Истина под кожей

Услышав щебет мобильника у себя в сумке, она обратилась к Стили:

– Ты не могла бы… – У нее сел голос. Джейн начала снова: – Не проверишь, кто там? Кэрол?

Стили запустила в сумку руку и достала телефон.

– Давай-ка посмотрим, – протянула она. – Тебе сообщение и… да. Оно не от Кэрол.

Джейн вздохнула и перестроилась левее, чтобы обогнать автобус, с трудом карабкавшийся вверх по склону холма.

– Что там написано?

– Написано, цитирую: кавычки открываются, только сегодня прилетел, не могу ждать до пятницы, как насчет сегодня вечером, буду у тебя через пару часов, кавычки закрываются. Конец цитаты. Полагаю, это Скотт? Почему ты не забила его в контакты?

Джейн покосилась на телефон. Стили присвистнула.

– Ой, только не притворяйся, у тебя плохо получается. Что мне ответить: «Да»? Капслоком, надо думать? А ты смотри на дорогу. У тебя тут, между прочим, ценный груз.

5

Словно поддерживая Джейн в ее предвкушении насчет вечера, Город ангелов расчистил ей дорогу до офиса Агентства. Их маленькая контора располагалась на пустыре к востоку от Гриффин-парка и смотрела на узкую долину реки Лос-Анджелес, испещренную железнодорожными путями и десятиполосным фривеем Голден-Стейт. С запада к ней прилегали невысокие холмы, похожие на горбы верблюдов, со стадионом «Доджерс». Джейн нравилось думать, что эти холмы и есть двор агентства, хотя на самом деле перед ним лежала маленькая зацементированная парковка.

Джейн припарковала пикап рядом с темно-зеленым «Джипом Рэнглер» Стили, который стоял с опущенным тканевым верхом, словно приглашая забраться внутрь. Кэрол, консультант-психолог на пенсии, на добровольной основе подрабатывавшая у них секретаршей, стояла в дальнем углу офиса в своих обычных легинсах до колен и длинной футболке и поливала Фицджеральда – цветок в горшке.

– Привет, Кэрол. Привет, Фитц, – поздоровалась Стили.

Они остановились у стойки перед столом Кэрол, чтобы просмотреть почту. Кэрол подошла к ним с лейкой в руках.

– Как прошло с полицией?

– Дело точно полицейское, – сказала Стили.

– То есть труп свежий?

– Разлагающийся. Был закопан в землю.

– Значит, скорее всего, убийство. – Кэрол отошла от стола, но вдруг обернулась: – Не один из пропавших студентов?

Джейн пожала плечами.

– Мы не знаем.

Кэрол вздохнула:

– Как печально! Вне зависимости от того, кто это.

– В любом случае расследованием займется Департамент полиции Эл-Эй.

Стили задрала одну бровь.

– Ну, это пока.

Кэрол с любопытством прищурилась.

– Детективы прибыли, пока вы еще были там?

– Митч попросил нас их дождаться.

– Разумно, – заметила Кэрол, принимаясь собирать сумку. – А детективы не помешали вам встретиться со старшим спецагентом Тёрнером?

– Нет, мы успели сразу на несколько интересных встреч. – Стили многозначительно покосилась на Джейн.

Та быстро добавила:

– Ничего особо интересного. МОН почти готов; скоро его пришлют из бюро на подписание… – Она указала на сумку Кэрол. – Тебя куда-нибудь подвезти? Я заехала только высадить Стили.

Кэрол изумленно поглядела на часы.

– У нее свидание, – объяснила Стили.

– Я думала, оно только в пятницу, – сказала Кэрол и тут же зажала рукой рот. – О! Прости, что я подумала, будто у тебя на этой неделе может быть лишь одно свидание!

Стили фыркнула:

– На этой неделе? Скажи лучше в этом году!

Джейн с улыбкой обратилась к Кэрол:

– Тебя это так удивляет?

Стили, нимало не смущаясь, расхохоталась.

Высадив Кэрол у ее маленького коттеджа, примостившегося на склоне каньона на Дивижн-стрит, Джейн подключила мобильный телефон к динамикам «Форда» и позвонила в «Джинджерграсс», свой любимый ресторан рядом с квартирой в Силвер-Лейк, чтобы заказать две порции рубленой говядины и пару их особых базиликово-лимонных эликсиров. Она срезала путь по фривею через мост над Эл-Эй-Ривер и примчалась в ресторан, когда заказ еще не был готов.

Джейн села подождать на скамейке у входа, наслаждаясь теплом раннего вечера и желанным отдыхом. Времени, чтобы принять душ до приезда Скотта, у нее было достаточно. И тут ее настигло осознание: Скотт вот-вот окажется у нее дома!

Она выпрямила спину и приложила ладонь к животу. Интересно, права ли Стили в том, что Скотт сейчас тоже нервничает? Трудновато даже представить такое… Скотт был такой красивый, такой спортивный, так подходил для своей работы и так умел находить баланс – несмотря на то что участвовал в военных действиях и на него сыпались бомбы. Тем временем она была – по крайней мере, до последнего времени – раздавлена настолько, что ее вообще не интересовало, находят ли ее другие привлекательной, потому что Джейн продолжала связывать свою жизнь – свое выживание – со смертью Бенни.

Бенни… Она находилась в паре шагов от него, когда он подорвался на мине в Северном Косово. Ему оторвало ноги, и он истек кровью, а она не могла к нему подойти, потому что саперы постоянно кричали: «Никому не двигаться!» Она продолжала повторять ему, стуча зубами: «Je suis içi, Benni!» «Я здесь!» Я здесь… Даже когда Джейн увидела, что его грудь перестала ходить вверх-вниз при дыхании, она не смогла перестать разговаривать с ним. Je suis içi…

Бенни! Хоть она и повидала множество мертвых тел, никто никогда не умирал на ее глазах – тем более человек, которого она знала. И ей никогда не забыть, что это могла быть она. Тропу разминировали каких-то пару часов назад; они могли прийти туда без сопровождения. Бенни мог находиться в другом месте периметра. Но кто-то решил помешать судебно-медицинской команде обследовать предполагаемое захоронение на другом конце поля. И в результате погиб двадцатиоднолетний французский миротворец. Джейн казалось, что часть ее погибла вместе с ним.

С ним – с Бенни. Только когда неделю назад их со Скоттом губы слились в поцелуе, Джейн ощутила, что откалывается от своего прошлого, накрепко связанного со смертью Бенни. С тех пор она чувствовала себя айсбергом, подхваченным течением, которое тащит его в теплые воды, и он постепенно тает. Его края смягчаются, сердцевина нагревается…

Бенни, который никогда не называл ее по имени. Она была для него «мадемуазель Олл». Они болтали на смеси французского с английским, когда в работе появлялась передышка; Бенни курил, положив руку на ствол своего М16, а Джейн пила воду – ту самую, что пахла бутылкой. Она улыбнулась воспоминанию о том, как однажды сказала ему: «По-английски ты называешь меня мисс Всё». А он ответил с мальчишеской улыбкой: «Mais bien sûr, мисс Всё Такое». Они хохотали, пока вода чуть не полилась у нее из носа, и Бенни улыбался, показывая свои чуть желтоватые от никотина, очень французские, очень молодые зубы.

– Ваш заказ готов, – произнес голос у нее за спиной.

Джейн развернулась, возвращаясь в реальность. Хозяин заведения открыл перед ней дверь.

– Всё в порядке?

Она встала, утирая с лица слезы и улыбаясь образу юноши в своей памяти.

– Все отлично. Спасибо.

* * *

Скотт вытер пар с зеркала в ванной. Хотя ему нравился его лофт в Лос-Анджелесе, он еще не привык к ванной, где вентиляция была принудительной – вместо окна в бывшем доме в Атланте. Всмотрелся в свое отражение и решил, что надо будет побриться еще раз, если уж он надеется провести у Джейн всю ночь. Он не знал, насколько чувствительная у нее кожа, но догадывался, что она такая же мягкая, как ее губы, которые он ощутил на своих, когда неделю назад они поцеловались на обочине дороги.

Бреясь, Скотт вспоминал тот поцелуй. Он прокручивал его у себя в голове много раз, но сейчас его больше всего интересовало, кто начал первый. Скотт был почти уверен, что это сделала Джейн. Она пыталась утешить его насчет дела Олстона, хотела поцеловать в лоб, или в волосы, как-то так, но тут ее губы коснулись его губ, и они соединились, как кусочки пазла – точно встали на место, – а потом их языки стали искать друг друга… Черт! Скотт пощупал подбородок. Ну конечно, порезался!

Он прижал к ранке полотенце, подождал минуту, пока кровь перестанет течь, а сам продолжал думать о том поцелуе. Он был долгий и страстный, почти отчаянный. Ему вспомнилось, как Джейн всем телом прижалась к нему, а он крепко ее обнял, и она тоже его обняла, он мог в этом поклясться. Их тела совпали так точно, как он множество раз себе представлял – с самой их встречи в Куантико пять лет назад.

Скотт помнил тот день, как сегодня. Они не просто смотрели друг на друга издалека; они сидели и разговаривали много вечеров насчет его опыта в бюро и ее благотворительной работы. Джейн была такой вдохновенной, высказывала столько идей! Она оказалась не просто ученой – но еще и яркой, любознательной личностью, каких он никогда раньше не встречал. Эти разговоры пробудили в нем физическое влечение, и все вышло из-под контроля. Сила этого влечения почти пугала Скотта. Но сейчас он был готов поддаться ему, согласиться на связь гораздо более глубокую, чем те случайные отношения, в которые он периодически вступал. Связь, которая – он допускал такое – приведет к тому, что он больше не сможет жить без Джейн.

Вот почему, говорил себе Скотт, важно, чтобы Джейн тоже воспринимала его серьезно. Может, она вовсе не к тому стремится и ее вполне устроят редкие свидания. У них не было возможности сесть и поговорить с того поцелуя, после которого он сразу уехал в Атланту. Ожидание было мучительным – ладно, он целыми днями занимался допросами, и отчетами, и проектом МОН, но вечера… Боже Всемогущий, эти вечера в номере отеля казались такими длинными, и он засыпал, вспоминая вкус губ Джейн на своих губах и видя перед собой ту родинку у основания ее шеи, по которой проводил языком… Скотт прикрыл глаза и уперся руками в мраморную столешницу ванной, холодившую его ладони. Он был на взводе от мыслей о предстоящем свидании, но еще и нервничал: такой бури эмоций он не испытывал с тех пор… одним словом, с самой юности.

Нервозное возбуждение и было причиной того, что он постарался ограничиться с ней коротким приветствием, когда Джейн пришла к нему в офис. Видеть ее рядом с Тёрнером, похожим на чертов живой детектор лжи, было настолько противоестественно, что он практически лишился дара речи. Ему хотелось вернуться к тому поцелую на обочине дороги и сразу же перекочевать оттуда в объятия Джейн – словно между этими моментами ничего не происходило.

Скотт в последний раз взглянул в зеркало. Его тело было крепким, как того требовала работа, но лицо казалось усталым, словно он начал свой день в другом часовом поясе – как оно, собственно, и было. Похлопал по щекам ладонями, смоченными лосьоном после бритья, потом провел рукой по подбородку. Гладкий. По крайней мере, насколько это возможно. Скотт вышел из ванной и распахнул дверцы встроенного шкафа. Львиную долю его одежды составляли футболки с символикой ФБР и шорты, вряд ли подходящие для ужина в ресторане. С другой стороны, единожды попав в квартиру Джейн, он не собирался выходить оттуда. «Для этого и существует доставка, не правда ли? Этим парням тоже надо зарабатывать…» Он потянулся за одной из облегающих футболок-поло, которые были у него представлены в нескольких оттенках серого, синего и бежевого. Крой выгодно подчеркивал плечи и грудные мышцы, а рукава заканчивались ровно на середине бицепсов, делая их еще более мощными. Оставалось лишь надеяться, что Джейн найдет его таким же неотразимым, как он находит ее.

* * *

Джейн как раз вышла из душа и включила стереосистему, когда снаружи по лестнице простучали шаги. Она знала, что это должен быть Скотт, но, открыв дверь и увидев его стоящим на пороге – картина, которую она представляла себе столько раз и сомневалась, увидит ли на самом деле, – ощутила головокружение.

Губы Скотта сложились в ту самую застенчивую полуулыбку, которую Джейн находила столь привлекательной.

– Наконец-то, – сказал он.

Она рассмеялась и смогла ответить лишь:

– Наконец-то…

Они шагнули друг другу в объятия, и Джейн уткнулась лицом в его шею, от которой исходило летнее тепло и легкий аромат лосьона после бритья. Потом они поцеловались – словно продолжая тот поцелуй, на котором остановились, – и слепо, не разжимая объятий, двинулись в спальню.

Когда Джейн подвела Скотта к своей постели, ей показалось, что айсберг, в котором она застыла со смертью Бенни, наконец-то доплыл до теплых морей и отпустил ее, растаяв искорками света.

Позднее, гораздо позднее, когда она лежала на груди у спящего Скотта, одно выражение пришло ей на ум совершенно неожиданно. «Погибли, но не забыты». Оно относилось ко всем солдатам, морякам и летчикам, отдавшим свои жизни во всех войнах и вооруженных конфликтах, и ей на глаза навернулись молчаливые слезы облегчения и скорби. Айсберг растаял. Но не был забыт.

День второй. Четверг

6

Младший проснулся рывком – откуда-то сзади доносился шум. Он выпрямился и посмотрел в боковое зеркало. По улице двигалась подметальная машина, приближаясь к нему. С бешено колотящимся сердцем он начал поднимать спинку сиденья, чтобы скорей завести двигатель, одновременно наблюдая за приближением подметальщиков. Его машина осталась последней на этой стороне улицы.

Он не мог поверить, что заснул, – да еще и не на той стороне! Ему даже не требовался голос, чтобы сказать, какой он глупый. Он и сам это знал. Ему могли выписать штраф, и тогда осталась бы зацепка. След. Двигатель «Хайлендера» взревел, и он сорвался с места в противоположность своей привычке трогаться медленно. Однако спешка не помешала ему в последний раз оглянуться на подъездную дорожку. Пикап женщины по-прежнему стоял там, но его блокировал припаркованный рядом «Субурбан» – наполовину на дорожке, наполовину на траве. Он стукнул ладонью по рулю и только тут понял, что до сих пор в перчатках. Начал быстро их стягивать, придерживая руль коленями. Резко затормозил на красный свет.

В панике схватился за шею – маска все еще была на нем. Выдохнул, заставляя себя успокоиться, и пощупал под сиденьем. Пакет со шприцем был надежно закреплен скотчем, поддельная этикетка «инсулин» скользнула под его пальцами. Все было на месте – и все было неправильно. Он нарушил план Операции Концентрация и почти все испортил. Посмотрел на машины, выезжавшие на перекресток: они спускались по зеленым улочкам, прилегающим к Силвер-Лейк. Откуда только взялся этот «Субурбан» – и мужчина, который взбежал по ступенькам и остался на всю ночь… Она же говорила, что не замужем, он был в этом уверен. Значит, она или лгунья, или… он не мог заставить себя выговорить это слово.

Потаскуха!

Голос раскатисто прогремел у него в голове. Он зажмурился, пытаясь заставить его умолкнуть, хотя это никогда не помогало.

Ты даже не можешь сказать этого вслух, да? Потаскуха! Сукин ты сын! Повзрослей уже! Отрасти яйца! Тьфу!

Младший автоматически утерся и посмотрел на свою руку. Ни следа теплой, густой, вонючей слюны.

В машине он был один.

* * *

Телефон зазвонил, когда Джейн варила кофе, поражаясь тому факту, насколько по-другому воспринимается это обыденное занятие, когда готовишь не только для себя, но и для Скотта. Для звонков было еще рано, номер она не опознала – и потому предположила, что это клиент, позвонивший на круглосуточную линию поддержки, которая в эту неделю была переключена на ее номер.

– Мисс Холл, это Мэтт Уэст, убойный отдел.

Удивленная, Джейн отошла в гостиную – подальше от шумящей кофемашины.

– Да?

– Простите, я слишком рано?

Прежде чем Джейн успела объяснить, что вообще не ожидала услышать его снова, Уэст продолжил:

– Вечно забываю, когда у меня утренняя смена. Обычно напарница предупреждает…

Джейн нашла любопытным, что он оправдывается, и теперь ей было интересно, по какой причине звонит Уэст.

– Нет проблем, детектив. А что случилось?

– Мы получили стоматологическую карту тела из университета. И пропустили через Национальную базу данных.

Джейн плюхнулась на диван. При тщательно снятой посмертной стоматологической карте Национальная база данных о преступлениях должна была распознать Джареда Стилсона, пропавшего студента.

Мысленно она уже перебирала в уме, что надо будет сделать: прежде всего позвонить Стили и сказать, что она была права, когда вчера заподозрила, что убийца Джареда Стилсона может за ними наблюдать; потом… Тут Джейн сообразила, что Уэст пока что молчит.

– Так вы его идентифицировали? – спросила она.

– Нет.

– О! Так это не… – Джейн едва успела остановиться и не сказать «Джаред Стилсон».

– Не кто?

– Простите. Не имеет значения, – ответила она торопливо. – Могу я спросить, под «стоматологической картой» вы имеете в виду полный перечень удаленных зубов или просто упоминание золотой коронки, которую видно при улыбке?

– Я толком не знаю, что такое стоматологическая карта. Просто повторяю слова Свитцер.

– О… хм… тогда вы должны были установить личность. Но если нет, это значит, что ваш труп – или кто-то, о чьей пропаже не заявляли, или кто-то, у кого нет в базе стоматологической карты.

– Именно это и сказала Свитцер.

– Ну, великие умы мыслят одинаково, – жизнерадостно заметила Джейн, обрадованная тем, что ее опасения не подтверждаются. Она забросила ноги на диванную подушку и уселась поудобнее, еще более обрадованная появлением Скотта с двумя кружками кофе.

Тот вопросительно задрал одну бровь, ставя кружку перед ней на столик и усаживаясь рядом. Свободной он поднял ее ноги, а потом опустил их себе на колени.

Уэст тем временем говорил:

– Однако мы с напарницей подумали, что, может, и не одинаково. Есть ли что-нибудь еще, что вы или мисс Ландер заметили относительно того трупа, что может помочь нам с опознанием? У меня такое чувство, что вы говорите не всё.

– Мы как раз все сказали. – Джейн пришлось подавить вздох, готовый вырваться из груди, – это Скотт начал массировать ей ноги.

– Я имею в виду, возможно, какие-то нюансы? – настаивал Уэст. – У трупов бывают нюансы? Мне не очень понятно, чем вы вообще занимаетесь… – Он вздохнул. – В общем, вы можете чем-нибудь нам помочь?

– Дело в том, детектив…

– Зовите меня Мэтт.

Джейн положила руку поверх ладони Скотта, чтобы тот перестал подниматься выше по ее бедрам.

– Мэтт, единственный антрополог, обследовавший тело, – Дженни Свитцер, а она чертовски хороший специалист.

– Слушайте, да я последний человек на земле, кто скажет плохо про Свитцер – тем более зная, что она со мной за это сделает. Просто… мы цепляемся за соломинку.

Джейн никак не могла взять в голову, почему детектива убойного отдела так удивляет неспособность НБДП определить личность жертвы преступления. Будучи тем, кто есть, он должен был неоднократно с этим сталкиваться.

– Не поймите меня превратно, но обычно полуразложившийся Джон Доу не привлекает такое количество внимания. Что с ним не так?

Детектив испустил тяжкий вздох.

– Видите ли, мисс Холл, причина смерти оказалась необычная. Отравление. Собственно, нас уведомили, что смерть была мучительной. Мышечный паралич, но при этом жертва оставалась в сознании. Этот парень чувствовал, как отказывают его легкие. По сути, это была пытка. Как если бы смертельная инъекция подействовала не до конца. И вот теперь мы с Санчес сидим тут на задницах, раздумывая, что за гад мог сделать это с восемнадцатилетним парнем. И я готов отдать левое яичко, чтобы установить личность жертвы и сдвинуть дело с мертвой точки. Уж простите за мой французский…

– Не извиняйтесь. – Теперь Джейн стало ясно, что Уэст обратился к ней не просто как к антропологу. Он собирал воинство для битвы за идентификацию Джона Доу – после того, как НБДП не дала ему ответа. И если речь шла о необычном случае отравления, она могла себе представить, в каком цейтноте находились детективы, готовые дергать за любые ниточки, чтобы отыскать убийцу.

Заметив, что Скотт внимательно на нее смотрит, Джейн сказала;

– Слушайте, Мэтт, может, отправите запись НБДП ко мне в агентство и мы рассмотрим ее в свете своих наблюдений?

– Не могу.

– Просто распечатку.

– Никак. Но вы двое могли бы приехать сюда и посмотреть ее с нами.

Джейн знала, что Стили порадуется возможности переступить порог Департамента полиции Лос-Анджелеса с учетом прошлой карьеры судебного адвоката. Она согласилась приехать – за себя и за Стили – и повесила трубку.

Скотт немедленно спросил, протягивая ей кружку кофе:

– Что это было?

Отпив первый глоток, Джейн рассказала ему о находке в университете вчера утром. Она рассчитывала, что теперь Скотт возобновит массаж ее ног, но он выпрямился и сел повыше.

– Ты ездила на место преступления? Я думал, вам со Стили хватило прошлого раза…

– Это твой босс сказал, не мы.

– Но Тёрнер был недалек от правды, не так ли?

– Может, все зависит от того, кто ведет расследование? – поддразнила его она.

– Да что ты? Правда? – Он хмыкнул и поставил свою кружку на стол. – Значит, вы подпишете с нами меморандум?

– Это другое.

– Почему? – Скотт покосился на ее телефон и, нахмурившись, снял ноги Джейн со свих колен. – С кем ты говорила? Этот Мэтт – он кто?

Джейн улыбнулась его ревнивому тону. Скотт, однако, вовсе не считал ситуацию забавной.

– Как давно ты его знаешь?

Она улыбнулась.

– Постой-ка… да, со вчерашнего дня.

– Ладно, но ты впервые делала это для Департамента полиции Эл-Эй?

Джейн склонила голову набок.

– Что ты имеешь в виду под «делала это»?

– То, что ты делала для нас.

– А я-то думала, тебя интересую я, а не мое агентство, – рассмеялась она.

Скотт ответил улыбкой.

– Возможно. – Тем не менее он не позволил ей отойти от темы. – Ты не сказала, что именно ему было надо.

Допив свой кофе, Джейн пошла назад на кухню.

– Он просил проверить один ввод в Национальную базу данных, – ответила она.

– Из какого он отдела?

– Из убойного.

– Убойный отдел? – Скотт уставился на нее. – Тогда зачем им вы? Ты сказала, никаких особенностей у трупа не было…

– Мы его только поверхностно осмотрели. И не смогли установить причину смерти. Оказалось, это было отравление.

– Ты хочешь сказать, что вчера вы слонялись вокруг тела жертвы убийства, которую к тому же отравили? Жертвы, которая, скорее всего, окажется студентом, убитым в кампусе?

Джейн попыталась ответить как можно более легким тоном, споласкивая кофейную чашку:

– Ну, тогда же никто не знал, что…

– Я не о том. – Скотт подошел и встал к ней лицом. – А тебе, или твоему приятелю из университета, или этому детективу не приходило в голову, что такая близость к трупу грозит вам опасностью? Отравлениями занимаются специалисты. Преступники, которые действуют обдуманно. Которым нравится наблюдать за мучениями жертвы. Если преступление было совершено в кампусе, убийца мог находиться поблизости. За вами кто-нибудь наблюдал?

Джейн прикусила губу.

– Значит, наблюдал… – Скотт начал ходить из стороны в сторону. – Небольшая толпа или просто парочка одиночек? Кто-нибудь привлек твое внимание?

– Мы вообще-то возились с трупом…

– Великолепно. Просто великолепно, Джейн. Господи боже, после Атланты мне не надо тебе говорить, что…

– Вот именно, не надо. – Он взяла его кружку и тоже сполоснула под краном.

Скотт перестал мельтешить, подошел к ней и заговорил уже мягче:

– Прости. Конечно, я не должен… Слушай, а что там был за яд?

– Я не знаю – какое-то вещество, парализующее мышцы, но оставляющее сознание ясным. – Джейн поставила кружки в посудомойку.

– Погоди, как при смертельной инъекции?

– Да, детектив ее упомянул… А ты откуда знаешь?

Скотт нетерпеливо потряс головой.

– Я хочу, чтобы сегодня ты была очень осторожна. Можешь поговорить с этим парнем, Мэттом, или как его там…

– Скотт! – Джейн почувствовала, как у нее повышается давление, и заговорила громче. В глубине души она была согласна со Скоттом, но не могла заставить себя признаться в этом вслух. – Не вздумай мне говорить… ты не можешь… это не… ты не имеешь к этому отношения!

– Ты права. – Скотт вытащил из кармана мобильный телефон. – Я не имею к этому отношения. Пока.

7

Джейн и Стили мчались по шоссе, врубив радио на волну 98.7, под грохот мелодии «Киллерз», вывернутой на полную громкость, с опущенными стеклами – только музыка и никаких разговоров.

Парковку Департамента полиции Лос-Анджелеса окружал забор, но в будке охраны никого не оказалось. Джейн припарковалась на первое свободное место и загнала пикап поглубже, чтобы кузов не торчал на проезде. Она предпочла бы въехать на парковку задом, придерживаясь принципа о быстром бегстве, – эта привычка сохранилась у нее со времен работы на НАТО в Боснии. Несколько лет назад Стили указала ей на то, что такую «привычку» можно считать симптомом ПТСР, поскольку никуда убегать ей больше не нужно, а пикап они оставляют на и без того перегруженных парковках Лос-Анджелеса. Сейчас она заметила с удовлетворением: