О, рофельная духота!

– Здесь я и работаю, – сказал Женя, окидывая рукой офисную зону. Его место было в самом конце зоны, ближе к окну без занавесок. На стене между окнами висели большие телевизоры с какими-то таблицами и циферками, как на Уолл-стрит. Пока все что-то обсуждали, шастая по ковру от места к месту, в ряду, где сидел Женя, все уткнулись, сгорбившись, в мониторы и клацали по клавишам. Я заметила, что в их диалоговых окнах виднеется значок чата-GPT.

– Уютненько! – говорю. Женя изображает, как пьет из воображаемой кружечки чая.

– Ну, знакомить тебя с этими ботами, надеюсь необязательно? – спрашивает он, изображая (или нет?) в голосе надежду на то, что знакомить меня с этими ботами необязательно. Комп на его рабочем месте был уже включен. – Пойду тогда тоже кофейка возьму что ли… – он ушел. Я заглянула в комп, где также было выведено окно с чатом-GPT. Переписка с чатом уходит в глубь времен ( где-то год точно). Среди последних вопросов было написано «Как думаешь, когда девушка тебя резко гостит, это проверка или нет?», «Что больше влияет на привлекательность: внешность или харизма?» и т.д.

Мне стало слегка не по себе от этих вопросов. Говорила мама «Не читай чужих писем!» Зачем я полезла тогда вообще?! Это смазало впечатление о нем. Сразу в голову полезли мысли о его завуалированных ухаживаниях за мной, затем принудительной привязке к себе и женитьбе… и самое жуткое: семья! И не как в «Форсаже», а настоящая семья с детьми, угробленной личной жизнью навсегда и ссорами по всякой хуйне, как было у мамы с папой с самого моего рождения. Буквально ненавидели друг друга, живя долго и несчастливо. Он принес мне чокопай с кокосом. Блин мой любимый, подумала я, неужели я ему когда-то успела пиздануть про свои пристрастия сладкоежки? Когда? Вечно пускаю пыль в глаза, чтобы понравится мужчине.

Женя сел напротив меня за круглый столик в углу, закинув ногу на ногу.

– Говорят скоро переводики того… ВСЕ. – Сказал он, попивая из кружки.

– Че это вдруг? – Заебавшись отвлекаться на каждый шорох, села к нему.

– Нейронки заменят лет через 10-15, а то и раньше.

– Не знаю, перевод все еще говно. А стилистический перевод даже человек не каждый осилит адекватно… по крайней мере из моих одногруппов точно. – Он прыснул смешком, чуть не подавившись кофе.

– Правда смешно рофлю? – приятно греет в районе груди, при виде его смеха, прокашливания и тяжелых вздохов после с трудом добытого воздуха. Не в том смысле, что он чуть не сдох, а что я тоже смешная.

– Always has been, – Кивнул он одобряюще. К тому моменту я уже составила личный топ его рофлов, копившихся месяцами. Среди них до сих пор помню:

1.Когда мы говорили про «1984» Оруэлла,

который из каждого утюга свистел буквально, речь зашла про момент, когда Уинстон Смит пережил бомбардировку правительства и наткнулся на оторванную руку, которую тут же отбросил как ненужный мусор. Женя с явным неодобрением об этом рассказывал, лицо исказилось гримасой безмолвного осуждения. Я спросила «Ну а что он должен был сделать?»

– Он должен был, конечно же, незамедлительно вызывать скорую помощь и милицию! – проговорил он тоном наивного ребенка, утверждающего очевидные истины.

2. Один раз он осквернил рофлом

мои святыни (песни Ланочки Дель Рэй) довольно жестко, на что я ответила, что при встрече ударю его. Ответ убил:

«Надеюсь ты это сделаешь ногой, чтобы я смог ее облизать, ведь я так обожаю облизывать женские ноги, что обосраться можно». Своем хохотом я разбудила отца и получила подзатыльник, но все, что смогла написать Жене из гаммы эмоций так это «Поржала». Уже тогда я поняла, что Интернет убивает эмоции.

3. На 8-е марта он рассказал мне целый рофельный анекдот:

«Сделал праздничный ужин сегодня престарелой женщине через стенку от меня: картошку с мясом в духовке. Получились роскошные чипсы с беконом и привкусом пакета, в котором это все готовилось. Пальчики оближешь (и фсе)»

– Че за женщина? – спрашиваю, обсмеяв монитор.

– Мама моя… – эти многоточия намекнули, что я дура, потому что очевидно же что один он жить не может. Кстати в этой истории проявлялись зачатки его авторского стиля плетения рофла. Дальше рофла от реальности уже будет не отличить, а объем будет превосходить предыдущий в десятки раз.

4. История о свадьбе его Дяди с Якуткой:

«Прибыв в ЗАГС в составе четырёх человек ( Я, Дядя, Якутка и прицеп), я тут же был пожалован за руку каким то гигантским младенцем в костюме и пальто, его нижняя челюсть выпирала как у гигачада и стрижка была полностью как у Дяди, а за руку его держала сама настоящая милфа (45 лет) Дядя вручил мне футляр для обручальных колец и пошёл в комнату жениха и невесты, я же вместе с остальными гостями присел в фойе ЗАГСа послушать дебаты гардеробщицы и тётки якутки (она сказала сидящей рядом подруге якутки с работы что её можно звать тёткой якутки) на тему "пропаганда развода как подрывная тактика борьбы с революцией в зачатке". Даже не пытаясь вдаваться в подробности, я тихонько приоткрыл футляр, увидев пустую выемку для колец. Затем мы направились в зал, меня как свидетеля посадили вместе со свидетельницей в белой комнате с красным гербом России. Свидетельницей была подруга Якутки с работы. На протяжении нескольких минут я лицезрел натянутые улыбки сводницы и молодожёнов под торжественную музыку, затем кринжовые попытки вдеть в кольца, опухшие с бадуна пальцы Дяди, мы сфотались и сели в лимузин

Мне досталось место рядом со свидетельницей, когда я пил сок на фоне пьющих шампусик у свидетельницы закралась мысль, что со мной что-то не так.

– Женя этот походу не пьющий. – Прошептала она якутке, которая после выхода из лимузина на кинотеатре Вавилон взяла меня под ручку и выспросила почему я не пью

– Наследственность плоха… Пык-мык. – Прокомментировал ситуацию Евгений Олегович Плисовских