Полная версия
Айви. Возрожденная из пепла
Саманта Кристи
Айви. Возрожденная из пепла
Посвящается тем, кто спасает жизни
Samantha Christy
IGNITING IVY (#1 The Men on Fire series)
Copyright © 2019 by Samantha Christy
© Зарипова Н., перевод на русский язык, 2025
© Издание на русском языке, оформление. Издательство «Эксмо», 2025
Глава 1
Себастьян– А ваша жена? – спрашивает меня парень за стойкой. Он вытягивает шею, глядя за мою спину, и возвращается взглядом к своему компьютеру. – Тут сказано, что бронь на мистера и миссис Бриггз.
Я качаю головой:
– Нет. Я один. Но это же не проблема?
– Не проблема, – говорит он. – У нас есть несколько групп, отправляющихся одновременно. Мы просто добавим еще одного человека в эту.
Не первый раз, когда кто-то спрашивает о Брук. То же самое было и в отеле, куда я заселялся вчера вечером. Думаю, мне стоило бы поменять имена везде, но я не считал, что это станет такой проблемой.
– Становитесь на весы, сэр, – говорит парень. – Вас рассадят по весу. Потом вы можете пройти за эту стену и посмотреть видео по технике безопасности.
Посмеиваюсь, думая, что каждая женщина, которую я знаю, была бы возмущена этим правилом о взвешивании. Потом вижу, как на весы встает дама из очереди рядом со мной, и понимаю, что ее вес видит только человек за стойкой.
Нахожу место в комнате за стеной. Пока мы смотрим видео и получаем компактные спасательные жилеты, которые надо застегнуть вокруг пояса, я осматриваюсь и замечаю радость и предвкушение на лицах большинства пар.
Несколько человек выглядят испуганными. Скорее всего, они просто боятся высоты.
Одна девушка выглядит расстроенной, и это очень странно, ведь мы собираемся на незабываемую экскурсию. Говорят, она лучшая на острове. Я оглядываюсь, ожидая, что ее спутник присоединится к незнакомке, но никто не появляется. Скорее всего, это и есть причина ее грусти.
– Пожалуйста, следуйте за мной. – Сотрудница сопровождает нас на улицу и указывает каждому место с нарисованным на асфальте номером, где мы должны ждать, пока нас позовут.
Я восхищенно смотрю на синий вертолет. Это потрясающе. В городе нечасто увидишь вертолет.
Подхожу к грустной девушке и встаю рядом. Ее волосы развеваются на ветру, поднимаемом лопастями вертолета. Одна прядь попадает ей в рот, и я наблюдаю, как она отводит ее пальцем. Незнакомка красива. Мы с ней примерно одного возраста. Изящная. Она замечает мой взгляд и слабо улыбается. Это обычная вежливая улыбка.
И тогда я замечаю россыпь веснушек на ее носу.
– Номер два! – снова повторяет человек возле передней двери вертолета.
Я трогаю ее за плечо. Гладкое, загорелое, подтянутое плечо.
– Это вы, – говорю я, кивая на номер под ее ногами.
Она подходит к вертолету, и ей помогают забраться внутрь. Потом вызывают меня.
Мне достается место спереди, рядом с грустной незнакомкой. Мы устраиваемся на сиденьях справа от пилота, еще четверо занимают места сзади.
– Хорошего полета! – кричит помощник сквозь громкий гул двигателя. – Алоха!
Пилот поднимает наушники, давая нам понять, что нужно надеть свои. Потом он объясняет, как пользоваться микрофоном. У каждой пары есть общий маленький микрофон, и, чтобы говорить, нужно нажимать кнопку и держать микрофон у рта. Все, что мы скажем, будет слышно всем на борту.
– Пока мы ждем своей очереди на взлет, проверим микрофоны, – говорит пилот. – Я – Дастин Холлуэй, родом из Сиэтла, штат Вашингтон. Там я двадцать лет работал пилотом в береговой охране. И это было слегка менее стрессово.
Все смеются, но из-за громкого шума пропеллера почти ничего не слышно.
– А теперь вы все представьтесь, расскажите, откуда вы и что привело вас на прекрасный остров Кауаи. – Он смотрит на меня. – Начнем с номера один.
Я подношу микрофон ко рту и нажимаю кнопку.
– Привет! Я – Себастьян Бриггз, но все зовут меня Басс. Я из Нью-Йорка. – Я закатываю глаза. – И, по идее, это мой медовый месяц.
Незнакомка рядом со мной прищуривается и бросает взгляд на задние кресла, где сидят две другие пары. Потом она снова смотрит на меня, явно пытаясь понять, что я имею в виду.
Я качаю головой.
– Долгая история, – говорю я всем, кто слушает.
Я передаю микрофон незнакомке. Когда она берет его, ее мягкие изящные пальцы на миг касаются моих, более длинных и грубых.
– Я – Айви Грин, и я тоже из Нью-Йорка. Но, эм, я не с ним, – говорит она, указав на меня кивком.
– Вы тоже путешествуете в одиночку? – спрашивает пилот. – Что привело вас в штат Гавайи?
Она опускает взгляд на свои руки, на мгновение прикрывает глаза, прежде чем снова поднести микрофон ко рту.
– Да… В одиночку. Я… Да просто хотела увидеть Гавайи, наверное.
Она быстро передает микрофон мне, как будто не хочет больше говорить.
– Как тесен мир! – говорит пилот. – А вы, четверо, на заднем ряду? Тоже из Нью-Йорка, а?
Четверо пассажиров представляются, и пилот сообщает, что мы готовы к взлету.
Я никогда раньше не летал на вертолете, и, думаю, мне очень повезло: с моего места у меня будет самый лучший обзор. Я смогу видеть абсолютно все с этой стороны вертолета, включая то, что под ногами, потому что пол под креслом сделан из стекла. Мне даже жаль людей на местах позади. Я думаю, они заплатили за свои билеты столько же, сколько все остальные, но таких впечатлений у них точно не будет.
Мне даже грустно, что я не могу уступить свое место печальной девушке рядом со мной. Айви. Какое необычное имя. Но красивое. И оно ей подходит. У нее длинные темные волосы, разделенные на красивые локоны, концы которых завиваются будто лозы.
Когда вертолет взлетает, Айви неожиданно хватает меня за колено и сжимает его. Когда она осознает, что сделала, то быстро отдергивает руку, и ее лицо заливает румянец.
– Извините, – кажется, она сказала именно это, но я вижу только, как двигаются ее губы, потому что микрофон все еще у меня.
И все, о чем я могу думать, это рука незнакомки на моем колене и электрический разряд, который она пустила по моему телу.
Она хватается за край сиденья вместо моей ноги. Я хотел бы сказать ей, что все в порядке, и она может сжимать мое колено, если ей так хочется. Но, думаю, это только смутит ее еще больше, ведь все на борту смогут услышать меня.
Пилот рассказывает нам все про Кауаи, самый старый остров на Гавайях. Он говорит о том, что здесь снимали сотни фильмов. Его лекция полна деталей: от истории сахарных плантаций до описания лучших заведений на острове, где можно поесть.
Я понимаю, что почти не слушаю его, потому что все мои мысли только о секунде, когда рука Айви задержалась на моей ноге. Как же глупо! Чувствую себя как пятнадцатилетний подросток, к которому впервые прикоснулась девушка.
Пытаюсь заставить себя прислушиваться к тому, что говорит Дастин.
Когда мы удаляемся от центра острова, перед нами раскидывается побережье На-Пали. От этой картины замирает дыхание: кристально чистая голубая вода встречается с узкими полосками коричневых песчаных пляжей, а на фоне – такие зеленые горы, каких я не видел ни разу в жизни.
Дастин рассказывает, что до большинства этих пляжей можно добраться только по воде, и мне становится интересно, во сколько бы обошлась аренда. Я понимаю, что вряд ли смогу себе это позволить, да и какой смысл ехать одному, но черт! Все фотографии острова, которые я видел, не передают и доли этой красоты. Настоящий рай.
Оглядываюсь на остальных, чтобы понять, разделяют ли они мой восторг. Когда мой взгляд падает на Айви, я вижу, что она поражена больше всех, и я замечаю одинокую слезу, которая скатывается по ее правой щеке.
После того как пилот разворачивает вертолет, чтобы пассажиры с левой стороны могли лучше рассмотреть побережье, мы направляемся дальше, пролетая над самым живописным ландшафтом, который я только мог представить. Водопадов так много, что они кажутся белыми локонами на фоне всей этой зелени. Их сотни.
Когда мы подлетаем к самому огромному водопаду, вертолет зависает на безопасном расстоянии.
– Это водопад Манавайопуна, и вы все наверняка знаете его как «Тот водопад из “Парка Юрского периода”», – говорит Дастин.
Минут десять мы летаем над долиной, любуясь сверкающей на солнце водой.
Когда я бросаю взгляд на Айви, – зачем я опять смотрю на нее? – то замечаю, что у нее есть собственный водопад. Из слез, струящихся по лицу. Это не одна-единственная слезинка, она буквально плачет. Сотрясается в рыданиях, как будто вот-вот начнет задыхаться. И, если честно, из-за ее реакции у меня перехватывает дыхание.
– Айви, вы в порядке? – спрашивает пилот. – Может быть, вернемся обратно?
Я протягиваю микрофон, чтобы она могла ответить, и она берет его дрожащей рукой.
– Я… Я в порядке, – заикаясь, произносит она.
– Дух захватывает, правда? – говорит пилот. – Иногда я забываю об этом, я же вижу это по пять раз на дню.
Айви может только кивнуть, а слезы продолжают катиться из ее глаз, как будто она совсем не может контролировать их.
Я так хочу дотянуться и взять ее за руку! Я прекрасно понимаю, что она плачет не от радости или восторга. Это слезы боли. Она выглядит так, будто переживает что-то по-настоящему ужасное. Мне тяжело просто сидеть и смотреть на это. Я помогаю людям. Это моя работа. По крайней мере, я повторяю себе это, едва сдерживая желание броситься утешать ее.
Если я заговорю с Айви, все на борту услышат меня. Это было бы некрасиво по отношению к ней. Поэтому я делаю то единственное, что могу. Я откидываюсь на спинку и отворачиваюсь к окну, напоминая себе, что это вообще может быть первый и последний раз в жизни, когда я попаду на Гавайи. Люди моей профессии обычно не могут позволить себе такие поездки.
Дастин ведет вертолет над каньоном Ваймеа, а потом начинает снижаться. Он указывает нам на смотровые площадки и туристические тропы. Мы видим людей, стоящих на краю утеса и машущих вертолету, пока мы пролетаем над ними. Я улыбаюсь, зная, что всего через пару дней я тоже буду одним из них. Пеших походов в моем расписании не было, но это именно то, чем я хочу заняться. А еще это бесплатно.
Минут через тридцать после того как мы пролетели над большей частью острова, пилот начинает рассказывать о цветах. Желтый гибискус – национальный цветок. Вся эта болтовня о растениях становится самой скучной частью экскурсии. Кажется, Айви тоже так считает: она снимает наушники, кладет их на колени, закрывает глаза и сидит так до самой посадки.
Нас просят выходить из вертолета по одному и сопровождают в маленький магазинчик, где можно купить футболки, сувениры и даже видео всего нашего полета.
Пока другие пары остаются рассматривать товары, мы с Айви направляемся к выходу.
– Махало! – говорит сотрудник, открывая нам дверь.
– Спасибо! – говорим мы с Айви в один голос.
Мы молча направляемся к парковке, чтобы найти свои машины. Стоянка забита джипами: именно такие автомобили здесь чаще всего берут в аренду. Я смеюсь, когда Айви пытается открыть дверь моего джипа и расстраивается, что ключ не срабатывает.
– Может быть, попробуешь этими? – предлагаю я, подойдя к ней, и достаю свои ключи.
Она смотрит на них, потом оглядывается на другие машины.
– Извини. Они все одинаковые, – смущается она.
– Айви? – окликаю я ее, когда она собирается уходить.
Я даже не понимаю, что собираюсь ей сказать. Просто знаю, что нужно остановить ее, пока она не ушла. Она поворачивается и поднимает бровь.
– Мы же оба тут без пары, давай сходим еще куда-нибудь вместе?
– О, разве у тебя не медовый месяц?
Я смеюсь.
– Технически да.
– Ну и где же твоя жена? Струсила?
– Да, точно. Струсила где-то девять месяцев назад, прямо перед тем, как идти к алтарю.
Айви прикрывает рот рукой от удивления.
– Ой, мне так жаль, Себастьян.
– Басс. Или Бриггз. Меня никто не зовет Себастьяном.
– Окей. Мне жаль, Басс. А я Айви.
– Я помню. – Я подхожу чуть ближе. – Что насчет мистера Грина?
– Нет, только я.
– Ну, у нас точно похожие вкусы, – говорю я, указывая сначала на вертолет, а потом – на наши одинаковые автомобили. – Как насчет парочки совместных приключений? У меня есть парные билеты почти на все экскурсии на этом острове.
Она задумывается на мгновение, затем качает головой:
– Нет. Но спасибо.
– Скоро уезжаешь с Гавайев? – неловко выпаливаю я.
Она снова качает головой:
– Нет. Было приятно познакомиться, Басс.
– И мне, Айви. Хорошо провести время на Кауаи!
«Хорошо провести время на Кауаи». Господи, я говорю рекламными фразами! Ничего получше не мог придумать? Она грустно смеется, перед тем как помахать мне на прощание.
Я смотрю, как она садится в свой белый четырехдверный джип и уезжает, и пытаюсь понять, что могло так сильно расстроить такую красивую женщину на таком красивом острове. И ловлю себя на мысли, что надеюсь найти ответ на свой вопрос.
Глава 2
АйвиЯ люблю гулять по пляжам. Особенно на закате. Пляж Поипу не очень большой. В какую бы сторону ты ни пошел, очень скоро наткнешься на черные лавовые скалы, которые не обойти. Но он достаточно длинный, чтобы потеряться в своих мыслях и забыться.
Проходя мимо мыса, выступающего из воды, я замечаю несколько тюленей, которые наслаждаются последними лучами заката. Рядом стоит женщина по имени Эрма, волонтер, с которой я довольно сильно сблизилась за эту неделю.
Каждый раз, когда на пляже замечают тюленей, вызывают Эрму. Она приходит и ограждает территорию веревками, чтобы никто не потревожил этих редких животных. Она рассказала, что есть два тюленя, которые приплывают на этот пляж уже несколько месяцев подряд. Им даже дали имена – Флип и Флоп.
Я останавливаюсь, чтобы поболтать с Эрмой об этих тюленях-монахах, которые так важны для нее и для штата Гавайи. Мне кажется, что Эрме лет сто. Ее кожа такая загорелая и обветренная и с таким количеством морщин, что за ними едва можно разглядеть саму женщину. Она счастлива приходить сюда и защищать своих «малышей». Она любит свою жизнь.
Я завидую ей.
Семейство приходит, чтобы полюбоваться Флипом и Флопом, и Эрма, извинившись, уходит рассказать им о тюленях. Видно, как она ценит свою работу.
Я продолжаю бродить по пляжу, наблюдая за двумя небольшими группами серферов, которые отчаянно пытаются поймать последние вечерние волны, пока солнце еще не зашло за горизонт.
Есть один мужчина, который работает в пункте проката досок в моем отеле. Каждый день, проходя мимо, он предлагает научить меня кататься. И каждый день я отвечаю: «Может быть, завтра». Не то чтобы я не хочу попробовать, мне кажется, это даже интересно. Я не хочу учиться именно у него: он меня пугает, потому что похож на сталкера.
Иногда я думаю, что стоит найти кого-то другого, кто мог бы мне помочь. Но, как и с многими хорошими идеями, до дела так и не доходит. Каждый день дается мне с трудом, и сама мыль о том, чтобы получать удовольствие, заставляет меня испытывать глубочайшую вину.
Было тяжело набраться смелости и сесть в вертолет сегодня. Чтобы решиться на это, мне потребовалась неделя. И это было настолько же потрясающе, насколько опустошающе. Я знала, что так будет.
И все же, было приятно внести в привычный распорядок хоть какое-то разнообразие: обычно я брожу по пляжу, ем, рыдаю, сплю, а потом снова брожу по пляжу.
Сейчас у воды оставалось только несколько человек. Семьи собрали вещи и вернулись в свои номера, чтобы приготовиться к ужину. Большинство задержавшихся – пары, гуляющие за ручку, наслаждающиеся прекрасными красками заката. Как и я. Еще женщина, выгуливающая свою собаку. Девочка, продающая цветы. Мужчина вдалеке, сидящий на лавовом валуне и играющий на гитаре.
Когда я подхожу достаточно близко, чтобы расслышать, что именно он исполняет, сразу понимаю, насколько он хорош. Он не просто перебирает струны, он по-настоящему умеет играть. Я настолько зачарована звуками его гитары, что не замечаю, как опускаюсь на песок шагах в двадцати позади него, просто чтобы забыться в его музыке.
Некоторые тоже останавливаются, чтобы послушать. Одна парочка начинает танцевать, и потом мужчина даже пытается дать гитаристу деньги, но тот отказывается. Но все-таки прекращает играть, чтобы поболтать с этой парой. Когда он встает и поворачивается, я узнаю того парня из вертолета. Себастьян. Или Басс, как он просит себя называть.
Он смотрит на меня, явно удивленный, но ослепительно улыбается и кивает в знак приветствия.
Я встаю, машу ему рукой и улыбаюсь, прежде чем уйти. Но потом эта мысль догоняет меня: с чего он вообще должен быть рад меня видеть? Мне становится неловко, и я начинаю оглядываться: он наверняка улыбался кому-то другому. Но он тут же подбегает ко мне с гитарой в руках.
– Айви! – он указывает на отель, перед которым мы стоим. – Ты здесь остановилась?
Я замираю, пока мы разговариваем, вожу ногой по песку:
– Нет. Чуть дальше по пляжу.
– Ого! Как же тесен мир.
Киваю на его гитару.
– Я слышала, как ты играешь. Это было очень хорошо. Ты профессиональный музыкант?
– Почти, – отвечает он. – Я учился в музыкальном колледже несколько лет. Но потом бросил, чтобы следовать за настоящей мечтой.
– Но ты так хорошо играешь. Не могу поверить, что ты не хотел сделать музыкальную карьеру.
– Я люблю музыку, но быть пожарным для меня важнее.
Я наклоняю голову:
– Пожарный в Нью-Йорке? Ты работаешь в пожарном департаменте?
Он кивает:
– Да. Ты так спрашиваешь, будто знаешь кого-то оттуда.
– Мой двоюродный брат там работал, но давно. Он ушел оттуда и теперь продает машины. Говорил, что там было слишком много стресса.
– Иногда бывает довольно напряженно, но оно того стоит, – говорит он. – Так что теперь ты знаешь, чем я занимаюсь. А чем занимаешься ты, мисс Грин?
– Семейный бизнес. У родителей есть сеть цветочных магазинов.
– Звучит интересно, – говорит он, как раз когда девочка с цветами подходит к нам. – Как вовремя!
– Цветок для дамы? – спрашивает девочка.
– Конечно. – Басс вытаскивает бумажник и дает девочке пару долларов.
– Басс, – я касаюсь его руки, – спасибо, конечно, но это совсем не обязательно.
– Я настаиваю, – он тепло улыбается.
– Какой красивый, – говорю я, поднося цветок к своему носу.
– Воткни его в волосы, вот сюда, за ухо, – говорит девочка, глядя то на Басса, то на меня. – Если справа – значит, ты свободна, а если слева – значит, занята.
Конечно, я знаю это, я же флорист, но все равно не мешаю ей рассказать интересный факт.
– Спасибо, – говорю я, устраивая цветок за правым ухом.
Краем глаза замечаю, что Басс обрадовался моему выбору. Хотя я все еще не понимаю его намерений, он может помочь мне отвлечься.
Девочка уходит, как раз когда солнце начинает погружаться в море. Я стою, завороженная этим зрелищем, и наслаждаюсь невероятной красотой. Одновременно ощущаю радость и грусть: радость от того, что сдерживаю обещание, и грусть, потому что того, кому я его дала, здесь нет и он этого не видит.
Я снова слышу гитару. Мелодия звучит мягко, нежно и так завораживающе красиво, что кажется, будто она написана специально для этого заката.
– Кто это написал? – спрашиваю я, когда он заканчивает играть, а солнце заходит за горизонт.
Он пожимает плечами.
– Я только что придумал ее, пока смотрел, как ты любуешься закатом.
Я чувствую, как краснею, понимая, что стала источником вдохновения.
– Ты отлично играешь.
– Спасибо.
– Что же. Мне пора возвращаться. – Я смотрю на свои босые ноги. – После заката по пляжу ходить опасно, кругом все эти лавовые камни. Приятно было увидеться снова, Басс.
– И мне, – отвечает он, изучая меня взглядом. – Айви, я совершенно серьезно настроен. У меня есть целая куча лишних билетов. Я тут на две недели, совершенно один. Все остальные тут или парочками, или семьями. Мне кажется, мы вообще единственные без пары на Кауаи. И мы примерно одного возраста. Ну, я так думаю. Мне двадцать четыре.
– И мне двадцать четыре, – отвечаю я ему.
– Видишь? А то, что ты гуляешь по моему пляжу, это как знак самой вселенной, что мы должны объединиться.
– Твоему пляжу? – смотрю на него, подняв брови.
– Хорошо, нашему пляжу, – соглашается он.
– Не думаю, что это хорошая идея.
– Но почему? Ты здесь с кем-то? Ты сама сказала, что никакого мистера Грина нет. У тебя есть парень? Жених?
– Нет.
– Кто-то еще? – с игривой усмешкой спрашивает он.
– Нет, – смеюсь я. – Никого нет.
– И сколько ты уже здесь?
– Неделю.
– А уезжаешь когда?
– Двадцать девятого.
Басс выглядит удивленным:
– Но это же четыре недели, Айви. Ты приехала больше чем на месяц? Одна? Черт.
– Мне нужно было сменить обстановку.
Он понимающе кивает:
– Тяжелое расставание? Или, может, развод?
Качаю головой, отводя взгляд.
– Ну, что бы там ни было, я думаю, мы встретились не случайно. Завтра я иду кататься на тюбинге. Помнишь, пилот говорил нам про старые плантации сахарного тростника? Так вот, можно сплавляться по старым ирригационным каналам. Плывешь через пещеры и все такое. Звучит реально круто.
– Я уже все это знаю, – отвечаю я. За прошлый год я узнала все что можно об этом острове.
– Но ты все еще не хочешь пойти со мной?
Я пожимаю плечами и не говорю ему, что это тоже есть в списке дел, которые я должна сделать. Как та экскурсия на вертолете.
– Ну же! Это будет весело! И интересно.
– Извини, я просто не могу. Мне надо идти.
Я уже собиралась уходить, но он хватает меня за локоть и нежно тянет обратно к себе. Он привлекает меня так близко, что наши тела почти соприкасаются. Другая его рука ложится на мое плечо. Я быстро закрываю глаза, стараясь отстраниться, напомнить себе, зачем я здесь. Но не могу игнорировать его прикосновения. Они приятные. Требовательные, но это не ощущается как принуждение. Он действует уверенно, но не самоуверенно. И самое важное – я понимаю, что так я могла бы забыться на мгновение.
Он не отпускает меня, глядя прямо в глаза. Я не знаю, о чем он думает, только понимаю, что происходит в моей голове. Он первый мужчина, который касается меня вот так, который так смотрит на меня после Илая. Сколько уже прошло? Девять лет? Девять лет, как ни один мужчина после Илая не касался меня? Не то чтобы я не хотела. Просто было слишком сложно пытаться быть с кем-то другим. А потом я словно… оцепенела.
Внезапно тоска переполняет меня, и я отстраняюсь.
Басс выглядит расстроенным, он отворачивается и поднимает свою гитару.
– Вот что, Айви Грин. Я приду сюда завтра в десять утра. Я буду ждать тебя тут до пол-одиннадцатого. Если ты не придешь, я пойду кататься на тюбинге без тебя. Но я очень надеюсь, что ты придешь. Мне кажется, что под маской загадочной печали прячется женщина, которой не помешает настоящее приключение! – Он протягивает руку, и я пожимаю ее. – Может быть, я даже напишу песню об этой женщине. В общем, было приятно встретиться с тобой.
– И мне, Себастьян Бриггз, – отвечаю я, нехотя отпуская его руку.
Он смеется, услышав свое полное имя. Он так рад, потому что я его запомнила.
Уходя, я чувствую, что он смотрит мне вслед. Я отчаянно хочу обернуться и посмотреть, но не делаю этого. А еще я чувствую, что на моем лице появляется улыбка. И она даже не грустная. Это та улыбка, которую я не ощущала как минимум год. И, черт побери, как же ей рада!
Когда я подхожу к мысу и вижу, как Эрма сворачивает веревку, – тюлени уже уплыли, – я наконец оборачиваюсь и смотрю назад. Басс снова сидит на камне и играет на гитаре. И часть меня хочет знать, напишет ли он песню о девушке, которую он встретил сегодня? Девушке с грустными глазами.
На секунду я задумываюсь: что плохого в том, чтобы немного помечтать? В конце концов, может быть, именно это мне и нужно – то, что подарит мне минуту передышки.
Глава 3
СебастьянЯ сижу на большом камне, чувствуя себя немного помятым и побитым после второго утра серфинга. Не то чтобы я никогда не занимался серфингом раньше, просто волны на Гавайях сильно отличаются от волн в Джексонвилле, где я вырос. Но я начинаю снова втягиваться. Серфинг – это как езда на велосипеде. Здесь много мышечной памяти, и как только твое тело находит правильный баланс, все становится гораздо легче. Самая сложная часть почти всегда – это грести к точке разлома волны.
