Фиктивная невеста для дракона

Потому желание просто скинуть его руку и отойти было невероятно сильным. Но это сейчас я могла легко так сделать, сдавшись первой.

А потом?

Мне всё же нужна была небольшая тренировка. Поэтому вместо того, чтобы прекратить это, я склонилась ещё ниже и сказала:

– А это ты узнаешь позже. Когда будешь помогать мне раздеваться перед сном.

Теперь уже грань перешла я.

– Тогда сегодня нам придётся лечь пораньше. Часов так в пять или в шесть, – сказал Николас, подаваясь вперёд. – Сразу после рождественского ужина.

А его потемневший взгляд опустился на мои губы.

И я вдруг отчётливо поняла, что сейчас он меня поцелует. А ещё, что я, кажется, совсем не против. Только этот поцелуй обещал быть совсем другим. Страстным и настоящим. Таким, который способен пробудить во мне ещё совсем недавно утихнувшие чувства.

Чего бы я совсем ни хотела.

Да и я не была уверена, что смогу оправиться второй раз и вновь склеить своё разбитое сердце, когда всё это закончится. Ведь для него всё это лишь игра.

Поэтому я резко отпрянула назад и, скинув его ладонь, отошла.

– А как тебе это платье? – спросила я неожиданно хрипло, не узнавая собственный голос. – Мне кажется, можно сразу остановиться на нём. Тем более что твои родственники нас наверняка уже заждались.

Я не была уверена, что он согласится, но просто не чувствовала в себе сил для того, чтобы спокойно продолжить примерку.

– Они не знают о нашем визите. Это будет сюрприз, – сказал Николас, глядя на меня пристально и цепко. Словно что-то ища в моём лице и, кажется, не находя этого. – Но если тебе нравится это платье, то возьмём его. Думаю, пальто, шляпку и сапоги ты сможешь выбрать сама. А я подожду тебя возле кассы.

Я кивнула и поспешила скрыться за шторой, всю дорогу чувствуя его взгляд спиной. Но облегчение я почувствовала, лишь когда услышала, как тихо хлопнула дверь, а затем нажала на кнопку, вызывая Анну.

Верхнюю одежду я выбрала довольно быстро, а старую Анна пообещала упаковать и отправить по нужному адресу.

– Если вы действительно этого хотите, – добавила она, явно намекая на то, что такое можно бы уже и выбросить.

И, наверное, если бы я действительно меняла весь свой гардероб, то могла бы сделать так. Только я всего лишь временно меняла свою “шкурку”.

Поэтому ничего выкидывать я не собиралась и сказала:

– Хочу.

А после уже вышла к Николасу.

– …ещё пару платьев пришлите по этому адресу, – говорил он уже другой девушке-продавщице. Но такой же милой симпатичной и молодой. – И ещё штук, скажем, десять-пятнадцать на ваш выбор по этому.

Первый адрес я знала. Там находился особняк его родителей. А вот второй был мне незнаком. Наверное, это был его личный адрес. Видимо, с той квартиры, в которой я тогда застала его и Фелисити, Николас всё же съехал.

– Хорошо. Всё записать на счёт герцога де Уонна? – спросила девушка с улыбкой.

Подтверждая этим мою догадку о том, что все тут прекрасно знали, кто он.

– Нет, – сказал неожиданно Николас. – На счёт Николаса де Уонна.

И я поняла, что наряды он собрался оплачивать со своего личного счёта. Видимо, тратить отцовские деньги ему надоело.

Ну, или кто-то просто закрыл ему доступ к ним.

Правда, тогда то, что Николас решил привести меня в качестве своей невесты в дом родителей, выглядело очень странно. Потому что после этого доступ к деньгам ему точно не вернут.

Вышли из магазина мы опять под ручку. Правда, теперь даже такая близость давалась мне нелегко. Сердце быстро билось в груди, а щёки пылали. И морозный зимний воздух их совсем не остудил. Так что я даже не представляла, как поеду с ним наедине в небольшом пространстве кареты.

Я шагнула было в её сторону, но Николас неожиданно меня остановил.

– Это не всё, Ди, – сказал он. – Давай зайдём ещё в одно место. Оно находится недалеко. Мне кажется, там тебе больше понравится.

Этим местом оказался салон красоты, в котором он решил оставить меня на целых два часа.

– Не пойми меня неправильно, – сказал он тихо. – Для меня ты будешь прекрасна даже в мешке и с растрёпанными волосами. Но мне кажется, что последние полгода были непростыми не только у меня. Да и перед встречей с моими “любимыми” родственниками тебе не помешает немного расслабиться.

А я была совсем и не против. Потому что надеялась за это время вернуть себе былое спокойствие.

Мне действительно удалось расслабиться и прекрасно провести время, отдохнув не только телом, но и душой. Правда, когда я стала одеваться, то внезапно обнаружила вместо своего обычного белья другое. Более лёгкое кружевное и красивое. Которое наверняка передал Николас.

Кажется, он слишком хорошо знал меня и понял всё даже без слов.

В конце мне нанесли макияж и сделали более подходящую для предстоящей встречи причёску. А я даже на мгновение не узнала себя в отражении в зеркале. Но я не могла не признать, что такой я буду выглядеть в доме родителей Николаса более уместно. Да и так я буду соответствовать им хотя бы внешне.

Но внезапно оказалось, что и это ещё не всё.

Николас ждал меня в холле с плоской чёрной квадратной коробкой, оббитой бархатом. И я как-то сразу поняла, что там драгоценности.

И это действительно оказались они.

А именно: чудесный сапфировый гарнитур. Ожерелье, браслет, серьги и кольцо. Красивые и не слишком вычурные. Они прекрасно дополняли получившийся образ. Правда, учитывая то, что знать наверняка, какое платье я выберу Николас не мог, получалось, что он купил всё это только что.

– И ещё. Самое важное, – сказал он, беря мою левую руку и обжигая прикосновением, а затем надел простое золотое кольцо с гравировкой.

Обручальное.

Под дружные вздохи работниц салона.

Как только он это сделал, я тут же поднесла руку ближе к глазам, чтобы разглядеть, что там за гравировка. Как оказалось – переплетённые между собой буквы. “С” и “У”. Две первые буквы наших фамилий.

– Ты как-то сказала, что не хочешь брать мою фамилию, а предпочла бы, чтобы она была двойная, – сказал он.

– Ты помнишь? – удивилась я, переводя взгляд с кольца на него.

– Я помню всё, что связано с тобой, Ди, – сказал Николас, глядя на меня с неожиданной нежностью. – А ещё я вдруг подумал, что мог бы взять твою фамилию. Как думаешь?

Я же смотрела на него и не могла понять, что происходит. Что значит его последняя фраза? Он ведь несерьёзно? Зачем он вообще это сказал? Ведь в рамки нашей временной игры во вновь вспыхнувшие чувства она явно не вписывалась.

ГЛАВА 9

Но спрашивать его о том, что это такое вообще было, я не стала, даже когда мы остались наедине в карете. Я лишь задумчиво крутила на пальце обручальное кольцо, глядя в окно, пока кучер вёз нас к особняку его родителей.

Помнится, мои слова о том, что я хочу двойную фамилию, сильно задели Николаса в прошлом.

– Зачем тебе это, Ди? – удивился он. – Может быть, ты вообще хочешь, чтобы я взял фамилию твоего деда, как когда-то это сделал твой отец? Надеюсь, ты не забыла, что ещё сделал твой дед?

Это был первый и единственный раз, когда Николас заговорил об этом. До этого мы тёмное прошлое моей семьи не обсуждали вообще. И хоть ничего ужасного он тогда не сказал, это меня неожиданно задело.

В итоге мы поссорились.

Первый раз за почти год наших отношений. Но мы довольно быстро помирились. И первый шаг сделал Николас. А я хоть всё ещё и была немного обижена на него, но решила больше не поднимать эту тему.

В итоге вопрос с фамилией так и остался нерешённым.

Отец действительно в своё время взял фамилию моей матери. Потому что он, в отличие от неё, был из более простой семьи. Да и это нужно было для наследования титула моего деда в будущем. Ведь девочкам он не передавался, а моя мама была единственным ребёнком в семье.

Правда, у нас ситуация была немного другой.

Ведь отец Николаса был герцогом, а мой дед – всего лишь графом. Так что удивление Николаса можно было понять. Я же в качестве аргумента приводила то, что не хочу, чтобы фамилия старого и древнего рода просто исчезла. Ведь помимо деда, ставшего в нём паршивой овцой, там были и другие. И некоторые в прошлом даже были отмечены за заслуги наградами от прошлых королей.

Только это была лишь часть правды.

Потому что на самом деле я не хотела брать фамилию де Уонн из-за семьи Николаса. Я ведь прекрасно видела, что неприятна им и что их частью по-настоящему всё равно не стану. Так что моё желание объединить фамилии было своеобразным маленьким протестом. И это, конечно же, ни за что не понравилось бы ни отцу Николаса, ни его матери. О, я представляла, как бы она удивилась и как бы сильно была зла. И, хоть это было нехорошо, одна мысль об этом уже немного меня радовала.

Но в итоге мы расстались, так что я не узнала, как бы всё было на самом деле, если бы Николас согласился на такое.

А если бы он пошёл дальше и, как сказал сегодня, взял фамилию моего деда, то, боюсь, что его мать хватил бы самый настоящий удар.

– Мы приехали, Ди, – сказал Николас, касаясь моей руки и вырывая меня тем самым из размышлений.

Я невольно вздрогнула, только сейчас замечая в окне кареты знакомый двухэтажный особняк из светлого кирпича с колоннами.

Что ж, настала пора одной самых неприятных частей нашего договора.

А именно: встреча с его семьёй.

– И я хотел бы попросить тебя в этот раз сказать мне сразу, когда моя мать опять начнёт говорить тебе гадости, – продолжил Николас, не убирая свою руку с моей и слегка поглаживая её.

Тем самым вызывая у меня мурашки.

И то, что он сказал не “если”, а “когда” означало, что всё будет именно так, он не сомневался.

Впрочем, я тоже.

– Как хочешь, – сказала я, пожимая плечами, и осторожно высвободила свою руку. – Могу даже всё записать.

– Это будет лишним. – Улыбнулся он и добавил тише: – И, кстати, во время примерки у тебя получилось неплохо. Я буду совсем не против, если ты продолжишь дальше в том же духе.

И я внезапно почувствовала, что опять краснею.

– А теперь пошли, – сказал Николас уже совсем другим тоном, словно и сам был не рад будущей встречи.

Ну, или мне так только показалось.

Ведь это я для них была чужой, а он – родным сыном и братом.

Он, как обычно, вылез первым и подал мне руку. А уже затем мы поднялись по высоким ступенькам к двери. Николас постучал дверным молотком, который был сделан в виде кольца, вставленного в пасть дракона. Учитывая размеры особняка, стучать так можно было долго. Только этот молоток наверняка был уже не простым, а магическим артефактом. Благодаря которому стук был хорошо слышен. Причём не во всём особняке, что тоже можно было сделать, а только в комнате слуг.

Так что дверь довольно скоро нам открыл пожилой дворецкий. Высокий и на удивление статный, несмотря на возраст. И абсолютно седой.

– Добрый день, милорд, мисс, – сказал он, пропуская нас внутрь, а затем недовольно покосился на меня. – Вы всё же привели её опять. И в такой день. В Рождество, – сказал он с явным осуждением в голосе.

Если бы кто-то увидел это, то, возможно, решил, что я не нравлюсь дворецкому. Но на самом деле это было не так. Ведь я была здесь не первый раз и знала, что никаких особых чувств он ко мне не испытывал.

Вообще.

Ни злость, ни неприязнь, ни симпатию.

Ничего.

Просто он, как хороший слуга, знал отношений его хозяев ко мне и понимал, что они будут мне совсем не рады.

– Добрый день, Бэсон, – сказал Николас невозмутимо. – Я сам помогу своей невесте раздеться. И докладывать о нас не нужно. Это мой маленький рождественский сюрприз.

Бэсон тихо вздохнул, видимо, показывая этим, что не одобряет поведение молодого хозяина.

– Как прикажете, милорд. Я велю подать для вас приборы в столовую, – сказал он и, вновь недовольно покосившись на меня, направился прочь.

А Николас взял меня за руку и повёл в столовую.

Мы миновали широкую мраморную лестницу, ведущую на второй этаж, и свернули в небольшой коридор, в конце которого виднелись высокие двустворчатые двери. Я невольно выпрямила спину и расправила плечи, а Николас тихонько сжал мою руку и шепнул:

– Всё будет хорошо, Ди. Просто помни, что ты от меня без ума.

Я удивлённо на него покосилась.

Помни? Или не забудь изобразить? Или он сказал это потому, что в особняке его родители у стен тоже есть “уши”?

Но уточнить я ничего не успела, потому что Николас толкнул дверь и шагнул в столовую, утягивая за собой и меня. Это была довольно большая прямоугольная комната, почти всё место, в которой занимал длинный стол. И атмосфера тут царила мрачная, несмотря на празднично украшенный камин и стены, а также ёлку в углу.

Все шестеро человек, сидящие за столом, тут же повернули головы в нашу сторону. При этом расположились они странно, словно разделившись пополам, но не поровну.