Почти идеальный мир

И вдруг мысль пришла сама собой. Аватар послужит ему до того, как он сообщит о несчастье, поможет подготовить почву прежде слов, а не поднять дух после, как планировалось поначалу.

Давид открыл сумку, вынул планшет, включил, нашел приложение и развернул экран к Эве:

– Узнаете этого человека?

– Да, это мой дядя. А что?

– Можете с ним поговорить… прямо здесь. Обращайтесь к нему, словно он с нами.

Давид подошел к ней и встал лицом к экрану.

– Здравствуйте, месье Соло, со мной здесь ваша племянница, Эва.

– Привет, Эва, – сказал Робер Соло. – Какая радость тебя видеть!

Девушка улыбнулась:

– Привет, Робер! Ты решил мне сделать сюрприз и появиться на экране?

Она выглядела еще веселее, чем минуту назад, и Давид засомневался, так ли хороша его идея.

– Как поживаешь, племяшка?

– Отлично! Просто необходимо, чтобы ты к нам приехал! Клубники нынче столько, что мы не знаем, куда ее девать. И потом, зацвели все розовые кусты. Это такая красота!

Давид почувствовал себя плохо, очень плохо.

– Я думаю, мне удастся вырваться… Мои исследования подходят к концу, но мне не нужно прикрываться работой, чтобы навестить любимую племянницу.

Лицо девушки осветила широкая улыбка.

– Ах ты, подлиза! У тебя других племянниц нет! – засмеялась она. – И потом…

Давид оборвал ее, повернув экран вниз.

По телу катились тяжелые капли пота, и хотелось провалиться сквозь землю.

– Должен сказать, – с трудом выдавил он, – ваш дядя вас не слышит. Я виноват перед вами: не объяснил, как на самом деле обстоят дела. С вами говорил виртуальный аватар… То есть некая разновидность голограммы, которую создали специально, и она может с вами говорить, отвечать вам, но это не ваш живой дядюшка. Его здесь нет.

Эва, все еще улыбаясь, недоуменно нахмурилась; смущение и неловкость Давида явно ее забавляли.

– Скажите наконец, в чем дело.

– Видите ли… как говорится…

– Вы можете объяснить, зачем вы здесь? – спросила она, покачав головой. – Я не понимаю, к чему вы клоните.

Давид окинул взглядом кухню, словно ища слова. Мысли безотчетно метались в его омраченном сознании. Он сделал глубокий вдох и собрал все свое мужество, чтобы с трудом заглянуть ей в глаза:

– Разумеется, я поступил скверно, простите меня. Вообще-то, я хотел сказать вам, что… – он сглотнул и сделал над собой нечеловеческое усилие, – ваш дядя умер.

Улыбка на лице девушки застыла, а потом и вовсе исчезла. Она продолжала пристально смотреть на Давида, и взгляд ее затуманивался, мрачнел, а потом и совсем погас. Давид был очень удручен.

Эва закусила губы, дыхание ее участилось. Она молчала, сохраняя потрясающее достоинство, и Давид расценил его как подтверждение собственной ущербности.

– Мне очень жаль… – пробормотал он, умирая от смущения.

У нее на несколько мгновений перехватило дыхание, и он не осмеливался ни заговорить, ни шевельнуться.

– Когда это случилось?

– Вчера утром.

Она смотрела куда-то в пустоту, и глаза ее медленно наполнялись слезами, которые отказывались скатываться вниз.

– Я буду по нему скучать.

Давид понимающе кивнул.

– Поэтому и создали аватар усопшего. Это позволяет… продолжить общение с ним, растянуть прощание.

Эва молчала. Он расценил это как согласие и протянул ей планшет:

– Вот, возьмите, вы сможете с ним разговаривать и…

– Прекратите!

Эти слова она произнесла сердито, и глаза ее сверкнули гневом. Она вдруг резко оттолкнула планшет, он выскользнул из рук Давида и упал на пол.

Удивленный такой импульсивностью, Давид застыл.

– Вы что, действительно верите, что эта обманка смягчит реальность? – мрачно бросила она. – Что ложь принесет с собой покой и ясность?

Давид ничего не ответил. Если оправдываться, выйдет только хуже. Если ты доброжелателен, это еще не означает, что правда на твоей стороне. Сейчас он хотел одного: поскорее отсюда уйти.

Он пробормотал слова прощания и поспешил к двери. Он уже повернул дверную ручку, когда у него за спиной раздался голос Эвы:

– Отчего он умер?

На миг Давид застыл.

– Остановка сердца. Он не мучился.

И Давид быстро и бесшумно исчез за дверью.

8

Среди леса небоскребов, бросающих вызов ночи и вздымающих к самой луне свои сверкающие силуэты, особенно притягивала взгляд сияющая розовым светом цилиндрическая башня.

– Вот я был уверен, что тебе захочется сегодня сюда! – сказал Миотезоро, входя в здание.

– Это еще почему? – спросил Давид, раздраженный уже одной мыслью о том, что он до такой степени предсказуем.

– Да черт побери, тут тебе и Эрос, тут тебе и Танатос![5]

И Миотезоро согнулся пополам, хохоча во все горло – будто дверная ручка заскрипела.

– И что с того?

– Вот ты побыл вестником смерти, и тебе сразу неосознанно захотелось окунуться в жизнь! Все нормально, старина, у нас на медицинском вечно такая же история…

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В «НОМЕРА»

Давид и Миотезоро заняли очередь под светящимся экраном, по которому ползли буквы приветствия.

«НОМЕРА» – храм сладострастия, огромная башня, целиком отданная на откуп любителям мимолетных свиданий. Просторный монументальный вход напоминает современный кафедральный собор, узкие арки над розовым мраморным полом уходят в вышину, туда, где по застекленным шахтам во тьму летят лифты. Гигантская, выше десяти метров, окутанная колдовским ароматом мускуса, позолоченная статуя Венеры Милосской… Музыка, льющаяся неведомо откуда, располагает к неведомым приключениям.

– Однако я побывал в аду, – сказал Давид. – Не рассчитывай, что я соглашусь еще раз оказать тебе услугу.

– И сразу – красивые слова! Зато ты познакомился с хорошенькой девушкой. Я уверен, что она тебе понравилась.

– Я такого не говорил!

В КАКОМ

ИЗ НОМЕРОВ ВЫ НАЙДЕТЕ

СВОЕ СЧАСТЬЕ?

– Ну да, блондинки тебя никогда особенно не интересовали. Погоди-ка, я тут видел синеглазую брюнетку, но сомневаюсь, стоит ли тебя с ней знакомить.

– Почему?

– Думаю, эта затея до добра не доведет.

– У нее что, скверный характер?

– Скажем так, ты рискуешь найти ее несколько холодноватой.

Давид пожал плечами:

– Мне как раз не нравятся женщины, которые кипят, как чайники.

– Понимаю, но эта и до двух градусов не нагреется.

Наступило ледяное молчание.

– О господи, Миотезоро…

– В любом случае сожалеть не о чем. В ее номере двое не разместятся.

– Ну и мерзкий же ты тип!

– А ты как думал? Тебе бы мое ремесло! Без чувства юмора ты бы и восьми дней не продержался…

НОМЕР НА ЗАКАЗ

Народу становилось все меньше, и наконец настал их черед.

– Да елки-палки…

Давид почувствовал, как его лоб покрылся испариной.

– Эй, что с тобой такое? – спросил Миотезоро.

– Я лажанулся.

– Что?

– Тебе не понравится…

– Валяй, говори, я готов к худшему.

– Я забыл твой планшет у племянницы Робера Соло.

Миотезоро замер:

– Ну и ну! Я же говорил, что девушка тебе понравилась. Ошибочное действие, у Фрейда про это было: ты неосознанно поступил так, что теперь тебе придется туда вернуться.

– Вот уж нет! И речи быть не может, чтоб я еще хоть раз ступил на землю этих психов!

– Милый мой, ты бредишь. Щелк-щелк, я сейчас щелкну пальцами – и мы очнемся, малыш! Говорю тебе, ты бегом побежишь искать мой планшет и отдашь его мне. Я без него не могу, я…

– Да я лучше куплю тебе новый!

– Нетушки! Я туда загрузил тысячи курсов, я не смогу снова их рассортировать. И вот еще что: медлить нельзя, я планировал завтра заниматься, так что мой планшет мне очень нужен…

– Ладно! – сдался Давид и поднял руки, чтобы положить конец этой литании. – Хорошо, я съезжу. Но больше никогда ни о чем меня не проси!

– Я уверен, ты будешь рад туда вернуться.

– Скорее всего, не буду.

Миотезоро развеселился:

– Если эта девчонка вызвала у тебя любовное волнение, мы об этом очень скоро узнаем: через десять минут ты окажешься в одном номере с похожими на нее зеленоглазыми блондинками!

Давид пожал плечами:

– По счастью, эта программа поумнее. Если бы она опиралась только на последнюю вспышку «волнения», как ты выражаешься, толку от нее было бы мало.

– Я в этом не разбираюсь, я же не компьютерщик!

– В ней учитывается все: твои эмоции в присутствии идентифицированных чипами людей, сколько времени ты рассматривал то или иное фото в сети, как менялись модуляции твоего голоса, когда ты с кем-то разговаривал, – телефонный микрофон это фиксирует. Даже твои реакции на запахи тел… мы в итоге вычисляем даже то, о чем ты и не подозреваешь…

– Добрый вечер, ваша очередь, – с улыбкой объявила администратор в мини-юбке, туфлях на высоком каблуке и с сильно накрашенными губами.

Давид подошел к стойке регистрации и контроля и несколько секунд подождал. Как обычно, он немного волновался, ожидая вердикта.

На экранчике, видном только ему и администратору, появились данные только что сделанных измерений и те, что были записаны в его медкарте:

Администратор выдала ему карту с цветами учреждения.

Давид Лизнер

Этаж 43, номер 128

Буквально через секунду его догнал Миотезоро.

– Мне на восемьдесят девятый, у меня номер двести шестьдесят четыре, – сообщил он, входя вместе с Давидом в лифт. – Может, в один прекрасный день, когда ты поймешь, что такое хороший вкус, мы оба сможем…

– Надежды питаются иллюзиями, – улыбнулся Давид.

Выходя из лифта на сорок третьем этаже, он бросил на друга быстрый взгляд:

– Пока, красавчик!

Потом торопливо зашагал по ковру коридора и наконец толкнул дверь номера 128.

Отовсюду, словно ниоткуда, лился мягкий рассеянный свет, звучала завораживающая музыка, и Давид почувствовал, как она пронизывает все его тело. Бар, танцплощадки, уютные диванчики, низкие столики, и чуть в стороне – несколько альковов. Обстановка успокаивала. А вокруг вились темноволосые девушки – разумеется, синеглазые, в его вкусе. Были и мужчины – те, что, очевидно, соответствовали вкусу девушек.

Давид подошел к бару, заказал бокал шампанского и поймал на себе несколько одобрительных взглядов соблазнительных дам. У всех был тип лица и фигуры, который его возбуждал, стиль и повадки, которые ему нравились. Он уселся на обитый мягкой тканью высокий барный табурет, сделал глоток и расслабился, наслаждаясь моментом. Какое удовольствие сидеть вот так, в окружении привлекательных девушек, и сознавать, что интересуешь каждую из них… Что можешь подойти к любой и быть уверен, что не оставишь ее равнодушной. Интересно, а как поступали в прежние времена? Проводили вечера напролет, не встречаясь с тем, кто приглянулся?.. Пытались соблазнить кого-нибудь, не подозревая, что ни малейшего шанса нет, что человеку вы совершенно не подходите и что, может, даже ваша физиономия ему не по нраву?..

Как, должно быть, ужасно получить от ворот поворот и почувствовать себя отвергнутым! И вернуться домой в одиночестве, потому что случай не свел вас с теми, кто мог бы вами заинтересоваться…

Еще немного посмаковав шампанское и насладившись моментом, Давид нажал в приложении «Номера» на смартфоне кнопку «готов». Система заработала, за несколько секунд перебрала фотографии всех присутствующих женщин с таким же, как у Давида, рейтингом, а затем на экране появилось фото избранницы: из всех девушек она более остальных соответствовала его предпочтениям, а он, в свою очередь, более всех присутствующих мужчин отвечал ее запросам.

Комбинация, оптимальная для удавшейся вечеринки. The perfect match[6]. Давиду оставалось только обойти зал, внимательно глядя на девушек, пока не встретится взглядом со своей избранницей.

Спустя два часа Давид, вытянувшись, лежал на спине на одной из кроватей в номере. Хорошенькая брюнетка, с которой он только что занимался любовью, лежала рядом с ним на животе, опершись на локти. Он порядком устал, а она, как и прежде, была в прекрасной форме. И вид у нее, надо сказать, был самый довольный: наверняка она напишет ему хороший отзыв, и его рейтинг останется на высоте.

Матовая кожа брюнетки чуть поблескивала; склонившись над ним, девушка развлекалась тем, что перышком щекотала Давиду грудь. Его это раздражало, но он не протестовал, хотя время от времени по его телу пробегала неприятная дрожь. Девушка смеялась, и соски ее чуть подрагивали. Грудь у нее была точно такая, какая нравилась Давиду. Его привлекало в ней все, от черт лица и изгиба плеч до формы ступней. И он знал, что его тело тоже полностью соответствует ее предпочтениям. Он был в этом уверен, и это вливало в него силы. Как, должно быть, неприятно оказаться в постели с женщиной, которую ты слишком поздно раскусил и понял, что ее тело разочаровало тебя или не приняло… Вот уж конфуз, вот растерянность… Одно сплошное смущение и неловкость…

Перо тем временем пошло гулять по низу его живота, но желания не возникло. Честно говоря, сейчас Давид предпочел бы остаться один.

– Знаешь Галена? – спросила девушка, заметив, что он помрачнел.

– Нет. А кто это?

– Знаменитый анатом Античности, второй после Гиппократа. Он был врачом у гладиаторов, а потом у двух римских императоров.

– А-а. Ну и что?

– Так вот, однажды он сказал (держись, это латынь): omne animal post coitum triste praeter gallum mulieremque.

– А перевести сможешь? – проворчал Давид.

Она хитро улыбнулась:

– «Все живые существа грустны после соития, кроме петуха и женщины».

Она от души расхохоталась, и грудь ее снова вздрогнула. Но теперь его это не привлекло.

«А ведь верно: после каждого любовного объятия душа печалится», – подумал Давид. Он и сам всякий раз погружался в меланхолию, которая надолго поселялась в его душе, и объяснения этому не было.

Но тут его регулятор эмоций простимулировал нейроны, они высвободили серотонин, и Давид снова почувствовал себя хорошо.

9

Прочитав визитную карточку, которую сидящий напротив человек протянул ему через стол, Давид очень удивился. Некий Марсьяль Дюссель из Управления внешней разведки. Короче говоря, из секретной службы. Когда Давида срочным порядком вызвали в Министерство обороны, он решил, что его приглашают на встречу с коллегой-программистом, но уж никак не с представителем внешней разведки.

– Ваше имя Давид Лизнер, и вы сотрудник Министерства безопасности.

Лицо у его собеседника было узкое, как лезвие ножа, и цветом точно совпадало с унылой серой мебелью. В кабинете пахло затхлостью.

– Точно так.

– Вчера вы ездили на территорию Изгоев, верно?

Какого дьявола его это интересует?

– Да. Я оформлял запрос на визу, как положено.

– И там встречались с некоей Эвой Монтойя.

– Да.

– Ну и как прошла ваша встреча?

Давид вдруг ощутил легкое беспокойство.

– Послушайте… Я поехал по просьбе морга центральной больницы, чтобы оказать услугу моему приятелю, который там работает. Суть дела проста: меня попросили передать извещение о смерти семье усопшего. Это…

– Я знаю. И как прошла встреча?

Давид разозлился, что его перебили на полуслове, – он такие штучки терпеть не мог:

– Просто чудесно, семья так обрадовалась этому известию…

Агент внешней разведки засопел и пристально уставился на него, но Давид спокойно выдержал этот взгляд и спросил:

– Чего вы от меня хотите?

Агент выпрямился в кресле:

– Эва Монтойя – единственная наследница Робера Соло, социолога, который только что умер. Он постоянно занимал кабинет в университете, чтобы иметь возможность продолжать исследования, несмотря на преклонный возраст. Но поскольку официально он считался пенсионером, результаты исследований принадлежали только ему, а не факультету. И унаследовать их теперь должна Эва Монтойя. Впрочем, это, пожалуй, единственное, что ей достанется, поскольку в остальном он был человеком расточительным…

– Ну и что же?

– Доходность фундаментальных исследований Соло велика – никак нельзя, чтобы они достались Изгоям. К тому же их только что классифицировали как военную тайну.

– Но в таком случае почему вы их не конфискуете раньше, чем она вступит в права наследования?

– Робер Соло не доверял облачным системам хранения данных. По сведениям наших служб, он все хранил на внешнем жестком диске, который спрятал на территории Изгоев. Он туда часто ездил к племяннице.

– Все это странно. А почему нельзя было хранить все здесь, в банковской ячейке?

– Мы тоже задались этим вопросом и выяснили, что в юности он оказался свидетелем ограбления банка. В момент нападения он стоял у кассы и видел ужасающую резню. Физически он не пострадал, но получил глубокую психологическую травму. И с тех пор ни разу не вошел ни в один банк. Мы полагаем, что он спрятал жесткий диск в тайнике у племянницы, в таком месте, на которое никто не обращает внимания.

– Плохи ваши дела…

Агент ответил Давиду ледяным взглядом и продолжил:

– Мы ничего не узнаем наверняка, пока наследство не откроют и нотариус не зачитает завещание. Единственный способ завладеть диском – сделать так, чтобы он оказался на нашей, то есть на Правильной территории. Только тогда мы будем вправе его конфисковать.

Он выдержал паузу, словно запнувшись о какое-то препятствие.

– Вы так и не ответили, чего хотите от меня.

– Подождите немного.

И с этими словами агент вышел из кабинета, оставив Давида в одиночестве среди белых стен и функциональной серой мебели без малейшего шарма. Тут было не веселее, чем в его собственном рабочем пространстве. Может быть, чуть уютнее… На полу – теплый ворсистый ковер, а на потолке – акустические панно.

Дверь открылась, и на пороге появился Марсьяль Дюссель в сопровождении широколицего блондина, который улыбался намного приветливее и чаще, чем его коллега.

– Месье Лизнер! – воскликнул он. – Очень приятно, Тома́ Хан.

– Здравствуйте.

На этот раз их пригласили сесть за круглый столик. Давид подумал, что имена у них вымышленные.

– Итак, Марсьяль в общих чертах обрисовал вам ситуацию. И вот что мы вам предлагаем: по нашим сведениям, положение у Эвы Монтойя незавидное. Зарабатывает она мало, вынуждена жить в отцовском доме, никаких интересных занятий у нее нет. Короче, она не живет, а выживает. В чем состоит наша идея: мы хотим выманить к нам ее наследство, а между тем шаг за шагом, исподволь заинтересовать ее всеми плюсами жизни на Правильной территории и пригласить поселиться у нас. Если найти верный подход, она, вполне возможно, соблазнится. И тут вы как раз могли бы нам помочь.

– Я?

– Вы единственный житель Правильной территории, кто сумел наладить с ней связь. Не считая, разумеется, ее дядюшки. Если первый контакт удался, вы сможете найти повод пригласить ее сюда и показать, как у нас тут хорошо.

– Но с какой радости она поедет сюда со мной?

– Вы красивый мужчина, дружелюбный, у вас завидное положение… Можно было бы попробовать и посмотреть, что нам это даст.

– То есть вы предлагаете мне ее соблазнить, ввести в заблуждение, а потом… заманить в ловушку, так?

Его собеседник помотал головой:

– Ни в коем случае. Я предлагаю просто пригласить ее приятно провести время на нашей территории и посмотреть, готова ли она здесь поселиться. Не надо забывать, что сейчас ее ситуация от блестящей далека. Согласившись, она просто улучшит свою жизнь.

Давид удивленно притих. Ему бы и целого года не хватило, чтобы представить себе такой сценарий.

– А чем она сейчас зарабатывает на жизнь?

Агенты переглянулись.

– Она преподает древние народные танцы.

Давид вытаращил глаза:

– А разве они еще существуют?

– Судя по всему, да. Но у нее не так много учеников, и в конце месяца она еле сводит концы с концами. Впрочем, как и все остальные тамошние обитатели. Пригласите ее сюда, покажите наши красоты. Не скупитесь, а мы всё возместим по чекам. Намекните ей, что наши граждане имеют право на базовый доход и не обязаны работать.

Давид сделал глубокий вдох и тут же с силой выдохнул.

– Ну и… мне-то какая с этого выгода? Что мне это даст?

– Прежде всего, вы принесете пользу своей стране, а это большая честь. И я думаю, что это важно для функционера вашего ранга. Кроме того, если мадемуазель Монтойя в конце концов решит поселиться здесь, мы постараемся должным образом вас отблагодарить.

– Отблагодарить? Как?

– Мы умеем быть щедрыми.

Давид рассмеялся. Агенты сидели с бесстрастными лицами.

– Вы всегда так торгуетесь с теми, кого вербуете? Сулите им за работу какие-то туманные блага?

Тома Хан прокашлялся:

– Ну хорошо… У нас есть специальные фонды, и мы можем предложить вам пятизначное вознаграждение.

Пятизначное…

– Пятьдесят тысяч, – объявил Давид.

– Двадцать пять, – парировал Хан.

Давид покачал головой. Если исследования Соло действительно так важны, эти люди наверняка уполномочены дать больше. Он поднялся.

– Сорок, – сдался Тома Хан. – Больше мы не можем, сумма и так исключительная.

Давид снова сел.

– Вы упустили одну деталь: я работаю. У меня заказ на срочное выполнение очень важного задания. Момент, совершенно не подходящий для отпуска…

– Мы можем замолвить за вас словечко вашему начальнику.

Давид закусил нижнюю губу. Эти типы все предвидели! Он замялся…

– Я не уверен, что мне нравится эта ситуация и что мне очень хочется стать сообщником в…

– В том, чтобы девушка поселилась здесь, в более здоровом мире, где она будет жить лучше.

Давид спокойно вздохнул и снова поднялся:

– Я…

– Не спешите, подумайте. От этого выиграет весь мир.

Хан протянул ему визитку и проводил до двери.

– Хочу кое-что уточнить, – сказал он, крепко сжав руку Давида. – Все это дело – военная тайна. Ни слова никому, кто бы это ни был, вне зависимости от того, примете вы наше предложение или нет. Никогда об этом не забывайте.

10

Выйдя из машины, Давид собрался было надеть хирургическую маску, которую взял с собой на всякий случай, и ненароком уронил ее на землю. Прямо на грязную обочину, служившую тротуаром. Гадость какая… Он с отвращением тряхнул головой. Это была его единственная маска. Давид вздохнул. Ну, значит, придется обойтись без нее.

Он направился к дому, открыл калитку и прошел в сад. Возле увитой глициниями беседки он увидел двух похожих на часть декора стариков, сидящих над шахматной доской. В доме грохотал тамтам.

Давид все еще сомневался: он так и не решил, принять ли предложение секретных служб и взять деньги или не вмешиваться в это дело. Невозможно принять решение…

Теодор встретил Давида натянутой улыбкой, Феликс надменно его проигнорировал.

– Я вернулся, чтобы повидаться с Эвой…

– И объявить еще об одной смерти? – спросил Феликс, даже не удостоив его взглядом.

– Да замолчи ты! – бросил Теодор и повернулся к Давиду. – Мой друг любит всех поддразнивать, не слушайте его.

Давид с трудом изобразил какую-то жалкую улыбку:

– Я бы хотел повидаться с ней. Не больше минуты.

– Пожалуйста. Но придется подождать. У нее сейчас урок танцев.

Давид кивнул и плечом привалился к деревянной стойке беседки. Глицинии пахли крепко и терпко. Интересно, сколько ему ждать? Он достал из кармана мобильник, но запустить приложения не удалось.

Сегодня он еще ничего не опубликовал в LoveMе и нервничал. Надо найти удачную идею, которая принесла бы ему максимальное количество лайков.

– Сеть не ловит? – сказал Теодор.

– Похоже на то.

Старик улыбнулся, Феликс тоже.

Давиду показалось, что он стал посмешищем для всей деревни.

«Не обращай внимания… Смотри в другую сторону… Ну, например, на неухоженный сад. Это же просто джунгли какие-то!»

– Нелегкое дело – ждать, а? Особенно когда к этому не приучен.

Давид кивнул. По крайней мере, старик сознает, что Правильные гораздо организованнее их.

– А прежде всего – когда тебе нечего делать, – прибавил Теодор.

Зачем он так сказал? Хотел провернуть нож в ране? Не отвечая, Давид продолжал смотреть куда-то вдаль.

– Но все-таки ожидание – вещь ценная. Это случай здесь и сейчас восстановить контакт с самим собой. Когда ждешь, вдруг получаешь в подарок роскошь быть.

– Чем быть?

– Да просто быть.

Что это за разговор он завел?

Тут дверь распахнулась, из нее выбежала девчонка лет десяти-одиннадцати.

Потом на пороге, следя глазами за своей ученицей, появилась Эва.

– Этому молодому человеку снова надо с тобой поговорить, – объявил Теодор, кивнув на Давида.

– И я, кажется, знаю о чем, – сказала она, еле уловимо улыбнувшись.