Искры во тьме

Мать посмотрела в мою сторону прямым, немигающим взглядом.

– Что тут произошло? – хоть я и знала, что это был обыск, мне хотелось услышать от нее его причины. Не было у нас такого, чтоб она устраивала погром в моей комнате из-за ничего.

Элла Андреевна усмехнулись, сделала пару нажатий на экран, и я услышала свой, СВОЙ голос, который рассказывал Нику о моем новом увлечении. Это был НАШ разговор, прошедший не далее, как пару часов назад. Ком встал в горле, и я все поняла. Мать искала подтверждение его слов, моих слов, и нашла. На пороге был растерзанный костюм, в котором я обычно тренировалась. Там же были кроссовки и буклет студии. Школьная сумка выпала из вмиг ослабевших рук. Но я этого даже не заметила, мой взгляд был прикован к ней. А мама в свою очередь начала подниматься с постели, медленно и неумолимо. Мое тело парализовало от надвигающейся угрозы, я не могла пошевелить даже пальцем, во всем теле был только страх. Мое тело внутренне сжалась, готовясь принять удар, как физический, так и эмоциональный.

Мама подошла ко мне, нас разделяло ничтожное расстояние в локоть. Замах, и щеку обожгло дикой болью. Даже в глазах на миг потемнело, а во рту появился металлический привкус.

– Неблагодарная дрянь! – зашипела мать. Ее лицо пошло красными пятнами от гнева. – Я всю жизнь работаю, чтоб у тебя было все! – мама схватила, попавшийся ей под руку, ремень. Мой ремень от мини-юбки, которая теперь клочьями валялась под ногами. И ударила меня по бедру. – Да если бы не ты, и расходы на твою неблагодарную тушу, я была бы сейчас успешным человеком! Но нет, мне нужно было поднимать тебя! Из-за тебя я не смогла реализовать весь свой потенциал! – каждый выкрик матери сопровождался ударом ремня по моему телу. Лицо она не трогала, ведь его не прикрыть от глаз других людей. А вот тело да, всего-то нужны были брюки и водолазка с длинным рукавом.

В какой момент я упала, не поняла. Но Элла Андреевна тоже не обратила на это внимание, она продолжала высказывать в чем я виновата перед ней, а вслед упрекам летел ремень. Я закусывала губу, чтоб не плакать, чтоб не произносить ни звука. И спустя полчаса мать успокоилась и вышла, оставив меня лежать на руинах моей жизни. Не нужно было осматривать себя, чтоб понять, на теле не осталось живого места. Губа после пощечины итак кровоточила, но из-за того, что я ее кусала, еще и распухла. Было больно двигаться, голова кружилась, но я пересилила себя и встала, держась за стену, дошла до коридора, надела кроссовки и вышла из дома. От одной мысли, что я задержусь в этой квартире хоть на одну минуту, тошнота подкатывал к горлу.

Выйдя из подъезда и направившись на окраины города, я достала телефон, который все время лежал в кармане толстовки. Экран пошел трещинами, уголок и вовсе почернел, но мне было плевать. Пара нажатий и пошли гудки.

– Да, Алин? Давай быстрее, я на тренировке, – услышала бодрый, даже веселый, голос моего парня. Сердце сжалось от осознания, что этот человек даже не понял, что натворил. Я облизнула сухие, болевшие и опухшие губы и тихим, хриплым голосом сказала:

– Я тебе доверилась… Зачем ты вообще отправил ей наш разговор?… Зачем ты его записал? – я замерла на месте, ожидая ответа. Внутри все сжалось в комок, казалось, что мои внутренности поедают сами себя. То, что парень мне сказал, мне не понравилось… Совсем.

– Алин, – вздохнул Ник. – Так будет лучше для тебя. Тебе не нужно сейчас отвлекаться на все это. Мама плохого не посоветует, ведь она любит тебя.

Я усмехнулись, из-за чего трещинки на губах сильнее разошлись, я опять почувствовала на языке кровь. Как бы я не относилась к парню, его слова больно ударили по мне, поэтому просто сбросила вызов. Сил на слова не осталось.

“Будет лучше? Мама плохого не посоветует? Да мне теперь и жить не хочется,” – вертелись мысли в голове. Я не чувствовала ничего. Только боль и опустошение. Весь мой привычный и хрупкий мир рухнул. Мне больше ничего не хотелось. Только лечь и исчезнуть, но я продолжала идти в никуда.

В какой-то момент ноги донесли меня до окраинных домов. Остановилась только, когда взгляд уперся в лавочку, стоявшую около подъезда. Прошлась глазами от лавки до входной двери и дальше выше, к самой крыше. Посчитала количество этажей, тринадцать. Знак? Но именно в этот момент на меня упало все осознание произошедшего. Вся боль, испытанная лишь за один день. План сформировался практически мгновенно.

Подошла к подъезду, дернула дверь, та сразу поддалась и открылась. Войдя я направилась в сторону лестницы, проигнорировав лифт, чтоб оставить себе возможность обдумать собственное решение. И чем выше я поднималась, тем быстрее пролетали ступени, этажи. Сердце сбилось с ритма, когда я добралась до самого верха. Передо мной осталась только одна преграда – дверь на крышу. Я думала, что мне придется научиться вскрывать замки прямо там, но она была не заперта. Хватило лишь одного толчка, чтоб выйти на крышу тринадцатиэтажного дома. Ветер тут же растрепал распущенные волосы, овеял разгоряченное лицо прохладой раннего вечера и подарил внутреннюю свободу. Медленно,маленькими шагами, подошла к ограждению, которое было чуть выше талии, и посмотрела вниз. Голова закружилась. Двор показался мне маленьким, люди тоже совсем муравьишками. Подняла взгляд к небу, такому серому и пасмурному, как и моя душа. Погода будто чувствовала мое состояние и поддерживала принятое решение.

Я прогнала в памяти еще раз свою жизнь. Ребенок, который сломал жизнь матери. Вот, что она мне сказала. Но и она ломала меня все семнадцать лет. “Алина, ты должна… должна… будь… не смей… мне плевать, чего хочешь ты… почему ты не такая?.. Алина… Алина… Алина!”.

“Я ненавижу свою жизнь,” – пронеслась мысль в моей голове.

Вдохнув поглубже, я положила ладони на ограждение, уже полностью уверенная в своем желании, и хотела перегнуться…

– Глупо это делать посреди дня, – услышала я чуть хрипловатый голос позади, откуда-то со стороны двери.

Руки дрогнули, сердце ускорило свой бег. Резко развернулась к свидетелю своей слабости. И не ожидала, что увижу его… Дымчато-серые глаза с безразличием смотрели в мои карие с зелеными крапинками. Рука парня с зажатой между пальцев сигаретой поднялась к лицу, и он сделал затяжку. А я стояла и не могла пошевелиться. Я могла представить кого угодно на этой крыше, даже Пару римского, но не Егора Ларгона. По иронии судьбы меня спалил самый хмурый мальчик, от взгляда которого бросало в дрожь.

– Егорова, мне, конечно, плевать, но я бы на твоем месте еще разок подумал, – парень тоже подошел к парапету и облокотился на него. – Людей напугаешь своей маленькой тушкой в луже крови. Одноклассников не жалко? Твои подпевалы вряд-ли хоть раз общались с ментами, – и Егор вновь посмотрел на меня.

Мне тут же захотелось отвести взгляд, поэтому посмотрела на вход входу на крышу, ожидая увидеть парней из компании хулигана, но там не было никого. Зато я наткнулась на свое отражение в маленьком окошке рядом с дверью. И ужаснулась. Одежда была помята, но это еще ничего. Губа распухла, глаза безжизненные, бледная, растрепанная. Выглядела, как будто участвовала в уличной драке, и меня избили. Хотя, почти так и было, только вместо районных хулиганов была мать. Отвела взгляд от входа, чтоб не видеть такую никчемную себя и окончательно в себе не разочаровываться. А Егор тем временем стоял и просто курил.

Шли минуты, я наблюдала за своим невольным свидетелем. Пристально наблюдала. Так пристально, что в какой-то момент парень повернулся ко мне, вытянул пачку из кармана и протянул в мою сторону.

– Угощайся, – бросил он.

– Спасибо, я не курю, – голос оказался хриплым, шевелить губами было адски больно.

– Да? Но я видел тебя в курилке у школы, – парень все еще протягивал пачку.

– Но я ни разу не курила.

– Зря, расслабляет расшатанные нервы, – я неуверенно посмотрела на парня, он склонил голову и смотрел на меня. – Гадость, конечно, редкостная и бросить сложно. Но хотя бы дурные мысли в голову лезть перестают.

И я решилась все же взять попробовать. Первая затяжка отозвалась огнем в легких и диким кашлем. С отвращением посмотрела на зажатую в пальцах сигарету, но сделала еще попытку. Она тоже не удалась. Глаза начали слезиться, стало тяжело дышать, но голова моментально опустела, ноги расслабились. Пришлось опереться на ограждение, чтоб не свалиться вниз головой. Решила, что мне этого хватит, я потушила чуть начатую сигарету об парапет и кинула под ноги.

– И правда не куришь, – дымчатые глаза все это время следили за мной. – Тогда не начинай. Для здоровья вредно, да и для кошелька тоже.

– Как вы эту гадость принимаете каждый день? – я стала еще больше хрипеть.

– По началу у всех так, а потом привыкаешь. Но девочкам не стоит, – парень потянулся к своему рюкзаку и достал оттуда бутылку воды, уже початую, и протянул мне. – Держи, а то помрешь тут, а мне потом перед правоохранительными органами оправдывайся.

Я взяла предложенную воду и сделала несколько торопливых глотков. Стало легче, но не намного. Больше я эту гадость даже пробовать не буду. Отдала бутылку ее владельцу и посмотрела на горизонт. Тяжелый вздох сорвался с губ, пустая голова мешала обдумывать вопрос “что делать дальше”. Как жить с той, что чуть не отправила меня на тот свет? Из-за которой, я чуть не сделала это сама… Я опять кинула взгляд на одноклассника, думая, как попросить его не распространяться о произошедшем, и вздрогнула. Безразличные ко всему миру глаза смотрели на меня, в самую душу. Егор ухмыльнулся, и я услышала невероятное:

– Не боись, Королева, никто не узнает о том, что здесь было. Но будет лучше, чтоб ты больше сюда не приходила, это не самое безопасное место для неженки вроде тебя.

Вот после этих слов, я решила больше не досаждать этому невыносимому парню, а то вдруг передумаете? Поэтому просто развернулась и, не попрощавшись, пошла домой. Шла и молилась, чтоб мать уже спала, а я смогла провести вечер в одиночестве, восстанавливая разрушенный, внутренний мир.

Глава 4. Киберкраш

ЕГОР

Я смотрел вслед своей однокласснице, а перед глазами была недавняя сцена: маленькая фигурка на самом краю. Потом кадр сменился. Все та же девушка с огненными волосами, только уже смотрит на меня. В глазах боль, губы разбиты и припухли. В первые секунды, когда поднялся на крышу, даже не понял, кто она, настолько наша Королева была не похожа на себя. Но память услужливо подкинула пару моментов, когда я мог ее видеть, и осознание меня поразило. Алина Егорова. Всеми признанная королева гимназии, отличница, спортсменка и далее по списку. Вечно счастливая и раздражающая своим примерным поведением и воспитанием, сегодня она смогла меня удивить. Теперь каждый раз, когда я буду смотреть на нее, я буду вспоминать сегодняшний день.

От мыслей отвлек звонок телефона. Дребезжание мобильного ударило болью по вискам.

“Надо было поспать хоть пару часов,” – подумал я и принял звонок, даже не взглянув на экран.

– Ларгон, тащи свой зад на базу, – голос лучшего друга заставил меня поморщится.

– К чему такая спешка? – глянул на часы. Ну да, вроде, не опаздывал. – Игра только через час.

– Кэт решил сыграть с нами по крупному. Призовой четыреста пятьдесят кусков, – я присвистнул. Чтоб за одну игру столько отвалить, нужно было быть или серьезно подготовленным, или самоуверенным. Зная Кэт, смог предположил, что второе. Но отказываться от легких денег было бы глупо. Тем более, когда они так нужны.

– Буду через пятнадцать минут, – и сбросил звонок. Теперь нужно было в рекордные сроки добраться до другого конца города. Спасибо, что у меня был подаренный мамой на восемнадцатилетие байк.

Спустился во двор и, отойдя на пару десятков метров, к байку, посмотрел на крышу. А перед глазами опять всплыла картинка, где девушка с огненными волосами стояла на краю. Но она быстро вылетела из головы, стоило сесть на железного друга и набрать скорость.

Я любил скорость и одиночество. Было в этом что-то особенное, чувственное. То, что брало за душу и не отпускало. Байк мог спокойно подарить мне и то и то. Притормозил на светофоре, слева остановилась крутая иномарка последней модели, опустилось стекло. На передних сидениях сидели две девушки: яркая блондинка и жгучая брюнетка. Вот только меня заинтересовали не они, я рассматривал машину.

– Мальчик, давай с нами? – блондинка положила локоть на открытое окно и обольстительно улыбнулась. Ее подружка, что была за рулем, этот порыв не оценила, с недовольством посмотрела на пассажирку. Я же приподнял защитное стекло и посмотрел в глаза блонди, она вздрогнула. Такое часто происходило, когда люди смотрели в мои глаза. Раньше было интересно, что они в них видели, но теперь мне было все равно.

– Спасибо, тетенька, но мне мама не разрешает с незнакомыми кататься, – брюнетка открыто залилась смехом, а я вернул на место защиту и рванул с места, как только загорелся зеленый.

Добрался до базы за шестнадцать минут, за что получил по шлему от ожидавшего меня Михи.

– Егорик, балбес, какого хрена ты так гоняешь? – Миха состроил недовольную моську. Он хуже моей мамы, которая уже давно смирилась с моими гонками по трассе. Вот только как донести до друга мои чувства к двухколесному монстру, все еще оставалось загадкой. Миха в упор не хотел меня понимать.

– Ты сказал, что дело срочное, – снимая шлем, проворчал я. – Лучше скажи что ты поставил на этот матч. Четыреста пятьдесят кусков не хилая ставка.

Миша Гордец, мой лучший друг, одноклассник, капитан команды по баскетболу нашей гимназии и просто хороший парень смутился… Вот тут я понял, что мне не понравится его ответ, как пить дать.

– Если его команда победит, то один из наших перейдет к нему. Они хотят укрепить себя перед соревами, но никто из наших добровольно не хочет перехода. Но мы ведь не проиграем, да? – Миша виновато и с надеждой посмотрел мне в глаза. Казалось, он был единственным, кого не пугал мой взгляд, каким бы мрачным он ни был.

Я выругался сквозь зубы. В киберспорте переход из команды в команду считался нормой, но это было у профи. Мы же профи пока не стали, хотя в этом году смогли пройти на отборочных, чтоб побороться за это звание. И для этого была проделана большая работа.

Два года назад я собрал команду для совместных игр, каждый играл у себя за компом, на старом оборудовании и даже не мечтал, чтоб на этом зарабатывать. Через год мы впервые попробовали себя в профсоревнованиях. И загорелись. Да, мы не прошли даже отбор, но это стало тем самым толчком, чтоб начать плотную работу над нашими навыками. Ежедневные тренировки, пришлось найти работу и подработки для того, чтоб собрать нормальный комп. Каждый из моей команды все это делал по своему желанию, никто никого не заставлял, каждый хотел стать профи. Это было решение каждого из нас. Полгода назад мы обустроили гараж Михиного отца под базу. Теперь наши тренировки проходили там. Звукоизоляция не давала звукам выходить за пределы базы. Проведенная проводка заставила компы работать. Мы перенести свои рабочие места в общую берлогу. Михин отец, Геннадий Васильевич, сперва над нами поржал, зато потом втянулся и помогал обустраивать гараж. Ну а потом стал играть с нами. Он не вошел в основной состав, но дядя Гена стал нашим первым запасным игроком. И этот взрослый мужчина тренировался с нами на равных, за что я стал его еще больше уважать. Он был тем, кто стал для меня настоящим отцом. А Миха даже больше, чем братом.

– Егор, мы сто пудов победим, – но по лицу друга скользнула тень сомнений.

– Так, пацаны все тут? – я капитан, мне нельзя было показывать страха или неуверенности. Весь настрой был завязан на мне и моей вере в нас. Это сразу отразилось на Михе, он выпрямил спину, улыбнулся своей обворожительной улыбкой, от которой девицы сходили с ума, развернулся и вошел на базу.

– Пацаны, капитан с нами, все будет ок! По коням! – я лишь усмехнулся и направился следом. Нам предстоял долгий и тяжелый вечер.

– Ларгон – ты монстр! – Миха в шоке откатился от компа. Мы только что закончили игру с командой профи, которые решили помочь нам с тренировками перед первым этапом. Естественно ни о какой победе речи не шло, но результатом даже я остался доволен.

– Пацаны, пятиминутный перерыв и врубаем стрим, – сказал я и вышел покурить.

Зажег сигарету, сделал затяжку, перед глазами появилась картинка: девочка с огненными волосами и вселенской болью в глазах сделала затяжку и сотряслась в приступе кашля. Да, такие как она, не курят.

“Почему я уже второй раз за один вечер вспомнил нашу пай-девочку? Вот же…” – вопрос, на который я не знал ответа. Но внутри при воспоминаниях о ней, что-то дрогнуло. Выбросил недокуренную сигарету и вошел в помещение со слабой подсветкой. У меня не было времени разбираться со своими мыслями, подумаю об этом потом, когда буду сидеть в своей комнате и решать примеры по математике.

Толстовка с большим капюшоном была моим сценическим образом в сети. Черная маска всегда лежала в ее кармане. Никто из моих интернет-фанатов не знал, как я выгляжу, сколько мне лет, где живу. Зато многие знали мой стиль. Когда человек не в теме, ему может показаться, что все игроки играют одинаково. Но настоящий фанат игр знал, что у всех есть свой стиль. И именно этим каждый из нас выделялся на общем фоне.

В нашей команде сейчас было всего шестеро: я, Миха Гордец, Женя Лепнин, Саня Соловьев, Руслан Тихомиров и Геннадий Васильевич. Мы с Мишей учились в одном классе, после того, как в девятом я перешел учиться в гимназию. Жека и Саня тоже были одноклассниками, они учились в соседней СОШ, но сейчас поступили в колледж и учились в одной группе. Я с ними познакомился на одной из тусовок у общих друзей. А Руслан был другом Михи, и когда мы собирали команду, он сам вызвался вступить к нам. Ну и недавно вошедший в нашу компанию дядя Гена, отец Михи. Если бы не лучший друг, всего этого бы не было. Я очень ему благодарен за его легкий на подъем характер и целеустремленность.

Когда вся команда была готова, я вырубил стрим на аккаунте нашей команды. Это было взвешенным и просчитанным решением. Нам нужна была известность в геймерских кругах. Потому что благодаря ей мы могли участвовать в договорных матчах и пари. Чего греха таить, донаты со стримов тоже падали неплохие, а нам нужно было на что-то чинить и совершенствовать компы. Во время трансляции мы не называли своих настоящих имен, только по никам в игре. Таким образом Миха стал “Son of Satan”2 или просто SoS. Потому что его полный ник выговаривать было долго и неудобно. Хоть у других ничего такого не было, а то замучились бы сокращать. Женя был лаконичен, назвался “Lile”. Саня тоже не стал заморачиваться, выбрал “Solo”. Руслан – “Charon”. Дядя Гена был самым неоригинальным игроком, его персонаж был стрелком, вот он и назвался “Shooter”. Я тоже не хотел заморачиваться, взял себе “Lupin”, но девчонки-фанатки придумали свое: “Киберкраш”. Почему? Мне никто не объяснил, хоть я ни раз у них об этом спрашивал. Но оно прижилось, фанаты тоже решили Люпина проигнорировать и сократили до “Краш”.

Вот и сейчас стоило начать трансляцию, как в чате начали всплывать сообщения: “Краш в сети”, “Киберкраш, мы тебя любим”, “Разнеси их всех, Краш” и все в этом духе. А ведь стрим был с аккаунта команды, м-да… Но это был мой мир. Место, где я чувствовал себя живым и счастливым.

Возвращаясь домой, я забежал в цветочный. Время было уже позднее, но этот магазинчик работал круглосуточно и находился в пешей доступности от дома. Благодаря сегодняшней победе у Кэта, у всех наших теперь имелась небольшая сумма. Все-таки большую часть мы решили отложить на нужды команды, но по десятке тысяч получил каждый член группы. И дядя Гена тоже, хоть он и не участвовал в борьбе. Таковы были наши правила, и они всех устраивали с самого начала.

Красивый букет нежных хризантем был перевязан лентой. Маме понравится, она всегда любила нежные и стойкие цветы, как и она сама. Осмотрев красоту, я краем глаза увидел кустовые маленькие розочки персикового цвета, и попросил собрать из них еще один небольшой букет. Девушка-флорист лишь странно на меня посмотрела, но пожелание выполнила. Возможно она подумала, что я – ловелас, и встречаюсь с двумя девушками одновременно. Как бы не так.

Дома было тихо, время на часах показывало без пяти одиннадцать. Пока снимал кроссовки, умудрился запнуться о свою же ногу. Выставил ладонь немного правее, где был пуфик, но задел мамину сумку, и она повалилась на пол, создав много шума. Я поморщился. Раздались тихие шаги мамы из ее спальни, а следом быстрые и громкие. Через минуту в коридоре появилась высокая темноволосая женщина, по внешнему виду которой и не скажешь, что ей сорок лет, и у нее двое детей. Из-за спины мамы вылетела пчелкой моя младшая сестра, Карина. Обе девушки были в халатах и с мокрыми волосами. Видимо, только из душа.

– Его-о-ор! – младшая сестра налетела на меня с объятиями и уткнулись личиком мне в живот, чуть не сбив с ног.

– Тихо-тихо, мелкая. Я так и покалечиться могу, – тихий смешок сорвался с моих губ. Потянулся к пуфику, где оставил букеты, и протянул Каре розочки. – Держи, принцесса. Твой рыцарь принес тебе подношение.

Маленькое личико с пухлыми, детскими щечками посмотрело на меня и просияло улыбкой без одного зуба. И где только успела его потерять? Утром все было на месте. Голубые, как у мамы, глаза в обрамлении темных ресниц просияли, а маленькие ручки, которые обнимали мои бедра, схватили букетик.

– Егор, ты лучший братик на свете, – и мелкая побежала на кухню, чтоб поставить свой букет в свою вазу в спальне. Я же потянулся за хризантемами и протянул их матери, которая все это время стояла, опершись бедром в дверном проеме собственной спальни, и улыбалась, смотря на своих детей.

– Самой прекрасной женщине в мире, которая по абсолютной случайности оказалась моей матерью, – заливистый смех родительницы разнесся по квартире, а утонченные руки с длинными пальцами забрали букет из моих рук.

– Спасибо, мой хороший, – мама потянулась и оставила легкий поцелуй на щеке. – Но мог бы подарить его своей девушке, – с ухмылкой посмотрела она на меня.

– Мам, у меня нет девушки.

– И я об этом же. Найди себе уже кого-нибудь.

– Давай закроем тему, – я поморщился. Каждый раз, когда я что-то ей дарил, она говорила одну и ту же фразу. – Никто, кроме тебя, не выдержит мой характер. И ты это знаешь.

– Но я же жила с твоим отцом. Твой характер тебе достался от него.

– Да, и к чему это привело? Вы развелись. Давай закроем тему? – я состроил жалостливую мордашку. Но это не спасло меня от осуждающего взгляда матери. Поэтому пришлось зайти с другой стороны: – У нас есть что-нибудь поесть? Не успел поужинать…

– Надо было с этого и начинать, – мама вздохнула и повернулась ко входу на кухню. – Иди мой руки, я пока подогрею рагу.

Я кивнул и, сняв куртку, отправился в ванную. Дома было тепло и хорошо. Но перед глазами была девушка с огненными волосами и пустыми, безразличными глазами. Интересно, она смогла добраться до дома без происшествий? Или наш учебный понедельник начнется с траурной новости? Я потряс головой, выкидывая навязчивые мысли об одной раздражающей девице.

Я сидел на кухне, уплетал за обе щеки мамино рагу и делился тем, что произошло за день. Мама всегда умела слушать так, будто то, что ты говоришь, самое важное и самое интересное в мире. А все потому, что ее работа этому обязывала научиться. Она – психолог. И не просто очередной аферист с сертификатом с трехдневных курсов, а дипломированный специалист. Чаще всего она работала с подростками, и, наверное, поэтому мы никогда с ней не ссорились. Просто не могли. Хотя в подростковом периоде чего я только не делал, за что другой бы родитель отдал меня в детдом. Сейчас мне было безумно стыдно и, наверное, поэтому я старался изо всех сил быть хорошим сыном.

– Во-о-от, и этот чел каждую неделю делает нам большие донаты, – говорил я с набитым ртом. – Вот сегодня он нам закинул пять тысяч каждому. Дядя Гена чуть не плакал от счастья. Ему там что-то для машины купить нужно было, а денег не хватало. Сама знаешь, работа у него не самая оплачиваемая. А сегодня хватило. Миха над ним посмеялся, но тоже вкинул часть денег на машину. Отец его, конечно, сперва отказывался от помощи, но Миха сказал, – я откашлялся и процитировал: – “Пап, я живу с вами, питаюсь на ваши с мамой деньги, вы меня одеваете. Могу я хоть для машины пожертвовать из личных запасов?”. Прикинь. Меня аж гордость за него взяла.

Мама улыбнулась и положила голову на скрещенные руки. Такая умиротворенная и домашняя.

– Ты же помнишь, как работала над их отношениями целых полгода? Все было не зря, – я даже кивнул, подтверждая свои слова.

Когда нам с Михой было по шестнадцать (правда через пару месяцев мне исполнилось семнадцать) я пришел в их девятый класс. Новенький. Второгодник. Это было как клеймо, и никого не интересовало, почему я остался на второй год. Всем было все плевать. И меня в первый учебный день посадили к мрачному парню на последней парте у окна. Тогда я еще не знал, что он станет моим лучшим другом и человеком, поддерживающим все мои идеи. Мы сидели вместе всю первую четверть, и за это время перекинулись всего парой фраз. Но после осенних каникул, когда я начал активно играть и разбираться в видеоиграх, смотреть блогеров, читать книги по созданию игр и всему прочему. Тогда Миха и заговорил. Оказалось, что он тоже любил компьютерные игры, нескольких блогеров, которых я смотрел, тоже ему нравились. После уроков мы стали вместе ходить в игровой клуб, чтоб поиграть. И не заметили, как сдружились.