Ты – моя вера

– Илья, – позвала его я, но тот уже во всю ругался с персоналом. – Илья!

– Сейчас, Таня! – Не оборачиваясь, крикнул он.

Перепалка между ним и женщиной в возрасте сорока лет продолжалась не больше пяти минут. По итогу, Илья взял целую бутылку вина и приблизился ко мне. Он нервно провел ладонью по волосам, вперив свой обеспокоенный взгляд на меня.

– Что с тобой? – Спросила я.

– Прости меня, – он изобразил на своем лице улыбку. – Это я виноват, что ты поранилась.

– Это случайность.

Мы вышли из магазина, заплатив за две бутылки вина, имея при себе только одну. Очевидно, что спор выиграл администратор. Да, я и не имела претензий к женщине, – мы с Ильей сами столкнули нечаянно бутылку вина. Но Илья нервничал.

– Тебе надо обработать раны, – сказал он. – У меня в машине есть аптечка.

Он открыл багажник и стал судорожно рыскать в аптечке. Я терялась. Что сегодня такое с мужчиной? Почему он такой нервный? Я коснулась его плеча, и Воронов вздрогнул. Он взъерошил волосы, встречаясь со мной своим взглядом. Я провела ладонью от плеча к его запястью, осторожно взяла его руку в свою. Он успокаивался, но беспокойный взгляд все ещё метался между моими ранами на ноге и лицом. Я же почувствовала, что сейчас рассыплюсь. Сегодня мой недруг был другим, и это меня взволновало. Он чуть ли не разнес к чертям весь магазин из-за моих небольших царапин.

– Илья, – тихо позвала его я. – Это просто царапины.

– Прости меня, – снова заладил он. Я устало улыбнулась. Я думала, что он на этом закончит, но дальнейшая фраза заставила меня открыть в изумлении рот. – Я был у Филатовых, когда ты позвонила. Я слышал твой голос и не мог оставить тебя одну. Особенно, после того, что произошло в парке. Я много думал, и понял, что влюблен в тебя. – Его карие глаза сверлили мои зеленые. Он видел мою растерянность, но был настроен серьезно. Он сжал мою ладонь и чертыхнулся, качая головой. – Я хотел признаться тебе по-другому. Я не умею этого делать, но больше ничего не могу с собой поделать. Ты сводишь меня с ума. С самого первого дня, когда я появился на пороге твоего отеля.

– Илья…

– Я знаю, что ты меня ненавидишь. Знаю. – Снова полился поток нескончаемых слов из его уст. Мужчину переполняли эмоции, и он никак не мог с этим справиться. – Но я не так плох, как ты думаешь.

– Илья…

Мужчина говорил и говорил. Я смотрела на его лицо и улыбалась. Могла я тогда сказать, что влюблена в него? Нет, конечно. Нельзя было отрицать того, что Воронов был чертовски хорош собой. Аромат его парфюма дурманил меня с самых первых дней, но я стойко держала оборону. Правда, когда сейчас он изливал свои чувства, я сама ощутила странный трепет внутри. Во мне ожили бабочки, которые спали непонятно сколько времени. Илья Воронов, сам того не подозревая, разбудил во мне желание жить. Жить и драться, как я любила. Он заставил меня чувствовать конкуренцию, азарт. Он заставил меня чувствовать. А я давно забыла какого это.

Я не знала, как заткнуть словесный понос мужчины. Илья был не в себе, и я молилась, чтобы это не было каким-то глупым розыгрышем. Ведь это было в его стиле. Я прекрасно помнила ночь после очередного благотворительного ужина, когда он, по доброй воли, решил меня проводить до дома, а после уже почти поцеловал. И тогда я ждала его поцелуя. Как бы ни звучало безумно, я всегда ждала его поцелуя. Но вместо этого он рассмеялся и бросил меня в сугроб.

Мои глаза безотрывно наблюдали за его смятением. Сердце внутри так грохотало, что я не знала, что невыносимей мне было слушать. Его или свое глупое сердце. Но когда я прервала мужчину, впившись своими губами в его губы, наступила тишина. Это был покой. Его руки обвили мою талию, вырвался стон, и я растворилась окончательно.

На вкус он был слаще земляники. Его язык напористо ворвался в мой рот и танцевал в бешеном страстном танце с моим. Внизу живота сводило от желания стать ещё ближе к нему, но он итак сжимал меня в своих объятиях больше, чем полагали приличия. Я не чувствовала ног, не слышала посторонний шум, – был только он, мой любимый недруг, Илья Воронов.

Мы уехали на набережную, пили на улице вино прямо из бутылки. Смеялись, целовались и доводили друг друга до сумасшествия только одними взгляда и словами. Я не могла насытиться им. Забыты были напрочь мои разбитые ноги, забыты были телефоны, – были только мы. Тогда-то я и поняла, что влюбилась в того, чье имя было для меня красной тряпкой.

Казалось, что земля начала содрогаться от натиска неба. Тогда я и подумать не могла, что небо обрушится на мою голову.

Глава 7

Наши дни. Таня

Лукас услышал крики за стенкой, и сразу понял в чем дело. Он взял первую попавшуюся бутылку вина, зашел в мой номер и столкнулся нос к носу с Ильей. Я была в ярости. Как он смел обвинять меня в измене? Я все время, пока мы были вместе, не могла смотреть на других мужчин. Я была верной, как пес. Да, что там говорить! Я и сейчас в каждом прохожем вижу Воронова. И меня это изрядно утомило.

Мой друг ушел почти сразу после ухода бывшего. Он устал, много выпил, а на следующий день его ждала работа. И я была ему за это благодарна. На утро я встретилась с ним в лобби бара, – мужчина пил эспрессо и разговаривал с одной из девушек, работающих в этом отеле. Заметив меня, он подмигнул раскрасневшейся особе и уделил внимание мне.

– Как ты? – Спросил он, когда я села на соседний стул.

– В порядке. – Я изобразила на своем лице улыбку. Я не стала ему говорить, что перед тем, как выйти из номера, я час скрывала следы своих последствий после встречи с Вороновым. Он был женат, но открыто заявлял, что я не могла принадлежать другому. Я ревела долго, а проснулась с больной головой и опухшими глазами. – А ты как?

– Чувствую, что вчерашнее пиво было лишним, – он приподнял уголки губ. – Но я не жалею. Мы отлично повеселились. Ты хорошая, Таня.

– И ты тоже ничего, – я шутливо толкнула мужчину. – Спасибо тебе, Лукас. Не знаю, чтобы я делала, если бы ты вчера не пришел.

– Мы же договорились, – мужчина подмигнул мне. – Да и засыпать под ваши крики не самая приятная вещь, знаешь ли.

– Хочу сегодня прогуляться по магазинам. Нужно купить подарки маме и друзьям. – Я приняла от официанта свою порцию кофеина. Рука снова потянулась к карману брюк. Видимо, это зависимость теперь навсегда со мной.

– Я бы составил тебе компанию, но у меня работа. – Лукас похлопал по закрытому лаптопу, который я поначалу не заметила. – Сегодня вечером неподалеку будет ещё вечеринка. Как ты смотришь на то, чтобы пойти со мной и танцевать, пока не откажут ноги?

– Кто я такая, чтобы отказываться? – моя ехидная ухмылка развеселила друга. Мы чокнулись нашими убойными кофейными коктейлями.

Я прогуливалась по местному торговому центру. В руках уже болтался пакет с подарком для мамы, – его было купить проще всего. Она любила антикварные вещи, и заметив красивый витиеватый подсвечник, я сама не смогла устоять. Но вот выбрать подарок семье Филатовых было большой проблемой. Что дарить людям, у которых все есть?

Между покупками я забежала в кафе за добавкой кофе. Я любила этот напиток и пройти мимо кофейни просто не могла. Там подавали разные булочки. Какие-то были с посыпанной сахарной пудрой и шоколадной начинкой, какие-то с вишневой, какие-то с клубничной. Я не удержалась и купила половину ассортимента. Кто я такая, чтобы отказывать себе на отдыхе?

Я была в этом месте лишь один раз. Тогда меня привел сюда Илья, уверяя, что здесь самая вкусная выпечка. Я забыла об этом моменте, пока не увидела знакомую булочку с корицей, которую уплетал за обе щеки Воронов. Злость снова обуяла моё тело. Когда же он перестанет мне мерещится в каждом движении, предмете? Я начинала уже сходить с ума!

Я села за свободный столик, сделала фотографию Ясении, которая во вторую беременность стала до безумия влюбленной в хлебобулочные изделия, получила от неё волну завистливых и гневных сообщений, лукаво улыбнулась и принялась уплетать свое угощение. Правда, кусок застрял в горле, когда я увидела вошедшего в кафетерий Илью. Он выглядел слегка помятым, совсем не обращал внимания на присутствующих.

– Да когда же это закончиться! – Буркнула себе под нос я, принимаясь запихивать в пакет свои сладости.

Мне повезло. Я умудрилась выскочить из кафе незамеченной. Впрочем, Воронов и сам не особо рассматривал присутствующих. Он был в своих мыслях, и один черт знает, что творилось в его голове. Я выбежала из торгового центра, свернула за угол и наконец смогла отдышаться. Меня раздирала досада. Из-за этого негодяя я не смогла выбрать подарок для Ясении и Стаса. Я даже поесть нормально не смогла! Как в таком огромном мире можно столько раз наткнуться на него? Он что, преследует меня?

– Ты даже сбежать тихо не смогла, – ехидный знакомый голос послышался позади меня. Я стояла около колонны и пыталась выровнять дыхание.

– Вообще-то, – раздраженно повела плечом и развернулась лицом к Воронову. На его бледном лице светилась широкая улыбка. Словно он был рад увидеть меня.

– Да ладно, – протянул мужчина. – Я же прекрасно знаю, что тихо делать ничего не можешь. – На моё хмурое выражение лица, Илья лишь пожимал плечами. Его помятое лицо разгладилось. – Вспомнила, какие вкусные здесь булочки?

– Не понимаю, о чем ты. – Я сложила руки на груди, слышал шелест бумажного пакета. – Я просто зашла выпить кофе.

Илья склонил голову на бок. Он всматривался в моё лицо, словно ища какие-то ответы на свои вопросы. Я же разглядывала мужчину. Он изменился. Яркие карие глаза, которые иногда блестели болотной травой потускнели. Я заметила, что он исхудал. При этом, годы работы над телом в спортивном зале все-таки давали свои плоды.

– Если ты ищешь подарки, – не найдя ответов в моих глазах, вдруг произнес Илья, – зайди за угол торгового центра.

– Обойдусь! – Я развернулась на пятках спиной к собеседнику и пошла прочь. Правда, против своей гордости я всё-таки решила последовать его совету.

– И не хмурься! – Услышала я веселое позади. – Морщинки появятся.

– Единственная морщинка, – я обернулась через плечо, сверкнув своими зелеными глазами, – это ты.

Странно, но мы подарили друг другу улыбки. Оба помнили дни нашего соперничества. На мгновение я забылась, окунаясь в дни, когда я ещё не знала, сколько боли может принести один человек.

Я стояла прямо напротив сувенирного магазина, где на витрине виднелись статуэтки попугаев-неразлучников. Ясения и Стас всегда напоминали мне их, и было бы грешно, не поддеть их в очередной раз. Я зашла в магазин, и меня поприветствовала пожилая женщина. У неё были черные, как уголь, волосы. Челка убрана ободком, нос картошкой морщился от солнечных лучей, а губы растянулись в широкой улыбке.

– Добро пожаловать, милая.

– Здравствуйте, – заговорила я на английском. – Мне приглянулась ваша статуэтка с попугаями, можно приобрести?

– К сожалению, ее уже купили. – Я нахмурилась.

– Как? Она же у вас стоит на витрине.

– Полчаса назад мужчина приобрел её и попросил подержать, пока он сходит по делам.

– Как жаль… – Я ещё больше почувствовала себя неудачницей. С тех пор, как мою жизнь снова ворвался Воронов, все шло через одно место.

– Может, подсказать что-то другое? У нас большой ассортимент.

– Нет, – я поджала губы и улыбнулась. – Спасибо. – Я уже подходила к выходу, как меня одна мысль пронзила током. – Скажите, а как выглядел покупатель?

– Высокий темноволосый такой, – женщина вскинула руку, показывая его рост. – У него ещё рука была разрисована. Я обратила внимание.

Воронов!

И почему все против меня? Только я думаю, что вот она свобода, я могу вздохнуть полной грудью, как передо мной вырастает этот мужчина? И самое неприятное, что я до сих пор люблю его и теряюсь. А не должна. Он женатый человек. Женатый на той, с кем изменил мне в мой день рождения. Я не должна думать о нём.

Время было около четырех часов вечера, когда мои уставшие и истоптанные ноги наступили на порог номера. Я камнем рухнула на кровать и закрыла глаза. Кажется, я даже заснула, потому что когда раздался стук в дверь номера, стрелки на часах показывали пять часов вечера. Я открыла дверь и никого не увидела. Подумала, может, горничная хотела навести порядок, но поняв, что не откроют, перешла к другой двери. Я уже захлопывала дверь, когда мой взгляд упал вниз.

– Что это?

Я подняла пакет, внесла в номер и достала оттуда коробку с эмблемой магазина, в котором намеревалась купить статуэтку. И какое же было моё удивление, когда я обнаружила внутри упаковки тех самых попугайчиков. Это все казалось какой-то шуткой. Я знала, кто это сделал, и это меня злило ещё сильнее.

Взяв пакет, я вихрем неслась на первый этаж к стойке администратора. Девушка, которая занималась моим заселением, заметив меня, улыбнулась. Я не могла в этот раз я не могла ей ответить тем же.

– Чем могу помочь?

– Скажите, здесь есть постоялец с именем Илья Воронов? – Спросила я, едва сдерживая ярость.

Копия Катерины нахмурилась. Я знала, что она скажет мне. Разглашение о постояльцах было грубым нарушением.

– Простите, но я…

– Милая, Камила, – я прочитала её имя на бейджике. – Илья – мой хороший друг. Я приготовила ему подарок, и хотела бы преподнести ему лично. Я никому не скажу, откуда узнала. Он тоже.

Камила начала набирать данные в компьютер и через несколько секунд она подняла свои карие глаза на меня. Ее губы были вытянуты в тонкую линию. Она быстрым взглядом огляделась по сторонам, пока я теряла терпение.

– Номер пятьсот пятьдесят пять, – быстро шепнула она. – Надеюсь, у меня проблем не будет.

– Милая, не беспокойся.

Пятьсот пятьдесят пять… у меня был номер пятьсот пятьдесят четыре, а номер Лукаса – пятьсот пятьдесят три. Вот же черт! Он жил со мной в соседнем номере!

Когда мои ноги остановились около его номера, терпение лопнуло окончательно. Я, как безумная, колотила по деревянному покрытию, чувствуя, что внутри разгорается огромный пожар. Он зажег спичку и уронил её в разлитый бензин. Он сам усугублял ситуацию.

– Да что такое? – Недовольно рявкнул Илья, отворяя дверь. Заспанные глаза Воронова округлились, когда в его лицо полетела статуэтка. Мужчина успел пригнуться, но край бронзы всё-таки зацепил его скулу. Он точно не ожидал получить увечья от бывшей возлюбленной, несмотря на то, что знал, – в гневе я способна на всё. – Что ты творишь, полоумная?!

– Что я творю? – без разрешения врываясь в его номер, крикнула я. – Какого черта ты подсовываешь мне это под дверь? Какого черта ты заселился в соседний номер? Какого черта ты врываешься в мой номер? – Я схватила его за грудки. – Кто ты такой? Кто? Я скажу тебе, кто ты… ты – женатый мужчина, который продолжает душить бывшую девушку. Ты – изменщик, лгун и гребаный сталкер! Не смей больше подходить ко мне! Не смей больше вламываться в мою жизнь со своими причудами! Ты – никто! – Я задыхалась. Голос хрипел. – Никто! И хватит пытаться заставить меня хоть что-то чувствовать к тебе! Там пустота!

Я яростно оттолкнула его от себя. Илья выглядел ещё более растерянным, чем раньше. Но отрицать, что подарок был не от него не стал. Я готова была разрыдаться. Я сказала ему и правду, и ложь одновременно. Я знала, что Воронов клюнет на эту удочку. Знала, потому что я говорила так искренне, что в моменте сама испугалась, не правда ли это?

Когда дверь захлопнулась, ноги едва держали меня. Я добрела до своего номера, вошла в него и упала на пол. Как он посмел? Зачем появился, когда я только начала свыкаться с жизнью без него? Зачем? Слёзы градом падали из глаз, промокая хлопковый топ. Меня трясло с такой силой, что я не могла подняться. Все воспоминания обрушились на мою голову с новой силой, а чувства, которые я пыталась прятать, нахлынули вновь, и теперь мне хотелось захлебнуться уже раз и навсегда.

Пересилив свою усталость, ноги повели меня к балкону. Впустив теплый воздух, в миг высушивший мои соленые дорожки на щеках, вышла на балкон. Знакомый аромат парфюма въелся в нос. Я не придумала ничего лучше, чем распылить свои духи, специально ближе к разделяющей нас с Ильей стене. Этот парфюм, как когда-то говорил мне мужчина, сводил его с ума.

– Вытирай слезы, Татьяна. Ты должна показать ему, что не тоскуешь.

Но я тосковала. Даже сейчас сидя за стенкой от него, я жалела мужчину, которого сама же покалечила. Нужно было срочно что-то делать. Мне нужно было доказать ему, что Илья Воронов – прошлое, которое я смогла легко вычеркнуть из жизни. Даже если мои глаза и поступки говорили об обратном.

Время было восемь. Я смогла пересилить собственную беспомощность, привела себя в порядок. Надела бежевое коктейльное платье в рубчик, подол которого был сантиметров на пятнадцать выше колена, распустила свои густые каштановые волосы, нацепила на ноги босоножки на высоком каблуке и стала ждать, когда зайдет за мной Лукас. Мы договорились, что он придет в мой номер в восемь ноль пять, и сейчас стрелка часов была готова дернуться к цифре один на циферблате.

Я была не в порядке. Моя мама всегда говорила, что рано или поздно я найду на свою голову проблемы. Но мои проблемы в студенческие годы оказались звездой пылью по сравнению с тем, с чем приходилось мне сталкиваться сейчас. Когда я училась в институте, меня часто затягивало в неправильные компании. Я много пила, посещала ночные клубы, несмотря на то, что днем была ярой старостой группы, хоккейной болельщицей.

Однажды я связалась с байкерами. На тот момент я уже дружила с Ясенией, и знала она меня, как яркую и поверхностную девушку. Мы тогда не были близки, и обеих это устраивало.

В кафе зашли высокие широкоплечие парни. Их было трое. На вид, каждому из них было не больше двадцати пяти. Они были одеты в кожаные курки, черные джинсы и массивные берцы. Один из них поздоровался с официантом и завел разговор, вероятнее всего спрашивая, есть ли свободные столики. Двое других смеялись между разговором. Я наблюдала за одним из них. Его угольно-черные волосы, небольшая борода и острый взгляд голубых глаз завораживали. Я открыто разглядывала его и вскоре поймала не менее заинтересованный взгляд на себе. Он широко улыбнулся и подмигнул. Я приподняла бровь и нарочно отвела взгляд с начала на его ноги, потом на его друзей, а после и вовсе встретилась с насмешливой морской волной Сенечки. Ясения хихикала, пряча ухмылку за ладонью.

– Что? – Прошептала я, пряча улыбку за чашкой горячего шоколада, вторя за подругой.

– Ничего, – в тон ответила Лукоянова. – Он идет сюда.

– Я знала, что так будет.

– Как твое имя, красотка? – Спросил на ухо парень, несколькими секундами ранее которого я бесстыдно рассматривала. От молодого человека пахло кедром и амбра вперемешку с табаком. Сердце зашло, и лукавая улыбка появилась на моем лице. Я встретилась с яркими глазами парня.

– Анжела.

– Степан, – он протянул руку. – Очень приятно.

– Я, наверное, пойду, – подала голос Ясения.

– Бросаешь подругу? – Усмехнулся парень. – А если я маньяк?

– А если маньячка – она? – Удивила своим ответом Сенька. Я расхохоталась, парень вскинул брови в удивлении. Определенно, местами я могла походить на маньячку. – Ладно, пока. Тебя подбросить?

– Мы с парнями сидим за тем столиком, – Степан указал пальцем на двоих молодых людей, которые лыбились, наблюдая за мной и Ясенией.. – Присоединишься?

Ясения посмотрела с предостережением. Я попыталась взглядом успокоила её, хоть это и не имело особо влияния на Лукоянову. Степан выжидал.

– Пожалуй. – Домой не хотелось, задерживать Ясению тоже (мы итак просидели за разговором в кафе до восьми вечера).

– Тогда прошу. – Парень проводил меня до их столика.

Молодые люди, оказывается, были студентами соседнего института. Учились на программистов, но увлекались гонками и байками. Их разговоры были скучными и посредственными до того момента, пока один из них, кажется, его звали Алексей, не заикнулся о столкновение двух сильных банд города. Между собой их называли «нагорные» и «заречные». Я знала ребят из заречной части города, потому что сама жила там. Даже дралась девчонками из нагорной части города, которые, как мне казалось, пытались посрамить наш район.

– Не понимаю, – подал голос Степан. – Зачем девчонки ввязываются в это? – Он почесал бороду и положил невзначай руку за мою спину. Я почувствовала его пальцы на лопатках и сжалась. Парни обратили внимание на меня. Я нахмурилась.

– Из-за того же, из-за чего парни ввязываются в драки. – Просто ответила я, сминая в руках салфетку, на которой оставались следы от красной помады

– Ты тоже драчунья? – Спросил новый знакомый. Мне пришлось изобразить улыбку на лице.

– Немного, – я подмигнула парню. – Пару нагорных забияк больше никогда не скажут дурного слова про нас.

– У меня сестра двоюродная тоже в этой банде, – сказал Алексей, – парень со светло-русыми волосами и зелеными, как болотная вода, глазами. Его руки были сложены в замок, а спина соприкасалась со спинкой стула. Он нахмурился, показывая свое недовольство. Его бледное лицо терялось в сером облачении. Его серая рваная футболка была накинута на такую же серую кофту. – Но её я хотя бы понимаю.

– Каждого можно понять, – мне не хотелось об этом говорить. К тому же, я сама участвовала в стычках между районами только потому, что хотела насолить матери.

– Нет, правда, – не унимался Степан. – Что тебя толкнуло?

– Интерес, – просочилась ложь в уши собеседников. Хотя, это нельзя было назвать ложью. Мне было любопытно узнать, что творится в теневой стороне города. И я узнала. Даже пару раз терпела острую боль, когда зашивали раны на теле. Я прекрасно знала, как залатать раны, как оказать первую помощь, и, как бы это не звучало пафосно, могла вытащить человека с «того света». Я с детства наматывала на ус все, о чем говорила мать, а Варвара обучила оказанию первой помощи ещё в детском возрасте.

– Девушкам не должно быть это интересно! – Возмутился Лёша. – Я правда вас не понимаю. Вот Вика…Она учится в престижной академии, дружит с богатыми ребятами, но продолжает драться стенка на стенку, словно это ей дает какое-то умиротворение.

Я нахмурилась. Они решили свести меня с ума? Куда ещё больше? Я взглянула на наручные часы и изобразила удивление. Степан вскинул брови, парни выпрямились.

– Мне очень жаль, но мне пора!

– Посиди ещё немного, – ласково произнёс Степан. – Ты интересная девушка.

– Не могу. Скоро моя карета превратится в тыкву.

– Но в Нижнем не одна карета. Я могу подвезти тебя до дома.

– Не стоит.

Степан схватил меня за запястье, силой усаживая обратно. Его глаза почернели, а улыбка стала внушать ужас. По спине пробежал холодок, и я прокляла себя за безрассудство и Сеньку за то, что бросила меня одну с тремя парнями. Его друзья расслабленно наблюдали за ситуацией и не собирались вмешаться. Прекрасно! Для них это привычное дело.

– Посиди с нами, – устрашающим шепотом произнёс Степан, и пришлось подчиниться. Я рухнула обратно на стул, сглотнула и залпом выпила коктейль, который мне заказали парни.

Молодые люди вернулись к общению, словно не было этой минутной сцены. Степан по-прежнему расслаблено разваливался на стуле, забросил за спину руку. Парни спорили, смеялись и задавали мне вопросы. Я отвечала неохотно, чувствуя, как сердце бешено колотилось в груди. Руки моего собеседника уже во всю гуляли по спине и шее.

– Я в туалет, – вскочив более резко, чем хотела, я поспешила схватить сумку и ринулась вглубь кафе, прячась в одной из кабинок.

Дыхание участилось, набирая сообщение Ясении. Что подруга могла сделать с тремя сильными парнями? Ничего. Но никто другой в голову не пришел.

«Я что-нибудь придумаю», – тут же прилетел ответ от подруги, - «а ты попробуй как-нибудь незаметно выйти».

«У меня ощущение, что завтра вы найдете меня расчлененной», - я нервно засмеялась, понимая, что угроза, исходящая от Степана, была не напыщенная.

Он вел себя так…так, словно мог убить. И почему только я не заметила этого раньше? У него на тыльной стороне ладони рисовалась странная татуировка, которая совсем не сочеталась с его внешностью. На шее тоже виднелась татуировка, но расспрашивать о них я не решалась. А ещё он смотрел на меня так, словно готов был заняться любовью прямо на столе посреди кафетерия. И это был не столько взгляд, полный страсти, сколько полный похоти и упоения. Он последние десять минут, пока я молча слушала собеседников, рассматривая меня, и чуть ли не причмокивал, когда я делала глотки коктейля.

Дверь кабинки тихо отворилась. Я высунула голову, наблюдая за сидящими за столиком парнями. Они были озабочены разговором. Степан облокотился локтем на деревянный стол, держа другую руку под столом, играясь каким-то продолговатым предметом. Мне пришлось прищуриться, пытаясь разглядеть их получше, и я ахнула, когда обнаружила в его руке приличный ножик. Какой человек приходит в кафетерий с ножиком?