Истина под кожей

– Добро пожаловать домой, джентльмены. Получили удовольствие от прогулки по местам боевой славы?

Эрик проводил Лэнса глазами.

– Было приятно закрыть это дело.

Длинным изящным пальцем Тёрнер указал им на их собственный кабинет, сам оставшись в дверях – его ноги были широко расставлены, а руки скрещены на груди.

– Полюбовались, как старшего спецагента Фрэнка распинают в ОВР?

Об отделе внутренних расследований ФБР, как о любой карательной службе, было не принято говорить с энтузиазмом. Тёрнер определенно его не выказал. Ни лицом, ни голосом. Взгляд немигающих голубых глаз, давно вошедший в легенду, ни на йоту не приоткрывал его мыслей. Агенты, которых он обучал, прозвали его Железным Занавесом – мол, никогда не знаешь, что за ним творится. Но за два месяца с перевода в его отдел Скотт и Эрик пришли к выводу, что гораздо больше ему подходит другое прозвище – Ледышка, потому что в действительности точка таяния у этого человека была.

Он доверился их методам и чутью, когда они охотились за серийным убийцей, с которым впервые столкнулись на прежнем месте работы в Атланте. Тёрнер вступил в противодействие с их прежним боссом, старшим спецагентом Фрэнксом, когда личная вендетта Фрэнкса против Скотта едва не помешала успешному завершению того расследования. Но, несмотря на оказанное доверие, отношение Тёрнера к ним оставалось прохладным.

Скотт осторожно заговорил:

– На самом деле мы не видели старшего спецагента Фрэнка, потому что преимущественно находились в госпитале на допросах Кинга.

– И вернулись на два дня раньше срока. Вы закончили свои отчеты, прежде чем улетать?

– Да, сэр, – ответил Эрик. – Они уже у обвинения.

– И как там отнеслись к тому, что вы привлекли агентство «Тридцать два/один» к непосредственному сбору информации по другим жертвам Кинга?

При упоминании об агентстве Джейн по всему телу Скотта словно пробежал электрический ток.

– Они не возражали. Потребовали только, чтобы мы предоставили меморандум о сотрудничестве с агентством.

– Покажете проект меморандума?

Скотт открыл портфель и достал папку, где хранился меморандум о намерениях, над которым они с Эриком работали всю прошлую неделю.

Тёрнер взял папку и открыл.

– Надо показать правовому отделу. Как дела в «Тридцать два-один»?

Скотт откашлялся.

– Мы пока с ними не разговаривали.

– Вы заверили их, как я распорядился, что они никогда больше не подвергнутся угрозе физического насилия, работая над нашими делами?

Скотт поморщился. Ему не надо было напоминать, как он совсем недавно поднимал Джейн в полубессознательном состоянии из лужи крови на полу, а Стили смотрела на это с лицом раздувшимся и посиневшим от побоев, нанесенных подозреваемым[2].

Тёрнер просматривал документ и не ждал ответа.

– Я еще раз скажу им, как серьезно мы относимся к их безопасности, сегодня, когда они прибудут.

– Джейн придет сюда? И Стили? – Скотт внутренне содрогнулся – наверняка Тёрнер обратил внимание на то, что имя Стили он добавил позже.

Тёрнер поднял голову и прищурился на Хьюстона.

– Я попросил их вкратце обрисовать для меня свои методы. Мне хочется лучше понимать, в каких еще случаях мы могли бы привлекать их. – Он захлопнул папку. – Если вы понадобитесь на нашем совещании, я вас вызову, поэтому оставайтесь в здании.

Он вышел из кабинета, как обычно стремительно, экономя движения. Скотт упал в свое кресло. Эрик начал выкладывать бумаги на стол.

– Прямо не терпится на это полюбоваться…

– Может, он ничего не заметит?

– Ледышка не заметит, что ты в комнате с подружкой, за которой гонялся пять – я же не путаю, пять? – лет, прежде чем позвать на первое свидание? И не надейся. Точно не после того, как ты сейчас наложил в штаны прямо у него на глазах при упоминании ее имени. Слышал бы ты свой голос! «Джейн, сэр? Придет сюда, сэр?» – пропищал он.

Скотт застонал. Он сидел, глядя, как Эрик распаковывает портфель.

– Тогда меморандуму о намерениях не бывать. Ты же знаешь, как Тёрнер щепетилен насчет конфликта интересов. Если есть хоть намек…

– Но ты же говорил, что не хочешь, чтобы «Тридцать два/один» подписывали МОН?

– Только потому, что не хочу, чтобы на них нападали придурки, за которыми мы охотимся.

– Тогда, если Тёрнер завернет МОН, тебе это будет на руку.

Эрик сел за свой стол. Скотт на секунду задумался. Потом сказал:

– Но я не представляю, как бы мы без них раскрыли дело Кинга.

– Получается, придется выбирать – МОН или Джейн. Кажется, напарник, выбор очевиден.

Скотт выразительно пожал плечами.

– О нет! – воскликнул Эрик. – Знаю я это твое лицо… Думаешь получить и то, и другое? Для парня, у кого минуту назад коленки тряслись, ты что-то чересчур расхрабрился.

– По-моему, Тёрнеру необязательно знать о потенциальном конфликте интересов.

– Нет, Скотт. Ты не знаешь, где у него глаза и уши. Эл-Эй – его город, не наш. Пока нет.

– Надо просто поменьше палиться. Мы это умеем.

– Но ты будешь рисковать своей работой.

– Нет, если «Тридцать два/один» будут помогать нам закрывать дела.

– Они не супергерои, – предупредил Эрик. – Хотя Стили на сто десять процентов горячая штучка.

– Так ты на моей стороне?

Эрик вздохнул.

– Разве надо спрашивать?

Скотт ответил широкой улыбкой.

3

Джейн сидела на краю кузова своего «Форда F-150», наблюдая за Митчем и офицерами полиции кампуса. Последние попросили антропологов передать сделанные фотоснимки непосредственно Департаменту полиции Лос-Анджелеса, чтобы избежать лишних проволочек, поэтому те остались дожидаться их приезда.

Однако взгляд Джейн раз за разом соскальзывал с Митча на толпу в отдалении. Было слишком поздно закрывать номерные знаки на их грузовике или отворачивать головы. Их наверняка уже сфотографировали на камеру, которую, по мнению Джейн, имел при себе убийца Джареда Стилсона. Если только это правда был Джаред Стилсон, а не Джон Доу, а убийца побывал в кампусе лишь один раз, чтобы закопать тело, а потом сбежал… куда? Ну, например, в Канаду.

Она покосилась на Стили – как бы та восприняла ее теорию?

– Ты что, пьешь таблетки счастья, о которых я не знаю?

– Просто стараюсь быть оптимисткой.

– Оптимизм – не особо полезное оружие в ситуациях вроде этой.

Они синхронно оглянулись на шорох гравия под колесами. К ним подрулил серый седан с государственными номерами, и из него вышли мужчина и женщина. Оба были без пиджаков, и полицейские жетоны у них на ремнях так и сверкали под солнечным светом.

Следующим подъехал белый фургон с надписью «Коронер» по борту, и из него начали выпрыгивать люди в защитных комбинезонах. Митч подошел их встретить, а потом указал на Стили и Джейн возле пикапа. Джейн сразу узнала Дженни Свитцер, та помахала им рукой, а потом наклонилась, слушая объяснения Митча. Свитцер была одним из двух судебных антропологов, сотрудничавших со службой коронера округа Лос-Анджелес.

Митч проводил новоприбывших к траншее, не остановившись поговорить с Джейн и Стили, однако через пару минут двое детективов направились по заросшему сорняками пустырю прямиком к ним. Обоим было слегка за сорок, но если женщина могла похвастаться стройностью и фигурой настоящего спецагента, то мужчина выглядел так, будто выбрал рубашку посвободнее и яркий галстук, чтобы скрыть недавно проступивший пивной живот. Они снизошли до того, чтобы снять перед Джейн и Стили темные очки, однако менее непроницаемыми их лица от этого не стали.

– Детектив Мэтт Уэст, – кратко представился мужчина. – Моя напарница, детектив Тереза Санчес. Убойный отдел.

Стили представила себя и Джейн. Санчес открыла маленький блокнот.

– Это вы осматривали тело?

– Ага, – подтвердила Стили. – Вот наши снимки. Тут все, что мы сняли.

Уэст взял стопку снимков и внимательно все просмотрел.

– Мы так поняли, вы сделали некоторые выводы?

– Не выводы, – поправила Джейн. – Просто наблюдения.

Санчес нахмурилась, глядя в свои записи.

– Но вы сказали декану, что это тело взрослого мужчины.

Джейн начинало казаться, что все выходит из-под контроля. Она как будто стояла перед судьей и оправдывалась за то, что было у Санчес в блокноте.

– Нет.

На ее суровый тон Санчес сразу же подняла голову:

– Нет?

– Мы сказали: вероятно, мужчины.

Ручка Санчес зависла над страницей.

– Что значит «вероятно, мужчины»?

Стили вмешалась; ее голос звучал чуть ли не легкомысленно по сравнению с суровостью Джейн:

– Это значит, что мы осмотрели тело поверхностно, и лишь те фрагменты, которые были нам доступны. То, до чего мы смогли дотянуться, точнее потрогать, обладало мужскими характеристиками. Но мы не знаем, что покажет полный осмотр.

Санчес кивнула.

– Поняла. Вы не можете быть уверены, что это мужчина.

Наблюдая за тем, как она делает очередные пометки, Джейн поняла, что детектив вовсе не пыталась прижать их, готовясь к будущему допросу в суде. Она хотела убедиться, что правильно понимает и, соответственно, сможет использовать их наблюдения.

Санчес снова подняла глаза на Стили.

– Далее, декан упомянул о возможности того, что это не криминальное дело, а археологическая находка, переодетая в современную одежду. Как вы относитесь к такому предположению?

– По-моему, это все равно преступление, – с улыбкой ответила Стили.

Уэст усмехнулся ее шутке, но Санчес продолжала смотреть, ожидая серьезного ответа. Отчего-то Джейн это рассердило, и она резко бросила:

– Тело одето в брюки с содержанием эластана, но это не единственная причина, по которой мы считаем, что его захоронили не раньше пяти лет назад. Оно еще в стадии разложения, и мы не заметили признаков деятельности личинок насекомых – соответственно, его захоронили свежим. Конечно, команда коронера может найти свидетельства обратного…

Стили подняла палец.

– Похоже, вы двое расспрашиваете нас про наши наблюдения – весьма ограниченные – по той простой причине, что Свитцер велела вам убираться подобру-поздорову с ее места преступления, не так ли?

Наконец-то Санчес улыбнулась – уголком рта – и сказала:

– Даже такой любезности мы от нее не дождались.

Стили хохотнула.

– Значит, вы уже работали с ней раньше…

Санчес большим пальцем показала на своего напарника.

– Она называет его Прилипалой.

– Ага, – кивнула Стили, глядя на Уэста. – Вот кто, значит, для нее детективы, слоняющиеся поблизости и мешающие судмедэкспертам делать свою работу…

Уэст рассерженно возразил:

– Я не собираюсь извиняться за то, что мне не все равно, что происходит на месте преступления, которое я буду расследовать. – Он перевел взгляд на Джейн. – Вернемся к вашим наблюдениям, как вы их назвали. Что вы все-таки увидели? И более человеческим языком, если можно.

Джейн ответила:

– Это молодой человек, вероятно, мужского пола, в возрасте от шестнадцати до, скажем, двадцати лет.

Санчес оторвала глаза от блокнота.

– Расовая принадлежность?

– Мы не можем ее назвать, основываясь на фрагменте останков.

– Рост?

Джейн улыбнулась.

– Так можно продолжать хоть до ночи, детектив. Дело не в том, что мы не знаем информации, которая вам нужна, – мы просто не можем вам ее предоставить.

Санчес наконец-то убрала свой блокнот в карман.

– А насчет причины смерти у вас предположения есть?

Стили ответила:

– Нет, но раз вы из убойного, такая возможность первая в списке.

Уэст кивнул.

– Тот факт, что труп не мог сам себя закопать, уже о многом говорит.

Стили едва не расхохоталась.

– Но вы ждете, что это скажет не он, а Свитцер.

Он указал на нее пальцем, словно Стили правильно угадала, и спросил:

– На случай, если в ближайшие дни у нас появятся к вам еще вопросы, вы не могли бы сообщить контактную информацию?

Джейн и Стили протянули детективам визитные карточки, те в ответ дали им свои.

Как только они отошли достаточно далеко, Стили обратилась к Джейн:

– Поверить не могу, что они не спросили, может ли это быть тело того студента.

– И очень хорошо, что не спросили, – сказала Джейн. Она поглядела на сильно поредевшую толпу зевак. Про тех, кто еще оставался у забора, можно было сказать, что они проявляют нездоровый интерес к работе коронера… «Если только это не студенты отделения судебной медицины», – подумала она.

– Но если тело правда Стилсона, – начала Стили, – а детективы даже не подумали о нем…

– Они наверняка подумали, Стили. Из Университета Лос-Анджелеса пропадали всего два студента, причем один – девушка. Остается Джаред Стилсон. – Джейн пошла к кабине, собираясь садиться за руль.

Стили запрыгнула на пассажирское сиденье.

– Но если они все-таки не подумали, мы, знаешь ли, должны им сообщить.

– Еще слишком рано.

– Чем раньше, тем лучше.

Джейн завела двигатель.

– Подумай про родителей Стилсона, Стили.

– А по-твоему, про кого я думаю? Тот факт, что мы не хотим, чтобы это оказался он, не превратит труп в другого человека.

Джейн понимала, что Стили права. Она включила заднюю передачу и посмотрела через плечо.

* * *

Младший наклонился влево и поглядел, как пикап сдает задом по гравию, а потом отъезжает, увозя в себе двух женщин. Полицейская машина без опознавательных знаков по-прежнему стояла на месте, и парочка, приехавшая на ней – детективы, как он понял, – направлялась назад к участку, где человечки в костюмах-саунах огораживали место преступления желтой лентой и устанавливали тент. Никто из этих людей его не интересовал. Они были всего лишь служащими организаций, выдавших им жетоны, и, по его опыту, их мотивация определялась размерами зарплаты.

Проблему представляли двое в пикапе. Эти стояли за свое дело. Их мотивация шла изнутри. Может, она порождалась чувством вины, может, научным рвением, а может, им просто нечем было больше заняться. Обе бездетные и не замужем – это он помнил. Теперь и не выйдут. Как и он не женится. Никогда. Никаких подвенечных платьев. Никаких свадебных фото. Никаких беременных животов.

У них впереди только он.

4

Крейг Тёрнер встал из-за стола, чтобы приветствовать Джейн и Стили, которых помощник вводил в его кабинет. Джейн сразу же стало ясно, почему Скотт назвал своего начальника «величественным». Он был высокий и подтянутый, с пронзительным взглядом, и двигался так, будто все это место принадлежит ему.

Однако Скотт упоминал и о том, что Тёрнер не столько искушенный руководитель, сколько агент старой школы, просто переместившийся на руководящую должность, но сохранивший привычки «полевой» работы. Джейн сочла, что это объясняет, почему его стол из красного дерева со стеклянной столешницей смотрит не на панорамное окно углового кабинета, выходящее на крыши западного Лос-Анджелеса и просматривающийся вдали тихоокеанский берег, а на дверь. Тёрнер хотел все держать под контролем.

После представлений он пригласил их садиться за стол для переговоров. Пока эксперты шли через кабинет, Тёрнер обратил внимание на их пыльные ботинки.

– Побывали сегодня «в поле»?

Джейн ответила утвердительно. Его губы сложились в отдаленное подобие улыбки.

– Я ценю, что вы нашли время заехать к нам. – Он указал им на поднос, где стояли бутылки с водой и стаканы. – Угощайтесь.

Стили и Джейн расположились за столом, вытащив свои блокноты, и Тёрнер начал:

– Я хотел бы лично поблагодарить вас за помощь в деле Кинга. Насколько мне известно, ранение, которое вы получили, мисс Ландер, благополучно заживает…

Стили кивнула.

– Отчасти именно оно стало причиной нашей сегодняшней встречи, – продолжал Тёрнер. – Вам уже сообщили, что я заинтересован в подписании меморандума о намерениях между вашим агентством и моим отделением бюро. Вот здесь у меня проект.

Он открыл папку, лежащую перед ним.

– Я понимаю, что угроза, которой вы подверглись в деле Кинга, могла вызвать у вас опасения насчет подписания МОН. Спешу заверить вас, что бюро приложит все усилия, чтобы не допустить подобного в дальнейшем, и к проекту меморандума будут добавлены пункты о личной безопасности.

Джейн понравилось, как это прозвучало, и она сделала пометку в блокноте. Тёрнер тем временем говорил:

– Для этого мне нужно лучше понять, чем вы занимаетесь и каким образом работаете, чтобы мы могли пользоваться вашими услугами, не вовлекая вас в те процессы, которые могут вас, гражданских лиц, подвернуть опасности.

Стили вставила:

– Меня устраивает.

Тёрнер посмотрел на нее.

– Что касается дела Кинга: в первую очередь вы нам помогли, осмотрев человеческие останки. Но меня проинформировали, что ваше агентство занимается преимущественно пропавшими…

– С целью повысить вероятность опознания, если они будут найдены мертвыми, – подтвердила Стили.

– Любопытно… – Тёрнер сверился со своими бумагами. – У меня здесь написано, что вы составляете так называемый «судебно-медицинский профиль». Полагаю, он отличается от полицейского?

Джейн кивнула.

– Наши профили сосредоточены на особенностях тела – тех, что сохранятся после значительного разложения. Даже у скелета.

Стили добавила:

– Например, если в отчете о пропавшем упоминается шрам, мы связываемся с семьей, чтобы установить, как этот шрам появился, а потом определить, не оставил ли он следа на кости.

– И добываете рентгеновские снимки? – спросил Тёрнер.

– Да, и стоматологические карты.

Он прищурился.

– Внутренняя статистика показывает, что полицейские не всегда вносят стоматологические карты в Национальную базу данных о преступлениях. У них не получается кодировать эти данные нужным образом.

– Ага, – ухмыльнулась Стили. – Внешняя статистика это подтверждает. Вот почему мы занимаемся кодировкой вместо них.

Тёрнер задрал одну бровь.

– Делаете их работу…

Джейн посмотрела, как он что-то отмечает в своих документах; она испытывала гордость за то, что они со Стили организовали агентство, занимающееся идентификацией неопознанных тел.

На лице Тёрнера читался искренний интерес.

– И для этого вам не надо непосредственно осматривать трупы?

– Нет, – ответила Джейн. – Трупы – те, на которых сохранилась плоть – поступают в офисы коронеров. Проблема в том, что отчеты о пропавших написаны полицейским языком и цели у них полицейские, а отчеты коронеров – языком судебной медицины, который полицейским целям не соответствует.

Снова встряла Стили:

– К тому же мы занимаемся теми Джейн и Джонами Доу[3], которые давно были кремированы, потому что коронерам надо освобождать холодильники для… ну, новых трупов.

– Почему вы сосредоточены в первую очередь на неопознанных трупах? – Тёрнер посмотрел на них обеих.

Стили пододвинулась ближе к столу.

– Потому что их уже нашли. Остается только установить личность. Ни за кем не надо гоняться – это уже сфера полиции. И ваша. Вы расследуете.

Тёрнер откинулся на спинку стула и положил ногу на ногу, так что одно его колено выступило над столом.

– Значит, вы регистрируете Джонов и Джейн Доу как пропавших людей…

Внезапно Джейн поняла, что Крейг Тёрнер ей нравится. Даже очень.

– Именно.

Он на секунду задумался.

– А сколько всего по стране неопознанных тел?

– Около сорока тысяч, – ответила Джейн.

Он нахмурил брови:

– Так много? А сколько образцов ДНК по их делам?

– Никто не знает.

Снова вступила Стили:

– Многих Джонов и Джейн Доу кремировали до того, как процедура взятия ДНК стала обязательной. Но даже если удалось бы извлечь ДНК из всех неопознанных трупов, никто не даст денег на то, чтобы брать ДНК у членов семей – их же сотни тысяч, – чтобы найти совпадения. Мы берем ДНК у родственников, если те согласны, но не ДНК ложится в основу наших профилей. В этом нет смысла. Не для тех, кто десятилетиями оставался неопознанным.

Тёрнер покосился на бумаги перед собой, а потом захлопнул папку.

– По просьбе агента Хьюстона и агента Рамоса вы ездили на место преступления, но, судя по тому, что я услышал от вас сейчас, вам необязательно видеть тела, чтобы сделать свои выводы.

Стили развела руками:

– Слушайте, в вашем распоряжении целая лаборатория в Куантико.

– Судя по отчетам, которые я получил по делу Кинга, мои агенты с вами не согласились бы, мисс Ландер. То же самое касается и всей команды реагирования в критических ситуациях.

– «Критики»? – она улыбнулась. – Они будут благодарны, если про них скажут хотя бы, что они нормально справляются с работой.

Тёрнер поднялся, держа папку в одной руке.

– Я хотел бы кое-что уточить. Идите за мной.

Чтобы угнаться за ним, им пришлось прибавить шагу. Проходя по коридору, Джейн рассчитывала, что они остановятся у лифта, чтобы подняться к «критикам» на десятый этаж, но Тёрнер повел их к кабинету Скотта. Джейн уже готовилась увидеть там пустой стол. Но Тёрнер остановился у дверей Скотта, и тот сидел на своем месте – как и Эрик на соседнем.

Тёрнер кашлянул. Агенты вскочили и хором поздоровались: «Сэр!» – после чего протянули руки обеим женщинам.

Окидывая взглядом знакомые черты Скотта – темно-русые волосы, такие мягкие на ощупь, зеленые глаза, в которых с близкого расстояния просматривались пятнышки цвета лесного ореха, губы, такие теплые, когда их целуешь, – Джейн подивилась нейтральному выражению его лица. Он едва коснулся ее руки, прежде чем повернуться к Стили. Эрик, по крайней мере, улыбнулся ей, и его карие глаза потеплели под шапкой темных блестящих волос, разделенных боковым пробором.

Тёрнер заговорил:

– Мне стало известно, что эти двое ученых проводили много эксгумаций, в том числе в Косово. Это верно, мисс Холл?

– Да. Для ООН.

– Как и вы, спецагент Хьюстон.

– Да, сэр, – подтвердил Скотт.

– Значит, у вас обоих есть опыт работы с массовыми захоронениями.

Джейн не знала, как на это отвечать. Заключение было из разряда «у вас есть опыт работы с преступниками», обращенного к полицейскому. К тому же ее мозг в присутствии Скотта отказывался думать.

Очень кстати вмешалась Стили:

– Массовыми, множественными, одиночными. В зависимости от места. В Руанде много тел вообще лежало на поверхности земли.

– Вы хотите сказать, что навидались трупов на всю оставшуюся жизнь, – заключил Тёрнер.

– Да, в офис коронера нас точно не заманишь.

– Пожалуй. Но я надеюсь, что бюро удастся воспользоваться профессиональной свободой, которую позволяет вам нынешняя работа. Я добавлю в МОН еще несколько пунктов, потом наш правовой отдел проверит его и направит в ваш офис. Вы можете предлагать любые дополнения и поправки, но я уверен, что мы предоставим вам достойное соглашение.

Джейн переглянулась со Стили – похоже, деловитый стиль общения Тёрнера впечатлил ее подругу.

Тёрнер закончил:

– Мисс Ландер, мисс Холл – спасибо, что уделили время. Мой помощник проводит вас вниз.

Скотт коротко пожал Джейн руку.

– Рад был повидаться, – пробормотал он.

У нее пересохло во рту.

– Я тоже.

Она развернулась и пошла за остальными к лифту. Тёрнер нажал на кнопку своего «Блэкберри», а потом вызвал лифт.

– Когда вы были в Косово, мисс Холл?

Она заставила себя собраться:

– В двухтысячном.

– И встретились там с агентом Хьюстоном?

– Нет. Насколько мне известно, он был в Косово в девяносто девятом.

– Понятно.

Джейн вздохнула с облегчением, когда подошел помощник Тёрнера. В следующий миг двери лифта открылись. Она повернулась пожать руку боссу Скотта, но Стили ее опередила:

– Было приятно познакомиться, старший спецагент Тёрнер.

Тот кивнул, пожимая руку Стили.

– Мой офис будет на связи. Спасибо за уделенное время.

Джейн ответила на его крепкое рукопожатие.

– Вам спасибо, – сказала она и шагнула в лифт, дверцу которого придержал для них помощник.

Сдав гостевые бейджи, Джейн и Стили в молчании пересекли раскаленную парковку. Как обычно, Джейн знала, что хочет сказать Стили, а та – что думает Джейн. Ей было ясно, что сейчас обычные шуточки насчет Скотта Хьюстона, Невероятно Специального Агента, будут некстати.

Они открыли все окна «Форда», чтобы немного выпустить жар, и, врубив кондиционер на полную катушку, покатили по бульвару Уилшир. Джейн сидела за рулем и переживала – причем отнюдь не из-за МОН. Ее терзали сомнения насчет Скотта. Он все еще хочет на свидание в пятницу? Он был холоден с ней, потому что она так и не ответила на его приглашение? Или все объяснялось присутствием босса? Тут она заново вспомнила про МОН, и ее охватили одновременно восторг и облегчение. Она не ожидала, что они с Тёрнером так легко поймут друг друга, и теперь была убеждена, что он составит такой меморандум, который обеспечит им со Стили как профессиональную реализацию, так и личную безопасность. Личная безопасность… Она бы не возражала, если б Скотт согласился обеспечивать ее личную – очень личную – безопасность. Но что если это лишь ее фантазии?