В поисках спасения

На экране был виден дом дядя Миши. Вечерело. Вокруг тишина и покой. Вдруг в доме зажегся свет и заиграла негромкая музыка. Это немедленно привлекло внимание обоих стражей. Они осторожно подошли к дому. Первым у дома оказался «китаец». Он огляделся по сторонам. Никого не заметив, подошел к освещенному окну. Хотя занавески на окне плотно задернуты, но на них четко был виден силуэт человека, сидящего за столом. Дверь в дом находилась в дальнем конце здания, «китайцу» пришлось покинуть свой пост, чтобы проникнуть внутрь. Едва он, соблюдая предосторожности, на цыпочках вошел в дом, подоспел сюда и сотрудник ФСБ. Он тоже, недолго думая, открыл входную дверь. Как только дверь за ним закрылась, раздался взрыв! Огромный столб дыма и пламени взвился в вечернее небо, освещая верхушки сосен по соседству. Огонь быстро пожирал дом, вот он уже перекинулся на крышу. Через минуту порывом ветра пламя распространилось и на сарайчик, после чего запись обрывалась.

– Они погибли там, в огне? – прошептала Оля.

– Понятия не имею. Проверять, как сама понимаешь, у меня времени не было. Пришлось срочно покидать убежище через потайной ход. Потом автостопом до города. И вот я здесь.

– Мда-а-а… Теперь понимаю, что такое крайняя мера.

– Слава, перестань! Это была самозащита. И защита нас тоже, между прочим. Необходимая крайняя мера. А ты, Миша, молодец! Ты кушай-кушай, подкрепляйся. Добавки хочешь?

– Честно говоря, не откажусь. А все эти дни всухомятку…

Дина радостно упорхнула на кухню и вернулась оттуда с новым блюдом. Едва Михаил Александрович отодвинул от себя пустую тарелку, Оля вышла из задумчивости и спросила:

– Дядя Миша, а что вы имели в виду, когда сказали, что в этом нет ничего удивительного? Ну, когда я удивилась тому, что уже четыре тысячи лет назад им было знакомо чувство красоты?

– А-а-а, ты об этом. Я имел в виду, что чувство красоты, как ты это называешь, присуще не только людям, а всем живым существам, в особенности многоклеточным. Думаю, оно выросло из чувства симметрии, необходимого для равновесия. Растения из чувства равновесия вытягивают ветви в разные стороны, моллюски имеют круговую симметрию, благодаря чему их раковины так красиво изогнуты. Однако такая радиальная симметрия оказалась не слишком перспективной в эволюционном плане. Только двусторонняя симметрия дала решительный толчок в развитии эволюции, создав компактные места для внутренних органов, способствовавшие дальнейшей специализации отдельных клеток для выполнения каких-то конкретных физиологических функций.

– Михаил Александрович, не могли бы вы объяснить попроще? Мне, простому историку? Вот что, например, понимают в красоте рыбы?

– Очень хорошо, что ты вспомнил о них. Несколько десятков лет назад аквалангистами были обнаружены странные фигуры на песчаном дне. Концентрические круги с симметричными выемками, холмиками, радиальными канавками, размером около двух метров в диаметре. Эти фигуры были найдены на глубине всего пятнадцать-двадцать метров возле архипелага Рюкю в Японском море. Кем созданы эти фигуры явно искусственного происхождения? Строились невероятные догадки. Признаться, я сам предполагал, что эти картины на дне оставлены нам космическими пришельцами как особые знаки. Другие думали о загадочных подводных жителях, что населяют нашу планету с незапамятных времен. Так продолжалось до начала нашего века, когда один фотограф, к сожалению, не помню его фамилию, впервые обнаружил на дне возле одной из таких картин маленькую рыбку, которая плавниками поправляла ее. Позже был снят целый фильм про эту маленькую рыбешку, которую так и называют – рыба-архитектор.

– А зачем это она делает? – удивилась Дина.

– Чтобы понравиться самке. Чем красивее картина, чем более она симметрична, тем более привлекательной кажется самочке. Так что красота, основанная на соразмерности, пропорциональности, понятна даже рыбам, не говоря уже о более развитых существах, как птицы или млекопитающие. Ты, О… то есть Женя, никогда не задумывалась о том, почему женщины так любят носить каблуки? Ведь это ужасно неудобно, болят ноги, с годами портится ступня, и тем не менее вы, зная о таких последствиях, продолжаете их носить? Может, из чувства подражания?

– Вот уж нет! – фыркнула в ответ Дина.

– Тогда из чувства красоты? Конечно же! Но эта красота тоже основана на внешнем восприятии нашего тела. Наши ноги, к сожалению, еще не так длинны, как хотелось бы, они немного не соответствуют пропорциям тела, и это несоответствие вызывает подспудное желание это исправить. Как? Например, достаточно встать на носочки, чтобы себе самой казаться более пропорциональной и, соответственно, красивой.

– Поэтому при виде длинноногих девчонок у вас, мужиков, слюнки текут? – язвительно заметила Оля.

– Понимаешь, мужчинам тоже доступно понятие красоты, – парировал дядя Миша.

– Хотелось бы возразить, – поспешил я свернуть со скользкого пути, по которому пошел разговор. – На мой взгляд, отличие, несимметричность привлекает внимание. Взять хотя бы райских птиц. Эти ужасные зобы, раздуваемые пузырем, или непомерные разноцветные хвосты, из-за которых и летать-то несподручно, но ведь именно так самцы привлекают внимание самок.

– Ты прав, как тебя нынче, Леша. Но заметь, при полном хаосе, при отсутствии какого-либо порядка эти штуки перестают быть заметными. Зато на фоне симметрии, равномерности любая неточность, отличие становится ярко выраженным признаком. Возвращаясь к примеру с рыбкой-архитектором, стоит заметить, что самец после завершения строительства картины из песка в центре хвостовым плавником намеренно делает небольшую неточность, нарушает симметрию. И самка, которой в целом приглянулись данные узоры, застывает как раз на месте неправильности, именно там откладывая икринки. У птиц это выражено еще сильнее. Дело в том, что приспособленность к полетам вынуждает тела быть как можно более симметричными, а значит, подобными друг другу. Именно поэтому самцы вынуждены искать варианты отличиться от таких же по форме самцов в борьбе за возможность оставить потомство. Как сделать себя не таким, как все? Тут уж кто во что горазд. Кто перьями да танцами, а кто геометрией.

– Геометрией?

– Точней, умением работать над перспективой. В Австралии живут птицы-шалашники. Внешне они мало отличны от самок или других самцов. Но и они нашли выход, как сделать себя заметными. Они строят крупные шалаши в виде длинного, аккуратно выстроенного коридора. А возле входа в шалаш они создают ровную площадку из разноцветных камешков.

– Это они гнезда строят! – высказала догадку Оля.

– Увы, нет. Гнезда вьют сами самки высоко на ветвях деревьев, а шалашики строят самцы. И нужны они только для привлечения самок. Самки посещают шалашики во время строительства и оценивают их качество. Если нравится, прилетают еще. Заходят в коридорчик, тщательно осматривают, оценивают и вновь улетают, ожидая окончания стройки. А самец, ободренный самками, принимается за площадку перед входом. Там он аккуратно выкладывает разноцветные камешки, цветные стеклышки, фрукты, цветы, особо ценятся синего цвета предметы.

И при этом они выкладывают их в особом порядке: те, что размером поменьше, кладут ближе к входу, а покрупнее – подальше. Таким образом, получается своего рода оптическая иллюзия ровной и симметричной сценической площадки, на которой будет выступать самец. Петь они, правда, особо не умеют, но находят выход из положения. Когда самка займет наконец свое место в ложе уютного коридорчика, он начинает приседать, пританцовывать, показывая ей то один камешек, то другой, или подбрасывать к входу цветочки или синие блестки. Если самочке этот концерт нравится, она позволяет себя оплодотворить, улетая затем в свое гнездо.

– А что самец? Помогает потом следить за потомством? – с надеждой в голосе спросила Дина.

– Нет. Он продолжает строить и ухаживать за своим шалашиком, усовершенствуя и украшая его. Ведь брачный сезон длится несколько месяцев, и можно привлечь еще несколько самочек.

– Как типично… – прошептала Дина, убирая тарелки со стола, а Оленька расстроенно пробормотала: – Да ну вас, дядя Миша. Такую историю испортили, – и покинула столовую.

Как помнится, я поплелся за ней, оставив недоумевающего дядю Мишу в полном одиночестве.

Глава 9. Похищение

Наша идиллия продолжалась больше месяца. Что было? Не помню. Хотя это не из-за провала в памяти. Просто наш мозг старательно вычищает рутину из запасников. Действительно, на фига ее держать, если ничего особенного не случается? День за днем практически одно и то же: с утра раскопки под палящим не по-весеннему солнцем, вечером безмятежный отдых с книгой или компьютером. Даже от телика удалось отдохнуть. И в этой суете размеренной жизни мы немного расслабились. Дядя Миша устроился помощником Дины на кухню к великой радости Оли, которая с явным удовольствием примеряла роль сводницы. Однако в Михаиле Александровиче, видимо, был тоже скрыт талант кулинара, а две хозяйки на кухне…

Поэтому они с Диной ругались на постоянной основе. Но даже эти словесные перепалки стали рутиной, привычной, как пыль на пропотевшей рубахе, вездесущая и всепокрывающая пыль, год за годом образующая слои земли, спрессованные веками, которые мы ежедневно ворошили в поисках артефактов. Ничего примечательного, пожалуй, кроме фестиваля… Там нас и засекли…

К майским праздникам вдруг стало резко увеличиваться количество туристов. Хорошо хоть к нам в лагерь не совались, вооруженная охрана отпугивала, но чуть поодаль равнина вдруг расцвела разноцветными палатками и кострами. А народ все прибывал, толпа росла и расползалась по округе, как убежавшее тесто. Оттуда доносились звуки музыки и запахи шашлыков. Выяснилось, что вечером начинается всероссийский фестиваль бардовской песни, уже возводились сценические площадки, декорации, к ним подползали черные удавы кабелей. Самые нетерпеливые зрители спешили занять удобные места, так что вскоре поляна перед главной сценой стала похожа на лоскутное одеяло, составленное из раскиданных покрывал, пляжных полотенец и спальных мешков. Мы тоже решили посетить концерт, как-никак разнообразие, тем более что все мы оказались (включая Олю!) любителями такого рода песен.

Был приятно удивлен, что они до сих пор в тренде. Думал, барды давно почили в бозе с приходом рэпа. Ан нет. Жив курилка! И вроде процветает. Во всяком случае, любителей послушать набралось несколько тысяч. Да и исполнителей было порядочно. Пели как старую добрую классику типа «костра у янтарной сосны», так и новые песни, мною не слышанные. Но и они легли бальзамом на душу. Не знаю, как другие, но я считаю бардовские песни настоящими песнями. Песнями со смыслом. Не отрицаю, среди эстрадной музыки встречаются настоящие перлы, прекрасные песни, которые хочется слушать снова и снова, но их, к сожалению, как и настоящего жемчуга, единицы. А все остальное – дребедень, претенциозное пустозвонство, бабочки-однодневки, наступит завтра – от них и следа в памяти не останется. Для меня в песне важен прежде всего текст. Мелодия на втором плане, но все-таки без нее нельзя. Взять тот же рэп. Один ритм и скороговорки. И хоть я вырос с рэпом, но моей частью он так и не стал. Может, потому что не успеваю уловить смысл?

Концерты все три дня прошли с большим успехом. Фестиваль даже снимали несколькими камерами с разных сторон, чтобы позже соорудить документалку. И упоминали в провинциальных телевизионных новостях с обзором певцов на сцене и широкой панорамой восторженных зрителей, подпевающих артистам, в которую попали и мы с Олей, танцующие под лирическую песню…

Дядя Миша забил тревогу в воскресенье вечером. Он хоть и находился в отдалении от цивилизации, продолжал следить за новостями.

– Я вас видел собственными глазами! Какой черт вас дернул выйти танцевать?

– Мы и не заметили, что нас снимали. Может, обойдется? – со слабой надеждой в голосе прошептала Оля.

– Может, и так. Но быть такими безрассудными нельзя! Отныне прошу быть более внимательными. И не выпускать друг друга из виду. Боюсь, придется менять место обитания. Постойте-ка! У меня кое-что есть.

Михаил Александрович полез в свой рюкзак, долго рылся в нем:

– Вот! Слава богу, не забыл. Это трекеры. Знакомый из спецподразделения подкинул. Отныне каждый должен носить его при себе постоянно! Это понятно?

На его ладони лежало несколько блестящих стекляшек в металлической оправе.

– А как они работают? – поинтересовалась Оля.

– Они настроены только на одну длину волны, строго засекреченную и не используемую в других поисковиках. С виду трекеры просто стекляшки, к утру сооружу из них сережки для женщин, а нам с тобой кольца, которые не будут вызывать подозрений.

Бросил взгляд на руку – кольцо на безымянном пальце. Вот оно что! Слава-те-господи! Значит, надежда есть. Я верю в дядю Мишу! Вспоминай, идиот, дальше, вспоминай!

Даже напрягаться не пришлось. Сразу всплыло черным пятном, как нефть на воде. Помню я, все помню. Впечатано раскаленным клеймом! Как могу забыть день, когда потерял ее?..

Наутро было решено сниматься с места. В понедельник как раз был день аванса, так что сразу после получения наличных мы должны были тронуться с места. Слава богу, здесь еще работали по старинке, расплачивались купюрами, а не перечислением на карточку. Куда путь держать дальше, не имел никакого представления, но был готов положиться на дядю Мишу.

С утра, как обычно, приступили к раскопкам на дальнем участке. Мы его сами выбрали, рядом с одинокой стройной березкой, чтобы от жары было где укрыться, Дина с Мишей занялись подготовкой прощального обеда. Было около одиннадцати, когда мы с Ольгой наткнулись на прекрасно сохранившееся блюдо. Только край откололся, но осколок лежал тут же, рядышком. Даже представить трудно, как люди тех времен могли делать такие изящные вещи еще до изобретения гончарного круга? С предельной осторожностью кисточками очистили его, положили в коробку с толстым слоем поролонового наполнителя, и я торжественно, на вытянутых руках, понес находку в «штаб».

Костян был как раз в «штабе», главной палатке, где собирались и анализировались все артефакты. Самое время было сказать ему о нашем отбытии «по семейным обстоятельствам».

– Ой, что-то ты темнишь, паря! Ну да ладно, твое дело. Один уезжаешь или с Женей?

– Мы все вместе уезжаем…

– Как? Ты что же, нас голодными решил оставить? Колись, что натворил?

– Пока это тайна, и не моя, поэтому не могу тебе все рассказать. Обещаю, как уляжется, все объясню. Прости, друг… Поверь, ничего предосудительного. Но если будут спрашивать, нас тут не было! И мы с тобой не знакомы!

– Пахнет жареным, но прикрою.

Вышел из палатки и напоследок обвел взглядом Аркаим. Нам было тут хорошо, даже невзирая на толпы туристов. Их и сейчас полно. Как цыгане, право слово. Чего толкутся, чего ждут, чего ищут?

И тут словно ожегся. Уловил взором знакомую фигуру. Неужто дядя Миша был прав? Так и есть! Это он! Веденеев собственной персоной. Ходит себе непринужденно среди туристов, заглядывая в палатки. Как быстро он здесь оказался! Черт! Надо спешить!

Первым делом заглянул в столовую, благо она была в двух шагах:

– Дина, Миша, атас! Нас уже ищут! Там среди туристов я увидел Веденеева!

– Беги за Олей! И к машине, немедленно! Только не бегом! Не выдай себя! – скомандовал дядя Миша

Стараясь не выказать своего волнения, быстрым шагом направился на место. Сердце сошло с ума и рвалось наружу. А потом и вовсе остановилось, когда, даже не дойдя до раскопок, увидел, что Оля исчезла… «Может, просто отошла в тенек», – мелькнула искоркой мыслишка, но тут же погасла. Под березкой никого не было. Только крученая резинка для волос, с которой Оля не расставалась…

Паника. Я помню панику, схватившую меня за горло, ее холодные клешни чувствую до сих пор. Лицо пылает, по телу озноб, а в голове только три вопроса из викторины: что, где, когда. И времени на поиск ответа нет. Ступор. Пришел в себя, когда на плечо легла рука дяди Миши:

– Что застыл?

– Ольги нет.

– Знаю, что нет. Она уже километрах в пяти отсюда. Поэтому и говорю, что стоишь истуканом? Надо в погоню!

– А-а-а, да, точно! В погоню, конечно, в погоню! Черт! Веденеев оказался быстрее нас.

– Это не его заслуга.

– Откуда вы знаете?

– Смотри. Он еще здесь и ищет вас, – Михаил Александрович протянул мне бинокль.

Точно, тот все еще вместе с парой помощников искал нас по палаткам туристов. Они явно отличались от простых смертных теплыми куртками. Видать, в Москве холодно было. И в одном из помощников я с удивлением узнал того лейтенанта из полиции, что был поначалу приставлен к нам. Сергей Грушин, кажется. Думал, его отстранили. У всех в руках те самые треугольные трубки с лампочками.

Внезапно все ускорилось. Увидел, что Веденеев подносит к уху мобильник, слушает, быстро машет призывно помощникам, и они бегом направляются на парковку. Через минуту их внедорожник срывается с места.

– Кажется, они узнали, что здесь Ольги больше нет. Нам тоже пора, – поторопил дядя Миша.

Через минуту мы двинулись в путь вслед за командой Веденеева. Дорога была проселочной, разбитой, и наша «Шкода» при всем желании не могла угнаться за внедорожником. У меня на душе было тревожно. Да и Дина выглядела ненамного лучше, беспокойство читалось в ее глазах и напряженной позе готового к прыжку зверя. Лишь Михаил Александрович выглядел относительно спокойным. Он то и дело бросал искоса взгляд на свой маленький экран, где далеко впереди мигала зеленая точка.

– Мы сможем догнать похитителей? Было бы желательно сделать это раньше Веденеева, – сквозь зубы пробормотала Дина.

– Надеюсь. По такой дороге я его не догоню. Но, судя по карте, скоро начнется шоссейная дорога, там попытаемся. У нас ведь есть преимущество.

– Какое еще преимущество? – удивилась Дина.

– Мы знаем, куда ехать, – коротко ответил дядя Миша.

Действительно, шоссейная дорога километров через семь имела развилку сразу в три стороны. Приближаясь к ней, мы увидели стоящую у обочины машину Веденеева, а рядом с ней самого Константина Ивановича с биноклем в руках. Двое помощников взгромоздились на крышу и устанавливали на нее нечто вроде спутниковой антенны. Я еще всматривался во внедорожник, пытаясь сосчитать количество пассажиров, когда услышал решительный приказ: «Прячьтесь, он не должен вас видеть»! Дине не пришлось повторять, она тут же упала на заднее сиденье. Мне тоже пришлось сложиться в три погибели, упершись головой в печень дяди Миши.

Минуты две прошли в полной тишине, не считая равномерного звука мотора. Михаил Александрович позволил принять исходное положение, когда машина генерала осталась далеко позади. На душе стало немного легче. Зеленая точка на навигаторе по-прежнему мигала маячком надежды.

– Мы оторвались от Веденеева? – спросила Дина.

– Пока да. Однако, боюсь, это ненадолго. Ты, Слава, заметил, что они устанавливали на крыше?

– По-моему, антенну.

– И по-моему, антенну. Но явно не простую. Так что, как только они поймают сигнал, то двинутся в эту же сторону. А с их движком они настигнут нас минут за пятнадцать.

– Что же делать?

– Надеяться на то, что мы догоним похитителей раньше.

И тут произошло то, чего я боялся больше всего. Зеленый сигнал на мгновенье остановился, а потом и вовсе исчез с экрана.

– Что это значит?

– Не знаю, но ничего хорошего. Поспешим! – процедил сквозь зубы Михаил Александрович и вдавил педаль газа до упора. Время соблюдать правила движения кончилось.

Минут через пятнадцать мы приблизились к лесному массиву. Где-то здесь пропал сигнал. Дядя Миша спустил скорость, чтобы было время осмотреться. Вскоре мы заметили справа от дороги, в кювете, внедорожник на боку. Но стоило нам притормозить неподалеку, как нас встретила автоматная очередь. Ничего не оставалось, как ударить по газам.

– У нас есть оружие в багажнике, – тихо, но настойчиво проговорила Дина.

– Знаю! Сейчас остановлюсь. Пожалуй, здесь будет в самый раз, – ответил дядя Миша, сворачивая на едва заметную лесную дорожку.

Остановились мы метрах в двухстах от аварии. Быстро выхватив из сумки парочку автоматов, Дина один бросила Михаилу Александровичу, другой взяла себе. Потом вытащила пистолет и протянула его мне:

– Обращаться умеешь?

– Постараюсь. Главное, со страховки сними.

– Ок. Держи! Миша, Слава, за мной. Только как можно тише! Нам надо подобраться поближе. Уверена, Оля там, поэтому будьте предельно осторожны с оружием! – взяла инициативу в свои руки Дина, и мы двинулись вперед.

Не успели мы пройти и с десяток метров, как вновь услышали стрекот автомата. И в ответ со стороны дороги тоже…

– Черт подери! Наверняка Веденеев! Скорей!

Мы бросились вперед, уже не соблюдая конспирации. Однако двигаться через густой подлесок было непросто, я то и дело падал, спотыкаясь о коряги и ветви кустов. И, как ни спешили, опоздали. Примчавшись, наконец, к машине, увидели, что она пуста. Возле нее был странный дурманящий запах.

– Догадливый, гад! – пробормотал сердито Михаил Александрович, – гранатой воспользовался.

– Гранатой? Тут бы живого места не осталось! – удивился я.

– Да не обычной гранатой. Он их попросту усыпил!

– Вот почему так воняет…

– Бедная моя девочка. Из огня да в полымя, – прошептала Дина, а потом, встрепенувшись, приказала: – Так, хватит нюни распускать! Миша, давай сгоняй за машиной. Пора отправляться в погоню!

Глава 10. Погоня

Пока дядя Миша бросился обратно сквозь лес выполнять приказ, мы с Диной осмотрели внедорожник. За исключением заднего стекла и одного бокового машина была в пригодном состоянии. В бардачке мы обнаружили документы на трех иностранных туристов: один из Франции, другой был из США, третий – из Китая.

– Смотри-ка, сплошной интернационал!

– Как я понимаю, за Олей охотится не отдельная страна, а какая-то могущественная международная корпорация, – задумчиво прошептала Дина.

– Разве это имеет значение?

– Конечно. Стране легче предъявить претензии по дипломатическим каналам. А корпорацию еще следует найти.

Тут мы услышали шум двигателя. По дороге спешил куда-то трактор. Я еще не успел сообразить, хорошо это или плохо, как Дина выскочила перед ним и стала махать руками:

– Помогите! Помогите, пожалуйста!

– Что ж ты, мать, под колеса-то? Случилось чего? А-а-а, вона что, ясен пень. Ваша тачка? Вы-то сами как? Целы?

– Да! Со мной и сыном все в порядке. Да и машина почти цела. Помогите ее вытащить на дорогу, мил человек!

– Не вопрос! Щас сделаем! Лови трос, парнишка!

Трактор взревел, и через минуту-другую внедорожник уже крепко стоял на всех четырех колесах.

– Спасибо, спасибо вам, добрый человек! Может, денег?

– Да ну вас! Какие деньги! За такую ерунду? А как так угораздило?

– Да какой-то хулиган подрезал, ну я, чтоб не столкнуться, в кювет и угодила.

– Точняк! Видал ево! Промчался мимо, будто шмелем ужаленный! И куда только полиция смотрит? Машина-то хоть работает? А то могу подсобить, до заправки дотяну колымагу.

– Сейчас проверим.

Дина уверенно села за руль и повернула ключ. Мотор послушно заурчал.

– Ну и славненько. Тада покедова, – сказал тракторист и поехал своей дорогой.

– Еще раз спасибо! Счастливо! – крикнула вслед Дина.

Дождавшись, пока трактор исчезнет из виду, повела машину туда, где была спрятана наша «Шкода». Еще издали услышали рев движка и трехэтажный мат. На всякий пожарный остановились неподалеку на обочине. Через минуту стало ясно, почему Михаила Александровича до сих пор не было. Мы застали его, запыхавшегося, всего в поту и грязи, подкидывающего ветки под заднее колесо.

– Застряла гадина!

– Бросай ее, некогда. У нас получше вариант есть. Давай только вещи перетащим.

– Какой еще вариант?

– Миша, не спорь с женщиной. Ты же знаешь, это бесполезно.

– Да уж, – проворчал в ответ дядя Миша, но полез доставать из багажника наши вещи.

Я бросился ему помогать. Надо было спешить, ведь Оля в беде! Как сейчас помню, был раздосадован медлительностью моих попутчиков. Они двигались так, будто на пикник собирались! А тут ведь каждая секунда на счету!

Злость и досада, охватившие меня от тех воспоминаний, были так сильны, что я уже не мог валяться в постели! Вскочил на ноги и в бессильной ярости стал ходить из угла в угол. Проклятье! Оля и сейчас наверняка в опасности! А я?! Застрял незнамо где, да еще и память потерял! Какое же я ничтожество!