Тёмный маг. Книга 9. Извилистый путь

– О да, господа, решившие пообщаться со мной ранее, полностью просветили меня в этих нюансах. Не думал, что вы так быстро сможете на меня выйти, – он покачал головой, продолжая широко улыбаться, но его взгляд оставался цепким и настороженным, а сам Юдин был слегка напряжён.

Я поймал его взгляд и тут же погрузился в разум, натыкаясь на чёрную стену, непробиваемую лёгким воздействием. Подобный блок я видел только раз: у своего начальника. Даже у офицеров СБ защита была менее прочная. Становится всё интереснее и сложнее. А ведь я надеялся, что смогу быстро получить необходимую мне информацию, не заморачиваясь на поиск компромиссов. Я, конечно, мог бы попытаться взломать эту стену, но вряд ли после этого Юдин остался бы в здравом уме и дееспособным. А ведь далеко не факт, что мне удалось бы получить все необходимые ответы в его разуме.

– Почему я? – посмотрел я прямо на бывшего министра, стараясь уловить мельчайшие эмоции на его лице. – Почему вы настаивали, чтобы допрос вёл именно я?

– Вы спасли мне жизнь, – он вновь улыбнулся и, наклонившись, положил руки, сцепленные между собой наручниками, на столешницу.

– Да? Не припоминаю ничего подобного, – ответил я, не сумев скрыть удивления.

– На бросьте, – Юдин поморщился, глядя мне в глаза. – Тогда в ресторане вы смогли остановить главу второй Гильдии от сиюминутной расправы надо мной. Хотя я ни в чём не был виноват, и вы это сразу поняли.

– Ах, в ресторане, – протянул я. – Да, вот сейчас я что-то такое припоминаю. И что, по-вашему, этот случай может как-то повлиять на ход допроса и ваш приговор?

– Вы не лишены милосердия, Дмитрий Александрович, – прошептал Юдин, наклонившись ко мне ещё ближе. – А приговор к тем, кто обвиняется в государственной измене и причастен к акциям, подобным той, что произошла в детском доме, в нашей стране только один – смертная казнь. И уже неважно, что я был против этого идиотского демарша.

– Я в курсе того, каким будет приговор, – прервал я его. – И почему вы считаете, что именно я могу смягчить меру наказания? – он немного смутился, но взгляд не опустил. Как бы то ни было, у него точно были какие-то козыри, которые он пока берёг, не выкладывая на стол.

– У меня есть информация и доказательства о причастности некоторых лиц к этому отвратительному теракту, – прямо ответил Юдин, на этот раз слегка откинувшись на спинку стула.

– Ну и что? У меня тоже, – я пожал плечами.

– А также информация, касающаяся вашей подруги, как её там зовут, госпожа Вишневецкая? – он не спускал с меня пристального взгляда, видимо, так же, как и я стараясь разглядеть малейшие изменения в моём поведении.

– Даже так? – я открыл папку. – Меня это не слишком интересует в контексте наших возможных договорённостей. Мы рано или поздно всё равно выйдем на похитителей. С вашей помощью или без неё. Видите ли, госпожа Вишневецкая не является ценным сотрудником и проработала слишком мало, чтобы владеть какой-то секретной информацией. Поэтому её поиск не является приоритетным в работе Службы Безопасности.

Его зрачки на секунду расширились. Понятно, он явно хотел надавить на мои личные связи и эмоции, чтобы начать мною манипулировать.

– Дмитрий Александрович…

– Какие у вас имеются доказательства причастности упомянутых вами лиц? – перебил я его, захлопнув папку.

– Записи телефонных разговоров, копии переписок, свидетельства моего секретаря. Он не причастен ко всему этому, был только посредником, и только я смогу его убедить дать необходимые показания, – начал торопливо перечислять Юдин, постукивая ногой по полу. Похоже, я иду верным путем, и нервишки у бывшего министра финансов начали пошаливать.

– И чего вы хотите взамен? – как можно более непринужденно спросил я.

– Иммунитет.

– От ветрянки? – я позволил себе усмехнуться.

– Сделку, или как это у вас называется, – не выдержал Юдин, хлопнув ладонью по столу. – Я хочу сделку. Вся информация по детскому дому, компромат, не относящийся к вашему делу, на остальных членов правительства, схемы махинаций, связь с преступниками, похитившими вашу подругу, в обмен на пожизненное заключение.

– Которое при смене правительства может стать не таким уж и пожизненным, – выдохнул я, задумавшись. – Вы спонсировали наёмников, которые чуть не убили сотни детей. О чём вообще может идти речь?

– О безопасности нашей страны. Это же является приоритетом вашей работы, не так ли? – улыбнулся Юдин, хотя слегка подрагивающие пальцы рук выдавали волнение. У меня пиликнул телефон, и я, достав его из кармана, посмотрел на экран, где высветилось сообщение от Громова. «Иди на сделку. Документы сейчас подготовим».

– Ну, допустим, – пробормотал я, кладя телефон рядом с собой. – Звоните, – я, немного подумав, достал из кармана в папке телефон Юдина и бросил его на стол перед ним.

– Кому? – нахмурился он, не прикоснувшись к телефону.

– Тем, кто похитил Вишневецкую. Это будет первым доказательством того факта, что вы действительно имеете необходимую для сделки информацию. И учтите, Антон Фёдорович, попытаетесь меня обмануть, на центральную площадь поедете сразу же из этой допросной, до оглашения приговора суда. Уж с главным судьей и своей совестью я смогу договориться, – холодно проговорил я, не глядя в сторону большого зеркала, висевшего в допросной, за которым находилась комната наблюдения.

– То есть, сделка будет? – расслабленно откинулся на спинку стула Юдин, сцепив ладони в замок.

– С одним условием, – теперь уже я наклонился к нему, призывая дар. Немного, но этого хватило, чтобы расслабленность и явное облегчение на лице бывшего министра финансов сменилось паникой и лёгким ужасом. – Никакого права на досрочное освобождение. Пусть хоть метеорит на землю упадёт или начнётся вторжение единорогов, несущих свет, всепрощение и справедливость.

– Меня это устраивает, – тут же закивал Юдин и схватил телефон.

– Кто они? – я поднял руку, отвлекая его от звонка. Сперва необходимо было получить нужную информацию. Ну, и думаю, Громов уже отдал распоряжение, чтобы подготовились отследить звонок. А для этого нужно немного времени.

– Я знаю только главного этой тупой операции – это Марк Левин, – скривился Юдин, кладя телефон на стол.

– Глава незаконной ячейки наёмников из Будапешта? – в голове сразу всплыла информация о разыскиваемом наёмнике на территории больше чем десяти стран. – И он сейчас находится в Российской республике?

– Да, он самый. Он был главным в той операции, спланированной… В общем, спланированной, – прервался он, не выдавая ни грамма лишней информации. Интересно, кто его научил такому самоконтролю, и, главное, откуда у него такой мощный блок на разуме? – Когда акция, продуманная до самых мелких деталей и с результатом в девяносто восемь процентов, начала идти не по плану, он и его ближайшие приспешники смогли вырваться из окружения, когда началась неразбериха после прорыва в дом полиции и этого отморозка – главы второй Гильдии.

– И что Левин до сих пор делает в нашей стране? – спросил я, вспоминая, что этот преступник никогда не задерживался на одном месте больше чем на несколько недель.

– Он залёг на дно вместе со своими людьми, когда все возможности покинуть страну были исчерпаны. Никто раньше даже не догадывался о том, что ресурсов СБ хватит, чтобы перекрыть воздушные и транспортные границы практически по всей территории. И тогда он связался со мной, прося о помощи, которую я, как вы понимаете, оказать ему не смог. Но был в курсе его дел, – Юдин пожал плечами.

Да, точно, мы же с Эдом настояли на укреплении границ и внедрение на все пропускные пункты, включая междугородние, идентификаторы. Воспоминания о перелёте во Фландрию в самолете с курицами было ещё свежо в памяти, особенно в памяти моего брата. Именно поэтому укрепление границ стало первым направлением, куда начал выплескивать свою нерастраченную энергию Эдуард после того как бассейн в доме был построен. И мне, как Наумову, было всё равно, что там считало правительство. А после того, что случилось в детском доме, моё требование стало категоричным, и чинуши не посмели отказать. Гомельский бывает иногда чертовски убедителен, тем более, что от дыр на границе страдал бизнес, а это было для него куда серьёзней, чем какая-то там безопасность страны.

– Эти меры испортили жизнь многим людям из самых верхов. Даже не знаю, как пропустили этот законопроект, – поморщился Юдин.

– Причём здесь Ванда? – я не обратил внимания на его замечание, тем более, что мне обо всех вариациях этого нытья было хорошо известно.

– Вишневецкая не была первоначальной целью. Я лично был против подобного, хочу сразу это отметить, – встрепенулся Юдин. Не удивлюсь, если узнаю в дальнейшем, что всё это было спланировано им лично. – Я на месте Левина не стал бы лишний раз переходить дорогу Гаранину, но с Егором Дубовым по какой-то причине не получилось провернуть задуманное. Оставалась только Вишневецкая. К сожалению, с госпожой Рубел вы к тому времени уже расстались, а ваш таинственный брат… Скажем так, с ним Марк хотел связываться ещё меньше, чем с Гараниным. Ни о каких других рычагах воздействия на вас никому не известно. Если только попытаться вашу псину выкрасть, но это вообще за гранью фантастики.

– На меня? Зачем похищать близких мне людей? – я несколько раз моргнул, стараясь переварить услышанное.

– Чтобы вы помогли им вылететь из страны. Только у вас есть возможность провести ваш самолёт через границу без идентификации лиц на борту и тщательного обыска, – улыбнулся Юдин.

– Со мной никто не связывался, – как можно спокойнее ответил я.

– Когда они изменили объект похищения, я перестал, хм, владеть актуальной информацией. Сами понимаете, с главой второй Гильдии у нас напряжённые отношения, и ходят слухи, что они с Вишневецкой близки, – Юдин расслабился, а мне хотелось ему врезать, чтобы смыть ухмылку с его лица. – Поэтому я не имею ни малейшего понятия, где они и почему до сих пор не вышли с вами на связь.

– Звоните, – кивнул я на телефон, а в комнате заметно похолодало. Да, лёгкая едва заметная сила смерти быстро стёрла улыбку с лица этого урода.

– Да, разумеется, – отрешенно ответил он, набрав номер и положив телефон на стол, включая громкую связь.

Секунд тридцать нам никто не отвечал. Я уже потянул руку к телефону, демонстративно покачав головой, как на том конце раздался какой-то шорох и раздражённый мужской голос.

– Чего тебе? – голос мне был незнаком.

– Ты всё ещё в России? – голос Юдина моментально изменился. Исчезли даже намёки на вкрадчивые нотки. Он стал холодным и жёстким. Именно так следует разговаривать с преступниками, и такому крупному игроку это было прекрасно известно.

– Вышли небольшие накладки, – спустя несколько секунд ответил, как я понял, Левин.

– Ты чем думал, когда решил схватить эту девку? – недовольно проговорил Юдин, глядя на меня. – Я слышал, её любовничек смог на вас выйти.

– Всегда поражался твоей осведомленности, – в голосе похитителя прозвучала усмешка. – Не беспокойся, всё идёт по плану.

– Почему вы медлите? Меркулов говорит, что чем дольше вы тянете, тем меньше шансов на успех. Ты нужен здесь, у меня есть работа для тебя и твоих людей, – раздражённо повёл плечами бывший министр финансов.

– Потому что, пока вокруг Наумова крутятся «Волки» Рокотова, мне и без Меркулова понятно, что всё обречено на провал, – резко ответил Левин. – Как только он отзовет этих псов, тогда мы и выйдем на связь. Что-то ещё?

– Пускай со мной свяжется Родиков. И не тяните, мне это начинает надоедать, – Юдин сбросил вызов и на некоторое время прикрыл глаза. После чего выпрямился и вновь посмотрел мне в глаза. – Я доказал вам, что владею необходимой информацией.

– Вполне, – я забрал телефон, вкладывая его в дело, и поднялся на ноги, оборачиваясь к двери, в этот момент открывшейся. В допросную вошёл Громов в сопровождении Ефимова и Марченко, двух офицеров.

– Теперь допрос буду вести я, – проговорил Андрей Николаевич, занимая моё место. Офицеры остались стоять за его спиной. Он положил на стол какие-то бумаги и подвинул их Юдину. – Ваши гарантии.

– В вашем окружении есть менталист? – остановившись у двери, задал я последний вопрос бывшему министру финансов, который оторвался от чтения и поднял на меня слегка расфокусированный взгляд. – Кто он?

– Это не секрет. Все, кто работает или работал с Клещёвым, пользуются его специфическими услугами, – Юдин улыбнулся мерзкой улыбкой и демонстративно потерял ко мне какой-либо интерес.

Я вышел из допросной и бегом бросился в комнату наблюдения, где больше не было никого, кроме Егора и Боброва.

– Что узнали? – спросил я у Андрея, закончившего в это время разговаривать по телефону.

– Есть адрес, где находился тот, кому звонил Юдин, и тебе это не понравится, – он протянул мне листок с адресом.

– Это что, шутка? – я удивлённо посмотрел на него. На бумаге было написано название улицы, где жила Ванда и сейчас находилась Лена. Указанное здание располагалось прямо напротив дома Ванды.

– Нет. Не факт, что там держат Ванду, и звонок не был перенаправлен. Но своих ребят я сориентировал, на месте будут через тридцать минут, – проговорил Бобров. – С Залманом и Липняевым мы договорились встретиться у Ванды в квартире через десять минут.

– Просто отлично, – я потёр лоб, переводя взгляд на Егора. – Но вполне логично. Мы у себя под носом никогда бы даже не думали искать. Семьдесят четыре процента, что это связано со мной, и девяносто, что с её работой? – хохотнул я.

– Это… моя ошибка, – признал Егор, глядя куда-то мимо меня. – Я ещё ни разу не ошибался, и это довольно унизительно. Но в своё оправдание могу сказать, что о некоторых связующих деталях я не знал.

– Егор, успокойся, всё нормально, – я похлопал его по плечу. – Это не ошибка. Никто же не думал, что террористы просто не смогут покинуть нашу страну своими силами. – Я достал телефон из кармана, набирая номер Ромки.

– И да, я знаю того эриля, который им помогает. Юдин неоднократно произнёс фамилию Меркулов. И до меня только сейчас дошло, что это староста моего факультета в школе. Он тоже эриль. Очень хороший эриль, – задумчиво произнёс Егор. – Надо найти его и уточнить некоторые детали.

– Мы этим сразу же займёмся, как только вытащим Ванду, – я бросил взгляд на стекло, разглядывая допросную. Юдин всё ещё изучал документ, а Громов допрос так и не начал. – Интересно, зачем ему всё-таки нужен был я?

– Хотел провернуть всё на своих условиях, надеясь, что ты сразу же клюнешь на приманку в виде информации о Ванде, – подтвердил мои догадки Егор. – Я останусь. Громову наверняка понадобится моя помощь в ходе допроса и после него.

– Ты аналитик, тебе там делать нечего. Наконец-то, – прошипел я в трубку, услышав Ромкин голос, как только он ответил. – Ты почему так долго трубку не брал?

– Пытаюсь отделаться от Алферова, – недовольно ответил он. – Он вызвал меня завтра в шесть утра на официальный допрос к себе в отдел.

– Зачем? – спросил я, направляясь в сторону выхода следом за Андреем.

– Понятия не имею. Гомельский обещал предоставить своих адвокатов.

– Мы знаем, где она, – проговорил я, останавливаясь на крыльце здания. – Встречаемся в квартире Ванды через пять минут. Если ты в деле, – я отключился и подошёл к ожидающему меня Андрею.

Глава 5

– Ну же, давай, – сквозь зубы процедила Ванда, в сотый раз вставляя гвоздь в ржавый замок.

Сосредоточившись на ощущениях, она нащупала штифты и аккуратно поддела их проволокой, которой являлась та самая пресловутая косточка из бюстгальтера. Закрыв глаза, она ковырялась в замке до тех пор, пока не раздался такой долгожданный щелчок, и железный браслет, сковывающий её руку, разомкнулся. Со вторым браслетом дело пошло гораздо быстрее, и уже через несколько минут её руки оказались свободными.

– Да неужели, – выдохнула девушка, обессиленно прислоняясь спиной к холодной стене. – Не такая уж ты и хорошая ученица, Вишневецкая. Хотя хотелось бы думать, что здесь решающим моментом является практика, – она улыбнулась и тихо встала на ноги.

Цепь между наручниками громко бряцнула, упав на пол, но Ванда только поморщилась, поднимая её и сжимая в руке. Голова немного кружилась, и она чувствовала лёгкую слабость. За всё это время, после того как её перевезли, она позволила себе поесть и попить воды лишь однажды, когда поняла, что полный отказ от еды делает ещё хуже. А ко всем этим снам она уже практически привыкла. Физически Ванда сейчас находилась в очень плохой форме. И ей оставалось надеяться исключительно на пресловутый фактор неожиданности.

Она подошла к двери и опустилась на пол. Сейчас оставалось только ждать и проверить, насколько хорошо её смог подготовить к подобному Андрей. Ванда не заметила, как задремала, но резко встрепенулась, услышав приближающиеся к двери знакомые шаги своего надсмотрщика.

Поднявшись на ноги, она отошла немного в сторону от двери, сжимая в руке цепь. Лязгнул замок, и дверь распахнулась, явив в проёме высокую тёмную фигуру.

– Еда! – крикнул охранник, входя внутрь. – Опять ничего не ела? – процедил он, наклоняясь, чтобы поменять тарелки, стоявшие на полу. – Что за… – пробормотал он, глядя перед собой и не обнаружив сидевшую напротив двери девушку.

Медлить дальше было непозволительной роскошью. Ванда рванулась вперёд, цепь со свистом рассекла воздух, но охранник инстинктивно отпрянул. Звенья цепи лишь чиркнули по его щеке, оставив красную полосу.

– Ах ты, тварь…

Он сделал резкий выпад, от которого Ванда не смогла увернуться, и схватил её за волосы, дёргая вниз. Ванда вскрикнула, потеряла равновесие, но успела вцепиться в его куртку. Они рухнули на пол вместе. Девушка больно ударилась спиной и головой о бетонный пол. Дыхание сбилось, тело на несколько мгновений просто перестало её слушаться, а в голове закружился туман.

Надсмотрщик навалился на Ванду и обхватил рукой тонкую шею, перекрывая доступ воздуха к лёгким.

– Мне плевать на то, что говорят остальные. Я и так уже слишком долго с тобой здесь вожусь, – прошептал он, вглядываясь в лицо девушки безумными глазами. – Думала, что…

Он не договорил. Ванда перестала сопротивляться, полностью расслабилась и неожиданно смогла извернуться, ударяя его пальцами в глаз.

Надсмотрщик ослабил захват и, громко застонав, отпрянул от неё, закрывая руками лицо. Перекатившись, Ванда закашлялась, стараясь восстановить дыхание, и встала на корточки, хватая цепь, выпавшую у неё из рук после первой неудачной атаки.

Надсмотрщик уже вставал, всё ещё прикрывая рукой пострадавший глаз. Ванда покрепче перехватила цепь, обмотала вокруг кулака и ударила этим импровизированным кастетом в колено сопернику со всей доступной ей силой. Раздался хруст, короткий вопль, и он рухнул на одно колено, потянувшись рукой к кобуре.

Ванда больше не стала медлить, прекрасно понимая, что от последующих действий зависит не только её свобода, но и жизнь. Она перепрыгнула через своего похитителя, накинула цепь ему на шею сзади и натянула, прикладывая к этому все имеющиеся у неё силы. Как же тяжело было проворачивать подобное без магии! Теперь ей стало окончательно понятно, что в прямом противостоянии, она мало что могла противопоставить мужчине, который был элементарно больше и сильнее её.

Надсмотрщик что-то прохрипел и упал на живот. Его пальцы впились в её предплечья, стараясь разжать душащие его руки, оставляя при этом кровавые царапины на нежной коже. Ванда зажмурилась, ещё сильнее натягивая цепь.

Его ноги задёргались, забились по полу. Потом судорожный вздох, и тело обмякло. Она держала натянутую на шее цепь ещё пять секунд. Потом ещё три. Отпустила только тогда, когда пальцы сами разжались от усталости.

Посидев несколько секунд, давая рукам краткосрочный отдых, Ванда приложила пальцы к шее наёмника. Пульс прощупывался, но это и не удивительно, ей и в лучшей форме было бы проблематично без магии лишить его полностью кислорода. Теперь главное, чтобы ей хватило времени, пока он не пришёл в себя.

Немного поколебавшись, девушка схватила его за волосы, резко дёрнула голову вверх и приложила лбом о твёрдый пол. Потом повторила это ещё несколько раз.

– На всякий случай, – пробормотала она, прислушиваясь к звукам из коридора. Дверь всё ещё была открыта, и их возню и вопли могли услышать другие похитители.

Ванда наклонилась к охраннику, выхватывая дрожащими руками пистолет из кобуры.

Оружие охладило разгорячённую кожу, давая новый прилив сил. Сейчас она определённо чувствовала себя намного уверенней. Проверив пистолет, Ванда убедилась, что магазин был полон. Щёлкнула предохранителем и навела ствол на своего надсмотрщика.

– Нет, не нужно лишний раз шуметь, – покачала она головой и начала быстро проверять карманы, ища ключи, которые могли ей пригодиться, чтобы выбраться наружу.

Нашлась целая связка. Ванда схватила её и поднялась на ноги, подходя к выходу. Выглянув в коридор и никого не обнаружив, она выскользнула наружу, аккуратно закрывая за собой дверь. Искать подходящий ключ и запирать замок времени не было, поэтому она оставила всё как есть.

Где-то вдалеке хлопнула дверь и послышались гулкие шаги. Девушка прижалась спиной к стене, сжимая в руках пистолет. Сердце бешено колотилось, горло саднило, а в ушах усиливался какой-то нездоровый гул.

– Да, Вишневецкая, в таком состоянии ты недалеко уползёшь, – прошептала она и, глубоко вздохнув, отлипла от стены, начиная двигаться вперёд, как она надеялась, в сторону выхода. Всего лишь нужно было пройти этот коридор, завернуть направо, оттуда двадцать шагов, какое-то помещение, потом очередной коридор и после него лестница наверх. Не так уж и далеко.

Коридор казался бесконечным. Каждый шаг отдавался резкой болью в рёбрах, видимо, то падение дало о себе знать. Ванда закусила губу, заставляя себя двигаться вперёд. Она ускорила шаг, до поворота оставалось не так уж и далеко. Не дойдя до него, Ванда резко остановилась, услышав приближающиеся шаги, и подняла пистолет. Прямо на неё вылетел незнакомый ей мужчина. Он тут же остановился, уставившись на дуло направленного на него оружия.

– Тише, деточка, – он оскалился и прищурился, делая шаг в её сторону, поднимая руки. – Успокойся, тебя никто не тронет.

– Рот закрой и сделай шаг назад, – прохрипела Ванда, не сводя с него взгляда. Она поймала себя на мысли, что не может сконцентрироваться и запомнить хоть что-то из его внешности. Единственное, что врезалось в её память, – он говорил на русском языке с лёгким акцентом.

– Ты всё равно не выстрелишь, – продолжал улыбаться один из её похитителей. Вот в этом она была уверена на сто процентов. – Ты же не убийца.

Он дёрнулся в её сторону, и Ванда, больше не раздумывая, нажала на спусковой крючок. В пустом коридоре раздался оглушительный звук выстрела, эхом отражаясь от стен. Пуля вошла точно в переносицу этого чересчур самоуверенного типа.

– Да я в четырнадцать лет ведьму топором зарубила, – прошептала Ванда и, словно очнувшись, бросилась бежать, прекрасно понимая, что на звук выстрела сейчас сбегутся все, кто находится в этом месте.

Поворот, короткий коридор, ещё один поворот, и она вбежала в огромное пустое помещение, из которого вело несколько выходов.

– Мне кажется, мы тебя слегка недооценили, несмотря на твоё сопротивление в номере отеля, – в помещение вошёл очередной наёмник. По голосу она узнала в нём главного, к которому её водили в самом начале заключения. – Зря ты убила Иннара. Он единственный из всех нас, кто умел готовить.

– Выпусти меня, – прошептала Ванда, направляя на него пистолет. Он даже не вздрогнул, только усмехнулся, сложив на груди руки.

– Он тебе не поможет…

Договорить наёмник не успел. Свет во всём здании погас, погружая находившихся внутри людей в непроглядную темноту. Ванда от неожиданности вскрикнула и выстрелила. Судя по тому, что никаких звуков за этим не последовало, она промахнулась.

– Всем лежать! Спецподразделение «Волки»! – Свет от направленного в неё луча фонаря на секунду ослепил, но Ванда, зажмурившись, рухнула на пол, закрывая голову руками.

Это было первое, чему их всех учили люди Рокотова: как бы ты ни был прав, но в момент штурма должен прикинуться поленом, чтобы не нарваться на шальную пулю или тяжёлый ботинок штурмовика. Потом тебя поднимут, отряхнут и отсортируют, а пока надо лежать и притворяться мёртвым.

Ванда ещё больше вжалась в пол, услышав шаги, короткие команды, звуки борьбы и одиночные выстрелы уже откуда-то издалека. Свет неожиданно зажёгся, но она не поднимала головы и вообще старалась не шевелиться.