Ни единого шанса

– Ты вообще не обязана была искать мне подарок. Твоего присутствия было бы достаточно.

Я замираю на мгновение. Он что флиртует со мной?

Ох черт. Я совсем не сильна в этом.

– Ну на самом деле, я не могла прийти без подарка, – достаю из сумки коробку и протягиваю ему, – держи, я слышала, что вы с Тимом обсуждали, то как ты любишь Властелина Колец, поэтому я нашла подарочное издание трилогии. Надеюсь, у тебя такого еще нет.

Он берет книгу.

– Ух ты. Обычно мне все дарят барабанные палочки.

– Ну это было бы странно, думаю их у тебя в достаточном количестве.

– Ты очень хорошо выглядишь, – резко выпаливает Кевин, опять застав меня врасплох. Его взгляд мягко скользит по мне.

Я сегодня надела двухслойное темно-зеленое платье ниже колена. Снизу полиэстровый слой, а сверху – шифоновая сетка, небольшая ассиметричная сборка в районе талии, среднее декольте. На шее у меня короткий чокер из жемчуга с сердечком. Волосы я с утра уложила мягкими волнами. На самом деле, я выгляжу достаточно скромно, но, как мне самой кажется, элегантно.

– Спасибо, ты тоже, – стараюсь звучать ровно. Но мне действительно неловко.

Кевин вроде как хороший парень, но все это настолько для меня непривычно. Я была вне этой «игры» уже несколько лет.

– Ну проходи, мы, на самом деле, просто собираемся сыграть немного. Осталось дождаться Мэтта.

– А чего меня ждать? – раздается за нами громкий голос. Я даже спиной чувствую его появление.

Кажется, он не умеет появляться не эффектно.

– С днем рождения, бро.

Мэтт дает пять Кевину, обнимает его и только после этого оборачивается на меня.

– О, опять ты, сегодня уже не Барби.

Его глаза быстро и колко окидывают меня, и я не понимаю, почему опять чувствую как будто съеживаюсь.

Я бросаю на него недовольный взгляд и не удосуживаю ответом. Он не достоин получить больше моих эмоций.

– Будь повежливее, у нее есть имя, – Кевин толкает друга локтем в бок.

– Ладно-ладно, – он смеется, – привет, Рия – демонстративно он улыбается мне, и тянет каждую букву имени, – видишь, я, на самом деле, помню, как тебя зовут.

– Удивлена, а то я уже думала, что ты придумаешь мне новое прозвище, раз Барби уже неактуально.

Он наклоняется ко мне и меня обдает его дыханием, когда он говорит уже не так громко, как раньше:

– А я не говорил, что не придумаю.

После этого Мэтт отходит от нас. А я опять перевожу дыхание, смотря ему вслед.

Да что со мной такое? Почему каждый раз, когда он оказывается рядом, мой разум будто битой вырубает?

– Я пойду, найду Элис и Тима.

Продвигаюсь внутрь бара, вижу неразлучную парочку на одном из столиков, с ними еще сидит девушка, сажусь рядом.

– Рия, знакомься, это Эшли, мы учились вместе, – говорит Элис.

Я обмениваюсь парой стандартных приветственных реплик с Эшли.

В этот момент, на ту маленькую сцену, где меньше недели назад я пережила крах, врывается Мэтт и говорит:

– Всем хай! Мы тут все собрались, чтобы поздравить нашего обожаемого Кевина с его 25–летием. Иди сюда, друг.

Кевин выходит и становится рядом с ним. К ним сбоку присоединяется Тэд.

– Если ты ждешь какой-нибудь проникновенной речи в честь твоего дня – то ты ошибся, – Мэтт смеется, он просто толкает его в плечо кулаком и обнимает.

К Кевину подходит Тэд и тоже заключает того в объятия.

– Если вы думали, что тут будет веселая вечеринка, то вы тоже ошиблись, мы же музыканты, мы больше нихрена не умеем. Поэтому мы сейчас просто немного поиграем и споем. И нет, даже не думайте, мы не будем петь наши песни. Сегодня тут зона свободная от The Words.

И тогда Тэд, который обычно играет на басу, берет обычную гитару и начинает наигрывать известное вступление из Nothing else matters – Metallica.

– Ну ладно, давай начнем с этой, – говорит Мэтт, берет еще одну гитару и вступает с вокальной партией. Кевин уже садится за барабаны, и тоже начинает играть.

И я реально залюбовалась.

Когда я была на их настоящем концерте, я как-то не особо вдавалась в подробности, я просто жила в своих эмоциях и ощущениях. Сейчас же, я наблюдаю. Они играют как один механизм. И главное: живой механизм. Они не исполняют идеально свои партии, но живут в нотах, которые играют. Когда Мэтт начинает импровизировать в словах – ребята подыгрывают ему.

Дальше они исполняют популярные песни Nirvana, The Beatles, Rolling Stones, и все в зале танцуют, подпевают и просто наслаждаются атмосферой.

И я тоже. На удивление я понимаю, что мне тут, действительно, нравится, и я рада, что пришла.

В отличие от других я не танцую, нет, это было бы слишком для меня. Но мне реально кайфово сидеть за столиком, слушать музыку и наслаждаться этой атмосферой музыки и свободы. Я даже выпила пару коктейлей, и они немного расслабили меня.

И все эти звуки, ноты – они проникают мне под кожу, куда-то в район грудной клетки. И даже голос Мэтта Брайена – он тоже стремится внутрь моей сути, и я замечаю, что покрываюсь мурашками, когда он берет особенно красивую ноту.

Предпочитаю не думать об этом. Потому что он может быть очень крутым вокалистом, но это не отменяет того факта, что он полный идиот, и я ненавижу его за его мерзкие намеки.

Спустя какое-то время, Мэтт предлагает Элис занять его место на сцене и исполнить что-то с женским вокалом. И Элис точно так же круто спевается вместе с ребятами.

Тим пошел ближе к сцене и, выпив куда больше алкоголя чем я, он сегодня невероятно весел и танцует в первых рядах.

И я на какое-то время остаюсь одна за своим столиком наблюдая за Элис, когда напротив вальяжно, как будто он здесь король мира, садится Мэтт.

И да, одиночество было куда более приятной перспективой, чем опять слушать его.

Он не такой претенциозный, как был после концерта, когда был в идеально белой рубашке. Сегодня он в простой футболке, и  черно-белой клетчатой рубашке, повязанной на поясе – но он все равно притягивает внимание.

Я окидываю его недовольным взглядом.

– Опять скучаешь? – спрашивает он.

– А ты считаешь, что в состоянии меня развеселить?

Уголок его губ поднимается, а глаза прищуриваются.

– Наверняка. Но у меня нет такой цели.

– А зачем тогда пришел? Решил порадовать меня новым прозвищем?

– А ты, значит, ждешь? – он облокачивается на диван в вальяжном жесте, в его голосе – улыбка.

Я, кажется, корчу недовольное лицо. Я понимаю, что он просто играет со мной. Это раздражает меня.

– Сегодня ты похожа Русалочку вообще-то, – игриво тянет он, – но не думаю, что это прозвище тебе подойдет. Так что, я оставлю за собой еще время подумать.

– Не утруждайся, – я тяну немного коктейля из трубочки и демонстративно отворачиваюсь от него. И все равно всей кожей ощущаю, что он наблюдает за мной.

Черт, вот что ему надо? Я же уже раз отказала ему. Почему такое чувство, что он здесь как воплощение демона-искусителя?

И почему мое тело так странно реагирует на его присутствие? Опять перехватывает дыхание, чувствую себя раздетой под его взглядом и ненавижу его за это еще сильнее.

Может кому-то и нравятся эти его томные взгляды и сомнительного рода предложения, – но только не мне.

– Мне, серьезно, не очень нравится твоя компания, – говорю я, и собираюсь встать, чтобы отойти от него подальше. Но Мэтт резко подскакивает со своего места, и касается моего предплечья рукой, задерживая на месте. Ощущение его теплой ладони даже сквозь ткань платья обжигает.

– Ты такая забавная, врунишка, но не утруждайся, – возвращает он мне мою же фразу, – я уйду сам.

Он отрывает свою руку от моей и идет в сторону сцены.

Да что же это такое? Я оседаю обратно на свой стул, ощущая, что со мной явно что-то не то. Мысли сбились в кучу, а ощущение в теле выдают какую-то беспорядочную какофонию.

Что там было в этом коктейле, который я пью?

В этот момент Элис и ребята заканчивают очередную песню, и Тэд бросает гитару со словами:

– Все, хватит петь, давайте уже пить!

– О, истина – отзывается ему Мэтт откуда-то из глубины, и все они разбредаются кто куда.

Тим и Элис возвращаются ко мне, и вскоре к нам присоединяется Кевин и к моему неудовольствию – их лидер группы.

– Не знал, что ты пьешь, поэтому принес тебе маргариту, – Кевин ставит рядом со мной еще один коктейль. У него самого, как и Мэтта, в руках было по стаканчику рокса с чем-то похожим на виски.

– Спасибо, – протягиваю я, и про себя отмечаю, что должна пить этот коктейль чертовски долго. Потому что очевидно, алкоголь влияет на меня странно: место, где Мэтт Брайен дотронулся до моей руки до сих пор покалывает.

Без концерта эта вечеринка превратилась в какую-то неразборчивую суету передвижения разных людей. К месту, где мы сидели, то и дело подходили разные незнакомые мне люди и поздравляли Кевина, перекидывались диалогами с Мэттом и Тимом.

Я разговаривала с Элис, мы обсуждали наши будущие планы на наши занятия. Когда никто не отвлекал Кевина, он максимально закидывал меня вопросами, о том, чем я занимаюсь, где училась и все такое, как будто стремился максимально меня узнать. Это было немного странно, я отвечала, но немногословно. На самом деле, Кевин создавал впечатление хорошего парня, такого парня, которому действительно интересна ДЕВУШКА, а не только то, что она может ему предложить в физическом плане.

Но мне все равно казалось это как-то неправильно.

Мэтт не особо участвовал в разговоре, за что ему спасибо. Терпеть его без его странных непристойных шуток и комментариев было гораздо легче, хотя я все еще предательски съеживаюсь, когда ловлю на себе его немногочисленные взгляды. Но то, как он смотрит на меня – это вызывает противоречивые чувства в моем пьяном мозгу. Я полностью ненавижу это, но каким-то частичкам моего тела как будто даже это нравится.

Господи, Рия, ты отвратительна!

Уже после полуночи, я думаю, что мне пора уходить, и хочу сообщить об этом Тиму и Элис, но нигде не могу найти их глазами. Кевин тоже отошел, болтая с кем-то из своих знакомых. Зато Мэтт Брайен все еще здесь, сидит с максимально скучающим видом рядом. Вообще не понимаю, чего он сидит весь вечер тут, он же лидер группы, звезда любой вечеринки, почему не отрывается где-то в громкой компании, как Тэд, например. Того я уже несколько раз видела в компании трех громко хохочущих девушек, пьющих вместе текилу. И, кажется, с ключицы одной из них он слизывал соль.

Вот Мэтт Брайен мог вполне быть там же. Это вполне в его духе. Но нет, он упорно мозолит глаза мне.

Я достаю телефон и утыкаюсь в него, делая вид, что максимально занята. Проверяю свой не особо популярный блог в социальной сети: новых сообщений и комментариев нет. Просматриваю пару сториз знакомых. Ставлю пару лайков.

В общем, создаю иллюзию бурной деятельности, когда голос Мэтта прерывает мои архиважные дела.

– Может ты все-таки передумала? – подмигивает он мне, обмачивая губы в стакане рокса.

– О чем ты?

– О том, чтобы провести вместе время, – просто отвечает он, затем замолкает ненадолго, и с ухмылкой выдает, – с удовольствием.

Что? Боже, у него все-таки одно на уме. Я вообще не понимаю, почему я здесь сижу в его присутствии. Почему не ушла, как только мы остались одни. Мне приходится действительно контролировать свое лицо, чтобы не скривиться.

– С прошлого раза ничего не изменилось. Мне все еще неинтересно, – стараюсь сохранить максимально нейтральный голос.

Он бросает на меня долгий взгляд, одним глотком выпивает остатки напитка в бокале и затем наклоняется чуть ближе через стол. И, конечно, это движение заставляет меня чувствовать себя неловко, но потом он говорит, голос еще звучит тише и ниже чем обычно:

–Я думаю, ты та еще врунья, когда говоришь о том, что тебе неинтересно.

До моего лица долетает отголосок его дыхания. Это не то чтобы интимно, но уже что-то, и я чувствую, что покрываюсь предательским румянцем. Боже, почему я оказалась в этой ситуации? Снова. Мне хочется ударить его. Хочется высказать ему все свое негодование. Но я застываю и не могу ничего даже сказать.

Почему, черт возьми, он так на меня влияет?

Надо прекращать. Все, я должна закончить этот разговор и уходить. Это уже какой-то бред.

Но вместо этого я поднимаю взгляд на его губы. И я зависла…

Я зависла смотря на эту наглую дерзкую ухмылку. На то как изгибается его рот, в этой ужасающей усмешке. И мне хочется огреть его чем-то, чтобы он перестал быть таким самодовольным, но я буду наглой вруньей, если скажу, что не подумала о том, как же красив этот засранец. И я совсем не хочу этого признавать, но где-то внутри меня я вдруг обнаруживаю крохотную и очень темную мою версию, которая задумалась, а каким был бы на вкус его поцелуй.

Фу, боже, и откуда во мне эти ужасные мысли?

Ох, я же говорила себе, больше не пей, Рия!

Он заметил мой взгляд. Конечно, он заметил. И я уже жду очередной нелепый комментарий, но он молча улыбается.

– Эй, Рия, – врывается громкий голос Элис, – мы с Тимом уже собираемся домой, ты с нами?

Ну вот и все, слава богам. Не пришлось самой выдумывать повод сбежать. Хотя, не знаю, как бы я справилась.

Поднимаюсь из-за стола. Мэтт смотрит куда-то в дальний угол, и, вообще, как будто, не особо парится над моим уходом и моим очередным отказом.

– Ну пока, – говорю я, потому что уходить без прощания вроде как не вежливо.

– Еще увидимся, – он слабо улыбается мне в ответ.

– Это вряд ли.

Все, я больше с ним не встречусь. Все что мне нужно, – это избегать этого парня.

Даже если мне придется ради этого избегать и общения с Кевином. Это не такая уж проблема, на самом деле. До этого дня я думала, что Кевин интересуется общением со мной как с другом, но кажется все-таки нет, поэтому теперь у меня появился отличный повод отказать ему во встрече в следующий раз, если он и будет ее искать.

Ничего больше, чем дружба я дать ему не могу. Увы, это не моя история. Я просто пока не готова.

Глава 5

Следующие дни проходят для меня в обычном темпе. Я хожу на работу, переписываюсь с Рокс, навещаю маму в ее загородном доме, в котором она поселилась, когда я захотела съехать от нее во время учебы в колледже.

Мои мама и папа развелись, когда мне было 10 лет. И долгое время мы жили вдвоем в съемной квартире в центре Шеффилда. Но когда мне захотелось чуть больше самостоятельности, и я поселилась с Роксаной, мама решила, что хочет переехать поближе к земле, чтобы у нее был свой маленький садик, за которым она могла бы ухаживать.

Так, она переехала в отдаленный домик, нашла там работу воспитательницы в детском саду и теперь кайфует от неспешной жизни загорода.

Я же – полностью городской житель, мне нужна вся эта городская движуха, и я, наверно, никогда бы не смогла жить вот так, вдали от настоящей цивилизации.

Но я навещаю маму как минимум раз в неделю. Правда мне довольно проблематично добираться сюда из центра города, потому что приходится трястись в автобусе почти целый час.

И последнее время я очень сильно задумываюсь о том, что хотела бы купить машину и получить права, чтобы быть свободнее в передвижениях. Но пока моя зарплата не позволяет откладывать.

Не считая отвратительной долгой дороги, я очень люблю приезжать к маме. У нас с ней действительно доверительные отношения, мы можем болтать обо всем. Можем просто смотреть вместе старые фильмы и вздыхать по мистеру Дарси. Только она, конечно, будет вздыхать по Дарси Колина Ферта, а я люблю современную экранизацию c Кирой Найтли.

Маме я рассказываю все или практически все. Я даже рассказывала ей, почему порвала со своим единственным парнем три года назад. И когда я поведала ей эту историю, она действительно поддержала меня и сказала, что он не заслуживает моих слез. Конечно же, я плакала: я думала, что влюблена в него. Я думала: у нас все серьезно. А он даже не написал мне после того, как я выпроводила его из-за того, что он торопил события. Видимо, расставание со мной его совсем не задело.

И тогда мама была тем, кто поддержал меня, не дал мне расклеиться, и я за это безумно ей благодарна.

На самом деле, я благодарна ей вообще за все. Она мой свет. Она делала все, чтобы я не чувствовала себя неполноценно после ухода папы. Она дала мне чувство настоящей семьи.

– Что новенького в большом городе? – спрашивает меня мама, когда я приезжаю к ней через пару дней после дня рождения Кевина.

– Хм, в городе ничего – а вот твоя дочь случайно познакомилась с участниками одной популярной рок-группы. Рокс затащила меня на концерт, а потом оказалось, что у нас общие знакомые. И вот, мне даже показалось, что барабанщик группы, его зовут Кевин, проявляет ко мне знаки внимания, – про Мэтта Брайена и его “знаки внимания” я решила не говорить, чтобы не расстраивать маму.

– А что за группа?

Включаю их самый хитовый трек на мобильнике:

– Вот это они.

Раздается глубокое гитарное вступление и голос Мэтта разрывает динамик моего айфона.

Мама слушает пару минут.

– Неплохо. Не особо разбираюсь в барабанах, но у их солиста очень приятный голос.

Мда. Голос у него может и приятный, но сам он тот еще засранец.

Решаю найти клип, чтобы показать маме их, так сказать, лицами.

– Вот, это Кевин, – тыкаю на экран, когда в клипе наконец мелькает он.

– И как он тебе?

– В смысле? – спрашиваю я.

– Ну ты сказала, что он проявляет к тебе знаки внимания. Так вот, как он? Насколько эти знаки тебе понравились?

– Эмм… – я на минуту задумываюсь. На самом деле Кевин никак не взволновал меня своими улыбками и невинным флиртом. Мне было бы куда интереснее дружить с ним, чем рассматривать как что-либо большее.

– Ну по твоему лицу все понятно, – смеется мама.

– Что именно? – удивляюсь я.

– Ну там никаких мечтательных глаз и ничего такого. Так что очевидно, у этого Кевина мало шансов. А что насчет этих двух? – она тыкает в телефон на изображение Мэтта и Тэда.

– Ну солист – он говнюк со звездной болезнью, – обтекаемо выдаю я характеристику маме, – а с басистом я общалась меньше всего.

Она смеется.

– Ну ладно, расскажи, как там на работе? Ты еще не успела послать свою начальницу?

Да, у меня на работе совершенно отвратительная начальница. Нет, она не деспот и все такое. Она просто невероятно тупая. И каждый раз, когда она вкидывает в наш отдел свои гениальные идеи, которые мы должны выполнять, я просто скриплю зубами и сдерживаюсь изо всех, чтобы не рассказать ей, что я думаю.

– Пока нормально, последнее время она, кажется, больше поглощена своим новым ухажером, чем работой. Поэтому я пока могу дышать спокойно. А как у тебя дела на работе? Как твои любимые малыши?

Мама обожает работать с детьми и мама мечтает о внуках. И постоянно подталкивает меня уже найти себе того самого, с которым я смогу создать семью и подарить ей маленьких внучат.

Ох, только я невероятно далека от этого!

– Все хорошо, – говорит мама спокойно, но я замечаю, что она как-то странно отводит взгляд.

– Что-то случилось?

– Нет, малыши прекрасно. Маленький проказник Итан недавно устроил такой переполох, когда спрятался в раздевалке, и мы с другими детьми дольше всех не могли его найти во время игры в прятки.

Ох. Она меняет тему. Что-то случилось.

– Мам…

Я знаю. Она знает, что я знаю. Мы понимаем друг друга без слов.

– На самом деле, я дорабатываю в садике последние две недели, – признается мама.

– Что? Почему? Они же не могут уволить тебя.

– Они и не увольняют. Они просто расформировывают этот сад. Они просто открывают другой, большой. А там уже сформированный штат воспитателей. Так что вот так.

– Оу, – тяну я, – но ты же можешь попробовать устроиться в другой сад.

– Ох, милая, я бы и рада, но тут не так много дошкольных учреждений. Все-таки наш район довольно маленький. И в нашей группе не очень много детей. Так что, вскоре я всецело посвящу себя розам в моем огороде. Не бери в голову, это не страшно.

Она улыбается, но я то понимаю, что это просто маска. Мама любит свою работу, мама кайфует от детей. Ей нравится все это. И как бы ей не нравились розочки, дома она зачахнет, как те самые кусты, которые она всегда отсаживает мне в горшок, а я забываю их поливать. К тому же, без работы у нее сильно снизится доход. А со своей зарплатой я не смогу ей помогать.

Надо что-то придумать.

Может предложить ей снова переехать в город. Там она сможет найти работу, благо, детских садов у нас полно. Да и вообще будет ближе ко мне. В конце концов, она может даже жить со мной, Рокси же все равно уже почти полностью съехала.

Да, определенно стоит ей предложить это.

– И, нет, Рия, я не поеду обратно в город, – она обрубает мой поток мыслей, – я знаю, о чем ты сейчас подумала. Но этот ритм жизни – не для меня. Так что, не переживай. Я найду себе дело.

И я пока не нахожу в себе слов, просто подхожу и обнимаю ее.

Позже я еще смогу убедить ее, или придумаю другой способ ей помочь.

А пока мы готовим печенье, а потом заваливаемся вместе перед телевизором смотреть Блондинку в Законе.

На следующее утро, я еду домой, по дороге долго переписываюсь с Рокси. Рассказываю ей о маме и том, как я могла бы решить эту проблему.

Рокс: Рия, я понимаю твои чувства, но тебе не кажется, что твоя мама вполне самостоятельная?

Нет, нет. Мама может и самостоятельная, но я точно должна ей помочь и я найду решение.

Рокс: Кстати, как прошел день рождение, о котором ты мне совсем ничего не рассказала? “подозрительный смайлик”

Рия: А ты откуда знаешь?

Рокс: я же подписалась на Элис в соцсетях, а она выставляла фотки, и вот тебя там очень даже видно. Проводила время в компании одного симпатичного ударника? Признавайся.

Рия: он раздобыл мой номер и лично пригласил, не смогла отказаться.

Рокс: так и как вечеринка? Надеюсь, Кевин не сделал ничего такого, из-за чего мы записываем в список мудаков?

Рия: нет, он был довольно милым…А вот Мэтт Брайен, опять отпускал свои непристойные намеки.

Рокс: Чтооо?

Рия: да, он опять предлагал мне то самое “зеленый смайлик, которого тошнит”

Рокс: мда, он похож на такой тип парней, которых редко отшивают. Видимо, его задел твой отказ.

Рия: ну что ж, пусть привыкает.

Снова проматываю в голове последний вечер. Я так странно реагировала тогда на Мэтта. И это определенно было из-за тех пары коктейлей, которые я выпила. Потому что сейчас, на трезвую голову, я понимаю, что мне вообще не стоит о нем даже думать. Что действительно важно: это понять как помочь маме.

На следующий день в понедельник я, собравшись утром, одев на себя юбку карандаш и широкую футболку, отправляюсь на работу.

Как всегда захожу за кофе, делаю милое селфи в лифте и выкладываю себе в сториз.

Я вполне довольна жизнью и предвкушаю хороший день, когда сажусь на свое рабочее место и включаю рабочий ноутбук.

Вообще, я бы с большим удовольствием поработала где-нибудь на летней площадке уютного кафе – сегодня такая хорошая погода.

И на самом деле, в моей работе нет ничего такого, из-за чего мне бы нужно было сидеть в офисе. Но регламент нашей компании не подразумевает работу вне рабочего места.

Спустя час от начала рабочего дня в кабинет врывается Меган, – та самая начальница, – и ставит свою сумку на мой стол.

– Рия, будь лапушкой, подготовь отчет, о количестве позитивных и негативных упоминаний нашей мебели в социальных сетях за прошлую неделю.

– Я бы хотела сначала заняться контентом на эту неделю, а потом подготовлю отчет.

– Зачем? – спрашивает она, игриво хлопая глазками, – сначала сделай отчет.

О боже. Она действительно не понимает.

Большую часть дня я убиваю на этот дурацкий отчет, и конечно, из-за этого наши социальные сети остались без контента на этот день. Более того: и завтра когда я приду на работу, сначала потребуется какое-то время, чтобы этот контент сделать.

Но Меган не думает наперед, ей нужно то, что ей нужно сейчас. А этот отчет вообще на самом деле бесполезен и не дает никакой информации, как действительно обстоят дела с имиджем компании в интернете. Но Меган живет в своем мыльном пузыре и считает иначе. А кто я такая, чтобы спорить с Меган.

Под конец дня, когда я отправляю ей отчет, она перезванивает мне, потому что ее уже давно нет на рабочем месте и чуть ли не кричит в трубку.

– Рия, а почему сегодня нет никакого контента? Наш босс видел это и он недоволен. Почему ты ничего не сделала?

Эмм, серьезно? Я сейчас готова просто взорваться. Потому что это ты сказала мне делать этот чертов отчет.