Полная версия
Выжили только влюбленные
Эрни открыл машину самоубийцы и властно ткнул пальцем в сторону Чарли, за руку которого цеплялась одна из самых красивых девушек банды.
– Падай на заднее сиденье.
Затем он подал руку Кэти, и оба сели впереди. Поездка по центру Лондона оказалась не менее рискованным предприятием, чем в прежние времена. На безопасность движения всем было наплевать: реквизированные автобусы службы санитарной утилизации вслепую входили в повороты и выезжали на встречную, заметив очередной труп. Загруженные под завязку, ехали дальше, тяжело покачиваясь на рессорах. Некоторая часть англичан рассматривала личный автомобиль как средство поставить точку; коронеры и страховщики в этих случаях затруднялись доказать намеренное самоубийство. Небольшой сдвиг от точки благополучного равновесия – и улицы наполнились безумцами, готовыми спровоцировать лобовое столкновение.
Эрни вел машину, порой резко тормозя или выезжая на тротуар. Вскоре они въехали в родные кварталы, заваленные невывезенным мусором и осколками стекла из разбитых окон.
Два автобуса службы санитарной утилизации свернули на дорогу, ведущую к дому Кэти.
– Их вывозят в карьеры, – подал голос Чарли.
– В карьеры?
– Ну да, сбрасывают в кучу, потом засыпают камнями, и священник читает молитву. Однажды случайно наткнулись на такое место, когда катались на мотоциклах, и копы из Комитета по контролю нас тут же развернули.
– Что будет, когда трупов станет слишком много? – спросила Кэти. – Я хочу сказать – в службе утилизации работают сплошь хрычи. Вдруг они тоже надумают поставить точку?
– Тогда нам придется сгребать их бульдозерами и самим сваливать в карьеры.
– Вот еще! Пусть гниют там, где загнулись.
– От трупов пойдет зараза, инфекция… Из города их точно надо убирать – здесь ведь запасы еды, консервы. Если ничего не изменится, больше провизии мы нигде не найдем.
– Что будет, когда кончатся консервы?
Вопрос повис в воздухе и заметался в салоне, словно холодный сквозняк с опустевших улиц.
До того как откинулся последний хрыч, бунтующие молодежные банды все еще по привычке возвращались к своим домам. Несколько позже они осознали: вполне можно присмотреть незанятый частный или многоквартирный дом, если возникнет необходимость в убежище.
Девушку Чарли высадили на углу ее улицы, а остальные двинули к дому Кэти. В квартире было чистенько и тесно по сравнению с разгромленным жилищем архитектора.
– Наверное, мама ушла за продуктами или на службу – в контору регистрации записей об утилизации, – предположила Кэти. – У нас осталось несколько пакетиков чая, сейчас заварю.
Выйдя на кухню, она обнаружила на плите почтовый конверт и сразу поняла, что в нем: не просто записка на куске оберточной бумаги или обрывке от коробки из-под хлопьев.
Кэти стоя прочла письмо, пока закипал чайник, пыхтя и постукивая крышкой, как в те дни, когда она была ребенком, а мать – молодой женщиной.
Милая моя Кэти…
Никогда не предполагала, что буду писать тебе такие слова. Даже после того, как твой отец поставил точку, я все думала – ничего, видела времена и похуже. Кроме того, у дочери, кроме меня, никого не осталось…
Теперь вижу: я тебе уже не так нужна, как раньше, и, Кэти, я устала. Ты просто не представляешь, насколько; надеюсь, никогда этого и не поймешь.
Размышляла, не обратиться ли в один из центров помощи Элфа Соседски, но ближайший из них находится на Кичнер-стрит, а туда устроилась миссис Робинсон снизу – заваривает и подает чай клиентам. Точно так же она работала в управлении по продовольственному снабжению, когда я была беременна тобой. Не хотелось, чтобы она знала о моих обстоятельствах. Всегда считала, что мистер Соседски – хороший человек: хочет помогать ближним, пишет в газеты, организует молебны по телевизору и все такое, а потом ты мне рассказала, каков он, вот я и решила не тратить время. Порой мне кажется, Кэти, будто ты в некоторых отношениях старше меня, еще и поэтому я не чувствую себя обязанной продолжать тянуть лямку. Знаю, ты справишься.
Я приберегла запасец консервов – их много в шкафу у меня в спальне и в кладовке. В разбитом чайнике у задней стенки комода есть кое-какие деньги – отец о них не знал. Я ухожу далеко, чтобы поставить точку, и тебе не придется суетиться с похоронами, милая. Жаль, не увижу внуков, а с другой стороны – может, у тебя детей и не будет. Ну, то есть события развиваются так, что ни одну девушку в этом винить нельзя. Еще хотела сказать: с тобой всегда было легко и чудесно, не так, как с Генри. Ты меня радовала, а если и случались обиды – я о них давно забыла.
Уверена, ты быстро придешь в себя, милая. Один из друзей твоего отца знает кое-кого на черном рынке, и я раздобыла у него пилюли «В добрый путь», поэтому уйду без мучений.
Прощай, Кэти…
Твоя старая мама
P. S. Не забудь о деньгах и консервах. Я никогда не поставила бы точку, не будь сыта этой жизнью по горло.
Кэти разлила чай, разговаривая с ребятами, и только потом показала им письмо.
– Что ж, выбери себе другую хату по душе, – пожал плечами Эрни. – Мы поможем.
– Ага, – сказал Чарли. – Если останешься здесь, будешь чувствовать себя несчастной, а как только Комитет по контролю что-нибудь пронюхает, тебя отправят в детский дом.
– Ладно, спасибо, – вздохнула Кэти, задумавшись, почему Эрни не предложил жить с ним.
До нее с трудом дошло: теперь она предоставлена самой себе, как частенько мечтала, вот только долгожданной радости отчего-то не было.
– Давайте заберем консервы, я упакую одежду, и можно идти на поиски нового дома, – предложила она.
– Сначала позавтракаем, – возразил Эрни. – Уже почти час дня.
4
– Давайте посмотрим правде в глаза, Элф, – начал редактор. – Вы и эти ваши вшивые центры помощи – явление, о котором премьер-министр отзывается как о «по-настоящему объединяющих и вселяющих надежду силах». С таким заявлением он выступил перед архиепископом, главой Комитета по контролю и прочими шишками. Не уверен, что их вдохновила его речь, но теперь они хотят встретиться с вами.
Следуя давней привычке, оба энергичных и неутомимых газетчика расхаживали по комнате от стены к стене, словно актеры, понукаемые амбициозным режиссером. Обоим страшно недоставало шума уличного движения, когда-то доносившегося сквозь большие окна. Импорт бензина приказал долго жить, а имеющиеся запасы сосредоточились в руках Комитета по контролю.
– Каковы на сегодня цифры? – осведомился Элф.
– К этому я и веду, – ответил редактор, уставившись на заваленную толстым слоем мусора Флит-стрит далеко внизу. – Во-первых, статистику упорно скрывали, во-вторых, множество государственных служащих поставили точку, не позаботившись сдать отчеты, так что никто ни черта не понимает. Мы катимся вниз уже несколько месяцев, если хотите знать.
– Катимся вниз? Что вы имеете в виду? Похоже, общение с епископами и политиками научило вас говорить загадками.
– Я хочу сказать: даже без учета трудностей с распространением тиража и официальной поддержки, которую мы получили благодаря бюллетеням ваших центров помощи, старые наши читатели ставят точку, а новых почти не появляется. Элф, если тенденция продлится еще немного, газете придет конец.
– Вы просто устали, сэр. До краха еще очень далеко. Знаете, как я вижу эту встречу с премьер-министром? Вот что от вас нужно: отправьте одного из наших ребят вместе с фотокорреспондентом дожидаться окончания встречи на улице. Я выйду и отпущу шутку типа «ого, попал в собственные сети», что бы это ни значило. Потом скажу: «Теперь понимаю, каково приходится людям, за которыми я устраивал охоту… Нет, я обещал премьер-министру пока не делать никаких заявлений. Встреча носила исключительно конфиденциальный характер, однако, коли уж информации суждено выплыть наружу, я буду горд, если новости даст один из наших репортеров… О, Чарли, как сам? Долго ждал на улице? Ножки болят? Сочувствую…» Заметьте, эту маленькую речь произнесет автор самой популярной рубрики газеты, причем с самой дружелюбной миной и загадочным огоньком в глазах. Вот примерно так.
– Элф, это слишком. Они такого просто не переварят.
– Разве сегодня может быть что-то «слишком»? Вы не знаете и половины того, что делается в моих центрах помощи. Я не рассказывал – ведь вкусной истории из этого не слепишь. Зато сейчас скажу: некоторые там падают на колени и молятся: «Элф, спаси и сохрани». И прочее в подобном духе.
– Наверное, не стоит говорить об этом архиепископу…
– Он в курсе.
Черный автомобиль Элфа с ярко-желтым пропуском к резиденции Комитета по контролю прокладывал себе дорогу сквозь передвигающиеся, словно дюны, кучи мусора. Время от времени бульдозеры аварийных служб пробивали пригодную для проезда колею на центральных улицах; на площадях и в переулках пылали огромные костры.
Район Уайтхолла, разумеется, был вычищен до блеска, и Элф, преодолев последние, достигающие фута в высоту холмы из коробок от мороженого, старых газет и пустых сигаретных пачек, выросшие на Стрэнде, обогнул площадь. Небольшая группа религиозных фанатиков совершала службу под присмотром трех полицейских.
– Никто из нас не поставил точку, – хвастливо заявил чей-то голос из хрипящего репродуктора. – Господь внял слугам своим, внемлите же и вы Ему…
Элф свернул к центру Уайтхолла и притормозил у комплекса зданий, занятых теперь Комитетом по контролю и Министерством по связам с общественностью. Эти органы власти работали сообща в соответствии с требованиями, принятыми национальным законодательством, о душевном здоровье и профилактике суицида, в которые уже были внесены три поправки.
Элфа ждали, и два полицейских из комитета, выйдя к машине, сопроводили его ко входу. В огромном вестибюле с множеством портретов давно забытых министров пахло затхлостью и свежей краской. Наполовину законченные перегородки из ДСП, установленные на мраморных полах, образовывали ряд отдельных кабинок. Элфу здесь бывать не доводилось, однако атмосфера была знакомой. То же самое, что и везде – не поймешь, что означают все эти времянки: то ли вселяются, то ли съезжают, то ли реконструкция, то ли снос.
На встрече присутствовали популярные фигуры из еще уцелевших гигантов мировой прессы, трое выдающихся спортсменов, две телезвезды, редакторы и государственные чиновники высшего ранга. В прежние дни каждый из них стоял как минимум на одну ступень выше Элфа.
Наконец собрались большие шишки – когда страна вот-вот скатится в тартарары… Что ж, такова жизнь.
Председатель, поприветствовав Элфа, взял его за руку и начал представлять собравшимся, то и дело повторяя: «Возможно, вы уже знакомы…» Вся компания регулярно встречалась в клубах и на званых ужинах, так что эта формальность со стороны хозяина была лишь данью обычаям. К фуршету подали шерри и печенье, хотя и то, и другое давно исчезло даже с черного рынка. Через некоторое время все заняли места вокруг большого стола с обтянутой кожей столешницей. Элф, словно азартный игрок, сидел с ничего не выражающим лицом, спокойно сложив руки, тогда как ноги под столом выделывали нервные па.
– …и тогда премьер-министр решил, что следует образовать небольшой особый орган, который сможет неофициально консультировать департамент по связям с общественностью Комитета по контролю и опосредованно самого премьер-министра. Функции его, разумеется, будут чисто рекомендательными: нам надлежит определять возможные способы и средства по «пресечению и обращению тенденции вспять», как выражаются у нас на официальном уровне…
Элф подсознательно ощущал, что представление устроено ради него. Все собравшиеся за столом – теневая элита рангом лишь чуть ниже тех, кто стоял на самом верху – давно были друг с другом на «ты». Другое дело Элф: новичок, но новичок, в котором нуждаются.
– В качестве компенсации данный консультативный орган будет получать любую имеющую отношение к проблеме информацию, в том числе закрытого характера, – объяснял председатель. – Такими полномочиями я располагаю. Если потерпите меня еще немного, озвучу вам некоторые цифры.
По залу пробежал едва ощутимый холодок, хотя ни один из собравшихся даже глазом не моргнул. С одной стороны – любезность, с другой – вероятно, председатель сомневался в эффективности частных источников информации членов будущего совета.
– …и если вас это не слишком утомит, – продолжал он, – скажу, что в последние месяцы на смену прежней лидирующей в нашей проблеме группе пришла новая: журналисты, театральные и телережиссеры, киноартисты и театральные актеры всех трех полов и их разновидностей. Как вы все, без сомнения, знаете…
Ага, пытается слегка смягчить предыдущий пассаж…
– …служащие патентных управлений, учителя и стоматологи оказались в особой группе риска, как было в тридцать девятом, сорок девятом и пятьдесят девятом. В плане возраста в эту категорию традиционно попадали лица от сорока пяти до пятидесяти пяти лет, однако сейчас возрастная граница упорно сдвигается вниз. Не говоря уже о том, что все больше наших граждан ставят точку, средний самоубийца становится моложе. Тем не менее удельный вес совсем молодых людей в составе населения постепенно растет, и примечательно, что их абсолютное количество остается прежним…
Изложив подробности в разрезе отраслей и профессий, в заключение председатель сказал:
– Становится все сложнее получать достоверные данные, поскольку многие члены Комитета по контролю, несмотря на щедрое увеличение денежного содержания, уходят, не проработав и пары месяцев.
Наступила короткая пауза, которую прервал круглолицый мужчина лет пятидесяти. Генеральный менеджер одного из еще функционирующих независимых телеканалов, припомнил Элф.
– Подростки почти не подвержены общей тенденции, что может оказать нам неоспоримую услугу. Я думаю, в этом на самом деле и есть смысл нашей кампании. Основной сюжет: танцующие молодые пары, живем с огоньком, трам-пам-пам, трам-пам-пам, жизнь – чертовски сексуальная штука… Скажете, не так? Как вам лозунги с данной сквозной темой? Смерть выходит из моды…
Многие начали высказываться – кратко и по существу. Председатель дал возможность выступить и Элфу. Тот начал:
– Слушаю вас и задаюсь вопросом: не потратили ли мы слишком много времени на изучение тех, кто поставил точку, и их мотивов? Не лучше ли заняться теми, кто не поддался тенденции, выяснить, что ими движет? В моих центрах помощи подобный анализ производится на основе анкет.
Он раздал присутствующим несколько документов, и вскоре все согласились, что центры помощи Элфа Соседски должны получить еще больший объем полуофициальной поддержки.
– Пожалуй, пора упомянуть еще кое о чем, – сказал председатель. – Статистика по активным участникам таких организаций, как теннисные клубы, ассоциации байдарочных соревнований и церковные сообщества, – весьма умеренная. Разумеется, люди могут выходить из состава подобных объединений, а потом ставить точку, и в таких случаях доказать фактическое членство сложно. Однако мы вывели эту предварительную теорию, основываясь на изучении количества членских карточек и предсмертных записках, обнаруженных на телах, а затем сравнили показатели со средним уровнем по стране.
– Может, наглядно привязать в этом смысле подростков к такого рода сообществам? Например, к боулинг-клубам и так далее? – предложил круглолицый.
– В том-то и дело, что они в этих клубах не состоят, – подал голос кто-то из участников дискуссии.
В итоге родился план: активнее привлекать людей к различным группам по интересам, общественным, религиозным и спортивным сообществам, обращая особое внимание на молодежь. Элфа попросили подготовить отчет об отношении молодых людей к его центрам помощи.
Продолжая дискуссию, участники собрания спустились по мраморной лестнице и вышли в затихший город.
Как и планировалось, на улице торчал репортер из газеты Элфа. Стоило ему сделать снимок, сопровождаемый вспышкой магния, как рядом тут же очутились два полицейских из Комитета по контролю.
– Все в порядке, ребята, – успокоил их Элф. – Это парень из моей газеты. Коли уж информации суждено выплыть наружу, я буду горд, если новости даст один из наших репортеров.
Он начал произносить заранее заготовленную речь, однако никто его не слушал, даже полицейские. Репортер пялился на Элфа, не пытаясь подыграть, и тот ощутил глухое раздражение. Значит, так у нас делаются дела? Что ж, пусть тогда ищет себе другую работу: идет подметать улицы, например.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Может быть переведено как «Трамвайная остановка на берегу Нила». В РФ роман не издавался (здесь и далее прим. перев.).
2
Может быть переведено как «Девушка с хорошими манерами». В РФ роман не издавался.
3
Дом Кита Ричардса в Западном Сассексе.
4
Может быть переведено как «Невезучая девушка». В РФ роман не издавался.
5
Эндрю Таллис – шотландский писатель и кинорежиссер.
6
Прим. ред. – в книге Уоллиса в первых строках эпиграфа звучит «сорок пять» (в смысле сорок пять лет), а у Линдсея все же, кажется, «двадцать пять», хотя прямо оригинальный текст найти все-таки не удалось, только упоминания. Пока оставили как у Уоллиса, «сорок пять», однако по смыслу должно быть «двадцать пять».
7
Известный английский джазовый музыкант.
8
Канадский фотограф армянского происхождения, мастер фотопортрета.
9
Евангелие от Матфея 25:21.
10
Евангелие от Иоанна 14:2.
11
Украшенное дерево или высокий столб, устанавливаемый на некоторые праздники в европейских странах, служащий символом доброго начала.
12
Имеется в виду отречение короля Эдуарда VIII.
13
Старинный парный танец провансальских крестьян.
