Дракон, воспетый под луной без бога. Том 1

Madam Vermillion

Дракон, воспетый под луной без бога. Том 1

I: Сон

Если проживать жизнь, вечно оглядываясь назад, можно не заметить, как быстро она подойдёт к концу, а ты сам не успеешь ничего толком сделать.

Так произошло и здесь: вечно оглядываясь на прошлое, никак не удавалось жить настоящим, из-за чего бесконечные сожаления погрузили душу в омут разочарования.

Будь то мелкое расстройство от того, что ты упустил событие в игре, или же что-то серьёзнее, к примеру, как смерть друга, которую, казалось бы, возможно было предотвратить, но в то время такое никто не мог представить, хотя были все предпосылки. Так или иначе, причин для того, чтобы оглянуться назад и подумать обо всём сразу достаточно, чтобы ввести себя в заблуждение и осознать, что жизнь в этом мире, или в конкретном теле, довольно никчёмна.

Давайте просто подумаем: мы живём для того, чтобы в будущем создать семью – таких же, как и мы, людей, которые в будущем будут искать своё место в мире. Однако что, если ты сам не способен найти для себя места? Как, к примеру, произошло здесь: ты уже достаточно взрослый, чтобы осознать, что именно тебе нравится, но в итоге все вокруг только и делают, что твердят о том, что твоё увлечение не принесёт никакой пользы. И тогда ты снова и снова начинаешь сомневаться в себе, в своих способностях и желаниях, пока не теряешь интерес абсолютно ко всему, пока вся твоя жизнь не превращается в один смешанный день, когда ты едва способен отличить будние от выходных, когда тебе толком не с кем пообщаться, да и обсуждать уже нечего, а вся активность сводится от работы до сна. Когда нет мечты, нет сил, и единственное, на что ты способен – выполнять мелкие поручения под руководством другого человека, получать за это деньги, и на них выживать, а не жить, потому что у амбициозных людей и зарплата повыше.

Мечтать – хорошо. Мечты двигают человека вперёд, но что, если мечта в данном случае за гранью возможностей мира? Что, если мечта связана с чем-то на уровне сказок – с мирами, где есть приключения, магия, мечи и драконы, где люди способны развязать войну из-за монстров и территорий, где стоят шахты с кристаллами или нечто в этом роде? Разве в таком случае всё не сводится к тому, что мечта – невыполнимое желание, и ей суждено остаться лишь мечтой?

Именно так и получается. И тогда жизнь превращается в поток бесчисленных дней, которые все как один похожи друг на друга.

И всё так, пока ты не умираешь, пока не происходит несчастный случай, или же тебе самому от тоски не надоедает это всё. Пока ты не становишься на краю моста, раздумывая, стоит ли сделать этот шаг в пустоту и закончить всё вот так.

Впрочем, судьба не столь милосердна, чтобы давать шансы тем, кто от них отказывается.

Поэтому даже если смелости не хватает на то, чтобы лишить себя жизни самостоятельно, она может подкинуть ситуацию, где тебе не придётся принимать решения.

Как и сейчас.

Тихий, мирный и безмятежный сон, в котором навечно останется человек, за всю свою жизнь так и не познавший любви и не сдвинувшийся и на миллиметр к своей мечте. Впрочем, во снах мечты имеют свойство сбываться, потому что фантазии – единственное место, где реально и возможно всё.

Именно за фантазии молодая девушка приняла то, что с ней произошло. Не за перерождение, о которых много раз читала, и не за переселение. Она посчитала, что это очередной сон, после которого она проснётся, разочаровавшись в реальности, поэтому и жила она здесь так, как хотелось. Тихо и безмятежно, словно пытаясь таким образом отдохнуть.

Здесь было всё: дом, заставленный книжными шкафами, грядки для рассады, семена в бесчисленных банках на полках между книгами, какие-то кристаллы и всё в таком духе. Удобный диван, заваленный кусками красивых тканей – девушка была готова поклясться, что в её мире такие лоскуты стоили бы как её зарплата, если не больше. Странно было обнаружить мешочек с серебряными монетами, которые сложно было оценить в принципе: поскольку сон всё ещё не перенёс её в другую локацию, как это обычно бывает, она не могла сказать, что сколько стоит, и как много у неё здесь сбережений. Она в целом плохо понимала, кому именно принадлежит этот дом, если не ей.

Но здесь был колодец, так что жаловаться не приходилось. Она всегда могла выйти, чтобы утолить странную жажду, набрав в ведро воды.

Голод тоже показался неожиданным элементом для сна, но девушка ничего не имела против, решив, что готовка здесь будет не сильно утомительным процессом. Поэтому она со спокойной душой решила перепробовать все те корешки на кухне, как бы сомнительно они ни выглядели – в родном мире она вечно питалась кашами быстрого приготовления, которые с очень большой натяжкой тянули на своё название. Они чаще всего просто напоминали какое-то совершенно несъедобное варево.

Здесь было иначе: развести огонь удалось благодаря двум камням, которые больше напоминали два куска металла, если верить звуку. Выжечь искру оказалось трудновато, но не слишком сложно, так что через несколько минут девушка уже со спокойной душой чистила коренья и какие-то стебли. Это было бессознательное действие, будто тело само выучило последовательность, подсказав, как будет лучше. Даже не успела осознать, как камни очутились в руках и дали огонь. Она плохо понимала, как употреблять корни и стебли в пищу, поэтому решила, что проще всего будет именно сварить – бросил в воду и жди, многого от тебя не надо. Для розжига использовались дрова и какие-то листы бумаги, попавшиеся под руку всё в том же кухонном уголке. Всё это почему-то казалось для неё само собой разумеющимся. Возможно, в прошлом она занималась чем-то подобным. Впрочем, если это сон, то нет ничего удивительного в том, что она способна сообразить, что к чему. Да и глупой она никогда не была, так что интуитивно поняла бы как следует поступить, даже увидев что-то впервые в жизни. Игры и фильмы с сериалами научили её почти всему, что даже никогда не могло ей пригодиться в будущем.

Готовить в полуплоской кастрюле, больше напоминающей сковородку из-за своей формы, было немного неудобно, но адаптироваться к такой посуде оказалось проще, чем она ожидала. Было бы славно, приготовь девушка на ней мясо, а не вари корешки, но была проблема: его здесь не было. Странно видеть одни только травы в доме, и ни намёка на мясо.

Решив, что даже во сне ей придётся придерживаться диеты, девушка со вздохом продолжила готовку. Чем дольше она возилась на кухне, тем лучше она осознавала свои размеры. Она была не девушкой, а девочкой, потому что чтобы ровно стоять около печи и не вставать на цыпочки, ей приходилось двигать стул, который оказался не самым маленьким. Он был ей почти по талию, так что можно было догадаться, что она сейчас находится в теле ребёнка, а не взрослого.

Длинные волосы мешались. В родном теле у неё была короткая стрижка, а волосы едва достигали плеч, когда она снова их подстригала, чувствуя, как они щекочут кожу. Видеть серебряные пряди, которые даже со стула доставали до пола, было непривычно, так что девочка решила наспех заплести косу, что далось не легче чем возня на кухне – всю жизнь проведя с короткими волосами, она заплетала косы, разве что, подруге, и то это было ещё в школьные времена, когда и у неё были довольно длинные волосы. Кажется, тогда им было по десять лет? В то же время она плела косички и куклам, однако с годами она растеряла все свои навыки, так что теперь заплести что-то на собственной голове даже во сне не получалось. Однако это не помешало убрать волосы, скрутив их кое-как за спиной, чтобы они не лезли под руку.

Обед, завтрак, ну или ужин – трудно угадать время в закрытом помещении, но когда она только пришла в себя здесь, было светло – был приготовлен довольно быстро. Корешки со стеблями сварились в кипящей воде без особых усилий. Достаточно было их оставить совсем ненадолго, чтобы коренья приобрели из едва песочного оттенка насыщенный красный цвет. Они сильно напоминали в этом кожуру спелого яблока, но на вкус оказались совсем не сладкими и даже не солёными. Что касалось стеблей, то они, в отличие от корешков, кислили. Цвет они не изменили после варки, но стали чуть мягче, нежели когда девочка пыталась очистить их от тонкой шкурки. Корешки в этом плане больше напоминали картофель, но на вид же были ближе к имбирю.

Думая об этом, девочка вдруг задумалась: нормально ли во сне испытывать голод и жажду? Зависит от обстоятельств, конечно, но этот сон казался ей вполне осознанным, чтобы она могла просто отказаться от еды. Просто взять, да заставить себя не испытывать голод – неужто даже во сне это настолько трудно?

Но вкусы…

Почему оно кислое?

Девочка растерянно жевала длинный стебель, который вытащила из кастрюли вместе с корешками. Её беспокоил не сам факт того, что растение кислило, а то, что её рецепторы могли распознать вкус.

Неужели этот сон настолько реалистичен?

Нормально ли это?

Продолжая размышлять, она решила заняться садоводством. В родном теле у неё не было ни сил, ни желания, а тут больше и заняться нечем, так что она принялась разыскивать что-то, напоминающее семена. Если у дома имелись грядки, значит и семена где-то хранились.

Кроме того, разве во сне всё не должно появляться по мановению руки?

Копаясь среди книжных полок, где помимо книг были и всяческие шкатулочки, да баночки, девочка попыталась хлопнуть в ладони, как бы приказывая семенам появиться из воздуха – желание из серии «Сезам, откройся!». Как и ожидалось, ничего не вышло. Этот сон не желает хотя бы немного приблизиться к законам, которые свойственны местам, созданным людской фантазией.

Баночка с семенами всё-таки нашлась. Понятия не имея, цветы это или овощи, девочка силилась прочитать надпись, но эти каракули казались ей совершенно неразборчивыми. Сколько бы она ни пыталась выглядеть хотя бы одну знакомую букву – всё тщетно. Так что выяснять теперь осталось разве что опытным путём.

Всё изменилось тогда. Разбрасывая по грядкам семена, девочка случайно наступила на грабли, и деревяшка впечаталась ей в лоб, а сама она упала на спину.

Боль была настолько реалистичной, что девочка опешила. Она бестолково смотрела перед собой, держась ладонью за ушибленный лоб, и пыталась понять, как такое возможно. Во сне нет ощущения боли, а если что-то подобное возникает – человек обычно просыпается. Но почему тогда она не проснулась? Почему у неё настолько реалистично, до слёз в глазах и звёзд перед ними, болит голова после столкновения с граблями?

Ну, наверное, потому что она на них наступила, но это работало бы только в родном мире.

Такой закон не применим ко снам.

– Что за херня?

Девочка впервые заговорила вслух. Наверное, от шока, но открыв рот, она даже не почувствовала себя странно, услышав вместо привычного голоса совершенно чужой, более высокий и свойственный маленьким детям. Как ни странно, говорила она на своём родном языке, однако сильно сомневалась, что кто-то ещё будет способен её понять. Но не это её сейчас беспокоило – совсем нет.

Прекратив копаться в огороде, девочка побежала в дом в поисках зеркала. Поскольку теперь мир вокруг казался ей более чем реальным из-за удара головой о деревяшку, следовало всё-таки узнать, как она выглядит и на что вообще похожа, поскольку в прошлом её красотой не то чтобы обделили, но она и не выделялась.

Зеркало, как ни странно, нашлось: круглое, как раз размером с девочку, и обитое какой-то не то проволокой, не то корой. Возможно, к коре это было всё же ближе, потому что на металл по ощущениям это не похоже. Стекло оказалось не таким красивым и хорошо отражающим – это скорее наполированный тонкий металл, а не стекло с покрытием на обратной стороне, да и отражающие способности у него так себе.

Однако девочке всё равно удалось разглядеть своё лицо – бледное, с большими в силу возраста глазами, маленьким носом и губами. В глаза при виде отражения бросились и длинные уши, напомнившие эльфийские, но когда девочка принялась их ощупывать – обнаружила чешую и пару торчащих перьев. И не только на ушах – на её челюсти тоже торчало пушистое, крохотное пёрышко, выбивающееся из-под слоя едва заметных глазу чешуек. Не прикоснувшись, она бы даже не поняла, что они там есть. Определить свою расу стало затруднительно.

И не эльф, и не человек.

Девочка не знала, в каком мире очутилась, и насколько много здесь может быть рас, однако она быстро сообразила, что эльфом не является – чешуя им не свойственна. А попытки выдрать перья ни к чему не привели. В конечном итоге это оказалось настолько больно, что любые сомнения по поводу того, что это сон, рассеялись.

Это не сон.

И что хуже – девочка понятия не имеет, в чьём теле оказалась, и почему она заняла его. Девочка была просто ребёнком, но новая его хозяйка – подросток с кучей проблем в голове, которые, правда, теперь её совсем не беспокоят. Не в той же мере, как минимум.

Потому что теперь, к примеру, ей не нужно волноваться об учёбе и работе.

Дом у неё есть, проблема только в еде. Жить здесь не так уж и плохо – тепло и вполне уютно.

Так хотелось думать. Даже незначительные мелочи в плане ванны, которой у неё больше нет, прямо как и канализации, не беспокоили. У неё было ведро, были бадьи и самое главное – колодец совсем рядом, словно кто-то намеренно отстроил его так близко к дому, чтобы не испытывать жажды и не уходить далеко за водой.

Река, наверное, тоже должна быть где-то, но далеко отсюда, поскольку шума воды девочка не слышала, когда обходила дом впервые.

Тысячи мыслей нахлынули разом – о еде, о том, кто живёт в этом мире, и о том, стоит ли жить здесь самой, словно ничего не случилось.

Остаться на первое время, думаю, будет неплохо?

Она задумалась, глядя на своё отражение. По ту сторону на неё глядела маленькая длинноухая девочка с серебряными волосами и такими же светлыми, серыми глазами. Для неё такая смена облика была действительно пугающей и непривычной, начиная от опухлости лица в силу возраста, заканчивая цветовой палитрой. На неё словно литр белил вылили.

А потом в голове вдруг появился вопрос, который беспокоил девушку всю прошлую жизнь: а есть ли здесь магия? Конечно, её могло бы волновать то, что сталось с прошлым её телом, однако она была почти убеждена в том, что сильно расстроится, если вернётся в него. В конечном итоге, даже если здесь она останется в полном одиночестве, это будет лучше, чем убивать свою жизнь в еде, играх и работе, постоянно волнуясь о том, что она ничего не добьётся и не достигнет, впоследствии заедая стресс.

Там, наверное, мама с ума сойдёт.

Были и поводы для волнений, но они казались не столь значительными. Жить девушке никогда не хотелось, а в современном мире она не могла вздохнуть полной грудью в силу того, что не могла многого себе позволить. В результате такого образа жизни, её дни превратились в рутину, а потом и вовсе в день сурка – если её спросят, что произошло вчера, она даже не сможет ответить.

Здесь вряд ли будет иначе.

Даже если она оказалась в этом мире, возможно, толком ничего и не поменяется помимо характера деятельности. Если здесь нет магии, то она будет убивать время на выращивание всяких плодов.

Стоит ли тогда, чтобы изменить хоть что-то, отправиться в путешествие? Ну, или для начала исследовать округу.

Девочка тяжело вздохнула. Она вышла из домика и решила продолжить свои попытки посадить что-то на грядках. Даже не имея понятия, что именно сажает, девочка рассыпала семена, отложив грабли подальше на случай, если снова на них наступит. Кто-то совсем непредусмотрительно оставил их посреди грядки, из-за чего она и ударилась.

Какому идиоту вообще хватило мозгов оставить их здесь?

Девочка мрачно разбрасывала по грядкам семена, неуверенная, что таким образом они смогут прорасти.

Колодец был очень кстати. Набрав в ведро воды, девочка сперва растерялась, потому что оно было привязано к колодцу намертво, и, видимо, чтобы взять воду, нужно было достать ещё одно ведро, однако девочка смогла обнаружить его совсем недалеко от того места, где была грядка. Ведро, воняющее какой-то травой, было мерзко даже в руки брать – оно оказалось скользким и противным не только на вид. Но семечки ей надо было полить, поэтому она всё равно принесла это ведро к колодцу, перелила в него чистую воду, и отправилась с ним к грядкам.

И повторила это ещё раза четыре.

На пятый у неё просто закончились силы, и она уселась рядом с колодцем, чувствуя себя уставшей. Для ребёнка, который должен быть полон сил, странно вот так уставать всего лишь от хождений туда-сюда, да и не так уж далеко колодец от грядок. Да, ведро увесистое, но не настолько, чтобы все силы разом её покинули, словно она на старости лет тут корячится с огородом.

И всё это как доказательство: ты не спишь.

Девочка опустила голову, схватилась за неё руками и уставилась на землю. Земля под ногами рыхлая, но дорожку хорошо протоптали, словно жили здесь не один год. Неужели девочка, чьё тело она заняла, жила здесь с самого рождения?

Что ж, тогда можно было бы понять, откуда те семена, книги и кухонная утварь.

Но вопрос с родителями девочку интересовал: куда делись те, кто должен был о ней заботиться? Все эти вещи не могли принадлежать одной лишь маленькой девочке, наверняка их оставил кто-то из родных. Но куда они подевались вообще? Не могли же они в воздухе раствориться?

Погрузившись в собственные мысли, девочка не заметила, как минул день. Близился вечер – лес, в котором она очутилась, казался уже не столь дружелюбным, так что она поспешила в дом. Уж там она вдоволь успеет подумать. Времени у неё сейчас более чем достаточно.

II: Лес

Итак, что мы имеем?

Девочка уселась на диване, устланном всякими тканями вместо одеял, простыней и подушки. Свёрнутые куски служили подушкой, а все остальные могли оказаться как одеялом, так и простынёй.

Раздумывая о ситуации, в которой оказалась, девочка прикидывала возможные варианты развития событий: она или переродилась со всеми своими воспоминаниями по чистой случайности, или это сделали намерено. В каждом из этих вариантов свои подводные камни. Если кто-то хотел, чтобы она осталась с воспоминаниями, значит, это было сделано с определённой целью.

В таком случае, есть ещё варианты развития событий: или этот мир должен быть ей известен, и она читала о нём, играла в него или что-то в таком духе, или кто-то послал её сюда, в незнакомый мир со знаниями о разных вселенных, чтобы на крайний случай сохранить себе жизнь, зная, как всё устроено в подобных местах. Последний вариант касался случая, где мир окажется незнакомым.

Если же он ей известен – значит, её послали именно сюда и именно с воспоминаниями, чтобы что-то изменить.

Ну а в случае, если всё это – случайность, она может просто наслаждаться жизнью, как сама того пожелает.

Должна ли она тогда сейчас трястись в страхе и напряжении, не зная, что именно её ждёт?

Нет. Просто потому что в таком случае она потратит лучшие свои годы впустую, а допускать этого хотелось меньше всего. Она уже поступила так однажды, и повторять ошибки не намерена.

Решив, что будет жить как ни в чём не бывало, девочка принялась готовиться к выходу. Она не помнила никого с подобной внешностью и в таких условиях, так что могла смело сделать вывод, что она не была главной героиней. Максимум – второстепенной. Но и таковых в памяти не задержалось, так что, выходит, она некто из третьего плана, а то и вовсе в истории не фигурирует. Возможно, в таком случае ей вовсе не следует задумываться о вероятности, что её послали сюда с целью исправить что-то. А может это и не история вовсе – такое тоже вполне вероятно.

Жить припеваючи – это её мечта. Быть наедине с собой и природой, иметь возможность разбить у дома садик, да читать в удовольствие. С последним, конечно, проблема – язык местный не разобрать, так что нужно как минимум с одним человеком познакомиться, чтобы обучиться хотя бы азам, а там уж не так трудно будет. Если верить написанному на книгах и в них (а написанное не разобрать) – её родной язык для общения не годится совсем. Наверняка она будет звучать как сумасшедшая, так не лучше ли ей будет молчать?

Впрочем, людьми в округе и не пахнет. Если её не навещали всё это время, значит, здесь или никого нет, или о ней не знают. Ну, или же ненавидят – вариантов много, но все они как бы намекают на то, что о компании можно и не мечтать.

Всё-таки надолго оставлять ребёнка одного – странно. Скорее всего, здесь просто никто о ней не знает. Или никого нет.

Поэтому девочка решила отправиться на поиски хоть кого-нибудь. Оставляя метки на деревьях ножом, который утащила с кухни, девочка отправилась исследовать местность около дома.

Всё, что удалось ей выяснить за день, так это то, что голод вынуждает есть даже сорняки. Трава, которая пробивалась из-под иголок, подальше от елей, едва ли напоминала хоть что-то съестное, но в рот она это всё равно потянула, потому что непредусмотрительно оставила перекус дома, не взяв ничего с собой.

Чувствуя себя коровой, которую вытащили пастись в лес, девочка срывала по пути траву, ножиком иногда срезая кору в форме квадрата. Так она могла издалека увидеть, что в это её метка, а не царапины от диких зверей. Их, к слову, она так и не встретила: ни птиц, ни лис – никого из тех, кто должен был водиться в таких местах. Даже змей с зайцами не видно. Сплошь деревья.

К вечеру девочка смогла добраться до обрыва. Но вид с него оказался довольно удручающий: лес, лес и… лес.

Ничего, намекающего на цивилизацию.

Отчаявшись, девочка решила развернуться и пойти домой, отмечая уже помеченные деревья и со второй стороны. На всякий случай. Так видно получше.

– Чёрт бы побрал этот лес. Солнце зашло.

Девочка мрачно бродила мимо деревьев, подобно призраку. Её домик не обладал волшебной аурой или чем-то в таком духе, хотя и казался внутри куда больше, чем снаружи. Тем не менее, в нём не было никакого волшебного освещения или чего-то, благодаря чему его всегда можно было бы найти, даже забредя в чащу.

По этой причине отклоняться от помеченных деревьев девочка не собиралась до тех пор, пока не вышла к домику. К нему даже дороги не было, одни только деревья, которые она сама для себя пометила.

Оголодавшая, девочка тут же подошла к колодцу, набрала воды, выпила сама, а потом отправилась в дом за ведром, чтобы перелить её туда, а после и в кастрюлю.

Намёка на мясо в этом месте не было. Полей она тоже не обнаружила. Однако раз корешки в доме есть, значит, их или выращивали, или они растут поблизости, но в другом направлении.

– За домом нет дороги, но там обрыв…

Размышляя вслух, чтобы в самом деле не утратить способность к речи, девочка чистила корешки, нарезала их и бросала в ещё холодную воду.

В домике не было ничего кроме этих корешков и сомнительных кислых стеблей. Выбирать не приходилось.

– Завтра попробую сходить направо.

Думая об этом, девочка зачерпнула воды из кастрюли. Её было многовато для того количества растений, которые она туда бросала, так что она не видела ничего плохого, чтобы выпить часть.

День подошёл к концу. Она не сделала ничего важного, но надеялась, что сможет найти деревню где-нибудь поблизости.

Или хотя бы поле, прежде чем у неё кончится еда.

***

Сложно было сказать, прошло два дня, три или четыре. Девочка помнила, что отправилась сперва к обрыву, потом обнаружила реку, но без моста, из-за чего перебраться через неё не представлялось возможным, а с другой стороны были только редкие поля, словно ели вытесняли другие растения.

Впрочем, девочке это не помешало найти и источник берёзового сока, и улей с весьма враждебно настроенными пчёлами. В лесу, видимо, не сезон грибов, потому ни одного она так и не нашла за всё время брождения среди елей. Она надеялась хотя бы на парочку, однако, похоже, была далеко не осень. Но это не помешало бы ей найти на полях парочку грибов, потому что летом они тоже вполне способны расти, будь это действительно лето. Выходит, сейчас была или весна, или конец осени, но в таком случае впереди её будет ждать или жара, или холод.

Ей повезло и найти место, где росли те самые корешки. Как раз в поле, где обнаружились берёзы, росло нечто, раскинувшее толстые листья в разные стороны. Девочка бы сказала, что оно напоминало женьшень, но без ягод. Впрочем, оно никак не могло являться тем самым женьшенем, потому что было множество других растений, которые возможно было сравнить с тем, что обнаружила девочка. Однако в силу собственных познаний в ботанике, она могла сравнить его только с тем, что уже однажды встречала.