Бес парадоксов

– Порадовал ты меня, Константин, спаси тебя Бог, – сказала Ольга и незаметно вытерла платком слезинку. – Объясни мне теперь подробнее, что ты там говорил про "суть жизни человеческой"? Что ты конкретно имел в виду?

– Возьмём для примера Вашего сына Святослава. В принципе можно взять любую личность, хоть Вас, Ольга, хоть меня. Не так важно. Пусть будет Святослав. Вот сейчас он рубит врагов на поле боя. Давайте, подумаем, а когда он состоялся как личность? Не как талантливый полководец и смелый воин, а просто как личность, осознающая себя таковой? После рождения? Я думаю, он был личностью ещё до рождения, живя в Вашей утробе, Ольга. С этим многие согласятся. Но следующая моя мысль более сложная. Я утверждаю, что Святослав жил ещё ранее, в организме своего отца. А в Вашу утробу он проник естественным путём. Таким способом он поменял способ своего существования на более прогрессивный.

– Вот это оборот! – удивилась Ольга. – Я никогда ранее не задумывалась над такими вещами. Интересно. Получается, что мой сынок жил ещё до нашей свадьбы с князем Игорем где-то внутри его яичек?

– Именно так! – заявил я, обрадованный сообразительностью Ольги.

– Получается, что наследственность отца имеет большее значение, чем матери.

– Конечно! – подтвердил я. – Заметьте, даже пол ребёнка определяет отец. Азы теории. Мужской пол определяется комбинацией хромосом XY. Женский – YY. Теперь если отец отдаст хромосому X, то получим мальчика XY. Если Y, получим девочку YY. Всё от отца зависит. А мать никак на пол повлиять не может, у неё нет такой возможности, у неё только хромосомы Y.

–Интересно, – задумчиво сказала Ольга, – я довольно тщательно изучала христианство, там о таких вещах ничего не сказано. Надо будет поподробнее изучить эту тему.

– Давайте, разделимся, – предложил я. – Вы займётесь теорией вопроса. А я попробую силой воображения посмотреть, как оно всё на практике. Итак, я начинаю медитировать. Вероятно, я для Вас исчезну, Ольга. Не волнуйтесь. Прощайте.

Ольга погладила меня по голове, вероятно, чтобы придать мне смелости в новом путешествии. Я закрыл глаза и начал медитацию, представляя, какая может быть жизнь у сперматозоидов.

Через минуту я почувствовал себя в какой-то вязкой желеобразной субстанции.

"Белок!" – сообразил я довольно быстро.

Я внимательно изучил своё новое тело. Не то, чтобы оно мне не понравилось или как-то шокировало. Просто очень уж было непривычным. Отсутствовали руки и ноги. Проще сказать, отсутствовало всё, кроме странной большой головы, объединённой с маленьким тельцем, да ещё длинного хвоста. В общем, получилось из меня существо, похожее на головастика.

– Костик, Костик, – вдруг закричал кто-то слева от меня,– ты оглох что ли? Кричу, ты не отзываешься.

Какой-то головастик, вероятно, мой дружок ласково тыкнул меня в бок.

– А чего тебя надо, Витёк? – спросил я и задумался.

Подумал было о чём. Почему я решил, что этого головастика зовут Витёк? Как я вообще его услышал, ведь у меня нет ушей? Как я ему ответил, если у меня нет ни рта, ни языка? Впрочем, поскольку Витёк немедленно мне ответил, эти вопросы не то, чтобы были разрешены, но их актуальность несколько снизилась. Главное, что этот самый Витёк меня слышит и понимает. Ещё важнее, то я тоже его слышу и понимаю.

– Давно хотел тебя спросить, Костик. Ты какой теории миростроения сизоидов придерживаешься? Ну, в смысле, что наша вселенная однояйцовая или двуяйцовая?

Тут я сразу сообразил, что "сизоидами" сперматозоиды называют себя для сокращения и экономии байт при общении. А их "вселенная", вероятно, человек. По крайней мере, я на это надеюсь. А вдруг, не человек? А вдруг, какое-то животное? Хорошо, если собака или котик. А если я попал в яйца какого-то поросёнка? Вот уж радость! Впрочем, не надо паниковать. Скорее всего, мы с Витьком в человеке. Не случайно же Витёк так складно излагает свои мысли. Если бы мы были внутри не человека, то Витёк гавкал или хрюкал.

– Так что ты думаешь? – не отставал от меня Витёк. – Большинство учёных считают, что наше яйцо одно единственное, а других вселенных вообще не существует. Что скажешь?

Тут я понял, как осуществляется наше с Витьком общение. Всё просто. Мы обмениваемся информацией посредством мозговых волн через белковую суспензию, которую сизоиды называют "эфир". Для такого общения не нужны органы речи. Кстати, механизм питания тоже простой и эффективный. Сизоиды поглощают питательные вещества из эфира через поры в своём теле. Через эти же поры сизоиды сбрасывают в эфир переработанное питательное вещество. Короче, живут по принципу "откуда жрём, туда и срём". Обновление питательной смеси вместе с обновлением сизоидов осуществляется следующим способом. Испорченная питательная смесь вместе со старыми сизоидами периодически сбрасывается из яйца в "мировое пространство". Этот процесс называется "извержение". После извержения обычно начинает работать специальная машина, которая изготовляет свежую питательную смесь с молодыми сизоидами.

– Я считаю, что яиц в нашей вселенной два. По крайне мере, я на это надеюсь. Если наше яйцо единственное во вселенной, значит, в ней произошла какая-та глобальная катастрофа. Например, собака укусила. И откусила. Об этом лучше не думать.

Витёк удивлённо тыкнул меня в бок своей большой головой, а затем пощекотал своим хвостиком. Позже я узнал, что сизоиды так выражают бурное веселье.

– Я сразу понял, кого ты назвал "собакой"! Бактерия "бледная трепонема". Теперь я её тоже буду собакой называть! Мерзкое создание! Ох, душили мы их, душили! Вроде, всех передушили. Я надеюсь на это. А что скажешь насчёт других галактик? Они существуют?

– Конечно, существуют! И многие из них с двумя яйцами.

– Точно, Костик! Я так рад, что мы с тобой одной веры, ты и я. Тогда у меня есть для тебя новость, которая тебя порадует. Это пока секрет, но я тебе скажу. Появился у нас пришелец. Сизоид из правого яйца! Представляешь? Наши ретрограды учёные в шоке. Пытались определить его в сумасшедшие и засосать до смерти. Но ничего у них не вышло. Этот пришелец оказался таким умным, что легко переспорил наших яйцеголовых. Ловкий парень, сам, кого хочешь, засосёт. Это сенсация мирового уровня! Правое яйцо существует! И оттуда есть настоящий пришелец, путешественник по загадочным внешним пространствам. Настоящий герой первопроходец! Как ему удалось выжить? Загадка. Тут через несколько мгновений будет пресс конференция с его участием. Поплыли быстрее, а то опоздаем!

Мы с Витьком переплыли в какой-то большой светлый зал и удобно устроились прямо перед сценой. Рядом с нами колыхался пожилой сизоид, которому, по выражению Витька, давно уже пора извергнуться и перестать мудрить мозги молодёжи.

– Вот вы, молодые, падки на всего рода нелепые сенсации, – бурчал старичок. – Поверили какому-то аферисту! Разве так можно? Что теперь нас ждёт? Будут отброшены наши исконные левые традиции, завешенные нашими славными предками. Начнётся поклонение перед Правым Миром. А я, кстати, даже не верю, что этот мир вообще существует. Пусть докажет, говорю я.

Тут началась пресс конференция. На сцену выплыл довольно крупный сизоид и сказал:

– Приветствую вас, левые братья! Вы не представляете, как я рад, что добрался до вас!

И тут зал взревел. Большинство кричали "ура", но были и такие, которые презрительно шипели.

– Зовут меня Гена и прибыл я к вам из правого яйца. Путешествие моё было сложным и смертельно опасным. Честно говоря, в начале похода я даже не планировал попасть к вам, левые братья. Цель была совсем другой. Наш небольшой отряд из миллиона добровольцев планировал путём извержения выйти из яйца и попасть в другую вселенную.

– Это чушь и провокация! – закричал с места наш старичок-ретроград. – Никаких "других вселенных" не существует! Это утопия и даже антиутопия! Абсолютно ненаучно и никак не доказано!

– Может, вы ещё скажите, что и правого яйца не существует, – улыбнулся Гена.

– Конечно, не существует! Молодые верят этой чепухе, но нас, стариков, не проведёшь!

– Откуда же я тогда взялся, позвольте мне Вас спросить?

– Не знаю, – пробурчал старичок. – Наверное, вылез как-то незаметно из нашей машины, а теперь тут комедию ломаешь. Пусть наш эксперт подтвердит, кто ты такой и откуда взялся.

Эксперт сказал так:

– Мы тщательно исследовали пришельца путём облизывания и обнюхивания. Вот наше экспертное заключение. Гена не является продукцией нашей машины. Он произведён за пределами нашего яйца. Точность нашего заключения близка к ста процентам.

– Близка, но не равна. Может, мутант какой-то, – стоял на своём старичок – ретроград.

– Вы можете придерживаться своего неправильного мнения сколько угодно, раз уж оно Вам так пришлось по сердцу. А я расскажу вам свою историю. Итак, мы дождались извержения и быстро поплыли через извергатель навстречу своей судьбе. Наша цель была зайти в другую вселенную. По прогнозам наших правых учёных эта вселенная принципиально отличалась от нашей. В ней не должно быть сизоидов и не должно быть ни одного яйца.

– Ну и чушь! – опять закричал старичок. – Мог бы придумать что-нибудь поумнее. Вселенная без яиц! Ну и умора! И зачем же нужна такая вселенная, если в ней не предусмотрена жизнь для сизоидов?

– Дело в том, – спокойно ответил Гена, – что в этой вселенной возможна другая форма жизни, которая совсем не похожа на нашу текущую жизнь. В той вселенной есть специальные индивидуальные домики для сизоидов. Если сизоиду удаётся проникнуть в этот домик, то его ждёт новая, почти бесконечная жизнь длиной девять месяцев.

– Я не понимаю, почему же ты не в "домике", а здесь с нами, – продолжал ворчать старик.

– Могу объяснить, – продолжал свою историю Гена. – Наш славный отряд уже находился почти в самом конце извергателя, как раздался сигнал тревоги от наших лучших нюхачей "ошибочный порт стыковки". Это означало, что нас ждут не уютные славные домики, а среда обитания совсем непригодная к жизни. Мы попытались резко затормозить, но наши силы были слишком слабы по сравнению с давлением извергателя. Весь наш отряд погиб, попав в неверный порт соседней вселенной. Только я один сумел из последних сил присосаться к кончику извергателя и остаться на нём после того, как извергатель уменьшился в размерах и покинул порт стыковки. С помощью слабых встречных течений, о природе которых я знаю только то, что они существуют, я вернулся назад, но попал волею случая в ваше левое яйцо. Вот такая моя история. Пути извергателя неисповедимы и порты его стыковок непредсказуемы.

Тут Гена замолчал и насторожено посмотрел на старичка, ожидая от него новых каверзных вопросов. Но старичок молчал. Молчали и все остальные. Мы были потрясены историей Гены. Насколько же наша однообразная и скучная жизнь, отличалась от его жизни, полной интересных и опасных приключений.

– Так вот, друзья, что я хочу вам предложить. Давайте, попробуем ещё раз, теперь уже объединенной командой. Я – представитель правого яйца. И ваш отряд в составе примерно одного миллиона сизоидов. Я чувствую, скоро будет новое извержение. Есть желающие вступить в мой отряд? Предупреждаю, риски огромные. Шансы выжить примерно один к миллиону. Что скажите? Есть желающие?

Неожиданно для меня, да и для всех других, наверное, тоже, первым желающим оказался старичок-ретроград.

– Прошу записать меня первым номером. Или вторым. Я уже старый, мне бесполезно бояться смерти. Да и жизнь наша такая однообразная и бессмысленная, что лучше уж умереть в славном походе, чем ворчать тут на молодежь.

А я крепко задумался. По теории вероятности шансы на выживаемость ничтожны. Стоит ли мне принимать участие в этом мероприятии? Но касаются ли меня эти смертельные риски? Скорее всего, смерть во сне просто перебросит меня в другое тело и в другое место. Но это неточно. Ох, о чём это я! Главное, продолжить съёмку фильма и сделать фильм максимально интересным. А то Димка заругает!

– Ты с нами? – спросил меня Витёк.

– Да, – решительно ответил я.

– Тогда двигаемся поближе к извергателю прямо сейчас, – предложил Витёк, – желающих много, места на всех не хватит. Умеет же зажигать это Гена! Я чувствую, сейчас начнётся.

– Да, брат Витёк, сейчас начнётся, – подтвердил Гена, – эти характерные колебания я за версту чувствую. Ребята, это будет славная охота! Началось! Поехали! И это правильный порт, ребята! Никогда раньше ещё извергатель не был таким мощным, длинным, толстым и твёрдым. Поверьте мне, ребята! Я своим хвостом чувствую, это правильный порт!

"Какой же я дурак, что поверил ему! Что там может чувствовать этот жалкий головастик! Миллионы поверили его страстным речам и теперь обречены на гибель. Даже если это правильный порт, как выражается этот сумасшедший. Даже если не будут использованы предохранительные средства. Все равно, шансы на жизнь настолько ничтожны, что не о чем даже говорить. Выиграть в лотерею миллион и то шансов намного больше".

Это были мои последние мысли перед тем, как я потерял сознание.

Глава 5. Поставленный удар

Не знаю, сколько времени прошло, пока я ни пришёл в себя. Но я благополучно очнулся и был очень рад заметить, что снова обрёл обычное человеческое тело. Рядом со мною сидели за столом мои старые приятели, Генка и Витёк. И тоже в виде обычных людей мужского пола и, увы, далёко не первой свежести.

– А ты, что скажешь по этой теме? – спросил меня Гена.

– Скажу, что нам невероятно, сказочно повезло, – немедленно ответил я, – если шанс у одного сперматозоида успешно зачаться вряд ли более одного из миллиона, то мне даже страшно считать, какова вероятность такого успеха сразу у трёх сперматозоидов. Тем не менее, чудо случилось. Минуту назад мы были жалкими сизоидами, надеялись на чудо. И вот, раз! И всё получилось! Как же я рад, как же я рад!

– Это всё так, – согласился Гена, – пожалуй, про "минуту назад" можно поспорить. Впрочем, тут ты тоже прав. Время летит со сказочной, я бы даже сказал, издевательской быстротой. Ещё вчера только я ходил в детский сад в роли обычного ребёнка. И тут раз! Уже старик, тренер футбольной команды. Но я тебя не об этом спрашиваю. Я хочу знать, не обижаешься ли ты, что я вас угощаю без спиртного? Я сам не пью. Професьон де фуа. Положение обязывает. И другим стараюсь не давать. Но некоторые обижаются. Особенно склонные к падению в банальный алкоголизм.

– Ты на кого это тут намекаешь, тренерская морда? – обижено спросил Витёк.

– Я ни на кого не намекаю, я спрашиваю. Причём не тебя, а Костика. Костян, что скажешь?

– Скажу тебе откровенно, Гена, это мне все равно, – убедительно ответил я. – Нальёшь – выпью. Попросишь произнести антиалкогольную речь, встану и скажу. Коротенькую. Минут на сорок, не больше. Меня совсем другие мысли сейчас одолевают. Как же хорошо, что все мы здесь сегодня собрались! Какая ничтожная вероятность этого события, если посмотреть на него ретроспективно! И всё же, теории вероятности на зло, это событие состоялось! Кстати, а какой сейчас год?

– 2045-ый, – ответил Гена, почему-то нисколько не удивившись.

– Как же быстро летит время, – пожаловался я. – Представляете, в 2025 году мы начали делать новый фильм по новой технологии. Просто записываем информацию из моего мозга. Во время сна. Понимаете? Артист спит, съёмка идёт. Поработал я так примерно полчаса, и вот уже наступил 2045-й год. Просто издевательство какое-то. Понимаю, когда год за два или год за три. Но 20 лет за полчаса, это уже перебор. Впрочем, я надеюсь, что это просто легко исправимый скачок во времени. И рано или поздно произойдёт откат в прошлое.

– На это многие надеются, – вздохнул Гена, – особенно те, которые потратили годы жизни впустую. Но почти у всех эти надежды не сбываются.

– Ох, как же хочется выпить, – пожаловался Витёк. – Мне сейчас так плохо, что даже немного хорошо.

Тут я подумал, как интересно получилось, что у нас троих отрицательное отношение к алкоголю, но у каждого по разным причинам. Гена принципиальный противник спиртного как бывший спортсмен и нынешний тренер. Витёк, бывший алкоголик, просто боятся опять скатиться в эту безнадёжную пропасть. А я человек к алкоголю равнодушный, теперь являюсь его убеждённым врагом. Срабатывает принцип "враг моих друзей – мой враг".

– А хотите, я вам расскажу, что помогает мне держаться? – предложил Витёк.

– Верные друзья, которые не позволяют пить, а чуть что, сразу бьют в морду? – выдвинул версию Гена.

– Это тоже так, без сомнений, – согласился Витёк. – Но не это главное. Главное, чтобы была достойная замена.

– И какая же замена именно у тебя? – поинтересовался я.

– Работа, – ответил Витёк. – Раньше я работал спустя рукава. Относился к делу исключительно формально. Прочитал лекцию кое-как и быстро домой. Экзамены и отчёты принимал просто безобразно. Поставят студенты мне пару бутылок, я и рад, дурачок. Но теперь всё не так. В последний раз студенты подарили мне перед экзаменом дорогущий коньяк. Я прямо при них сразу же вылил его в раковину. Об этот я вскоре сильно пожалел. Почему-то раковина забилась. Но какой запах пошёл из раковины! И видели бы вы рожи студентов! Как же я их гонял! Не делая скидок на пол и беременность. Тяжело пришлось нам всем. И мне, и студентам. Зато я бросил пить, а студенты бросили изучать основные предметы. Все силы у них теперь уходят на философию. Отличная наука! Всегда можно найти, к чему придраться.

– Это, пожалуй, перебор, – осторожно возразил я.

– Да, ладно тебе, всё нормально! – ответил Витёк. – Теперь у студентов отличные перспективы. Или станут отличными специалистами в своём деле, или философами. А философия, скажу вам по секрету, главная наука. Если другие науки просто дают новые знания и учат что-то делать, то философия – совсем другое дело. Она выше этого примитивизма. Она разбивает у каждого индивидуума иллюзию, что он что-то знает и умеет. Превращает все его знания и умения в хлам и мусор. Ни одна другая наука этого не может делать. Чем больше я знаю, тем меньше я знаю! Вот это оборот! Только философ способен на такие выкрутасы.

– Непонятна польза от твоей философии, – задумчиво сказал Гена. – Зачем она нужна? Студентам мозги ломать? А впрочем, беру свои слова назад. Философия отлично лечит от алкоголизма. Мы это видим на твоём примере. Лучше уж языком чушь болтать, чем водку пить. Согласен. Из двух зол выбираем меньшее. Клин клином вышибаем.

– Зря ты так! – воскликнул Витёк. – Философия не только вылечит от алкоголизма, но ещё и кучу других проблем поможет решить. Вот, у тебя, Костик, какая сейчас проблема?

– У меня? Хорошо, слушай. Может, и вправду, дашь полезный совет на базе своей философии. Я сейчас сплю. И смотрю разные сны. Кстати, вы меня извините, но вас Витёк и Гена на самом деле не существует. Вы просто образы, который породил мой спящий мозг. Двигаемся дальше. Я вижу какие-то сны, совершаю какие-то действия. Всё это записывается с помощью специальной аппаратуры. А теперь, собственно, проблема. Маловато экшена в моих снах. Всё время какие-то разговоры, переговоры. А нужны какие-то быстрые и необычные действия, понимаешь?

– Да! Я понял! – радостно воскликнул Витёк. – Раз меня не существует, то, давай, я тут немного побуяню? Напьюсь, как свинья. Набью вам морды до крови и хруста костей. Затем побью стёкла. Из окна выброшу что-нибудь ненужное. Зрителям такое понравится!

– Э, ну-ка, стоять, Маруська! – возразил Гена. – Пусть меня не существует, но пить и буянить я тебе все равно не позволю. Из принципа. А если зрителям не нравится, что мы тут спокойно сидим и дружески разговариваем, то пусть сами делают экшен, какой им нравится. Пусть между собою дерутся, например.

– Как хотите, – пожал плечами Витёк, – наше дело – предложить. Ваше дело – отказаться. Философия на том и стоит, что предлагает разные умные идеи чисто в теоретическом плане. Что важно, философа трудно поймать на ошибке. Философ говорит так много, что сам не помнит, что говорил до этого. Или, вот, возьмём, к примеру, Ленина. Его вроде легко поймать на нестыковке, у него все ходы записаны в пятидесяти толстых томах. Он говорил, "учение Маркса всесильно, потому, что верно". С другой стороны, его же тезис такой, "практика – критерий истины". А практика как раз и доказала, что учение Маркса не такое уж и всесильное. Но с кем тут спорить? Кого припирать фактами? Ленин давно уже умер. Он лежит себе тихенько и легонько улыбается. Попробуй с ним поспорь. Да и кто знает? Может, сейчас временный откат. А лет через сто, передохнув, мы опять начнём строить коммунизм со свежими силами.

– Что-то ты слишком много болтаешь для несуществующего субъекта, – задумчиво сказал Гена.

– Ладно, ладно! – сказал Витёк. – Давай, всё-таки, я продемонстрирую мощь философии чисто в практической плоскости. У тебя, Гена, сейчас какая проблема? Я думаю, что твою проблему решу очень быстро. Раз ты несуществующий субъект, следовательно, проблемы твои несущественные, возможно, даже несуществующие. Такие проблемы философия решает лучше всего.

– Послезавтра у меня решающий матч. Моя команда "Факел" играет против "Метеора". Надо выигрывать. Тогда мы залезаем в первую лигу. Но "Метеор" нас посильнее, если объективно оценивать. Что делать?

– Не переживай, просто будь уверен в победе, – мгновенно ответил Витёк. – Твоя уверенность передастся игрокам. Это увеличивает вероятность успешного исхода матча.

– Это не решение проблемы, скорее уход от неё, – ответил Гена, – все эти психологические штучки мы и так используем. У нас даже внештатный психолог есть в команде.

– Все равно, я – молодец, – заявил Витёк, – лучшего совета тебе никто не даст.

– Я дам! – предложил я. – Гена, возьми меня в команду. Я не подведу. Бегаю я плохо. Стар я для бега. Но у меня очень хорошо поставлен удар. Исключительно хорошо.

Гена удивился, но спорить не стал, а предложил прямо сейчас проверить насколько хорошо у меня "поставлен удар", как я выразился. Нам всем хотелось прогуляться, поэтому мы с удовольствием вышли на свежий воздух и пошли в сторону какого-то стадиона, как объяснил Гена.

Погода не очень благоприятствовала футболу. Шёл легкий дождь, а ветер периодически делал неожиданные порывы в разные стороны.

Меня слегка удивила незнакомая местность, и я спросил у друзей.

– А где мы находимся?

– Город Мухосранск, Глуповской области, – спокойно ответил Гена.

Я так и не понял, шутил он, или вправду есть такой город.

Стадион оказался вполне приличным. Трибуны для зрителей были только с одной стороны стадиона. Но обычно даже они никогда не заполнялись зрителями, невзирая на то, что никаких билетов не было, просмотр игр был бесплатным.

Гена открыл свою тренерскую каморку, выкатил на поле три мяча и предложил мне показать класс.

Я важно плюнул на указательный палец правой руки, поднял эту руку вверх и важно пояснил:

– Тут важно учесть силу ветра.

После чего подкатил все три мяча к центральному кругу, прокричал:

– Бью в правую штангу!

Разбежался и ударил. Мяч довольно долго летел по весьма странной траектории, вращаясь вокруг своей оси, затем ударился о правую штангу и отскочил в сторону.

– – Бью в левую штангу!

Тут что-то немного пошло не так. Мяч прошёл совсем рядом со штангой, но не задел её.

Витёк и Гена немедленно устроили жаркий спор, было касание мяча штанги или нет. Как дети малые! Какое это имело значение?

Возможно, вы меня заподозрите в том, что я так сделал специально, чтобы интрига была поинтереснее. Но нет. Просто в придуманной мною картине мира имел место небольшой рандомайзинг в виде порывов ветра, мошек, птичек, других факторов. Это для того, чтобы мне самому было поинтереснее здесь жить.

Третий удар был выполнен строго по заказу. Мяч звонко ударился в верхнюю перекладину и отскочил в поле.

Гене сильно понравились мои фокусы. Он почти целый час заставлял меня бить по воротам из разных позиций. Почти всегда я попадал строго в штангу или перекладину. Три раза мяч отлетал от штанги в ворота. Еще пару раз я "мазал". Впрочем, даже тогда Витёк категорически утверждал, что слышал "чирк".

Апофеозом был удар от своих ворот. Я боялся, что у меня банально не хватит сил ударить так сильно, чтобы мяч долетел до ворот противника. Но волнения были напрасны. Хотя скорость мяча резко снизилась на завершающей стадии, но до нужной штанги мяч всё-таки долетел. Правда, ударил мяч штангу почти в самом низу. Но, конечно, это тоже зачёт.

– Сильно впечатляет, – признался Гена, – но почему не в ворота?

– Это мой принцип, – заявил я твёрдо. – Каждый должен заниматься своим делом. Кто-то в штанги попадает. Кто-то забивает голы на отскоках.

На том и порешили.

Мои фокусы с мячом так возбудили друзей, что они и сами попробовали попадать в штанги с дальних расстояний. Получилось плохо. Гена пару раз попал чисто случайно, а Витёк и вовсе ни разу, хотя и очень старался.