Глухое правосудие. Книга 1. Краснодар

Ника почувствовала, что теряет нить разговора. Что за сообщение с намеком на интим, при упоминании которого щеки Альбины покраснели? О каких свидетелях речь? И кто, по мнению Семашко, их «подсуетил»? Неужели Голиченко?

Папа шумно отхлебнул чай.

– К сообщению мы еще вернемся, а пока давайте о свидетелях. На завтра Голиченко назначил Власенко очную ставку с неким Александром Шевченко. Вам это имя о чем-нибудь говорит?

Об очной ставке Ника слышала впервые. По телефону папа предпочел об этом не упоминать.

Альбина подняла голову и ответила так тихо, что Нике пришлось читать по губам: «охранник в больнице».

– Сто пудов заявит, что видел тем вечером Сергея! – усмехнулась Семашко, а потом глянула на Альбину, рука ее застыла, не донеся печенье до рта. – Погоди! А Бобриков тогда кто?

– Тоже охранник, – Альбина заговорила громче. – Сашка Бобриков и Шурик Шевченко, закадычные друзья и первые сплетники. Работают в разные смены.

– Та-а-ак. – Семашко откинулась на спинку кресла. – Значит, один охранник якобы видел твое сообщение, а второй нарисовался, чтобы сломать алиби Сергея. Только мне это кажется подозрительным?

– Мы пока не знаем, что заявит Шевченко, – заметил папа.

– Да ладно вам, Семен Анатольевич! Все ж ясно, как божий день. Или вы встречали следователей, способных играть тонко?

Папа вернул чашку на блюдце.

– Скорее всего, ты права. Я лишь говорю, что доподлинно нам это не известно. А теперь расскажи про сообщение, я об этом пока ничего не знаю.

Семашко откусила печенье и объяснила с набитым ртом:

– Альбина ябобыпросиа Подставкина на свидание, отправив емущение.

Ника вопросительно посмотрела на папу, и он перевел:

– Альбина отправила сообщение и пригласила Подставкина на свидание.

– Это неправда! – замотала головой Альбина. – Никакое сообщение я не отправляла. Сашка врет.

Семашко наконец прожевала.

– Врет не врет, это не важно. Важны факты. Сообщение в твоем телефоне не нашли – это факт, причем в нашу пользу. Но, может, ты его удалила? Следователь сто пудов так и скажет. К тому же мы понятия не имеем, какие еще доказательства у него есть. Вдруг он нашел это сообщение в телефоне Подставкина?

– Не было никакого сообщения!

– Это ты так говоришь, а Бобриков утверждает другое. Ему-то, по версии следствия, врать незачем, а к тебе по умолчанию доверия меньше. Презумпция вины, помнишь? – Семашко закинула остатки печенья в рот и добавила: – Так что пока щетявнонефашу пользу.

«Счет явно не в нашу пользу», – домыслила фразу Ника.

Папа сцепил пальцы в замок и подался вперед, уперев локти в колени.

– Именно поэтому я попросил тебя принести телефон моего пациента.

Семашко отодвинулась и достала из-за спины пакет.

– Чудом отбила во время обыска. Сразу у обоих телефоны забрала и операм кукиш показала. Они, естественно, взбесились, но кого это волнует?

– Молодец! – улыбнулся папа и пояснил для Ники: – Во время обыска следователи всегда проворачивают один и тот же трюк: приказывают положить телефон на видное место, чтобы подозреваемый никому не звонил. Мало кто знает, что это требование незаконно.

– Как это незаконно? – Ника не понаслышке знала, что такое обыск: в прошлом году в Стамбуле прошла через это малоприятное испытание. Тогда следователь тоже первым делом запретил кому-нибудь звонить. – Я точно помню, что во время обыска нельзя пользоваться телефоном.

– Конечно, нельзя, – кивнул папа. – Незаконно другое…

Он сделал паузу, явно ожидая, что Ника сама догадается. Или еще лучше – вспомнит. Порой в нем пробуждалось желание вырастить дочь-адвоката, хотя Ника давно уже выбрала другую стезю.

– Пока телефон у тебя, они не имеют права его забрать, – пришла на помощь Альбина. – Это уже будет личный обыск. Поэтому полицейские хитрят и требуют вытащить телефон из кармана и положить, скажем, на стол. Если что-то лежит на столе – это можно изъять в ходе обыска.

– Поэтому лучший вариант, – добавила Семашко, шаря рукой в пакете, – отдать телефон адвокату, так надежнее. Адвоката никто не может обыскать. Но опера тоже не идиоты, поверь, они делают все, чтобы во время обыска не пустить нас в квартиру. В этом случае нужно продемонстрировать следователю, что телефон выключен, и убрать его в карман. Тогда есть шанс, что не заберут. Хотя – Семен Анатольевич не даст соврать – всякое бывает.

Папа развел руками.

– Бывает. Но на то мы и нужны, чтобы оспаривать такие моменты. Главное – пароль от телефона никому не говорить.

– Ваша правда. – Семашко заглянула в пакет и, рассматривая его содержимое, продолжила: – Причем циферки надежнее всяких отпечатков и FaceID, иначе поднесут телефон к морде и привет. А пароль еще подобрать нужно.

Она встала, бесцеремонно вытряхнула содержимое пакета в кресло и окинула внимательным взглядом кипу ручек, документов, смятых чеков и фантиков от конфет.

– Вот он! – Черный смартфон отыскался под толстым синим блокнотом. Семашко положила его на стол. – Ну, рассказывайте, Семен Анатольевич. Что вы планируете там найти?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Эта история рассказана в романе Анны Ореховой «Стамбул. Подслушанное убийство», ЭКСМО, 2022.

2

Давай сделаем это (англ.).

3

Правда (англ.).