Уральские жемчужины

Вероника Черных

Уральские жемчужины

ОЗЕРО ИТКУЛЬ

Шайтан-камень на озере Иткуль я видела только на картинах и фотографиях снежинских художников. Как его найти, не представляла; знала лишь общее направление. Посмотрев по карте, мы определили, где именно может стоять достопримечательная скала, и снова сели в машину. Полчаса – и мы, миновав бывшую деревню свердловских мафиози на берегу маленького холодного озерца Ташкуль, питающегося донными родниками, упираемся в насосную станцию, «украшавшую» Иткуль. Оставив машину на пустыре, мы отправляемся пешком по лесной тропинке. Постоянные дожди превратили дорогу в хлябь. На велосипеде тут ещё с горем пополам проедешь, а на четырёхколёсном транспорте никак, только если ты за рулём трактора попытаешься усидеть.

Комары, разозлённые долгим сном из-за «нелётной погоды», нападают, будь здоров, не успеваешь отмахиваться. От этой зудящей толпы становится противно шагать под лесным покровом. Какие тут красоты, какие там камни – живыми бы добраться до спасительной машины, где никто не зудит под ухом и не старается тебя отведать!

Но вот с одного мыса, куда выводит тропинка, мы замечаем стоящую по колено в воде одинокую прямоугольную скалу, и настроение резко повышается. Фотографировать ещё далеко, надо бы поближе подобраться. Приободрившись, мы спешим вперёд. Со второго открывшегося нам утёса Шайтан-камень виден, как на ладони. Вот только коварное солнце куда-то запропастилось, и потому фотоаппарат остался взведён, но не использован. Ладно, может, поближе сниму. Подбираемся ближе. Вид заслоняют сосны. Но вот открывается большая поляна, заваленная туристическим мусором, и от неё вниз, к озеру, ходит нахоженная тропа, покрытая тонким ковром из прошлогодних сосновых иголок. Напротив тропы – Шайтан-камень.

Говорят, когда-то существовал обычай: если лето дождливое, и небо затянуто тучами, то надо на Шайтан-камне зарезать белого барана – и тогда ветер разгонит хмарь и вернёт на небо солнце. А если мучает засуха и нужен дождь, то надо зарезать чёрного барана…

Другую легенду рассказал в своём сказе «Золотой волос» Павел Бажов. Типа есть в одном озере «камень тычком стоит вроде горки. С одной стороны сосны есть, а с трёх – голым-голо, как стены выложены. Вот это место и есть. Кто с золотом доберётся до этого камня, тому ход откроется вниз, под озеро. Тут уж Полозу не взять». Полоз, по уральским легендам, это хранитель всего северного золота.

Какой же он маленький! Какой же он гадкий! Вся, от «борта до мачты», одинокая скала, похожая на потемневший зуб в старческом рту, разрисована глупыми вандалами. Грузная, опустошённая, загаженная… Разочарованные, расстроенные, мы чуть ли не бегом возвращаемся к машине. Я не фотографировала: что фотографировать? Человеческую тупость, навечно разрисовавшую бедную скалу?

Само озеро Иткуль очень красиво. Крупные камни. Белые скалы на высоких берегах, твёрдое дно, прозрачная вода. Тот же писатель Павел Бажов в «Демидовских кафтанах» так описывал это чудесное место: «Берега – песок да камень, сухим-сухохоньки, а кругом сосна жаровая. Как свечки поставлены. Глядеть любо. Вода как стеклышко – все камни на дне сосчитай. Только скрасна маленько. Как вот ровно мясо в ней полоскали. Дно, вишь, песок-мясника, к нему этак отливает. Оттого будто озеро Иткулем и прозывается. На башкирском говядину называют ит, а озеро – куль, вот и вышло мясное озеро – Иткуль».

По другой версии название раньше звучало как Иккуль, если произнести точнее, то Ыйыккуль, что в переводе означает «священное озеро».

Наиболее близкое к истине происхождение названия от тюркского личного мужского имени Иткол (Этҡол), которое широко распространенное у башкир. Это могло быть имя владельца-вотчинника, предводителя рода и проч. или относиться к именованию родовой группы, обитавшей здесь.

Но, возможно, красноватый оттенок придают воде озера кристаллические сланцы с вкраплениями граната, составляющие часть дна. Озеро дало своё имя иткульсксой культуре раннего железного века.

Вокруг стоят невысокие покатые горы. Возле самой гордой из них – Карабайке в 544 метра – течёт речка Карабайка. А ещё в Иткуль впадают Зюзелка, Каменушка и Абсалямовка, а вытекает Исток, который бежит в озеро Синара.

На берегах Иткуля стоят базы отдыха, Сайма, Дом рыбака, деревни Даутово и Иткуль. Последней уже более трёхсот лет!

Мы мчимся по пустынной асфальтной ленте по холмам и пригоркам, мимо зелени лесов и тишине болот, мимо деревни Сельки, мимо баз отдыха и озера, потом – по серой и пыльной грунтовой дороге, мимо развязки, отмеченной россыпью белого мрамора на заброшенной недавно выработке. Машина пробирается вверх, вверх, и, остановившись на обочине, мы выходим и сразу видим в земле рану. Это Макарьевский карьер.

Прямо с дороги виден сползающий в него спёкшийся язык из песка, глины и мёртвого чёрного шлака. Если идти по языку, попадёшь на край карьера. Вид страшный. Взрезанные по спирали склоны, в самом низу – конец дороги, а здесь, где мы стоим, – трещины и хилые сорняки. Всё дышит опасностью и запустением. Хотя нельзя сказать, что это – ещё одна помойка человечества: полным ходом идёт, как говорится, технологический процесс. Ходят гружёные машины, вздымая пыль, стоит будка сторожа, а рядом – будка его белой собаки, обожающей шоколад и ненавидящей легковые машины, к которым не привыкла за год своей собачьей жизни.

Сторож рассказывает нам, что карьеров тут видимо-невидимо, надо только порыскать по дорогам. И вот мы едем по одной из них. От Макарьевского карьера мы забрались совсем недалеко. Широкая грунтовка сужается и пробирается по самому краю прекрасной бездны. Всюду – заросли берёз, ивы и вербы. «Открытое окно» есть только на маленьком, в пять шагов, осыпающемся участке дороги. Зато отсюда нам видны и линии вырезанных в склоне путей, и оползень под ногами, и обрывающиеся вниз склоны с юными мохнатыми соснами, и тёмно-синяя столешница воды, заполнившей десятки лет назад дно вырубленного карьера. Искусственное озеро не взворохнётся. Лишь изредка рябь от бриза взъерошит лаковую поверхность. А вдали – гребень отвала Макарьевского карьера.

Дальше ехать по опасной дороге мы не отважились, хотя отчётливо был виден отличный съезд прямо к кромке озера с противоположной стороны пропасти. Но как туда добраться – это дело целого путешествия, а не прогулки, как у нас. Вправо от карьера тоже идёт дорога. Куда? Не знаем, а бензин на исходе, до города 50 километров, солнце зевает, завтра на работу, и дорога остаётся непознанной.

ЧЕРЕМШАНСКИЙ КАРЬЕР

Мы свернули на Верхний Уфалей и вскоре добрались до карьеров. Они изрыли гору Черемшанку, названную так по растущему на ней дикому чесноку – черемше. Есть тут, к примеру, Черемшанский карьер ОАО «Уфалейникель». Здесь делают мраморную плитку, штофы, вазы, рюмки из камня. Мрамор отличается богатой цветовой гаммой и структурой. Камнеобработчики ОАО даже участвовали во Всероссийской выставке в Пятигорске «Строительство-2001» (организатор – «Южнороссийский ЭКСПО-центр») и получили диплом за интересный предоставленный материал. Получили заказ на мраморные плитки от Ессентуков, что на Кавказе.

А ещё здесь есть огромные живописные никелевые карьеры – Старо- и Ново-Черемшанский. Они уже не разрабатываются, потому что их заполнили грунтовые воды. Цвет их необычаен – изумрудный. Потому что – этот самый никель! Этот металл открыт в 1751 году шведским минералогом Кронштедтом. По свойствам он похож на железо и хорош тем, что отлично противостоит повсеместной беде – коррозии. Так что его добавляют в нержавеющие стали и сплавы. А в окрестностях Верхнего Уфалея его открыли случайно в 1907 году при разведке месторождений железной руды на Черемшанской горе и Нижне-Каркодинском руднике. В 1913 году профессор Н.И. Шадлун обнаружил на западном склоне Черемшанской горы новое месторождение. Оно получило название Ново-Черемшанского. По итогам разведки 1916 года его охарактеризовали, как крупнейшее никелевое месторождение Урала. Однако промышленная разработка никеля началась лишь в 1930-е годы, когда в 1933 году построили Уфалейский никелевый завод. Первое время работы велись вручную, а транспортировали в вагонетках с помощью конной тяги. В 1936 году построили узкоколейную железную дорогу, связавшую рудник и завод. Руду брали открытым способом до 1988 года. Яму выкопали в 250 метров глубиной, диаметров около полутора километров! Стены карьеров похожи на гигантский амфитеатр, где зрители – это сосны и берёзы. Ступени изобилуют оттенками разным цветов, даже розовым! Карьер напоминает букву «Н», потому что посередине суживается.

Старо-Черемшанский карьер поменьше, и он овальный. Его изумрудное озеро размерами 900 на 300 метров. Его жизнь началась в 1912 году, а добыча велась с 1948 по 1986 год. Вода в нём прозрачная. А некоторые артефакты на дне привлекают сюда дайверов. Ну, мы не подводники, так что мы только сверку полюбовались на сию невозможную красоту. Летом можно искупаться, но рядом с берегом, потому что вода плохо прогревается. На глубине она всего плюс пять градусов.

Также здесь попутно добывались мрамор и кварц. Завод «Уфалейникель» работает и в наши дни. Любители минералов могут поискать в отвалах тальк, серпентин, амфибол, хризотил-асбест, пироксен, плагиоклаз, кварц, кальцит, магнетит, хромит, гранат, везувиан, циркон и другие.

Вокруг полно технологических ям. Прямо на отсыпанной дороге лежат зелёные шершавые камни, блестящие на солнце. Грузовики вспахивают пыльные трассы, окутывая нашу легковушку плотным жёлтым туманом. Мы взбираемся на гору. По левую сторону – огороды, вдали, на склонах – деревня. По правую руку – пустота бездны. Склоны разноцветны; в одном месте вниз поползла широкая ярко-розовая полоса какой-то руды. Кстати, на этом руднике позаботились и о нас, любопытствующих: на самом высоком месте оборудована металлическими перилами асфальтированная площадка осмотра. Ветер рвёт вниз. Замёрзнув, мы спрятались от ветра в машину и закусили бутербродами, запив их «Шадринской» минералкой.

Проехали дальше. Возле одного отвала остановились, чтобы рассмотреть склон второго карьера. Взглянули на камни – ба, да они все сверкают на солнце! Пригляделись – а на поверхности почти каждого из них – щётки кристаллов. Ну, как устоит рука? Взяли несколько камешков.

Едем дальше. Вокруг пустынность отвалов камня и песка, редкие ошмётки растительности. Разворачиваемся на первом же удобном месте и возвращаемся. А вот тут – какая-то поляна, уходящая в подозрительную пустоту. Может, поглядим? Останавливаемся и идём по поляне. Она идеально ровная. Трава на ней – как подошва. Сквозь молодые сосны проглядывают полосы карьера. Подходим к краю – батюшки! Маленький, но очень крутосклонный карьер, поросший зеленью и наполненный изумрудной водой. Не можем налюбоваться на эту жемчужинку. Надо же, человеческий след природа аккуратно и прелестно исправила, переделала, украсила, и теперь смотришь на это спокойное и глубокое зелёное озеро и не страшишься неведомо чего, только вздыхаешь от невиданной красоты… Вот так природа выгнала людей из себя, просто-напросто залив грунтовой водой свои раны.

Какие-то голоса слышны с противоположного берега. Долго не могу разглядеть, кто же там, и, наконец еле-еле различаю мелкие фигурки мальчишек на велосипедах, спускающихся по спиральной дороге прямо к воде. Как, однако, далёк этот казавшийся близким, склон карьера! Мальчишки раздеваются и по проглядывавшей сквозь воду дороге бредут купаться. Они плещутся и смеются. А потом здесь же, на затопленной дороге моют велосипеды и уезжают вверх. Мы следуем их примеру.

ПОСЁЛОК ВИШНЕВОГОРСК

Воздвиженский берег озера Синара, на котором построен в 1957 году наш город Снежинск, изучен всеми вдоль и наискось, и поперёк. Что там можно отыскать такого интересного? Заехали на кромку берега, где обожают отдыхать свердловчане и направились по узкой просёлочной дороге вглубь прибрежных зарослей.

Ветви хлещут по бокам машины. Кое-где видны проплешины заливных лугов. Внезапно машина вырывается на открытое пространство. Дальше хода нет – только лес со всех сторон. А впереди – мелкая черноводная речушка, ледяная, будто бы течёт она не из озера под тенью деревьев, а с гор, покрытых льдом. Она запакована в бетон. Кто это сделал, когда? Зачем нужна эта тупиковая дорога? Для кого? Сразу почему-то запахло атомными секретами. А на самом деле, это, скорее всего, деятельность жителей Воздвиженки. Может, просто место отдыха во время покоса?..

В тот же вечер открыли для себя рабочий посёлок Вишневогорск – близкий, но незнакомый, как и его окрестности. Единственное, что видела там в 1998 году, – это гора Вишнёвая и озеро Аракуль: летом с компанией взобралась на белые отглаженные скалы Шихана.

Посёлок, как положено, начался с производственной необходимости: в 1941 году в этих красивейших местах среди озёр Сунгуль, Булдым и Аракуль, у подножия Вишнёвых гор начала работу Вишневогорская геологоразведочная партия. В июле 1943 года организовали рудник того же названия. На нём добывали минералы вермикулит, ниобий и руду, содержащую редкоземельные элементы лантан, неодим, празеодим и другие. Посёлок при руднике сперва назвали Вермикулитом, но попробуйте его произносить! Башкиры, например, говорили – Мирмикулит. Так что посёлок стал просто Рýдником. Продолжалось это до 1949 года. Именно тогда посёлок городского типа получил имя Вишневогорск. По переписи 1959 года в нём жило больше десяти тысяч человек. Сейчас – чуть больше четырёх. Стадион есть. Школа. Детсад. Магазины. Центр горнолыжного спорта. Кондитерская фабрика «Голицын» со своими конфетами, шоколадом, козинаками, халвой на фруктозе. Церковь во имя святого Пророка и Предтечи Господня Иоанна.

Но самое главное тут – природа. Хребет Вишнёвых гор – это десять километров вершин Каравай, Булдым, Кобелиха, Крутиха, Еремиха, несущих на себя сосновые и берёзовые леса, вишняки, малинники, шиповник. Геологи нашли в недрах хребта минералы Вишневит, Ниобоэшинит, Тороэшинит, Ферсмит, Фторрихтерит. Язык сломаешь. Честно.

Гора Каравай плоской куполообразной формы несёт на себе ретрансляторы и православный Поклонный крест. Её склоны изрыты карьерами, шурфами, штольнями, разведочными канавами. К западу от горы в подземных недрах до глубины почти триста метров расположены выработки шахты «Капитальная», которая была закрыта в девяностых годах ХХ века. Вход в шахту находится у северо-западной подошвы Каравая. На южном склоне располагается около десятка небольших штолен знаменитой пегматитовой жилы № 5, экспонаты из которой красуются во многих музеях мира.

На горе Кобелиха работает горнолыжный центр «Гора Вишнёвая». Сверху хорошо виден каскад Каслинских озёр. Самое крупное из них – Сунгуль. В XIX веке на его берегах старообрядцы основали мужской монастырь. На его кладбище покоили старица Елена и старец Леонид. В празднование их памяти организовывались крестные ходы, служили всенощные. Уничтожили монастырь в конце 1920-х годов. Но крест на берегу стоит. Как память. И в одном месте, справа от дороги, сохранилась часть кирпичной кладки. Сунгуль живописной протокой с каменистыми низкими берегами и густым лесом соединяется с другими озёрами – Силачом, Киретами, Кисегачом, Карасьим.

Между прочим, на нём обнаружены стоянка людей эпохи неолита, их орудия труда, остатки металлургического производства – шлаки.

А ещё в окрестностях Вишневогорска есть Курочкин лог. Это месторождение полевого шпата, отработанное в 1920-1924 годах ХХ века, старый рудник «Шпат». Сейчас на месте двух выработанных жил располагаются живописные карьеры длиной 80, шириной 30 и глубиной до поверхности воды 20 м. Эти каньоны с вертикальными разноцветными стенками производят неизгладимое впечатление. Представьте царство красоты и покоя, тишины и полумрака! На дно одного из них ведёт 35-метровая горизонтальная штольня, пробитая в коренной породе. Этот коридор очень нравится туристам. С 1969 года Курочкин Лог является геологическим памятником природы Челябинской области.

Итак, на сей раз вместо прямой дороги на Аракуль мы свернули мимо камнедробилки налево, в гору. Машина периодически окутывалась дымом от КАМАЗов, гружёных камнями. С обеих сторон лес, и только почти на вершине горы – расчищенное техникой пространство. Мы же любим всё расчищать, чтоб ничего не оставалось, верно?

Подошли к краю обрыва и ахнули: какие дали открылись взгляду! Тёмные горы, покрытые пледом летнего леса, отблески от озёр, а позади – белые башни Снежинска. Видны с горы и бывший кордон на Семи Ключах, и трубы городских котельных. Какой-то грузовик остановился напротив нас. Из неё вышел молодой парень в спецовке и направился к нам.

«Откуда, куда, зачем?» – спросил он.

Пришлось признаться, что мы – непутёвые из Снежинска, путешествуем по Ближнему Свету и ищем открытия. Он погрозил пальцем и объяснил, что здесь технологическая зона, и всякие любопытствующие всяко не приветствуются. Мы покивали, и удовлетворённый блюститель высокогорного рудника умчался вниз.

А мы, на свой страх и риск, потлепали тихонечко на самую вершину. Интересно же, что там дальше!

А дальше стояли пара зданий и сооружений, висела придорожная пыль, ловили заходящее солнце груды серых непривлекательных камней. Зато видно было столько, что даже невозможно описать. Какая жалость, что мы не взяли фотоаппарат!

Спускаемся. На полпути видим прекрасную ухоженную дорогу, ведущую вниз. Свернули налево, предвкушая новое открытие. Оказалось – дорога на каменный отвал. Пара сотен метров, наезженная ровная площадка и всё. Нет, это не открытие. Доезжаем до камнедробилки и останавливаемся метров через сто пятьдесят. Справа – намёк на карьер. Мы перебираемся через ограду, схватываем несколько ягод земляники в траве и подходим к самому краю. Извилистая пропасть с каймой из обелённых камней заполнена стоячей зелёной водой. Прямо под нами – остаток дороги, скрывающийся в воде. Посреди озерка – остовы погибших берёз на беловатых валунах. Всё такое тихое и мрачное – наверное, из-за безветрия и набегающих туч.

С другой стороны дороги – продолжение карьера. Здесь пиявка безжизненной воды лежит глубоко внизу и уходит своим узким хвостом в ущелье, заваленное камнями. Прямо перед ущельем – ровная площадка, а перед площадкой – горки городского мусора и остатки железных конструкций. Бросишь камень вниз – он гулко стукается о себе подобные и с громким плеском погружается в чёрную от тени воду. А наверху, там, где зеленеют юные берёзки, полным-полно сладкой и крупной земляники. Полную черноты пропасть немного освежают светлые глинопесчаные почвы, серо-бежевые скалы. Наверное, солнце достаёт до дна только в полдень. Но в полдень краски блёклы и размыты, поэтому на этот карьер лучше прийти либо утром, либо к вечеру.

Если возвращаться из Вишневогорска в Снежинск, и свернуть на незнакомую дорогу, что ведёт влево к производственным зданиям, то можно увидеть либо серебряные барханы искрящегося песка, либо заросли дикой облепихи на серых пляжах и мелкие волны болотистого озера Булдым. Не доезжая до пляжей, мы обнаружили фундамент и прекрасно сохранившуюся стену старого дома – по-видимому, мастерской или что-то в этом роде. Напротив него правильным прямоугольником высились шелестящие листвой толстые тополя. Эта непонятно для чего созданная площадка под тополями была тенистой и ровной. Почему-то заходить в эту сень не хотелось: страшновато. Казалось, что вокруг витают призраки умерших.

Впрочем, развалины всегда навевают печаль и невольный страх перед разрушительным действием времени. Что ж, запомним тополиную ограду перед каменной стеной и вернёмся в тепло настоящего дома…

Одно из наших путешествий оказалось полностью автомобильным. Заняло оно немного времени, зато мы нашли кольцевую дорогу по маршруту Вишневогорск – Маук – Силач – Аракуль – Вишневогорск. Маросейка-дождь не мешал «Жигулям» пробираться по незнакомым дорогам. А дороги красивые. Вот на Маук она бежит среди зарослей высоких кустов и деревьев, навстречу горам, мимо них по долине, где расположилась деревня, из которой к нам возят хлеб, и наверх, к Верхнему Уфалею. По великолепной новой трассе едем несколько десятков километров. Здесь гористый край и постоянные повороты. Вот указатель на Аракуль.

Кстати, название озера переводится с башкирского «промежуточное озеро» или «озеро между гор». Оно небольшое: в окружности около девяти километров, но глубина ничего себе – до 12 метров. Есть небольшой узкий остров. А на востоке выходит из земли и устремляется к небу скальный массив – шихан белого цвета. Это любимое место отдыха, тренировок и соревнований скалолазов, фестивалей поэзии и авторской песни.

Здесь тоже, между прочим, обнаружены стоянки угров эпохи неолита, в которых найдены каменные ножи, наконечники стрел и нуклеусы. В древних стоянках обнаружены также керамические изделия, как простые, так и с орнаментами разных культур, как лесных, так и степных, с признаками как утилитарного, так и ритуального назначения. Имеются находки медных орудий иткульской культуры. Также найдены стоянки гамаюнской культуры, самая старая из которых датируется XIII веком до нашей эры.

У расположенных неподалёку от озера Аракульских шиханов обнаружены девять стоянок древних людей с каменными объектами культового назначения.

Сам посёлок когда-то был базой для рыбоводного питомника.

Дорога на деревню Аракуль и дальше не очень хороша: не асфальтная, а отсыпанная, но тоже ничего. Она спускается, затенённая соснами, вниз, в открытый дол, где раскинулась деревня Силач. Вдали высятся горы. Минуем незнакомый Силач и вскоре выезжаем к знакомому Аракулю. Что ж, практически мы дома. Осталось восемь километров до Вишневогорска, а там и до Снежинска совсем недалеко… Кстати, с одной из возвышенностей Вишневогорска прекрасно видны Силач, Большие Касли, сады, Синара, и даже Снежинск.

Всё-таки путешествие – удел любопытствующих. И ненормальных, наверное. Ну, кто сейчас будет тратить бензин, время, гробить машину на неизвестных трассах просто потому, что впереди – географическое открытие, причём открытие только для тебя, естественно, а не для других? Гораздо полезнее – сад, огород, извоз, зарабатывание денег, не так ли? Наверное, всё так, но всё же… Всё же! «О, сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух!..» И дух любопытства, наверное, тоже.

Вот, к примеру, самая банальная дорога в соседний посёлок «Сокол», где десятилетия назад располагался наш институт. Ну, что там может быть интересного? Но на в посёлок мы сворачиваем направо, а что же находится прямо? Там же тоже дорога! Раньше я была уверена, что она ведёт в загадочный, недосягаемый Озёрск – город типа нашего, закрытый. Оказалось – ничего подобного. Она петляет рядом с железнодорожными путями, рядом с озером, и заканчивается у ворот какого-то пионерского лагеря «Берёзки». А ответвление от неё – старая просёлочная дорога на Касли. Она широкая и ровная, однако, прямо перед современным трактом её наполняют две огромные лужи. Полчаса мы ходили вокруг этих прудов, выясняя, можно ли по ним проехать. Рискнули: ведь тракт в пяти метрах, ну, разве можно повернуть назад! Риск оправдался, «Жигулёнок» не подкачал, и мы вырулили на знакомый асфальт. Хватит волнений. Пора домой.

ОЗЕРО АЛЛАКИ

Подобие изуродованного иткульского Шайтан-камня – Каменные Палатки в Каслинском районе. Но всё по порядку. Просматривая как-то газету «Челябинский рабочий», я прочитала статью журналиста Михаила Фонотова о Каменных Палатках. Они расположены на берегу озера Большие Аллаки близ Каслей, там, где с юга к нему примыкает озерцо Рипенды. По рассказу челябинского журналиста, это «пологий холм, увенчанный скалами». По гипотезе археологов, изучавших Каменные Палатки, это – древнее святилище каменного века. Но люди приходили сюда с молитвами тысячи лет после этого.

Исследователи нашли здесь каменные топоры, бронзовые ножи, наконечники стрел, керамику, костяные остроги и крючки, кости животных. Многие изделия были из горного хрусталя. А на «стенах скал» археологи обнаружили писаницу – охряные рисунки древних художников. На них изображены человечки в танце. На их головах торчали рожки. Шаманы с масками рогатых зверей на лице?..

Заинтересовалась – близко ли сие странное место? Внимательно перечитала статью. Так. Деревня Красный Партизан, болото Бугай, из которого вытекает речка Караболка, к югу – озеро Алабуга, на севере – Тюбук. Так это близко, рукой подать! Ближе к вечеру, после работы, понадеявшись на просветы в громоздких тучах, мы выехали на старую демидовскую дорогу, ведущую в Тюбук.

Она вела прямо, никуда не сворачивая. Вот и село Аллаки с озером Малые Аллаки, заросшим камышами, обложенным болотцами с белоснежными остовами мёртвых берёз. На голой равнине – деревушка Красный Партизан. Едем по его краю прямо к озеру Большие Аллаки. С окраины деревни уже видны какие-то чёрные камни вдали. Это округлые пластинчатые скалы из тёмного гранита, лежащие на лоне из колючего зелёного дёрна. Такое впечатление, что перед нами – вершина высокой горы, утопленной в землю в далёкие времена. Может быть, озеро – это скромный остаток от большого моря, разбитого потом на каскад Каслинских озёр. Может быть, Каменные Палатки – это часть скалистого острова, одиноко стоявшего под ветрами посреди серых вод. И может быть, поэтому скалы так покаты и выдублены, и пронизаны отверстиями и гротами, словно здесь поработал гениальный скульптор?