Тайна тёмного наследия

Парень отчаянно отбивался, стреляя, но в самый критический момент его оружие оказалось пустым. Прокляв все, я отстранился от Алисы, жестом приказав Адаму прикрыть ее. Тем временем чудовище принялось терзать Дилана. Его предсмертные вопли резали слух.

Я всадил пулю в голову этой мерзкой твари, уверенный, что она сдохнет. Но она продолжала стоять.

Лукас, словно опомнившись, швырнул сумку в сторону Адама и Алисы и прильнул ко мне, выхватывая свой револьвер.

– Какого хрена? Что ее берет, Алиса?! – крикнул Лукас, заслоняя мне Алису. Меня переполнила ярость, и я грубо отшвырнул его в сторону.

– Алиса?! – мой голос дрожал, а руки не переставали стрелять.

Адам навис над Алисой. Белый покров ее халата, который она не снимала с самого начала, теперь был испещрен кроваво-красным узором в области ребер. Осознание ударило меня, как молния. Ярость затопила мой разум, сметая все посторонние мысли. Я закричал, обращаясь к нему:

– Адам, не отходи от нее ни на шаг!

Адам, не произнеся ни слова, кивнул и, скинув с себя рюкзак, принялся тщательно обыскивать его в поисках дорожной аптечки.

Тем временем когти твари глубоко впивались в кожу Дилана, не реагируя на мои выстрелы. Лукас, оказавшийся у меня под ногами, быстро соорудил импровизированное оружие, похожее на копье: он взял толстую палку и примотал к ее наконечнику нож с помощью скотча.

Подбежав к отродью, парень, подобно рыцарю с точным прицелом в сердце, пронзил его насквозь. В ответ существо издало отвратительный визг, пронзив Дилану ногу своими когтями и, отпрыгнув, бросилось в сторону больницы, нашего конечного пункта. Я, ошеломленный, уставился на Лукаса, держа пистолет наготове.

– Как ты мог знать, что это поможет? – спросил я, не контролируя себя, когда палец лег на спусковой крючок.

Лукас отшвырнул самодельное копье и поднял руки вверх.

– Я не знал. У меня не было другого выхода. – сказал он, опуская руки и стремительно приближаясь к Дилану. Он наклонился и прижал свою руку к его ноге, пытаясь остановить кровотечение.

Мои ноги казались ватными, когда я двинулся к Алисе. Сестра лежала не шевелясь, сжимая бок, из которого просачивалась кровь. При моем появлении она едва заметно улыбнулась.

– Мэттью. Все хорошо. Оно прошло насквозь, – проговорила она, закрывая веки.

– Что прошло насквозь? – обратился я к Адаму, вновь испепеляя его злобным взглядом.

Адам, смачивая вату зеленкой, кинул мне ножницы.

– Когти твари. Алиса не точно выразилась. При прыжке это отродье зацепило ее бок. Разрежь ткань. – пояснил он, кивком указывая на ножницы и осторожно касаясь раны Алисы.

Скоро сообразив, я сел на корточки и начал разрезать плотный материал медицинского халата. Девушка вскрикнула от случайных прикосновений ножниц к ее телу.

– Потерпи, родная. Я быстро.

Справившись с тканью, я отступил. Адам вылил на рану Алисы шипящую жидкость из грязного маленького флакончика. Рана зашипела на ее коже. Быстрым движением Адам приложил ватку с зеленкой, обрабатывая рану. Алиса стиснула зубы от сильной боли и прищурила глаза.

Я сидел на земле, повернувшись к парням. Мой взгляд упал на Лукаса, который спешно перевязывал жгутом ногу Дилана. Ранение Дилана оказалось куда страшнее, чем у Алисы. Тварь задела бедренную артерию, и Дилан мог погибнуть от потери крови, если бы мы не оказались рядом. Хуже всего было представить, что чудовище могло утащить его в неизвестность. Его живот был покрыт ужасными рваными ранами. Тварь пыталась растерзать его. Мы получили двух пострадавших, но оба были живы.

Я снова испытывал вину, осознавая свою беспомощность. Меня мучили сомнения в собственной полезности. Что бы сделал генерал на моем месте? Уступил бы он пост другому члену отряда, чтобы отдохнуть? Смог бы он справиться с этими тварями, что напали на нас?

Зубы мои скрипели от ярости. Меня захлестывала волна гнева. Я отказывался верить, что двое покалечены, а двое, возможно, уже никогда не вернутся.

Увидев Алису, лежащую без движения, я не сдержал слез. Как это случилось? Когда это чудовище успело ее коснуться? Почему я был так слеп? Почему не защитил ее? Черт возьми! Рука сама собой полезла в карман за измятой влажной пачкой. Я выудил оттуда сломанный окурок и дрожащими руками поднес его к огню. Первый затяг обжег горло, и мир вокруг поплыл.

Собравшись с мыслями, я подошел к Алисе. Она медленно приходила в себя и уже поднялась на ноги. Рана оказалась неглубокой, но Алиса нуждалась в медикаментах, которых у нас было крайне мало.

Я подмигнул Алисе. В ответ она подарила мне пленительную улыбку, обнажив ряд зубов с серыми брекетами. Адам, дружески хлопнув меня по плечу, передал мне Алису и направился к Дилану. Грудь Дилана тяжело вздымалась, а губы приобрели синеватый оттенок. Алиса, задев меня за локоть, удивленно распахнула глаза.

– И мне дай, – попросила Алиса, балансируя на носочках. Она одной рукой прижимала рану, а другой тянулась к моему окурку. Затянувшись, девушка закашлялась.

– Давно куришь? – мой взгляд сузился, руки сложились на поясе, словно я поймал дочь на месте преступления.

– Сегодня впервые. Вы все курите, когда происходит что-то ужасное. Мне всегда было любопытно, что же так нравится вам в папиросах, – сказала она, но вкус окурка вызвал у нее отвращение, и ее едва не вырвало.

Алиса неловко выплюнула табак, попавший в рот. Затем, протянув мне жалкий остаток окурка, она согнулась, продолжая кашлять и придерживая рану.

Я крепко взял Алису за руки, намереваясь вразумить ее, насколько опасно курить, когда тело и так ослаблено и борется с недавно полученной раной. После этого, поддерживая ее под руку, мы подошли к парням, которые яро спорили о случившемся.

– Клянусь Богом, у этого существа были невероятно острые клыки! Я до последнего боялся, что оно откусит мне член. – Дилан, осторожно двигая неповрежденными частями тела, жестикулировал.

– Без члена тебя бы никто не спасал, – вклинился я в разговор, позволив себе нервный смешок.

– Да чтоб тебе! Без члена я бы и не видел смысла в спасении, – ответил Дилан.

– Вижу, тебе уже лучше, раз ты шутишь, – заметил Адам, держа иголку в зубах и распутывая нитку. Дилану требовалось зашить серьезные раны.

– У него шок, скорее всего. Дальше идти не сможет, – предположил Лукас, перебирая остатки аптечки и пытаясь их компактно сложить.

Медикаментов в нашей аптечке почти не осталось. Завалялись лишь базовые вещи вроде пластырей, зеленки, йода и бинтов. На короткий путь до поместья, куда мы направляемся, этого хватит. Но дальнейшие перспективы вызывают серьезные опасения. Я готов на все, чтобы никто из моих бойцов больше не получил ранений.

Щелкнув пальцами перед лицом Лукаса, Адам готовился приступить к зашиванию ран на его животе.

– Будешь терпеть или мне придется заткнуть тебе рот кляпом? – спросил он, склонив свою седую голову над животом Дилана, готовясь ввести иглу.

Дилан с широкой, но явно натянутой улыбкой парировал:

– Кляп? Адамчик, я и не подозревал о твоих скрытых талантах секс-гиганта, всегда готового к БДСМ-играм.

Дилан пытался скрыть свою боль за маской шутника. Или же удар по голове был настолько силен, что его защитные механизмы сработали неадекватно.

– Тогда зажми рот рукой. Если не поможет, я сниму свои трусы, которые не менял уже больше недели, – сказал Адам, после чего проткнул кожу Дилана иглой и начал зашивать рваную рану нитками.

Вся эта показная обстановка маскировала истинный кошмар. Я ликовал, что Дилан и Алиса спаслись, но радость омрачалась невыносимой тревогой за Эмили и Глорию. Мысль об их судьбе, о том, живы ли они, не давала мне покоя.

Когда Адам и Лукас закончили с деликатной работой над кожей Дилана, они помогли ему встать, поддерживая под руки. Дилан был слишком слаб, чтобы идти сам, но поддержка крепких парней делала его шаги возможными. Я же взял на себя груз оставшихся рюкзаков, которые теперь были значительно легче. С самого пробуждения я чувствовал: нас ждет беспощадная борьба за жизнь, независимо от нашего желания. Алиса, настигнув меня, шла бок о бок, зажимая раненный бок.

– Я должна сдаться Доусон. Это единственный шанс спасти Дилана и остановить заражение моей крови, – слова Алисы заставили меня замереть. В ее измученном лице читалась решимость.

– Что ты такое говоришь? – пробормотал я, взваливая рюкзаки на плечи и продолжая идти.

– Я пойду на хитрость, Мэттью. Им нужна моя помощь как медика, а у них полно лекарств, которые нам жизненно необходимы.

– Хитрость? Ты хочешь выманить у них лекарства обманом?

– Нет… Я скажу, что мы сдаемся. Я – единственная женщина, а им нужны мужчины для грязной работы. Я попытаюсь завоевать их доверие, прикинусь слабой и нуждающейся в защите. Нам нужно время, чтобы переждать бурю в их поместье. Я уверена, мой план сработает.

– И что потом? – я сбавил темп, чтобы перевести дух. – Ты предлагаешь нам остаться на том же месте под видом персонала Доусон и выжидать? Возвращаться туда, откуда мы чудом спаслись?

– Но мы же спаслись. Мэттью, ей необходима рабочая сила. Ей нужна я. Ее команда не изобилует специалистами по кесареву сечению. Я буду ей полезна в обмен на медицинскую помощь. Мы придем в себя, а затем продолжим свой путь.

Сестра заставила меня пересмотреть ситуацию. Алиса предложила четкий и решительный план. Она была права: без медикаментов и должного лечения мы потеряем Дилана, а истощение отряда без еды и воды приведет к гибели.

Поняв всю серьезность положения, я согласился с Алисой. Нам нужно было срочно найти путь к поместью и вернуться к Доусон.

Оставалось надеяться, что за следующим углом не таится очередная тварь, жаждущая разорвать нас на куски.

Часами ранее

Эмили

Я была заперта в клетке с Дейзи, чье тело снова стало неподвижным. Ее плоть посинела, а живот начал неестественно раздуваться, приобретая круглую форму. Сквозь кожу проступали пульсирующие вены кислотно-красного оттенка. И этот рост был пугающе быстрым.

За телом неизвестного существа послышались шаги. Женщина с перебинтованным лицом стояла неподвижно. Доусон появилась в дверях, куря сигарету, и улыбнулась увиденному. Присев на корточки, она ткнула пальцем в тело Дейзи. Хмыкнув, Доусон полезла в карман, и оттуда раздался знакомый противный звук железа.

Доусон извлекла предмет, напоминающий ключ, и вставила его в замочную скважину, расположенную рядом с Дейзи. Успешно справившись с замком, она распахнула дверь клетки.

Мое первое желание было немедленно бежать. Но безмолвное чучело, стоявшее рядом с Доусон, внушало мне недоверие. Доусон сначала освободила Дейзи, вытянув ее из клетки за руки. Затем, пинком ноги задев перебинтованное чучело, она кивком указала на меня.

Женщина подошла без малейшего сопротивления с моей стороны и приковала наши руки наручниками. Звук захлопнувшихся оков пронзил меня жгучей болью. Я была возмущена тем, что снова оказалась в ловушке без малейшей возможности к отступлению. Нас вывели из клетки, помогая подняться, а Дейзи потянули за собой, словно пушечное мясо.

Внутри меня все кипело, но внешне я оставалась невозмутимой. Мне нестерпимо хотелось наброситься на Доусон и ударить ее головой о клетку, где нас держали.

С дымящейся сигаретой в руке Доусон смотрела на Дейзи. Веки девушки были плотно закрыты. Распахнувшаяся рубашка открывала взору вздувшийся живот, как у беременной на последнем месяце. Я точно помнила, что несколько минут назад этого не было. Едва заметное дыхание пробивалось из груди. Дейзи, еще недавно живая и говорящая, превратилась в нечто жуткое, напоминающее мертвеца.

Я увидела перед собой чучело. Я пыталась понять, кто или что это. Человек ли, или какое-то существо с головой, обмотанной бинтами, скрывающими красоту. В этот момент Доусон распахнула дверь, залив проход ярким светом. Она остановилась на пороге, запнувшись.

– Маска. Надень, быстро, – властно произнесла Доусон, протягивая мне кусок черной ткани, напоминающий маску для сна.

– Это еще зачем? – недоуменно спросила я.

– Закрой рот и выполняй мои приказы, пока я не прибегла к насилию

Покорно взяв маску, я последовала за Доусон и ее загадочной прислугой. Дейзи оставалась в бессознательном состоянии.

В кромешной темноте я слышала тяжелое дыхание Доусон, когда она волокла за собой тело Дейзи.

Слезы потекли сами собой, словно по инерции. Дейзи попала в их сети. Ее использовали, и вскоре ее изувеченное тело ждала та же участь – быть распятой на кресте в этой богом забытой больнице, которая больше походила на филиал морга. Нос заложило от слизи, а слезы продолжали литься.

Мне так хотелось увидеть Мэттью… Хотя он, вероятно, даже не в курсе моего местонахождения. Меня, как и многих других, привлекла его очевидная мужественность, его готовность быть опорой. Я не могу разобраться в своих чувствах: почему я скучаю по человеку, которому я не доверяю до конца?

Его личность и происхождение мне неизвестны. Я уверена, что его задача – создать ложное чувство защищенности, чтобы я не смогла выбраться из этой проклятой деревни своими силами.

Сдерживая всхлипы, я шла вперед, пристегнутая наручниками к этой непонятной сущности, обладающей человеческим обликом и способностью проникать взглядом сквозь стены.

Путь был коротким. Звук открывающегося замка прозвучал у моего лица. Дверь распахнулась, и я почувствовала, как меня грубо толкают вперед. Доусон зажгла свет, но плотная ткань маски не пропускала ни лучика.

Острая боль от пинка в спину заставила меня согнуться. Затем резкое движение – и маска сорвалась вместе с клоком моих волос. Доусон склонилась надо мной, освобождая от сковывающих наручников.

– Неужели ты думаешь, что я прощаю тех, кто пытается меня провести? – Доусон, отвесив мне пощечину, презрительно поджала губу.

– Дейзи… Ты уже успела с ней сблизиться? Какая ирония. Эта девчонка скоро родит прямо здесь, на полу. Не хочешь присоединиться ко мне и насладиться зрелищем – процессом деторождения? – с этими словами Доусон вцепилась мне в волосы и с силой оттолкнула мою голову назад.

Я не двигалась с места, наблюдая за происходящим. Вкус железа наполнил рот, а из носа тонкой струйкой потекла кровь.

Ненавижу тебя, тварь. Я надеюсь, ты сдохнешь здесь по той же причине, из-за которой умерла моя Хлоя.

Схватив грязные инструменты с полки, Доусон положила их в карманы своего медицинского халата. Затем, надев халат, старая направилась к Дейзи, которая приняла ужасающий вид.

Глаза девушки засияли красным, а ее живот резко увеличился в размерах. Ярко-красные жилки, похожие на вены, расползались по ее животу. Дейзи страдала от судорог. Ее тело сотрясалось в мучительных конвульсиях, а пена текла из ее рта.

С резиновыми перчатками на руках и медицинской маской на лице, Доусон кивнула перевязанной женщине. Та, не колеблясь, поднялась и прикрепила руки и ноги Дейзи к металлическим колбам. Существо вернулось на свое место и застыло, ожидая следующей команды. Доусон подошла к умирающей Дейзи и встретилась со мной взглядом.

– Ты не избежишь той же участи. Обстоятельства пока что препятствуют моей цели принести тебя в жертву. Но я клянусь тебе сердцем Дейзи, что найду способ добраться и до тебя. – сказав, Доусон извлекла скальпель из медицинского халата и, замахнувшись, вонзила его в живот Дейзи. Девушка закричала от ужаса. Ее последний всхлип оборвался, и она застыла.

Образ Дейзи не выйдет у меня из головы. Ее тело, изуродованное ужасными экспериментами, ее глаза, которые еще недавно светились жизнью, теперь были черными провалами.

Доусон без тени страха или отвращения разрезала живот Дейзи. Я стояла и смотрела, не в силах оторвать взгляд. Кровь брызгала на мою белую рубашку.

Тело Дейзи лежало безмолвно. Ее существование было прервано. Доусон, завершив вскрытие, отступила от безжизненной девушки. Внутри нее обнаружилось нечто отвратительное, крошечное порождение, не имеющее ничего общего с человеческим младенцем.

Его кожа была покрыта бурой липкой слизью, перемешанной с кровью матери. Из зияющих глазниц, словно бездонных провалов, на потолок устремлялся взгляд, в котором мерцали два зловещих огонька.

Непропорционально огромные уши, размером с человеческую ладонь придавали существу еще более чудовищный вид. Отсутствие конечностей создавало иллюзию маленького бесформенного существа.

Его тело было покрыто россыпью тонких волосков, а рот, растянутый в гримасе, обнажал массивный бордовый язык. Сдавленные всхлипы перешли в крик существа.

Доусон, прикурив сигарету и зажав ее в зубах, окунула тряпку в ведро. В нос ударил тяжелый запах прогнившей застоявшейся воды. Обхватив существо мокрой тряпкой, Доусон извлекла его из тела Дейзи и протянула женщине с перебинтованным лицом, которая стояла позади, погруженная в молчаливое наблюдение.

Существо перехватило младенца из рук Доусон, юркнув за двери, оставив нас наедине с Доусон и безжизненным телом Дейзи.

Крик оборвался, и Доусон, не говоря ни слова, повернулась ко мне спиной, словно забыв о моем существовании. Ее взгляд был прикован к окну, большому, как картина, на которой раскинулась деревня, купающаяся в зловещем красном свете луны. Она курила, выпуская в тишину клубы дыма.

Не глядя на меня, Доусон задала вопрос:

– Что, по-твоему, сейчас происходит с твоим отрядом?

Я, с трудом сглотнув, пролепетала дрожащим голосом:

– Это не мой отряд.

– Правильно, – подтвердила Доусон, разворачиваясь и размахивая пальцем. – Это не твой отряд. И знай, куколка, все мои действия – это огромный вклад в будущее. Я рассчитываю на твое хорошее поведение и на то, что ты не будешь перечить старшим. Надеюсь, ты понимаешь, в какой ситуации находишься.

С этими словами она бросила окурок в тело Дейзи и закашлялась.

– Мне нравится твоя сила духа, твоя способность противостоять обстоятельствам. Это меня очень возбуждает. Я ценю сильных людей. Ты понимаешь, что я имею в виду?

Я отрицательно качнула головой. Мои глаза беспокойно скользили по фигуре Доусон. Она приблизилась, взяв меня за щеки.

– Я не хочу, чтобы ты отправилась на смертельный полк. Лучше ты будешь служить мне, например… иначе…

Ее пальцы задрали мою рубашку и коснулись моего клитора. Помассировав его сухими дряблыми пальцами, Доусон вытащила их, облизнула, а затем снова просунула под рубашку, на этот раз в мое влагалище. Я застыла, боясь возвратить ей. Проникая во внутрь пальцами, она работала ими, облизывая своим грязным ртом мое ухо.

Вынув пальцы, она облизнула слизь с моего влагалища и мрачно улыбнулась.

Мое тело не справлялось с волной отвращения. Оно дрожало, а веки непроизвольно сокращались. Внутри все бурлило. При каждом виде ее противной, отталкивающей, старой и сморщенной физиономии меня пробирала дрожь. Ее губы, перекачанные филлером, и неестественно черные брови вызывали у меня приступ тошноты. Я испытывала острое желание вырвать прямо на ее медицинский халат.

Я изо всех сил старалась держать себя в руках, не позволяя ни одному мускулу на лице дрогнуть. Эта тварь не должна была увидеть, что меня что-то способно задеть. Ты отвратительная мразь.

Доусон, наконец, отдернула мою сорочку и отошла. Она выложила медицинские принадлежности из карманов и взяла связку ключей. Подмигнув мне напоследок, она исчезла за железной дверью, и я услышал, как замок защелкнулся.

Слезы хлынули сами собой. Во мне боролись желания: вырваться криком, биться в истерике, рыдать без остановки. Но я подавляла их.

Забившись в дальний угол, я издавала тихий жалобный звук, плотно зажимая рот рукой. Я кусала свои пальцы, чтобы мой слабый писк не достиг ничьих ушей. Мне хотелось вывернуться наизнанку, очистить себя изнутри, смыть с кожи каждое воспоминание о прикосновениях Доусон.

Я затыкала уши, колотила себя по лицу с такой яростью, что моя белоснежная сорочка превратилась в кровавое месиво из-за носового кровотечения.

Я испытываю отвращение к себе за то, что оказалась в этом проклятом лесу. Лучше бы я провела это время дома, погруженная в телевизионные новости. Все происходящее кажется сюрреалистичным, как плохой сон.

Потеряв последние силы, я упала. Мой взгляд был прикован к бездыханному телу Дейзи. Несколько раз я думала о том, чтобы разбить окно и попытаться спастись, но мое истощение было настолько велико, что я не могла даже пошевелиться.

Я признаю свое поражение. Я больше не могу. Нет никакой уверенности, что я смогу разбить окно и преодолеть даже небольшое расстояние. Это бессмысленно. Я останусь здесь, рядом с разлагающимся телом Дейзи, наблюдая за кровавой луной в ожидании возвращения Доусон и того, что она приготовила для меня.