйти за меня. Я не особо этого хотел, я просто страдал, потому что окончательно понял, что с Аспен мы никогда не будем вместе. И я считал, что теряю лучшую подругу.

Айви кладет свою руку на мою.

– Мне очень жаль.

– Все нормально. Сейчас я уже в порядке. Но Брук все поняла и в конце концов не захотела быть моим запасным аэродромом.

– Вот и молодец.

Я смеюсь.

– Да, она молодец. Мы иногда общаемся. Мне понадобилось время, чтобы заговорить с ней после всего, что произошло. После того как она меня бросила. Но это я должен был извиниться. Сейчас у нас все нормально. Мы не совсем друзья, но общаемся.

– А Аспен? Ты все еще ее любишь?

Я делаю глоток вина и задумываюсь над ее вопросом. Я много размышлял об этом последние девять месяцев. И впервые за почти пять лет я точно знаю, что ответить.

– Нет, больше нет. Я люблю ее как подругу или как сестру. Она счастлива с Сойером, и, честное слово, я рад за них. Мне потребовалось время, чтобы это осознать. Но в итоге я смог.

– Так и зачем было ждать девять месяцев, чтобы поехать путешествовать? Ты ждал, пока разлюбишь ее?

– Мне надо было накопить достаточно дней отпуска. Я же начал работать только за месяц до даты нашей свадьбы. Все эти десять месяцев я брал дополнительные смены и копил дни, чтобы взять две недели подряд.

– А второй билет? Это же было для Брук, так? Почему ты не взял с собой кого-то другого?

Качаю головой.

– Мне некого было позвать с собой. Нет, я встречался с другими девушками и после Брук. Конечно встречался. Но никто не был мне настолько интересен, чтобы ехать вместе на Гавайи. – Я переплетаю свои пальцы с ее. – И теперь я рад, что приехал один.

– Расскажи мне о Денвере, – говорит она. – Ну, о котором Аспен говорила, что он может не успеть приехать на свадьбу из Миссури. Как я понимаю, они как-то связаны. Ну, Денвер и Аспен.

– Они близнецы.

– Ой как мило! Они близки?

– Очень! Ей было так тяжело наблюдать, как на него свалилось столько всего. Его несправедливо осудили за преступление, и теперь он на испытательном сроке. Он не может надолго покидать Миссури.

– А за что его осудили?

Пожимаю плечами.

– Мошенничество. То ли пирамида, то ли что-то в этом роде. Аспен уверена на сто процентов, что он не знал, что участвует в обмане людей. Вообще она отдала ему свою часть наследства для этих инвестиций и потеряла все. Денвер бы никогда не кинул ее на деньги. Я встречался с ним много раз, когда до своего ареста он летал в Нью-Йорк, чтобы отметить вместе их день рождения. Он классный. Мы даже иногда занимались музыкой вместе. Он тоже любит играть на гитаре.

Она ставит стакан на стол и встает.

– Посиди здесь, я хочу тебе кое-что показать.

Она заходит внутрь и через минуту возвращается с гитарой. Ничего особенного, просто старенькая гитара. Но это заставляет меня улыбнуться. Я вопросительно поднимаю брови.

– Не важничай, Себастьян Бриггз, я не из-за тебя ее купила. Тут рядом с рынком есть секонд, я зашла туда на прошлой неделе и купила себе эту гитару. Просто увидела и купила.

– Ты играешь? – тут же оживляюсь я.

Она смеется:

– Не особо. Знаю пару аккордов. До тебя мне далеко. На самом деле я немного стесняюсь показывать ее тебе.

Протягиваю руку.

– Дай-ка я посмотрю.

Следующие несколько минут я настраиваю гитару.

– Не так все и плохо, – наконец говорю я.

– Сыграешь что-нибудь? – просит она.

– Конечно.

Играю мелодию, которую сочинил вчера, пока смотрел, как она уходит от меня по пляжу. Я закончил ее только сегодня днем.

– Очень красиво, – говорит она, когда я заканчиваю. – Что это за мелодия?

– Это моя. Оригинальная композиция. Совсем недавно написал.

– И как ты ее назвал?

– «Зеленые глаза» [3], – говорю я, заглядывая в ее глаза цвета темного шоколада, гадая, понимает ли она смысл этого названия.

Ее щеки заливает румянец, а язык невольно скользит по губам. Мы смотрим друг на друга, и я опускаю гитару, наклоняясь к ней за поцелуем. Когда наши губы встречаются, я вдруг ощущаю то, чего никогда не чувствовал прежде. Ее губы мягкие. Нежные. Зовущие.

Я так боялся, что она не захочет быть со мной. Боялся, что испугаю ее. Но кажется, что сейчас все, чего она хочет, – это быть ближе. Когда я целую настойчивее, Айви садится ко мне на колени, усиливая поцелуй с такой страстью, что я почти ощущаю терзающую ее душевную боль. Какая-то часть меня понимает, что она ищет что-то другое, но сейчас мне все равно. Мы нужны друг другу, и это единственное, что сейчас имеет значение.

Я встаю и поднимаю ее на руки. Она тянется, чтобы открыть дверь, и я не закрываю ее за нами – люблю слушать звук волн, разбивающихся о берег.

Заношу ее в спальню и опускаю на кровать. Будто бы вспомнив о чем-то очень важном, она быстро отстраняется от меня, перекатываясь на край кровати. Поспешно убирает что-то в ящик прикроватного столика. Похоже, это фотография в рамке. Я не увидел, кто на ней, но, кажется, это и есть причина, по которой она здесь.

– Поцелуй меня снова, – требует она, поворачиваясь ко мне.

Я двигаюсь ближе, на секунду нависаю над ней – хочу полюбоваться ее красотой. Потом наклоняюсь к ее губам и чувствую их вкус, они все еще пахнут вином. Она открывает рот, и я позволяю языку снова исследовать ее, на этот раз медленно и умело.

Она вцепляется мне в спину, как будто хочет прижаться еще ближе. Ее руки повсюду. На моих плечах, на ребрах, в волосах. Когда я просовываю руку между нашими телами и поглаживаю ее грудь через одежду, она стонет, и мой член моментально становится твердым как сталь.

Она вытаскивает мою рубашку из шорт и тянет вверх, так что мне ничего не остается, как прервать поцелуй и снять ее. Засовывает руки под пояс моих штанов и боксеров и притягивает меня к себе.

– Сними с меня платье! – приказывает она.

– С удовольствием. – Я поднимаю ее платье вверх, стягивая его через голову.

– И это тоже, – говорит она, показывая на свой бюстгальтер.

Господи, я никогда не был с такой страстной и требовательной партнершей. Это чертовски заводит.

Как только с ее нижним бельем покончено, раздеваюсь сам. Замираю, чтобы полюбоваться ее телом. Ее кремово-белые груди и то место внизу живота, которое обычно закрыто от солнца купальником, буквально светятся на фоне загорелого тела. Мой член уже стоит, готовый к тому, что сейчас произойдет.

Я собираюсь лечь на нее сверху, но она приподнимается на локтях:

– Пожалуйста, скажи, что у тебя есть презерватив. Я на таблетках, но… ты понимаешь.

– Есть. Ты же знаешь меня буквально сутки. Все правильно. У меня есть один.

Мгновенно я достаю кошелек из кармана штанов и вытаскиваю презерватив.

Она прищуривается:

– И как давно ты его так носишь с собой?

Я смеюсь:

– Достаточно долго, чтобы ты подумала, что я порядочный парень, но не настолько долго, чтобы срок годности истек.

Ее губы расплываются в полуулыбке.

– Хорошо. Надень его.

Я двигаюсь, чтобы прикоснуться губами к тому участку ее обнаженного тела между ног, которого пока что почти не касался:

– Ты не хочешь, чтобы я…

– Пожалуйста, – говорит она. – Мне нужно почувствовать тебя в себе. Я никогда не…

Она резко замолкает, как будто собиралась сказать что-то, чего я не должен знать.

– Подожди. Стоп, ты никогда не делала этого? – искренне удивляюсь я. «В свои двадцать четыре года. И к тому же ты так активна в постели», – добавляю я про себя.

– Это не то, что я собиралась сказать. Конечно, я уже делала это.

– Тогда что ты хотела сказать?

Она поднимает бровь.

– Ты хочешь заниматься болтовней или сексом?

– Точно.

Я надеваю презерватив и забираюсь на нее. Проверяю пальцами, готова ли она. Легко вставляю два пальца и кладу большой палец на ее клитор.

– Пожалуйста, Себастьян! – вскрикивает она.

Никогда мое имя не звучало лучше, чем сейчас.

– Ты уверена? – спрашиваю я, когда мой член готов войти в нее.

– Мне это нужно, – говорит она, ее глаза смотрят на меня умоляюще, вторя ее словам.

Наклоняюсь и целую ее, когда вхожу. Ее узкие стенки так хорошо сжимают меня. Я выхожу и вхожу снова, немного глубже с каждым разом. Она хватается за мои ягодицы, заставляя меня войти до конца.

Мы оба стонем от этого ощущения.

– В тебе так хорошо, – говорю я ей, ускоряя ритм своих движений.

Она виляет бедрами и сжимает меня изнутри. Океан чувств грозит накрыть меня полностью. Столько всего! Танцы, гитара, закат, пляж. Все будто в один миг воплотилось в реальность, и она вдруг стала женщиной моей мечты.

Я чувствую, что больше не могу сдерживаться и отстраняюсь, прикусывая губу: мне нужно дождаться ее. Я тянусь рукой между нами и аккуратно сжимаю ее сосок. Наклоняюсь чуть в сторону и касаюсь ее клитора, продолжая двигаться.

– Да! – кричит она в ночь. – О боже.

Она судорожно сжимается вокруг меня, и я не могу отвести взгляд от ее лица. Я смотрю, как ее рот открывается, а голова откидывается на подушку.

Делаю последний толчок, и мощный оргазм сотрясает мое тело, пока я остаюсь внутри нее.

И почти сразу падаю на локти.

– Боже, Айви. Это было…

– Быстро? – спрашивает она.

Я смеюсь, переворачиваясь на бок:

– Эй, это ты хотела ускорить все. Обещаю тебе, в следующий раз будет по-моему. Долго.

– В следующий раз? – спрашивает она.

– Да. В следующий раз.

Она удобнее устраивается на подушке. Она выглядит удовлетворенной, но не слишком счастливой.

– У тебя есть вода в холодильнике?

– Да.

– Я схожу. – Встаю, чтобы принести воду.

На кухне я нахожу цветок, который консьержка дала Айви. Прихватив его с собой, я возвращаюсь в спальню с бутылками воды. Поставив их на прикроватную тумбочку, я аккуратно вставляю цветок в ее волосы, пристраивая его за левое ухо. Это значит, что Айви занята.

Но она не улыбается моему жесту. Потом вынимает цветок и долго вертит его в руках, внимательно рассматривая:

– Басс, пойми меня, пожалуйста. Ты мне нравишься. Правда. Но я не хочу, чтобы ты ожидал, что между нами будет что-то большее, чем уже есть тут, на Кауаи.

Прищуриваюсь.

– Я же не замуж тебя зову, Айви. Я просто думаю, что раз уж мы все равно… – я неопределенно машу в сторону кровати. – И мы оба живем в Нью-Йорке. Ну, и мы… Мы могли бы, я не знаю, встречаться?

Она качает головой.

– Нет, не думаю.

– Ты хочешь сказать, «что было в Вегасе – остается в Вегасе»? – спрашиваю я.

– Да, типа того.

– Ты в порядке, Айви? У тебя что-то случилось?

Она снова качает головой.

– Мне это нужно, Басс. И даже больше, чем ты можешь подумать. Но когда ты уедешь через двенадцать дней, все закончится. Когда я вернусь в Нью-Йорк, я буду другой. Той, кто не способен на это. Той, кто будет просто использовать тебя. Я знаю, что это делает меня плохим человеком. Но так оно, скорее всего, и будет. Это все, что я могу предложить. Думаю, тебе нужно решить: или ты принимаешь все как есть, или уходишь.

Я думаю о том, что она мне предлагает. Она – самая прекрасная женщина из всех, кого я встречал. И она предлагает мне себя, вот так, безо всякого подвоха и без всяких обязательств. Это мечта любого парня. Но почему-то сама мысль о том, чтобы быть с ней и потом потерять, разрывает меня изнутри.

Я разглядываю ее. Вижу не только ее красоту, но и ту боль, что скрыта в ее глазах. И мне в голову приходит один человек – Сойер Миллс. Он был точно таким же, когда только встретился с Аспен. Он не подпускал ее слишком близко к себе. Если он смог справиться с этим, может быть и Айви справится. Но у Аспен было несколько месяцев, чтобы растопить его сердце. У меня есть всего двенадцать дней.

Айви открывает бутылку воды, делает глоток и, закручивая крышку, поднимает на меня взгляд.

– Я слишком многого прошу? Я пойму, если ты скажешь мне «нет». Но сегодня было хорошо. Мне нравится проводить с тобой время. Поэтому я надеюсь, что ответ будет «да».

– При одном условии, – отвечаю я.

– И каком же?

– Ты будешь делать все то же самое, что делаю я. Ты будешь ходить со мной на все экскурсии и ездить во все поездки.

– Ты хочешь, чтобы я сопровождала тебя в медовом месяце, который ты распланировал? – спрашивает она.

Смеюсь.

– Мы только что консумировали наши отношения, так что да.

– А ты умеешь вести переговоры, Себастьян Бриггз.

– Как сказала одна голая девушка, которую я знал, или так, или никак, Айви Грин.

Легкая улыбка озаряет ее лицо.

– Хорошо, пусть будет так.

– Отлично, – говорю я, забирая у нее бутылку. Я допиваю воду и ставлю бутылку на прикроватную тумбочку.

Потом я стягиваю с нее простыню, подтягиваю Айви к себе, и теперь она лежит на спине. Я опускаюсь к ней. Прямо перед тем, как коснуться губами между ее ног, я говорю:

– В этот раз мы сделаем по-моему.

Глава 6

Айви

Я просыпаюсь, окруженная Бассом. Его здесь нет, он ушел еще прошлой ночью. Но я все еще чувствую его запах на своей подушке. Я до сих пор ощущаю все, что он делал с моим телом. Это словно было сном. Побегом от реальности. Это было тем, в чем я так нуждалась, даже не подозревая об этом.

Он думал, что я собираюсь сказать ему, что я девственница, что я никогда не занималась сексом. Но на самом деле я собиралась сказать, – и даже почти сказала, – что никогда не чувствовала ничего подобного.

Заниматься сексом с Илаем было неплохо. Порой даже хорошо. Но это было как-то… неловко. Ни один из нас не понимал, что хочет другой. Мы даже не знали, чего хотим сами. И даже когда мы повзрослели, это все равно даже отдаленно не походило на то, что было прошлой ночью. Это всегда было просто… обыденно. Удобно. Даже после того как мы расстались, мы иногда использовали секс, чтобы утешать друг друга.

Я переворачиваюсь в постели и замечаю цветок, который Басс хотел воткнуть мне в волосы прошлой ночью. Это маргаритка, необычный цветок для коренной гавайки, туристам точно такое не дарят, и я задумываюсь: не закончились ли у Лейлани все остальные цветы? Я подношу его к носу, вдыхая его землистый запах. Некоторые люди не любят его запах. А я люблю.

Я открываю ящик в своей тумбочке, достаю рамку с фотографией и провожу пальцем по лицу на ней.

– Может, я не готова к этому всему с Бассом прямо сейчас, но я знаю, ты хотел бы этого для меня, – говорю я фотографии. – Все, чего тебе вообще хотелось, – это сделать меня счастливой. Но как я могу быть счастливой снова, зная, что тебя нет? Я стараюсь наслаждаться всеми вещами, которые мы договорились делать вместе, когда приедем сюда.

Слеза катится по моей щеке.

– Я должна делать все эти вещи с тобой, а не с ним. Господи, как я по тебе скучаю, малыш.

Я ставлю фотографию обратно на тумбочку, зная, что скоро мне снова придется спрятать ее в ящик. Потому что прошлой ночью я согласилась делать все, что захочет Басс, пока он не уедет отсюда. И я готова поспорить, что это включает в себя и повторение прошлой ночи. Мое тело приятно напрягается, когда я думаю об этом.

В этом не было ничего неловкого или обыденного. Ночь с Бассом была… полной страсти.

Мой телефон звонит, и я смотрю на время, задаваясь вопросом: что он приготовил для меня сегодня? Не глядя на имя на экране, я отвечаю:

– Уже не терпится, да? – улыбаюсь я.

– Чего это тебе там не терпится, сестричка? – спрашивает Холли.

Я сажусь в постели, прикрываюсь одеялом, как будто она может меня увидеть.

– Холли?

– О боже! – визжит она. – Ты думала, что это тот парень с фото, да?

– О, ты тоже видела?

– Шутишь? Мама переслала мне ее, как только получила. Мы все в шоке. Но, Айви, мы так рады, что ты кого-то встретила!

– Только не упади в обморок от радости, Холли. Ничего особенного. Я отправила это маме, чтобы вы все прекратили меня доставать. Похоже, сегодня твоя очередь мне звонить, а?

Она фыркает в телефон:

– В смысле, «очередь»? Мы все переживаем за тебя. Хотим убедиться, что с тобой все в хорошо.

– Я в порядке, – отвечаю я ровным голосом.

– Ты уверена?

Когда я не отвечаю, она продолжает:

– Расскажи о нем!

– Тут особо нечего рассказывать. Он на острове один, я на острове одна. Мы просто скрашиваем одиночество друг друга.