Я станцую на осколках твоего сердца

Своими длинными ногами он обходит столик, разделяющий нас.

Секунда, и он, склонившись, хватает пальцами мой подбородок, словно приближая моё лицо к своему.

– Видишь ли… меня бесит, когда кто-то рассуждает о том, чего не знает… когда кто-то лезет ко мне и несёт откровенную хуетень.

На инстинктах я отбиваюсь от него рукой, резко поднимаясь на ноги с криком:

– Я не разрешала вам ко мне прикасаться!

Удар!

Внезапно чувствую тупую боль от столкновения моего лба с челюстью Козырева.

Как это произошло?! Я не понимаю… видимо, не рассчитала траекторию подъёма и силу.

Боже… как больно…

Посмотрев на него, чувствую себя так, словно меня вышибло из собственного тела, и я уже падаю в геенну огненную. Насколько же он сейчас страшен!

Хочу вдохнуть кислород, но дышать не получается. Всё моё существо замерло в ожидании.

Сердце пропускает удар и жалобно, панически скулит. Причём так сильно, что я с невероятным трудом делаю первый шаг, будто бы успела врасти в пол.

– На этом, полагаю, можно завершить занятие. Доброго дня!

Не дожидаясь ответа и вложив в движения всю свою грациозность, я быстро покидаю гостиную, спиной ощущая его убийственный взгляд.

У самых дверей, слегка повернув голову, я замечаю краем глаза, что Козырев в самом деле неотрывно глядит мне вслед.

Стоит на том же месте в одном положении, и выглядит ошеломлённым.

Не мешкая ни минуты, я закрываю за собой дверь и перехожу почти на бег.

И почему у меня такое предчувствие, что ад уже открыл передо мной свои врата?

Глава 4

Эрика

«Малюсенький ушиб всего лишь…»

Бросившись бежать, я преследую главную цель, как можно быстрее отдалиться от гостиной, а точнее – от Козырева.

Моё сердце колотится на разрыв.

В висках пульс стучит молоточками, и дыхание обрывается. Моментами даже кажется, что я теряю способность дышать.

Как я умудрилась оказаться в такой ситуации? Как?

И вроде понимаю задним умом, что ничего критического не случилось – просто небольшая стычка, но всё равно внутри ощущаю безумнейшую тревогу.

Особенно учитывая, что любое общение с Козыревым можно сравнить с хождением по краю пропасти ― теперь же, чем дальше развиваются мои мысли, тем перспективы видятся гораздо более пугающими.

Преодолев длинный коридор и лестницу, я останавливаюсь из-за того, что в боку закололо.

Мои физические силы почти на исходе. Когда добираюсь до своей комнаты, чувствую себя такой измотанной, что едва могу двигаться, и буквально заваливаюсь внутрь.

Господи… как будто стометровку пробежала.

Опираюсь спиной о дверь и прислушиваюсь к звукам, опасаясь, что Козырев может гнаться за мной.

Инстинктивно прижимаю руки к груди, готовясь к возможной реакции безумца.

Зачем он так приблизился ко мне и схватил за подбородок?

Зачем тянул на себя?

Это выглядело как намерение поцеловать?

Вопросы вгоняют меня в ступор.

Напрягаюсь всем телом, настраивая себя, что должна выдержать и справиться с этим.

И только, когда убеждаюсь, что снаружи тихо, я выдыхаю. Слава Богу, Козырев не гонится за мной.

Но что он сейчас делает?

Так просто оставит всё случившееся?

Тук-тук…

Вздрагиваю и цепенею, когда кто-то тихонько стучит по двери.

– Эрика Адамовна, можно войти? ― звучит тоненький голосок Ани, горничной, для которой я передала список препаратов от простуды.

– Да, конечно, ― отшагиваю вглубь комнаты, и спрашиваю, когда она входит: ― Что-то случилось?

Смутившись, она говорит, что всё в порядке. Благодарит за проявленное внимание и помощь, но внезапно её речь обрывается, когда она останавливается взглядом на моём лбу.

– О, Боже! Что с вашей головой? – внимательно рассматривая меня, она меняется в лице.

Нащупываю припухлость в том самом месте, которым столкнулась с челюстью Козырева.

Чёрт… только шишки мне не хватало!

Ну, не могу же я сказать, что это последствия лобовой атаки.

– Малюсенький ушиб всего лишь… я не заметила одну дверь и случайно ударилась. Ещё плохо ориентируюсь на новом месте, ― улыбаюсь, стараясь не выдать своих эмоций.

Аня сглатывает, и её глаза внезапно становятся влажными. То ли она слишком впечатлительная, то ли не поверила в причину инцидента.

Она же знает, что я только что вернулась после встречи с Козыревым. Возможно слышала какой-нибудь шум из гостиной. Или заметила, что я неслась оттуда, как угорелая.

Похоже на то, что благодаря слухам об агрессивности Адского пса, она скорее поверит, что это он мог нанести мне удар.

Я с самого начала своего появления здесь, чувствую атмосферу обеспокоенности персонала дома о моём благополучии и здоровье.

Мигом мне приносят холодный компресс, чтобы облегчить состояние. Сама Ирина приносит мне чай, и даже начальник охраны поднимается на мой этаж, правда, ни слова не говоря, он, быстро осмотрев меня через распахнутую дверь, сразу уходит.

Шишка тем временем увеличивается в размерах, но не настолько, чтобы ехать в больницу, хотя Ирина сильно настаивает на осмотре хирурга.

– Нет, нет, я нормально себя чувствую. Всё в порядке. В следующий раз просто буду внимательнее, чтобы не натыкаться на двери, ― пытаюсь снова всех убедить, что я последняя растяпа, которая не видит куда идёт.

К тому же, я знаю, что меня лишь пальцем ткни, и тотчас появится синяк. Такая нежная кожа, что поделать.

Больше всего сейчас у меня вызывает недоумение тишина со стороны Козырева.

Я бы не удивилась, увидев признаки безумия после случившегося, но вместо этого он проявил неожиданное спокойствие.

Не зная, как интерпретировать реакцию своего «воспитанника», осознаю оно: я должна обучать его корректному поведению, а сама боднула…

И главное, все шепчутся, что это он меня стукнул.

Что теперь делать?

Глава 5

Эрика

«Арин, не плачь. Я сама об него стукнулась.»

Накануне мы обсуждали с Ириной необходимость обучить моего «воспитанника» правилам поведения за столом. Я создала целую программу, включающую различные сложные блюда, которые требуют особого подхода.

Для этого мы решили организовать серию обедов в течении недели. Такой формат позволил бы нам постепенно рассмотреть все шаблоны поведения, и уверенно освоить Козыреву все необходимые навыки.

Осталось два часа до назначенного времени.

После утреннего инцидента даже не знаю теперь: пойдёт ли всё по плану, или меня отправят домой, или… безумный Валентин всё-таки прикончит меня и закопает где-нибудь в саду на заднем дворе.

Хотя…, наверное, так давно уже никто не делает. Уверена, что у него найдётся пятьсот способов, более современных и изощрённых, чтобы избавляться от своих жертв…

Господи!

О чём я только думаю?

Вскакиваю с кресла на ноги и начинаю мерять шагами свою комнату.

Внезапно раздаётся трель видеовызова.

Кто бы это мог быть?!

Настороженно приближаюсь к телефону, лежащему на столе, и с облегчением выдыхаю, когда вижу на экране аватарку Багировой с насмешливым и чуть лукавым взглядом.

– Эрика! – оглушает громкий голос Арины, когда я принимаю звонок.

Невероятно, обед на носу, а она до сих пор одета в пижаму, и шестое чувство подсказывает мне, что она не собирается спать.

Подруга выглядит так, словно с самого утра не переодевалась и просто решила весь день проваляться в кровати.

Эх, мне бы так…

– Ты почему не отвечала? – осматривает меня встревоженным взглядом. – Я всё утро не могу до тебя дозвониться. И Валя трубку не берёт. Что у вас там, чёрт возьми, происходит?

– Да нормально всё со мной, – выдыхаю на автомате. ― Привет.

В принципе, я сама собиралась ей позвонить, но прежде хотела хоть немного успокоиться и привести мысли в порядок. Иначе Аринка заведётся и может на эмоциях дел наворотить.

Мы с детства дружим, друг за друга горой, и всё такое…

– Охренеть! Отодвинь-ка чёлку и покажи лоб. ― хмурится и сверлит меня взглядом. ― Жесть какая!

Моментально мои щёки краснеют.

Пальцами поправляю волосы, которые слегка растрепались. После холодного компресса, следовало, конечно, чёлку получше причесать и зафиксировать.

– Ничего страшного… – продолжаю ходить по своей комнате с телефоном в руках.

Багирова внимательно следит за мной и не даёт договорить.

– Только не ври, что тебя бешеный единорог покусал, и теперь у тебя рог проклёвывается.

– Да это случайно вышло, я просто ударилась.

– Обо что на этот раз? Я все твои шрамы наизусть знаю. Слева маленький ― это когда ты с велосипеда упала. Справа ― это когда за тобой бабушка в бане не углядела, ты поскользнулась и упала неудачно. Неделю с перевязанной головой ходила. Давай колись, что стряслось?

– Говорю же, наткнулась случайно…

– На Валин кулак? ― задаёт неожиданный вопрос, и сама будто не верит своему предположению. Глаза как блюдца.

– Что? Нет…

– Ну я ему!!! Да я его… порву, как тузик грелку!!! Зевсу скормлю гавнюка такого. Я ему помочь хотела, а он… а он… ― задыхается от ярости.

– Арин, успокойся, пожалуйста.

– Блииин, Эрика, прости меня, ― в обсидиановых глазах скапливаются виноватые слёзы.

– Арин, не плачь. Я сама об него стукнулась. Сама. Слышишь?

– Как это сама стукнулась? Об Козырева? Шутишь, что ли? ― замирает Багирова, приподнимая брови.

– К несчастью, нет, не шучу, – под воздействием нахлынувшей усталости, плетусь к своей кровати и падаю на покрывало, абсолютно не обращая внимания на планшет и бумаги, которые тут рядом лежат.

– Стоп, подруга. С этого момента поподробнее, – заинтересованная Аринка, сушит слёзы, обмахиваясь ладошкой и усаживается в кресло поудобнее.

Глава 6

Эрика

«Представь, что ты хозяйка бенгала.»

Закрыв глаза, пытаюсь успокоить дыхание. Сейчас даже шевелиться нет желания.

– Утром мы разговаривали с Валентином, – вздыхаю, откидывая голову на подушки.

Смотрю в потолок, удерживая фокус камеры телефона на себе.

Нехотя и с короткими паузами, но я всё-таки рассказываю Арине обо всём, что случилось. Начиная от инцидента в гостиной, заканчивая отношением ко мне персонала дома.

– Боже… Эрика… – отчаянно протягивает подруга, и я, посмотрев на экран, вижу, как она потирает пальцами переносицу. – Даже не знаю, что сказать.

Это нонсенс.

У Багировой закончились слова? Ей нечего ответить? На моей памяти такое впервые.

Аринка всегда плохо контролировала своё выражение лица, эмоции отражаются на нём мгновенно, и скрывать их за бесстрастной маской ей никак не удаётся. Но по мне, это к лучшему, что она такая какая есть, искренняя.

– Обычное дело, – резко оживляется она. – У всех бед одно начало, мужчину эго ущемляло.

В этом вся Багирова: минутное затишье, и вновь бесконечный фонтан энергии.

– Ты заметила, как Валя на кота похож? Такой же наглый засранец, но безумно обаятельный гад. Один в один мой бенгал Шредер в молодости… А котики они такие ― чем старше становятся, тем тактильней и ласковей. С возрастом им просто лень кусаться и царапаться, хочется лежать и батониться весь день.

Меня аж передернуло. Понятия не имею, сколько в точности Козыреву лет, но ждать, когда он будет старше и спокойнее, почему-то не особо хочется.

– Мой дикий бенгал становится зайкой, когда хочет жрать. Конечно, после того, как поест, он делает вид, что больше мы не знакомы, но не в этом суть. ― продолжает Арина увлечённо. ― Представь, что ты хозяйка бенгала.

Сведя брови на переносице, я пытаюсь осмыслить, говорит ли она это серьёзно и, по-видимому, заметив мой скептицизм, подруга принимается объяснять.

– Смотри! Настоящий кот никому ничего не должен, а несогласным он просто гадит в тапки. Подбери момент, когда у твоего Кота Валика будет хорошее настроение.

– Кота Валика?

– А что такого, чем он тебе не бенгал?

– Он скорее британец. «Валентайн» ― британский пехотный танк времён Второй мировой войны. Проедет по мне, раздавит и глазом не моргнёт.

Искорка, зажегшаяся в глазах Багировой при слове «Валентайн», не ускользает от моего внимания. В её милой улыбке появляется озорная нотка, как будто я ей подкинула идею для нового прозвища.

– Танк? Хм-м… Нет. Не путай меня. Я на котах тебе аналогию провожу. Например, мой Шредер обычно всегда не в настроении, то есть гладишь его, он урчит, ласкается, а потом, бац, и у тебя уже вся рука в царапинах. Но-о-о!.. Команда кушать выполняется на пять с плюсом, и без дрессировки, даже если он в бессознательном состоянии.

– Не пойму, что ты предлагаешь?

– Подгадай время для занятий после еды. Он будет, как шёлковый. Всё, что ему дашь, он будет есть с твоих рук.

– Угу, и руку по локоть откусит.

– Ну, тогда клади лакомство рядом на пол, ― пожимает плечами и хихикает.

– Думаешь? ― развиваю шутливую идею Багировой: ― Нужно какое-то поощрение. Как ты сказала? Лакомство? Что-то вкусное, что он очень любит. Может ему какую-нибудь вкусняшку своими руками приготовить?

– А харя у котика не треснет? Он ведь назло будет дурачком прикидываться, чтоб побольше сожрать… Слушай, я всё смотрю на тебя и не могу одного понять, – Арина слегка наклоняется вперёд ближе к камере телефона. – Что это у тебя на подбородке? След от его пальца?

– А? – растерянно опускаю взгляд. Рефлекторно. Затем поднимаюсь с кровати и иду к зеркалу.

Замираю, округлив глаза, и гляжу на проявившееся пятно.

На мне все ещё выступают последствия от хватки Козырева.

Чтобы замазать косметикой придётся постараться.

Ещё хуже становится, когда я вспоминаю, что, время до назначенного обеда неумолимо заканчивается. Уже совсем скоро мне предстоит сидеть с ним за одним столом. И, как выразилась Арина, дрессировать Кота Валика.

Стоило мне поставить телефон на зарядку, он тотчас начинает жужжать из-за входящего звонка. На экране «Лора» ― имя моей младшей двоюродной сестры.

Не знаю, с чего вдруг она решила позвонить мне, и я бы предпочла не отвечать. Однако этот звонок не такой как всегда, обычно она звонила в середине месяца и вечером.

Меня начинает тревожить предчувствие, что могло что-то произойти с кем-нибудь из общих родных.

– Алло, – нажав на зелёный кружок, я подхожу к окну, чувствуя, как напряжение сковывает мои плечи.

– Ну, наконец-то! Неужели я до тебя дозвонилась? – язвительный голос сестры пронзает холодом все мои внутренности. Всё-таки у неё плохие новости?

– Что-то произошло? – спрашиваю, положив свободную руку на грудь, пытаясь удержать все свои тревоги, рвущиеся наружу.

– Произошло. Мне срочно нужны деньги. Можешь скинуть на карту? Хотя бы пять тысяч. Если сможешь отправить десять, будет круто, – её плохо слышно из-за ветра. Она явно на улице и куда-то быстро идёт.

Судя по звукам на фоне, рядом крупный торговый центр, только там я слышала подобную музыку из рекламы.

– На что ты собираешься их тратить? – нахмурив брови, я поправляю штору, которая зацепилась за рядом стоящий цветок в горшке.

– Меня пригласили на день рождения. А у меня ни подарка, ни одежды нормальной.

Расстроенно поджимаю губы.

Мы уже давно общаемся только по телефону, ровно один раз в месяц, и только лишь потому, что ей нужна моя помощь. Чаще всего деньги, либо она просит отдать ей какую-нибудь мою вещь.

Лора бывает так настойчива в своих просьбах и в том, чтобы найти меня, ― как голодный зверь, ищущий добычу.

Словно я должна делиться с ней всем, что у меня есть, по первому её зову.

Она нисколько не стесняется, побывав у моих родителей в гостях, уйти с чем-нибудь, что ей удаётся стащить из моей комнаты.

В прошлый раз, это был мой любимый шарфик, который я ей не дарила, но увидела, как сестра красуется с ним в сторис.

Я уже ничему не удивляюсь, просто… недоумение шипит внутри меня, как вода на раскалённом железе.

– Кто тебя пригласил?

– Подруга… Слушай, я тут подумала, пяти тысяч всё равно не хватит. Не приду же я в топовый клуб с дешманской коробкой конфет, чтобы меня потом все обсирали. – сестра презрительно фыркает. – Чем больше отправишь, тем лучше? Завтра по магазинам пробегусь.

– Эта подруга, случайно, не Света Таирова? Кхм-кхм… ― прокашливаюсь, скрывая, что едва ли меня не трясёт от гнева.

– Да, и что с того? Мы с ней дружим и часто общаемся, – заявляет с вызовом, а я прямо вижу перед глазами гордо вздёрнутый подбородок сестры.

Лора напрямую не говорила об этом, но в ленте мне иногда попадаются снимки, на которых они вместе в разных местах, соответственно я догадывалась об их общении. Хоть и кажется оно односторонним, ведь все фотки со стены Лоры, а Света таких не выкладывает в сеть.

Света Таирова ― та часть моего прошлого, которую хочется стереть из памяти и не вспоминать никогда.

Когда мы учились в Меде, меня очень сильно унизили, и о том, что это планировалось, Света знала, но ничего не сделала, чтобы предупредить меня.

И после всего я должна скинуть ей деньги на подарок?

– Номер карты не изменился, – сообщает сестра. – Ну, давай сколько не жалко, можешь сразу отправить?

Процеживаю сквозь зубы:

– Можешь не ждать. Перевода не будет.

– Как это? – искренне удивляется она и без толики такта уточняет: – Если нет десять тысяч, хотя бы пять есть?

– Ни копейки. На подарок Таировой не дам ни одной копейки.

– У тебя же есть деньги, – задыхается от возмущения. – Тебе жалко, что ли? Для тебя ведь эта сумма ерунда! Тебе всё равно, что я пойду на праздник без подарка, и на меня будут косо смотреть?

– Самой пора зарабатывать, а не на шее родителей сидеть.

– Вот, ничего тебе сказать нельзя, всё в штыки воспринимаешь! – раздражительно стрекочет сестра.

– Я не хочу оплачивать подарки той, кто издевалась надо мной. Разве это трудно понять?

– Света ни в чём не виновата. Её там вообще не было. Ты забыла?

– Не важно. Пусть не она сама, а её старшая сестра набросилась на меня… – запинаюсь, растерявшись, когда на меня обрушиваются воспоминания того, что Лилия Таирова сделала со мной.

Вцепилась в волосы, смеялась, оскорбляла, пока остальные снимали видео, пинала по ногам и кулаками молотила, куда попадёт.

Как такое забыть?

Света заранее знала о планах своей сестры, но ничего не предприняла…

– А вообще… Лилия и Антон теперь встречаются, – она растягивает слова, а у меня внутри что-то лопается. – Ты же знаешь, что официально у Антона никогда не было пары. А теперь есть. Слышишь?

Я слегка вздрагиваю, но удерживаю поразительную невозмутимость.

Переболела и давно зареклась влюбляться в медиков, но боль сейчас чувствую по полной программе.