В точке кипения

Глава 13

Ежегодный экономический форум проводился в новом конгрессно-выставочном центре, построенном в одном из пригородов Санкт-Петербурга. Здание в виде стеклянного куба возвышалось в окружении парковок и всеми четырьмя гранями отражало серый пасмурный день. Может быть, поэтому казалось, что оно состоит из бетона, а не из стекла.

Едва Богдан вошел внутрь и взял себе бейдж участника, отметившись у робота-регистратора, как почувствовал странный диссонанс между темой его выступления и общим настроением форума. Ему-то казалось, что вся его жизнь вместе с рынком страхования летит в пропасть. Однако каждый электронный стенд на стене просторного холла сообщал лишь о высоких достижениях страны в экономике и в сельском хозяйстве.

«Северные фермы будущего!» – интриговал посетителей красочный сюжет напротив входа.

«Познакомься с полярной природой», – приглашал другой, обещая туристические открытия в тех районах страны, где никогда не бывало девяносто процентов ее жителей.

«Алтай – новый Сочи», – констатировал третий.

«Шубы уже три года не надевали», – делилась жительница Новосибирска с улыбчивым корреспондентом в коротком ролике.

А в это время внутри Богдана горел огонь – такой же, как тот, который прямо сейчас разрастался по стране, словно раковая опухоль, и уничтожал его будущее.

Круглый стол под завуалированным названием «Актуальная практика страхования крупных проектов» начинался через десять минут, и Богдан поднялся в конференц-зал, чтобы занять свое место. Очень хотелось выпить кофе, но он знал, что не стоит, иначе сердце выскочит из груди. На невысоком подиуме поставили несколько кресел в линию, а справа, в стороне, уже восседала модератор – симпатичная девушка в темно-сером деловом костюме в полоску. Яркий макияж, светлые, почти белые волосы. Богдан сел в одно из кресел, и очень скоро присоединились остальные спикеры. Помимо него, в дискуссии участвовали два других крупнейших страховщика – «Госстрах» и «Солидарность», а также заместитель министра экономики. Как и ожидал Богдан, коллег не пришлось долго уговаривать – они с готовностью отозвались на его инициативу. Правда, чиновник вряд ли до конца понимал повестку, с которой пришел Богдан и его вчерашние конкуренты.

Форум начался с пространного вступления модератора. Она рассуждала о том, какую роль играет финансовый сектор, включая страховую отрасль, в стратегии экономического развития страны. Сначала Богдан подумал: он никак не может уловить смысл сказанного потому, что его мысли заняты другим. Но очень скоро до него дошло: даже приложив все усилия, вычленить внятную мысль из этого потока слов практически нереально. Впрочем, может быть, в этом и состоял замысел модератора.

– Богдан, в контексте сегодняшних приоритетов нашей экономики, какие вызовы вы видите? – внезапно обратилась к нему девушка.

Очевидно, слово «вызовы» приводило ее в экстаз. Богдан посмотрел перед собой, насчитал по меньшей мере десять рядов и прикинул, что аудитория круглого стола – около двухсот человек. Из них примерно десять процентов – пресса. Это придало Богдану уверенности. В конце концов, именно на это он и рассчитывал – привлечь внимание. Хотя, по правде говоря, зал мог бы быть и побольше.

– Перед страховой отраслью сейчас стоит одна задача – выживание, – сказал Богдан, почти касаясь губами микрофона, и услышал волну шепота, прокатившуюся в рядах слушателей.

– Разумеется, выживание, – с непобедимой улыбкой подхватила модератор. – Многие выступающие на форуме уже отметили высокий темп сегодняшнего дня и амбициозные, мощные вызовы для всех нас. В чем же вы видите главный ресурс и источник роста для вашего бизнеса?

– Ни в чем, – признался Богдан. – Я вижу катастрофу. И чем скорее мы все осознаем, что происходит, тем скорее придем к какому-то решению. В этом году пожары побили все рекорды. У нас огромное количество заявок на компенсацию. От собственников жилья, от владельцев складских помещений и от маркетплейсов. И пик еще впереди.

– Как мы знаем, лесные пожары случаются каждый год, – с улыбкой парировала модератор. – Что же, по-вашему, произошло на сей раз, что ситуация приобрела такой… размах?

Слово взял представитель «Солидарности».

– Это накопительный эффект, просто наша отрасль столкнулась с ним одной из первых. Последние годы все были сложные. – Он обернулся к модератору. – Почему вы здесь не рассказываете о наводнениях в Краснодарском крае? Почему не обсуждаете, сколько людей лишились жилья из-за ураганов в Сибири? Может быть, для вас эти цифры незаметны, но мы по долгу службы проживаем все эти несчастья вместе с нашими клиентами и…

– Наверное, выплата компенсации – это не то, на что рассчитывает страховая компания при подписании договора, верно? – Комментарий заместителя министра вызвал заливистый смех модератора и одобрительный шум аудитории.

– Это бизнес, – взял слово представитель «Госстраха». – Если бы все сделки заканчивались компенсациями, страховых компаний просто не существовало бы. Мы работаем с вероятностями. Но сегодняшняя вероятность для нас несовместима с выживанием.

– И какое же решение вы видите? – спросила ведущая.

– Поддержка государства, – ответил Богдан под сердитый ропот слушателей. – Субсидии, адресные выплаты. Должны же быть предусмотрены средства для таких времен. Это форс-мажорная ситуация, понимаете? Все это – один большой форс-мажор.

– Вы сказали: «Должны быть предусмотрены средства для таких времен». А для каких именно времен? – поинтересовался чиновник. – Каждое время по-своему непростое. Это вам скажут ваши родители, которые помнят ковид. Тоже была проблема. Но мы научились справляться с этой болезнью, тот кризис в прошлом. Значит, справимся и с новыми трудностями.

– Изменение климата – вот какие времена я имею в виду, – стараясь говорить как можно более невозмутимо, произнес Богдан. – Повышение средней температуры. И все, что с этим связано. По поводу болезней позвольте не согласиться. Вы правы, с ковидом мы вроде бы справились, но сейчас новых болезней куда больше.

– Подождите-подождите, – жестом прервал его чиновник. – Вот вы называете изменение климата проблемой. А я и множество предпринимателей по всей стране называем это возможностью, понимаете? Да, есть какие-то шероховатости. Но перспективы, по-моему, весьма заманчивы. Развитие сельского хозяйства в Сибири, например. Сходите в соседний павильон – послушайте про новые сорта сибирского винограда и арбузов. Или про потепление на наших северных территориях. Взять Колыму, или Верхоянск, или Якутск: сколько людей за последние сто лет уехало оттуда в более теплые места – в столицы и крупные города. Сколько поселков опустело. А теперь тамошний климат мягче – эти территории стали привлекательнее. И для туризма, и для жизни тоже. Люди возвращаются, обживают эти территории заново, делают такие вещи, которые раньше суровый климат им не позволял. Это уникальная ситуация, в которой именно наша страна выигрывает, как ни одна другая. Извините, но, по-моему, настоящий бизнесмен должен уметь адаптироваться к непростым условиям. Должен видеть не только одни лишь сложности, но и возможности, понимаете? А вот так сидеть и просить о помощи любой сможет.

Закончив свою речь довольным кряхтением, он опустил микрофон, показывая, что закончил свою мысль. Богдану отчего-то стало холодно. Он окинул взглядом зрительный зал и отметил, что речь заместителя министра произвела на присутствующих глубокое впечатление. Никто не перешептывался, только представители СМИ что-то бесконечно фиксировали в своих гаджетах.

– Вот это я понимаю, напутствие! – улыбнулась модератор. – Прямо захотелось, как только кончится это мероприятие, пойти делать великие дела, правда?

– Так идите прямо сейчас, зачем ждать? – сказал Богдан и отметил про себя, что улыбка наконец-то покинула ее симпатичное личико (хоть одно достижение этим вечером).

Затем он произнес другие слова. И несколько часов спустя, прокручивая этот момент дома, он подумает о том, что, вообще-то, собирался сказать совсем иное. Но, стоило ему поднести микрофон к губам, как с них сорвалась фраза, которую потом разорвут на хлесткие заголовки блогеры и новостные издания всей страны.

– Я думаю, что-то изменится, только когда к предпринимателям перестанут относиться как к нытикам и начнут прислушиваться, – продолжил он. – Может быть, нас, страховщиков, никто не любит. Но, поверьте, когда нас не станет, а сотни тысяч людей останутся без крыши над головой и без денег, с этим уже будет справляться кто-то другой. Не мы. У меня все.

Богдан надеялся, что после окончания круглого стола ему станет спокойнее. Он почувствует: что-то сделано, он попытался. Но когда модератор произнесла заключительное слово и люди в зрительном зале начали расходиться, Богдан ощутил лишь одиночество и опустошение на фоне всех этих экранов, где с улыбкой рассказывали о будущем процветании.

К тому моменту, когда он сел в машину, растерянность переросла в злость. Злость разгорелась до удушающего гнева, не находящего себе места в его теле. Руки тряслись, и он вцепился в руль до онемения в пальцах. Богдан даже не знал, что можно одновременно чувствовать такую всепоглощающую ненависть и столь обезоруживающее бессилие.

Глава 14

Да, Лена долго пыталась победить в себе мысль помочь Науму Верину, но визитка все время попадалась ей на глаза. Сначала в ежедневнике: в который раз открылся именно тот разворот, куда она была вложена. Потом в сумке: Лена смахнула в нее визитку, не решившись выбросить. Наконец, когда этот кусок картона выпал на пол домашней прихожей, Лена поняла, что устала от борьбы. «Я просто позвоню ему – убедиться, что их взяла другая компания», – уговаривала она сама себя. Да, это ее долг порядочного человека. Лена не будет навязываться, тем более что она всего лишь вчерашняя студентка. Лена просто поинтересуется, как продвигается дело. Не как экологический юрист, а как сторонний наблюдатель, болельщик. И повесит трубку. Таков был ее идеально скроенный план, но он оказался совершенно невозможен: как только Наум услышал ее голос, он тут же предложил встретиться.

– Мне неудобно, что я отнимаю ваше время, – начала Лена, когда в обеденный перерыв они встретились в университетской столовой. – Я просто хотела убедиться, что ваше дело в надежных руках. Ну после отказа Влада.

– Если я в вас не ошибся, вы и сами знаете, что дело никто не взял. И не возьмет, – ответил Наум со спокойной иронией.

Он был из тех людей, которые умеют улыбаться одними глазами, – это придавало ему особое очарование. Своей манерой с непобедимой усмешкой комментировать тяжелые вещи он напомнил Лене ее преподавателя теории государства и права на первом курсе.

– Ну ладно вам. Кто-то возьмется точно.

– Как насчет вас?

Лена только в самых смелых мечтах ожидала, что кто-то хотя бы на словах сочтет ее достойной такого дела. Но наяву, когда до нее дошел весь смысл этой фразы, она поняла, что Наум просто принял ее за кого-то другого.

– Я вам не подойду. Вы не в курсе, я только недавно окончила университет, – призналась Лена. – Вам нужен настоящий профи.

– Поверьте, я не тот человек, которого можно таким испугать. Я сам работаю в университете уже двадцать лет. Все материалы по этому делу собраны в студенческих лабораториях – ребятами, которые еще младше вас.

– Давайте я спрошу Влада. У него наверняка много связей в городе – может быть, он знает, кто мог бы вести это дело. Кого-то да найдем.

– Я обращался в тридцать три фирмы, которые висят на сайте Ассоциации, ну вы знаете.

Лена и правда знала: Ассоциация вела официальный перечень экологических юрфирм, специализирующихся на подобных делах. Любая уважающая себя компания регистрировалась в Ассоциации.

– Пять ответили, но их услуги нам не по карману, – продолжил Наум. – Еще десять официально отказали, остальные просто проигнорировали. Я могу обратиться в фирму вне списка Ассоциации, но это будут такие же вчерашние студенты, как и вы. А в худшем случае – мошенники и однодневки. Я выбираю вас. Каковы ваши условия?

Лена почувствовала, как ее разбирает нервный смех, но постаралась взять себя в руки. Не хватало еще показаться ему истеричкой.

– Вы же понимаете, что… у меня мало шансов победить?

Наум глубоко вздохнул с видом человека, который уже ничему не удивляется.

– Вы же понимаете, что шансов мало примерно у кого угодно?

Это было здравое замечание, и Лене стало чуть легче.

– Ну так что вы скажете? – спросил Наум, заметив азарт, который мелькнул в ее взгляде.

На самом деле Лена тоже умела улыбаться одними глазами, просто не знала об этом.

– Давайте попробуем, но я вам ничего не обещаю, – сказала она.

– К сожалению, я ничего и не жду, кроме того, чтобы кто-то взял процесс в свои руки.

– По поводу оплаты я напишу вам сегодня вечером, – сказала Лена.

Она была не готова сейчас говорить о деньгах, поскольку понятия не имела, сколько могут стоить ее услуги.

– А я пришлю вам остальные материалы, и начнем, – подытожил Наум.

Он был доволен, и все же от внимания Лены не ускользнула тень, омрачившая его лицо. Она задала вопрос, который терзал ее последние несколько минут разговора:

– Зачем вы это делаете, если не верите в успех?

– Я просто хочу обратить внимание на ситуацию. Это как свет прожектора, понимаете? Больше ничего. Может быть, потом кто-то после нас сделает второй шаг. А кто-то – третий.

Его слова, несмотря на ровный тон, вдруг оглушили Лену: ей в голову пришла идея.

– Тогда я знаю, что нам делать.

Глава 15

Захар вернулся из офиса с тяжелым сердцем и опустился на любимый диван. Дома было тихо – видимо, Илона еще не вернулась со своих художественных занятий. С противоположной стены на него смотрел лев, прогуливающийся по саванне под голубым небом. Захару нравилось, как полотно смотрелось в доме. Видимо, у жены все же был талант – по его ощущениям, творение не уступало среднему уровню средней картины. Что такое «средняя картина», впрочем, Захар представлял смутно, поскольку не разбирался в искусстве.

Он никогда не задумывался, есть ли у него художественный вкус. С другой стороны, сложно было припомнить случай, когда бы он мог ему пригодиться, поэтому Захар не чувствовал себя ограниченным человеком. В жизни существовало куда больше вещей, о которых действительно стоило волноваться. Например, всеобщее помешательство на теме экологии – настоящая паранойя, охватившая людей, как пожар охватил леса.

Захар поднялся с дивана и направился на кухню. Домработница, которая, по счастью, прекрасно готовила, оставила на плите кастрюлю рыбного супа – со сливками, по-фински, еще теплого. Захар налил себе тарелку, подогрел и расположился за столом, слишком большим для него одного. Он хотел бы поужинать с Илоной, но она еще долго не вернется – Захар предчувствовал это почти как ребенок, который ждет родителей с работы.

Суп прогрелся недостаточно, но Захар хлебал его настойчиво и последовательно, как привык делать все в этой жизни. Эта стратегия работала безотказно, исключая последние несколько лет. Как раз тогда все окончательно сошли с ума из-за экологии и решили, что одноразовая посуда и упаковка несовместимы с осознанным потреблением. В результате производство Захара сократилось в несколько раз, продолжая падать каждый квартал. Сегодня в офисе, открыв несколько бухгалтерских отчетов, он понял, что его компания установила новый антирекорд по количеству заказов. Кофейни избавлялись от одноразовых стаканчиков и переходили на многоразовую посуду, опасаясь негативных комментариев в социальных сетях; маркетплейсы сокращали использование пакетов и коробок без особой нужды. И даже спортзалы перестали закупать стаканчики – клиенты приходили со своими бутылками. Одновременно с этим Захар наблюдал, как росли производства многоразовых пластиковых бутылок, тканевых шоперов и дешевой посуды из керамики и стекла. Причем посуда эта была такого отвратительного качества, что служила немногим дольше одноразовой, постоянно трескаясь. Уже не говоря о том, как часто она билась. И пусть владельцы кафе были вынуждены менять тарелки каждый месяц, клиенты оставались довольны и спокойны за окружающую среду – ведь посуда многоразовая! У Захара надувались вены на висках из-за такой несправедливости и лицемерия. Ну ничего, скоро он возьмет свое и покажет им всем, где их место.