История со счастливым концом. Возвращение

– Я, Арик Сорден, начальник службы безопасности посольства Трансфена подтверждаю сказанное.

– Я старшая жрица Храма Солнца подтверждаю сказанное.

– Вот скажи мне, твоя светлость, какого шмуля ты отправился на подвиги в одиночку, никому ничего не сказав?.

– Это ты мне ответь с каких это пор командир моего личного отряда наемников стал вдруг начальником службы безопасности посольства Трансфена?

– Стой самой минуты, когда мы с ним подняв с постели главу посольства объявили о твоем похищении и необходимости объявить розыск на официальном уровне, – ответила за Сордена та, которую когда-то знали как птичнику Алифер, а теперь склонялись в поклоне, приветствуя как жрицу Солнца.

– Неразумный мокроносый теленок. Как ты додумался отправиться бродить по городу о котором ничего не знаешь? – бушевала Алифер. – мы смогли найти тебя только благодаря твоей рыжей кошке. Как она смогла найти твой запах я не знаю.

То зелье, которым опаивают несчастных, превращая их в бездушных лишает их не только памяти и разума, но и запаха. Только поэтому никому и никогда еще не удавалось напасть на след тех, кто занимался этими черными делами. Отмытый в лучшей бане, осмотренный с ног до головы на предмет ран и болезней Алифер, ею же напоенный и намазанный разными снадобьями, отруганный, накормленный и снова отруганный Аликс Родер полулежал среди ярких подушек в своем номере лучшей гостинице городка Яндорога и глядя с любовью на самых близких ему людей, слушал как они его распекают.

– А что стало с теми несчастными, что там оставались?

– Ты о торговце, тех кого ты порубил или о бездушных?

– Алифер, не сердись. Я понял, что дурак и самонадейный мальчишка. И что из-за меня целые сутки на ногах было больше полусотни человек. И что Арик из-за меня постарел на десять лет, а твоя молитва в храме Солнца заставила вспыхнуть в священной чаше огонь, который не горел больше ста лет. Я даже знаю, что тебя просят остаться в Храме, признав его главной жрицей. И очень рад за тебя. Но все же ответьте мне, что теперь будет с теми, кто потерял души? Можно ли вернуть им хотя бы разум? Алифер вздохнув покачала головой. – Ты единственный, кто смог сохранить душу. Остальные так и останутся куклами. Они остаются привязанными к этому пройдохе – торговцу и без его приказа не могут сами даже поесть. Только поэтому торговца и двух купцов, успевших надеть на бездушных браслеты подчинения, не закрыли с остальными преступниками в городской тюрьме. Их с бездушными оставили под большой охраной в том доме, где мы тебя нашли. Вернее там, где тебя нашла твоя кошка. Помни, ты ей очень сильно задолжал. Героиня событий в это время кося на Аликса зеленым глазом лежала рядом и ним на подушках и мурчала подставляя ему для поглаживания свое пузико. – Я вспомнил. Среди покупателей были родственники правителя этого города. Может ли он теперь мешать ведению расследования? И еще! У него в доме тоже содержат бездушных. Арик Солдер кивнул, показывая, что информацию он услышал и будет решать, как ее использовать. А на Аликса вдруг навалилась неимоверная усталость и он лишь успев сказать что с ним все нормально, провалился в сон. И здесь его тоже ругали. В основном родной дед. Остальные предки тоже сокрушенно качали головами. Правда потом дед обняв его шепнул:

– Извини, это мы не со зла. Уж очень перепугались за нашего единственного потомка.

– А если бы нас было много, значит не переживали бы – пробурчал Аликс и был удостоен графского подзатыльника и крепких объятий.

А потом его внимательно слушали. А он рассказывал, начав с той минуты, когда их посольство вошло через восточные ворота в славный город Яндорог, известный своим базаром и тем, что здесь можно купить абсолютно все, что может понадобиться путешественникам, направляющимся в Южные, Северные или Восточные земли. Посольство разместилось, как тут было принято на постоялом дворе родной купеческой гильдии, а сотрудники посольства и Аликс с Алифер отправились обживаться в самой лучшей гостинице города. В городе планировали задержаться на неделю, чтобы закупить все необходимое для перехода по пустыне. Пускай тот должен был занять всего два или три дня, но все же требовал серьезной подготовки. В основном потому, что в путь по пескам отправлялись не опытные купцы со все на свете повидавшей караванной охраной, а входящие в состав посольства чиновники разного ранга и их семьи.

Отдохнув в гостинице Аликс, Алифер и присоединившийся к ним Сорден обедали в общем зале, когда туда зашли женщина и очень похожая на неё девчушка лет десяти – одиннадцати. Женщина обратилась к стоящему за стойкой хозяину заведения, но получив на свой вопрос лишь отрицательный кивок головы она повернувшись лицом к сидящим в зале обратилась к ним.

Женщина искала своего мужа, пропавшего два дня назад. Они среди дюжины семей вынуждены были оставить свои дома и почти все имущество и скотину когда лорд, чьими вассалами они были и на чьей земле жили многие поколения их предков, спасаясь от разорения объявил, что теперь они должны платить податей в три раза больше. Тех кто пытался возмущаться он объявил бунтарями и, забрав все имущество выгнал за пределы своих земель. Откуда-то пошёл слух, что здешний градоправитель нанимает мужчин для работ по строительству и здесь можно неплохо заработать. Добравшись сюда они все разместились на постоялом дворе у южных ворот и ее муж, выбранный главой их маленькой общины с несколькими земляками отправился узнать какую работу они могут здесь получить. А потом все они пропали. Жены пропавших обратились в городской совет и к начальнику городской стражи, но там над ними лишь посмеялись, сказав, что надо было крепче любить своих мужей, тогда бы те от них не сбежали. И вот теперь она с дочерью ходит по городу и расспрашивает всех, кто соглашается ее выслушать, разыскивая мужа. Услышав от собравшихся уже привычный ответ, что о людях, похожих на пропавших никто ничего не слышал она, забрав дочь, ушла из гостиницы. А окружающие, сразу забыв о них вернулись к прерванному обеду. Лишь Аликс, еще когда женщина только обратилась к собравшимся с вопросом, почувствовал как недовольно смотрит на неё хозяин гостиницы и как мечутся в дальнем углу зала красные всполохи – верный знак того, что сидящие там люди настроены весьма агрессивно. Алифер, шепнув, что ненадолго уйдет, скользнула тенью в дверь под лестницей, куда уносила грязную посуду служанка. Через час в комнате, где поселился Аликс она рассказывала о том, что ей удалось узнать. Люди в городе пропадали и раньше. Как часто служанка не знала, или боялась знать.

Пропадали в основном те, кто оказался в городе проездом. В основном это были мужчины. Но иногда, хотя и не чаще одного – двух раз в год доходили слухи что среди путешественников пропало несколько женщин или девушек. А вот дети, пусть много реже, чем мужчины, но все же пропадают и у путешественников и у жителей города. Стража их, как впрочем и остальных, не ищет. Разговор один – муж сбежал от дуры-жены, жена с любовником сбежала от дурака-мужа, а дети сгинули в пустыне, которая подходит почти к стенам города. Еще Алифер смогла узнать, что многие из пропавших ища работу заходили в квартал, где испокон веков селились купцы, караванщики и те из здешних жителей, кто вел с ними торговые дела. Поздно ночью Аликс размышляя о всем, что им удалось узнать попытался придать информации вид более менее стройной версии. Головоломка кажется сложилась и он решил действовать. По его задумке завтра с утра по кварталу складов в поисках хоть какой работы должен был ходить очередной прибредший в город бедолага. Нужную для преображения одежду Аликс просто стащил ночью в гостиничном дворе с веревке, куда ее вывесили для просушки. Тут же за сараями он и переоделся. Рассказывать о своей задумке он никому не решился, вполне справедливо полагая, что ему просто не позволят влезать в эту глупую авантюру. Зачем он в спешке затевал эту безумную игру он тогда и сам бы затруднился сказать. Просто вдруг пришло понимание – сейчас и здесь надо поступить именно так. Выйдя за ворота гостиницы пройти по ночному городу он успел всего пару кварталов, когда от ближайшего дома раздался пронзительный женский крик и лишь на миг утративший из-за него бдительность Аликс получил сильнейший удар по голове и потерял сознание.

В себя он пришёл судя по всему довольно быстро от того, что его обыскивали. Вывернувшись он смог нанести напавшим пару ударов, но получил еще один удар по голове и отключился. Аликс перевел дух, а дед лишь покачав головой сказал, что он пытался дозваться до Аликса, почувствовав что его душа начинает угасать, но это ему удалось лишь отчасти. Дозваться внука ему мешал туман, в котором его душа таяла. Аликс кивнул, вспоминая, как в его сознании раз за разом всплывал образ деда. А еще он вспомнил, как сильно жгло пальцы и ладонь его правой руки и что именно эта боль удерживала его, не дав окончательно заблудиться в тумане беспамятства. Аликс с благодарностью провел левой рукой по родовому перстню, сверкнувшему гранями камня на правой руке. Они еще долго говорили о случившемся и том, как можно помочь тем, кого освободили бойцы Сордена. Уже расставаясь, Аликс спросил у деда отчего никто не поинтересовался, отчего у нового пленника правая рука замотана тряпкой. Ведь тот кто размотал бы ее, смог бы забрать его родовой перстень. Ответ деда был прост – перстень это семейный артефакт и он может отводить взгляд, поэтому его можно было даже не прятать под повязкой – кому не следует о нем знать – его не увидят. Утром Аликс был бесцеремонно разбужен Алифер, которая, указав на лежащую на стуле одежду и завтрак на столе и проворчав, что через четверть свечи его ждут в общем зале вышла из комнаты. В общем зале гостиницы его встречали Арикс Сорден со своими бойцами, глава посольства, Алифер и два священника городского Храма Солнца. Постояльцы и работники благоразумно решили временно пользоваться другими помещениями гостиницы. Разговор начал посол, заметив, что для своей должности чиновника по особым поручениям господин граф пару дней назад повел себя весьма опрометчиво, о чем его величеству будет непременно доложено.

– Господин посол, вы несомненно в праве поступить, как считаете нужным, – прервал Аликс поток упреков. – Когда вы будите отправлять свой доклад о имевшем быть происшествии, прошу отправить вместе с ним и вот это.

На стол перед послом легла стопка мелко исписанных листов бумаги.

– Это мой доклад о том как в вольном приграничном городе, сотрудниками посольства был раскрыт заговор против правящей династии.

В этот раз заговорщики стремясь опорочить королевскую власть дерзко нарушили закон о запрете торговли рабами в нашем государстве.

Глянув на недоуменно смотрящего на него главу посольства Аликс продолжил.

– За последние три дня мне и моим людям удалось узнать, что в городе не смотря на королевский запрет процветает работорговля. В городе все нити преступного промысла держал в своих руках тот, кого все знали, как владельца складов и конюшен уважаемого Ваалилла Синови.

Это по его поручению вербовщики по всему Трансфену уговаривали мужчин бросить родные места и ехать на заработки. Их дела шли настолько хорошо, что в последние годы вербовщики ухитрялись собирать целые караваны из желающих переселится в здешние края в поисках лучшей жизни. Хотя были и просто банды, похищавшие людей, как например похитили меня на улице этого чудесного города в двух кварталах от этой замечательной гостиницы. Услышав это глава посольства погрустнел, заозирался и уже без всякого пафоса в голосе спросил, не думает ли их светлость, что и остальным живущим в гостинице так же грозит опасность быть похищенными? Аликс, вполне успешно придав своей саркастичной усмешке вид любезной улыбки, заверил господина посла, что тому ничего больше не угрожает, ведь все главные участники заговора арестованы и сейчас находятся в городской тюрьме, а их пособников по городу и окрестностям отлавливают бойцы начальника службы безопасности посольства Арика Сордена. Алифер заботливо поставила перед разволновавшимся послом кружку с травяным взваром. Воспользовавшись паузой свой вопрос задал один из священников. Его интересовало, отчего никто из обманутых людей не покинул город и почему не пытались бунтовать и бежать рабы. Грустно покачав головой разговор продолжила Алифер:

– Эти несчастные до последнего мига не подозревали об уготованной им участи. А потом было уже поздно.

Прибывших размещали на постоялых дворах, предлагали до завтра отдыхать. И все – больше этих людей никто не видел. В еду им добавлялся отвар, после которого душа человека засыпала. При этом тело продолжало жить и могло выполнять ту работу, которую человек привык делать раньше. Гончар по приказу хозяина лепил горшки, кузнец мог ковать, крестьянин работал на земле. Такие работники никогда не бунтовали, могли работать без отдыха хоть несколько дней подряд. Правда потом они скорее всего умирали от полного физического истощения, поэтому отдавая приказ на выполнение той или иной работы их владелец должен был давать конкретные указания, например – лепи горшки до заката солнца, потом съешь миску похлебки и спи до завтрашнего рассвета. Женщин и девушек обращали в бездушных реже. Отчасти от того, что работорговцы охотнее покупали мужчин, как более выносливых, а отчасти потому, что лишившись души женщины теряли способность выполнять свою работу хорошо. Ведь не секрет, что женская натура срастается со своей душой очень крепко и лишившись части себя быстро погибает. Детей похищали еще реже. Став бездушными они не могли выполнять даже самой простой работы. Их тело не знало, как это делать.

Работорговцы смогли успешно обойти закон запрещающий торговлю людьми, поступая очень хитро: покупатель рабов заключали бессрочный договор найма работника, при этом господину Ваалилла Синови, игравшему роль посредника, выплачивалась определенная, заранее согласованная с ним сумма, А бездушный, получив новое имя, становился собственностью того кто его купил. Надетый на руку раба браслет – это артефакт абсолютного подчинения, навеки привязывающий того, кто его носит к хозяину. При должном уходе раб мог жить довольно долго, но никогда не смог бы вспомнить ничего о своей прежней жизни. За свою жизнь он мог сменить нескольких хозяев, а с ними и блокирующих браслетов и имен. – В храме Солнца по просьбе уважаемой жрицы мы разместили несчастных, которых удалось спасти из того дома, где их держали. Браслеты на них одеть не успели, действие отвара должно было давно закончится, однако они так и не пришли в себя, не смотря на все усилия их родственников, – священник горестно вздохнул.

– Мы с уважаемой абби Алифер непременно сегодня же посетим ваш храм и попытаемся помочь несчастным, – сказал Алекс, поднимаясь со своего места и показывая этим, что беседа закончена.

Его записи, лежащие на столе, с поклоном, опередив главу миссии забрал Сорден, заверив господина посла что его люди обеспечат скорейшую доставку в столицу этих документов под надежнейшей охраной. А дальше разговор зашёл о том, где еще могут содержать лишенных памяти, где скрываются те, кто промышлял похищением людей в городе и окрестностях и что делать с теми рабами, которых под видом работников имели многие состоятельные люди в городе. На столе развернули план Яндогора и Аликс, ссылаясь на донесения своих людей (не рассказывать же, что стоило ему подумать сначала о бандитах, потом о их бездушных жертвах, как на карте города появились желтые и бурые пятна, обозначив нужные места) стал указывать на нем куда следует отправлять отряды городской стражи, усилив их солдатами из посольской охраны. Сордена сделав пометки вышел, чтобы отдать нужные приказы. Туда, где прячут похищенных Алекс предложил кроме стражи и наемников отправлять священников, которые могут помочь если люди будут больны или ранены. Все стали расходиться и вскоре в зале гостиницы остались только двое – старая жрица и Аликс, который выполнив все задуманное без сил опустился на стул.

– Мой лорд очень устал, позволь старой Алифер помочь тебе собраться с силами. Руки жрицы легли парню на плечи. А потом по пустому залу гостиницы поплыла песня. Странная песня на незнакомом языке.

Аликс позже так и не смог вспомнить, как он оказался лежащим на кровати в своей комнате, но то, что он чувствовал себя при этом совершенно здоровым и полным сил его очень порадовало. Старая жрица была тут же. Она больше не пела, а уставшая стояла у окна и лишь одобрительно кивнула, когда он соскочив с постели потянулся всем телом и воскликнул – Живем! А Аликс, подойдя обнял ее и сказав – Спасибо тебе, – быстро вышел из комнаты. Первую весточку от Сордена принес один из его людей спустя две свечи. В короткой записке было всего два слова

– Жмем гадов.

Еще полсвечи спустя стражник из городской охраны принес вести от своего начальника. Они нашли место, где прятали два десятка женщин и пятерых ребятишек. Дети пропали в городе несколько дней назад. Женщины – и здешние и чужие, но все молодые, красивые и души у них не вытравлены.

Священники перевозят их всех во двор храма. Родным детей уже сообщили. Показав на карте города, где найдены люди и поблагодарив Алифер за кружку взвара стражник ушел. Спустя миг двери гостиницы снова распахнулись, пропуская в зал, превращенный сегодня утром в штаб борцов с работорговлей ту самую женщину, которая пару дней назад везде искала своего мужа, а потом вместе с дочкой плакала, обнаружив его среди бездушных на том дворе, где держали и Аликса. Женщина поклонившись Аликсу, обратилась к Алифер, как к старой знакомой. Принесенные ей вести были не совсем веселыми. Заботу о спасенных взял на себя Храм. Их разместили во дворе, накормили, помогли раненным и избитым. Мужчины вроде бы здоровы, но никого не узнают, и все так же, как вчера будто бы спят с открытыми глазами. Ее просили узнать, как теперь быть семьям, почти потерявшим своих кормильцев, ведь Храм не может заботится о них вечно.

Выслушав женщину, назвавшуюся Бериной, Аликс перво-наперво вызвал хозяина гостиницы и распорядился отправить на площадь перед храмом подводу с припасами и главное – с горячим обедом для спасенных и их семей. Возмущения были пресечены звоном десятка золотых, легших в его руку. Повеселев, тот сразу стал сообразительным и предложил подключить к снабжению спасенных и их спасающих владельца соседнего трактира – очень достойного человека и его брата по совместительству. Усмехнувшись, Аликс дал на это добро, указав лишь, что счета за услуги они все должны предоставить в Городскую Управу лично градоправителю. Отослав погрустневшего пройдоху выполнять порученное, Аликс, немного поколебавшись обратился к Берине. Он с самого утра обдумывал возможности осуществить все, о чем узнал ночью от деда и теперь решился.

– Берина, спасти твоего мужа можно. – подняв ладонь он остановил метнувшуюся было к нему женщину.

– Выслушай меня сначала, а потом уже будешь решать, согласишься ли ты на предлагаемое мной. Сейчас душа у твоего мужа спит. Спит так крепко, что Хранители вашего рода посчитали его умершим.

Женщина слушала его кусая губы и сцепив пальцы рук до побелевших косточек.

– Я поняла вас, господин. Род отверг моего мужа. Что теперь нам делать?

– Отчасти, к сожалению, лишь отчасти, душу твоего мужа можно вернуть если он станет частью другого рода.

– Пусть это так и будет, – встрепенулась Берина.

– Не все так просто. Пока он жив, пусть и со спящей душой, перейти в другой род ему может позволить лишь его старший родственник

.– Так где же мне искать здесь его родню? – глаза женщины снова наполнились слезами.

– Скажи, став его женой ты ведь вошла в его род?

– Да, но я же не родственник, а жена, силы рода у меня нет.

– Но она есть у твоей дочери. Пока ее отец болен, в вашей семье она старшая в роду. И если она позволит своему отцу перейти в другой род для спасения его жизни, то духи вашего рода мешать этому не станут.

Берина, ничего не отвечая поправила выбившиеся из-под платка волосы, кивнула своим мыслям и вышла из зала. Аликс, немного удивленный такой реакцией на свои слова успел лишь переглянуться с Алифер, когда двери в зал распахнулись, пропуская вернувшуюся женщину.

– Мы согласны, – она подтолкнула вперед странную пару – светловолосую голубоглазую девочку десяти лет, крепко держащую за руку очень похожего на нее высокого широкоплечего мужчину, на лице которого застыла маска отрешенности и безразличия.

Девочка, усадив отца на скамью, серьезно посмотрела на Аликса .

– Я Мануся. Мама сказала, что папа очнется, если я отпущу его в другой Род. Я его отпускаю, даже если он после этого нас с мамой перестанет любить или вовсе забудет.

– Подожди пожалуйста, – взмолился Аликс. Мне надо кое-что подготовить для обряда.

Спустя полсвечи Аликс, смешав в рукопожатии кровь из порезов на ладонях принимал в род Родер нового родича, получившего имя Брен.

Навалившаяся тишина была всепоглощающей. Молчали не только люди и мухи. В обеденном зале гостиницы замерли даже скрипы и шорохи. Четверо смотрели на обретшего новое имя человека, а он все так же продолжал сидеть, отстраненно глядя в никуда. Вошедшая служанка принесла поднос с мисками мясной похлебки. Все случившееся потом слилось в молниеносную смену кадров: Мануся, оглянувшись на шум за спиной неловко толкнула полную женщину; все принесенное той едва не оказалось на полу; крик служанки

– Дрянь криворукая, – и замах полной руки для затрещины;

– Тетенька не надо, – кричит девчушка, прикрывшая голову руками в ожидании удара. Но тот так и не состоялся. Громадный мужик, только что сидевший безвольной колодой на лавке теперь стоял, перехватив руку служанки.

– Не смей трогать мою дочь, – голос был хриплым, но его сила и сейчас пробирала до самого нутра. По крайней мере служанка, давно уже не робевшая перед любым расшумевшимся посетителем, от этого голоса вмиг растеряла весь свой боевой настрой и метнулась вон из зала.

Следующие четверть свечи в зале гостиницы творилась сущая неразбериха. Мануся готова была с визгом повиснуть на шее у отца, но тот увидев рядом с дочерью незнакомого мужчину с ревом набросился на того. Аликс отклонился в сторону, чуть подправив тому траекторию движения и через пару ударов сердца, стоя в стороне наблюдал, как к упавшему северянину кидаются жена и дочь. Алифер махнула ему рукой – уйди, видишь человек не в себе, а сама затянула песню-молитву на родном языке. Что помогло мужику прийти в себя осталось неясным, но вскоре семья уже сидела за столом, и мать с дочерью с улыбкой наблюдали, как их мужчина расправляется с похлебкой. Потом настало время и для разговора. Тот был долгим, но к удивлению Аликса вести о изменениях в своей жизни его новый родич принял спокойно. Разобравшись со своим новым положением Брен как и положено принес клятву верности старшему в роду. Вопрос о переходе вместе с ним в новый род его жены и дочери был решен тут же. Оставив теперь уже своих родственников отдыхать в общем зале Аликс поднялся к себе в комнату. В сон, как с ним уже не раз бывало, он провалился едва успев прилечь на кровать. Дед, ворвавшийся в его сонное сознание был сам на себя не похож. От всегда сдержанного немного холодного лорда не осталось и следа. Радостью светилась каждая черточка его лица.

– Санни, мальчик мой, ты даже не представляешь, что ты сегодня сделал для нас всех. Наш род был обречен на угасание, Многие из нас не смогли уйти за грань лишь потому, что не исполнили до конца своего долга перед родом. Сегодня ты спас не только лишенного души. Приняв его в наш род и наделив новым именем ты передал ему частичку души Брена Родера, погибшего в бою прочти две сотни лет назад. Теперь душа этого отважного воина сможет прожив сколько даст небо, завершить свой путь и уйти на перерождение.

А потом Аликс просто спал. Спал до тех пор, пока его весьма бесцеремонно не растолкали.

Глава 3. Степь да степь кругом, путь далек лежит….

Кажется что в мире есть только эта рыжевато-буровато-зеленоватая, абсолютно ровная и бескрайняя степь. Третий день пути и никаких изменений.

– Степь да степь кругом, путь далек лежит….

– Мой лорд….

Голос начальника охраны выдергивает Аликса из ставшего привычным оцепенения.

– Мой лорд, Песня в дороге сокращает путь на треть. Но нельзя ли следующие полдня петь что-то другое?

Аликс вынырнув из своих мыслей непонимающе уставился на Арика Сордена.

– Слова вашей песни про степь и далекий путь за те полдня, что вы их поете, выучили все лошади и верблюды в нашем караване. Может теперь еще о чем-то споете. Хотя, без обид, поверьте старому солдату, но эти вопли на песню похожи меньше всего…

На перепалку с тычками, хохотом и скачкой по степи все, состоящие в посольстве и примкнувшие к ним в пути караванщики внимания почти не обратили. Привыкли. Из Города всех дорог они вышли три дня назад. Позади осталось выматывающее силы судебное разбирательство и сам суд над похитителями людей и работорговцами, теми, кто приезжал в Яндогог за новыми рабами и теми, кто покупал их, живя в самом городе и его окрестностях. На сообщение Сордена из столицы всего через два дня с голубиной почтой пришел приказ – провести расследование, виновных судить. Наказание назначать в зависимости от степени вины – от высылки на поселения на Дальние рубежи до смертной казни. Глава разбирательства – Аликс Родер, четвертый граф Ивлис, чиновник по особым поручениям посольства Трансфена. Те дни слились для Аликса в безумный калейдоскоп с молниеносной сменой картинок. Он принимает в свой род бывших рабов. Одного, трех, девятерых… Его принимает градоправитель и растекаясь медом пытается вручить взятку. После встречи Аликс возвращается в гостиницу, а градоправитель отправляется в тюрьму, как пособник работорговцев. В гостиницу, ставшую на это время штаб-квартирой люди Сорден доставляют ящики документов о том кто, когда и за какую сумму «нанял» на торгах у милейшего господина Ваалилла Синови очередного «работника». Тех из лишенных душ, кому браслеты подчинения не были одеты, вернуть к жизни удалось почти без труда. Аликс принял их в свой род, наделив новыми именами и частичкой души своих предков. Пока шли судебные разбирательства эти люди и их семьи оставались жить под присмотром Храма Всех Богов. Заботу о них взяли на себя храмовые служители, под руководством Алифер. Ее авторитет среди как священников, так и простых горожан был в эти дни непререкаем. Потом прибыли судьи из столицы и все закрутилось еще быстрей. Вынырнув однажды из этой круговерти Аликс осознал себя главой рода, насчитывающего почти сорок человек. Кроме тех, кого он смог вернуть, наделив частичкой души рода Родер были и те, на кого уже были надеты браслеты подчинения. Поговорив с новыми родичами Аликс предложил им разобрать несчастных по семьям, переподчинив их старшему, как новому хозяину. Мыслить эти люди к сожалению уже не могли, но четко выполнять приказы были способны, а лишние руки нужны в каждой семье, особенно когда она обживается на новом месте. Суд признал Ваалилла Синови и его подельников виновными в похищении людей и работорговле и приговорил их к казни. Все их имущество перешло к Аликсу с условием, что часть полученного он потратит на обустройство жизни бывших рабов. Разместить их было решено в теперь уже его поместье, расположенном всего в половине дня пути от города.