Я станцую на осколках твоего сердца

Мио Вик

Я станцую на осколках твоего сердца

Книга написана в развлекательных целях, весь материал в книге носит исключительно развлекательный характер и не преследует цели кого-то оскорбить или унизить, задеть чьи-то чувства или убеждения. Все имена и события в произведении вымышлены, любые совпадения с реальными людьми, живыми или мертвыми случайны.

Пролог

«Что же мне делать? Я на грани беды…»

– Вот ведь попала… ― вздыхаю, глядя на своё отражение в зеркале. Подруги говорят, что мне идёт новый образ. Теперь я блондинка с голубыми глазами.

Уже неделя прошла, но я всё ещё не могу привыкнуть к новой себе. Светлые волосы колышутся от каждого движения, переливаясь белым золотом.

По воле моего отца дуэту известных стилистов приходится регулярно придумывать для меня интересную и нестандартную концепцию стиля. Ведь я Эрика Энджел ― дочь владельца крупнейшей сети салонов красоты, и папа считает, что я должна соответствовать статусу.

«Что же мне делать? Я на грани беды…» – мысленно повторяю про себя.

Телефон вибрирует, и я читаю сообщение от Арины, моей лучшей подруги.

@Bagira.Rina.Sun: «Эрика Адамовна, как прошло знакомство?»

@BlackАngel: «Пока никак. Я ещё собираюсь.» – быстро отправляю ответ.

@Bagira.Rina.Sun: «Дорогая, мистер Козырев ждёт вас в своём кабинете».

Она ещё и смеётся надо мной. Ирония вместо крови течёт в венах Багировой. Подруга называется…

@BlackАngel: «Я знаю».

@Bagira.Rina.Sun: «Если опоздаете, прынц может разозлиться…» ― продолжает ёрничать Арина.

Представляю с каким выражением лица Багирова набивала на клавиатуре телефона слово «прынц».

Потешайся, потешайся, Ариночка, позже я тебе устрою…

Но всё же понимаю, что тянуть дальше некуда. Я крепко зажмуриваюсь, пытаясь собраться с мыслями. В этот момент земля будто уходит из-под ног, тем не менее я заставляю себя встать с места.

@Bagira.Rina.Sun: «Не стоит злить и дёргать тигра за усы», – напутствие Багировой проносится у меня в голове, пока я иду по просторному холлу незнакомого особняка.

Не знаю, как правильно назвать причину моего появления тут: меня сдали в аренду или устроили на работу. Что-то вроде того.

С подачи Багировой, между прочим. Это она, пообщавшись со старшим Козыревым (отцом «прынца») выслушала его боль и намекнула, что я могла бы помочь.

Наши отцы договорились, и вот я здесь…

Возможно я утрирую, ведь меня привезли на новое место только сегодня, но у меня складывается стойкое ощущение, что моя прошлая жизнь осталась лишь в воспоминаниях.

Побег невозможен… даже просто выйти за территорию поместья семейства Козыревых без сопровождения охраны невозможно ― повсюду камеры наблюдения и система контроля доступа.

Мне придётся пожить в непривычных условиях какое-то время.

Мой отец недвусмысленно дал понять, как для него архиважна эта моя миссия. Политика и все дела… Я не могу подвести папу, поэтому пока мне остаётся лишь одно ― подчиниться воле «прынца».

О его семье ходит множество страшных слухов, словно вокруг витает зловещий шлейф какого-то загадочного проклятия ― это и притягивает внимание людей, и в то же время отпугивает. Якобы смерть поджидает любую девушку, которая осмелится произвести на свет наследника.

Я отказываюсь верить в подобную мистическую чушь. И я уверена, что есть медицинское объяснение случаев, когда молодые жёны Козыревых в разных поколениях погибали либо во время родов, либо вскоре после родов. В конце концов, среди умерших были и мамы девочек. А это уже говорит о следующем: утверждение, что проклятие работает при рождении наследника именно мужского пола ― притянуто за уши.

Может, кому-то выгодно, чтобы все так считали?

Идиотизм, конечно. Лучше бы Козырев-отец захотел воспользоваться моим опытом и образованием, чтобы предметно разобраться в причинах. Я, к слову, врач акушер-гинеколог высшей квалификационной категории и занимаюсь вопросами женской репродуктивной системы.

Когда Арина мне рассказала жуткие слухи, то во мне так и взыграло профессиональное любопытство. Было ли что-то наследственное? Каковы были результаты вскрытия во всех случаях?

Но нет.

Увы, главу «родового гнезда» заинтересовали другие мои таланты: знание светского этикета и латиноамериканской программы бальных танцев.

И вот я под давлением своего отца нахожусь в вынужденном отпуске по основному месту работы, чтобы провести это время в поместье Козыревых в роли гувернантки.

Причём это не фэнтези, друзья мои, это современная Россия, представляете?

Я останавливаюсь у порога гостиной.

Несколько секунд рассматриваю вензеля с буквой «К» на гравированных полотнах, делаю глубокий вдох и открываю двери.

Имя моего «воспитанника» ― Валентин.

Черноволосый. С глазами кота.

Красавчик, но выглядит жутко. Выражение лица, как у маньяка.

Он вальяжно сидит в массивном кресле, откинувшись на спинку и положив руки за голову.

Поза невербальной демонстрации уверенности, силы и даже превосходства.

Его бицепсы напряжены, но сама поза выглядит нарочито расслабленной.

Мужчина как бы «показывает себя», но делает это небрежно, чтобы создать иллюзию естественности: «Я настолько уверен в своей привлекательности, что мне не нужно стараться».

Взгляд холодный, пронизывающий, внушавший ужас большинству живых существ в поместье.

Мне удалось подслушать негласное правило прислуги, не попадаться на глаза и лишний раз не нарушать границы его территории. При этом у него бзик в голове по поводу чистоты, поэтому распорядок дня молодого хозяина все знают назубок.

Дьявольское отродье одето в классические чёрные брюки и чёрную сорочку. Но рукава подкатаны и верхние пуговицы на рубашке расстёгнуты.

Он молча смотрит на меня, как на мусор, и я чувствую, что по моей спине пробегает холодок.

– Добрый день. ― оказывается, с ним очень тяжело начинать разговор. А может, всё от того, что мне не очень хочется это делать. ― Господин Козырев, позвольте представиться, я Эрика Энджел…

– Вы опоздали, ― обрывает меня низкий ледяной голос.

Ни единой эмоции. Разве что он едва заметно наклонил голову набок, из-за чего мне становится дико не по себе.

– Простите, ― тихо отвечаю, удерживая осанку. ― У меня были дела.

Неожиданно, но после моих последних слов, Козырев наклоняется вперёд, положив руки на подлокотники кресла, и его глаза сужаются.

– Дела? ― переспрашивает он. ― Вас привезли сюда с одной целью, чтобы учить меня манерам. Но вам самой не помешает поучиться. Например, не опаздывать. Какие у вас могут быть дела кроме меня?

Потемневшие глаза сверкают так грозно, что мне кажется, если я произнесу ещё хоть слово, то он попросту оторвёт мне голову.

Зачем он сверлит меня убийственным взглядом? Чтобы я сбежала отсюда, плача от страха?

Понимаю, что на его фоне я выгляжу очень хрупко, но… как же хочется немного «поколдовать» над ситуацией и использовать лёгкую провокацию:

– Дела как дела. Обычные. Почему вы решили, что ваше ожидание важнее моих дел? ― несколько секунд я жду ответа, но не получаю его. ― Если считаете, что я обязана отчитываться за каждый свой шаг, то это мило, конечно, но немного старомодно. Вы не находите?

Козырев усмехается, и его лицо становится ещё более пугающим, но всего лишь на мгновение.

Внимательно осмотрев меня с ног до головы, он вдруг зевает.

Поднимает со стола телефон и вновь лениво откидывается на спинку кресла.

Скользит глазами по экрану со скучающим видом, полностью игнорируя меня.

– Теперь, когда мы оба здесь, давай займёмся тем, ради чего встретились. ― мои ладони слегка стали влажными, но в попытке сохранить самообладание мне удаётся выдавить милую улыбку. ― Я составила примерный план, предлагаю его рассмотреть и утвердить расписание.

В ответ тишина и полное безразличие.

Арина предупреждала меня:

«Эричка, сделай скидку, он немного психоватый. Что поделать, вырос без отца. У них семейная традиция, отправлять детей учиться в закрытую школу в Швейцарии. Якобы там из ребёнка вылепят достойного преемника. И что в итоге? Среди богатых отпрысков, мальчик вырос жестоким, циничным и не считает людей людьми. У него проблемы с контролем гнева…»

Ничего удивительного, обычная история.

Вернувшись в Россию в восемнадцать лет, он обязан был вливаться в семейный бизнес. Но, со слов Багировой, по старинным правилам ради наследования и гарантий, что всё не пойдёт прахом, он должен был жениться на девушке, избранной его отцом.

Договорной брак. Однако вместо этого первым делом парень расправился с семьёй невесты. Тут Арина не вдавалась в подробности, но прошло уже несколько лет, а новой невесты нет.

Принимая во внимание характер Валентина, в кругах, где вращается семейство Козыревых, многие сомневаются, что она вообще появится.

Тем временем молчание затягивается. Несколько минут тишины растянулись как резина.

Он делает вид, что меня тут нет.

Да кто он такой ― пуп земли? Нет уж… скорее пупок. Разве взрослые люди так себя ведут?

– Значит, зря я торопилась? Вы слишком заняты… игнорированием окружающих.

Осматриваясь я замечаю, что единственное кресло для посетителей занято. Очевидно Козырев специально положил на сиденье свой пиджак, намекая, что мне придётся стоять перед ним.

Лёгким движением руки поднимаю вещь за воротник и вдруг из кармана вылетает телефон. Ещё один? Проскользнув по полу, новенький аппарат отлетает в сторону и с треском врезается в ножку кофейного столика.

Последняя модель, которую только-только выпустили. Что-то хрустнуло…

Козырев словно не сразу осознал, что произошло, и некоторое время ошеломлённо смотрел на пол.

Затем он медленно поднимает взгляд на меня.

В его глазах появляется опасный блеск и читается вопрос: «Понимаешь ли ты, женщина, что все, кто позволял себе подобное, мертвы?»

Странно, что лицо его при этом остаётся спокойным.

– Ты что творишь?

– Начинаю первое занятие. ― невозмутимо отвечаю, подавив вздох. ― Раскидывать одежду во время деловой встречи – это дурной тон. Для наследника династии такое поведение считается неподобающим.

Ненадолго задерживаю дыхание. Естественно, страх успел полоснуть по моему сознанию.

– Никогда не прикасайся к моей одежде своими руками. ― сказал так резко, будто отвесил оплеуху.

Бесшумно и быстро появившись рядом со мной, он выхватывает свой пиджак.

– Что? – инстинктивно смотрю на свои ладони.

Что не так с моими руками?

Молча одеваясь, он не сводит с меня глаз. Ощущение сейчас от его взгляда, словно по коже растекается огонь.

Выдохнув, он поднимает с пола телефон. Настолько ловко, что даже пугает скрытой мощью в собственном теле.

Для меня неожиданность, что правило запрещающее трогать его одежду, сможет эмоционально раскачать мои эмоции. А с другой стороны… это же неплохой повод.

Вынимаю из кармана свой телефон и листаю журнал недавних звонков.

– Если я чем-то не устраиваю вас, ― тихо пробормотала, ― я могу прямо сейчас позвонить отцу и попросить найти вам другую гувернантку. Нет. Пожалуй, лучше начать с вашего PR-агента.

Намеренно упоминаю PR-службу ― это больная тема для отца Валентина. Хороший имидж критически важен для семьи, но если наследничек сам от меня отказывается, то ко мне не должно быть претензий.

Всем существом чувствую, как мои глаза загораются надеждой.

В этот момент я уже представила разговор с отцом ― неприятный, сложный, но в конце концов, скорее всего, мне удастся убедить отца подобрать мне замену.

Так кого можно порекомендовать? Остаётся всего неделя подготовки к сезону… и кто согласится на переезд?

Мысленно начинаю прикидывать список возможных кандидатур, как вдруг…

– Хм-м, кого-кого? Гувернантку?.. ― жутко ухмыляется Козырев.

Он явно опешил от удивления. Можно подумать, завис, широко расставив ноги, с разбитым телефоном в руках.

– Я не сказал, что ты меня не устраиваешь. ― сообщает с глухим рычанием. ― Наоборот, я весь в ожидании, когда начнём. Мне даже интересно, что у тебя получится…

Как это?

Не надо.

Подождите, подождите…

А выход был так близок…

Наблюдая за моим лицом, он, кажется, ещё сильнее удивляется. Зрачки расширяются, словно угрожая: «Обычно все боятся меня до дрожи. А эта смертная осмелилась перечить и разбить мой телефон…»

Не знаю, почему Багирова так стремится помочь ему. Но мне этот тип однозначно не нравится.

Не знаю, что он задумал. Но чёрта с два я сломаюсь!

Глава 1

Эрика

«Жалеют меня, что ли?»

Следующим ранним-ранним утром я направляюсь на кухню особняка со своим планшетом в руках.

У меня уже подготовлена презентация по деловому этикету, несколько десятков клипов о поведении на переговорах и даже установлено приложение с трекерами привычек для отслеживания прогресса моего «воспитанника». Но пока владельцы дома не проснулись, мне нужно успеть встретиться с Ириной (главной управляющей с обязанностями экономки) и обсудить лечение одной из горничных.

Их три, и они отличаются невероятным трудолюбием.

Хотя резиденция Козыревых напоминает средних размеров замок с квадратными башнями по углам, всего лишь три девушки постоянно поддерживают тут порядок. Служба клининга иногда привлекается, но только после большого количества гостей, а в основном со всем бытом горничные справляются сами.

Столько рук могло быть достаточно для какого-нибудь провинциального бизнесмена, но для высокого статуса семейства Козыревых этого мало. Однако никто здесь не заинтересован в увеличении штата.

И теперь я прекрасно понимаю почему.

По большому секрету Ирина призналась, что в прошлом глава семьи пережил несколько покушений, когда его сын ещё был маленьким. Сам Валентин такое вряд ли помнит, ведь это было ещё до отправки его на обучение в Швейцарию.

С тех пор количество прислуги не меняется, и глава охраны никогда не позволил бы войти в дом абы кому, но ситуация потребовала пригласить специалиста по этикету.

Моя репутация очевидно внушает доверие семье Козыревых, поэтому меня и пригласили.

При таком раскладе… сдаётся мне, что найти замену будет проблематично…

Отношение ко мне со стороны персонала я бы назвала немного странным.

Жалеют меня, что ли?

Словно все считают, что мне досталась самая неблагодарная работа, или, им попросту неловко ― как будто я беру на себя чужие обязанности, даже когда пытаюсь убрать посуду со стола.

Как бы там ни было, но стоит мне предложить помощь кому-то, девушки каждый раз смущённо отказываются: «Нет-нет, не беспокойся!»

При этом сами же постоянно беспокоятся, сыта ли я? Вчера сто раз предложили мне чай. А в обед порции были такого размера, как если бы меня кормили на убой.

Возможно… всё от того, что меня привезли практически ночью ещё до рассвета. В дороге меня укачало, и весь вчерашний день я была ослаблена. Окружающим даже могло показаться, что я в предобморочном состоянии. Это объяснило бы сочувствующие взгляды.

Люди почти со слезами на глазах решили, что моё появление в этом доме ― результат грубого обращения родителей, которые настолько меркантильны, что за большое вознаграждение отправили худосочную девочку на растерзание их молодому хозяину.

– Доброе утро, ― приветствую Ирину, войдя в просторное помещение кухни, ― я подготовила список препаратов, посмотрите?

– Доброе утро, Эрика Адамовна! Спасибо, подождите минутку, ― она расставляла на подносе мои любимые лакомства и чай.

Накануне, управляющая между делом выспрашивала мои предпочтения.

Меня сперва не покидало чувство, что она просто пытается расположить меня к себе, но вечером выяснилось, что ей стало известно о наличии у меня медицинского образования, после чего она попросила посоветовать что-нибудь для горничной от простуды, чтобы та всерьёз не разболелась.

Ирина улыбнулась добродушно: «Как хорошо, что рядом появился врач!»

«Ага, и не важно какого профиля?» ― подумала я про себя, но вслух, конечно, откликнулась помочь.

Всё-таки Ирина приятная порядочная женщина.

– Для меня тоже поставьте чашку, ― раздаётся густой мужской голос за спиной.

Мне не нужно поворачивать голову, чтобы узнать его.

Валентин Козырев своей энергетикой за секунду заполнил всё помещение.

Глава 2

Эрика

«Дикая охота»

Ирина не смогла скрыть на лице удивление и волнение, моментально дополнила дорогим белым чаем композицию на подносе и предложила переместиться нам в гостиную.

Обладатель взгляда, разгоняющего по коже ледяные мурашки, которых у меня отродясь не было даже от просмотра ужастиков, располагается прямо напротив меня через небольшой столик.

Что заставило его подняться ни свет, ни заря?

Может, кто-то принял бы раннее пробуждение Валентина за проявление осознанности, например, посредством утренней медитации, чтобы настроиться на продуктивный день, но я чётко улавливаю совершенно другое ― настойчивость и упрямство.

Возможно, я осматриваю его несколько придирчиво, словно пытаюсь найти повод для критики. Но его поза на диване безупречная: спина прямая, ноги уверенно поставлены на пол. Горделивая осанка и спесь аристократа у него в крови.

– Пф-ф… – невольно выдыхаю, качнув головой.

Козырев удивлённо выгибает бровь.

Вероятно, у него первый раз в жизни такая ситуация. При первой встрече я разбила его телефон, а теперь ещё и это моё «пф-ф».

– Претензии? – прищурившись разглядывает меня.

– Нет… никаких претензий, – отвечаю с безупречной улыбкой, как будто всё идёт по плану.

– Ты громко думаешь.

– Я? Разве?

– У тебя на лице написано, что ты меня осуждаешь.

– Вы уверены, что именно это написано на моём лице? ― элегантно пожимаю плечами. ― Поверьте, вам показалось. Расслабьтесь, пожалуйста, вы очень напряжены.

Складывается впечатление, что у него челюсть почти отвисла.

Пару минут Козырев молча изучает мои движения, как я прикасаюсь губами к чашке, как пью, как заглядываю в планшет и перекладываю его подальше.

Но затем, словно потеряв интерес, он берёт в руки телефон и начинает что-то плавно листать на экране, потягивая чай. Ни дать ни взять, будто мы в старом Лондоне, и сэр Валентин читает газету с утренними новостями.

Совершаю максимально глубокий вдох, чтобы унять раздражение.

– Давайте начнём с начала, – стараюсь сохранять профессиональный тон.

– Угу, – буркнув, он не отрывает глаза от экрана.

– Хорошо… Итак, первый урок: речевой этикет. Мы будем учиться составлять монолог и диалог с учётом правил общения. Во-первых, никогда не отвлекайтесь на телефон во время разговора. Это демонстрирует неуважение к собеседнику.

Козырев не просто усмехнулся, он насмешливо фыркнул.

Однако… медленно положил телефон на стол экраном вниз, и также лениво закинул одну руку на спинку дивана.

– А если собеседник сам просит меня расслабиться? – ядовито парирует он, поднимая голову выше и поливая меня сарказмом из-под полуопущенных ресниц.

– Тогда вы можете позволить себе немного свободы, но только после того, как ваш партнёр сделает это первым. Это называется «зеркальное поведение».

– Звучит как манипуляция.

– Это называется психология общения. Если хотите, чтобы люди доверяли вам, нужно показывать, что вы на их стороне.

Он хмурится и задумчиво глядит на меня, оценивая то, что я сказала.

В этот момент мне приходит в голову, что не всё так плохо, как показалось с первого взгляда. Валентин даёт понять, что умеет вести диалог. Нормально разговаривает, вроде бы…

– Хорошо… – мне даже хочется похвалить его, чтобы закрепить небольшой успех, но я не успеваю договорить.

– Уточни, ― обрывает меня на полуслове, снимая руку со спинки дивана.

Я слегка вздрагиваю, каким-то чудом не пролив чай на себя.

– Что именно уточнить? ― вновь мысленно заставляю себя расслабиться.

– Что хорошего ты увидела?

– У вас хорошо получается поддерживать беседу. Это важно, если вы хотите расположить к себе окружающих и улучшить мнение о вас.

– Да мне, как бы, похуй на мнение окружающих.

Я в шаге от того, чтобы выйти из себя. Но его голос абсолютно безмятежный.

Как он может в своей речи так быстро переключиться от вальяжного аристократа до гопника из подворотни?

И главное, он матерится тоном, густым и сладким, как кофейный ликёр.

Что это такое?!

Я, конечно, понимаю, что он привык ощущать себя на вершине социально-пищевой цепочки. Дьявольское отродье, которому не престало беспокоится о таких мелочах, как люди вокруг.

И вдруг короля хищников, вынуждают идти на компромиссы, навязывают ему правила, требуют соблюдение норм поведения.

Естественно, он недоволен.

Где Валентин Козырев ― и где правила? Кто ему что скажет?

Ведёт себя так, как будто это я хочу здесь находиться, и якобы это мне больше всех надо.

Обращается со мной так, словно не понимает, что я не могу просто встать и уйти отсюда… или понимает? Понимает и издевается надо мной?

– Что ж, ― улыбаюсь своей самой обворожительной улыбкой, ― если вам всё равно, что вашу деятельность приравнивают к «Дикой Охоте», то я тем более умываю руки.

С этой фразой я всё равно что по краю лезвия прошла. Рискнула так рискнула.

«Дикая охота» – это символ вседозволенности и предвестник катастрофы, войны или чумы, так в скандинавской мифологии называется группа призрачных всадников-охотников со сворой собак.

Вливаясь в семейный бизнес, Козырев-сын прославился тем, что решает вопросы более кардинально, чем его отец. Он буквально сеет ужас, за что и получил прозвище Адский Пёс.

– Ты… ты совсем ебанутая?

По факту, я его сейчас назвала Псом…

Глава 3

Эрика

«Капля добра…»

Я практически бросила ему вызов.

Говорить не подумав, поддавшись импульсу, ― это довольно опасно, учитывая, что я плохо его знаю, по крайней мере, не имею представления, на что именно Козырев способен, достигая точки кипения.

Хотя… то, что я вижу…

– Такую ненормальную, как ты, я встречаю впервые. ― и эта совершеннейшая грубость тоже сказана без повышения голоса, он лишь меняет позу, усаживаясь комфортнее. ― Никакого чувства самосохранения, да?

Что это значит? Он мне угрожает?

Мой «воспитанник» расслабленно откидывает руку на мягкий подлокотник дивана.

В его глазах всё так же не всколыхнулось ни единой эмоции, пусть и взгляд по-прежнему устрашает до ужаса.

– Не стоит так шутить, ― любезно улыбаюсь, ― иначе вы создаёте о себе впечатление, что вы хуже, чем есть на самом деле.

– Вот как? Думаешь я шучу?

От спазма в горле у меня вдруг перехватывает дыхание.

– А… Разве нет? Что ж… если вы говорите серьёзно, то ситуация становится критической. Ваша семья не должна давать другим лицам и партнёрам возможность интерпретировать действия бизнес-империи Козыревых, как угрозу проявления жестокости.

– Возможность? – едва заметно скривив уголок рта, он неспешно поднимается с дивана. ― Нет. Посыл абсолютно точный. Не должно быть возможностей интерпретировать по-другому. Теперь ответь, с чего ты взяла, что я лучше, чем выгляжу со стороны?

Вдоль моего позвоночника проносится рой холодных мурашек. Меня охватывает лютый озноб.

– Абсолютного зла не существует. Мир не делится на чёрное и белое. Как добро бывает с кулаками, так и зло содержит хотя бы каплю добра.

– Типичный… ёбнутый… бред, – произносит слова выразительно, с медленной расстановкой, и со вздохом переводит взгляд на циферблат наручных часов.

Как будто ему наскучил разговор.

Он решил, что зря теряет время?

Вот он мой шанс, повернуть беседу в конструктивное русло.

– Предлагаю вернуться к теме нашей встречи: речевой этикет. Попробуем учиться составлять монолог и диалог без грубых выражений, – я всё же решила акцентировать на этом внимание.

Внезапно прядь волос больно потянуло. Оказывается, волосы зацепились за цепочку, и понимаю я это только сейчас, когда опускаю голову, чтобы заглянуть в планшет.

Мне приходится рукой немного поправить волосы, и это действие не ускользает от цепкого взгляда Козырева.

– То есть ты сдаёшься?

– Уточните, пожалуйста, что вы имеете ввиду.

– У тебя нет ответа на вопрос, с чего ты взяла, что я лучше внутри, чем снаружи. Капля добра? ― выплёвывает с ледяным сарказмом. ― Капли добра слишком мало, чтобы помешать мне устроить тебе адскую жизнь.