Отсутствие жизни. Ночь упырей

Она поняла, что замерла и глупо таращится на Смородника, ковыряя несчастный ремешок.

И, кажется, снова влезает в долги. Пятьсот за коктейль, триста пятьдесят за духи, а с кофе и пирогом выйдет вообще за тысячу. Взять в счёт зарплаты?

Смородник с самым серьёзным видом кивнул и наклонился к окошку палатки. Произнёс несколько слов, которые Мавна не разобрала. И, только когда ему ответил продавец, она поняла, что они разговаривали на райхианском.

Наверное, в другом случае это вызвало бы у неё настороженность: двое мужчин говорят на языке, которого она не понимает. Но сейчас ей было скорее любопытно. Интересно, интригующе и, похоже, ей даже нравилось. Под кожей защекотало какое-то приятное чувство, вроде азарта. Будто она глотнула игристого и его пузырьки пощипывали изнутри, будоража тихой радостью кровь.

Смородник вернулся через минуту. В одной руке он держал две большие лепёшки, завёрнутые в бумагу и покрытые толстым слоем подпечённого сыра, а в другой – картонную подставку на два маленьких коричневых стаканчика с кофе. И от лепёшек, и от напитков исходил аппетитный густой дымок, а от запаха Мавна и вовсе пришла в тихий восторг и едва удержалась, чтобы не заплясать на месте.

Они отошли к машине и уселись на капот: скамеек тут катастрофически не хватало, но Мавну и так всё устраивало. Если и есть на заправке, то только в таких «походных» условиях. Тем более она была уверена, у Смородника найдётся куча влажных салфеток и других средств для очистки рук от жирного сыра.

Куснув лепёшку, Мавна не смогла сдержать стон. Под мягким пышным тестом с хрустящей тонкой корочкой скрывался толстенный слой роскошного расплавленного сыра, который тянулся широкими лентами. Она прикрыла рот рукой с салфеткой, стараясь справиться с тянущимся сыром. Набив полные щёки, она с восторгом повернулась к Смороднику. Он резко отвёл руку в сторону, обрывая сырные нити, но не тут-то было: сыр растянулся сильнее и повис у него на подбородке, оставляя жирные пятна. Мавна хихикнула.

– Стой-ка… – Она осторожно стёрла салфеткой пятно с подбородка Смородника. – Ну вот, снова чистый. Прям жених.

Он ничего не ответил, только шумно хлебнул кофе и поправил тёмные очки, но от Мавны не скрылось, что его губы чуть дрогнули, будто бы он сдерживал улыбку.

– Молчи, молчи. Это так восхитительно, что я бы язык проглотила, если бы не любила так много болтать. Смонь, спасибо, правда. Очень вкусно. И уютно. Даже на улице. Наверное, потому что ты рядом. С друзьями всё вкуснее.

Он хмыкнул что-то неразборчивое, а Мавна тоже спрятала лицо в куске хачапури: кажется, она снова – как всегда! – ляпнула что-то лишнее. Но ни о чём не жалела.

Сгущался вечер, ветер приносил запахи бензина, сырой земли и закусок из палаток, и Мавне эта смесь ароматов казалась чем-то настолько желанным и восхитительным, что она зажмурилась, подставляя лицо ветру. Свобода, уют, безопасность среди острого ощущения подступающей к городу беды – она вдруг почувствовала, что жива. Жива в этом моменте – и нет ничего прекраснее.

«Мы поехали. Не скучай, скоро будем!» – пришло сообщение от мамы.

Мавна пожелала им хорошей дороги, и почти одновременно написал Илар:

«Булка, надеюсь, тебе ок, если я не буду ночевать дома?»

Мавна хмыкнула, глядя на экран. Она представила, с каким смущением Илар это писал, – и, конечно, поняла, где он собирался оставаться на ночь. Следом пришло ещё одно сообщение от него:

«Если что – звони Алтею, номер знаешь».

«Без проблем», – просто ответила Мавна и поморщилась. Конечно, никакому Алтею она звонить не будет. Справится, ничего страшного. Пусть Илар наконец-то тоже найдёт жизнь где-то помимо кофейни и упыриной охоты.

Смородник соскользнул с капота, выкинул салфетку и стаканчик в урну и, на ходу вытирая руки, отошёл подальше в сторону, чтобы выкурить сигарету. Мавна проводила его задумчивым взглядом. Сколько же он курит? Не меньше пачки в день. Ничего хорошего в этой привычке не было. Надо бы намекнуть ему, что пора бросать.

Глядя, как он горбится, пряча огонёк от ветра, Мавна закусила губу. Кажется, у неё тоже созрел план на вечер.

– Что-нибудь ещё хочешь? – спросил Смородник, вернувшись. От него терпко пахло свежим сигаретным дымом. Мавна помахала рукой перед лицом.

– Нет. Спасибо. Сколько я тебе должна?

– Издеваешься? – Он приспустил очки, стрельнув фирменным недовольным взглядом. – Угощаю.

– О… Спасибо большое. А то я уже голову сломала, думая, где взять те восемьсот пятьдесят удельцев для тебя. Новый долг не осилю.

К вечеру на заправке прибавилось народу. Уже окончательно стемнело, и, взглянув на часы, Мавна поняла, что в суете день пролетел слишком быстро и был слишком насыщен событиями. Она устала. Уже давно и очень сильно.

– Садись. Домой отвезу.

Она не успела ответить, как Смородник залез в машину и завёл мотор.

* * *

Всю дорогу её план зрел и насыщался уверенностью. Чтобы в последний момент, когда впереди показалась до боли знакомая и родная улочка, сдуться, уступив место привычной тревожности.

– Приехали, – проговорил Смородник, останавливаясь напротив дома, будто бы Мавна сама не могла догадаться, что пора выходить. Неуклюже вывалившись из высокой машины, она сделала пару шагов до своей калитки и остановилась. Брусчатка у двора покрылась первым осенним инеем, и пар, выходя изо рта, в свете фонаря казался густо-оранжевым, как апельсиновый сок.

– Ты торопишься?

Мавна спросила, заправила прядь за ухо и опустила глаза. Сердце колотилось как бешеное: всё-таки ей пришлось призвать на помощь всю свою смелость. А смелости у неё никогда не было особенно много.

– Тысяцкий сам себя не найдёт. А что?

Мавна ухватилась за верхнюю часть штакетника на калитке и крепко стиснула пальцы. Если она скажет то, что хочет, это будет звучать глупо? Что, если она в целом затеяла что-то глупое и, хуже того, неприличное?.. Да нет, всё вполне целомудренно. Вроде.

– Да так… – Мавна подняла на Смородника умоляющие глаза. – Илар у Купавы, родители улетели отдыхать, а за окном воют упыри…

– Мне их убить? – Голос Смородника вдруг стал тихим и неуверенным. Он сунул руки глубоко в карманы и как-то странно покачнулся, будто хотел шагнуть ближе к Мавне, но передумал и решил отступить назад.

Мавна мотнула головой.

– Нет. Просто… Одной неуютно. Ещё и дом довольно большой. Ну, знаешь, как в фильмах ужасов: дверь скрипнет, а мне кажется, будто это маньяк забрался. Или упырь. – Она издала неловкий смешок. – Даже не знаю, кто из них хуже. И я боюсь оставаться одной. Ты зайдёшь?

На последнем слове дыхание сбилось и интонация перешла на полушёпот.

Смородник неуверенно пожал плечами и ссутулился:

– Как-то неудобно.

– Даже если я прошу?

Мавна ковырнула краску на дощатом заборе. Она сама себе казалась сейчас жалкой и прилипчивой. Капризная уставшая девчонка, которая решила, что люди могут менять свои планы и действовать не по своему желанию только ради неё. Наверное, не стоит унижаться и просить снова. Нет так нет. С чего она вообще взяла, что он захочет остаться? Но что-то подсказывало: вчера, у холодильника, они явно хотели одного и того же.

Смородник протяжно выдохнул, и его горячее дыхание закружилось в воздухе паром.

– Если просишь, то придётся зайти.

Мавна чуть не подпрыгнула на месте. Ей послышалось? Она приняла желаемое за действительное? Он на самом деле это сказал или привычно что-то пробубнил и сейчас поедет к себе, сычевать на своём матрасе?

Она осторожно открыла калитку. Петли протяжно скрипнули. Мавна по привычке бросила взгляд на окна, чтобы понять, что делают её родные, но свет не горел ни в одной комнате. Тёмные стёкла смотрелись тоскливо и жутковато.

Мавна пошла по дорожке к дому. Ноги вдруг стали ватными, и то, что задумывалось как блажь, стало казаться настоящей проблемой. Что, если Смородник передумает? У него есть свои дела и интересы. Свой дом. Свои границы – из колючей проволоки, да, она прекрасно об этом помнила. Смородник не её нянька и не лучшая подружка, которой можно запросто предложить ночёвку под сериальчик. Он взрослый свободолюбивый мужчина, который не подписывался исполнять её прихоти.

В горле встал ком от собственной глупости. Мавна поднялась на крыльцо по ступеням и у самой двери развернулась, заглядывая Смороднику в лицо.

– Смо… Прости, пожалуйста.

Он непонимающе склонил голову вбок.

Мавна набрала в грудь воздуха и продолжила:

– Мне стыдно это говорить, но я боюсь оставаться на ночь одна. Не мог бы ты… Побыть у меня всю ночь? Есть комната Илара и внизу диван. Не ортопедический, конечно. Самый простой. Но уютный и раскладывается, ты уместишься. Я понимаю, это глупая просьба, но…

– Хорошо, – ответил он. – Останусь.

Мавна сперва не поверила своим ушам. Неужели и на ночёвку согласился с первого раза? Вот так запросто? И не пришлось его даже упрашивать? Или…

Она догадалась. Конечно же, Смородник с его патологическим желанием всем помогать просто не мог оставить девушку в беде. Что там говорить, он даже упыря Варде тогда из школы вытащил. Такую возможность он не упустит – наверняка закроет этим несколько своих комплексов.

Но разбираться в причинах Мавна совершенно не хотела. Ей было достаточно того, что человек, которому она верила, согласился позаботиться о её безопасности и комфорте. Она хотела благодарно обнять его, но вместо этого просто широко улыбнулась:

– Спасибо.

В коридоре Мавна первым делом включила свет. И, сделав несколько шагов прямо в ботинках, на цыпочках, не разуваясь, включила люстры в гостиной и на кухне. Почти весь первый этаж залил тёплый приятный свет, и она выдохнула. Дом уже не казался пустым и враждебным, даже несмотря на тишину. Мавна выдохнула и повернулась к Смороднику, который деловито вешал куртку на крючок в прихожей.

– Тапки сейчас дам. Секунду.

Она нырнула под обувницу и сперва по привычке вытащила свои собственные, запасные: пушистые, бледно-персиковые, очевидно размеров на десять меньше тех, которые подошли бы Смороднику.

– Ой, не те. Сейчас.

Смородник как-то странно наблюдал за её попытками найти нужные тапочки и так и не сошёл с места, пока Мавна пыхтела, перебирая пары обуви. Наконец её руки нашарили клетчатые тапки Илара, рваные на большом пальце левой ноги.

– Вот! – Мавна гордо шлёпнула тапки перед Смородником, сдула с лица прядь волос и выпрямилась, переводя дыхание. – Иларовы. У него лыжи ещё больше твоих, такой он кабан, просто кошмар, весь рост в семье ушёл на него одного, хоть бы мне пару сантиметров подарил.

– Не надо.

– А?

– Не надо больше роста.

Смородник неловко потёр нос и склонился гораздо ниже, чем было нужно для того, чтобы снять ботинки. Мавна сцепила пальцы в замок: кажется, не одна она в этом доме суетилась из-за нахлынувшего стеснения.

– Ну, на кухне ты уже был. Проходи. Хочешь есть?

– Нет.

Мавна растерялась. Она совершенно не знала, что ещё может предложить кроме еды и как будет развлекать гостя. Просто притащила его домой вечером, а больше ни на что ума не хватило. Дурочка, он же не бродячий пёс, а живой человек. Может, устроить экскурсию по дому и показать другие комнаты? Да ну, зачем ему это?..

Чтобы скрыть волнение, она всё же заглянула в холодильник и чуть не завопила от возмущения.

– Ах он! Илар, безответственный гад, все котлеты сожрал! Ну как так?! Хоть бы раз о ком-то подумал!

– Он думает.

– Да что ты говоришь? – Мавна обернулась на Смородника, который сделал несколько шагов из прихожей и теперь так же скованно стоял посреди кухни, возвышаясь чёрной жердью. Абажур чуть не задевал его по голове. – Откуда ты знаешь?

– Замечаю. – Смородник дёрнул плечом. – Он всё делает для других. Не для себя. Поэтому он мне нравится. Дельный парень.

– Ого!.. – Мавна сложила руки на груди и закрыла холодильник, толкнув дверь бедром. – Неожиданно. Но котлеты съедать не стоило.

– Я пельмени тоже…

– Что?

– Сожрал. Как Илар. Прости. Но пять оставил. Земноводному.

Смородник совершенно очаровательно покраснел и будто бы стал казаться младше. Вернее, поняла Мавна, наконец-то начал выглядеть на свои двадцать восемь, а не старше, как обычно.

– Ничего? – робко уточнил он.

Мавна обогнула стол справа и подошла ближе. Она с трудом понимала, что он имел в виду: что за бред, какие пельмени и земноводные?

Смородник так странно смотрелся на её кухне. Стены тут были светло-бежевыми, кухонный гарнитур – старенький, в мелкий цветок и со старомодной деревенской решёткой. На полу – зелёный ковёр. И посреди этого наивного деревенского уюта – хмурый тип в чёрном, ещё и чародей. Что-то чужое, сверхъестественное среди будничного, простецкого. Но в своей квартире он тоже смотрелся странно. Может, просто потому, что сам был странным? Вечно чужой, вечно неуместный. Мавна тоже часто чувствовала себя не к месту и из-за этого ощущала, будто между ними есть какое-то сходство. То, что не выразишь словами, но почувствуешь где-то под кожей.

Она молча подошла почти вплотную, рассматривая его в который раз.

Ей совершенно точно нравились парни другой внешности. Но его почему-то хотелось разглядывать снова и снова, будто бы могли появиться детали, которых она не замечала. На неё пахнуло сигаретами, шоколадом и лавандой. Смородник чуть отшатнулся.

– Да не шугайся ты. Я же тебя не съем.

Смородник дёрнул уголком рта и чуть расслабил плечи:

– Надеюсь.

Мавна хихикнула в кулак. Внезапно её смутило то, что она подошла так близко: ещё полшага, и уткнулась бы лицом в его грудь. Но, может, это было бы даже неплохо…

Она прижала пальцы к щекам. Наверное, от усталости такие мысли лезут в голову. Нужно скорее застелить диван и спокойно лечь спать – никакие упыри не подберутся близко, пока у неё есть настоящий сторожевой чародей.

Но для этого ли она его позвала на самом деле?..

Мавна засуетилась и побежала в гостиную прежде, чем накрыли мысли о её истинных мотивах.

Не для охраны, нет, конечно. Он не нанимался телохранителем. Просто ей хотелось провести с ним время. Вдвоём. Как хорошие друзья. Заниматься ерундой. Смотреть фильмы. Болтать допоздна. Не среди улицы, не на заправке и не в минуты опасности. Просто в тишине и уюте, как обычные люди. Будто нет этих болот с упырями, нет её сложных отношений с Варде, нет страха и боли, а Лекеш просто уехал с родителями в другой город и нет ни грамма её вины в том, что он пропал…

Покровители, как ей хотелось в полной мере ощутить безопасность!

– Всё нормально?

Смородник вслед за Мавной прошёл в гостиную и, когда она чуть не наткнулась на него, взял из её рук комплект постельного белья: бело-голубой, в розочках. Сам разложил и застелил диван, так дотошно и старательно, как у Мавны ни за что не получилось бы: на простыне даже не осталось ни единой складочки. Мавна немного покрутилась рядом, для приличия предложив помощь, но не придумала ничего умнее, кроме как включить телевизор.

– Темень! – спохватилась она. – Тебе же нужна пижама. Я пойду принесу Иларову.

Мавна постыдно сбежала на второй этаж, в комнату Илара, и остановилась перевести дух только у комода. Темень, Темень, что она делает? Как брат отреагирует, если узнает, что она привела в дом мужчину и дала ему его пижаму? А если Смородник в эту самую минуту уже звонит Илару? Он же любитель «рассказать правду», чтоб его…

«Ты же сама отпустила Илара, дурочка, – шикнула Мавна сама на себя. – Чего же тебе нужно? Сама запуталась? То одно, то другое, да?»

Она ущипнула себя за предплечье, больно выкручивая кожу. Нужно собраться. Нужно вести себя нормально. Хватит уже суетиться, стесняться, бояться показаться глупой. Купава бы собралась и держалась как достойная умная девушка.

Наверное, потому что Купава и есть достойная умная девушка?.. Куда уж Мавне до неё. Она-то самая настоящая простушка с окраины. Суматошная, нелепая, вечно всё делающая не так.

Мавна поняла, что мысли в голове, вопреки её решению не думать слишком много, разбухли настолько, что готовы поглотить её способность здраво рассуждать. Снова она себя накрутила на ровном месте. Снова думала о себе плохо, навязала комплексы – из-за чего? Из-за необдуманного поступка?

Но почему она всегда должна всё обдумывать и не может поступить так, как просит сердце?

Схватив чистую пижаму с логотипом футбольной команды, Мавна прижала её к груди и побежала по ступеням вниз.

Смородник стоял около дивана, легонько покачиваясь от мысков к пяткам, не решаясь присесть. Мавна усмехнулась: он напомнил ей персонажа компьютерной игры, который не может приблизиться к предмету, потому что соседняя клетка «заблокирована», поэтому топчется на месте.

– Я думала, ты уже тут освоился и свил гнездо, а ты всё скромничаешь. На вот, держи. Пижама Илара. Можешь переодеваться и чувствовать себя как дома.

Она сунула ему в руки пижаму, и Смородник тут же ткнулся в ткань лицом, принюхиваясь.

– Я взяла из ящика с постиранным бельём, – немного надулась Мавна. – Она чистая.

Смородник поспешил оправдаться.

– Да это… Не то. Я подумал, вдруг… Ну, там…

– Ладно уж. Можешь быть уверен, ты ничем не заразишься. У тебя, надеюсь, нет аллергии на стиральный порошок?

Смородник сильнее покраснел и промямлил:

– Только на самый дешёвый… Покрываюсь пятнами.

Мавна закатила глаза, прикусив щёку изнутри, чтобы не рассмеяться.

– Какой ты нежный. Порошок у нас нормальный, гипоаллергенный. Если тебе нужна ванная комната, то она вон там, прямо и налево. Разберёшься?

Смородник кивнул с самым серьёзным видом, продолжая чуть растерянно прижимать к груди аккуратно сложенную Иларову пижаму.

– Я быстро. Вдруг упыри начнут выть? Ты заперла дверь?

– На все замки.

– Никому не открывай. Ствол далеко?

– Я не пользуюсь оружием в собственном доме.

– Зря.

Они постояли полминуты, глядя друг на друга и молча моргая. Первым очнулся Смородник: развернулся и зашагал в сторону ванной. Мавна протяжно выдохнула и плюхнулась на диван.

Так, пока нужно позаботиться о еде. Раз уж Илар так удружил и не оставил ни одной котлеты, то… заказать пиццу? Они совсем недавно ели хачапури. Тоже тесто и сыр, если так подумать.

Чипсы? Сухарики? Как-то несерьёзно…

Мавна полезла в холодильник. Полбатона колбасы, упаковка яиц, пакет молока, кастрюля борща. Наверное, можно погреть борщ? Она пока не хотела есть, но, если судить по Илару, парни всегда голодны, и какая-то лепёшка с сыром для них – всё равно что на один зубок. Проскочит – и не заметят. Илар бы точно уже проголодался со времени их перекуса на заправке.

Но она всё-таки решила спросить. Может, это будет слишком навязчиво?

Мавна включила телевизор. Его бормотание и мигающий свет унимали её тревожность. Да и в идеале ей бы хотелось ещё посидеть и поболтать, посмотреть какой-нибудь фильм. Как делают все друзья, у которых головы не заняты упырями и прочей хтонью. Просто расслабиться и приятно провести время. Интересно, он согласится? Это не будет нарушением границ?

Мавна поняла, что чуть ли не до дырки проковыряла рукав свитера. Выдохнув, она прошлась по первому этажу, закрывая шторы и включая для уюта торшеры и гирлянды вместо люстры.

Она не засекала, сколько времени прошло, но явно больше, чем требовалось ей самой, чтобы принять душ. Хотя Илар тоже любил торчать под струями по сорок минут, особенно после тренировок или охоты. Да и Варде подолгу плескался в своём холодном душе… И почему всегда говорят, что это женщины много времени проводят в ванной?

Наконец щёлкнул замок и из двери вышел Смородник – в пижаме Илара, прижимая к груди стопку своих аккуратно сложенных вещей. Мавна скрыла смешок за кашлем. Одежда брата явно была ему велика на несколько размеров, особенно в плечах, груди и рукавах. Светлые цвета добавляли какой-то неожиданной беззащитности, а футбольный логотип почему-то наводил на мысли о фанатеющих студентах. Встреть она Смородника в таком виде где-то на улице, то не узнала бы. У него даже взгляд стал другим, будто бы даже мягким и немного растерянным.

– Давай уберу, – спохватилась Мавна и забрала одежду из его рук.

– Я не буду ложиться, – буркнул вдруг Смородник за спиной, пока она развешивала его вещи в шкафу.

– А?

– Посижу у окна. Если засну, не смогу защитить от упырей.

Мавна обернулась на него:

– Всю ночь на табуретке просидишь, грозно глядя в окно?

– Ну да.

Мавна вздохнула:

– Открою секрет. Мы с семьёй спим ночами, представляешь? Илар тоже. Они не нападают на дома, ты как чародей должен знать. Раньше не нападали. И я попросила тебя просто побыть рядом. Для успокоения. Не нужно меня сторожить, Смо. Не в ущерб себе, пожалуйста.

Она подошла ближе. Ей было забавно от того, что Смородник вдруг решил быть каким-то предметом мебели и боялся сделать лишний шаг: движения его стали совсем уж скованными, а взгляд потерянным. Куда-то пропал дёрганый и импульсивный чародей, сыплющий грубыми словами, и вместо него появился молодой парень с немного хмурым взглядом, но довольно симпатичный. Мавна осторожно взяла его за руку, как обычно сухую и горячую, будто бы у человека с температурой.

– Расслабься. Проходи, садись. Я же была у тебя в гостях, и ты у меня побудь. Пожалуйста. Мне хочется с тобой поболтать. Мне нравится с тобой говорить. Ты сделаешь, как я прошу?

Она осторожно потянула Смородника к дивану. Медленно и тихо выдохнув, он позволил себя отвести и сел – не на краешек, а как положено. Мавна улыбнулась:

– Ну вот. Видишь, как просто. Чего на тебя нашло? Ты стал странный. Верни мне моего Смородника, к которому я привыкла.

Он хмыкнул и зачесал пальцами влажные волосы:

– Постараюсь. Извини. Но, может, хотя бы огней вокруг дома насыпать?

– Не думаю, что соседи это оценят. Они и так теперь будут шептаться, глядя на твою машину, простоявшую во дворе всю ночь.

– Не знаю, где сплетни расползаются быстрее. – Смородник фыркнул. – В пригородном квартале, в чародейском общежитии или в райхианском таборе.

– Выходит, у тебя богатый опыт по части сплетен.

– Только по части их сокрытия.

Мавна вопросительно приподняла бровь:

– Надеюсь, ничего криминального. Будешь борщ?

– Борщ?

– Такой красный суп, знаешь…

– Знаю. Нет, спасибо.

– Точно?

– Точно.

Мавна поуговаривала его ещё немного, но отстала, когда поняла, что он правда не голоден, а не отказывается из стеснительности. Зато Смородник покладисто согласился посмотреть фильм на усмотрение Мавны, и она насыпала в большую миску остатки чипсов, которые не доел Илар, пачку сухариков с беконом и солёные крендельки. Быстро приняв душ и тоже одевшись в пижаму, она вернулась и, чуть подумав, заварила им травяного чаю в огромных кружках.

Они улеглись на диване, прислонившись спинами к подушкам и вытянув ноги поверх застеленного одеяла. Миску с закусками Мавна устроила посередине. На экране начался фильм – какая-то глупая мелодрама двадцатилетней давности, но Мавна такое просто обожала.