Лекции по этике. Том 1

Merces – это воздаяние, которое можно по праву требовать от кого-то. Не следует путать воздаяние с наградой. Когда кто-то ожидает своего воздаяния, он требует его от другого по долгу. Мы не можем требовать от Бога никакого воздаяния за наши действия, поскольку Ему не важно, сделали ли мы добро, а важно, чтобы мы делали все возможное из того, что обязаны делать. Конечно, если мы не должны ожидать никакого воздаяния от Бога как заслуги, мы можем ожидать praemia gratuita, которые все же можно считать воздаянием, особенно по отношению к другим людям, перед которыми мы совершили добрые дела. Мы можем считать Бога Тем, Кто оплачивает все долги людей, вознаграждая те заслуженные действия, которые совершены ради пользы других и которые мы не были обязаны делать. Таким образом, наши действительно заслуженные действия не являются таковыми по отношению к Богу, а только по отношению к другому человеку. Этот человек имеет столько общего с моим долгом, что не может возместить мне ничего; Бог должен возместить все, ибо, как говорит Евангелие: «Если вы сделали что-то для нуждающихся, вы сделали это для Меня…». Таким образом, человек заслуживает воздаяния от других людей, хотя именно Бог воздает ему. Не следует представлять здесь фантастическую чистоту морали, устраняя все заслуженные действия. Ведь Бог желает счастья всех людей и, конечно, чтобы оно было достигнуто через них самих, и если бы все люди совместно и единодушно стремились к своему счастью, мог бы возникнуть рай в Новой Зеландии. Бог помещает нас на сцену, где мы можем делать друг друга счастливыми, и это зависит только от нас. В том, что люди страдают от бедствий, виноваты они сами. Человек часто терпит нужду, но не по божественной воле. Однако Бог допускает это, чтобы показать людям, что они могли бы избежать этой нужды, помогая друг другу. Бог определил нас помогать друг другу. На этом основан принцип Баумгартена: «Делай то, что принесет тебе наибольшее вознаграждение, даже если это явно противоречит морали». Мотивация отдается на откуп тому, кто предложит больше. Однако правильно было бы сказать: «делай то, что достойно наибольшей награды».

Наказание вообще – это физическое зло, назначаемое кому-то из-за морального зла, которое он совершил. Наказания бывают либо предупредительными, либо возмездными. Предупредительные объявляются, чтобы зло не произошло. Возмездные – потому что зло уже случилось. Таким образом, наказания – это средства предотвращения или искупления зла. Все наказания, исходящие от власти, носят предупредительный характер, служа уроком для самого нарушителя или примером для других. Однако наказания от существа, которое карает действия согласно морали, являются возмездными.

Наказания относятся либо к уголовной справедливости, либо к благоразумию законодателя. Первые – моральные наказания, вторые – прагматические. Моральные наказания назначаются согласно совершенному проступку, являясь следствием морального нарушения. Прагматические назначаются с целью предотвращения проступка, служа средством предупреждения преступления. Баумгартен называет прагматические наказания poenae medicinales. Они бывают correctivae или exemplares. Correctivae применяются для исправления преступника, и это – animadversiones. Exemplares служат примером для других. Все наказания, налагаемые князем и властью, прагматичны и служат для исправления или устрашения. Власть наказывает не потому, что было совершено преступление, а чтобы преступления не совершались. Однако преступник, независимо от этого, заслуживает наказания за содеянное. Эти наказания, которые необходимо вывести из действия, – моральные, poenae vindicativae. Подобно тому, как награда следует за хорошим поступком не для того, чтобы поощрять дальнейшие хорошие поступки, а потому, что поступок был хорошим.

Если сравнить наказания и награды, мы увидим, что ни те, ни другие не должны рассматриваться как мотивы действий. Награды не должны быть мотивом для совершения добрых дел, а наказания – мотивом для отказа от дурных поступков, поскольку в таком случае они порождают низменное состояние духа, indoles abyecta. У тех, кто совершает добрые дела ради награды, это называется indoles mercennaria, а у тех, кто воздерживается от дурных поступков из страха перед наказанием – indoles servilis; обе формируют indoles abyecta. Мотивация должна быть моральной. Мотив совершения доброго дела не должен заключаться в награде, а само действие должно быть вознаграждено, потому что оно хорошее. Точно так же основание для отказа от дурных поступков не должно заключаться в наказаниях, а мы должны воздерживаться от них, потому что они дурны. Награды и наказания – это субъективные мотивы, которые появляются, когда объективные не действуют; они служат лишь для восполнения недостатка морали. Прежде всего, субъекта нужно приучить к морали. В первую очередь, прежде чем подталкивать человека наградами и наказаниями, следует пробудить indoles erecta, необходимо пробудить моральное чувство, чтобы субъект мог быть тронут моральными мотивами, и, главное, следует избегать вспомогательного обращения к субъективным мотивам наказаний и наград. Тот, кто получает награду за добрые дела, снова будет совершать добрые дела не потому, что они добрые, а потому, что они вознаграждаются, а тот, кто наказан за дурной поступок, ненавидит не дурные поступки, а наказания; так что он продолжит совершать дурные поступки, пытаясь хитростью избежать наказаний. Следовательно, нехорошо в религии рекомендовать воздерживаться от дурных поступков из-за мотивации вечного наказания, поскольку в таком случае каждый будет совершать дурные поступки, думая в конце избежать наказаний через внезапное обращение. Награды и наказания могут служить лишь косвенно как средство морального воспитания. Тот, кто совершает добрые дела ради награды и таким образом привыкает к добрым поступкам, возможно, в конце концов станет совершать их, не обращая внимания на награду, а только потому, что они добрые. Тот, кто воздерживается от дурных поступков из-за наказания, привыкает к этому и находит, что лучше отказаться от таких действий. Если алкоголик бросает пить, потому что это вредит ему, он привыкает к этому, так что потом бросит даже без вреда, а просто потому, что считает, что лучше быть умеренно пьющим, чем пьяницей. Награды более соответствуют морали, поскольку, совершая действие, я делаю это потому, что его последствия приятны, и могу любить закон, который обещает мне награду; однако я не могу так же любить закон, который угрожает наказаниями. Любовь – огромная мотивация для действия. Поэтому в религии лучше начинать с наград, чем с наказаний. Тем не менее, наказания должны соответствовать indoles erecta, благородному образу мыслей, а не быть низменными и позорными. Иначе они порождают вялое состояние духа.

«De imputatione».

Всякая импутация есть суждение – вынесенное в соответствии с определёнными практическими законами – о действии, поскольку оно является результатом свободы лица. Следовательно, в импутации мы должны учитывать свободное действие и закон. Мы можем приписывать что-то лицу, не доводя до импутации; например, мы можем приписывать действия безумцу или пьяному, но не можем их импутировать. В импутации действие должно происходить из свободы. Действительно, действия пьяного нельзя ему импутировать, а лишь само опьянение. В импутации должны сочетаться свободное действие и закон. Акт есть свободное действие, подчинённое закону. Оценка акта – это imputatio facti; оценка закона – imputatio legis.

В imputatio facti содержатся momenta facti, то есть различные аспекты акта, составляющие основание импутации. Эти momenta являются elementa fundamenti, компонентами импутативного основания, они суть in facto momenta импутации. Momenta facti не предоставляют никакой импутации, но являются её основанием. Momenta бывают либо essentialia, либо extra essentialia. Momenta essentialia должны быть предварительно собраны; когда все momenta essentialia in facto перечислены, мы получаем species facti, то, что свойственно акту. Extra essentialia facti не являются momenta facti и не принадлежат к species facti. В imputatio facti не должна одновременно присутствовать imputatio legis; например, кто-то мог убить другого, но не совершить убийства. Вопрос, прежде всего, в том, совершено ли действие им. Когда акт должен быть импутирован закону, происходят две одновременные импутации. Imputatio legis состоит в вопросе, находится ли действие под тем или иным практическим законом. Здесь вопрос в том, можно ли импутировать кому-то то, что он должен был сделать в силу закона; например, можно ли импутировать генералу смерть множества врагов, павших на поле боя? Безусловно, смерть – да, но не убийство. Здесь следует учитывать, что, поскольку его действие не было свободным, а принуждённым законом, оно не может быть ему импутировано. Оно может быть импутировано, если речь идёт о свободном действии, но не о действии, предписанном законом, то есть навязанном законом.

Всякая импутация вообще происходит либо in meritum (заслуга), либо in demeritum (вина). Последствия или результаты действия могут быть или не быть импутированы субъекту.

Об импутации последствий.

О ДЕЙСТВИЯХ

С другой стороны, мне могут быть импутированы все последствия действия, насколько я делаю больше или меньше того, что должен. Если я делаю больше, чем должен, последствие будет мне импутировано как meritum; например, досрочная выплата, благодаря которой должник получает огромное счастье, может быть мне импутирована со всеми последствиями, ибо я сделал больше, чем должен. Точно так же последствие действия будет мне импутировано как demeritum, если я сделаю меньше, чем должен; когда кто-то говорит, например: «Если бы ты не откладывал так долго выплату долга, я бы не впал в несчастье», – в этом случае мне нельзя импутировать это несчастье, потому что у меня не было обязанности так поступать. Но тот, кто действует вопреки долгу, делает меньше, чем должен, и тогда это ему импутируется, ибо в таком случае он действует свободно и даже против обязывающего закона, следовательно, неправильно использует свободу, так что все последствия могут быть ему законно импутированы, поскольку действовать вопреки долгу предполагает бо́льшую свободу.

Juridice последствия того действия, к которому человек был обязан, не импутируются как in demeritum, ибо в этом случае он не был свободен; действительно, мне импутируется сам акт, но не его несправедливость. Поскольку человек свободен в осуществлении своих моральных действий, следовательно, ему могут быть импутированы все последствия, проистекающие из таких действий; но последствия, вытекающие из воздержания от моральных действий, не могут быть импутированы, ибо воздержание от того, что я не обязан делать, не считается действием; например, если я не произвёл выплату до оговоренного срока, мне не может быть импутировано несчастье, которое из этого может последовать, поскольку я не был обязан это делать. Если я не делаю то, что должен был сделать, тогда это действие, и оно может быть мне импутировано; например, я должен погасить свой долг и не делаю этого – это может быть мне импутировано.

Таким образом, этические упущения не составляют никакого действия; однако юридические упущения суть действия и могут быть импутированы, поскольку они представляют собой воздержание от того, к чему я могу быть принуждён законом, тогда как к этическим я не могу быть принуждён, ибо никто не может принудить меня к благотворительности. В конечном счёте, ключ ко всей импутации в отношении последствий – это свобода.

Основания моральной импутации.

Imputatio moralis может иметь место как в юридических, так и в этических законах и состоит в meritum и demeritum. Соблюдение юридических законов и нарушение этических могут быть импутированы либо как meritum, либо как demeritum. Например, когда я выплачиваю свой долг – что есть юридический закон – это была моя обязанность, к которой я мог быть принуждён законом, и, совершая это, я не сделал ничего, кроме того, что должен был; следовательно, соблюдение юридического закона и все его последствия не могут быть мне импутированы как meritum. Однако, нарушая этический закон, я не сделал того, к чему не мог быть принуждён; не сделать то, к чему законы не принуждают, то, к чему не обязан, не является упущением; следовательно, нарушение этических законов не может быть мне импутировано как demeritum и тем более как meritum – например, если невыплата аванса стимулировала инициативу кредитора, хорошие последствия моего воздержания не могут быть мне импутированы как meritum. Нарушая юридический закон, я не делаю то, к чему могу быть принуждён, следовательно, меньше, чем должен, что приносит мне demeritum; поэтому в отношении юридических законов никакое действие не составляет meritum, ни награды, ни наказания. Только в отношении этических законов всякое действие есть meritum, ибо этические законы не являются принудительными, и их нарушение, следовательно, не есть demeritum.