Афина или Отчаянные обстоятельства – 2 .

Большая часть, да что там практически все вестники пошли за Лонкаром Мор Гра – Баголом на ювелирное производство. Возможно, это я ничего не понимаю, но судя по реакции вестников ювелирное мастерство тёмных эльфов – это то, ради чего вообще стоило сюда приезжать. Ну да. Может и так. Только я здраво понимала, что покупать ювелирку не смогу, несмотря на выданный мне мимикрический чек из Межгалактического Управления за оказанную помощь в раскрытии преступления в Академии и обещанную компенсацию, которую я ещё не успела получить в Канцелярии. Практичнее надо быть, практичнее. Об одежде нужно думать, утепляться на зиму, а не о колечках и висюльках, пусть и золотых и диковинных для землян мифриловых. Да и вдруг попадётся действительно что – то стоящее, поэтому НЗ, читай неприкасаемый запас должен быть всегда.

В итоге в помещении Музея осталась небольшая группа из пяти письмоносцев, готовых спуститься в нижние залы, помимо меня и Шрека задержалась Гера, которой тоже были малоинтересны драгоценности, двое даргов, один из которых был наш, с первого курса и Гермес. Перед отбытием я уже знала, что Гермес оказывается и был представителем фейри, правда не чистокровным, полукровкой, но всё же. Впрочем, для остальных это было очевидным, я же понятия не имела о характерных признаках, отличающие расы, но тут уж, что поделаешь, придётся навёрстывать по мере ознакомления. Так что его интерес к экспозиции подземного народа был вполне оправдан. С нами помимо нового экскурсовода из фейри на нижние этажи Музея спускалась и Мара Милей, не выказывая при этом ни малейшего неудовольствия, что у неё не получилось попасть на ювелирное производство.

Мы спускались всё ниже и ниже по широкой винтовой лестнице, уводящей нас в подземелье музея. Почему экспозицию поместили так глубоко? Возможно, фейри было так комфортней, а может у эльфов был свободен только самый последний практический подземный этаж, а всё остальное было отдано под музейное хранилище. Как бы то ни было, мы спустились в подвальное помещение, Гермес стоически перенёс этот марш бросок, хотя, что и говорить, парню было нелегко преодолевать на костылях пролёт за пролётом. Пройдя в указанные двери, мы на удивление очутились в просторном помещении с высоким сводчатым потолком, по которому свободно гуляло гулкое эхо, отталкиваясь от каменных стен, то затихая, то вновь оживая. А кругом стояли стеллажи, заставленные экспонатами, витрины, крутящиеся стойки, статуи, на стенах висели картины, музыкальные инструменты и даже оружие.

Представитель фейри неторопливо повествовал нам о своём мире, о целых городах, раскинувшихся под земляными сводами, где, низвергаясь в пропасть, грохоча, ниспадают в расщелины водопады, протекают подземные бурные реки с кристально-чистой целебной ледяной водой. Где произрастают уникальные единственные в своём роде световые грибы, способные освещать огромные подземные пространства, а крохотные паучки Джоро, будучи светопрядами, поселяясь среди местной флоры, плетут из этого света необыкновенно прочные нити, деталь – световые. Ткани из этих нитей нам продемонстрировали на одном из стендов. Озвученные цены заставили лишь горестно вздохнуть, по крайней мере, меня, оплатив такую прелесть можно было позабыть о существовании чека из МГУ. Скульптуры, картины, образцы оружия, украшений, принятых среди фейри, монеты, чеканка, предметы быта, нам демонстрировали экспонат за экспонатом. Интересно? Более чем, но я не могла отделаться от ощущения, что слышу, возможно, на грани восприятия, словно на горизонте лёгкое жужжание. Отвлекало. Даже нет, мешало. Остальные то ли не придавали значения, то ли не слышали этот то замирающий, то вновь появляющийся жужжащий звук. Он то пропадал, то становилось более отчётливым, пока мы ходили по залам, но, несмотря на это, я так и не решилась ни уточнить, что это за звук, ни поворчать.

Под конец экскурсии нам предложили пройти в торговый зал, который располагался тут же через открытую арку от выставочного, предлагая приобрести что – то из изделий фейри, что привезли именно в качестве товара. Дарги направились сразу к витринам с оружием, стоящим поодаль от остальных, кто бы собственно сомневался. Мальчишки они и здесь мальчишки. Правда до моего слуха донеслась стоимость клинков, вот что – то сильно я сомневаюсь, что кто – то из них способен с лёгкостью расстаться с озвученной суммой.

Гера с Гермесом медленно бродили вдоль витрин с украшениями, монетами, книгами и музыкальными инструментами, присматриваясь, прося подержать в руках то или иное изделие. Я же, как только пересекла арку, почувствовала, что жужжание, отвлекающее меня всю экскурсию, стало более отчетливым. Тааак! Сделав несколько шагов, я остановилась как вкопанная. Точно! Я ж читала об этом накануне поздним вечером, в «Невероятных загадках артефактологии» и умудрялась отмахиваться от явного признака присутствия артефакта полёта на протяжении этого получаса. Но вот тот факт, что остальные то ли не слышали жужжания, то ли не придавали ему никакого значения, наводил – таки меня на мысль, что артефакт мог давать о себе знать и не всем. А вот это интересный поворот. И что я сейчас могу сделать? Уподобляться домоправительнице, смотрящей за Малышом, и спрашивающей в каком ухе у неё жужжит, я точно не буду. Жужжит. Даже, если больше никто на это не реагирует. Своему слуху я доверяю. А иногда доверчивость весьма полезное качество. Иногда – ключевое слово. Просто в торговом зале я ощутила жужжание более четко и, пройдя в противоположную от всех сторону, где практически в самом углу в тени были выставлены несколько витрин с изделиями, которые не отнесешь к конкретной категории товара, у нас такое, шутя, называет сельпо, я поняла, что жужжание идёт именно отсюда. Что ж, посмотрим.

Были здесь и напёрстки в виде диковинных животных, выполненные на удивление реалистично, и игольницы со светящимися иглами, такие не потеряешь. Мотки пряжи на вид чрезвычайно тонкой, кроме того ещё и светящиеся, скорее всего это и была паучья паутина Джоро, ленты разной ширины и выделки, заколки и резинки для волос. Шкатулки с мозаичным изображением подземной природы фейри, кошельки, пояса и даже колокольчики разных размеров. Тёмные из отполированного камня зеркала, в витых рамах, заглядывать в которые, если честно боязно, кто его знает, что я там увижу помимо себя. Я понимала, что здесь не всё так просто, если спросить, то, думаю, про каждую категорию товара мне расскажут много интересного.

Но, остановившись у самых витрин, я уже отчетливо понимала, что это то замирающее, то становящееся более явным жужжание разносилось именно отсюда. Сейчас я могла с точностью указать даже витрину, откуда шёл этот звук, попросив служащего открыть её, закрыв глаза, я сосредоточилась. Надо было понять, под, чем же именно скрывается артефакт полёта, если только я не ошибаюсь, и всё, что я прочла накануне, соответствует действительности. Ведь могла я ошибиться? Да запросто! В «Невероятных загадках» писали, что артефакты сами по себе способны на обманки, да и уловить выдающий их присутствие звук не всякий может. И дело здесь не в принадлежности к определенному этносу, а скажем в простом самочувствии. Сердцебиение, давление, скорость мысли, да чего там только нет. Но я – то слышала это еле слышимое жужжание, от сего факта так просто не отмахнёшься! Не открывая глаз, я протянула руку к витрине, полагаясь только на чутьё и слух, почувствовав в руках холодный гладкий металл, открыла глаза. Металлические перья. И? Тонкая выделка, не спорю, смотрится более чем изящно, я бы сказала даже реалистично. Только что это?

– Это эгреты. Парный набор. Такие украшения делали у нас в одном из самых отдалённых и глубоких поселений, – пояснил материализовавшийся передо мной продавец – консультант, тоненький, в очочках, с копной золотистых волос.

Да, действительно, что – то есть общее между ним и Гермесом. Фейри. Ну – ну.

– Для чего они, уважаемый? – вот как правильно обращаться к представителям фейри кто – то знает?

–Это украшение, госпожа, хотя давно вышедшее из моды. Крепится на застёжку с внутренней стороны. Можно носить на жакете, на сумке, на шляпке. Тончайший металл, покрытый эмалью, издалека и не отличишь от настоящего пера. Стильная вещь, такую вы не найдёте в ближайших реальностях, да и у нас из моды они давно уже вышли. Сейчас такие украшения и не делают.

Я держала в руках парный набор эгретов, сомнений не было, именно от них шло еле ощутимое жужжание. И? Что мне сейчас делать? Рискнуть? Помедлив минуту, вертя в руках эгреты, я поняла, что положить обратно уже не смогу. Придётся довериться полученной информации из старинной книги, которую, кстати, пришлось вчера сдать, после того, как был пойман убийца библиотекаря. Возможно, я не смогу потом купить себе что – то стоящее, но вернуть на место гипотетически возможный артефакт полёта я уже не смогу. Что – что?! Полёта?! На миг по извилинам моего мозга, словно током шарахнула мысль. Можно прицепить их не только к сумочке или шляпке, это ж и к обуви прикрепить можно запросто! Переведя взгляд на костыли Гермеса, я решилась.

– И сколько же стоит, уважаемый, этот набор эгретов?

– Четыре сотни соверенов. Это не так и дорого, согласитесь, за сделанную в далёких подземельях вещицу? У нас таких было несколько десятков, когда их нам продали родственники покойного ныне мастера. Сейчас осталось всего ничего, можно сказать один из последних комплектов. Продадим и всё…

Я полезла в карман, куда положила еще в Академии все свои сбережения. Вот понятия не имею, сколько у меня сейчас денег после мимикрии валют. Не думаю, что я к этому скоро привыкну. Уходя порталом у меня было полторы тысячи камышиков из Камышово, пятьсот рублей обычными родными рублями, с которыми я и попала в ВАМПИР и чек, который мне накануне выдал представитель МГУ за раскрытие убийства библиотекаря. Чек был в мимикрической валюте и обозначенная одна тысяча, только вот чего именно я не знала, сокращенно добавлялся лишь знак Ք. То, что это не рубли я отдавала себе отчёт, но вот что именно скрывалось под этим обозначением, я не знала, а спросить, сразу не додумалась. Да, и, кстати, те, что были на банковской карте останутся болтаться на счете до моего возращения на Родину, считывать электронные деньги в мирах никто не собирался. Это я всё по инерции продолжала ворчать, знала бы, все деньги с собой в рюкзаке носила, хотя чего уж там, не думаю, что я пошла бы в лес, неся в рюкзачке энную сумму. Пятисотенная купюра уже, кстати, один раз мимикрировала в аптеке у Жаб Жабыча, потом опять вернулась в исходную позицию. В Академии, как мне объяснили, иномирная валюта всегда теряла мимикрические свойства. Итак. Что у нас? Я достала из кармана брюк пачку купюр. А у нас семьсот семьдесят пять соверенов. Тааак. Получается один соверен – это два камышика или двадцать рублей. Уф…. Как вам кажется, есть у моих мозгов предпосылки для усыхания? Даже на горизонте не маячат. Посчитай туда обратно…. А чек? Ой-ля-ля! На чеке тоже трансформация произошла. Первоначальная одна тысяча неведомых мне Ք так и осталась обозначена. Но ниже проявилась и другая цифра – пять тысяч соверенов. А вот это уже меняет дело! Если пересчитать на уже привычные для меня камышики, то их аж десять тысяч. А в рублях так и вообще сумма не хилая получается – сотня тысяч. Не спорю, что после этого злющий и недоверчивый друид, что меня основательно подбешивал весь прошлый день даже показался сносным малым, по крайней мере, жадность – это не пункт в его характеристике и чек он мне выписал очень даже кстати. Выгодно оказывается следствию содействовать. Десять убийств раскрыл и миллион в кармане. Только вот оно мне надо? Слоняющиеся в поле видимости злодеи? Ни-ни. Ещё моей персоной сующей нос в их бандитские дела заинтересуются.

– Беру.

Продавец довольно кивнул, Мара Милей бросила на меня вскользь заинтересованный взгляд, подходя к нам и рассматривая купленный мной парный набор эгретов. Только и всего. Комментировать мою покупку она не стала. Что ж, теперь надо будет проверить. Исходя из информации, почерпнутой в книге по артефактологии нужна активация артефакта в виде произнесённой с первыми лучами светила той реальности, в которой вы находитесь заковыристой фразочки. Обязательно. Без неё запустить процесс активизации невозможно. Но проводить испытания я буду позже. Надо будет поискать подходящее место, чтобы было видно лучи восходящего Шедара. И произносить ту абракадабру, что я старательно переписала к себе в тетрадь из старинной книги, чудом оказавшейся у меня в руках на целые сутки. Без записей мне не воспроизвести её на раз-два-три. Так что подождём до дома. Хм! Дома… быстро я, однако определилась с местом проживания.

– Вы будете рассчитываться наличными или списать с пиастров?

–?!

– С чека, у вас на нём тысяча пиастров, если спишем за покупку, то останется девятьсот двадцать пиасторов, учитывая мимикрию валют.

Вот оно оказывается, как переводится Ք! Пиастррры! Пиастррры!

–Да, спишите пиастры, уважаемый, и добавьте, пожалуйста, одну ленту, – громко отозвалась я, почувствовав себя при этом, словно одной из банды Джона Сильвера, хорошо хоть не попугаем Капитаном Флинтом. Но, пиастррры! Пиастррры! Да уж, точно деньги не крылья, но походку меняют на раз – два – три.

Зачем мне лента, спросите вы? Мне за ненадобностью, но вот хотелось сделать небольшой презент комендантше общежития Минерве, без которой у нас с Герой в комнате не стояла бы мощная охранная система. На её шляпке лента со световой строчкой будет смотреться отлично. Ответное мерси, если хотите за заботу.

Поблагодарив за упакованные в пакет эгреты, сумки – то у меня не было, я даже тетрадь с карандашом до этого в руке держала, я не сильно даже и расстроилась оттого, что у меня стало меньше на четыреста два соверенов. К тому же мои кровные денежки, заработанные марш – броском через наводящую жуть Большую Топь целёхоньки. Сувениров мне не надо. Обойдусь. Покормить покормят. Что ж, а вот, если эти жужжащие на грани восприятия украшения окажутся артефактами полёта, то будет весьма кстати. Закинув тетрадь и блокнот в пакет к эгретам, я подошла к остальным из нашей небольшой группы.

Дарги, к слову говоря, купили себе кожаные браслеты в шикарном исполнении. Нанизанные на замысловато переплетённые между собой кожаные ленты каменные бусины, вычерченные на них руны – было в этом что – то первобытное. Прямо викинги с северных морей. Красиво. Я, к сожалению, потратиться на такие не смогу, разве что самой при случае сплести, макраме мне в помощь, если конечно материал, подходящий под руку попадётся. Надо сказать, что плести макраме я умела и не плохо, может действительно стоит подумать, и если не могу позволить себе покупку, то сделать своими руками. Наш с первого курса Дер Граль купил себе ещё и кинжал в ножнах. Однако богатенький Буратино! Видела я ценник! Гермес с удовольствием разглядывал приобретенный музыкальный инструмент, как нам пояснили это древняя лира, на них и по сей день любят играть в подземных городах фейри. Правда, по его словам, ему было ещё далеко до мастерства настоящих лиристов, но, если ежедневно тренироваться, то со временем и его игра будет на должном уровне. Сейчас у него будет отличная возможность это исправить. Как? Так регулярными занятиями, другого способа добиться в чём-то результата, нет. Гера не могла определиться в выборе, купить или нет, а если да, то какой из шикарных широких поясов из кожи тончайшей выделки со световой вышивкой нитями Джоро.

Пока Гера примеряла и смотрела в свое отражение в выставленном в торговом зале зеркале я подошла к Маре Милей. Преподаватель травоведения остановилась возле одного из стеллажей, в котором были выставлены в небольших горшочках растения, над которыми было установлено искусственное освещение.

– Госпожа Милей, вы хотите приобрести что – то из цветов фейри?

– Думаю, да, это было бы стоящим приобретением. К тому же, Афина, флора фейри очень мало изучена, даже у нас на кафедре. Можно будет поэкспериментировать, когда растение разрастётся. Эти кустики хоть и густые, но я полагаю, что весь рост у них ещё впереди.

А что, дельная мысль. Редкая – определяющее слово в характеристике. Если фейри по своей природе замкнуты и на контакт не шли, то и экскурсии к ним вряд ли будут отправляться. Возможно, и стоит приобрести один кустик из тех, что стояли на стеллаже. Только как знать есть ли среди этих лекарственные растения?

– Да, безусловно, – ответил на мой вопрос консультант. – По сути, вся наша флора, так или иначе, относится к лекарственной. Условия произрастания у неё специфические, пустая трава в таких условиях попросту не сможет расти.

С этими словами нам с госпожой Милей выдали по ознакомительному буклету, в котором коротко были описаны растения, причём не все из этого списка были на витрине. А это значит что? Разобрали. Так что остатки – сладки, будем выбирать из того что есть.

В итоге Мара Милей приобрела Горную Смолёвку, хотя, если учесть, что у фейри она росла глубоко под горами, то логичнее было бы назвать Подгорная. Действие у смолёвки было не только успокоительное, но и болеутоляющее, снимающее даже острую зубную боль, если верить написанной информации в буклете. Интересно, а как она себя поведёт в сочетании с травкой из других миров? Я недолго думая выложила за горшочек со Смолёвкой еще двадцать пять соверенов. Подумала, и взяла ещё один для Жаб Жабыча. Впрочем, и моя преподавательница взяла потом ещё парочку кустиков, которые вошли в предложенную корзинку переноску.

Мои кустики были пышные, разросшиеся, по заверению продавца вскоре даже можно будет разделить каждое растение. Что ж, попрошу Мару Милей и Жаб Жабыча держать меня в курсе их опытов над смолевкой, чтобы понять, с чем её стоит сочетать, а с чем ни-ни. Что тот, что другая – опытные фармацевты и травники, я же начинающий, толком ещё ничего не знающий ученик.

Гера, наконец – таки выбрала себе светло – серебристый кожаный пояс, так что можно было выходить из здания Музея. Дарги убежали вперёд, а мы с Герой, старались подниматься медленно, чтобы не оставлять Гермеса одного на лестничных пролётах музея. На центральной площади нас проинформировала Люмилей, что группа, ушедшая на экскурсию по ювелирным мастерским, ещё не вернулась, скорее всего, отправившись вглубь, в шахты, смотреть на работу горняков дворфов. Впрочем, это было ожидаемо. У нас, таким образом, появилось значительно больше свободного времени перед обедом, и мы можем прогуляться небольшой группой самостоятельно по улочкам Элльхейма до кафешки «Рыжий Хвост», где у нас был запланирован обед.

Горное поселение. Как вы думаете, в чём прелесть прогулки по горной улочке, где живут представители тёмных эльфов? В окруживших её стеной высоких горных склонах, поросших хвойными деревьями, названия которых надо ещё уточнять, по которым рвано, словно нехотя, сползал то ли туман, то ли заблудившиеся, уставшие облака? В небольших уютных в два этажа домах, заботливо увитых плющом? В крошечных цветущих палисадниках, в тени разросшихся крон деревьев, стоящих то тут, то там? В прозрачном воздухе, напоенном ароматом горьких горных трав? В парящих высоко в небе, словно сопровождающие нас парами огромных птицах, издающих протяжные гортанные звуки? Возможно. Но. Как не крути, горное поселение – это, прежде всего, крутые подъёмы, и не менее сложные спуски. Прелесть? Ну, это как посмотреть. Если бы с нами не было Гермеса, то боюсь, мне было б не угнаться за даргами и своей соседкой – орчанкой, их эти перепады высот вот вообще не напрягали. Гермес, не смотря на костыли, шёл, не жалуясь, хотя было видно, что это давалось ему действительно с трудом. Идти нам было недалеко, как сказала, сопровождающая нас Люмилей, никуда не сворачивая, мы со временем должны упереться в небольшую площадь, где располагалась таверна и торговые ряды. Что ж, оставалось радоваться, что освободились мы раньше, времени до обеда было предостаточно, и можно было взбираться да спускаться с горок, не спеша, подстраиваясь под темп Гермеса. Транспортом здесь то ли не пользовались, то ли в утреннее время, к тому же выходного дня эльфы просто еще не выезжали на улицу. Дарги ушли уже далеко вперёд, Гера шла рядом с Гермесом, неся его лиру, а я слушала Мару Милей, рассказывающую о флоре Элльхейма.

Навстречу нашей группе попала всего лишь пара эльфов из местного населения, скользнув по нашей неторопливой процессии безразличным холодным взглядом, даже не ответив на наше приветствие. Мда. Даже я уже поняла, что радушие и эльфы понятия несовместимые. Перегнали мы только одну жительницу из местных, одетую по здешней моде в доходящий до колен тёмный плащ – разлетайку с остроконечным капюшоном, накинутым на голову. Впереди себя она толкала в гору сумку – тележку, груженую под самое, что говорится, не хочу. Поравнявшись с ней, оказалось, что это была вовсе не эльфийка, а друидка, соплеменница нашей Мары Милей, и, к тому же, весьма преклонного возраста. Абсолютно белые волосы убраны сзади в пучок, пергаментная сухая кожа, заострённые до крайности скулы и вытянутый нос. Друидка тем временем рассматривала всю нашу разношёрстную компанию с нескрываемым любопытством. Мара Милей, а следом и мы вежливо поздоровались со старушкой, но разговора так и не завязалось, поскольку сухенькая как истончившаяся жердь друидка повернула в проулок, уходящий в горы. Эка ей тяжело придётся, еще и в более крутую гору свою поклажу толкать. Смотря в след сухенькой старческой фигурке, я колебалась лишь пару мгновений. Ну не знаю, что на меня нашло, накатило, может воспитание дало о себе знать, но пройти мимо старушки, тянущей непосильную для неё ношу я не смогла. Уточнив у Мары Милей ещё раз, где место сбора и как называется наша столовая – кафешка, которую здесь называют таверна, я попросила меня не терять, уверяя, что я мигом, лишь помогу бабулечке и сразу примчусь. Умилила моя преподавательница, которая молча забрала из моих рук корзинку с приобретенными у фейри цветами. Впрочем, что это я, Мара Милей – друидка, и возможно и сама бы помогла соотечественнице, не будь у неё общественной нагрузки в виде пяти вестников.

Сто двадцать три! Представьте! Сто двадцать три года! Бабулечка, чью тележку я толкала в горку, оказалась старше меня на сто лет с хвостиком! И ведь не просто живёт. Так ещё и за покупками ходит, не абы кабы, а по горам Элльхейма! Как оказалось, старушка ждала в гости внука, младшего и любимого, который обещал приехать в гости завтра. А вообще Эос Солвей проживала в самом крайнем доме этого проулка на протяжении всей своей долгой жизни. Когда – то её дом был полон голосов, шума, беготни. Муж, уважаемый в Элльхейме друид, работал на местном ювелирном производстве, был одним из самых ценных работников, и, что немаловажно высокооплачиваемым. Но время не просто течёт, оно с изощрённой ловкостью меняет всё, что тебе было привычно и дорого до неузнаваемости. Дети выросли, внуки – тоже и разлетелись кто куда. А муж? Он тоже её оставил, отойдя в мир иной. Грустно? Есть такое. Но уезжать из Элльхейма, где прошла её молодость, где она была счастлива, где знаком каждый камень на её крутом подъеме к дому, она не хочет. Хотя зовут настойчиво. Кто? Так внук. Младший. Вбил себе в голову, что ей нужно обязательно всенепременно отдохнуть и полечиться в пансионате у моря, переживает, что она стала забывчивой, хотя лично её это не напрягало. Подумаешь, она порой не вспомнит, какое сегодня число, ей же не на службу идти или, если потеряет что – то, так со временем найдёт, что тут переживать. Но любимый внук настаивал на том, чтобы месяц, другой, а лучше всю зиму она провела в лечебном пансионе у моря, который он для неё подыскал. Может он и прав. Зима с каждым годом словно сковывала её, выхолаживая изнутри, вытягивая то немногое тепло, что осталось в ней. Но как вот так взять, всё оставить и уехать? Целебный солёный вкус моря? Крики чаек над головой? Близкие ей по возрасту и по расе отдыхающие пансионата? Ну да, это всё доводы, от которых весьма сложно отмахнуться. Только здесь у неё дом, те, о ком она заботится, оставить всё на равнодушных к друидке соседей – эльфов, нет, на это она пойти не могла.

За разговором я дотянула тележку до последнего дома, притулившегося, словно ища опору у самого подножия высоких гор. Туман, не стесняясь, расположился у самого крыльца, клубясь, протягивая к нам то ли щупальца, то ли более мирные конечности. Сыровато, однако. Было видно, что бабулечке было приятна и помощь, и участие, и возможность выговориться и, по-моему, последнее даже больше.

– Может и стоит прислушаться к словам внука, госпожа Солвей? Поправите своё здоровье в более мягком климате, подышите целебным воздухом и полная сил вернётесь, когда зима уже отчалит? Зачем отказываться от заботы? Я думаю, ваш внук – отличный парень и о вас беспокоится, что согласитесь редкость. Такое ценить надо!

– Удивили, Афина. Впрочем, я рад, что бабушка не только от меня услышит здравую мысль.

Ой-ля-ля! Нежданчик… Эмгэушник, который расследовал убийство библиотекаря Деля в ВАМПИРе на днях и есть наш заботливый внук?! Да ладно! Не, я знала, что мир тесен но, чтобы на столько!