Провидица. Сквозь призму снов

Когда я все обдумал, вспомнил о своей маленькой Одри. Как она его любит! И больше никогда не увидит. Сколько же ей предстоит еще в жизни узнать плохих вещей, которые могут сотворить даже самые близкие люди. Насколько смогу, я уберегу ее от этого…”

– У дяди Кэна была интрижка… На самом деле, это неудивительно. Ты даже не представляешь, насколько он был красив. Я, когда была маленькой, считала его идеальным мужчиной и мечтала, что если у меня будет муж, то только такой, как он. – Она усмехнулась. – Но вот, так и не нашла.

– А во сколько лет у вас обычно замуж выходят? – вдруг меня заинтересовал этот вопрос. Если по возрасту она пережила своего отца, то..?

– Как и у всех, после двадцати. Женщины не обладают долголетием в нашей семье. Моя мама вышла замуж в двадцать, а отцу было уже сорок пять. По виду и не скажешь, что у них была такая разница в возрасте. Но я, кажется, тебе говорила уже, что я первая девочка в нашей семье. В том смысле, что у всех рождались исключительно мальчики. Поэтому, наверно, меня очень любили все мои дядюшки и братья.

– Но у тебя-то есть долголетие. Иначе ты бы сейчас выглядела совсем не как моя ровесница.

– Видимо я – исключение. – Она невесело усмехнулась про себя.

Дальше наткнулись на размышления о том, что ради дочери он был готов положить конец бесконечной охоте. Слишком личный дневник.

“ …1948 год. 21 января.

Я получил письмо от Кэнота. Два года не писал и вновь объявился. Злость на него и его предательство по отношению к жене и детям была еще жива. Но после некоторых размышлений я решил дать ему шанс. Жду его на днях. Говорит, дело верное. Вышел на след, наверно. Пишет, что потерял двух братьев. Теперь у него никого не осталось, кроме меня. Уверен, что он принесет плохие новости.

…1948 год, 30 января.

Кэнот принес дурные вести. Как я и ожидал. Его братьев растерзали оборотни, на след которых он вышел. Это будет последнее дело, за которое я возьмусь, потом брошу охоту. Это решено окончательно.

В последнюю охоту Одри так много всего пережила… Теперь дело моей жизни – быть рядом и заботиться о ней. Она растет и учится так быстро, что не остается сомнений: ей определенно нужно было родиться мальчиком…”

Она не смогла читать дальше. Ее начали душить слезы. Я обняла ее и через глухие рыдания услышала, как она причитает:

– Я всегда знала, что была для него разочарованием… Ради меня он решил бросить свое светлое дело – избавлять мир от опасных монстров, а я… Это все я… Не нужно было мне рождаться совсем! Почему я появилась на свет девочкой?

Я пыталась ее утешить, но все оказалось бесполезным. Она оплакивала все свои семьдесят два года. Голос в моей голове вдруг начал твердить : “Пусть поплачет. Ей это нужно. Молчи и просто будь рядом. Этого будет достаточно”. Выпустив все чувства, Одри ушла к себе в комнату. Мне кажется, ей не хотелось, чтобы я видела ее в таком состоянии, а может быть, просто захотелось побыть одной. А я не в силах была сдержать любопытство и не прочитать окончание дневника. Оставалось несколько страниц.

“ …1948 год. 5 февраля.

Насколько все стремительно падает на мои плечи. Кэн, кажется совсем выжил из ума. Он стал одержим идеей истребить всех, кто только окажется в шкуре волка. Зверь, оборотень – он убивает всех без разбора. Никогда не видел в нем столько ненависти. Он говорит, что из-за них он потерял самое дорогое, что у него есть – Кала и Талина. Но ведь у него есть дети, я думал, что это для него важнее… но нет. Он пугает меня. Но я обещал ему последнее дело. И я сдержу слово.

…1948 год. 20 февраля.

Мы уехали в его имение. Марта ни о чем не догадывается, может и к лучшему. Блаженное неведение. Мне тяжело находиться рядом, его тайна – слишком тяжкое бремя. Постоянно себя отвлекаю от мыслей все ей рассказать. Мы проверили место засады, он ввел в меня в курс дела, и я поразился увиденному. Там была стая черных волков! Никогда таких не видел, в наших краях только серые! А вдруг это вообще не волки? Хотя очень похожи. Но больше похожи на огромных псов. Они очень осторожны и пугливы, в отличие от наших, серых. Эти-то кидаются сразу же, без разбора, защищая свою территорию. Черные – убегают. Но это его дело и его совесть. Он просит только прикрыть его. Он сам с ними разберется: это его местность. Наверняка он уверен в своих действиях. В любом случае, моя совесть будет чиста перед Богом.

…1948 год 21 февраля.

Вчера у нас снова состоялся неприятный разговор. Оказалось, что его интрижка принесла плоды. У него родился внебрачный сын. А еще оказалось, что дама его сердца замужем. Вот это поворот! Эко их судьба свела! Чужая грязь – не мое дело. Решил ничего не рассказывать Марте, и будь что будет с их семьей. С моей они больше ничего общего иметь не будут, это точно! Ночью вылазка, и все. Я возвращаюсь. Сил моих нет, держать такое в себе. Тяжела ноша – обманывать.

…1948 год, 22 февраля.

Вылазка не удалась, след ни к чему не привел. А вот безумие моего братца вывело меня из себя, и теперь я отправляюсь домой. Не выполнено данное слово, мой грех. Но с таким поведением я мириться не обязан! Ему надо голову лечить. Он решил, что это я привез с собой неудачу! Что это я проклят и теперь ему ни за что не выследить эту стаю, а их там немало! Совсем из ума выжил. Кинуться на меня с кулаками. Это же надо!…

Так сильно на меня это подействовало, что я все решил записать. Возможно, эта информация когда-нибудь будет уроком для других, что ни к чему хорошему интрижки не приводят. Господь проклинает за нарушенное ему обещание перед женой, и люди платятся за это своим разумом.

…1948 год, 5 июня.

Сегодня под порогом своего дома я увидел дневник Кэнота. Самого его не было. Он нашел все-таки эту стаю, на которую охотился, и убил всех. Наверно, хотел доказать, что он справился и что он не был безумным. Интересная деталь обнаружилась в его записях: камень, белый, красивый. Его охраняли эти черные псы. Надо будет навести справки об этой реликвии. Но пока никто ничего не знает. Разослал еще пять писем, жду ответа из дальних уголков страны.

…1949 год. 2 марта.

…Выяснилось, что этот камень – ведьминский подарок для проклятой семьи. Еще узнал,что это больше легенда, что правда. Что ж, оказывается у них тоже есть легенды.

Кэнот больше не отвечает на письма. Марте писать не смею. Может быть, Хильду попросить написать по-свойски Марте, узнать, как у них дела? Неспокойно мое сердце, ох как не спокойно…

Я закрыла дневник. Это были последние строки, хотя свободных листов оставалось еще много. Не успел, видимо. С этими грустными мыслями я легла спать. День оказался слишком насыщенным. А утро, как известно, вечера мудренее.

Глава 10

Следующие три недели утро начиналось в шесть. Крейг и Одри давали нам с Томом пятнадцать минут на утренние процедуры и выгоняли на улицу. План на утреннюю тренировку был такой: разминка, бег по лесу, растяжка и упражнения с мечами. Одри с Крейгом быстро осваивались на новой территории.

Обращаться с холодным оружием мне было крайне тяжело. Мы разбились на пары. Я – с Одри, Крейг – с Томом. Нас учили правильно держать варху, делать выпады, защищаться. Одри, хоть и показывала удары вполсилы, я ощущала ее физическую мощь. Мало того, что запястья, непривычные к такой нагрузке, по вечерам жутко ныли, так еще и каждый мой выпад выглядел неуклюже и нелепо, не принося должного результата. Я наблюдала за наставницей: она мастерски обращалась с вархой, словно оружие – это продолжением ее руки. Казалось, будто оно не весит ни грамма. Я пыталась ей подражать, копировать ее движения, но становилось еще хуже. Потому переключила внимание на Крейга: его движения были более резкими и более сильными. Том, в свою очередь, подражал своему ”учителю”, но это выглядело так же комично, как и у меня. Он двигался несуразно, длинные руки с мечом нелепо болтались в воздухе при каждом взмахе. Хотя не думаю, что я во время выглядела тренировки лучше.

– Вы двое, – обратился Крейг к нам с Томом, – смените настоящее оружие на это. – Он протянул две длинные, уплощенные палки. Видимо, понял бесполезность метода обучения, который использовала Одри, и решил изменить тактику. – Теперь вы будете сражаться друг с другом, а не с нами.

– А палки нужны, чтобы мы не убили друг друга?

– Именно. Начнем.

Наблюдать за Томом со стороны было смешно, но отражать его удары оказалось очень страшно. Ощущение, что он не контролирует свою силу, становилось пугающим. Из-за страха мое тело само начинало самостоятельно двигаться, защищаясь от его внутреннего демона, который пытался до меня добраться. Сначала я думала, что он действительно хочет меня убить или покалечить, ведь наше общение особо не задалось, и чувствовала его неприязнь. Но когда я поделилась с Крейгом своими наблюдениями, оказалось, что он просто такой по своей природе.

– Дерется он безжалостно и нацелен на победу любой ценой. Он не анализирует происходящее вокруг и медленно адаптируется к изменениям. Ты можешь это проверить.

Размышления об этом заняли у меня несколько дней, пока я не поняла, как это использовать. Все же я восхищалась нашими двумя наставниками: они оба не только чувствовали нас, находя подход к каждому, но и анализировали действия и пытались научить этому!

Каждый раз я проигрывала тренировочный бой Тому, пока не попробовала отклониться от линейной атаки. Стоило только удалиться из его прямой видимости и отойти в сторону, как он оказался открыт, и я нанесла ему первый удар. Это, конечно, еще не победа, но он на секунду растерялся. Это дало мне не только преимущество, но и прилив адреналина: его взгляд наполнился ненавистью. Обогнув его по дуге, я побежала к навесу и, подтянувшись за нижние балки, залезла на крышу. Том же, будто одним прыжком оказался рядом и стал неистово размахивать своей палкой. Я отбивала его удары, пока не споткнулась и не упала. Было похоже, что он торжествовал, стоя надо мной и занеся ненастоящий меч для последнего прямого удара. В этот момент мое оружие уперлось ему в живот. Прозвучала команда “Стоп”. Но я видела его глаза. В них читалось, что он мне этого не простит. По спине пробежал холодок.

– Молодец. Ты поняла мои слова. Надеюсь, ты усвоила, что не нужно копировать стиль Одри или мой, а лучше найти свой собственный, уникальный. Только так ты станешь неуязвимой, используя малейшую возможность для удара. – Крейг даже слегка задрал подбородок. – Кстати, тебе тоже следует об этом задуматься. – Он обратился к моему противнику. – Теперь перерыв.