Г.Р.О.М. 4

Никита Киров

Г.Р.О.М. 4

Глава 1

Действовать надо быстро, но без твёрдого и продуманного плана нас размажут сразу.

– У нас несколько версий, кто подставил, – размышлял я вслух. – Кто-то мог подбросить ствол, чтобы обвинить лично Ярика.

– Кто-то из братвы? – предположил Глеб.

Мы так и стояли неподалёку от придорожной кафешки. Посетителей там мало, но мы в стороне, нас не подслушают, да и стоим в полной темноте, я различаю только силуэты. Ещё и по трассе проезжали фуры, заглушая наш разговор.

Глеб встревожен за старого друга, остальные парни переглядывались, не понимая, что произошло, а вот Седов поначалу явно не сомневался, что это сделал мой брат. Но всё же чем больше я говорил, тем больше старый опер раздумывал об этом.

Но здесь явно что-то нечисто. Так быстро найти убийцу можно только по горячим следам. А тут стреляли утром, труп нашли днём, и сразу задержали.

Да и если бы правда стрелял Ярик, он немало от меня поднатаскался, чтобы так легко попасться. Да и не стрелял бы он без веской причины, а если причина была, то он бы обязательно позвал нас.

– У него среди братвы врагов немало осталось, – сказал я. – Как в старой группировке, так и в других. И раз его не прикрывают атамановские, кто-то мог решить, что сейчас самое время с ним разобраться. Но это только один вариант, мужики.

– Какие ещё? – спросил Сибиряк.

– Кто-то работает именно против нас. Но здесь сложнее, потому что мы, как самостоятельная группа, нигде светимся. Для всех мы работаем от чьего-то лица. Или Александрова прикрываем, или от Иванова из ФСБ, или от Некрасова из РУБОП. Но не сами. Но могли подставить кого-то из них. И я думаю, что взялись за силовиков.

– Некрасова или Иванова? – Валера почесал плечо, чуть выше повязки, где его укусил комар.

– Вот это более правдоподобно. Выставить, что они прикрывают бандита, убийцу, ведь им же придётся вмешиваться, когда я попрошу, – я отогнал летающего рядом с ухом комара, который решил теперь отведать мою кровушку. – И тут будет основной удар.

Могут и в газете написать, тем более сейчас в 90-е это серьёзно, журналистов слушают. Так что обвинить в покрывательстве убийцы Иванова или Некрасова смогут точно. Неизвестно, насколько хорошо продумана провокация, но исходить будем из того, что её продумал кто-то такой же хитрый, как мы.

Но действовать можно хитрее, не покрывая Ярика с помощью связей среди ФСБ и РУБОП, а растоптать улики, убрать доказательства, и главное – найти того, кто грохнул коммерсанта. Этого точно никто не будет ждать.

– Как фамилия убитого, напомни? – спросил я у Седова.

– Жеребцов, – отозвался тот. – Технику продавал, плитки всякие, чайник, микроволновки. Скользкий тип, его на счётчик пару раз ставили, раз с кого-то долги вышибал. Но платил за крышу Коршуну. И тот, вроде как, тот пришёл выбивать деньги – это основная рабочая версия, мужики говорят.

– Погоди, – остановил я опера. – Кто-то его застрелил утром. Ярик ночью был с какой-то девушкой, очухался только утром. Если она подставная, то может дать любые показания, чтобы его потопить. Он ещё говорил, что у него башка болит…

Что-то подмешали? Вполне, но с кем он был, ответить сможет только он сам. И какие-то детали рассказать, если вспомнит.

– Мой брат пока ещё в изоляторе временного содержания, – продолжил я. – В СИЗО его увезут только утром, но скорее – к завтрашнему вечеру, сначала его будут колоть. Но подстава может зайти ещё дальше. Все же помнят, что случилось с Поджигой, когда он в камеру зашёл.

Глеба аж передёрнуло, остальные тревожно переглянулись.

– Значит, в ИВС мы с ним поговорить не сможем, уже не успеем, сможем только с СИЗО. Но надо добиться, чтобы с ним там ничего не сделали, если это планируется.

– И как ты это сделаешь? – Седов закурил и хрипло кашлянул.

– Где тело? – спросил я, переходя на другую тему.

– Ну, в морге, – он пожал плечами.

– Знаю, что ещё не на кладбище. В каком именно морге? Выясни.

– Не надо выяснять, – он нахмурился. – Я тебе так скажу. В морге, который у железнодорожной больницы. Там и судмеды работают.

– Уже лучше. Тело нашли днём, привезли туда. В том морге, – я напряг память, – работают два судмеда: Паланян и Яковлев. Паланян – алкаш, Яковлев – ещё больший алкаш. Плюс сторож и санитары. И все алкаши.

– Паланян в отпуске, – Седов задумался. – Яковлев – бухает, но он и ночью может работать, особенно если днём бухал. Он же ленивый, всё на потом оставляет.

– Принято. Так, думаем дальше, – я почесал лоб. – РОВД Железнодорожного района… криминалист там – Михаил Шломович Кацман, он…

В голову сразу пришла старая серия из «Убойной силы» или «Улиц разбитых фонарей», где Дукалис принёс фамильную саблю криминалисту, этим его отвлёк, а сам сломал боёк на пистолете. И в заключение пошло, что оружие к стрельбе не пригодно, улика стала бесполезной.

У меня подходящая сабля есть, но Кацман оружие не любит. Да и с молодыми он не пьёт.

– Кацман – алкаш, – сказал Седов, будто я этого не знал. Тут в кого пальцем не ткни – все алкаши.

– Выпей с ним, – предложил я. – С тобой выпьет – сто пудов. И узнай, что это за пистолет. Кацман – загруженный, у него работы много. Пока ствол проверит – три дня пройдёт, отстрелять не успеет. Вот и надо бы этот ствол подпортить.

– Улику испортить? – он нахмурил брови.

– Улику испортить, зато найти, кто действительно коммерсанта завалил. Там и без улик всё закончить сможем. Всё у них продумано, но это – они не учтут. А заодно – собери об этом пистолете всё, узнай детали убийства, снимки глянь, если проявил. Найдём, кто действовал – решим вопрос быстро и надёжно.

Седов крепко задумался, но я знал, как его убедить.

– Что, я тебе давал информацию по насильникам – разве не подтвердилась?

– Улик на них нет, но…

– Так мы сами знаем, кто это делал, для себя решили. А раз сами знаем – прекратить это можем быстро, когда будет время. А здесь подставой несёт за километр. Хочешь, чтобы реальный убийца по земле ходил? А сколько будет тех, кого мы остановить не сможем? Потому что после Ярика за нас всех возьмутся.

– Ладно-ладно, – сдался старый опер. – Один раз сделаю, доверюсь. Коньяк надо купить, Кацман коньяк уважает.

– Всё, это с тебя – остальное с нас. Костя, вот ты иди с Сергеичем, пусть он отвлечёт криминалиста, а ты подпорти ствол, сделай непригодным.

– Да я сам это могу, – Седов посмотрел на меня. – Пружинку какую-нибудь сломаю. Раз ты за брата отвечаешь, и если не он стрелял – я помогаю. Но если он…

– Не он. А убийцу найдём – сто пудов. Увидишь. По кОням.

Оставили Седова, он вернулся в свою шестёрку. А я сел в джип и начал накидывать идеи дальше. Не только ствол нужно сломать.

– Сибиряк, возьми чистый ТТ из схрона, – продолжал я. – Выстрели куда-нибудь… так… время уже поздно… не купишь… Абхаз, ты же у мясника работал. Сможешь пробраться к нему в холодильник и пальнуть в какую-нибудь тушу? Чтобы пуля выглядела, будто в теле побывала, а то не поверят, если целёхонькая совсем будет.

– Ну, могу, – он задумался. – Хотя нэпросто это будет, там охрана.

– Костя прикроет. Надо ещё глушитель собрать, чтобы никого не перебудить. Стреляете, достаёте пулю ножом, и с ней идёте в морг, там Глеб будет ждать.

– Доктора калоть надо? – со своим акцентом продолжал Алибек.

– Не надо никого колоть. Яковлев – алкашина, сторож – алкаш. Там все алкаши, это работа такая, что все спиваются. Короче, задача – проникнуть в морг, убедиться, что Яковлев провёл вскрытие, пулю подменить. Но тайком, нельзя, чтобы вас видели. Если жмурика не вскрывал – дождаться, когда начнёт. Если он совсем пьяный, невменяемый… сами не вытаскивайте – обнаружит. Лучше мне позвоните – решу.

– А чё её просто не стащить, пулю ту? – задумался Глеб.

– Нам же надо будет найти, кто действительно коммерса хлопнул. И уже сами подбросим ему нужную пушку. А то чего они, думают, что всё так просто? – я помотал головой. – Нет уж, сами захотели вражды. Полезли против нас, пусть огребают.

– Ну ладно, – Глеб кивнул. – Давай, Абхаз, за дело. Но попадаться нам нельзя.

– Само собой, – Алибек кивнул.

– А нам с тобой, Валера, – я кивнул ему, – нужно узнать у Ярика, что и как там было. Но если он попадёт в СИЗО – оттуда может не выйти.

– И что делать?

– Думаю пока. Так что придётся заняться этим вопросом. Чтобы в СИЗО проблем не было.

Но кое-что уже придумал.

Седов испортит пистолет, тогда уликой будет ствол, который предоставим мы сами. Ещё будет пуля, выпущенная из этого ствола. Но что будет в СИЗО с Яриком – сказать сложно.

Иванов или Некрасов могут посодействовать с администрацией изолятора, чтобы моего брата поместили куда-нибудь не в общую хату, но и тут может быть ловушка. Ведь если их хотят подставить кого-то из полковников, то такой вариант предусмотрели наверняка.

Но в СИЗО власть есть не только у вертухаев и ментов…

Я высадил парней у рынка, сам с Валерой поехал дальше, за город. Ехать надо будет долго, почти до самого озера.

– Есть способ, чтобы брата не тронули, – сказал я, врубая фары дальнего света.

Выехали на просёлок, но судя по колее, дорогой пользуются часто.

– Мне в СИЗО сесть? – предложил Валера. – Вдвоём отобьёмся.

– И тебя потом вытаскивать. Нет. Да и тебе после ранения будет сложно. Но есть другой способ – в СИЗО придёт малява от кого-то из блатных, чтобы брата не трогали, наоборот – прикрывали. Да и надзиратели там прикормленные, посодействуют.

– Ого, – Валера удивился. – Я с этой стороны не думал.

– Но блатные и сами могут участвовать в этой подставе, кто их знает. Вот только смотри, Валер, все эти «синие» – не единый фронт, у них тоже тёрки между собой есть. Кто-то может участвовать, но остальные явно не в курсе этого.

– К этому поехать, как его там… к Дяде Ване? – спросил он. – Ты его знаешь? Сможешь повлиять?

– Вот Дядя Ваня как раз таки – хитрый, он может в этом участвовать. Не факт, но лучше не рисковать. А если и нет, то он наверняка в курсе, что я общаюсь с чекистами, поэтому говорить не будет. А если и будет – сделает, как ему надо. Не, этот тип непростой, с ним надо аккуратно.

Ехали дальше, телефон держал при себе, чтобы в нужный момент скорректировать план. Но до утра вопрос нужно решить. Ехали по просёлочной дороге, в темноте ямки видно плохо, часто на них налетали.

Двигатель джипа громко ревел, когда мы пару раз завязли в грязи. Но путь продолжали. А по радио рассказывали, как у себя дома ночью был убит предприниматель Жеребцов, прямо в кровати.

Больше никаких подробностей, за исключением того, что подозреваемый задержан, ему предъявлены обвинения.

– Но есть и другие блатные, – продолжил я после паузы. – И некоторые даже более влиятельные, чем Дядя Ваня. Даже если этот хрен что-то мутит, то другой сделает как надо ему, ну и нам, а Дядя Ваня пока против него не пойдёт.

– И кто он? – Валера уставился на меня.

– Монгол, пахан «Золотореченских». Он – вор. Едем к нему. Да уже почти приехали. Я буду говорить – ты слушай, но неизвестно, что может пойти не так. Пушку далеко не убирай.

Впереди показался дом с высоким забором и железными воротами. Едва я подъехал ближе, как загорелся свет.

Валере я одну вещь не сказал: Монгол – крайне упрямый и жестокий, и мне с ним договориться будет сложно.

Но я всё равно буду искать нужные слова. Ведь у меня есть, чем его заинтересовать.

Глава 2

РОВД Железнодорожного района

В трёхэтажном здании ещё работали, несмотря на поздний час. Свет горел как на первом этаже, где располагалась дежурная часть, так и на втором и третьем, где сидели опера.

Оперуполномоченный майор Седов, который в последнее время всё чаще занимался своей неофициальной второй работой, постоял снаружи, покурил и прикинул, тщательно ли он подготовился. Время позднее, долго собираться было некогда, но он сделал всё от него зависящее, чтобы всё было не зря, раз уж обещал помочь.

В руке опер держал чёрный пакет с бутылкой коньяка и лимоном, там же лежал изъятый давным-давно самопал под патроны двенадцатого калибра, замотанный в газету «Бекетовский криминал». Это повод подойти к криминалисту. На газете виден заголовок: «Найдено золото серийного убийцы-ювелира».

В кармане у Седова лежали несколько деталей от пистолета ТТ и магазин с патронами, но без пороха, учебные и уже помутневшие от старости, с пробитым капсюлем.

Учебный пистолет лежал у него в гараже с незапамятных времён, остался от отца. Поменять бы его целиком, но в протоколе, само собой, указаны номера изъятого ствола, так что не выйдет.

Поэтому пришлось его разобрать. Об этом никто не говорил, но Седов это сделал, он понимал, что если бы ему не доверяли, то на это дело поставили бы другого. Но раз доверяют, значит, требуется, чтобы всё вышло в лучшем виде. Коршунов хоть и молодой, но в людях разбирается и знает, к кому обратиться. Вот Седов и обдумал, как сделать всё в лучшем виде.

За патроны тоже может быть срок, учитывая, что арестован сам Коршун, который когда-то был пехотинцем в атамановской группировке, где его прочили в бригадиры. Так что скидки на суде ему не будет. Многое зависит от того, что скажет он сам, но младший брат Лёхи Коршунова в этом плане опытный, наученный, что без адвоката говорить нельзя вообще ничего. Ну а прессовать такого сложно.

– Ëпрст, – тихо пробормотал Седов. – Куда я лезу…

Но ответ у него был – из этого дела торчали уши подставы. Протокол он видел, понятых знал, как работали некоторые его коллеги – представлял прекрасно. То, что они рубят «палки» и каким образом, он знал отлично.

Так что ствол изъят, пальчиков на нём хоть и нет, но оружие передано на экспертизу, а те понятые уже участвовали в таких случаях и за пузырь что хочешь подпишут. Ствол – мокрый, но пока это ещё не доказано, ведь баллистической экспертизы не было. Но уже утром об этом будет известно всем.

Даже изломанный пистолет будет признан оружием, если его легко восстановить, ведь в статье УК РФ ещё и указано «оборот основных частей оружия». Но братва, бывало, отмазывалась и от таких случаев. И здесь, коль к делу не подключён РУБОП, тоже может получиться. Да и Уголовный кодекс действовал всего полтора года, все в нём ещё путались, адвокаты этим пользовались охотно. Сам же Седов знал старый УК РСФСР наизусть, но когда сверялся с новым, то постоянно подглядывал в записи.

Ну и человеческий фактор никуда не делся, а о нём опер Седов знал не понаслышке.

Значит, просто сломать оружие недостаточно. Если там легко заменить ствол, ударник или повреждённый магазин, то неисправным оно признано не будет, и за ношение такого положена статья, как за полностью боевое. Даже если получится доказать, что стреляли из другого оружия, то за ствол всё равно дадут срок, пусть и меньше.

Но Лёха Коршунов знал, к кому обратиться, раз сразу попросил Седова помочь. Работа должна быть комплексной, не только с уликой, но и с деталями преступления.

Сам майор понимал, что хотел Коршунов на самом деле. Первым делом – не дать повесить на его брата убийство, с которым что-то сделать будет сложно, поэтому нужно убрать самые твёрдые улики.

Ношение огнестрела, особенно неисправного – не такая жёсткая статья, здесь уже появляется пространство для манёвра, да и расследует такое дело милиция, а не прокуратура. Если не смогут подтянуть Коршуна под убитого коммерсанта, то дальше будет проще, появится возможность как-то повлиять и на тех, кто подкинул оружие, и на тех, кто стрелял в коммерсанта, и на тех, кого заставили давать показания. Да и тех, кто стрелял, этот манёвр запутает.

Значит, надо действовать. С этими мыслями Седов вошёл в здание, поздоровался в дежурке со всеми и поднялся на третий этаж. Криминалисту Железнодорожного РОВД повезло, он единственный в городе, у кого была полноценная лаборатория, а не заставленный старой пыльной мебелью закуток, как бывало у остальных криминалистов. Даже раковина была, чтобы помыть руки.

Пожилой щуплый мужик с зализанными волосами сидел в засалившемся белом халате и писал с дымящейся сигаретой во рту, перед ним возвышалась горка справок. Стол чистый, но из-за обилия бумаг казалось, что на нём беспорядок. Ящик стола приоткрыт, внутри что-то лежало.

– Миша, здорово! – сразу окрикнул его Седов.

– Артём Сергеич, – у криминалиста Кацмана был густой баритон и чёткая дикция, как у ведущего новостей.

Кацман поднялся и оправил халат, потом вытер правую руку о полы одежды.

– Какими судьбами? Никак перевёлся сюда?

– Да иду мимо, смотрю – работаешь до сих пор, ёклмн, – Седов усмехнулся. – Дай думаю – зайду.

– Я тебя всегда рад видеть, дорогой товарищ, – Кацман хитро посмотрел на него. – Но ты ко мне без повода не придёшь, да же?

Криминалист повернулся к своим бумагам, а опер заметил стоящий на шкафу гранёный стакан и переставил его за микроскоп, чтобы Кацман его не увидел.

– Вот ты морда, – Седов поставил на стол пакет. – Не без повода, конечно, но повод – крепкая ведомственная взаимопомощь. Ты же старый аксакал, Миша, а у нас – пацаны работают, нихрена не знают, ничё не умеют. Подскажи по старой дружбе, а я вот – смотри!

Он поставил на стол бутылку коньяка.

– Меня ещё отец учил, – Кацман уставился на неё. – Миша, говорил он, не надо быть самым умным и самым полезным, никогда не доводи ситуацию до того, чтобы стать незаменимым. В колхозе больше всех работала лошадь, но председателем она так и не стала. Вот и ты будешь пахать, как лошадь. А я вот его не послушался, вот ко мне со всего города и идут в любое время дня и ночи. Но в такие моменты, – он взял бутылку коньяка и постучал по ней ногтем, – я бываю рад, что полезен. Ну и что у тебя?

– Да смотри, изъяли тут, – Седов достал из пакета самопал. – У нас парнишка работает, но он ноет – экспертизу надо, да в главк отправлять, так, мол, не скажу. А вот ты посмотри своим намётанным взглядом, подскажи – эта байда может стрелять или нет?

Самопал этот – самоделка, выточенный токарем для ограбления сберкассы, которое так и не удалось. Крайне грубая работа, больше напоминающая обрезок водопроводной трубы с деревянной рукояткой, чем оружие. Он лежал у Седова на всякий случай, и вот этот случай настал.

– Ты сам сказать не можешь? – Кацман с укоризной посмотрел на него.

– Да могу… да законы эти новые, об оружии, мать их, – опер начал загибать пальцы, – УК новый. Вообще, это светит на статью?

– Эх, ну смотри, какая очередь. На неделю минимум.

Криминалист наклонился и выдвинул ящик стола. Внутри лежали ножи, от небольших китайских выкидух и складничков до здоровенного тесака с ручкой, перемотанной изолентой. Ещё была граната с открученным запалом, сам запал, что валялся рядом, и два пистолета. Один похож на ПМ, но надпись гласила, что это ИЖ-79, и ТТ с биркой. Вот он-то и нужен.

– Этот не только проверить, – Кацман ткнул в тэтэшник, – этот ещё отстреливать надо, завтра причём. Торопят наши опера, вообще сегодня вечером хотели. А я его даже в руках ещё не крутил, некогда всё.

– А кто такой смелый, что тебя торопит? – спросил Седов.

– Филипёнок и Гантимур, повязали кого-то с ним, палку хотят срубить по-быстрому.

Филиппов и Гантимуров, значит. Одного недавно чуть не вытурили из органов, подбрасывал улики, другой был под следствием за взятку. Седов не поддерживал с ними знакомство, потому что точно знал, что у этих двоих рыльце в пуху. Хватало и нормальных ментов, с кем можно было выпить после работы, а от этих стоило держаться подальше.

Вот этот ТТ и интересен. Вообще, по правилам полагалось хранить пистолет в оружейке при дежурной части, криминалист мог брать его только для экспертизы и обязан был возвращать, когда уходит, даже если идёт на обед. По факту – ствол мог спокойно себе лежать в ящике ствола, никому до этого не было дела.

Но воровать его никто не собирался, наоборот – Коршунов хотел использовать его в каких-то схемах.

– Ну ты чё, Миша? – произнёс Седов. – Не надо мне бумажек, пусть наш криминалист их пишет. Просто скажи – светит что с этим или нет? Если да – понесу, чтобы наш салага проверял, если нет – выброшу куда-нибудь. ДетЯм отдам, пусть в войнушку играют.

– Ладно, по старой дружбе. Только детЯм не давай, – криминалист строго посмотрел на него. – Ещё чего не хватало, детЯм пушки давать.

Сначала работа, потом – коньяк, принцип у Кацмана такой. Он сел за стол, включил настольную лампу, открыл затвор самопала и пристально посмотрел внутрь.

Седов же украдкой взял пачку «Балканки» криминалиста и вынул оттуда все сигареты, кроме одной.

– Ну, технически, – произнёс Кацман и на ощупь взял последнюю, – стрелять можно, если ударник поменять. Но я тебе как эксперт скажу – я эту гадость отстреливать не буду, потому что этот ствол тонкий от двенадцатого калибра лопнет, и без глаз ещё останешься. Руки-то у изготовителя явно не из плеч растут.

– Ладно, чего-нибудь придумаю, но… – Седов показал на коньяк. – Тут ещё один вопрос есть.

– Справку всё-таки сделать? – криминалист покачал головой.

– Да не надо сейчас, давай завтра. Тащи лучше стаканы, хватит работать, ночь на дворе.

– Да чё таскать, у меня…

Кацман поднялся, оглядел шкаф, но стакана нигде не было.

– Опять опера стащили, ё-моё, – он покрутил головой. – Ворюги-халявщики. Ещё и сигареты кончились, – Кацман потряс пустую пачку. – Ща, за сигаретками сбегаю, и стакан отберу у уродов. Вот это точно Филипок взял, он тут крутился вечером. Вечно сигареты тащит! Проверь ТТ да проверь ТТ! Тьфу на него, гада такого! Я тебя закрою здесь? – Кацман покрутил ключами на пальце. – А то начальство ругается, если тут посторонние сидят. Вдруг кто придёт?

Спросил с таким видом, будто боялся, что опер сбежит с бутылкой.

– Да без базара, как молодёжь говорит, – Седов усмехнулся.

Криминалист так в своём халате и побежал, захлопнул дверь, ключ провернулся в скважине. Вообще не парится над безопасностью, но он Седова знает давно. Опер поцокал языком, неодобряя сам себя, но достал из ящика ТТ и положил на стол тряпочку с детальками, которые взял с собой.

Номера есть, что на раме пистолета, что на затворе, они вписаны в протокол. Но поменять бы не вышло, тот учебный ствол был уже порядком потёртый, а этот как новенький, видно, что после изготовления так и лежал в масле. Но что внутри – никто не скажет, не разбирая оружие.

Он нажал на кнопочку рядом с рукояткой, магазин выпал, Седов по одному вытащил патроны и заменил на холостые. Этим же магазином сдвинул пружину затворной задержки сбоку, вытащил её и снял сам затвор вместе со стволом. Ствол снял, заменил на тот, что притащил с собой – просверлённый.

Ударно-спусковой механизм вытащил целиком, вставил свой. И финальный штрих – заменить боёк на укороченный, чтобы не вышло разбить капсюль. По лбу бежал пот, руки перепачканы в масле, но опер продолжал.

Закончил и собрал всё на место. Оружие теперь к стрельбе непригодно. Если бы ещё ствол был намертво приделан к затвору, чтобы не было возможности его быстро снять, то Кацман вообще бы назвал его охолощённым макетом.

Хотя, возможно, признает таким, бывали такие случаи, но в любом случае за орудие убийства это оружие не сойдёт. Седов убрал пистолет на место, помыл руки от масла в холодной воде, затем взял ножик из кучи других и порезал подсохший лимон на листе бумаги.

Вскоре за дверью раздался топот, в замке загрохотал ключ, красный Кацман влетел внутрь, держа в руке два стакана.

– Ты же резал не тем ножом с красной ручкой? – спросил он, остановившись.

– Нет, китайским этим, – Седов показал на него.

– Ух-х, – криминалист вытер лоб. – А то на красном – расчленёнка висит, ножик маленький, а режет как скальпель.

– Что за расчленёнка?

– Да бомжа какого-то разобрали вечером, – Кацман махнул рукой. – Жмурика видел, он будто под пилораму упал. Или к мяснику на стол попал. Фотки глянь, если интересно. Но лучше не смотри, скажи спасибо, что не на твоей земле. Поэтому и выдернули меня в ночь, главк с ума сходит из-за этого. Ну, – он показал на коньяк, – вздрогнем?

Он поморщился, когда выпил, затем взял самопал.

– Значит, разорвёт ствол? – ухмыляясь про себя, спросил Седов.

– А я сразу это вижу, – похвастался криминалист. – Эта штука сама тебя убьёт, даже если в другую сторону стрелять будешь. Сразу смогу сказать, едва увижу. Да ты и сам знаешь, дружище, раз пришёл ко мне.

– А тэтэшник? – Седов показал на приоткрытый ящик.

– А это боевой, – Кацман протянул руку, и опер подал оружие. – Я его не смотрел, но… – он открыл затвор и чуть приподнял одну бровь. – Вот, знаешь, много с кем работал за свою жизнь, но с такими дебилами впервые. Даже не посмотрели – бойка-то нет, прикинь… или он сточенный уже? А здесь у нас что?