Лилии полевые. Серебряный крестик. Первые христиане

– Грозен?

– Да. Мой близкий приятель, левит Иосиф, рассказывал мне следующее о Его первом посещении Иерусалима на Пасху. «Нас уже много собралось в храме, – говорил Иосиф, – как вдруг приходит Он. Он увидел покупавших и торговавших жертвенными животными, посмотрел на стул менял с деньгами, взглянул и на толпу, пришедшую в храм за чем угодно, только не для служения Богу, и лицо Его омрачилось печалью. Ах, как горестно видеть Его в страдании! Человек не может вынести этого. И вдруг из Его кротких любвеобильных глаз сверкнула молния. Не успели мы и оглянуться, как у Него в руке очутилась веревочная плеть, и Он воскликнул, хотя не громоподобным, но мощным голосом, который всякий должен был услышать: “Возьмите прочь эти вещи и не делайте из дома Отца Моего дома торговли”. Он выгнал покупателей и продавцов. Те же самые руки, от чьего слабого прикосновения исцелялись больные, опрокинули меняльные столы и рассыпали деньги, и видно было, как невыносимы для Него купля и продажа в доме Господнем». Так рассказывал мне Иосиф.

– И никто Его не схватил? – с ужасом спросил старик Иаков.

– Никто. Все были ошеломлены: и священники, и левиты, и певчие, и толпа. Но правда, Его осыпали вопросами: «какой властью Он это делает и какое знамение Он им дает, что имеет право так поступать». И Он дал им очень странный ответ. Он положил руки на грудь и с небесной кротостью произнес: «Разрушьте этот храм, и Я его в три дня воздвигну». На что Ему с негодованием напомнили о трех долгих годах, в которые построился Иерусалимский храм. Но Он не разъяснил им Своих слов, а ушел прочь и совершил много чудес над больными у храма. И много удивительных вещей совершил Он в течение праздников. Я следовал за Ним повсюду, по всему Иерусалиму. Куда бы Он ни приходил, везде собиралась огромная толпа вокруг Него. Он проповедовал неустанно и исцелял. Мне страшно хотелось увидеть, примет ли Он участие с учениками в празднестве или нет. Ну, и Он пришел. Подумайте только, Он побывал и в Овечьей купели, где столько больных ожидали, когда Ангел Господень сойдет и возмутит воду и можно будет войти в нее первым и исцелиться. Он пришел и тотчас же подошел к человеку, который по его собственному уверению болел уже тридцать восемь лет. «Хочешь стать здоровым?» – ласково спросил его Иисус, и когда тот зажаловался, что у него никого не было, кто бы мог помочь ему спуститься в воду, Он исцелил его единым словом. Мне кажется, Он знает, кто в Нем больше всего нуждается, к тому Он Сам идет и помогает. Но священники упрекнули Его в том, что Он исцеляет в субботу. И Он отвечал им тоже очень странными словами: «Отец Мой доныне делает, и Я делаю» (Ин. 5; 17). И прибавил: «”Истинно, истинно говорю вам: Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего… (ср. Ин. 5; 19)”. “Отец возлюбил Сына и все дал в руку Его” (Ин. 3; 35)». Таких странных слов Им сказано было много. В особенности у меня в памяти остались следующие: «Ибо Отец не судит никого, но весь суд отдал Сыну, дабы все чтили Сына, как чтут Отца. Кто не чтит Сына, тот не чтит и Отца, пославшего Его» (ср. Ин. 5; 22-23). И как только я это услыхал, сейчас же подумал о твоем рассказе, дедушка Иаков. Он Сам назвал Себя Сыном Божиим и говорил: «Исследуйте Писания: ибо вы думаете через них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют обо Мне… Ибо если вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он писал обо Мне» (ср. Ин. 5; 39, 46).

– А что, если Он и в самом деле Сын Божий, из Вифлеема, наш Спаситель, а мы так мало чтим Его? – продолжал Манассия. – Наши священники преследуют Его, и ни один не верует в Него. Что будет? А если Он и Спаситель, то зачем Ему выдавать Себя за Сына Божия?

Старик не отвечал и поник головой на руки. Ах, как трудно было верить и не бояться разочарования!

Но перед Манассией очутился Ионафан.

Щеки его пылали, глаза метали молнии негодования.

– Что тебе сделал Божий Агнец? Почему ты не веришь? Ты видел и слышал Его. Учитель Иоанн сказал тебе, что это Тот самый, Который будет крестить Духом Святым и огнем. Он исцелил больного, лежавшего тридцать восемь лет. Что же Он должен еще сделать, чтобы ты уверовал в Него?

Манассия слегка нахмурился, но ничего не мог возразить на обвинения мальчика.

Глаза старца Иакова были влажны.

– Ты прав, дитя мое. Мы хотим верить Ему, хотим пойти к Нему, и Он нам все объяснит. Но теперь не станем больше разговаривать о таких вещах.

– Не слыхал ли ты чего об учителе Иоанне, Манассия? – переменил старик разговор.

– Нет, не слыхал, он все еще в темнице, но послал одного из наших к Иисусу спросить: «Тот ли Ты, Кто должен прийти, или нам ждать другого?»

– И что же Он велел ему передать? – прервали старик и мальчик.

Манассия опустил голову и расскзал следующее:

– Они пришли к Нему как раз в то время, когда Он исцелял больных, и Он отвечал им: «Расскажите Иоанну все, что вы видели и слышали: слепые прозревают, глухие слышат, хромые ходят, прокаженные очищаются, и нищие благовествуют, и блажен, кто не соблазнится о Мне».

– Вот видишь, Манассия, – ликовал Ионафан, – ответ нашего Спасителя и для тебя пригоден.

– Я так и ожидал, что ты мне это скажешь. Ну уж если говорить, так говорить все, что я знаю. И должен рассказать вам трогательное происшествие. Я пошел с Иисусом из Иерусалима а Наин. По дороге один сотник послал к Нему Иудейских старшин с просьбой исцелить больного слугу. Старшины убеждали Его исполнить просьбу сотника. Господь пообещал прийти и исцелить его, но сотник послал друзей, а потом пришел и сам, говоря: «Не утруждай себя, Господи, ибо не достоин я, чтобы Ты вошел под кров мой, но скажи лишь слово, и выздоровеет слуга мой». И все случилось, как сказано было. И удивлялся Иисус такой вере, и сказал, что подобной веры не встречал и в Израиле. И слуга сотника, как мы узнали позднее, действительно поправился. Мы были страшно изумлены. Иисус не ходил к больному, никогда не видел его, даже не слыхали, чтобы Он произнес какое-нибудь слово, а слуга выздоровел. Но в Наине наше изумление достигло еще большего предела…

– Знаешь, дедушка Иаков, – радостно воскликнул Ионафан, всплеснув руками, – я расскажу Ему о тебе и о матушке. И Он, если уж Он обладает такой силой, исцелит и вас. Но рассказывай, пожалуйста, что случилось в Наине? Я весь горю от нетерпения и радости, я уверен, что там случилось что-то очень хорошее.

– Конечно, хорошее, Ионафан. Когда мы проходили к раскрытым городским воротам Наина, то мы уже издали услыхали плач и увидели: высоко на плечах мужчины несли гроб, в нем лежал мертвый юноша, единственный сын вдовы, шедшей около гроба и горько плакавшей. За нею следовала большая толпа. Я посмотрел на Иисуса и подумал: прийди мы немного раньше, Он, наверное, исцелил бы сына бедной вдовы. Я видел, что и Ему было жаль несчастной женщины и умершего юноши. Иисус так участливо посмотрел на нее. Он остановился. Мы расступились, чтобы пропустить погребальное шествие. Но Он не посторонился. Когда несшие дошли до Него, Он положил руку на гроб, и они остановились. Все смотрели на Него, все затаили дыхание. «Не плачь!» – ласково произнес Он матери умершего, не замечавшей в своей горести, что творилось вокруг нее. Она взглянула на Него и перестала плакать. Одним Своим взглядом Он успокоил ее. Потом обернулся к умершему.

– И что?

– Не мешай ему, дитя мое!

– И сказал: «Юноша, тебе говорю: встань». И едва только он выговорил, как юноша раскрыл глаза. Краска жизни разлилась по Его лицу, Он вздохнул, пошевелил руками и сел, а что было дальше, невозможно того описать. Мать и сын рыдали от счастья. И Он радовался вместе с ними. Но потом радость сменилось ужасом, Он был страшен нам Своей силой. Я подумал о Его словах, слышанных мною в Иерусалиме: «”Ибо как Отец воскрешает мертвых и оживляет, так и Сын оживляет, кого хочет” (Ин. 5; 21)… “Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут” (Ин. 5; 25)». И все закричали с великою радостью: «Великий пророк явился между нами, и Господь посетил народ Свой».

До сих пор дедушка Иаков слушал. Теперь же он обратился лицом к Иерусалиму, и из его уст полилась хвала, долгие годы таившаяся в его душе. И в эту минуту он верил, что Бог сохранил Своего Сына от Ирода, и возрастил Его в уединении, и отдал Его миру Спасителем.

Итак, жив Вифлеемский Младенец.

И когда Манассия спустя несколько часов покинул хижину Иакова, он ушел с твердой решимостью разузнать, где теперь Иисус, чтобы свести к Нему своих друзей: Иакова и Ионафана.

Глава VI. Тайна Младенца из Вифлеема

Снова прошло несколько недель.

Ионафан сидел вечером перед шатром, но уже один – дедушка Иаков ушел в Вифсаиду продавать овец и шерсть. Он давно ушел, но все еще не возвращался. Должно быть, не мог продать товар, или уж не заболел ли во время пути? Как бы то ни было, но Ионафан обязан до его возвращения спасти его стадо. Мальчик никак не мог его дождаться. Однажды в пятницу он, вместе со своей палаткой, спустился немного ниже и решил навестить мать. Он оставил около стада хромого сироту Рувима, всегда помогавшего пастухам, и теперь он был нанят дедушкой Иаковом до своего возвращения, чтобы Ионафан, пасущий его стадо, мог отлучаться. Мать Ионафана обыкновенно рассказывала сыну всякую всячину, слышанную ею от рыбаков, а потом Ионафан брал сеть и отправлялся ловить рыбу, и, закинув в сеть, он садился на берег и смотрел на воду.

Так оно было и теперь.

Озеро было неподвижно, словно огромное зеркало, окруженное цветущими кустами. В нем отражались звезды и месяц. Боже, как здесь было чудесно! Но вдруг на освященную поверхность воды упала тень.

Мальчик обернулся. На берегу озера, прислонившись к дереву, стояла красивая молодая женщина. Густые локоны обрамляли приветливое лицо, и из-под приподнятого покрывала смотрели большие голубые глаза, устремленные на освященную водную гладь. Вдруг женщина обернулась и увидела удивленное лицо мальчика. На ее губах заиграла ласковая улыбка. Они поздоровались.

– Что ты тут делаешь? – Доверчиво спросил Ионафан. – Наступает ночь, а сторона пустынная, где ты собираешься ночевать?

– Ночью я пойду дальше. Мои носильщики отдыхают неподалеку отсюда, я пошла посмотреть на священные воды Геннисаретского озера.

– Почему ты называешь их священными?

– Почему? – рука молодой женщины погладила ласково кудрявую головку мальчика, а на лице ее отразилось глубокое волнение. – По этим волнам часто плавает лодка, из которой Иисус из Назарета, наш Учитель, поучает народ.

– Ты знаешь Его? – радостно воскликнул мальчик и сейчас же очистил место около себя на скале для женщины.

– Знаю ли я Его… – сказала она, усаживаясь. – Ведь Он мой дорогой Господин и Учитель. Теперь я была дома, у своих. Муж и дети удерживали меня, ни за что не хотели отпустить меня, но как цветок не может жить без солнца, так и моя душа не может жить без света Его слов, и потому-то спешу я теперь ночью, чтобы как можно скорее разыскать Того, перед Кем так трепещет моя душа.

– А кто ты?

Я Иоанна Хуза, жена домоправителя Ирода.

– А что тебе нужно от Него? Может быть, ты больна? – настойчиво допрашивал мальчик.

– Теперь уже не больна. Он исцелил меня, я следую за Ним, потому что необходимо, чтобы кто-нибудь да прислуживал Ему. Я не одна, нас много, больше всех прислуживает Ему Мария из Магдалы.

– Кто это?

– Богатая женщина, бывшая прежде очень несчастной; она была одержима бесом, но Иисус освободил ее. О, мы даже не умеем хорошенько выразить Ему всю нашу благодарность. Наши знакомые удерживают нас, а родственники всячески мешают, но мы не обращаем на них внимания, только бы нам удалось услужить Ему.

– А что с тобой было?

– Телом я была здорова, но болела душой и сердцем. Но это долгая история…

– Нет, пожалуйста, пожалуйста, расскажи, – упрашивал Ионафан.

– Ты любишь Его?

– О, да! Очень!

– Видел ты Его?

– Больше всего на свете я хочу увидеть Его, и я думаю, что Господь Бог даст возможность повидать Его.

В коротких словах мальчик рассказал все, что знал о Вифлеемском Спасителе от дедушки Иакова, рассказал и то, что дедушка Иаков видел Его на берегу Иордана и что он, Ионафан, очень бы хотел, но никак не мог попасть в Иерусалим.

Женщину заинтересовало Вифлеемское происшествие.

– Когда я увижусь с Марией, Его Матерью, я спрошу Ее, Тот ли Он Младенец, о Котором говорили Ангелы, и где Она спряталась с Ним, когда Ирод велел умертвить детей? И если тебе удастся прийти к нам, то постарайся найти меня, и я тебе все расскажу. Он наш Спаситель, Он Агнец Божий. Ты хотел знать, как я пришла к Нему? С детства душа моя стремилась к миру, в особенности с тех пор, как меня выдали замуж и я очутилась при дворце Ирода, где царила роскошная, веселая и такая греховная жизнь. Я чувствовала, что мы жили не так, как следовало, и Бог не может быть доволен нами. Однажды отправился Ирод с Иродиадой и большой свитой посмотреть на великого пророка. Когда я услышала Его, у меня открылись глаза и я постигла, что мы великие грешники. И тут пророк высказал царю правду и был брошен за то в темницу. Душевная неудовлетворенность все возрастала во мне. Я отправилась паломничать в Иерусалим и велела принести богатую жертву, но все было напрасно. В Иерусалиме много рассказывали об Иисусе и чудесах, совершенных Им на Пасху. Я принялась разыскивать Его до тех пор, пока не нашла. Я пришла к Нему как раз в то время, когда Он сидел на горе и проповедовал. Он воскликнул: «Приидите ко Мне все труждающиеся и обремененные и Я успокою вас» (Мф. 11; 28). Я встала и подошла к Нему, Он посмотрел и сказал: «Возьми крест свой и следуй за Мною» (ср. Мк. 8; 34). Я последовала за Ним. Я следую за Ним, помогаю Ему и Его ученикам. Он учит меня любить и терпеть. Я благодарю Бога, что мой муж не очень меня осуждает. Он только боится, что я потеряю рассудок. Отец, мать и вся родня отреклись от меня, как от нечистой. Но я об этом ничуть не беспокоюсь. Душа моя полна радости. Иисус простил мне все, Он исцелил мое сердце. А теперь, когда я узнала, что Он Мессия, тем вернее буду служить Ему. Я знаю, Он когда-нибудь будет царствовать. И когда Он будет Царем, Он, быть может, не будет нуждаться во мне, но я воспитаю для Него моих двоих сыновей. Но теперь, пока Он в такой бедности, что Ему, как Он Сам говорит, негде преклонить головы, теперь Он нуждается в нашей помощи…

Ионафан слушал речи незнакомки, не перебивая.

– Однако мне пора идти, – и женщина поднялась.

– Только скажи мне, пожалуйста, одно, – спросил робко Ионафан. – Если я приду к Нему, то могу принести Ему двух рыбок? Примет Он их от меня?

– О да, Он очень милостив и очень беден, и хотя Он совершает великие дела, но для Себя Он еще ничего не совершил.

– Когда я пойду к Нему, я попрошу матушку испечь мне несколько хлебцев, возьму рыбы и положу все к Его ногам.

– Он благословит тебя за это. А теперь да благословит тебя Господь, Бог отцов наших. Мир тебе!

– И тебе мир!

Мальчик низко поклонился и долго смотрел туда, где исчезло белое одеяние ученицы Иисуса Назаретского, покинувшей дворец Ирода и роскошную жизнь, покинувшей родителей, мужа, всю родню, взявшей свой крест и последовавшей за Тем, Кому негде было преклонить голову, – и все для того, чтобы служить Ему.

Когда Ионафан смотрел таким образом вслед ученице Пророка, кто-то обнял его и произнес: «Мир тебе».

– Дедушка Иаков?!

Да, около него стоял дедушка Иаков. Но он ли это? Лицо его сияет радостью и небесным миром.

– Ты видел Его? – вскрикнул мальчик в блаженном провидении.

– Я видел Его, дитя мое. Видел и слышал.

Старик сел на скалу.

– Оттого я так долго и задержался. Мое стремление узнать истину заставило меня из Вифсаиды пройти в Капернаум. Там указали мне на дом, где Он жил, когда бывал в городе, но Его дома не было. Но зато я застал Его Мать Марию, и знаешь, дитя мое, хотя прошло уже 30 лет и Она состарилась, но я сейчас же узнал в Ней Мать нашего Вифлеемского Спасителя. Я познакомился с Ней, и Она рассказала мне, что раньше, чем солдаты Ирода пришли Вифлеем, Ее мужу Иосифу во сне явился Ангел и велел взять Ребенка с Матерью и бежать с ним в Египет. Еще не рассвело, когда он разбудил Марию. Они взяли Младенца и бежали. И так пришлось нашему Спасителю еще крошечным Младенцем бежать от Ирода, как и некогда Давиду от Саула, и Мать Его была вынуждена скрывать Его точно так же, как мать Моисея своего сына. И так Он был сохранен. Десять лет прожили Они в Египте и тогда только вернулись Они назад и поселились в Назарете. Так исполнилось пророчество: «”В Вифлееме Он родился” {ср. (Мф. 2; 1, 6) и (Мих. 5, 2)} и “из Египта призвал Господь Сына Своего” (Ос. 11; 1), и должен Он называться Назарянином». Теперь же должно исполниться лишь следующее: «Должен быть Царем, Который будет хорошо править». И, без всякого сомнения, это сбудется. Но не знай я даже всего этого, я видел Его Самого и слышал. Сам собственными глазами видел совершенные Им чудеса; и уже по этому одному должен верить, что Господь посетил народ Свой. Теперь подожди лишь. Когда придет Манассия, тогда ты сейчас же пойдешь с нами в Иерусалим, чтобы исполнилось твое горячее желание, дитя мое. Теперь у меня одно желание, – чтобы Господь отпустил меня с миром, потому что я уже видел посланного Им Спасителя.

Рис. Маргариты Мальцевой

Глава VII. Горестные известия

Изо дня в день поджидал Ионафан Манассию, но тот не приходил, и дедушка Иаков никак не мог постичь, почему. Но Манассия все не приходил.

Быстро промелькнула осень, и наступили зимние дожди и туманы, и Ионафан понял, что ему надо ждать весны. Часто потихоньку мальчик горько плакал, потому что время шло, а с ним все сильнее разрасталось стремление увидеть Иисуса. Ионафан томился, стал нетерпелив, по временам даже ворчлив. Когда же дурное настроение проходило, он искренно каялся в своих прегрешениях. А вскоре он начал замечать, что у него прямо-таки болит сердце. Прежде ему просто хотелось увидеть дивного Сына Божия, теперь же он знал, что ему необходим Агнец Божий, взявший на Себя грехи мира, – в особенности же когда он услыхал весной о недавно произошедшем случае.

Рассказала же об этом его матери ее замужняя сестра, жившая в Тивериаде. Один знакомый фарисей пригласил Господа к себе и, когда сидели они за столом, в комнату вошла женщина, известная в городе и окрестностях своей дурной жизнью. Она прямо направилась к Нему, упала к Его ногам и горько заплакала. Затем натерла ноги Его драгоценным маслом, омыла слезами, целовала их и осушила волосами. Он не воспрещал ей.

Когда же фарисей удивлялся, что Он позволяет ей дотрагиваться до Себя – потому что, будь Он по-настоящему Пророк, Он знал бы, что это за женщина, – то Иисус неожиданно обратился к нему и сказал:

– У заимодавца было двое должников. Один был должен ему пятьсот, а другой пятьдесят монет. Но у них нечем было заплатить ему, и он простил их. Скажи, который из них более благодарен ему?

Фарисей отвечал:

– Полагаю, что тот, которому больше простилось.

– Верно ты рассудил, – сказал Иисус и указал на плачущую женщину:

– «Я пришел в дом твой, и ты воды Мне на ноги не дал, а она слезами облила Мне ноги и волосами головы своей отерла. Ты целования Мне не дал, а она, с тех пор как Я пришел, не перестает целовать у Меня ноги. Ты головы Мне маслом не помазал, а она миром помазала Мне ноги. А потому сказываю тебе: прощаются грехи ее многие за то, что она возлюбила много, а кому мало прощается, тот мало и любит» (ср. Лк. 7, 44-47).

И потом склонился к женщине со словами:

– «Прощаются тебе грехи. Вера твоя спасла тебя, иди с миром» (Лк. 7; 48, 50).

Она встала и пошла, и видно было, что прощены ей были грехи ее и что исцелено было сердце ее, так же как и сердце у Анны Хузы.

«Простит ли он Мне мои прегрешения и исцелит ли меня, когда я приду к Нему?» – подумал Ионафан.

Наконец, зашел Алфей – левит, шедший в Иерусалим. Он принес известие о Манассии и объяснил, по какой горестной причине Манассия не мог прийти. Учителя Иоанна уже не было в живых. Ирод отрубил ему голову в темнице, он убит был по требованию безбожной Иродиады. Левит плакал, когда рассказывал это. Манассия и другие ученики погребли убитого учителя. Манассия с горя заболел и только теперь начинает несколько поправляться. Он собирается прийти тотчас же, как только будет в силах.

Старый Иаков сильно сокрушался о погибели Божьего пророка Иоанна, а Ионафан горькими слезами оплакивал его смерть. Теперь он понимал, почему Манассия так долго не приходил, но что его удивляло, так это то, что Иисус не спас от смерти Иоанна. Однако он не открыл Иакову своих мыслей.

«Будь только у меня такая власть, как у Иисуса, – раздумывал он, – никогда бы я этого не допустил».

Глава VIII. Паломничество в Гадаринские замли

– Да сохранит тебя Бог, дедушка Иаков.

– Да благословит тебя Господь, дитя мое. Счастливый путь. Да исполнит Господь, Бог отцов наших, желание твоего сердца!

Рука старика опустилась на голову мальчика, благословляя его.

Ионафан, наконец, отправился паломничать.

Стоял прекрасный весенний день, природа облеклась в новые одежды. Старик приложил руку к лбу, прикрывая глаза, и до тех пор смотрел вслед уходившему юному другу, пока его фигурка не исчезла с горизонта.

С порога хижины смотрела вслед Ионафану и его озабоченная мать, наполнившая карманы сына восемью хлебами и сушеною рыбой.

Ранее Ионафан узнал, что Иисус пришел в Гадаринскую землю.

– Я пойду в гавань и буду Его ждать, – говорил он, – и когда Он пойдет обратно, я увижу Его.

Иаков не возражал. Он утешал мать, говоря, что Ионафан уже сильный и большой мальчик. Итак, они отпустили его, уверенные, что Ангел Господень сохранит его, и с нетерпением ожидали его возвращения.

Ионафан благополучно добрался до Тивериады и, придя на берег, увидал лодку, собиравшуюся как раз ехать на другую сторону. Он попросил взять его с собой и заплатил за переезд. У него не было ни малейшего желания оставаться на берегу, тем более что старик, вернувшийся из Гадаринской земли, сказал ему, что Иисус все еще остается на том берегу и не так скоро будет обратно. На лодке много разговаривали о Господе, как называли Его все. Лодка принадлежала отцу Иакова Зеведеева, и тот рассказывал все слышанное от сына своего Иакова.

– Когда они ехали в сторону Гадаринскую, Господь заснул на корме лодки. За целый день у Него не было ни одной спокойной минуты, чтобы попить воды. А ночью среди тишины Он всегда молился. Он спал, и вдруг налетела сильнейшая гроза. Буря бросала ладью то туда, то сюда, вода заливала всю лодку, и та едва не тонула. А Он спал, и спал так спокойно, словно младенец на коленях матери. Ученики перепугались, подошли и разбудили Его:

– Господи, помоги, мы погибаем.

– А Он что же? – спросил Ионафан.

– Он встал, пригрозил морю и сказал: «Смолкни, утихни!» И сейчас же буря стихла, волны улеглись и стало тихо и светло. Но Господь упрекнул учеников, что у них нет веры.

Ионафан же задумался: какая же это Сила, что может повелевать ветру и морю? Подобное может совершить лишь Творец. Пока они доехали до противоположного берега, Ионафан уже знал наизусть целые притчи и отрывки из речей Иисуса. Рыбаки охотно рассказывали все, что знали, своему внимательному слушателю.

На берегу уже собралась громадная толпа, и какая-то женщина о чем-то горячо рассказывала.

– О чем ты рассказываешь? – спросил ее отец Зеведеев, выйдя на берег.

– Подумай только, отец мой, – сказал ему молодой рыбак, – она рассказывала, что Наставник исцелил бесноватого в Гадарине, жившего между гробов и которого они все так боялись. Он ходил совершенно голый и бросал во всех каменьями. Но она сама может еще раз рассказать, как это произошло.

И к великой радости Ионафана, женщина рассказала, как бесноватый побежал навстречу к Иисусу, держа по камню в каждой руке. Все, кто это видел, закричали от страха и бросились назад. И Господь с бесноватым остались стоять один против другого. Все ожидали, что будет дальше. Вид бесноватого был ужасен. Его голое тело было сплошь покрыто синяками и ранами. Безумное лицо, обросшее волосами, поцарапано, волосы взлохмачены, и весь он был покрыт грязью и засохшей кровью. Безумные глаза устремились на кроткое, ласковое лицо Иисуса. В ту минуту, как их взоры встретились, губы Господа беззвучно зашевелились, и хотя никто не слышал ни звука, бес услыхал и ужасающим образом затряс несчастного:

– Что тебе до меня, Иисус, Сын Бога Вышнего? Умоляю Тебя, не мучь меня, – закричал несчастный и пал к ногам Господа.