И свет во тьме светит…

И свет во тьме светит…

Николас Малинский

© Николас Малинский, 2025

ISBN 978-5-0067-8111-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Начало

«Однажды тьма проснётся и увидит: в ней уже давно живёт свет.»

– Из книги «Забытый Завет»

Он открыл глаза.

Веки казались тяжёлыми, как будто их сковало невидимое покрывало. Вокруг царила мягкая, бесконечная полутьма, сквозь которую лишь смутно просачивались серебристые блики диковинных растений. Он лежал на твёрдой поверхности, чувствуя приятную прохладу под собой. Воздух был влажным, наполненным необычным и в то же время знакомым ароматом – тонким запахом чего-то металлического с едва уловимой сладостью.

Его разум быстро анализировал окружающее, пытаясь найти ответы. «Где я?» – этот вопрос требовал скорейшего решения.

Он медленно сел, оглядываясь. Вокруг расстилался странный лес – высокий, как будто уходящий в бесконечность, кроны деревьев сливались с темнотой неба. Их листья мерцали слабым светом, похожим на отблеск далёких звёзд, а тонкие серебристые волоски шевелились при каждом дуновении ветра, создавая иллюзию тихого шёпота. Где-то в глубине леса раздался глухой рёв, наполненный загадочной силой, и он ощутил, как его сердце сжалось от тревоги.

«Что происходит?» – на этот вопрос у него не было ответа.

Память была пуста, словно кто-то вырезал из его сознания целый пласт жизни. Внезапно на его груди засветился небольшой кулон. Кристалл в его центре начал пульсировать мягким голубым светом, и в воздухе появилась светящаяся надпись, составленная из тончайших лучей: «Люмен».

Он замер, наблюдая, как буквы переливаются и медленно вращаются вокруг своей оси. Свет надписи отражался в его глазах, вызывая странное чувство чего-то знакомого, словно он знал, что означает эта надпись.

«Меня зовут Люмен», – произнёс он, ощущая, как уверенность наполняет каждую клеточку его тела. Кулон на мгновение ярко вспыхнул, подтверждая правильность произнесённого имени и моментально погас, оставаясь на шее.

Его глаза постепенно привыкли к полутьме. Мягкий свет, производимый многочисленными растениями, окутывал всё вокруг. Густая растительность леса мерцала переливами голубого и фиолетового, и на миг ему показалось, что сам воздух здесь живой, что он дышит вместе с ним.

Он почувствовал, что нужно идти.

Люмен поднялся на ноги, его тело ощущалось лёгким, но странно незнакомым. Он сделал шаг вперёд, потом ещё один. Поверхность под ногами была мягкой и отзывалась на его шаги едва слышным хлюпаньем.

Цветы, растущие небольшими сгустками, мерцали светом, меняя оттенки в ответ на его эмоции. Люмен не мог сдержать восхищенного вздоха, наблюдая, как его чувства отражаются в окружающем мире.

В небе пролетела стая птиц с длинными, мягко светящимися перьями, которые, паря в воздухе, издавали мелодичные звуки, наполнявшие пространство особым музыкальным ритмом.

Люмен закрыл глаза, позволяя остальным своим чувствам впитать сущность этого загадочного мира. Он почувствовал глубокую связь с этим местом.

Внезапно тяжелые воспоминания всплыли в его сознании.

«Ты тот, кто ты есть», – отголоском прозвучал в его голове чей-то голос.

Он вспомнил ослепительную вспышку света и чувство падения в бездну. Странная фраза эхом отдавалась в его ушах: «Не ищи ответов у тех, кто живёт во тьме – ты сам станешь ответом».

Обрывки видений проносились перед внутренним взором: огромное пространство, наполненное светом, тёплый светящийся кристалл в его руках и торжественные слова, которые, казалось, идут из неоткуда: «Когда придёт время, ты узнаешь всё».

Его пальцы непроизвольно сжались, словно всё ещё держали тот загадочный кристалл. Люмен почувствовал, как в груди нарастает тревога – эти воспоминания были слишком важны, чтобы их игнорировать, но слишком туманны, чтобы понять их значение.

Он не сразу услышал приближающиеся шаги, но чётко уловил какой-то необычный звенящий звук. Из-за деревьев появился некто, слегка похожий на самого Люмена, и в то же время чем-то сильно от него отличающийся. Незнакомец осторожно прокладывал себе путь. Его движения были уверенными, но медленными – он явно полагался на осязание и слух, чтобы ориентироваться в пространстве.

Люмен с интересом наблюдал за ним, отмечая разительное отличие в его восприятии мира, которое выражалось в одежде, движениях и даже в выражении лица. Когда он споткнулся о корень дерева, Люмен инстинктивно протянул руку, чтобы поддержать его.

– Осторожно! – воскликнул Люмен, ухватив незнакомца за локоть.

Тот вздрогнул от неожиданного прикосновения и отпрянул назад.

– Кто здесь? Я не слышал, как вы подошли.

– Прошу прощения, если напугал тебя, – мягко ответил Люмен, заметив небольшой колокольчик, висящий на груди у спасённого им незнакомца. – Меня зовут Люмен. Я… путешественник.

Местный житель склонил голову набок, прислушиваясь к незнакомому голосу.

– Путешественник? Откуда вы пришли? Я не узнаю ваш акцент.

– Из мест, которые не так просто описать словами. Возможно, позже я смогу рассказать больше. А пока позволь узнать твоё имя.

– Фил – резко ответил юноша, приблизившись к Люмену и пытаясь ощупать его руками.

Люмен улыбнулся, хотя и почувствовал некоторое напряжение. Он немного отошёл назад.

– Фил, скажи, а откуда ты родом?

– Я живу в Лунарисе, это самый лучший город на всей Умбре!

– Это тот город, который возвышается там, вдалеке? Он, наверное очень красивый. Жаль, что я никогда там не бывал!

– Как же вы можете знать, где он находится, если никогда там не были? – с сомнением проговорил Фил. – Вы говорите странные вещи. И двигаетесь иначе, чем все, кого я встречал.

– Да, действительно. Прошу прощения. Наверное, я и впрямь немного отличаюсь от тебя. Ты, должно быть, слепой? – с сочувствием поинтересовался Люмен.

Фил нахмурился.

– Что значит слепой?

– Как же, слепой – это тот, кто не может видеть – искренне удивился Люмен.

– Видеть? Что это значит?

Люмен удивился ещё больше.

– То есть… ты не знаешь, что это такое? Видеть – это способность воспринимать свет, различать цвета, формы. Например, я могу сказать, что дерево здесь высокое, с широкими листьями, а твой колокольчик на груди жёлтого цвета, он слегка покачивается, когда ты двигаешься.

Фил замер, затем потянулся рукой к своему колокольчику, словно проверяя, правда ли он качается.

– Колокольчик помогает мне ориентироваться. Он звенит, когда я иду, и другие хуманы могут услышать меня. Но… вы говорите так, будто можете спокойно передвигаться без него.

– Конечно же могу – Люмен был восхищён находчивостью этого хумана и, в то же время, в нём всё больше пробуждалось сочувствие. – очень жаль, что ты лишён этого, ведь видеть это… как прикосновение на расстоянии, – попытался объяснить Люмен. – Представь, что ты можешь ощущать форму и текстуру предметов, не дотрагиваясь до них.

Фил почувствовал, как что-то встрепенулось у него внутри. Эти слова звучали одновременно пугающе и притягательно. Он всегда чувствовал, что мир больше, чем кажется, но никогда не мог выразить это чувство словами. Но всё же отогнал от себя непонятные ему мысли и сухо ответил:

– Это невозможно. Как можно чувствовать что-то, не касаясь этого? Мы, хуманы, можем ощущать всё, что нас окружает когда мы чувствуем запах, слышим звук, когда касаемся этого. Конечно, есть ещё что-то внутри, что даёт нам понимание. Кажется это называется фантазия. По-другому и быть не может!

Люмен почувствовал, что в его понимании чего-то не хватает.

– Подожди. Ты хочешь сказать, что никто из вас… не может видеть?

– Я не знаю, можем мы или нет, я даже не знаю, что значит это «видеть» – твёрдо сказал Фил – но мы такие, какие есть. На всей планете Умбра.

Люмен замер, но лишь на мгновение. Его мысли стремительно выстраивались в ясную цепочку. Он почувствовал, как в груди закипает решимость.

– Значит, вы все… живёте без зрения?

– Без чего?! У нас всё есть, что нам нужно! – уверенно произнёс Фил, хотя в его голосе зазвучала тревога. – Почему для вас это так важно? Кто вы на самом деле?

– Я просто тот, кто видит, – произнёс Люмен спокойно и с твёрдостью. – И, возможно, тот, кто не случайно встретился тебе на пути.

– Фил, немедленно беги сюда! – послышался громкий, раздражённый голос.

– Ну что ж, мне пора – молодой хуман торопливо и уверенно начал покидать место, где они встретились. – Всего хорошего! – прокричал он, откуда-то из глубины густых зарослей.

Люмен остался один, слушая, как затихают быстрые шаги Фила. Он осмотрелся по сторонам.

Впереди показался холм, и он направился к нему, пробираясь сквозь гибкие, податливые ветви растений, которые словно расступались перед ним. Подъём оказался лёгким, и когда он поднялся на вершину, перед ним открылось такое прекрасное зрелище, от которого у него перехватило дыхание.

Внизу расположился город. Необычный, живой. Его улицы были наполнены движением – десятки, сотни существ, так похожих на Люмена, медленно перемещались среди причудливых зданий, переплетённых сетью тонких переходов. Весь город словно вибрировал, наполненный мягкими звуками: гулкими шагами, негромким перезвоном множества колокольчиков и ритмичным постукиванием.

Спускаясь с холма, осторожно ступая по мягкой земле, он ощущал как влажный воздух обволакивал его, наполняя внутренность ароматами сверкающих растений. Внизу серебристой змейкой извивался узкий ручей, вода которого мерцала в слабом свете, будто была соткана из световых бликов.

Он остановился у самого края воды, глядя на её спокойную поверхность. Вода была кристально чистой, но в глубине струились едва заметные оттенки голубого и золотого, словно невидимые нити пронизывали всё пространство под водой.

Люмен опустился на одно колено, зачерпнул ладонью воду и поднёс к губам. Вкус был странным – сладковатым, с лёгким привкусом какого-то металла. Он задумчиво провёл пальцами по отражению, наблюдая, как круги расходятся по глади. Люмен замер, глядя на свое отражение в воде. Кто это, смотрящий на него? Лицо казалось одновременно знакомым и чужим. Он поймал себя на мысли, что до этого момента никогда не видел своего отражения и даже не задумывался об этом. Внезапная дрожь пробежала по спине – осознание того, что он совершенно один в этом странном месте, буквально пронзило всё его тело и разум.

В этот момент лёгкое движение воздуха, которое он почувствовал, заставило его замереть. Он увидел, как к нему по воздуху приближается существо, напоминающее птицу. Она была небольшая, изящная, её крылья мерцали жемчужным сиянием, меняя оттенки при каждом взмахе. Казалось, она соткана из самого света, а её движения были столь легки, что напоминали танец бабочки на ветру.

Люмен невольно задержал дыхание, когда птица, сделав плавный круг, опустилась прямо на его плечо.

Она была совершенно невесома, как солнечный луч, и он почувствовал тепло в том месте, где она села. На несколько мгновений они словно растворились во времени. Люмен осторожно повернул голову, встретившись взглядом с её блестящими глазами – в них отражалась бесконечная глубина, как если бы в них уместился целый мир.

– Ты тоже здесь чужая? – прошептал он, не ожидая ответа.

Словно поняв его, птица встрепенулась, а потом, взмахнув лёгкими крыльями, взмыла в воздух и исчезла где-то в глубине леса.

Люмен проводил её взглядом, пока её мерцающий силуэт не растворился среди серебристых ветвей.

Приближаясь к городу, Люмен начал вглядываться в жителей и понял – никто из них не смотрел по сторонам. Они двигались уверенно, словно и не нуждались в зрении, но их глаза оставались пустыми.

«Они действительно слепы!»

Он моргнул, недоверчиво наблюдая за их грациозными движениями. Хуманы ориентировались по звукам и касаниям, слегка дотрагиваясь до стен и друг друга, полагаясь на звон колокольчиков, развешанных по улицам и на их одежде, на причудливые узоры на дорожках и на ещё какие-то знаки или чувства, которые были не ведомы Люмену в этот момент.

Глава 2. Город во тьме

«Слеп тот, кто не видит, но ещё слепее тот, кто видит – и отвергает.»

Из книги «Пророчества старцев Умбры»

Оказавшись в городе, Люмен с любопытством изучал сложную систему колокольчиков и звонков, направляющую горожан в их ежедневных делах. Под ногами вибрировали хитрые узоры из приподнятых булыжников, создавая одним им известную карту. В каждом доме и на улицах были встроены системы, создающие звуковые и тактильные сигналы, помогающие жителям ориентироваться в пространстве. Дверные проёмы были оснащены специальными колбами с различного рода жидкостями, которые источали ароматы при приближении. По всей видимости, это позволяло хуманам безошибочно находить вход в то или иное здание.

Люмен не мог сдержать восхищения. Его глаза, единственные зрячие в этом городе, впитывали красоту, недоступную её обитателям. Яркие краски бионических растений, изысканная архитектура зданий, сотканная из плавных линий и сложных текстур – всё это наполняло его сердце трепетом и, вместе с тем, состраданием.

Первые шаги Люмена в незнакомом окружении были на удивление уверенными и грациозными, что не ускользнуло от внимания находящихся рядом с ним хуманов. Шёпот удивления пронёсся по толпе, когда они уловили, как легко он ориентируется в пространстве и совершенно не издаёт звуков.

«Кто это?» – прошептал один хуман другому. «Он движется так… иначе».

– Осторожнее! – воскликнул один из жителей города, столкнувшись с Люменом. «Вы что, не слышите потока?»

– Простите, – мягко ответил Люмен. Я… здесь впервые.

Небольшая группа маленьких хуманов ловко перемещалась по замысловатой игровой площадке, полагаясь только на свой слух и осязание. Их смех эхом отражался от гладких изогнутых сооружений.

Маленькая талалея1 чуть не столкнулась с Люменом, но остановилась в последний момент. Её незрячие, но такие красивые глаза широко раскрылись, когда она почувствовала его присутствие.

– Кто ты? – спросила она с трепетом. – Ты пахнешь, как утренняя роса на лепестках шёпотников2.

Люмен мягко улыбнулся:

– Я друг, пришедший издалека. Как тебя зовут?

– Лила, – ответила маленькая хуманша, протягивая руку, чтобы коснуться его. – Ты не похож ни на кого, кого я встречала раньше. Твой голос звучит, как песня звёзд.

– Звёзд? – удивился Люмен. – Откуда ты знаешь о звёздах, Лила?

Талалея хихикнула:

– Из сказок, конечно! Старейшины говорят, что когда-то давно наши предки могли видеть какие-то удивительные огоньки в небе. Но это просто сказки, которые ланири3любят рассказывать своим талам4 перед сном.

Один смелый тала протянул руку и коснулся Люмена, тут же отдёрнув ладонь с удивленным возгласом.

– Ты тёплый! – воскликнул маленький хуман. – Почему ты такой тёплый?

– Расскажи нам о себе, – попросила высокая юная хуманша с длинными рыжими волосами, осторожно ощупывая его руку. – Ты откуда и зачем пришёл?

Люмен улыбнулся, хотя знал, что они не могут этого видеть.

– Я пришёл издалека, чтобы… – замялся Люмен, пытаясь подобрать слова и самому понять зачем он здесь – чтобы рассказать вам о чудесах, которые вас окружают, – начал он. – Знаете ли вы, что такое цвета?

Талы недоуменно воскликнули хором

– Цвета? Что это?

Люмен осторожно взял руку ближайшего маленького хумана и поднёс к яркому цветку, растущему рядом.

– Представьте, что этот цветок не просто пахнет и его лепестки ощущаются мягкими. Представьте, что он ещё и… поёт для глаз.

– Поёт для глаз? – переспросил маленький таларион5, хмурясь. – Но глаза ведь не могут слышать.

– Верно, – согласился Люмен. – Но представьте, что они могли бы воспринимать мир иначе. Этот цветок – он красный, у него красный цвет. Как бы вам объяснить. Красный – это как… жар огня, который вы чувствуете на коже, но он как будто для ваших глаз.

Пока Люмен пытался объяснить талам что такое цвета, вокруг них собиралось всё больше хуманов. Их реакции были различны от искреннего любопытства до открытого скептицизма.

– Чепуха!

Из темноты выступил пожилой хуман. Его лицо было покрыто глубокими морщинами, а его руки, казалось, привыкли к тяжёлому труду.

– Глаза не для того, чтобы «видеть», – проворчал он, сжав пальцы в кулак. – Они просто есть. Они остались у нас, как след от прошлого, как сломанный инструмент, который больше не нужен. Они не несут в себе смысла.

Он наклонился к талам, словно защищая их от слов Люмена.

– Мы слышим, мы чувствуем, мы знаем наш мир без всяких этих непонятных слов. Зачем придумывать то, что никому не нужно?

Он крепко взял талов за руки и с силой поволок за собой, уводя их прочь.

Эта встреча разожгла в Люмене желание понять образ жизни хуманов. В глубине души он чувствовал какое-то близкое родство с ними и от этого его сердце сильно затрепетало при этой встрече. Он двинулся дальше, всё больше погружаясь в быстрый и хаотичный ритм городской жизни.

На шумном рынке Люмен стал свидетелем удивительной адаптации хуманов к их существованию. Торговцы выкрикивали поэтические описания своих товаров, а покупатели использовали замысловатые жесты для торга.

– Свежие бурисивы6 из теневого сада! – кричал один продавец. – Сладкие, как поцелуй любимой, сочные, как объятия матери!

– А у меня ткани, мягкие, как ночь на коже! – вторил ему другой.

– Здравствуйте, могу ли я купить немного этих эйплов7? – к одному из продавцом подошёл солидного вида хуман.

– Конечно, выбирайте любое! – с радостью отозвался продавец.

В этот момент к прилавку подошёл очень плохо одетый маленький хуман и протянул руку к одному из товаров на прилавке.

– Прошу вас, можно ли мне один эйпл? Я очень голоден – робко спросил он.

Доброжелательность продавца мгновенно исчезла. Он схватил просителя за руку и грубо оттолкнул его.

– Убирайся отсюда, маленький вор! Ничего не получишь даром! – прокричал продавец, его лицо исказилось от гнева.

– Но он же всего лишь талита, – попытался вмешаться Люмен, – можно ведь один эйпл…

– Если мы будем кормить каждого попрошайку, то сами останемся ни с чем, – грубо оборвал его продавец. – В конце концов у нас здесь есть правила. – ты будешь что-то покупать или тоже хочешь всё получать бесплатно?!

Люмен отошёл от этого прилавка и попытался заговорить с окружающими. Его голос вызвал волну любопытства в толпе.

– Простите, – обратился он к другому торговцу, – можете мне рассказать про этот город?

Торговец, пожилой хуман с приятным лицом, повернулся к источнику незнакомого голоса.

– О, ещё один проходимец! – грубо отозвался. – Добро пожаловать в Лунарис, жемчужину Умбры! Это всё, что нужно знать. А ты зачем здесь?

– Я здесь, чтобы… учиться, – осторожно ответил Люмен, подумав, что ему нужно уже придумать какую-то понятную историю о себе, чтобы рассказывать её, когда его спрашивают.

– Учиться? – рассмеялся торговец. – Тогда ты выбрал не самое подходящее место. Академия Чувств находится совсем в другом районе. Да тебе и там, скорее всего, не рады будут. Ты вообще откуда? Твой голос звучит… странно.

Люмен стоял перед торговцем, его взгляд был спокойным, но внутренне он чувствовал напряжение. Он знал, что его слова звучат необычно для ушей хуманов, но не мог придумать ничего лучшего.

– Я… издалека, – начал он, тщательно подбирая каждое слово. – Из места, где мир воспринимается иначе. Там могут видеть и это делает путь… иным.

– Видеть? Ты хочешь сказать… «чувствовать»? Какая разница между этим вашим «видением» и тем, как мы живём сейчас? Или ты думаешь, что там всё лучше?

– Не обязательно лучше, – ответил Люмен, его голос набрал уверенности. – Просто… полнее. Свет помогает нам замечать то, что тень скрывает. Цвета говорят о том, чего не скажет ни один звук. И даже в движении мира есть ритм, который можно увидеть. Но я не пришёл, чтобы судить. Я здесь потому, что… чувствую, что должен быть здесь. Что-то привело меня к вам. Что-то большее, чем я сам.

Рядом с ними оказалась одна старая хуманша, чьё лицо выражало глубокую озабоченность. Она внимательно вслушивалась в слова Люмена, в его голос.

– Постойте, – вдруг произнесла она дрожащим голосом. – Я… я помню истории. Древние истории о существах, которые могли «видеть». Но это всегда считалось просто легендой.

Её слова вызвали волну разговоров среди хуманов, находящихся на рыночной площади. Древние мифы, давно похороненные в коллективной памяти, начали пробуждаться, создавая атмосферу беспокойства и предвкушения.

Внезапно что-то в сознании Люмена дрогнуло. На мгновение мир вокруг исчез, уступая место странному, необъяснимому ощущению – словно кто-то вложил в его разум слова, не принадлежащие ему. Он не знал, откуда они пришли, но не мог удержать их внутри.

– Свет… Любовь… Прозрение… – его голос прозвучал глухо, будто не он сам произнёс эти слова. – Вы можете видеть… Вы должны открыть глаза!

Когда он осознал, что сказал это вслух, было уже поздно. Хуманы, резко отпрянули, их лица выражали смесь страха и смятения. Некоторые замерли, словно боялись, что он продолжит говорить. Другие, наоборот, сделали шаг вперёд, заворожённые его словами, хотя, казалось, сами не понимали, почему.

– Что ты такое говоришь? – голос хуманши дрогнул, в нём звучали одновременно страх и жажда понимания. – Как мы можем «открыть глаза»?

Люмен сглотнул. Он не знал, что ответить. Эти слова не принадлежали ему, они просто вырвались, словно давно дремали в глубине его сознания. Но он чувствовал, что в них была истина, даже если сам не мог её объяснить.

– Я… не знаю, – признался он, удивляясь самому себе. – Но я думаю, что внутри каждого из вас есть нечто, что ждёт, чтобы пробудиться.

– Что это я слышу! – послышался скрипучий голос. Высокий хуман с белой бородой, одетый в безупречный белый костюм, фыркнул. – Где это написано, что есть какая-то любовь? Почему мы должны прозревать? И что это вообще такое?

Толпа начала гудеть, и в этот момент в её глубине возникло движение. Сквозь толпу проталкивалась группа хуманов, которые выглядели официально. Их движения были точными, властными, длинные одежды украшали тактильные символы, наверняка что-то обозначающие.

– Что здесь происходит? – раздался холодный голос.

Впереди всех шёл хуман средних лет с выправкой, выдававшей кого-то, привыкшего командовать. Люмен заметил, как все вокруг сразу напряглись, ожидая его решения.

– Кто нарушает порядок на рыночной площади? – голос командира был твёрд, с оттенком настороженного подозрения.

Люмен почувствовал, как напряжение сгущается вокруг него. Он не знал, что делать, но понял, что должен разрядить обстановку. Он осторожно шагнул вперёд, протянул руку и мягко коснулся ладони стражника, прежде чем тот успел отдёрнуться. Затем он направил её к растущему рядом цветку.

– Позвольте мне показать вам, – мягко сказал он. – Этот цветок… он не просто существует. Он прекрасен. Он имеет красный цвет.

– Что за чушь… – грубо отрезал стражник. – О каком таком цвете ты говоришь?

В этот момент произошло нечто удивительное. Заходящее солнце пробилось сквозь вечный облачный покров планеты – редчайшее явление для здешних мест. Люмен, охваченный вдохновением, начал описывать закат.

– Представьте тепло, которое вы чувствуете на коже в самый жаркий день, – говорил он, его голос наполнился страстью. – Теперь представьте, что это тепло можно увидеть, раскрашивающим небо в пламенные оттенки. Лучи света танцуют на облаках, превращая их в замки из золота и рубинов. А там, где небо встречается с землёй, огонь и тьма сплетаются в объятиях, создавая цвета столь прекрасные, что они заставляют сердце петь.

Его слова нарисовали картину настолько прекрасную и чуждую, что собравшиеся хуманы замерли в благоговейном молчании. На мгновение вся площадь, казалось, затаила дыхание, привычная какофония городской жизни стихла. Даже скептически настроенный стражник на миг оказался заворожён.

Люмен осознал – только что он открыл хуманам нечто большее, чем просто описание мира. Он говорил о возможности перемен, которые сам ещё только начинал постигать. Возможно, именно эти перемены станут ключом к будущему Умбры.

Люмен вышел с рыночной площади. Оказавшись на пустынном, как ему казалось, месте он начал всматриваться в небо, покрытое вечными сумерками, и пытался найти хоть один проблеск знакомого света. В его памяти вспыхнуло что-то далёкое и тёплое, будто забытая мелодия.

– Звёзды… – произнёс он уверенно, будто заново открывая для себя эту истину. – Они подобны миллионам светящихся путеводных нитей, пронизывающих ткань вечной ночи. Его память хранила вспоминания о тех местах, где он был раньше. Но где это было, он не знал.