Фимур. Твари Пекельного царства

Илиана Ярило

Фимур. Твари Пекельного царства

Глава 1

Шакрам, описал смертоносную дугу и вернулся в мою ладонь, унося с плеч голову последнего бергата, которого Нисса добила воздушным кулаком.

– Марианна, теперь твоя очередь запечатывать разлом, – произнесла я, устало опускаясь на землю.

Вампирша кивнула и начала щедро поливать зияющую трещину в земле тягучим изумрудным зельем, нашептывая слова запечатывающего заклинания. Этот драгоценный состав мы выпросили у Умп ещё в начале лета, после нескольких изнурительных зачисток, оказавшихся бессмысленными без закрытия разрыва.

За лето мы перезнакомились со всем боевым отделом Управления и были у них на хорошем счету, как сработавшаяся боевая команда.

– Нисса, я подлечила Турина. Теперь твоя очередь. Давай свою раненую руку.

А это та самая вредная эльфийка Мианэль, которая прилетела на Фимур, как только получила документы о поступлении на третий курс. Она очень вовремя влилась в нашу команду и оказалась прекрасно знающим азы лекарем. Без напускной спеси, навязанной отцом, она оказалась нормальной девчонкой с неплохим чувством юмора.

– Мари, тебе шрам крестиком оставить или, может, вышьем изящную звездочку? – поддразнила Нэля вампиршу.

– Нэля, я тебе сейчас эту звездочку прямо на лбу нарисую, – устало прошипела Марианна, обнажая клыки. С её легкой руки мы все стали звать эльфийку Нэлей – сокращенно от Мианэль.

– А, по-моему, нам пора взять передышку на пару дней и вернуться в Корвус, – сказал Фейливрин, мой жених, принц эльфов или просто несносный сорвиголова. Он подсел ко мне и нежно обнял за талию. – Нам нужно нормально поесть, выспаться и, самое главное, помыться. А то моя невеста пахнет как свежеподнятый мертвяк.

За такое сравнение Лив получил тычок в бок, но объятия не ослабил, а лишь озорно высунул язык.

В тот день, когда он сообщил о моём статусе, я довольно резко отреагировала, сказав, что не давала свое согласие. Тогда Лив только усмехнулся и ответил безоговорочно – он добьётся своего и никуда мне от него не деться. Чуть позже, под давлением его нежных объятий и украдкой сорванных нежных поцелуев, я немного оттаяла. Но для начала долго вытряхивала из него подробности того, как я волшебным образом стала невестой по древним эльфийским обычаям.

Оказалось, для того, чтобы древняя магия отметила пару, будущему жениху необходимо: оплатить своей даме все её нужды (это он провернул в Эльвинире, когда мы с девочками ходили по лавкам); провести в её комнате ночь (очень ему тогда помогла Мианэль, которая, по наставлению отца, должна была его скомпрометировать, но он во избежание этого пробрался на ночь в мою комнату). К тому же, будущая невеста должна принять его браслет (это был его подарок на мой День рождения). А после – скрепление всего перечисленного поцелуем. И, как итог, – я теперь хожу с зелёной татуировкой на правом запястье. Я даже было обиделась, что из нас двоих одна вынуждена ходить помеченной, но Лив показал свою правую лопатку, на которой зеленела такая же вязь. Просто у мужчин, как выяснилось, она проявляется именно там.

– Подъём. Хватит обжиматься. Чем быстрее доедем до Корвуса, тем раньше я прилягу на мягкую кроватку, – сказала нам с улыбкой летающая голова моего фамильяра Мефодия.

Как и обещала Ядвига, стоило мне только войти в полную силу, Меф приобрёл новые способности. Но, видимо, из-за того, что я подверглась сильному воздействию божественной силы, это сказалось и на моём потомственном фамильяре. Во-первых, он теперь подобно духам-фамильярам мог скользить в энергетическом плане. Во-вторых, моя магия наделила его возможностью ментально отдавать приказы нежити, не подчиняя её своей воле. А его глаза, при этом, вспыхивали изумрудным огнём. Об этих удивительных переменах мы узнали в то время, когда всей нашей шумной компанией ночевали у Фейливрина. Как оказалось, Лив ещё год назад прикупил уютный двухэтажный домик на Сосновой улице в Корвусе и заселил его поднятыми помощниками-скелетами. Как-то раз Мефодий, лёжа на кровати, недовольным голосом сказал одному из скелетов, пытающемуся заправить кровать:

– Уйди, костяной. Не видишь? Я отдыхаю!

Скелет, ранее слушавший только Фейливрина, невозмутимо развернулся и удалился, словно повинуясь приказу. Мефодий, попытавшись проникнуть в суть происходящего магическим зрением, неожиданно провалился в энергетический план, растворившись в нём и заставив моё сердце на миг похолодеть. Благо его исчезновение не продлилось долго, спустя минуту он появился снова на кровати и воодушевлённо поделился со мной новостью об открытии его новых способностей.

Как только Меф осознал, какую силу он обрёл, то с головой ушел в тренировки, оттачивая умение ускользать в энергетическое измерение и проявлять лишь отдельные части тела, подражая знаменитому Чеширскому Коту – персонажу, обожаемому им ещё со времен земной жизни. Вскоре, в образе парящей, лукаво улыбающейся кошачьей головы, он начал третировать скелетов Фейливрина, которые, будь у них хоть капля разума, давно бы взмолились к эльфу с просьбой о возвращении на покой в землю.

Айша и Зизи, насмотревшись на Мефа, тоже научились частично проявляться, и теперь мы то и дело натыкались на висящий в воздухе белоснежный хвост или игривую розовую лапку.

У Фейливрина мы останавливались вплоть до того, пока Турин в периоды нашего отдыха в Корвусе не закончил обставлять свой новый дом. После этого мы уже жили поочередно то у гнома, то у эльфа. Конечно, мы могли бы никого не стеснять (хоть ребята и утверждали, что это совсем не так) и жить в своих комнатах в университете. Но там обосновался другой вредитель, ещё не вжившийся в роль Хранителя. В стремлении нам помочь Нил частенько творил нелепые оплошности, не со зла, конечно. Однажды Марианна собралась присесть, а Нил вместо того, чтобы подвинуть стул, превратил его в коврик, и Марианна рухнула на свои «нижние девяносто», не ожидая подобного коварства. Мне же, когда я собиралась спать, Нил подменил подушку на обитый наволочкой ящик, из-за чего я в который раз заработала шишку на затылке. Турину он хотел подать зелье для бритья, при помощи которого гном подравнивал свою растительность на лице, а вместо этого вручил средство для роста волос одной из второкурсниц. В итоге Турин целую неделю щеголял густой, неконтролируемой порослью, хотя, признаться, был этому только рад, ведь длинная борода для гнома – предмет особой гордости. В конечном счёте, мы решили переждать период становления нового Хранителя за пределами университетских стен.

В этот раз мы на новой повозке, более крепкой, чем старая, и имеющей больший запас хода, отправились в дом к Турину. Как и хотел, он сделал на первом этаже гостиную с мастерской, а на втором – четыре жилых комнаты, в которых мы все разместились с комфортом.

Смыв с себя дорожную пыль под струями горячей воды, мы заказали ужин из таверны "Сизый глаз". Такой сервис появился в таверне благодаря мне, когда не было никаких сил куда-то идти после очередного выезда, а поужинать очень хотелось. Удивительно, но на Фимуре, где вовсю процветала доставка товаров из лавок, никому не приходила мысль доставлять еду из таверн. Я уже собиралась поделиться этой простой, но гениальной идеей с гномкой Унамой, управляющей "Сизым глазом", но Турин, с присущей ему деловой хваткой, перехватил инициативу. Он лично отправился в таверну и заключил сделку с Унамой, выторговав мне два процента от каждой доставки за авторство идеи.

После вкусного ужина мы все брёвнами попадали спать на долгожданные мягкие кровати. На следующий день нам предстояло сварить зелье «Прожигатель», для которого мы с ребятами так долго собирали ингредиенты. Пока Мари с Нэлей, тоже неплохо разбирающейся в зельеварении в силу выбранной профессии, будут подготавливать ингредиенты, мы с ребятами сходим за основой для зелья в лавку зельеваров. Заодно захватим на продажу несколько изделий Марианны – разнообразных полезных снадобий. Конечно, продажа зелий без диплома зельевара была делом не совсем законным, но хозяин лавки, старина Жимс, был очарован талантом Марианны. Помню, однажды он вышел к нам, согнувшись от боли в спине, и вампирша преподнесла ему своё свежесваренное зелье. В следующий наш визит Жимс предложил продавать её зелья под своей маркой, признавшись, что ни одно зелье до этого не приносило ему такого облегчения, как творение Мари. Турин и тут вовремя влез, выторговав для Марианны сорок процентов от продаж её зелий. Не то чтобы вампирше это было жизненно необходимо, но доход, заработанный своим трудом, приятно согревал душу.

Ближе к сумеркам, когда Мари и Нэля скрупулезно разливали дымящееся зелье по колбам, артефакт слежения вдруг тревожно запульсировал, извещая о прорыве. Этот артефакт нам выдали на лето в Умп, видя нашу результативность. Он издавал сигнал и показывал на карте произошедший прорыв, и если он случался в зоне нашей ответственности, то мы немедленно бросались на зачистку. На этот раз сигнал доносился издалека, но была одна важная деталь.

– Нисса! – голос Турина был на удивление встревоженным. – Прорыв произошел возле Гирийского леса!

Когда артефакт только оказался в наших руках, мы вбили не только координаты вокруг Корвуса, включая Лесовицу, но и месторасположение клана Ниссы по её просьбе. И сейчас сигнал подавался именно оттуда.

– Мне надо туда! – охнув, сказала дриада.

– Не тебе, а нам, – сурово оборвал её Фейливрин. – Пять минут на сборы, и мчимся к порталу.

Мы уложились в отведенное время и со скоростью стрелы понеслись к транспортному пункту, чтобы нанять самую быструю повозку и помчаться в Зейск. Там, не теряя ни секунды, мы порталом перенеслись на Родигон и побежали к Гирийскому лесу – дому дриад из клана Оливкового.

Перед входом в лес мы молниеносно подготовили своё оружие, непременным атрибутом которого был ардиминий. Вся наша команда, кроме Мианэль уже давно обзавелась оружием из этого металла. Оружием эльфийки был кнут и Турин, поразмыслив, отдал его и наши небольшие остатки ардиминия своему отцу. В кузнице Лесовицы Диргус Норг искусно вплавил острые шипы из редкого голубого металла во всю длину кнута. Так, собрав разномастное вооружение, наша команда была готова встретить любую угрозу: Марианна – с булавой, Нисса – с кинжалами, Турин – с топором, Фейливрин – с клинком, я – с шакрамом, смертоносным летающим диском, и Мианэль – с кнутом, усеянным шипами. Но зачистка монстров – не единственное, чем нам приходилось заниматься. После удачного боя у каждого из нас были свои обязанности: эльфийка лечила раненных; вампирша ментальным даром успокаивала людей, если они оказывались поблизости; я или Лив закапывали останки монстров с помощью мелкой нежити и тот, кто оставался свободным, затягивал разрыв.

Мы бежали в сторону прорыва минут десять, ориентируясь на артефакт слежения. Тварей увидели издалека. Их было штук тридцать, что говорило о неслабом масштабе происшествия. Дриады отчаянно сражались, но их силы были явно не равны: две прекрасные воительницы уже лежали бездыханными на земле.

Не теряя ни секунды, мы ринулись в бой. Наши крылатые спутники щедро окропляли чудовищ зельем, а Марианна, Фейливрин и Турин, словно вихрь, ворвались в гущу врагов, разя их своим оружием. Фамильяры и Мианэль не отставали. Я метала свой смертоносный шакрам, снося головы налево и направо, а Нисса, воспользовавшись браслетом с мирдаром, обрушила на кучкующихся тварей, пропитанных зельем, шквал воздушных лезвий, мгновенно уничтожив половину из них. С остатками адских отродий мы расправились без труда, в то время как Нэля уже колдовала над ранеными дриадами, исцеляя их. Когда Турин и Фейливрин запечатали брешь, а я с помощью нежити и воздушных заклинаний Ниссы предала земле останки чудовищ, к нам подошла одна из дриад.

Она была достаточно молодой, но её взгляд был наполнен властью и силой.

– Наш клан в неоплатном долгу перед вами… – начала дриада, но Марианна оборвала ее:

– Вам не нас надо благодарить, а Ниссу. Если бы не она, мы бы не поехали так далеко.

Дриада шумно вздохнула и перевела взгляд на Ниссу. В глубине её зеленых глаз бушевала борьба между гордостью и необходимой вежливостью.

– Прости нас, дочь нашего клана! – вымолвила она напыщенным, фальшивым тоном. – За твой подвиг клан готов вновь принять тебя… – и тут же запнулась, получив ощутимый тычок посохом в спину.

– Она дочь не клана, а твоя, Магнола! – проскрипела знакомая нам дриада Листрина, выступая из-за плеча говорившей с нами дриады. – Ты, как глава клана, должна видеть, что твоя дочь уже пустила свои корни рядом с совсем другим деревом, – ткнула она пальцем в Турина, который сделал непередаваемое выражение лица, осознавая, что его сравнили с деревом. – Ей не нужно принятие клана! Ей нужны снятия ограничений и нормальные отношения с кланом!

– Да будет так, Листрина. Ты – глава совета, и я внемлю тебе, – Магнола повернулась к Ниссе. – Ты прощена и вольна посещать нас в любое время.

– Кхм-кхм, – многозначительно кашлянула Листрина.

– Разумеется, вместе с друзьями, – скривившись, процедила Магнола. – Мы… благодарны вам.

С этими словами она резко развернулась и удалилась.

– Первый раз нас благодарят так, словно в помои окунают, – протянул Мефодий, задумчиво растягивая слова.

– Магнола всегда гналась за властью и мнением общества, – смотря куда-то поверх нас начала говорить старая дриада. – Потому и не смогла принять дитя со столь необычным даром.

Она перевела взгляд на Ниссу, и в морщинистом лице промелькнула ласковая улыбка.

– Но поверь, девочка, все остальные тебе сердечно благодарны. Многие сёстры невероятно истосковались по тебе. Поэтому хватит стоять! – и на этих словах Листрина ударила Турина палкой пониже спины и подмигнула ему. – Идём все вместе на праздничный ужин! – и бодро пошагала вперёд.

– За что она меня ударила? – пробормотал Турин, потирая ушибленное место, пока мы плелись за старой дриадой.

– Это у неё знак одобрения такой, – пояснила Нисса, еле сдерживая смех.

Немного пройдя, мы оказались в очаровательном поселении, скрытом от посторонних глаз. Дома дриад, словно живые, произрастали прямо из стволов деревьев, являясь их естественным продолжением. Впрочем, возможно, так оно и было, ведь прямо на наших глазах дриады выращивали из земли массивный стол и лавки вокруг него.

– А разве не нужно похоронить тех двоих? – спросила Марианна у дриады, резко остановившись.

– Они уже вернулись в землю, – с печальной улыбкой ответила Нисса. – На том месте пробиваются два ростка, а вскоре вырастут новые деревья.

Тем временем, стол с кривыми корнями вместо ножек был готов, и дриады расставляли на нём блюда с ягодами, орехами и какими-то салатами из кореньев и травы. Я догадывалась, что дриады едят только растительную пищу, но наша Нисса видимо и в этом отличалась – ела всё то же, что и мы.

Когда мы приблизились к столу, стайка дриад разных возрастов окружила Ниссу, словно рой мотыльков.

"Мы так соскучились!", "Какая ты молодец, ты нас спасла!", "Расскажешь, что там интересного в университете?" – щебетали они наперебой, а Нисса, одаривая каждую улыбкой, отвечала на их вопросы.

Вскоре мы, вместе с множеством лесных дев, расселись вокруг стола, и Листрина, подняв кубок с берёзовым соком, обратилась к собравшимся дриадам.

– Одна из нас, вместе со своими верными друзьями, уберегла наш клан от неминуемой гибели! – провозгласила она, и в голосе её звучала торжественность. – Этот день должен навеки запечатлеться в памяти потомков. Пусть знают все о том, что дриады могут быть сильными и храбрыми, и вопреки предательству отвернувшихся сестёр, – она обвела суровым взглядом притихших дриад, – добрыми и чистыми сердцем. Я позволила себе вынести решение за весь совет – запрет на посещение клана для Ниссы Оливковой снят. Мы всегда будем рады видеть тебя и твоих друзей в наших лесах.

Слова Листрины вызвали бурю эмоций. Старшие дриады нахмурились и зашептались, а юные девы, ровесницы Ниссы, радостно захлопали в ладоши, поднимая бокалы за Ниссу и нас. Любопытство в их глазах смешивалось со стеснительностью, и они робко отводили взгляд, встречаясь с нами глазами.

Когда мы уже собрались уходить, к нам подошли несколько взрослых дриад. Одна из них посмотрела на Ниссу и грустно вздохнула:

– Прости нас, дитя. Мы, словно корни старого дуба, крепко держимся за привычное, и всё, что не вписывается в наш мир, вселяет страх. Но теперь, даже самым закоренелым среди нас, сложно отрицать тот факт, что твой дар несёт в себе огромную пользу. Мы все были слепы… – дриада робко распахнула руки для объятий.

– Спасибо тебе, Дубава, – прослезилась наша подруга и обняла говорившую дриаду. А следом каждая из подошедших дриад дождалась своей очереди и одарила нашу подругу тёплым словом и душевными объятиями.

Обратная дорога из Зейска в Корвус текла неспешно, позволяя нам любоваться безмятежным счастьем, расцветшим на лице Ниссы.

– Ещё бы с отцом чаще видеться, – сказала она, положив голову Турину на плечо и мечтательно закрыв глаза.

Сдав повозку, мы направились в Умп, чтобы вернуть артефакт слежения. У нас был уговор – вернуть его на время учебы.

– Доброго дня, магистр Брейт, – произнесли мы, войдя в кабинет одного из умпешников после короткого стука.

– Привет, ребятки, – устало улыбнулся нам магистр, командир одного из боевых подразделений. – Отчитаться пожаловали?

– И отчитаться, и артефакт вернуть, – ответил Турин, протягивая артефакт слежения.

После этого Фейливрин коротко рассказал о последних четырёх зачистках.

– Спасибо, что помогаете. Хотя, являясь студентами, вы и не обязаны этого делать, – серьёзно сказал магистр Брейт, убирая в ящик стола артефакт слежения.

– Есть ли какие-то улучшения? Нам показалось, что в последнюю неделю прорывов было меньше, – поинтересовалась я.

– Никаких улучшений, – потёр лоб магистр. – Если где-то их и становится меньше, то в другом месте открывается больше.

На этой грустной ноте мы покинули кабинет магистра и Умп. Немного развеявшись в таверне, мы отправились на ночлег к Фейливрину. Один из его скелетов готовил восхитительный кофе, поэтому мы позволили себе по кружечке прекрасного напитка перед сном в уютной гостиной. Завтра нас ждала поездка в Лесовицу: пора было забрать Кристи, обновить её гардероб и закупиться к университету, ведь до начала занятий оставалась всего неделя. Да и родителей Турина с Васяткой нужно было навестить.

Рано утром добравшись до деревни, мы стояли и разглядывали уже полностью готовый дом, отстроенный через забор от моего пристанища. Он едва ли возвышался над другими строениями деревушки, но моментально приковывал взгляд. Его крыша, покрытая непривычной для этих мест черепицей, словно бархатный плащ, выделялась на фоне тесовых покрытий соседних изб. Кованые завитки жиковин, затейливо украшавшие дверь и ставни, мерцали в лучах солнца, а к двери вели широкие каменные ступени с коваными перилами. Спереди двор был обильно усажен цветами, а за ним виднелись деревья и кусты. Вдруг штора на окне, выходящем во двор, кокетливо дрогнула, и в дверях возникла сияющая Патриша.

– Приехали? Наконец-то! Пойдёмте скорее, покажу вам дом! А потом и обедать сядем, – Патриша махнула нам рукой, призывая зайти.

– Мне бы к Васятке заглянуть… – замялась я на пороге.

– Успеешь. У него там Кристи, она к нам только вечером приходит. Заходи давай. – И повела нас по дому, показывая, как они всё тут сделали.

Дом встретил просторной кухней с массивной печью на первом этаже и тремя жилыми комнатами наверху – планировка почти зеркально повторяла мою собственную. Всё было новое, красивое и изумительно пахло деревом. В каждом уголке чувствовалась заботливая рука гномки-хозяйки: на полках примостились изящные вазочки, стены украшали яркие картины, окна драпировали шторы, расшитые диковинными узорами. На скамьях небрежно лежали кружевные пледы, а на столе пылал букет полевых цветов, наполняя воздух ароматом лета.

Когда гномка усадила нас за дубовый стол, из-за теплой печи робко выглянул юный домовенок.

– Яшенька, не робей, выходи, – ласково позвала его Патриша. – Знакомься с гостями, они тут будут частенько появляться.

А потом повернулась к нам и, расставляя каждому по тарелке супа, пояснила:

– Как только дом достроили, деревенские домовые клич кинули – искали для нас жильца. Яшка оказался одним из тех, кто остался без крова из-за прорывов. Мы с радостью его приютили. Он еще совсем молод, но деревенские домовые, особенно Васятка, во всем его наставляют. Я без него теперь как без рук, – засмеялась гномка, усаживаясь рядом с нами.

К слову, мы раздали всем деревенским семена волшебного чертополоха, которого закупили в большом количестве у ведьм. От тварей он, конечно, не спасёт, но сможет их хоть немного задержать. А старшим гномам выдали несколько пузырьков с Прожигателем и предупредили в случае чего незамедлительно слать вестников.

– А вообще я зря переживала, – рассказывала Патриша, когда мы пообедали. – Нам с отцом тут очень нравится. И без работы мы не остались. Я шитьём зарабатываю, а Диргус пропадает в кузне, он в доле с местным кузнецом. Продуктов нам всегда хватает. Яйца и молоко покупаем у Васятки, – Мефодий, услышав это, тихо фыркнул. – Зеленушка и овощи на огороде уже поспели, а всё остальное на недавно открывшемся рыночке берём. Его тут сделали потому, что кроме нашего дома недавно отстроились еще пять. Деревня наша потихоньку разрастается.

– В следующий раз вы к нам в гости приезжайте, – пробурчал Турин. – Пора и вам на наш дом посмотреть. А то не успели переехать и уже за работу принялись.

Гном не просто так бухтел, как только мы купили новую повозку, то сразу же отдали родителям Турина нашу старую и они теперь спокойно могли передвигаться и, в том числе, и приехать к Турину в Корвус.

Оставив Турина и Ниссу сидеть с Патришей, мы с Фейливрином, Марианной и Мианэль пошли ко мне в дом. И пока шли из одного двора в другой, Нэля вздыхала:

– Я все думала о доме в городе… А теперь и не знаю, что лучше. В городе, конечно, свои прелести, но и в деревне – душа поет. В любом случае, жить я хочу именно на Фимуре. И пусть тут эти прорывы случаются… Зато люди какие – живые, настоящие…

Едва мы переступили порог, как навстречу выпорхнула Кристи, заметно вытянувшаяся за лето. Пятнадцать лет – это возраст, когда девочка уже смотрит на мир глазами юной девушки. Одарив нас жаркими объятиями, Кристи потянула за собой на кухню:

– Сейчас я вам кое-что покажу!

На кухонном столе, сложив лапки, сидела рыжая очаровательная белочка и с любопытством смотрела на нас.

– Это Марта! Мой фамильяр! – с гордостью объявила наша подопечная.

И в этот момент появился Васятка, магией расставляя кружки и заварочный чайник на стол.

– Марта, брысь со стола! – топнул на неё домовой, и белка, игриво пошевелив кисточками, не сразу, но спрыгнула на пол. К ней тут же подошли знакомиться наши фамильяры. А Феня с Акилаей и орлицей Мианэль, Гердой, смотрели на всё это, сидя на подоконнике.

– Ну, здравствуй, хозяюшка, – сказал домовой, завершив сервировку и тщательно вытерев руки цветастым полотенцем. – Заберешь ведь мою помощницу учиться, а я тут, горемычный, опять в одиночестве куковать останусь.

– Не переживай, Вась, – сказала я, садясь за стол и отпивая травяного сбора. – Я уже все решила: скоро перевезу сюда родителей. Еще в начале лета хотела, да, видишь, какая напасть приключилась. Они в магии ничего не смыслят, хоть Меф и уверяет, что мама моя – маг земли с дремлющим даром, но защититься сами не смогут. Так что, потерпи немного, пока с этими прорывами разберемся, а потом будешь жить здесь с настоящей семьей.

– Я понимаю. Ты ещё тогда предупреждала, что тебе учиться надо и жить ты здесь не сможешь. Чуть не забыл! – стукнул он себя по лбу и исчез, а через минуту появился с горшочком, наполненным приличным количеством монет разного достоинства.

– Я, Вась, не пойму. Ты домовой или гном? – присвистнул Мефодий, глядя на горшок.

– Возьми, хозяюшка. Я тут насобирал… Девочку перед обучением соберёте, – обратился ко мне Васятка, протягивая горшок.

– Нет, Вась, пока не нужно. Монеты у нас есть, а эти ты прибереги. Мало ли что пригодится. Ты у меня молодец! – похвалила я смущенного домового.

– Кристи, собирайся, нам пора, – обратилась к девочке Марианна. – А ты, Васятка, не печалься. Мы будем наведываться, да и Патриша про тебя не забудет, – улыбнулась она, подмигнув домовому.

Вскоре мы снова тряслись в своей повозке, но уже в увеличенном составе. Мы планировали буквально на пару дней поселить Кристи у Турина, пока будем закупаться перед началом учёбы, а потом уже придет время заселять девочку в университет, и нам, соответственно, возвращаться в свои комнаты.