Вопрошающий в Гималаях

Величие, которое не подавляет, а возвышает, делая жизнь светлее и безмятежнее.

Ступа – это не просто здание, а монумент, воплощающий пять Великих Энергий. Основание – это Земля, полусфера – Вода, ступенчатый шпиль – Огонь, зонтик – Ветер, бельведер – Пространство. По мнению буддистов из этих пяти энергий, или первоэлементов, состоит все в мире, включая макрокосм (Вселенную) и микрокосм (человека). В тантризме они называются махабхутами.

В отличие от храмов, ступа не имеет внутренних помещений. Казалось бы, зачем строить здание, если в него нельзя войти? Ведь у нас, в Европе, ценность здания определяется прежде всего внутренними помещениями.

Но в это здание не входят, его обходят вокруг, совершая кору. Причем обходить ступу следует строго по часовой стрелке. И не просто обходить, а крутить рукой священные барабаны, расположенные по периметру белой стены. На каждом из этих бронзовых барабанов, отполированная миллиардами прикосновений, значится мантра на санскрите «Ом Мани Падме Хум», а внутри скрывается магический текст. Вращение барабана равносильно его прочтению.

Это очищает карму.

Вокруг ступы постоянно движется толпа. Никто никого не задевает в этой толпе, никто никому не мешает, никто никуда не торопится.

И ты идешь, идешь, не замечая, сколько кругов ты уже сделал. Путь по кругу – бесконечный путь.

Постепенно тобой овладевает блаженный покой, и ничего не хочется больше, кроме как идти вот так, идти и идти вокруг ступы, вращая рукой бронзовые барабаны, и чувствовать, как легко и свободно становится, стало легко и свободно твоей душе.

Нет забот и печалей, радостей и огорчений, нет надежд и тревог. Есть только покой.

Можно ходить вокруг ступы или сидеть на старой деревянной скамейке, наблюдая поток людей, проходящих мимо – тибетские монахи в бордовых одеяниях, простые тибетцы, раскручивающие молитвенные барабаны, люди, совершающие простирания, непальцы и иностранцы, женщины и мужчины, молодые и старые, все движутся в этом непрерывном потоке.

Это как великое течение, взбивающее молоко мирового океана, из пены которого являются величайшие сокровища мира и сама богиня Лакшми – доброта и забота, благополучие и защита от любых страхов, исполнение желаний.

Для любителей цифр: высота ступы составляет около сорока метров (высота 12-этажного дома), диаметр больше ста метров (площадь двух футбольных полей), окружность около четырехсот метров.

Рассказывают, что эта ступа была построена в V-VI веках, и во время строительства была такая засуха, что воду для раствора приходилось собирать, расстилая огромные покрывала и выжимая выпавшую на них росу.

Когда ступа была построена, засуха, само собой, прекратилась.

Еще говорят, что в этой ступе замурованы останки прежнего Будды этой Вселенной, жившего за много тысяч лет до Будды Гаутамы.

Еще в этой великой ступе хранятся тайные знания, время для которых еще не пришло. Это знания прежних рас, населявших Землю (нынешнее человечество – пятая по счету).

Обо всем этом, наверное, можно прочитать в путеводителях, которые я никогда не читал и никогда бы не стал читать.

Вот не люблю я путеводители. Тем более что многие монахи в Боднатхе прекрасно владеют английским, очень доброжелательны и могут подробно все рассказать.

……………………………………………………………………………………..

12 октября 2012 г.

– Если к тебе приходит человек и говорит, а я вот не верю в карму. И что? Что ты ему ответишь? – спросил я ламу Дорже.

– Если Христос не воскрес, значит вся наша вера напрасна?

– Ты цитируешь Евангелие? Ну, а все же. Если нет кармы, значит, учение Тантры неверно?

– Но ведь есть практики. Ты уже попробовал некоторые, разве они не работают?

– Работают. Но это потому что я верю в карму, интуитивно. И я могу почувствовать, что мой гнев исходит из меня самого, и его источником являюсь я сам, а не внешние причины. Но человек, не верящий в карму, не обладающий этой интуитивной верой, если он почувствует гнев внутри себя, исходящий из него самого, все же скажет, что это лишь реакция на внешние обстоятельства. А значит, причина – они, эти внешние люди и эти обстоятельства. И все, и никакая победа над клешами после этого невозможна. Так как же быть? Вот к тебе приходит человек и говорит, а я не верю в карму, что ты ему ответишь?

– Но ведь есть вещи самоочевидные.

– Например?

– Например, причинно-следственные связи. Они повсюду и отрицать их глупо. Значит, этот твой человек отрицает наличие причинно-следственных связей? То есть любую науку, любой опыт, любую возможность познания мира. Но тогда он должен говорить с психиатром, а не со мной.

– Нет, это нормальный человек. Не псих. И наличие причинно-следственных связей он не отрицает. Он понимает, что у каждого следствия есть причина, а каждая причина приводит к следствию.

– Да, и мы видим это повсюду вокруг, в природе, во всем. Это очевидно. Всюду действуют единые законы мироздания. И все это разумно и правильно, и целесообразно. И только в мире людей что-то не так. И вроде бы такие же причинно-следственные связи. Поскользнулся – упал, выпил вина – опьянел. А вот что-то не так. Слишком много случайного. Настолько много, что нам приходится признать, что случай – решающий фактор всей человеческой жизни. И мы говорим: «жизнь играет человеком» или «человеком играет случай», или «случай играет жизнью человека». Возникает естественный и разумный вопрос, почему?

– Почему?

– Есть только один возможный ответ: потому что мы чего-то не знаем.

– Очевидно.

– При этом, оценивая жизнь человека, мы применяем понятие справедливости. К природным явлениям мы его не применяем, к рождению и гибели звезд, столкновениям галактик, формированию небесных тел, и даже к жизни животных. Справедливо ли, что лев догоняет, убивает и съедает антилопу? Или крокодил, когда он утаскивает свою жертву под воду, поступает ли он справедливо?

– Справедливость – это понятие, которое мы относим только к человеческой жизни. Как и несправедливость, которая всегда торжествует.

– Не всегда.

– Но почти всегда, и это неправильно.

– И почти всегда это дело случая. А случаем мы называем то, чего не понимаем.

– А не понимаем, потому что чего-то не знаем.

– Это как притча о слоне и шести слепцах. Один сказал, что слон – это веер, другой – что столб, третий – что стена, четвертый – что удав, пятый – что веревка, а шестой – что копье. А все потому что они не видели картины в целом.

– Это известная притча. Так чего же мы не видим?

– Многие умнейшие люди бились над этим вопросом. Но в конечном итоге все свелось к формуле: «Кто мы, откуда мы, и куда мы идем». Мы не видим причинно-следственных связей в жизни человека, потому что не знаем, что будет после нее. Так ответили христиане. Вот там-то после смерти и будет воздаяние, и все встанет на свои места. А мы буддисты утверждаем, что мы не знаем не только того, что будет после жизни, но и того, что было до нее. В этом отличие буддизма от христианства.

– Значит, в конечном итоге все сводится к вере, – заключил я.

– Не сводится, а начинается с единственно разумного ответа на вопрос «Почему?»

– И все-таки это вера. А значит, буддизм – все-таки не наука, а религия. И учение Тантры основано на вере в карму. Без нее и практики не будут работать.

Лама Дорже улыбнулся и покачал головой.

– Человечество потратило много веков на попытки доказать существование Бога, пока один человек не поставил вопрос иначе. Он объяснил, что есть Бог или Его нет, а жить надо так, как если Он есть. Потому что в этом случае ты теряешь совсем немного, это стоит тебе совсем небольших ограничений в жизни. А потерять ты можешь очень многое.

– Это сказал Блез Паскаль. «Если Бога нет, а я в него верю, я ничего не теряю. Но если Бог есть, а я в него не верю, то я теряю все».

– Да, Блез Паскаль. В Тантре же ты вообще ничего не теряешь, а наоборот приобретаешь благодаря практикам. А обрести можешь еще больше. Конечно, это твой свободный выбор. Ты можешь продолжать жить гневом, алчностью, ревностью, завистью. Так и живет большинство людей на Земле. А можешь научиться делать из них счастье в этой жизни и достичь освобождения после нее. И в качестве награды получить лучшее рождение, а то и рай в Чистой Земле.

– Или нирвану.

– Полагаю, что до нирваны нам с тобой далеко, – с улыбкой сказал лама Дорже.

………………………………………………………………………………………

23 ноября 2008 г.

Я вошел в темноту здания. От самого входа наверх вели ступени, по которым я поднялся на второй этаж. Здесь было светло, уютно и чисто. Небольшое помещение, окна, столики, барная стойка и над ней портрет улыбающегося Далай-ламы. Молодой официант-тибетец бросился мне навстречу: «Намастээ!»

Я сел за столик у окна с видом на ступу и, пролистав меню, заказал момо и тибетский чай.

Было очень много света – солнца и неба.

Здесь всегда или очень темно, или невероятно светло. С высоты второго этажа я наблюдал людей, проходящих мимо, идущих вокруг ступы, торговцев и покупателей, тибетцев и непальцев, монахов, женщин, пожилых и молодых, детей и стариков. Это движение, пестрое и одновременно умиротворяющее, создавало ощущение домашнего покоя, размеренного, без суеты.

Тибетцы обычно идут, крутя в руке молитвенный барабан. Он представляет собой длинную деревянную ручку с бронзовым цилиндром на конце. К этому цилиндру прикреплена цепочка с грузом, которая при вращении раскручивает его. Этот цилиндр – подобие барабанов, которыми окружена ступа, на нем так же изображена мантра, и внутри так же хранится молитвенный текст. Раскручивать такой барабан в руке все равно, что крутить молитвенные барабаны вокруг ступы, то есть читать мантры.

Это делается автоматически, и жизнь сама собой наполняется смыслом.

Оказывается, это так просто – наполнить жизнь смыслом…

Тибетец принес момо, аккуратно выложенные по краю тарелки, в центре которой были две мисочки с соусами – красным и зеленым, оба из перца-чили и оба очень острые.

Расплатившись, я оставил десять рупий на чай. Видимо, это делают здесь редко, потому что паренек был растроган и вызвался показать мне третий этаж ресторана и открытую веранду на крыше. Мы разговорились. Его звали Тензин, он совсем недавно приехал сюда из Тибета, где сейчас китайцы, много китайцев, но там хорошо. А здесь теперь его дом.

Мы расстались друзьями, и я уже точно знал, что расстаемся мы ненадолго. Я буду приходить сюда снова и снова.

25 ноября 2008 г.

В путеводителях пишут, что «в ресторанах Тамеля можно хорошо и недорого поужинать, а заодно и посмотреть местные национальные танцы». Вот я и захотел посмотреть эти самые национальные танцы. Тем более что через два дома от «Норлинга» находится дансинг-холл, из которого доносится музыка, даже когда весь квартал вымирает, и самые неугомонные лавочники закрывают торговлю – аж до десяти часов вечера!

На зависть всему миру.

Туда-то я и отправился за танцевальной экзотикой.

Едва я вошел и сел за столик, как ко мне подсели четыре непальские девушки. Живо заговорив со мной, они начали с традиционного: «Откуда вы? Первый раз в Непале? На сколько дней?»

Ну, это как здрасьте. Можно не отвечать.

После этого они хором попросили заказать им «джус» – стакан сока. Полистав меню, я обнаружил, что цены здесь минимум двое выше, чем в окрестных кафе и ресторанах. Ну, да ладно, если программа хорошая, дело того стоит.

Посреди зала была сцена, на которой огромная, толстая бабища и маленький мужичок разыгрывали комический номер. Девушки хохотали, но я, к сожалению, не мог оценить искрометности юмора, так как диалоги произносились по-непальски. Я попросил девушку, что села ко мне ближе, перевести, она начала было, но, засмеявшись над очередной репликой, напрочь про меня забыла. Потом спохватилась:

– Джус? Закажи мне джус!

Дался ей этот джус.

Я решил так. Если я увижу национальные танцы, как мне было обещано, то, так и быть, куплю им по стакану джуса. А нет, так не взыщите.

Тут на сцену вышла девушка лет шестнадцати. На ней были большие трусы типа семейных, закрытый бюстгальтер, какие носили наши бабушки в середине прошлого века, и сапоги. Я решил было, что это клоунесса и мне предстоит посмотреть очередной комический номер, но девушки рядом со мной неожиданно замерли. Сейчас будет представление!

– Она будет танцевать?

– Да.

– Это непальский танец?

– Да!

И номер начался. Заиграла музыка, и девушка стала обреченно и однообразно приседать как наказанная прогульщица на уроке физкультуры в младших классах. Села-встала, села – встала.

Меньше чем через полминуты зрелище мне наскучило.

– Она что, так и будет?

– Да.

– Это что, непальский танец?

– Да, да, непальский танец.

Может, в этом был какой-то глубокий смысл, непонятный для европейца, например, религиозный контекст…

– А почему она приседает? – спросил я.

Девушка повернулась и посмотрела на меня удивленно, недоумевая по поводу моей непонятливости.

– Это ЭРОТИЧЕСКИЙ танец.

Всё! Я немедленно потребовал счет за пиво, оставаясь глухим к отчаянным мольбам «купить джус». Расплатился и ушел.

Такая вот эротика.

На другое утро от друзей я узнал, что «джус» на самом деле означает шампанское, которое в таких заведениях баснословно дорого и служит исключительно для того чтобы вымогать деньги у иностранцев.

И это в стране, где на храмах всюду можно видеть откровенные изображения любовных сцен, со всеми подробностями и во всем многообразии!

Где сладострастие неотделимо от духовности!

Непал – это поистине непостижимо!

27 ноября 2008 г.

Мы возвращались в Катманду из небольшого городка Дуликел. Автобус был набит до предела. Толпа была такой плотной, что непонятно было, как всем этим людям удается еще и дышать. Меня, как иностранца, замечали, поэтому не покушались усесться ко мне на колени. Только на ноги поставили тяжелый бидон, но это сущая мелочь. Вокруг же не только сидели, но, казалось, даже стояли друг на друге в два-три этажа, упираясь головами в потолок.

Между тем паренек-кондуктор продолжал все так же невозмутимо висеть на подножке и созывать свистом новых пассажиров.

«Куда же они поместятся?» – с ужасом думал я.

Не беда! Они лезли на крышу автобуса. Впрочем, крыша автобуса тоже не безразмерна, и люди свешивались с неё подобно обезьянам.

– Но ведь это же опасно! – заметил я своему спутнику, непальцу.

– Да, – согласился он. – Это опасно.

– Как же автобусы не переворачиваются?

Он немного помолчал и сказал:

– Иногда переворачиваются.

После этого я замолчал надолго.

Между тем автобус оказался в пробке и встал намертво. Следующие десять километров мы преодолевали три часа.

В какой-то момент я стал нервничать. Очень нервничать. Уже давно стемнело, дышать было нечем, я был зажат со всех сторон непальцами, а автобус стоял на месте. И ничего нельзя было сделать.

И вдруг, оглядевшись, я обнаружил, что во всем автобусе, среди всей этой толпы нервничал только я один! Остальные как ни в чем ни бывало улыбались, смеялись, переговаривались, слушали музыку, звучавшую из портативных приемников, что-то живо обсуждали. И как будто совершенно не замечали, что стоят в пробке, что нечем дышать, и что выбраться из этого ада перспектива у нас самая неопределенная. Они вели себя так, словно приехали отдохнуть на природе или сидят в кафе на городской улице, непринужденно, легко и свободно. Им нравилось жить!

Вот так. Вот здесь. Вот сейчас.

………………………………………………………………………………….

19 октября 2012 г.

– Ты не думаешь, что тебе пора выныривать? – сказал лама Дорже.

Я опешил.

– Выныривать?

– Когда ты ныряешь с аквалангом, ты плаваешь под водой, удивляясь подводному миру рыб, кораллов, водорослей. И скоро ты забываешь о том, что есть что-то над водой. Этот подводный мир вокруг себя ты воспринимаешь как единственную реальность. Ты изучаешь его, начинаешь лучше его понимать, различать рыб и раковины… И это окончательно становится для тебя единственной реальностью. Но когда ты вынырнешь и поднимешься на берег, ты увидишь поверхность воды, освещенную солнцем, небо над ней, береговую линию, увидишь, какое сейчас время суток, почувствуешь прохладный ветер. Теперь ты смотришь на то же море с другой стороны. Там, где ты плавал, подводный мир был для тебя единственной реальностью. Теперь ты видишь, как выглядит мир отсюда.

– Я понял. Этот подводный мир – моя жизнь. И когда у умру, я вынырну и увижу мир с другой стороны.

– Здесь твоя жизнь для тебя – единственная реальность. Что-то в ней тебе нравится, а что-то нет. И ты так сильно переживаешь свои неприятности потому, что привык считать свою жизнь единственной реальностью. Ведь иной ты не знаешь. Ты не помнишь свои прежние жизни. Все, что ты знаешь и помнишь, связано для тебя с этой жизнью.

– «Я от жизни смертельно устал, ничего от нее не приемлю. Но люблю мою бедную землю, оттого что иной не видал», – процитировал я Мандельштама. – Значит, пора выныривать?

– Неплохо, если ты будешь помнить, что плаваешь под водой и то, что вокруг тебя – не единственная реальность. Ты не знаешь, когда ты вынырнешь, но это может произойти скоро.

– Стоит ли к этому готовиться? – спросил я.– И вообще, важно ли то, как именно человек умирает? Что он думает, что чувствует перед смертью, как молится и молится ли вообще. Отпускает ли ему кто-то грехи.

– Всякое следствие происходит от причины, поэтому все в этом мире важно. Только не нужно путать причину и следствие.

– Кажется, я понимаю, – начал догадываться я. – Важно не то, как человек умирает, а то, почему он умирает именно так.

Например, солдат в момент смерти сожалеет только о том, что не успел убить врага. Ни о чем другом он в этот момент не думает и ни к чему другому не стремится. И вот, он оказывается там, где ему дается такая возможность. Влекомый своим стремлением, он оказывается в мире, где единственная форма существования – война.

Или одержимый убийством стремится лишь к убийству. В момент смерти его стремление дает ему рождение в мире, где закон существования – убийство.

– То, как человек встречает смерть, определяется его кармическим путем, – сказал лама Дорже.– Человек всегда рождается там, где он хочет родиться, и оказывается там, куда он стремится. Но сами по себе обстоятельства смерти не важны. Смерть – это приключение. Смерть – это окно возможностей. Смерть – это открытая дверь. Ты входишь в нее, и все что остается у тебя за спиной, становится неважно. Ты все забудешь. Правда в том, что подготовиться к смерти нельзя. Но правда и в том, что ты готовишься к ней всю жизнь.

– Но как же «Тибетская книга мертвых»? В ней подробно описываются видения в бардо. Разве не для того чтобы к ним подготовиться?

– Тантрические трактаты – это не столько источники информации, сколько помощь в том, чтобы настроить сознание. Многие описания в них условны. Например, описания Чистой Земли мало что тебе скажут о ней. Но читать их нужно, чтобы настроить свое сознание.

– И «Книгу мертвых»?

– И «Книгу мертвых». В ней излагается последовательность видений, однако подготовиться к ним нельзя. Ведь знания будут недоступны в бардо.

– Но для чего лама нашептывает ее умершему в ухо? Причем день за днем.

– Дни, о которых говорится в «Книге мертвых» – это дни для тех, кто остался здесь. Главы этой книги разделены на дни земной жизни. Твое же ощущение времени в бардо будет иным. Как во сне ты не можешь точно определить, сколько прошло времени, и как долго продолжается твой сон.

– В «Книге мертвых» подробно описано наступление смерти. А если смерть настигнет в бессознательном состоянии или внезапно?

– Все будет так же. По мере распада энергетического тела произойдет переход от элемента земли – к воде – к огню – воздуху – пространству. Далее наступит темнота. Это нормальный процесс, через который проходят все без исключения люди. И ты много раз уже проходил через него в прежних рождениях, когда наступала смерть.

– А дальше?

– А дальше тьма озарится ясным сиянием. Это свет, который дает возможность сразу же прекратить все перерождения. Это лучший вариант, но способны на него только высокие архаты. Для тебя же возможно рождение в Чистой Земле с помощью бодхичитты – стремления.

Следующие четыре дня будут иметь ключевое значение. Теперь все будет зависеть от тебя и в то же время не зависеть, ведь ты не сможешь использовать свои знания, опыт, навыки, не сможешь поступать разумно и сознательно принимать решения. В каждый из этих дней последовательно будут возникать пугающие ситуации. Твоей естественной реакцией на них будет страх. Это будут ситуации подобные тем, что возникают в кошмарных снах. И хотя естественной реакцией на эти ситуации будет желание спрятаться, убежать, для рождения в Чистой Земле или в одном из высших миров тебе поможет стойкость, приобретенная победами над клешами.

В первый день это будет зеркальная мудрость Ваджрасаттвы, обретенная в победах над гневом, во второй день мудрость Ратнасамбхавы, обретенная в победах над гордыней, в третий – мудрость Амитабхи, обретенная в победах над похотью и алчностью, в четвертый – мудрость Амогасиддхи, обретенная в победах над завистью и ревностью. Если в эти четыре дня тебе не удастся родиться в Чистой Земле, возможности еще будут.

– Это дни земного времени? То есть для тех, кто останется здесь?

– Да, для них, то есть для земной жизни, ведь ты закончишь свою земную жизнь. Дальше будет труднее. И страх будет сильнее, и способность преодоления страха меньше. Так что все желательно сделать в эти четыре дня. Своего рода это экзамен. Если удастся справиться на пять – будет рождение в Чистой Земле, если на четыре или на три – в одном из высших миров. Но это все еще очень неплохо – рождение в одном из высших миров по сравнению с земной жизнью – огромный успех. Неудовлетворительная оценка будет означать дальнейшие испытания, то есть пересдачу экзамена, но получить пять уже будет невозможно. Максимум четыре. Если снова неуд и новая пересдача – уже максимум три. И так далее. Конечным результатом твоих неудач будет новое рождение на Земле и новая земная жизнь.

– Это худшее, что может быть?

– Да. Хотя в «Книге мертвых» сказано о возможности родиться в низших мирах.

– Но для чего?

– Тантрические трактаты написаны так, чтобы настроить твое сознание. Не надо воспринимать их как источники информации.

……………………………………………………………………………………..

30 ноября 2008 г.

Вчера я поехал в Парпинг, где хотел встретиться с гуру Кьябдже Чатралом Ринпоче. Но оказалось, что Ринпоче уехал на большой праздник (пуджу) в честь богини Тары в Боданатх. Пришлось возвращаться на автобусе в Катманду.

На въезде в город шоссе было перекрыто пикетчиками, которые жгли автомобильные покрышки и что-то скандировали в мегафоны.

Смысла надписей на плакатах я не понял, но ясно было, что дальше мы не поедем. Пришлось выйти из автобуса и пойти пешком. От горящих покрышек шел черный, удушливый дым, люди вокруг что-то возбужденно кричали, кажется, летели камни. Впрочем, точно сказать не могу, потому что постарался как можно скорее нырнуть в первую же улочку.

Пройдя несколько кварталов, я вышел к центральной автобусной станции. Здесь тоже был митинг, только толпа была намного больше, галдели громче, а выкрики звучали более воинственно. Я обошел полицейское оцепление и вышел к остановке маршрутных такси. «Бода» – призывно крикнул мне паренек, высунувшись из одной из них. Я кивнул и нырнул в «тук-тук».

«Тук-тук» – это непальская маршрутка, что-то вроде трехколесного мотоцикла с крытым кузовом, который представляет собой металлическую коробку, вполне подходящую для перевозки трех-четырех овец. Вдоль бортов расположены две скамейки, на каждой из которых, если хорошо потесниться, можно усесться втроем и даже вчетвером. Но конечно, не вдесятером, а именно так и происходит.

При этом народ продолжает набиваться, воздуха становится все меньше, а свободного пространства не остается совсем, так что парнишка висит уже снаружи, но все так же продолжает зазывать пассажиров свистом и криками: «Бода, Бода, Бода!»

Невозмутимость и доброжелательность непальцев очень трогательна. Однако воздуха от этого не становится больше. Я чувствовал, что задыхаюсь, и при всем ко мне уважении, меня просто физически не могли не сдавить вчетверо. К тому же маршрутка больше стояла, чем ехала. Весь город превратился в чудовищный затор, видимо, митингующие перекрыли не только въезды и выезды, но и основные транспортные магистрали города. Всю дорогу навстречу шли кричащие демонстранты с красными знаменами и транспарантами, они залепляли стекла машин своими листовками, орали что-то водителям и пассажирам.