Неупокоенные кости

Кухню освещал маслянисто-желтый свет утреннего солнца, в открытую форточку врывался аромат свежемолотого кофе из единственной на острове кофейни, а с ближайшей фермы ветер доносил запах поджаренного бекона и дрожжевого хлеба, который выпекали там еще по бабушкиному рецепту.

Кара выпустила на сковородку несколько яиц (естественно, органических, экологически чистых), и они зашипели и зашкворчали в раскаленном жире. Позади нее стояла на рабочем столике медная ваза с букетом только что срезанных нарциссов из собственного сада; в ящиках на подоконнике зеленели ароматные травы, а за окном сверкал и искрился утренний океан.

Потом Кара услышала звук мотора. Внедорожник Боба приближался к дому по гравийной подъездной дорожке. Вот двигатель, чихнув, затих, и она уловила приглушенное повизгивание собак. Поспешно выпрямившись, Кара глянула на себя в зеркало и заправила за ухо прядь волос. Окрашивание давно пора было освежить, и уже сегодня, сразу после завтрака, она собиралась сесть на паром и отправиться на материк, чтобы посетить салон, куда записалась заранее. Заночевать она планировала у старой школьной подруги Джилл. Та как раз устраивала большую выставку картин с последующим банкетом и благотворительным аукционом, который был ее излюбленным детищем. Вырученные в рамках программы «Миссия “Мозаика”» средства должны были пойти на то, чтобы помочь беженцам из Азии и Африки как можно скорее адаптироваться в канадском обществе, и Кара предложила подруге свою помощь.

Если честно, лицемерная благотворительность Джилл изрядно раздражала Кару, но она никогда не говорила об этом вслух. Изо всех сил изображая сочувствие и интерес – хотя бы ради сохранения дружеских отношений, – в глубине души она верила, что Джилл действует отнюдь не из альтруистических побуждений. Кара вообще сильно сомневалась в существовании истинного альтруизма. Ни один человек не способен на действительно бескорыстные поступки, потому что люди изначально устроены так, чтобы действовать в своих интересах и ради своей пользы. Инстинкт выживания, заложенный природой, – вот единственная реальность. А те, кто играет в благотворительность, поступают так ради «спасения души», как это трактуется в большинстве религиозных систем, хотя само по себе «спасение» тоже нужно им для выживания, разве нет? Некоторым просто хочется, чтобы все видели, как они направо и налево творят добро. А есть еще такие, которым благотворительность нужна, чтобы заставить замолчать свою совесть, успокоить назойливое чувство вины, вызванное давними неблаговидными поступками или привилегированным положением в обществе.

Входная дверь со стуком отворилась.

– Завтрак готов! – крикнула Кара.

В тот же миг в кухню влетели собаки. Было слышно, как в специальном отделении прихожей Боб снимает грязные ботинки. Кара уже расставляла приборы на кухонном столе, за которым они любили завтракать, когда муж наконец вошел.

– Доброе утро. – Он улыбнулся и поцеловал ее в щеку. – Пахнет вкусно.

Кара посмотрела на него и улыбнулась в ответ. Некоторых мужчин возраст только красит, и это как раз относилось к Бобу. Его черные волосы все еще были густыми и блестящими, и только на висках виднелась очень импозантная седина. Глаза не изменились с юности, сохранив и прежний блеск, и ярко-синий цвет. Фигура ничуть не расплылась – он был все таким же подтянутым, широкоплечим, загорелым и сильным. Впрочем, и старым он не был; чем старше становилась сама Кара, тем сильнее ей казалось, что шестьдесят с хвостиком – никакая не старость.

В Робби Девиня она влюбилась с первого взгляда. До сих пор Кара помнила день, когда в их седьмом классе появился новичок – загорелый, гибкий парнишка-серфингист с длинными черными волосами и веселым взглядом ослепительно синих глаз. Оглядев ряды парт, он увидел свободное место рядом с ней и сел. Потом он посмотрел в ее сторону и улыбнулся. Этого хватило – он покорил ее в одно мгновение. И тринадцатилетняя Кара Константайн тут же решила, что этот парень должен принадлежать ей. Любой ценой. И плевать, что за ним увивались все девчонки, в том числе и из старших классов. Даже то, что сам Робби предпочел не ее, а Аннелизу Дженсен, стройную блондинку с красивыми длинными волосами, не имело значения.

Сама Кара выглядела, увы, не так эффектно, как Аннелиза. Миловидностью, как ее лучшая подруга Джилл Уэйнрайт, она тоже не отличалась, а ее родители не были ни такими богатыми, как родители Джилл, ни такими знаменитыми, как родители Клода. Но зато у Кары была самая большая в классе грудь. Рано созрев, девушка довольно быстро обнаружила, какую важную роль играет сексапильность в тесном школьном мирке, где пубертатными подростками правят исключительно гормоны. Нагло выпирающая грудь была козырем, которым она очень быстро научилась пользоваться. Имелось у нее еще одно достоинство, не столь явное, с которым, впрочем, заинтересованным лицам приходилось рано или поздно познакомиться: Кара обладала просто невероятным для подростка терпением. Благодаря ему она никогда и ни в чем не проигрывала и не терпела неудач. Кара Константайн всегда получала то, что хотела, причем большинство окружающих пребывало в уверенности, что инициатива исходит от них.

Она хотела Боба – и она его получила. А в придачу она получила богатую и комфортную жизнь, завидное положение в обществе, получила детей и внуков и, наконец, эту ферму-виноградник.

– Что собираешься делать на большой земле? – шутливо спросил Боб, усаживаясь за стол.

– Первым пунктом программы значится обед с Джилл в «Шестом причале» на Лонсдейле, – ответила Кара, наливая мужу кофе. – Вечером у меня сеанс в салоне красоты. – Она придвинула кружку поближе к Бобу. – Потом ужин у Джилл: нам нужно обсудить этот ее благотворительный аукцион. Я заночую у нее, чтобы утром попасть на маникюр, а потом сразу назад.

Боб ничего не ответил, и она озабоченно повернулась к нему:

– Что-нибудь не так?

Плотно сжав губы, он рассеянно смотрел в окно. Неприятный взгляд – отстраненный и тревожный. Впрочем, заметив внимание жены, Боб поспешно улыбнулся и поднес кружку с кофе к губам.

– Что случилось? – снова спросила Кара, садясь напротив него.

– Так, ничего…

– Не обманывай, я же вижу. Твои мысли… где-то далеко. О чем задумался?

– Ни о чем особенном, честное слово! Наверное, я просто не выспался.

– Боб…

– Что?

– Мы не такие.

– Какие – такие?

– У нас никогда не было друг от друга секретов, – сказала она. – И мы никогда друг другу не лгали.

Он долго смотрел ей прямо в глаза, и Кара внезапно почувствовала, как между ними нарастает какой-то странный холодок, причину которого она назвать не могла. Да, то, что она сказала насчет честности, было верно, однако Кара всегда знала – в основе их отношений лежит один ужасный секрет, говорить о котором избегали оба. Больше того, Боб понятия не имел, что у жены имеется и собственная тайна. Однажды она солгала. Если бы не это, ничего бы не было, ничего бы не произошло. Ее ложь стала тем толчком, который привел в движение все последующие события.

– Вчера вечером мне звонил Рокко, – ответил наконец Боб.

Эти слова подействовали на Кару как сильнейший удар в живот. Она опустила вилку.

– Рокко? Что ему нужно?

Боб откусил от своего тоста с яйцом.

– Он сказал, по телевизору передавали какие-то новости, касающиеся той старой часовни, где мы с тобой венчались. Курорт расширяется, и часовню решили перенести на другое место. Работы уже начались и… В общем, под часовней нашли тело, точнее, скелет. Он был похоронен под фундаментом.

– Что-о?!

– Странно, правда? – Боб откусил еще кусок и стал медленно жевать. – Подумать только – мы клялись друг другу в вечной любви и верности, фактически стоя на могиле, в которой много лет лежал труп.

– Господи, какой ужас! Но как такое возможно?.. Неужели это была настоящая, нормальная могила? То есть, я имею в виду… человек умер своей смертью, и его решили похоронить под часовней. Но почему?!

– Я заглянул в интернет, хотел почитать последние новости. Полиция пока не делала никаких официальных заявлений, но расследование ведут детективы из убойного отдела.

– Из убойного отдела?

На мгновение их взгляды снова встретились. Боб ничего не отвечал, и Кара нервно откашлялась.

– Но почему Рокко позвонил и сообщил обо всем этом тебе?

– Он волнуется. Беспокоится.

Боб снова занялся тостом, который теперь резал на тарелке на мелкие кусочки.

– Он не звонил нам уже лет десять, и…

– Не десять. Восемь.

– Пусть так, восемь. Какая разница? В общем, через много лет он решил позвонить тебе и поделиться забавной историей о скелете, который нашли под часовней. И?.. Почему же это известие так его взволновало?

На этот раз муж явно избегал ее взгляда.

– Боб! Посмотри на меня, черт тебя дери!

Он поднял на нее глаза, и Каре очень не понравилось то, что она в них увидела.

– Это ведь не имеет никакого отношения к нам? – спросила она негромко.

– Разумеется, нет.

– Тогда зачем он звонил?

– Наверное, боится, что эта новость может иметь отношение к чему-то, чего он не помнит.

– Но на самом деле это не так, правда?

– Конечно, это не так. Тем не менее эта находка может вызвать вопросы, способные разбередить старые раны. Ты же знаешь Рокко. Он до сих пор трусит как заяц, к тому же он, кажется, снова пьет.

Кару затошнило. Рокко был частью общего прошлого – заряженное ружье в пьесе, которое в конце концов обязательно выстрелит. Прямо в них.

Она потянулась к своему кофе и отпила глоток. Постепенно ею овладевал гнев. Казалось несправедливым и неправильным, что какие-то идиотские новости о каком-то идиотском скелете способны так обеспокоить и напугать их – особенно сейчас, когда только-только началась спокойная и размеренная жизнь. То давнее происшествие Кара надежно похоронила в своем подсознании и была уверена, что оно никогда не всплывет. Она почти забыла о нем. Привычка раскладывать все по полочкам, разделять на «до» и «после» помогла Каре убедить себя, что тот давний кошмар не имеет к ней никакого отношения. Это случилось не с ней, а с какой-то малознакомой шестнадцатилетней девушкой, которая существовала на земле больше полувека назад, да так и осталась в прошлом. Плохие вещи всегда случались с кем-то другим, но не с ней, и вот теперь… Теперь этот идиот Рокко смеет звонить им и будить впавшее в спячку чудовище, способное всех уничтожить, тогда как разумнее всего было бы оставить его в покое.

Кара и Боб попытались закончить свой поздний завтрак как обычно, но даже звон ножей и вилок по фарфору казался обоим слишком громким, раздражал и заставлял нервничать. Есть им тоже не хотелось, но они продолжали машинально отправлять в рот кусочки тоста, булочки с маслом, крошечные канапе с оливками. Время от времени Кара исподтишка косилась на мужа, думая о том, что и он, похоже, не сказал ей всей правды о том вечере. Ее это не особенно беспокоило – ведь это было в прошлом, а прошлое давно похоронено. Но, возможно, Рокко все-таки звонил из-за этого? Возможно, ему известно что-то, о чем она не подозревает? Что-то такое, что Боб продолжает скрывать от нее?

– Все в порядке, Кара. Все будет хорошо. Это пустяки.

Она резко выпрямилась и почти швырнула вилку и нож на стол. Громко звякнул фарфор.

– Вот как? И ты можешь в этом поклясться?

Боб накрыл ее руку своей и пристально посмотрел в глаза.

– Я клянусь.

Кара кивнула, но в глубине души она знала: это ложь. Просто знала, и все. Чувствовала. Видела в его блестящих синих глазах.

Джейн

Джейн и Дункан рассматривали лежащий на столе пластиковый мешок с останками. Рядом стояли доктор Квинн и трое ее студентов-выпускников, одетые в белые костюмы, шапочки, перчатки и пластиковые фартуки.

Антропологическая лаборатория Криминалистического института при Университете Сеймур-хиллз была оборудована по последнему слову науки и техники. Институт – любимое детище эксцентричного миллиардера-благотворителя – финансировался из специальных фондов, которые казались бездонными, и формально представлял собой научное и учебное учреждение, что, однако, не мешало ему оказывать помощь полиции, покуда соблюдался основной принцип: студенты работают в лаборатории бок о бок со своими научными руководителями.

Мешок, в котором перевозили останки Джейн Доу, был расстегнут. Вокруг тела валялись комки подсохшей земли, мелкие камни и прочий мусор, из которого предстояло выбрать все, что могло иметь отношение к расследованию. Череп лежал чуть в стороне от скелета; сквозь отверстие в виске было хорошо видно, что черепной свод все еще плотно забит землей. Не до конца скелетированные верхние конечности были аккуратно сложены на странно широкой груди, частично сохранившейся вследствие процессов сапонизации мягких тканей. Ее все еще прикрывали полуистлевшие обрывки одежды. Ноги и оба сапога лежали в куче земли отдельно.

– Вот все, что у нас есть, – заметил Дункан. – Мешок с костями.

– Не совсем так, – возразила Элла Квинн, обращаясь одновременно и к детективам, и к своим студентам. – Это не просто кости. Перед нами безмолвный свидетель какой-то давней трагедии. Кости – это последнее, что от нас остается, даже сотни лет спустя они способны довольно много рассказать о человеке: кем он был, как жил и, в ряде случаев, как умер. Кольца на древесных спилах могут многое поведать о дереве, а наша жизнь записана на костях. И если знать, как читать эти записи, – она посмотрела на студентов, – кости способны заговорить даже века спустя. Был ли человек здоровым, сильным, мускулистым или, напротив, слабым и больным – все это можно узнать по костям. При правильном подходе можно выяснить даже, был ли человек пескетарианцем[15], вегетарианцем, всеядным или мясоедом, пил ли он материнское молоко и когда именно закончилось грудное вскармливание. Кости расскажут, подвергался ли человек при жизни насилию, был ли искалечен в результате несчастного случая, где жил и чем занимался, а также как и при каких обстоятельствах закончил свой земной путь.

– С чего вы планируете начать, доктор? – спросил Дункан, украдкой глянув на привлекательную темноволосую студентку, которая улыбнулась ему в ответ. При виде этого обмена взглядами Джейн с трудом подавила досадливое восклицание, готовое слететь с ее губ.

– Останки in situ, то есть вместе с мешком и землей, уже были взвешены, так что можно, пожалуй, переходить к дальнейшей экспертизе. Мы также сделали ИРТ и КТ-сканирование останков и способны более точно оценить прижизненный рост и вес жертвы. Томографическое исследование повреждений черепа уже дало кое-какие любопытные результаты. В целом, я думаю, можно подвести первые итоги и оценить общую сохранность тела. Сканы наших исследований выведены на мониторы наверху, мы перейдем к ним в самое ближайшее время, а пока… Следующим нашим шагом будет дальнейшее удаление и просеивание почвы, в которой могут содержаться мелкие косточки, артефакты и улики. Кое-что мы уже нашли, эти предметы находятся вон там…

Элла Квинн показала на стол с яркой лампой, над которым склонились еще двое студентов в халатах, шапочках и фартуках.

– Также весьма важно сохранить для экспертизы сапоги и фрагменты одежды. – Пальцем в перчатке профессор коснулась желтоватых ребер. – Все необходимо тщательно исследовать. Только после этого можно переходить непосредственно к останкам. Мы удалим адипоцир, отделим кости и разложим их в соответствии с человеческой анатомией, что позволит выявить отсутствующие части скелета, если таковые имеются. А может, – она посмотрела на детективов, – мы обнаружим и что-то лишнее.

– Как насчет ДНК? – спросила Джейн.

– Через несколько дней у нас будет полный ДНК-профиль, который вы сможете сравнить с образцами, хранящимися в полицейских базах данных.

– Что вы скажете нам по поводу самой жертвы? Хотя бы предварительно?..

– Пол – женский. Это я готова подтвердить. – Элла взглянула на студентов. – Следует иметь в виду, что в нашей области термин «пол» используется исключительно для обозначения генетического строения индивидуума, а именно наличия у него X или Y-хромосом. Не следует путать этот термин с понятием «гендер», относящимся к социальному или культурному конструкту. Ну и кроме того, можно утверждать, что жертва была хрупкого сложения и имела рост примерно сто шестьдесят два сантиметра, или пять футов и четыре дюйма.

Темноволосая студентка, которая приглянулась Дункану, спросила:

– Верно ли, что наш рост способен изменяться в течение дня и что вечером мы можем быть на полдюйма ниже, чем утром?

Элла Квинн улыбнулась.

– Это действительно так. В течение первых трех часов после пробуждения хрящи позвоночника сжимаются под нашим весом, и межпозвонковое расстояние уменьшается. В результате к концу дня мы действительно становимся ниже ростом, чем были утром, когда только что встали. В случае, когда у найденного трупа сохранились мягкие ткани, мы просто измеряем его длину. Если мы имеем дело со скелетом или разрозненными костями, прижизненный рост вычисляется на основе измерений самых длинных костей: бедренных, берцовых, плечевых, лучевых и локтевых. При этом используются специальные формулы, которые учитывают среднестатистические отклонения в соответствии с полом и происхождением жертвы. В итоге мы получаем достоверную оценку прижизненного роста с погрешностью плюс-минус три или четыре сантиметра.

– А как у нашей Джейн Доу с происхождением? – поинтересовался Дункан.

– Жертва принадлежит к европеоидной расе, – сказала Элла Квинн. – Здесь, как и в случае с половой принадлежностью, следует иметь в виду, что в антропологии термин «происхождение» используется для обозначения принадлежности к той или иной расе. Слово «раса», однако, имеет негативные коннотации, поэтому его следует избегать. Проблема выяснения принадлежности человека к той или иной расе или национальности представляет значительный научный интерес, но для полицейского следствия этот вопрос далеко не всегда имеет первостепенное значение.

– Почему же? – удивился кто-то из студентов.

– Потому что происхождение предков жертвы, на протяжении поколений живших в такой многонациональной стране, как Канада, вряд ли сможет подсказать нам, на каком языке говорила наша Джейн Доу и в какой именно группе или диаспоре – русской, польской или иранской – детективам следует разыскивать ее ближайших родственников.

– Но происхождение может подсказать внешний облик жертвы, – возразил Дункан.

– В некоторых случаях – да. Но компьютеризированная криминалистическая лицевая реконструкция, как правило, дает более точную картину, – возразила темноволосая студентка, бросая на детектива быстрый взгляд.

– Вы сказали, наша Джейн Доу, скорее всего, была довольно молодой, – снова вступила в разговор Джейн, которой очень хотелось поскорее получить хоть что-то, с чем можно работать. – Нельзя ли поточнее?..

Отвечая, Элла Квинн обращалась больше к студентам, чем к детективам, как требовали того институтские обязанности профессора.

– Установление возраста взрослого человека является достаточно сложной задачей. После окончания детского и подросткового возраста корреляция между фактическим возрастом и специфическими возрастными особенностями костей в значительной степени ослабевает. Взрослые люди стареют, если можно так выразиться, с разной скоростью, которая зависит от стиля жизни, наследственности и воздействия окружающей среды. В раннем детстве, напротив, наблюдается прямая связь между возрастом, внешностью, размерами и пропорциями тела. С наступлением подросткового возраста эта связь начинает слабеть, но остается все же достаточно заметной.

Рукой в перчатке она осторожно коснулась торчащей из земли берцовой кости.

– У девочек головка бедренной кости окончательно срастается с трубчатым диафизом в возрасте между двенадцатью и шестнадцатью. Еще через год происходит замещение хрящевой ткани большого вертела. Завершает формирование костной структуры, характерной для взрослого человека, замещение костной тканью дистальной части колена, что происходит у девушек в возрасте шестнадцати-восемнадцати лет. В этот период, кстати, человек достигает своего максимального роста.

Замолчав, она бросила взгляд на останки на столе, потом снова подняла голову. В ее глазах что-то мелькнуло, и Джейн это заметила.

– Нашей жертве было от двенадцати до шестнадцати лет, – уверенно заявила Элла Квинн.

При этих словах у Джейн болезненно сжалось сердце.

– То есть это фактически… еще ребенок?

Элла мрачно кивнула.

– Есть еще кое-что, но сначала я хотела бы поговорить о травме черепа. Подойдите, пожалуйста, сюда, к мониторам.

Когда и детективы, и студенты собрались у панели экранов, показывавших какие-то медицинские сканы, гистограммы, разрезы, у Джейн появилось ощущение, что она вот-вот узнает некую чрезвычайно важную деталь. Элла Квинн явно чего-то недоговаривала.

– Сарья, – сказала Элла студентке, которая работала у мониторов, – будь добра, объясни детективам, что мы здесь видим.

Щеки Сарьи слегка порозовели.

– Конечно…

Девушка показала на первый монитор, на котором виднелось что-то похожее на обычный рентгеновский снимок черепа.

– Компьютерное сканирование показало два перелома черепной кости, каждый из которых мог привести к смерти жертвы.

– То есть жертве нанесли не один, а два удара? – Джейн наклонилась ближе.

– Один удар был нанесен сюда…

Сарья обратила их внимание на пробитый левый висок. Эту травму Джейн уже видела на месте обнаружения останков.

– Второй удар, нанесенный сзади тупым тяжелым предметом, пришелся на основание черепа и привел к перелому кости.

Студентка направила кончик карандаша на нужное место на экране.

– И какой из них был нанесен раньше? – подсказала Элла Квинн.

Сарья слегка откашлялась.

– Первый удар был нанесен сюда, – сказала она, показывая на левый висок. – Чем бы он ни был нанесен, этот предмет не имел выраженных углов, выступов или ребер жесткости. Удар в основание черепа был нанесен чем-то, обладающим жесткой гранью.

– Вы уверены, что удары были нанесены именно в таком порядке? – не утерпел Дункан.

– А вот смотрите… Первый удар пробил кость. От этого места разошлись во все стороны трещины – вот, вот и вот… – Сарья обвела рукой темные извилистые линии, расходившиеся от неправильной формы отверстия, как лучи от звезды. – Второй удар тоже вызвал растрескивание кости, но эти трещины короче, так как импульс частично поглощался пустотами в тех местах, где черепная кость треснула в результате первого удара.

Студентка посмотрела на Дункана и Джейн.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Теквир – популярный тренд уличного стиля, ориентированный на создание высокотехнологичной одежды. В основе стиля теквир лежит усовершенствование утилитарных свойств одежды с помощью применения новых материалов и эргономичного кроя. (Здесь и далее – прим. переводчика.)

2

Канадская кукша – североамериканская певчая птица.

3

Жировоск (адипоци́р) – трупный воск или жир, своеобразное жировое вещество, в которое иногда превращаются мягкие ткани трупов, находящихся во влажной среде, при отсутствии или недостатке воздуха, в том числе в текучей воде. Процесс этого превращения называется омылением (сапонизация) и происходит вследствие анаэробного бактериального гидролиза. В жировое вещество обращаются обыкновенно кожа, грудь, мышцы и мозг.

4

In situ (лат.) – на месте нахождения.

5

Ревайлдинг (зд.) – придание саду или территории вида нетронутой, первозданной природы.

6

Симультанеум – термин для обозначения церковных зданий, где могут проводить свои службы представители двух и более религиозных конфессий.

7

Тру-крайм («настоящее преступление») – документальный жанр в массовой культуре, включающий литературу, подкасты, фильмы и сериалы, в которых автор исследует тяжкие уголовные преступления и подробно описывает действия людей, связанных с этими событиями и пострадавших от них.

8