По следам черного наследника

– Что… происходит? – громко и с матерком крикнул из окна своей машины Виктор. Руководитель проекта, очевидно, устал наблюдать за разыгравшейся перед домом буффонадой и решил подогнать распоясавшихся братьев. Витя с ухмылкой на лице быстро завёл машину и громко просигналил три раза.

Паша и Влад расхохотались, выпрямились, и, немного успокоившись, позвонили в звоночек.

Кто бывает гостем в деревенских домах прекрасно знает эту разницу в реакции на дверной звонок между городским и сельским жителем. Первый, словно пугливый заяц, всегда на чеку, сразу на цыпочках прискакивает к двери и начинает заглядывать в глазок, спрашивать «кто там?» и баррикадироваться совсем уж дохленькой дверной цепочкой на случай осады. Обитатель же сельского дома скорее напоминают ленивого мишку, только что пробудившегося от спячки. До этих надо докричаться. Звонки у них, как правило, не работают, бестолковые собаки помимо того, что поднимают лай ежечасно по случаю любого шороха, так еще и сопровождают свое устрашающее гавканье веселым вилянием неугомонного хвоста, тем самым окончательно ставя крест на своей репутации грозного сторожа. В добавок ко всему деревенский житель всегда занят, трудясь ли на огороде, валяясь ли на печи, ему априори претит то беспокойство, которое приносит в его дом незванный гость. Если еще принять во внимание почтенный возраст сельчан, зачастую, чтобы докричаться до хозяина, нужно, наконец, зайти в его берлогу, и крикнуть уже в лицо озадаченному старику, либо огорошенной старухе, с чем ты, собственно, пожаловал.

Ребята же робко стояли у калитки уже минут пять и продолжали давить кнопку звонка.

– Может уже пора зайти? – крикнул Витя.

– Айда, – кинув взгляд на брата, предложил Паша, который к тому времени уже успел заметить, что собака на цепи.

– Айда, – робко согласился Владик. Тогда в «Зеленом баре», подписывая какой-никакой, а документ, и взваливая на себя бремя начальника службы безопасности съемочной группы, Владислав был уверен, что «опасность» – таки надуманная категория при съемках документального кино. И уж конечно, он не мог предположить, что первое, с чем придется столкнуться их группе в первый же день путешествия, будет как раз то, чего он больше всего боится в жизни – собаки.

Паша надавил на ручку калитки, она поддалась и он смело вошел и оказался у крыльца. Домашний зверь, действительно большой лохматый пёс, внезапно перестал лаять и дружелюбно замахал хвостом. Паша поднялся на крыльцо и громко постучал кулаком в дверь. Влад подошел вплотную к брату и громко заорал Паше в ухо:

– Хозяева-а-а-ааааа!

В сенях послышался шум и скрипнула половица. Собака, как сумасшедшая снова залилась громким лаем. Дверь открыла заспанная старуха. На вид ей можно было дать как шестьдесят, так и восемьдесят лет. Опухлость лица, с одной стороны подтверждала емкую характеристику непутевой, но с другой стороны маскировала старческие морщины. Не было ни впалости щек, ни морщинистого лба, даже седых волос не наблюдалось, бабушка выкатила на крыльцо с крашеными в огненно рыжий цвет волосами, с прищуренными, не столько от солнца, сколько от подпиравших их снизу больших щек, глазами и с любопытным купажом сивушного перегара.

– Здравствуйте, Вы тетя Марина Михайлова?

– Ну я, – проворчала старушка, резко закрыв глаза, как будто ей молоточком ударили по лбу.

– Тетя Марин, мы Лапшовы из Ульяновска, вашей двоюродной сестры Любы Лапшовой дети.

Хозяйка тупо смотрела вверх на здоровых лбов, и ей явно было нехорошо. Её взгляд молил «завалите хайло», а Паша прочёл это почему-то, как «навалите больше информации»:

– Люба, наша мама, в девичестве Прорехина, дочь Александра. А Александр Прорехин – родной брат вашей матушки Нины. Поняли, наконец?

Странная старуха молча развернулась и пошла в сени, сняла обувь и зашла в избу, оставив дверь открытой.

– Входи, балабол, чего встал, – крикнула она.

– Это она тебе, – шепнул Влад брату.

– Вместе идем, – сказал Паша и впихнул брата в сени.

Пока незванные гости сиротливо стояли у входа, рыжая старуха налила себе стакан воды и залпом выпила. После этого уселась на стульчик, несколько раз глубоко вздохнула, через минуту вперила свой мутный взгляд на братьев и сказала:

– Давай-ка еще раз, помедленнее, что за родственник такой?

Паша не успел открыть рот, бабка продолжила:

– Ты не обращай внимания, старость не радость, хвораю малость.

– Тётя Марин, мы Ваши племянники из Ульяновска, Любы Прорехиной, Вашей двоюродной сестры, дети.

– Молодцы, – захихикала старушка каким-то хриплым и скрипящим голоском, – я своих-то не помню всех, вы хотите, чтобы я двоюродных знала.

– Мы в ваших краях по делам, снимаем кино. Думали, может быть, Вы нам расскажете какие-нибудь истории из жизни, про себя, может быть посоветуете кого. А мы бы помогли Вам, с продуктами, может, по хозяйству, ещё чем.

– Помочь, это хорошо, – задумалась хозяйка и хитро заулыбалась, – похмелил бы тётку, что ли. Так и знакомство глаже пойдет, и разговор склеится.

– Сейчас сделаем, – обрадовался Паша и выскочил из дома, оставив Влада наедине с тёткой, у которой от предчувствия выпивки, разыгрались одновременно и игривость, и гостеприимство. Еще пару минут назад, старушка, казалось, совсем не замечала Влада и обращалась к братьям исключительно в единственном числе. Сейчас же, она сладко запела оставшемуся гостю во множественном:

– Проходите, проходите. Садитесь, вот, за стол. Тоже племянник?

– Тоже племянник.

Тетя Марина улыбнулась изрядно прореженным ртом и протянула свою маленькую трясущуюся ручку новоявленному родственнику. Влад боялся еще больше ее размотать, поэтому решил потрясти ее недолго, буквально пару-тройку раз и непременно против ее похмельной амплитуды, чтобы по итогу выйти в ноль и просто подержать спокойную старую руку. Где-то Влад просчитался: во-первых, хват этой хиленькой ручки оказался на удивление твердым и уверенным; во-вторых, бабка не собиралась быть ведомой в этом танце рукопожатий, и сама своей ручонкой затрясла, что есть силы, внезапно обмякшую лапу безопасника.

«Ведьминская сила», – пронеслось в голове у Владика. Ему даже показалось, что тётка прочитала его мыли, так как она в это мгновенье усмехнулась и ослабила хватку. Нужно было срочно завязывать с ритуалом.

– Владислав.

– Тетя Марина.

Расцепились.

Паша спешно вернулся с пакетами еды. Под мышкой он держал коробку конфет, а из кармана шорт торчала бутылка водки.

– Тётя Марин, это вот вам – начал он не с того, протягивая родственнице коробку конфет.

– Вот, спасибо, вот, спасибо, как звать-то тебя? Со Славой мы уже познакомились.

– С Владиславом, – вставил Влад.

– Я Паша. Приятно познакомиться. Куда можно поставить пакеты с едой? Там фрукты и сок для ребятишек, рыбка, колбаска всякая, сыр… Ну в общем, продукты.

– Да ставь на пол уже, – с нетерпением пробормотала старушка.

Паша поставил пакеты на пол, они расформировались, подкосились, и из фруктового рассыпались и покатились в разные стороны апельсины. Паша кинулся собирать.

– Да оставь ты их. Слышишь! – теряя терпение крикнула тётка. Но гость дособирал все до одного фрукта, чем вогнал себя в хозяйскую немилость. Неизвестно, сколько еще секунд выдержала бы бабка без того, чтобы не обматерить копушу-племянника за издевательское отношение к похмельной нужде, но Паша-таки достал из кармана бутылку водки и водрузил её на стол.

– Вот.

Тётка подорвалась со стола и за считанные секунды организовала три гранёных стакана, и наломанный несвежий хлеб на грязном блюдце. Она подстать лучшим придорожным кабакам, как заправский бармен продула стаканы от пыли. Но, конечно, никакой пыли не было. Водочные стаканы – это единственное место в этом доме, где пыль не успевала задерживаться.

Братья смирились, что придется выпить, иначе никак не разговорить родственницу. Тут даже никому из команды не делегируешь этот функционал, так как остальные за рулём.

Паша только успел шепнуть брату «Не гоним, пригубляем».

– Ну, за знакомство! – гостеприимно предложила логичный тост хозяйка.

– За встречу! – сказал Паша и пригубил.

Влад зачем-то не пригубил, махнул до дна, но тут же пожалел, потому что поймал на себе недоуменный, но строгий взгляд брата.

– А я не понял, что ты сказал, – шепнул он виновато.

– Ну, рассказывайте, какими такими судьбами вас занесло в нашу глухую деревушку? – больше из любезности, чем из интереса обратилась тетка к гостям.

– Тётя Марин, мы снимаем документальный фильм про русскую деревню, про деревенские обычаи и традиции. Собираем какие-то интересные необычные истории, может быть, про колдунов, ведуний, там, экстрасенсов, бабушек, кто заговаривает от болезней, лечат. Что-то такое мы ищем.

Этот обходительный трёп улыбающегося незнакомца был также нужен хозяйке, как собаке пятая нога, поэтому она при первой же смысловой паузе обратилась к Владу:

– Слав, наливай, мой хороший, пока этот рассказывает.

Влад не стал спорить, что он Влад, и принялся разливать. «Этот» же решил уточнить:

– Тётя Марин, мы тут не только с братом вдвоем, нас четверо друзей.

– Как четверо? А где ещё? – удивилась тётка чересчур сильно, аж подпрыгнула и покрутила головой по сторонам.

– На улице, в машине сидят.

– Так, зовите! Скажут не пригласили.

– Я позову, – вызвался Влад и вышел из дома. Паша продолжил объяснять.

– Тётя Марин, мы хотим и Вас поснимать, с Вами поговорить, и с Аликом и с Васей тоже, узнать, сталкивались ли они с такими явлениями тут в деревне, или где-то еще. Вы не против?

– Я смотрю ты и про Алика с Васькой знаешь, и про ребятишек, – старуха выдержала паузу, – Ольга что ль рассказала? – догадалась она с усмешкой, пристально заглянув в глаза племяннику.

– Да, – улыбнулся в ответ Паша.

– Кто же еще. Одна она со мной и общается сейчас, – грустно произнесла тётя Марина, задумалась и опрокинула стакан, никого не дожидаясь.

«Вот и хорошо. Получается, мы пропустили» – обрадовался Паша.

– Здравствуйте, – поздоровались одновременно вошедшие в дом Витя с Петей.

– Здорово, здорово. Проходите, присоединяйтесь.

– Я – Виктор.

– Я – Пётр.

– А я – тётя Марина. Виктор – очень хорошее имя, – отреагировала хозяйка, вогнав Витю в едва заметную краску, а Петю в бестолковую легкую зависть. – Отца моего покойного так звали. – Краска и зависть исчезли также легко и непринужденно, как и проявились.

Хозяйка, не вставая из-за стола, достала откуда-то еще две рюмки и принялась их продувать.

– А мы за рулём, мы не пьем, извините, – поспешил оправдаться Витя. Но по тому задору, с которым начинающая хмелеть на старых дрожжах старушка восприняла данное извинение, можно было понять, что они прощены.

– Тётя Марина, а можно мы вас на камеру поснимаем, интервью запишем? – спросил Витя.

– Меня? На камеру? Да ты что, на кой я вам? И вид у меня сегодня так себе. Давай в другой раз, а? Долго вы будете тут фильм свой крутить?

– Планировали недельку примерно, – сказал Паша.

– Ну вот, давай не сегодня, а? Давай выпьем, Паш? – тётка сама налила себе, и опять одна выпила.

– Тетя Марина, а сыновья Ваши с Вами живут? – Паша решил уточнить всё по-максимуму пока старуха не надралась. – Может быть мы их снимем?

– Живууут, – протянула рыжуха, – Алик приезжает частенько, а Васька всегда тут, всегда, – говоря «всегда» хозяйка трясла своей рыжей головой, словно убеждая неверующих гостей, – ребятишки его, тоже тут. Убежали куда-то утром, на речку, поди. Сноха, Ленка, сейчас уж с рынка должна воротиться.

– Дождемся? – спросил шепотом Паша у Вити. Друзья немного отошли от стола.

– Лучше не в доме, а на улице. Владика оставим с ней, он крепкий, не опьянеет с пары рюмок, пусть выспрашивает, а сами на улице подождем. Петю, в принципе можно отправить уже заселяться, чтобы не мозолить тут глаза машинами. Позови Владика с Петей на улицу, а потом, когда Влад вернется, сам выходи, обсудим, что у нас вырисовывается на данный момент.

Витя вышел из дома. Паша подошел к столу и сказал ребятам идти на улицу, а сам присел рядом с тёткой, которая уже была изрядно пьяненькой, а следовательно, улыбчивой и разговорчивой. Только вот мысли приходилось выражать все труднее и труднее.

– Чей ты сын, пожалуйста? Еще раз, пожалуйста… скажи. Кто-то есть в Крыму у вас? – вдруг спросила щекастая бабка.

– О! Да! – обрадовался Паша впервые подтвержденному с той стороны родству. – Мамина сестра в Крыму живет. Тетя Таня. Видите, Вы знаете!

– А ты думал, я не знаю? Еще как знаю! Чай, не только вам Ольга рассказывает. Наливай!

А было налито.

Зашел Влад:

– Паш, тебя там Витя зовет.

– Хорошее имя Витя! Отца моего, царство ему Небесное, так звали.

Паша спешно вышел из дома, сел в машину и посмотрел с улыбкой на Витю.

– Не пойму че-то, как мы начали?

– Не плохо начали, Паш. Что мы имеем на данный момент. Адрес совпал, искать пока никого не нужно, вся информация подтверждается. «Ленка», кстати… подпиши там, на своей схемке. Пока плохо только то, что она понятия не имеет, кто вы такие.

– Она сейчас, кстати, спросила, Крымские ли мы, перепутала с тетей Таней, поэтому что-то, да слышала точно.

– Может быть. Но все-равно будем считать, что в плане начала общения нас двинул вперед все-таки не фактор семьи, а три пакета продуктов, да даже не продуктов, а бутылка водки.

– Это да, она там осоловела уже.

– Я Владику сказал, чтобы прям конкретно про отца ее расспросил, про его колдовскую репутацию. Я дал ему косарь3, чтобы он ей отдал. Надо чем-то подкупать. Он номер телефона оставит свой, чтобы, может быть, Алик связался с нами, и мы тогда встретились бы с ним. А ее надо поймать и снять в другой раз. У нее колоритный типаж, надо ее обязательно заснять.

– Ну хорошо. Слава Богу, все по плану, ато я уж испугался, что провал.

Витя внимательно посмотрел на друга:

– А ты чего такой напряженный. Мы же отдыхаем, расслабься, все норм. Всегда так, ты сначала ищешь эти сюжеты, собираешь информацию, изучаешь характеры, а потом просто снимаешь. Мы только начали, и для первого дня очень неплохо. Расслабься.

– Все расслабился.

Прошла минута.

– Там так воняет у них в доме, заметил? – спросил Паша.

– Меня чуть не стошнило.

– Чем вы тут с Петей занимались, пока мы там завязывали знакомство.

– Да, он зачем-то начал мне рассказывать свой сегодняшний распорядок дня, начиная с пяти утра.

– И?

– Меня чуть не стошнило.

Паша улыбнулся.

– Он нормально отнесся, что мы его отослали заселяться?

– Кажется, обрадовался даже.

Через минут пятнадцать приятелям показалось, что в доме запели дуэтом. Они посмотрели друг на друга и засмеялись.

– Пошел процесс, – закачал головой довольный режиссер. – Спелись!

На протяжении получаса друзья тихо сидели в машине, с раскрытыми нараспашку окнами и только изредка звонко поругивались и лупили себя то по ляжке, то по плечу, то по шее – не забавы ради, комары заели. Через какое-то время Паша боковым зрением заметил движение в зеркале заднего вида и посмотрел назад.

– Вон идет женщина с детьми, это похоже Ленка с ребятишками. Выйдем?

– Конечно!

Логика парней была простая: чтобы Ленка не испугалась незнакомого человека в доме, её следовало предупредить и хотя бы мельком представиться.

– Елена, добрый день, – начал Паша, когда женщина с детьми подошла к машине. – Меня зовут Паша, мы родственники тети Марины из Ульяновска.

Елена с ничтожным интересом молча смотрела на раскланивающегося городского типа и ничего не говорила, даже не поздоровалась.

– Мы снимаем тут кино, поэтому решили заехать познакомиться с Пашиными родственниками, – перехватил инициативу Витя. Когда он говорил, он всегда периодически посматривал на друга, как бы разделяя с ним ответственность за сказанное.

– Мы купили немного продуктов тете Марине, и детям – фрукты, сок, конфеты.

Витя как-то нелепо показал пальцем на одного из мальчишек, когда произносил «детям», как будто, женщина понятия не имела, кто такие «дети». Лена посмотрела вслед за пальцем на своего сына и снова уставилась на гостей. Друзья улыбались, поглядывая то друг на друга, то на строгую бабу, то на детей, которые в свою очередь тоже тянули лыбу.

– Бухает? – сурово спросила Ленка. Она, словно строгая училка, отчитывала нашкодивших хулиганов. У всех четверых моментально слетела улыбка и виновато потупились глаза.

– Немного, – выдавил из себя Паша, и сглотнул стоящий в горле комок.

Лена быстро направилась в дом, дети остались во дворе, а Витя с Пашей никак не могли понять, что это сейчас было, почему они растерялись и оробели.

– Надо, наверное, Владику на выручку идти? – предложил Паша с таким выражением лица, и с таким ударением на «наверное», чтобы друг обязательно начал его отговаривать.

– В любом деле самое главное выждать пару-тройку минуток и не дергаться зря.

Через минуту на крыльцо спешно вышел трясущийся от смеха Влад, очевидно, уже на бровях и, напевая себе что-то под нос, направился к машине.

– Ну как? – с улыбкой спросил Витя?

– Поехали в отель уже, по дороге расскажу.

– Мы уже хотели идти тебя спасать, – признался Паша.

Довольный Владислав продолжал напевать песенку и не торопился с рассказом. В извлекаемой мелодии друзья узнали отзвуки долетавшего до них из дома двухголосия.

– Ну? – нетерпеливо поторапливал брата Паша.

– В общем, мы сидим с тетей Мариной, общаемся, залетает баба эта, кричит «чё за вонь у тебя тут опять», окна стала открывать. Спрашивает меня: «Ты тоже родственник или собутыльник»? Я грю: «Почему «или»? Обижаешь, я и то, и то!» – хмельной рассказчик разразился на этом месте неожиданным гоготом.

Друзья улыбались и терпеливо ждали, пока Владик проржётся.

– Вот тебе и «внешние связи», – съязвил Паша и сразу же пожалел о сказанном, потому что, вроде бы затихавшая истерика брата внезапно нащупала вторую уморительную волну в брошенной вскользь реплике.

– Владик, соберись! – рявкнул Витя, – про колдуна поговорили?

– Про колдуна поговорили. Она очень удивилась, когда я сказал, что у нас все считали его колдуном. Сказала: «Мало ли, что соседские старухи молотят».

– Это уже интересно. Значит соседи тоже слышали за ним такое. Это хорошо.

Если вдруг ваши родственники окажутся тупиковой веткой, зайдем через соседей. Что-то еще существенное рассказала?

– Васька за ограбление сидел.

– Это была моя вторая версия, – с улыбкой произнес Виктор.

– А первая? – обрадовался Влад.

– За массовые беспорядки в собственном доме, – скаламбурил режиссер.

– Не за убийство, уже хорошо, – философски отреагировал Паша.

– А деньги ты ей оставил?

– Да, я грю, «тетя Марин, это Вам немного помощь, и Вы уж нам помогите с нашей историей».

– То есть ты даже не завуалировал никак? – удивился Виктор, – прям напролом и попёрся с этим косарём. Но с другой стороны, пусть. Начнешь петлять, она не поймет, а потом и забудет откуда. Пусть так, да.

Паша внимательно слушал незамысловатый анализ руководителя проекта.

– Я же не дорассказал, что там в конце было, когда Ленка пришла. Я грю «До свидания, мол, поедем уже, спасибо за компанию», а тётя Марина, мне грит: «Приезжайте вечером, с братьями знакомиться». Алик, грит, обещался быть сегодня. А эта, молодая, как заорет на нее, мол, «иди проспись, сначала, гостей она приглашает». Поэтому я так и не понял, ждут нас там, не ждут.

– Судя по всему, не ждут, – заключил Витя.

ххх

Отель был неказистый и отдавал алым советским гостеприимством. С барского плеча расщедрившись на бесплатный вайфай в зоне ресепшена, администрация решила, что тем самым с авансом выдала благ цивилизации первобытному гостю райцентра и одела на себя маску благодетеля. Иначе как еще было объяснить то лимонное выражение лица, сопровождавшее любую просьбу новых постояльцев. А просьбы, как из рога изобилия, посыпались на крашеную в перламутровый блонд, убранную в расхлябаный пучок, фанатично напомаженную бедную голову администратора Вероники. Продуманно выстроенная многоуровневая защита от назойливых гостей включала в себя высоченную администраторскую стойку, за которой сидящий сотрудник просто не был заметен, зато в глаза бросалась табличка «Перерыв», которая всегда стояла на стойке на случай совсем уж обнаглевших гостей с их расспросами про завтрак. Образ неприступной крепости довершал абсолютно излишний в плане прикладного значения, но очень распространенный за закрытыми дверями многих заведений в российской глубинке, деловой аксессуар – солнцезащитные очки с тёмными и чересчур здоровыми линзами в дикой леопардовой оправе.

Еще до возвращения товарищей Пётр одолел администрацию вопросами, большая часть которых касалась гигиены санузла: то ему не понравилось хозяйственное мыло, точнее обмылок, бережно оставленный предшественниками на краешке раковины; затем он принес и сунул под нос Веронике со словами «не работает» видавший виды фен; когда же он снова явился к стойке и начал причитать, что туалетная бумага вот-вот закончится, сообразительная женщина начала медленно одним пальчиком двигать свою волшебную табличку «Перерыв» под нос требовательному гостю.

За какие-то полтора часа, пока не приехали остальные ребята, Пётр переоснастил приборами свой номер, набрал с запасом туалетной бумаги, выбил утюг, узнал график смены постельного белья и выдачи новых полотенец, а также выклянчил слегка початый гель для душа. Получив от Вероники прозвище за глаза «занудный шаврик4», довольный Пётр лег отдохнуть.

Когда ребята приехали в отель, Вероника начала оформление с недовольной миной, полагая, что все остальные такие же зануды, как и первый. Но Влад сообразно своему игривому настроению додумался преподнести девушке случайно выпавшую из продуктовых пакетов шоколадку.

Вероника улыбнулась и решила посмотреть на великодушного дарителя уже не сквозь призму только что выдуманного стереотипа, а как на интересного мужчину. Она начала заглядывать на объявшего широким хватом стойку администрации Влада поверх очков, а так как линзы были огромными, девушка так сильно наклонила голову, что, казалось, зарыла подбородок в своей увесистой груди.

– Спасибо, – кокетливо произнесла она.

Оформив гостей, Вероника спросила:

– Кто в 103 подселяется?

– Получается, я, – сказал Влад.

– Вот ключи от 103, Владислав. Вот ключи от 105, – ловко сверяясь с паспортами, выделила она лучшего из кучи шавриков.

– Вайфай только здесь, приходите сюда, на диванчике, вон, хорошо ловит, – произнесла девушка, обращаясь к Владу и снова запрокинув свою светлую голову резко вниз, – Если какие-то вопросы, можете задавать.

– Девушка, где у Вас покушать тут можно хорошенько? Поблизости, – спросил Паша.

– Так у нас и можно, прям, у нас свое кафе, очень вкусно готовят повара.

– Отлично, – обрадовался Паша. Уж очень хотелось есть. Ранний подъем, дорога и странное знакомство с дальними родственниками разыграли аппетит. Съемочная группа заселилась, освежилась и отправилась трапезничать.

Наевшись вдоволь, ребята стали обсуждать съемочный процесс, предварительно заказав по пивку. Пока они были в пути, близость Димитровграда к Самаре отчетливо прослеживалась по уменьшавшемуся километражу дорожных указателей, а также по растущему потоку встречных машин шестьдесят третьего региона. В городе же эта близость по-настоящему стала осязаема благодаря бесчисленным предложениям «жигулевского» пива, сыпавшимся на исследователей со всех сторон в этот знойный субботний день. Ребята заказали четыре «жигулевских».

– А если позвонит Алик или Вася? – решил уточнить Паша.

– Судя по тому, что рассказал Владик, нас там не особо ждут, – сказал Витя. – Надо продумать как раз план дальнейших действий.

– В крайнем случае такси возьмем, че тут ехать, минут тридцать от силы, – предложил довольный Владислав. Он почти уже отошел от выпитого у тётки крепыша, плотно заев его первым, вторым и салатом, и с удовольствием посасывал свежее золотистое пенное пиво.

– Так, давайте я сразу по деньгам тогда пробегусь, – сказал Паша, глядя на начальника снабжения. – У нас сегодня выявились уже непредвиденные траты. У нас вышло две пятьсот или две шестьсот на продукты для тети Марины, – ну это ты и оплатил вроде, да? – Пётр кивнул, – Я расходы на такси тоже не учитывал, они могут возникнуть, надо иметь в виду. И еще одна интересная статья затрат у нас наметилась, я думаю, не последняя, поэтому сразу предупреждаю: Витя, косарь отдал Владику, Владик – тете Марине, чтобы ее подкупить и чтобы она помогла нам с историями, рассказала побольше. Я думаю, нам надо наготове иметь какую-то наличку для таких целей.

– И водки закупить несколько бутылок, – вставил Витя.