Афина или Отчаянные обстоятельства – 2 .

– Внучек! Так ты уже приехал? А я тебя только завтра ждала! Накупила всего, чтобы тебе твои любимые оладушки испечь.

Ого! Оладушки товарищ следователь межмирового масштаба значит любит! Мне вчера он вообще показался ещё тем сухарём, пропитанный лишь сводами законов и инструкциями, какие уж там оладушки.

– Бабушка, я должен был приехать сегодня. В первый выходной день. Мы об этом говорили на прошлых выходных. Ты забыла?

– Ничего я не забыла! А разве сегодня выходной? Да? То – то я смотрю, что в лавке и пекарне подозрительно мало посетителей с утра было.

И уже обращаясь, ко мне старушка сказала:

– Деточка, спасибо тебе за помощь. Позволь пригласить тебя в дом? Попьёшь с нами чаю? Оладушек нет, но у меня с вчерашнего вечера стоит пышный медовик, он у меня всегда отменно получается. К тому же мёд у меня самый что не на есть лунный. А это такой вкус – волшебный!

Я стояла как истукан и, моргая, переваривала информацию, даже не сообразив, что нужно либо поблагодарить и извиниться, отчалив к своей группе или уж решиться и зайти в дом. То, что здесь ночное светило называли Луной, я слышала от гида, это вообще как оказалось очень распространенное название, если спутник у планеты единственный. Но лунный мёд?! Это что же его производят на минуточку лунные пчёлы? Лунтик?! Привет, я родился! Это что не шутка?!

– Афина, проходите, не стесняйтесь. Я сообщу вашему куратору, что вы с вашим фамильяром задержитесь ненадолго, а после я вас провожу. К отправке в Академию вы не опоздаете, обещаю. К тому же, отказываться от бабушкиного пирога однозначно не стоит.

– И как вы сообщите?

–По переговорному устройству, разумеется. Здесь же прогрессивное поселение. Столица. Переговорное устройство в доме моей бабушки стоит испокон веков. Позвоню в таверну и попрошу передать вашему сопровождающему, что вы задержитесь на некоторое время. Вы где должны были обедать и кто с вами из преподавателей Академии отбыл?

– Мара Милей. Я должна прийти к «Рыжему Хвосту».

– «Рыжий Хвост»? Оставайтесь! Поверьте, вы ничего не потеряете, отобедав здесь у бабушки. Однозначно обед будет вкуснее и не только местная, но вдобавок к тому же ещё и домашняя кухня.

Я нерешительно кивнула в ответ, продолжая себя чувствовать крайне неловко. Возможно оттого, что товарищ следователь из Межгалактического Управления вдруг переобулся в воздухе и стал прямо душкой? Помню я его третьего дня, как он заявился в Академию, чуть ли не с ноги двери открывал, ни привет, ни пока помноженное на зашкаливающую подозрительность. А может это он перед бабушкой пыль в глаза пускает?

Тем временем друид ловко подхватил тележку госпожи Солвей, которую я всё ещё продолжала держать в руках и, придерживая бабушку под локоток, помог подняться по ступеням к дому. Пока та возилась с ключом, наклонился и тихо проговорил мне на ухо, при этом его нос чуть ли не прочертил по мне прямую:

– Помогите мне уговорить бабушку отправиться на лечение, Афина. Она стала забываться, и я волнуюсь за неё с каждым днём всё сильнее. Она здесь совершенно одна, а я могу навестить её только по выходным, да и то не всякий раз.

Волнуется за бабушку… Что ж, этим всё можно объяснить. Нет, поймите меня правильно, когда бабушки, дедушки, мамы и папы волнуются за своих детей, внуков, то это как раз – таки понятно, более того ожидаемо и естественно. Они-то уже знают, насколько трудна, а подчас неопределенна жизнь. Понимают, что до вас не сразу доходит, как в этой самой жизни нужно грести ластами, чтобы выплыть, а не пойти ко дну. И насколько сильную вызывает оторопь и непонимание тот факт, когда доживший до энных лет кадр не может и не хочет о ком – то не то, чтобы заботиться, даже думать. Но вот, когда внуки и дети понимают, что они не просто обязаны, а могут и хотят заботиться о родителях, бабушках и дедушках – это дорогого стоит. Так что да, друида эмгэушника я зауважала.

Дом семьи друидов…Тёплое дерево стен. Едва тлеющие угли за кованой решёткой камина. Тканые дорожки на половицах. Ажурные салфеточки на тронутом патиной старинном комоде, на котором скученно стоят рамки с фотографиями, с которых смотрят улыбающиеся лица друидов. Перехваченные широкой лентой тяжёлые шторы, открывающие слегка запотевшее окно, выходящие на горы Элльхейма. Запах ванили и свежей выпечки. Уютно. Впрочем, у бабушек так всегда, жаль только, что со временем к ним не дойдёшь, не доедешь. А товарищу эмгэушнику повезло и очень даже понятно его беспокойство за бабушку. Сто двадцать три года – это более чем достаточный повод беспокоиться о родном человеке. Не знаю, во сколько лет у друидов считаются долгожителями, но как бы то ни было век – это однозначно достопочтенный возраст.

Сняв обувь у порога, я прошла по тканой дорожке к комоду, фотографии семейства друидов так и притягивали взгляд. Улыбки, смех и не было ни одной, где бы просвечивала как тень на горизонте подозрительность и недовольство, так что закрадывался закономерный вопрос, а знакомый мне с вчерашнего дня эмгэушник точно родня всем этим жизнерадостным друидам или нет такого правила, где не было бы исключения?

– Как я могу к вам обращаться, кроме официального господин Солвей?

– Ты не назвал своего имени при знакомстве?! Как?! – бабушка друидка подошла ко мне совершенно бесшумно, так что вопрос, который я хотела задать друиду, услышала и она, – что за манеры, внук?

– Ну, нам и фамилию Солвей не озвучили – это, если что, для полноты картины, госпожа, – наябедничала я.

– Как?! Где ты растерял своё воспитание Бурат? Посмотри на меня! Кто тебя воспитывал?! Ну! Заносчивые эльфы?! Гордые дворфы?! Бурат, ты решился опозорить всех друидов?! Испокон веков нас считают образцом выдержки, учтивости, хороших манер, в конце концов. Неужели у себя в Управлении ты позабыл всё то, чему я учила тебя с малых лет?! Только не говори мне, что это у тебя проблемы с памятью и в тебя не вкладывали с младенчества понятия приличий, иначе в пансионат для престарелых друидов, нуждающихся поправить своё здоровье, отправишься сам!

– Бурат – это имя?! – уточнила я, пытаясь разрядить обстановку.

На меня глянули быстро, и бьюсь об заклад сердито, словно это я имечком наделила друида. Вот Гарест Геф Тор Гра-Багол не парится, что всем не по разу приходится представляться, а здесь на меня косились, словно ожидая подвоха.

– Да, да, моего невоспитанного внука зовут Бурат Солвей. Это самое распространенное имя среди друидов.

– Что ж, приятно познакомиться, Бурат Солвей, лучше поздно, чем никогда, – отозвалась я, – расскажите мне про санаторий на берегу моря. Обожаю море, госпожа Солвей! Солёный целебный воздух, лёгкий, бодрящий бриз, плеск волн, тёплый песочек, выброшенные за ночь приливом ракушки, жмущиеся к мокрым камням крабы, крики чаек. По вечерам – яркие на полнеба закаты, а после обязательно лунная дорожка, по которой так и хочется проплыть.

– Я была на море лишь дважды. Совсем ребенком нас возил дядя Джузеппо и с мужем, когда поженились, – тихо, словно напоминая сама себе, отозвалась старушка друидка.

Дядя Джузеппо?! Я старалась не смотреть на Бурата. Ведь не удержусь. А вдруг он еще и Карлович? Бурат Карлович Солвей! Ой, нет, не готова я это уточнять.

– Бабушка, замечательный повод съездить к морю в третий раз. Море действительно целебное и в это время погода как нельзя более подходящая. Жары уже нет, дожди в прогнозах даже на горизонтах не значатся, штиль, волн нет. Поправишь свое здоровье и вернешься в Элльхейм отдохнувшая и полна сил, когда зима пройдёт.

– А компания там подобралась интересная, господин Солвей? Со всех миров, поди, друиды съехались? – влезла я со своими вопросами, – это ж, сколько новостей, причем неофициальных, которых в газетах не напечатают. Госпожа Солвей, а у вас случайно старинных знакомых в мирах нет, может им чиркнуть весточку? Наши вестники сгоняют, доставят, глядишь встретитесь в пансионате, вспоминать, думаю, у вас есть что. Да и назвать можно встречу как-нибудь этаки: «Пятьдесят лет спустя»

– Можно и повыше планку поднять, чего уж там.

– Век спустя? О, это вообще на масштабную сходку тянет, глядишь, про вас ещё в газетах напишут.

– Скажите тоже, напишут. А знакомые действительно есть, и написать им можно и встретиться было бы замечательно. Но куда я дену моих питомиц?!

– Это кого? – я на всякий случай обвела комнату взглядом, кто его знает, может я сразу кого – то и не отобразила.

– Улей с пчелами! Соседям я их не доверю – это даже не обсуждается. Они их на дух не переносят, потравят, как пить дать. Объяснять им устала, что пчёлы – лунные, только по ночам летают и им нужен исключительно только свет Луны и звезд. Ты же Бурат, их в своё управление не возьмёшь?! За ними уход нужен! Мёд слить, чтобы не застаивался, воды солёненькой каждый день подготовить. У тебя же куча дел, куда тебе за пчёлками смотреть.

– А если я их в Камышово на время отвезу? К Жаб Жабычу Кварклу, аптекарю? Очень милый и достойный буффоноид, госпожа Солвей. Гостеприимный, учтивый, сама доброта, он очень тепло встретил меня при переходе через Большую Топь! Шрек, ты как думаешь? Пчелам там будет комфортно?

Аргонианин, сидевший до этого у меня на плече согласно закивал головой, как китайский болванчик, чтобы и другим было понятно, ещё и вдохновенно заквакал. Мне же вложил в голову то, что Жабыч будет рад, причем несказанно, ведь лунный мёд ценнейшее целебное вещество про которое аргониане только читали, тут даже спрашивать не нужно, ещё и благодарить начнёт.

Тем временем друид, по всей видимости, довольный, что разговор потёк в нужном для него направлении, усадил меня за стол рядом со старушкой друидкой, а сам с завидной ловкостью начал раскладывать тарелочки с угощением. Небольшие – да, но, как я поняла, только потому, что вкусняшек у его бабушки наготовлено было много. Горячее ароматное рагу достали из печи, тонко порезанные ломтики местных овощей, заправленные горячим соусом, зерновой хлеб, жёлтенький в дырочках сыр разложили по кругу обеденного стола. Пышный, карамельный на разрезе медовик водрузили в центр стола. Чашечки из тонкого фарфора, блюдца, костяные ложечки и вилочки. Лепота.

– Госпожа Солвей, в том миру, откуда я родом какое – то время назад жила пожилая женщина, которая волей неволей становилась свидетельницей странных происшествий, краж, загадочных исчезновений, а иногда даже убийств. Никто не обращал на неё внимания, пока она, используя свою наблюдательность, острый ум и жизненный опыт не раскрывала преступление за преступлением. Её звали мисс Джейн Марпл. Думаю, что для вашего внука не составит труда снабдить вас несколькими томами книг Агаты Кристи, которая описала все те случаи, когда мисс Марпл находила выход даже в самых запутанных ситуациях и тогда, возможно, ваше путешествие в пансионат приобретет совсем другое звучание. Согласитесь, будет весьма увлекательно с одной стороны читать, следя за ходом мысли и расследования пожилой леди и параллельно с этим наблюдать за окружающим. А вдруг! Ведь, согласитесь, всё может статься и в этом пансионате случится нечто похожее, я не говорю сейчас про что – то вопиющее, но именно ваша наблюдательность могла бы помочь раскрыть, не говорю преступление, но происшествие?! Бурат будет с гордостью говорить, что пошёл весь в вас и именно ваши способности и чутьё помогли ему сделать свой профессиональный выбор. Кровь, знаете ли, не водица и от осинки не родятся апельсинки.

На меня смотрели подвисшие, переваривающие услышанное друиды. А что? Очень даже неплохая мысль. Заинтересовать и предложить посмотреть на предстоящее событие совершенно с другой стороны. Допустим, жизнь в который раз решила преподнести вам лимон? Кислятину! От вкуса, которой хочется сморщиться и замотать головой, выражая не то, что несогласие – протест. Вам так неуютно, зябко, а порой даже страшно от свалившихся на вас перемен, меняющих, кроящих, да ладно, подчас кромсающих вашу жизнь? Но только вы подождите, не спешите корить себя и обвинять тех, кто толкает и предаёт вас. Промолчите, не говорите: «Какая кислятина!» или «Я же заказывала от жизни исключительно сладкое!» Посмотрите на всё это под другим углом и сделайте из этого лимона лимонад. И судя потому, как загорелся взгляд госпожи Солвей, я попала в цель. Бурат тоже это заметил и, достав записную книжку, уточнил автора книг. Кристи, говорите? Агата. Достану. Всенепременно.

Задерживаться в доме гостеприимной друидки надолго мне было нельзя, отобедав и поблагодарив хозяйку за вкусное угощение, я собралась уходить. Но сначала выслушала ценные указания по уходу за ульем лунных пчёл, который мне передали с величайшей осторожностью. На время. Пока хозяйка перезимует в пансионате. Шрек слушал не менее внимательно, кивая и деловито постукивая лапками по столешнице. А на мой вопрос о лекарственных травах для академического зачёта Бурат с готовностью вызвался помочь нарвать те, что растут прямо за домом у склона горы, уверяя, что они обязательно должны подойти. Друид вообще не переставал меня удивлять, видать, и в самом деле был признателен за содействие в уговорах своей бабушки. То, что он её любил не вызывало никаких сомнений. Переживает, заботится, навещает – значит любит!

Вскарабкаться на горный склон? Вот вообще не вопрос. Нет, ну не душка? Так переобуться в воздухе после вчерашней подозрительности и занудства, что аж подозрительно становится. Но да Бог с ней, с подозрительностью, ведь как оказалось это действительно были те самые травы, что были нужны нам для зачёта. А их можно было искать, искать, ползая по горам Элльхейма и так и не найти, а они оказывается, росли у бабушки Солвей, притулившись за стеной дома. Попросив корзинку, мы нарвали полную, даже с горкой и для себя и для моих сокурсников. Причём, говоря мы, я выразилась однозначно не совсем точно, поскольку так уж получилось, что товарищ эмгэушник ползал по склонам гор, куда я сама вот вообще не смогла бы забраться, я же бродила исключительно у подножия горы за стеной дома госпожи Солвей.

В итоге к «Рыжему Хвосту» я подходила в компании представителя МГУ, несшим в одной руке улей с лунными пчёлами в другой корзинку с горными травами. Вот их с лихвой хватит и на меня, и на весь наш первый курс. И жадничать я точно не буду, как – никак это зачет по травоведению. Сегодня я помогу, а завтра – мне. Надо только обязательно отложить что – то Жаб Жабычу и себе впрок. Я же несла корзинку с завернутым в полотенце медовиком, который мне вручила госпожа Солвей и тремя баночками лунного мёда, заверяя старушку друидку, что несказанно рада нашему знакомству. Если бы она тогда знала, что оно будет не мимолётным, то большой вопрос согласилась бы она тогда на поездку в пансионат к морю, где ей сулили спокойный, размеренный отдых.

На площади у таверны, как, оказалось, ждали только меня. Студенты расползлись вдоль ближайших торговых рядов, рассматривая предложенный местными торговцами товар, преподаватели стояли с гидом Люмилей и как только мы подошли, раскланявшись с представителем МГУ, которого и они не ожидали здесь увидеть, и, собрав студентов, отправились к порталу, дополнительное отделение которого располагалось здесь же на площади. Уйти в Академию оказалось, возможно, и так, а вот появиться можно было только через центральный вход, заявить о себе, так сказать.

Я же напоминала себе героиню стихотворения Маршака – даму, которая сдавала в багаж неприлично большое количество поклажи. Три корзинки – одна с цветами фейри, другая на зависть всем старшим курсам набитая доверху горными травами, у них так и не получилось найти нужные, третья – с мёдом и волшебно пахнущим медовиком. Пакет с тетрадью, подаренным блокнотом и эгретами, которые мне очень хотелось проверить на артефактность. И в довершении всего довольно габаритная переноска с ульем лунных пчёл, от которого раздавался мерный гул. Одним словом полные руки приобретений, которые я при любом раскладе не смогла бы унести сама, спасибо помогли однокурсники – Гарест Геф Тор Гра-Багол, Гера, даже дарг и тот в помощники обозначился, видать его действительно умилила кипа горной травы в моей корзине, которой я пообещала поделиться со всеми однокурсниками. Плащи, которые мы оставили при переходе в Элльхейм уже доставили из главного портала в этот, нам осталось только накинуть на себя тёплую одежду и отправится в окруженную заснеженными пиковыми скалами Академию.

Вы любите получать подарки? Ну же! Считается, что получать подарки приятно. А дарить? Поверьте, на слово или испытайте на практике, дарить всегда приятнее. Видеть, как растрогалась строгая комендантша общежития, когда я предложила перевязать её шляпку мерцающей подземным светом тесьмой, привезённую из глубинных недоступных для посещения городов фейри. Или дородная циклопиха, тронутая до глубины души подаренной баночке ценнейшего лунного мёда, которая утонула в её широких пухлых ладонях. Даже Маахес, которому я вручила пару пучков горных трав для гербария, и тот рассыпался в благодарностях, при этом его хвост, казалось жил своей жизнью. Понятное дело, что ему зачёт будут выставлять по другим параметрам, чем вестникам, ведь ресепционисты априори не смогут собрать коллекцию межмировых лекарственных трав. Но исследование какой – либо группы лекарственных растений с них спросят, а если у тебя на руках не только текст, списанный с библиотечных книг, а ещё и гербарий прилагается, то, согласитесь, на оценку это должно повлиять всенепременно. Фобосу и Деймосу тоже очень понравился на вкус медовик из лунного мёда, но после такого угощения был – таки побочный эффект. Вот даже не подумала, что так может получиться. Они стали на какое – то время видимы. Не сказать, что сильно, но очертания словно проявились, и несколько раз за вечер я слышала – таки вскрики возле главного входа. Мы предположили, что это из-за лунного мёда, который дал такой побочный световой эффект, надеюсь, что ненадолго и преходящий.

На завтра у меня были грандиозные, прям-таки наполеоновские планы. И надо будет приложить максимум стараний, чтобы их претворить в жизнь. Ранним утром, с первыми лучами Шедара мне нужно будет проверить эгреты, являются ли они артефактами полёта или нет. После сгонять в Канцелярию и спросить есть ли корреспонденция в Камышово, а если даже и нет, то захватить для них несколько номеров свежей новостной прессы, журнальчиков каких-нибудь сплетен, сканвордов. Чего уж там. Вестник, письмоносец – это всё понятно, но можно и простым почтальоном побыть – не переломлюсь. Судя по отрезанности от миров, буффоноидам будет весьма интересно почитать о том, что творится в мирах. Ну и отправиться порталом в поселение аргониан не с пустыми руками. Улей лунных пчёл, который на ночь мы поставили у не зашторенного окна, надеясь, что одну ночь пчёлы переживут и им хватит того света, что падал сквозь окно. По заверениям госпожи Солвей, даже если ночь выдастся тёмная, то и в этом случае нам самим нечего было опасаться, мы бы этих лунтиков не заинтересовали бы, даже если б им нечем было питаться и с неделю. Кроме улья в Камышово я повезу один кустик горной смолёвки от фейри и пару пучков каждого собранного вида горных трав Элльхейма, от которых, по мнению Шрека Жаб Жабыч придёт в полный восторг.

А вот по прибытии в поселение аргониан у меня был план аж в несколько пунктов. К Жаб Жабычу, разумеется, я зайду в первую очередь. Сапожника, которого нахваливал покойный господин Дель, навестить надо всенепременно. В Голодные Воронки на экскурсию сходить, если получится. Интересно же. Жаб Жабыч, говорил, что именно процедуры в местной грязелечебнице помогают ему чувствовать и выглядеть бодро восьмую сотню лет. Я настолько не замахиваюсь, но дать себе шанс выглядеть долгие годы свежо и молодо хочется. Это я сейчас про морщинки и седые волосы не задумываюсь, но прекрасно понимаю, что еще совсем немного по земным меркам и они придут, навестят, не оставят без внимания. Так что Голодные Воронки – это тоже обязательный пункт в завтрашней программе.

И хотелось бы прогуляться на место, где росла Арка Перехода. Нет, поймите меня правильно, сбегать я не буду, это однозначно, кикимор мне не одолеть, а вот посмотреть, не пробилась ли какая трава и поросль из Большой Топи надо. Исключительно в интересах травоведения. С этой целью я даже несколько зарисовок и записей под руководством Шрека с вечера сделала, переписывая из книги, что выдал мне в первый день моего пребывания в Академии библиотекарь господин Дель. Библиотечных правил никто не отменял – брать с собой книги из Академии строго запрещается, поэтому только зарисовки. Одно из растений уже известный мне пролистник, вот им запастись нужно всенепременно. Моим мозгам без допинга просто не переварить весь информационный поток, который, как я понимаю, уменьшаться в объёме не намерен.

Я проснулась ранним утром, когда небо было ещё мрачно серым, мглистым от того, что меня вдохновенно трясли за плечо влажными перепончатыми лапками. Шрек! Нет, ну ты чего? Дай поспать, ещё ведь рано! Так, стоп! Рано? Как скоро Шедар должен показаться из-за гор?! В книги по артефактологии было написано, что условием для активизации артефакта полёта было именно первые лучи местного светила, без этого хоть зачитайся ничего не выйдет. От одной этой мысли меня буквально подбросило в кровати, я резко села и, кинув взгляд на не зашторенное запотевшее окно, поняла, что буффоноид разбудил меня в самый раз. Умничка! Времени осталось только на то, чтобы привести себя в порядок и, выскользнув из комнаты пойти в конец коридора к застекленному балкончику – башенке, восход Шедара можно было увидеть с нашего этажа, как я поняла ещё вчера, только оттуда. Шедар как и наше земное Солнце всходил на востоке.

Когда я выходила из комнаты, Гера уже проснулась, но любопытствовать не стала чего это я, не свет не заря улепётываю, по каким таким ещё неотложным делам, о которых она не знает. Возможно, орчанка предположила, что я пытаюсь филонить и отлыниваю от зарядки. Мои уверения, что я вернусь скоро, она выслушала без возражений, вероятно, решив, что за это время как раз успеет сходить в душ, а там и за меня можно будет взяться. От своей идеи сделать из меня олимпийскую чемпионку она вряд ли откажется, не тот случай. Орки вообще, как я поняла, существа упёртые, так что можно сказать, я с этим раскладом уже смирилась. Не смущает Геру фронт работы, пусть старается, авось что – то из меня да выйдет.

А пока меня и сидящего на моём плече аргонианина Шрека ждал тихий коридор общежития Академии Вестников. В воскресное утро никто ещё не выползал из своих комнат, да и за дверями было тихо. Все отсыпались. Что ж, правильно делали, перед учебной неделей отдохнуть не помешает. И никто не то, чтобы на нашем женском этаже, а во всей Академии вестников не предполагал, что сейчас я устрою испытания предполагаемого артефакта. На минуточку полёта. Да и с чего бы. Воскресенье же! Для студента чуть ли не святое – можно, наконец – таки поспать. Да ладно! Я и сама не понимала, во что ввязывалась. Ни защитного покрова – раз, ни маломальской поддержки – два, ни представления о том, как тормозить потом то, что мне – таки попало в руки – три. Мало?! В моём наивном до безобразия мозгу прочно осела мысль, что я прочитаю – таки ту абракадабру, что старательно перенесла себе в тетрадь, активируя тем самым эгреты, а после суну их к себе в рюкзак и отправляюсь в Камышово. Наивная… Не просто непозволительно, а до безобразия.

Подойдя к башенке в конце коридора, я не стала закрывать дверь, но не из предосторожностей или техники безопасности, нет, что вы, про них я даже не подумала, а лишь позволила теплу входить в небольшое застеклённое помещение. С утра, было, прямо скажем зябко, даже за стеклом чувствовалась, что ещё немного и можно будет говорить о приближающейся зиме. Прочитала про себя ещё раз запись, которую два дня назад старательно переписала из старинного, случайно попавшего мне в руки издания «Невероятных тайн и загадок артефактологии» в свою тетрадь. Обращая внимания на то, что предполагаемый артефакт должен быть в момент активации прочно соединен со специалистом артефактовиком, желательно на линии пересечения кровеносных артерий. И полностью игнорируя слово «специалист», я озаботилась лишь тем, где у меня эти самые артерии, куда мне крепить эгреты и каким образом это сделать. А надо было! Повертев в руках эгреты я не нашла ничего лучше как обхватить их резинками для волос, прикрепляя к запястьям. Первая – таки моя родная земная отмокла за сутки от болотного запаха, вторая была с Элльхейма, маленький презент за сделанные покупки у фейри. Не по назначению, но ведь пригодился. Соответствует ли запястья требуемым условиям? Почему нет? Пульс есть – значит и артерии в поле видимости артефакта будут.

И вот стоя у самого окна с привязанными к запястьям эгретами, держа в руках тетрадь, я сосредоточенно высматривала первые лучи на посветлевшем горизонте, не допуская даже мысли, что ввязываюсь в крайне рискованное мероприятие. Подумаешь зачитать что – то из старинной книжки! Не, ну не идиотка?! Можно подумать на страницах книг пишут околесицу, от которой можно отмахнуться как от назойливой мухи. Нет! Мотайте на ус – попала в руки книга, затертая, читанная перечитанная, так вы открывайте её с почтением, вчитывайтесь внимательно и не отбрасывайте слова, что предостерегают вас с пожелтевших от времени страниц. Мудрее будьте, мудрее.