Золото и Пепел

Дмитрий Вектор

Золото и Пепел

Глава 1. Последняя капля.

Дым от тлеющих благовоний смешивался с паром, поднимающимся от медных котлов, создавая в подземной лаборатории атмосферу священного безумия. Мастер Чэнь Вэй-лун склонился над древним манускриптом, его пальцы – покрытые пятнами от кислот и настоек – дрожали не от старости, а от предвкушения. Сорок три года жизни, из которых двадцать пять посвящены алхимии, тысяча дней подготовки к этому моменту, сотни неудачных экспериментов – и вот он наконец готов создать то, что искали величайшие мастера всех эпох.

Эликсир бессмертия.

Лаборатория располагалась в подвалах его дома в восточном квартале Сианя, среди узких улочек, где торговцы шёлком соседствовали с переписчиками священных текстов. Здесь, на глубине трёх чжанов под землёй, он мог работать, не опасаясь любопытных глаз. Стены из чёрного камня были покрыты рунами защиты, которые он изучал в монастыре Белого журавля, а потолок подпирали колонны с вырезанными на них драконами – ирония судьбы, учитывая то, что он собирался сделать сегодня.

– Мастер, – тихо позвала Лин Мэй-хуа, его единственная ученица, поднимаясь по каменным ступеням с подноса с чаем, – в городе говорят, что императорские инспекторы снова обыскивают дома алхимиков. Ищут того, кто украл артефакты из дворцовой сокровищницы.

Чэнь не поднял головы от котла, где медленно булькала золотистая жидкость, переливающаяся всеми оттенками заходящего солнца. Да, три года назад он действительно проник во дворец и взял то, что ему было нужно – небольшой флакон с эссенцией драконьего рта, последний ингредиент для его великого труда. Но разве можно называть кражей то, что служит высшей цели? Император копил сокровища, не понимая их истинной ценности, в то время как он, Чэнь Вэй-лун, мог использовать их для изменения самой природы человека.

– Поставь чай рядом с весами, – приказал он, всё ещё не отрываясь от наблюдения за реакцией. – И принеси хрустальную пипетку. Ту, с гравировкой мастера Ли.

Мэй-хуа послушно выполнила просьбу. В свои двадцать два года она обладала удивительным талантом к алхимии – её пальцы чувствовали магические токи так же хорошо, как пальцы музыканта чувствуют струны цитры. Но она была слишком осторожна, слишком склонна сомневаться там, где нужна была абсолютная уверенность. Чэнь помнил себя в её возрасте – тогда он тоже боялся ошибиться, боялся того, что его эксперименты могут выйти из-под контроля. Теперь же он понимал главную истину алхимии: без риска нет открытий.

– Ты записала все пропорции? – спросил он, наконец оторвавшись от котла.

– Да, мастер. – Мэй-хуа показала свиток, исписанный её аккуратными иероглифами. – Корень женьшеня возрастом пятьсот лет – семь частей. Ртуть, очищенная под луной полнолуния – три части. Киноварь из пещер горы Хуашань – две части. Высушенная жёлчь белого тигра – одна часть. И.

– И эссенция драконьего рта, – закончил за неё Чэнь, поворачиваясь к полке с редчайшими ингредиентами. – Единственная капля.

Флакон стоял среди других сокровищ его коллекции – рядом с высушенными глазами фениксов, толчёными рогами единорогов, жемчужинами из пасти морских драконов. Но ничто не сравнилось бы с тем, что содержалось в этом скромном сосуде из белого нефрита. Эссенция драконьего рта – последняя капля силы древних повелителей неба, заключённая в кристалл три столетия назад, когда последний дракон умер в горах Куньлунь.

– Мастер, – Мэй-хуа нервно поправила свои чёрные волосы, заплетённые в тугой узел, – вы уверены, что формула верна? В "Трактате о золотых принципах" мастер Сюань предупреждал, что драконья магия может быть непредсказуемой.

Чэнь повернулся к ней, и в его глазах мелькнуло раздражение.

– Ты сомневаешься в расчётах, которые я проверял семь лет? В формулах, которые я выводил, изучая манускрипты всех великих алхимиков династии Тан?

– Нет, мастер, конечно нет. Просто – Она замолчала, явно борясь с собой.

– Просто что?

– Просто мне снился странный сон, – тихо призналась она. – Там был дракон. Огромный, с глазами цвета расплавленного золота. И он был очень зол. Он говорил, что кто-то украл его сущность, и он хочет её вернуть.

Чэнь рассмеялся – звук получился неприятный, с металлическим привкусом.

– Сны, девочка? Неужели ты до сих пор веришь в сны? Драконы мертвы уже триста лет. Последний из них, великий Лун Хуанди, пал от меча генерала Го во время войны Пяти Армий. То, что осталось от их племени – лишь эссенция, заключённая в артефакты. Сила без разума, энергия без воли. Именно то, что нам нужно для трансмутации смертной плоти.

Он взял пипетку – изящное изделие из горного хрусталя с выгравированными на поверхности рунами защиты – и осторожно снял пробку с флакона. Эссенция драконьего рта была удивительным веществом: жидкой на вид, но при этом излучающей такую энергию, что воздух вокруг неё мерцал, как над раскалённым камнем. При свете масляных ламп она переливалась всеми цветами радуги, но в её глубине, казалось, двигалось что-то живое.

– Записывай всё, – торжественно произнёс Чэнь. – Пятнадцатый день седьмого месяца, четвёртый год правления императора Сюань-цзуна, час Дракона. Добавляю последний компонент в Великий Эликсир.

Мэй-хуа взяла кисть из шерсти куницы и начала быстро записывать иероглифы на шёлковом свитке. Её почерк, обычно безупречный, сегодня слегка дрожал. Предчувствие? Волнение? А может быть, страх?

Чэнь набрал в пипетку небольшое количество эссенции. Жидкость была холодной на ощупь – так холодна, что хрусталь покрылся изморозью, – но в то же время от неё исходило тепло, которое он чувствовал даже через толстые стенки пипетки. Парадокс, который не смогли объяснить даже величайшие мудрецы прошлого.

– Начинаем финальную стадию, – объявил он, поднося пипетку к краю медного котла.

Эликсир внизу медленно кружился в золотом водовороте. На его поверхности время от времени появлялись искры – признак того, что алхимические реакции протекают правильно. Чэнь чувствовал, как магия тянется к эссенции в пипетке, словно железо к магниту. Воздух стал плотнее, тяжелее. На коже выступил пот, хотя в подземелье было прохладно.

– Мастер, – прошептала Мэй-хуа, – может быть, стоит подождать? Проверить расчёты ещё раз?

– Довольно! – рявкнул Чэнь. – Я ждал этого момента двадцать пять лет! Ни один алхимик в истории не подошёл так близко к разгадке тайны бессмертия. Неужели ты думаешь, что я откажусь сейчас из-за твоих детских страхов?

Он наклонился над котлом и медленно нажал на пипетку.

Единственная капля эссенции драконьего рта упала в эликсир.

И мир изменился.

Не сразу – первые несколько секунд ничего не происходило. Эссенция растворилась в золотистой жидкости, оставив лишь небольшие серебристые завитки. Чэнь уже начал было торжествовать, думая, что эксперимент удался.

А затем эликсир вспыхнул.

Не загорелся – именно вспыхнул, как молния, озарив всю лабораторию ослепительно белым светом. Мэй-хуа вскрикнула и закрыла глаза руками. Чэнь, временно ослеплённый, попятился назад, но продолжал смотреть в котёл.

Эликсир больше не был золотистым. Теперь он кипел – хотя огонь под котлом давно погас – и его цвет постоянно менялся: красный, синий, зелёный, фиолетовый, а затем чёрный. Чернее ночи, чернее глубин земли.

– Это это неправильно, – пробормотал Чэнь. – По всем расчётам должно было получиться золото.

Но закончить он не успел.

Котёл треснул.

Не разбился, не взорвался – именно треснул, как яичная скорлупа, из которой готово вылупиться что-то огромное. Трещины пробежали по медным стенкам, светясь изнутри голубоватым огнём, и из них начал просачиваться дым. Но это был не обычный дым от горения – он двигался против всех законов, поднимаясь не столбом, а спиралями, которые напоминали древние письмена.

– Мастер! – закричала Мэй-хуа, отскакивая к стене. – Что происходит?!

Чэнь не мог ответить. Он смотрел на дым, который становился всё плотнее, и ему казалось, что в его завитках что-то шевелится. Что-то большое. Что-то живое.

Температура в лаборатории резко поднялась. Рунические символы на стенах начали светиться – сначала тускло, затем всё ярче, словно пытаясь сдержать то, что вырывалось из треснувшего котла. Но защитные заклинания, которые Чэнь так тщательно накладывал, были рассчитаны на сдерживание энергии, а не на то, что сейчас материализовывалось перед ними.

Дым сгустился, начав принимать форму.

Сначала неопределённую, текучую, но постепенно в нём стали проступать знакомые очертания – длинная шея, мощные лапы с когтями, крылья, которые, разворачиваясь, заняли всё пространство от стены до стены. И глаза – два золотых солнца, горящих в сгущающемся дыму.

– Невозможно, – выдохнул Чэнь, отступая к двери. – Драконы мертвы. Они все мертвы!

Но то, что окончательно материализовывалось перед ними, отчаянно напоминало дракона из древних свитков. Молодого дракона, размером с боевого коня, с чешуёй цвета полированного нефрита и гривой, которая переливалась всеми оттенками зелёного. Его крылья, наконец развернувшиеся полностью, задели полки с ингредиентами, и драгоценные флаконы со звоном разбились о каменный пол.

Дракон осмотрелся, явно дезориентированный, его ноздри раздувались, принюхиваясь к незнакомым запахам. А затем его пылающий взор упал на Чэня.

И дракон заговорил.

Не зарычал, не зашипел – именно заговорил, хотя его рот не был приспособлен для человеческой речи. Слова звучали прямо в воздухе, словно их произносил сам воздух:

– Где где я? Что со мной сделали?

Голос был молодым, но в нём слышалась сила, способная сравнять с землёй горы. И ярость – холодная, древняя ярость существа, которого оторвали от его мира.

– Ты ты можешь говорить, – прошептал Чэнь, не веря своим ушам.

– Конечно, могу говорить, жалкий человечишка! – Дракон поднялся на задние лапы, и его голова почти коснулась потолка. – Вопрос в том, как долго ты сможешь говорить после того, что сделал!

Воздух в лаборатории стал обжигающим. Рунические защиты на стенах затрещали и начали гаснуть одна за другой. Чэнь понял, что его заклинания не смогут долго сдерживать ярость дракона.

– Это ошибка, – быстро заговорил он, пытаясь сохранить спокойствие. – Я не хотел тебя призывать. Я просто.

– Ошибка? – Драконий смех прозвучал как раскаты грома. – Ты украл мою сущность, заключил её в эту жалкую склянку, а потом использовал для своих грязных экспериментов, и это всего лишь ОШИБКА?

Мэй-хуа прижалась к стене, её лицо было белым от ужаса. Но она не убегала – Чэнь гордился своей ученицей, она была смелой девочкой.

– Послушай, – начал Чэнь, медленно поднимая руки в успокаивающем жесте, – я могу всё объяснить.

– ОБЪЯСНИТЬ? – взревел дракон, и от его крика задрожали каменные стены. – ТЫ РАЗБУДИЛ МЕНЯ ИЗ ВЕЧНОГО СНА! ТЫ ВТАЩИЛ МЕНЯ В ЭТОТ МЕРЗКИЙ МИР! И ТЫ ДУМАЕШЬ, ЧТО МОЖЕШЬ ОБЪЯСНИТЬ?

Он замахнулся когтистой лапой, и Чэнь понял – через секунду он умрёт.

Но удар не последовал.

Дракон вдруг замер, его золотые глаза расширились от удивления и страха?

– Нет, – прошептал он. – Нет, это не может быть правдой.

– Что? – не понял Чэнь. – Что не может быть.

– Я чувствую её, – прошептал дракон, и в его голосе теперь звучала не ярость, а отчаяние. – Я чувствую мать. Она она тоже пробуждается.

И в этот момент, словно в подтверждение его слов, затряслась земля.

Не просто задрожала – затряслась, как во время великих землетрясений. С потолка посыпалась каменная крошка, масляные лампы закачались, угрожая упасть и устроить пожар.

– О нет, – выдохнул дракон, и Чэнь никогда не слышал такого ужаса в чьём-либо голосе. – О нет, нет, нет.

– Что происходит?! – закричала Мэй-хуа, пытаясь сохранить равновесие.

Дракон повернулся к ней, и в его глазах плескался страх.

– Когда призвали меня, связь восстановилась. Мать почувствовала, что я жив, и она она тоже пробуждается. После трёхсот лет сна.

Землетрясение усилилось. Где-то наверху, в городе, что-то рухнуло с оглушительным грохотом.

– И что это значит? – прошептал Чэнь.

Дракон посмотрел на него взглядом, полным мрачного предвидения.

– Это значит, что вашему городу конец. Цзинь-хуан, Золотая Императрица драконов, пробуждается. И она будет искать того, кто украл сущность её сына.

Ещё один подземный толчок, ещё более мощный. С полок падали книги и склянки, защитные руны одна за другой гасли.

– Это значит, – продолжал дракон, складывая крылья и готовясь к полёту, – что мне нужно немедленно убираться отсюда. Прежде чем она решит, что виноват не только ты, но и я.

– Куда ты собираешься? – выкрикнул Чэнь.

– Подальше от этого места. А вам советую то же самое.

И с этими словами дракон взмыл вверх, его крылья с силой ударили по воздуху, создавая ураган в тесной лаборатории. Каменный потолок треснул, затем разломился, и молодой дракон вырвался на поверхность, оставив за собой дыру размером с телегу.

Чэнь и Мэй-хуа остались стоять среди руин его лаборатории, глядя в дыру, через которую проникали отсветы пожаров – где-то в городе уже что-то горело.

– Мастер, – тихо сказала Мэй-хуа, – что мы наделали?

Чэнь не ответил. Он смотрел на останки своего великого эксперимента – треснувший котёл, из которого всё ещё поднимался странный дым, разбитые склянки, погасшие руны защиты.

Глава 2. Разрыв завесы.

Звуки катастрофы доносились сверху с пугающей отчётливостью. Крики, топот множества ног, звон разбивающихся черепичных крыш, треск горящего дерева. И над всем этим – рёв, который заставлял кровь стыть в жилах. Не человеческий рёв, не звериный. Драконий.

Чэнь стоял среди обломков своей лаборатории, не в силах пошевелиться. Двадцать пять лет работы превратились в груду мусора за считанные минуты. Драгоценные манускрипты валялись в луже разлитых настоек, редчайшие ингредиенты смешались с осколками глиняных горшков. А главное – его мечта о бессмертии разбилась вместе с медным котлом, из которого всё ещё поднимался зловещий дым.

– Мастер! – Мэй-хуа схватила его за рукав халата. – Мы должны уйти! Сейчас же!

Её голос, обычно тихий и почтительный, звучал резко, требовательно. Чэнь посмотрел на неё и с удивлением увидел, что страх в её глазах смешался с чем-то ещё. С решимостью? В такие моменты проявлялся истинный характер человека, и его робкая ученица вдруг преобразилась.

– Да да, ты права, – пробормотал он, наконец приходя в себя. – Нужно нужно собрать самое необходимое.

– Какое необходимое? – Мэй-хуа показала на дыру в потолке, через которую проникал красноватый отсвет пожаров. – Там наверху дракон сжигает половину города! А скоро проснётся ещё и его мать! Самое необходимое – это наши жизни!

Чэнь хотел возразить, но в этот момент земля снова содрогнулась. На этот раз толчок был таким сильным, что оставшиеся целыми полки рухнули, а в стенах появились новые трещины. Из них просочился холодный воздух – признак того, что подземные пустоты соединились с чем-то большим. С чем-то, что находилось очень, очень глубоко.

– Хорошо, – быстро сказал Чэнь. – Берём только самое важное. Мой дорожный мешок, свитки с основными формулами, денежный пояс.

– И это, – Мэй-хуа подняла с пола осколок нефритового флакона, в котором хранилась эссенция драконьего рота. Осколок светился слабым серебристым светом, а на его поверхности ещё виднелись капли той самой жидкости, которая стала причиной всех бед.

– Зачем? – не понял Чэнь.

– Если мы хотим исправить содеянное, нам понадобятся доказательства того, что именно мы сделали. Плюс в этих каплях может остаться связь с драконом.

Чэнь посмотрел на свою ученицу с новым уважением. В критической ситуации она думала яснее его самого.

Они быстро собрали самое необходимое. Чэнь запихнул в кожаный мешок несколько свитков с важнейшими формулами, пузырёк с универсальным противоядием, набор хирургических инструментов и небольшой мешочек с золотыми монетами. Мэй-хуа взяла свой дневник наблюдений, дорожную аптечку и меч своего покойного отца – лёгкую изогнутую саблю в ножнах из чёрной кожи.

– Ты умеешь драться? – удивился Чэнь, заметив оружие.

– Отец был солдатом до того, как стал торговцем травами, – коротко ответила она. – Он говорил, что женщина должна уметь защитить себя.

Ещё один подземный толчок, ещё более мощный. Где-то в глубине горы что-то огромное ворочалось, пытаясь освободиться от трёхсотлетних оков сна.

– Идём, – сказал Чэнь.

Они поднялись по узкой винтовой лестнице, ведущей из подвала в дом Чэня. На первом этаже всё было покрыто толстым слоем пыли – землетрясение обрушило часть крыши. В воздухе пахло дымом и чем-то ещё чем-то кислым и металлическим. Запахом страха.

Выглянув в окно, Чэнь ахнул.

Сиань горел.

Не весь город, но значительная его часть. Рынок шёлка, располагавшийся всего в нескольких кварталах от его дома, превратился в море огня. Драгоценные ткани, над которыми торговцы трудились месяцами, пылали как сухая трава. Между горящими павильонами метался дракон – тот самый Хэй-лун, которого он случайно призвал из нефритового флакона.

Даже издалека было видно, что молодой дракон не контролирует ситуацию. Он мечется в панике, его крылья сбивают людей с ног, а хвост сносит целые ряды прилавков. Изо рта вырываются языки пламени, но не направленно – скорее как неконтролируемые вспышки магии.

– Он напуган, – тихо сказала Мэй-хуа, тоже глядя в окно. – Посмотрите, как он движется. Он не нападает специально. Он просто не понимает, где находится.

Чэнь присмотрелся и понял, что ученица права. Дракон вёл себя как испуганное животное, попавшее в незнакомое место. Каждый раз, когда его огонь поджигал что-то новое, он шарахался в сторону, что только ухудшало ситуацию.

– Люди этого не понимают, – продолжала Мэй-хуа. – Они видят только разрушения.

И действительно, по улицам бежали толпы горожан. Кто-то нёс узлы с пожитками, кто-то тащил детей, многие просто бежали, не разбирая дороги. В воздухе стоял гул множества голосов – плач, крики, молитвы, проклятия.

– А это что? – Мэй-хуа указала на другую часть города.

Со стороны храма Жёлтого дракона двигалась организованная процессия. Впереди шли монахи-воины в оранжевых одеждах, их бритые головы блестели в отсветах пожаров. Они несли древки с привязанными к ним бумажными талисманами, которые развевались на ветру как боевые знамёна. За монахами следовали городские стражники в кожаных доспехах, вооружённые копьями и арбалетами.

– Охота на дракона, – мрачно констатировал Чэнь. – Настоятель Фа-цзин, видимо, решил, что убить дракона проще, чем разобраться в ситуации.

– А разве он неправ? – осторожно спросила Мэй-хуа. – Может быть, если дракон погибнет, всё вернётся к нормальному состоянию?

Чэнь покачал головой.

– Нет. Ты слышала, что сказал Хэй-лун перед тем, как улететь. Он чувствует связь с матерью. Если его убьют, эта связь может разорваться так резко, что разбудит её окончательно. А Цзинь-хуан – Он содрогнулся. – Она не будет мечтаться в панике, как детёныш. Она придёт сюда с конкретной целью – отомстить.

В этот момент до них донёсся новый звук. Не человеческие крики, не треск пламени. Молитвенное пение. Монахи начали ритуал изгнания.

– Нужно их остановить, – быстро сказал Чэнь. – Или хотя бы предупредить о последствиях.

– Как? – Мэй-хуа указала на улицу. – Нас растерзают прежде, чем мы успеем что-то объяснить. Для всех в городе мы – те, кто призвал дракона.

Она была права. Чэнь представил, как он подходит к толпе разъярённых горожан и пытается объяснить, что дракона нельзя убивать. В лучшем случае его просто не послушают. В худшем.

– Значит, нужно добраться до дракона раньше монахов, – решил он. – Попытаться с ним поговорить.

– Поговорить с драконом? – Мэй-хуа посмотрела на него так, словно он предложил обнять тигра. – Вы помните, как он на нас реагировал?

– У нас нет выбора. Мы создали эту проблему, значит, мы должны её решить.

Землетрясение повторилось, на этот раз дольше и сильнее. В доме затрещали балки, а с полок упали последние уцелевшие предметы. Но самое страшное был даже не сам толчок, а звук, который его сопровождал. Рёв, донесшийся из глубин земли. Женский рёв, полный ярости и жажды мщения.

– Мать пробуждается, – прошептала Мэй-хуа.

– Тогда у нас совсем мало времени, – сказал Чэнь, направляясь к двери. – Идём.

Они выскочили на улицу и сразу же окунулись в хаос. Люди бежали мимо них, не обращая внимания ни на что, кроме собственного спасения. Воздух был густым от дыма, а земля под ногами всё ещё вибрировала от подземных толчков.

– Туда! – Чэнь указал в сторону рынка, где метался дракон.

Им пришлось пробираться против потока беженцев. Несколько раз их сбивали с ног, один раз какой-то мужчина схватил Чэня за халат и начал кричать, что это всё из-за алхимиков. Мэй-хуа ударила его рукоятью меча, и он отпустил учителя.

Чем ближе они подбирались к центру катастрофы, тем жарче становился воздух. Пламя от драконьего дыхания было не обычным огнём – оно горело даже на камне, оставляя странные отметины в виде иероглифов на древнем языке.

– Смотрите! – Мэй-хуа указала вперёд.

Дракон сидел в центре выжженного круга, сложив крылья и опустив голову. Он больше не метался – просто сидел, глядя в землю золотыми глазами, полными тоски. Вокруг него тлели останки шёлковых павильонов, но сам он словно потерял всякий интерес к разрушению.

– Хэй-лун! – крикнул Чэнь, приближаясь осторожно.

Дракон поднял голову. В его взгляде мелькнуло узнавание, а затем стыд?

– Алхимик, – его голос звучал устало. – Ты пришёл посмотреть на плоды своей работы?

– Я пришёл извиниться, – сказал Чэнь. – И попытаться исправить ошибку.

– Исправить? – В драконьем смехе не было веселья. – Посмотри вокруг. Я разрушил полгорода, а ведь даже не хотел никого убивать. А теперь мать просыпается, и когда она придёт сюда.

Он не договорил, но и так было ясно, что Цзинь-хуан не будет столь сдержанной в своём гневе.

– Есть способ вернуть тебя обратно, – быстро сказал Чэнь. – В древних текстах упоминается Печь Начал – место, откуда пришли драконы.

– Печь Начал? – Хэй-лун приподнялся. – Ты знаешь о Печи?

– Знаю, где её искать. Но нужно время.

В этот момент до них донеслось ритмичное пение. Монахи-воины были уже совсем близко, и их голоса сливались в мощную мантру изгнания. Дракон сжался, словно физическая боль пронзила его тело.

– Они используют старую магию, – прохрипел он. – Заклинания связывания Я не смогу улететь.

– Тогда иди с нами, – предложила Мэй-хуа. – Мы спрячем тебя, пока ищем способ отправить обратно.

– Спрятать дракона? – Хэй-лун посмотрел на неё с удивлением. – Девочка, ты видела мои размеры?

– Ты можешь принять другую форму? – спросил Чэнь. – Драконы в легендах умели превращаться.

– Могу, – неохотно признал Хэй-лун. – Но это болезненно, и я не смогу поддерживать человеческий облик долго.

Пение монахов усилилось. На горизонте появились первые оранжевые фигуры.

– Решай быстро, – сказала Мэй-хуа. – Или превращение, или сражение с целой армией монахов.

Дракон закрыл глаза и сосредоточился. Воздух вокруг него начал мерцать, как над раскалённым металлом. Его огромное тело стало размываться, терять чёткость очертаний, а затем сжиматься.

Через несколько мгновений на месте дракона стоял молодой человек в зелёном халате. Высокий, худощавый, с длинными чёрными волосами и золотыми глазами, которые выдавали его истинную природу. Но выглядел он смертельно уставшим.

– Долго не протяну, – прохрипел он человеческим голосом. – Максимум несколько часов.

– Достаточно, чтобы выбраться из города, – сказал Чэнь.

Они побежали по узким переулкам, уводящим от центра. За спиной нарастало пение монахов, которые, видимо, обнаружили место, где был дракон, но самого дракона уже не нашли.

– Куда идём? – спросил Хэй-лун, спотыкаясь – человеческие ноги явно плохо ему повиновались.

– К старому мосту через Вэй, – ответил Чэнь. – Там есть лодочник, который не задаёт лишних вопросов, если ему хорошо платят.

– А потом?

– А потом мы найдём Печь Начал и вернём тебя домой. Прежде чем твоя мать сровняет с землёй весь Сиань.

Земля содрогнулась в очередной раз, и в этот раз толчок был настолько сильным, что они все трое упали. А из глубин земли донёсся рёв – более громкий, более яростный, чем всё, что они слышали до сих пор.

Цзинь-хуан почти проснулась.

Глава 3. Переправа в никуда.

Старый мост через реку Вэй всегда был местом для тех, кто хотел остаться незамеченным. Построенный ещё при династии Тан, он потемнел от времени и покрылся зеленоватым мхом, который делал камни скользкими в любую погоду. Торговцы избегали его, предпочитая новый каменный мост в центре города, а честные граждане обходили стороной из-за слухов о разбойниках и контрабандистах.