Наследник Жизни и Смерти

Дмитрий Совесть

Наследник Жизни и Смерти

Солнце только начало припекать крыши столицы, когда я вышел из дома, полный предвкушения. Сегодня нам с Ниам по тридцать три – возраст совершеннолетия для нашего народа. Для меня – просто день рождения, для сестры – начало новой жизни, возможность наконец выйти замуж. Я решил посвятить день поиску подарка. Настоящего, запоминающегося. Что-то, что останется с ней надолго, ведь после замужества видеться будем редко.

Ближайший рынок уже гудел как потревоженный улей. Воздух был густым коктейлем запахов: сладковатая пыль, приторный аромат переспелых фруктов, резкий дух вяленой рыбы, дымок от жаровен с шашлыками из какой-то диковинной птицы и едва уловимый, но навязчивый запах пота и кожи. Крики зазывал сливались в непрерывный гул: «Свежайшая форель из горных озер! Прямо из сетей!», «Шелка Астрахана! Невесомые, как облако!», «Обереги от гоблинского сглаза! Действительные, проверено!», «Пирожки с мясом дракончика! Горяченькие!»

Я нырнул в этот кипящий поток, стараясь не сбить старушку с корзиной яиц. Мои глаза скользили по прилавкам, оценивая, ища вдохновения.

«У Ниам все есть, – размышлял я, протискиваясь мимо лотка с глиняной посудой. – Одежда, украшения, книги… Что-то обычное не подойдет. Нужно нечто… живое. Нечто, что станет частью ее жизни, напоминанием о брате, который… немного эгоистично хочет, чтобы она его не забывала.»

Первой мне попалась “Лавка Оружия и Доспехов”: блеск стали, запах масла и кожи. Торговец, мускулистый мужчина со шрамом через глаз, демонстрировал группе наемников легкий кольчужный доспех. «…и чешую василиска вплел, видите? От кислотного плевка спасет, проверено в Болотном Походе!» Я тронул холодные колечки. Крепко. Но Ниам? Ей доспех? Смешно. Да и не по карману. Двинулся дальше.

Ряды Тканей и Галантереи: буйство красок. Шелка, бархат, парча. Торговка, яркая, как попугай, в платье из собственного товара, нахваливала молодой паре отрез ткани, переливающийся всеми оттенками синего. «Как лунный свет на воде! Для невесты – самое то!» Я представил Ниам в таком платье. Красиво. Но… банально. Свадебное платье ей сошьют лучшие мастера, не на рынке же покупать.

Далее я посетил “Лавку Редких Ингредиентов”: запах пряностей, сушеных трав и чего-то химически резкого. Старик с длинной седой бородой, похожий на мага-алхимика, аккуратно перебирал склянки с фосфоресцирующим мхом, сушеными глазами василиска и кореньями неведомых растений. «Молодой человек! Ищете компонент для зелья? Или может, любовный амулет?» – подмигнул он мне. Я вежливо покачал головой: «Ищу подарок сестре. На совершеннолетие.» Старик задумался: «Хм… У меня есть чудесный кристалл сновидений, помогает видеть вещие сны…» Интересно, но слишком… безжизненно. Ниам практична.

В отражении витрины мелькнуло знакомое лицо: смуглое, с резкими скулами и твердым подбородком, оттененное легкой темной щетиной. Темные, почти черные волосы непослушно падали на лоб. Я провел рукой по щеке, ощущая под пальцами щетину и напряжение в челюсти. Широкие плечи и подтянутая фигура, привычная к движению и тренировкам, подчеркивались хорошо подобранными рубашкой и брюками. Я остановился на мгновение, слегка поиграв мышцами рук, и продолжил свой путь, направляясь к зверинцу. Здесь было шумно и пахло животными. Клетки с крикливыми попугаями Амазо, ворчливыми земляными гномиками (маленькие, мохнатые, с лопатами вместо рук), изящными, но капризными лисопардами. Хозяин, коренастый мужчина в кожаном фартуке, пытался успокоить молодого грифончика; тот шипел и бил крыльями о прутья. «Спокойно, Златик, спокойно! Видишь, господин? Характер! Из него выйдет отличный страж!» Я постоял, наблюдая. Грифончик был красив, но… дик. Ниам не нужен страж, ей нужен друг. И потом, грифоны живут лет 50, а Ниам… двести минимум. Недолговечный подарок.

Следующей по списку была “Лавка Диковин”: тут собрано было самое странное. Окаменевшее яйцо неизвестной твари (слишком тяжелое и явно мертвое), заспиртованный русалочий хвост (вызывал сомнения в подлинности), поющий камень (издавал жалобный писк при нажатии). Хозяйка, женщина с хитрыми глазами, увидев мой интерес, сунула мне в руки кусок прозрачного минерала: «Смотри! Внутри пузырек с воздухом древнего мира! Дышишь – и сила предков наполняет!» Я вежливо вернул камень. Древний воздух? Сомнительно. И опять – неживое.

Пробираясь дальше, я наткнулся на знакомую спину, загораживающую проход у лотка с копченым мясом.

– Арик? Это ты?

Мой сокурсник по Академии, Арик фон Дорн, обернулся, его круглое, вечно улыбающееся лицо озарилось узнаванием. В руках он сжимал огромный, прожаренный до хруста окорок.

– Эй, братишка, Кайр! – воскликнул он, чуть не выронив свой трофей. – Какими судьбами на рынке? Не ищешь ли ингредиенты для очередного взрывоопасного эксперимента? Помнишь, как на втором курсе ты чуть не спалил общежитие, пытаясь синтезировать «вечный огонек»?

Я смущенно почесал затылок: «Да уж, вспоминать неловко. Нет, ищу подарок сестре. Сегодня совершеннолетие.»

– О-о-о! – Арик свистнул, откусывая огромный кусок мяса. – Серьезно! Поздравляю Ниам! – Он с набитым ртом жестикулировал свободной рукой. – Подарок… Хм. Драгоценность? Платье? Редкую книгу по магии? Хотя… – он хитро прищурился, – зная твою страсть к факультету «Изучения и уничтожения», не ищешь ли ты чего-то… экзотического? Типа яйца мантикоры? Или зуб ледяного червя?

Я невольно улыбнулся. Арик всегда умел поднять настроение. «Что-то вроде того. Но более… дружелюбное. Мечтаю найти яйцо паралеска.»

Арик задумался, пережевывая, потом покачал головой: «Паралеск? Хм… Видел их чучела в кабинете профессора Элгара. Странные твари. Курица-змея. А яйца… Не, брат, тут вряд ли. Такая редкость. Разве что у профессиональных ловцов монстров, но те свои трофеи сразу в Академию или богатым коллекционерам сбывают. На рынке – максимум шкуры да когти.» Он похлопал меня по плечу, чуть не сбив с ног: «Не вешай нос! Осмотрись еще. А я побегу – практику по манипуляции водой прогуливаю, старина Громовержец (наш строгий преподаватель по водной магии) уже, наверное, парит от злости! Удачи!» И он растворился в толпе, унося свой окорок и оставляя шлейф запаха копченостей и беззаботности.

Встреча с Ариком немного отрезвила. Он прав. Яйцо паралеска – не рыночный товар. Но надежда – штука упрямая. Я с новым рвением принялся осматривать прилавки, особенно в дальних, пыльных углах рынка, где торговали всякой экзотикой и редкостями. Заглядывал к торговцам животными, к старьевщикам, у которых могло заваляться что угодно, расспрашивал:

– У вас не завалялось случайно… ну, яйца? Необычного? Может, переливчатое? Или с необычной скорлупой?

– Яйцо? – хрипло усмехался бородатый дед у лотка со старыми инструментами и ржавыми доспехами. – У меня вот яйцо страуса есть, правда, лет пять как высохшее. Для супа не годится, а как диковинка – пожалуйста! Дешево отдам!

– Нет, не то… – Я разочарованно отходил.

– Ищете яйцо? – перебила меня бойкая женщина, торгующая перьями и чешуей. – У меня чешуя молодого дракона! Чистая, блестящая! Из нее отличный нагрудник получится! Или вставки в платье! Яйца дракона? Ох, милок, да за такое яйцо я бы сама разорилась!

Я вежливо отказывался. Мои мысли все больше возвращались к желанной цели, к тому самому яйцу паралеска. Пока я шарил глазами по прилавкам, в голове ярко всплывали знания, почерпнутые из академических фолиантов и рассказов профессоров:

«Паралеск… Да, идеальный подарок. Странное, но удивительно гармоничное создание. Представь, Ниам: тело, как у крупной курицы, но вместо перьев – гладкая, переливающаяся чешуя, будто сотканная из радужного масла. А вместо клюва – узкая, слегка изогнутая пасть, усеянная мелкими, но острыми зубчиками. Взрослая особь – около полутора метров, и целую треть занимает гибкий змеиный хвост. Им паралеск ловко балансирует, передвигаясь прыжками, как кенгуру. Глаза… О, глаза у них особенные: большие, золотистые, с вертикальными зрачками – взгляд умный, почти человеческий. На макушке растет хохолок из тонких, упругих перьев, которые топорщатся, когда существо взволновано или заинтересовано. Лапы сильные, с цепкими когтями – карабкаться по деревьям и разрывать землю в поисках жучков для него раз плюнуть.»

Я представлял, как Ниам впервые увидит вылупившегося птенца. «Но главное… главная особенность – импринтинг. Первое существо, которое паралеск видит после вылупления, он считает своим родителем. Навсегда. Это делает его идеальным питомцем: он легко приручается, обучается командам и остается преданным на всю жизнь. А живут эти создания около 150 лет – то есть он проведет с сестрой почти всю ее жизнь, ведь наш народ легко доживает до двухсот и сохраняет бодрость.» Мысль о таком долгом, преданном друге для сестры согревала. «Правда, в дикой природе они охотятся стаями и могут быть опасны… Но одомашненные особи – ласковые, игривые и совершенно неагрессивные. Настоящий друг.»

Но чем ярче была мечта, тем очевиднее становилась реальность. Я прошел весь рынок вдоль и поперек. Заглянул в последние закоулки, к торговцам, чьи лотки больше походили на свалку. Ничего. Ни малейшего намека. Ни настоящего яйца, ни даже подделки, которая могла бы на мгновение обмануть надежду.

Разочарование накатило тяжелой волной. Я остановился у края площади, прислонившись к прохладной каменной стене какого-то склада. Солнце уже стояло высоко, толпа на рынке не редела, гул стоял невообразимый. Но мне вдруг стало тихо внутри. «Глупо было надеяться. Арик был прав. Настоящая редкость сюда не попадет.» Я посмотрел на свои руки – сильные, умелые, способные на многое с помощью десяти форм магии. Но сегодня они были пусты. Не на что было даже потратить припасенные на подарок деньги.

«Ну что ж… Значит, план «Б». Придется идти за стены. Самому. Искать гнездо.» Мысль о выходе за пределы крепости, в мир, где пики башен быстро скрываются из виду, а опасность подстерегает за каждым кустом, заставила сердце учащенно забиться. Я покидал стены всего четыре раза в жизни и никогда не уходил далеко. «Чудовища… Разные. Опасные. Откуда они взялись? Профессора спорят до хрипоты. Может, общие предки? Размножились?» Но академические дебри были сейчас не важны. Важно было то, что я знал: паралески гнездятся в скалах, в нескольких десятках километров к северо-востоку. Дорога неблизкая и небезопасная. «Но для Ниам…»

Я оттолкнулся от стены, решительно выпрямившись. Жизнерадостность, хоть и притушенная разочарованием, все еще теплилась внутри. «Я сильный маг. Владею всеми формами в совершенстве. Что мне какие-то горы и монстры?» Была в этой мысли и доля юношеской бравады, неопытности, не до конца осознающей реальный масштаб опасности за стенами. Но была и уверенность в своих силах, подкрепленная годами упорных тренировок и академических успехов. «Со всем справлюсь. Главное – найти гнездо, взять яйцо и быстро вернуться.»

Сжав кулаки и отбросив сомнения, я направился прочь от шумного рынка, к главным воротам города – «Солнечным Вратам». По широкой, вымощенной булыжником улице я шагал быстро, почти маршируя, подгоняемый новой целью. В голове уже строились планы: что взять с собой, какую магию использовать для маскировки и защиты, по какому маршруту идти, чтобы минимизировать риски.

«Сначала к посту стражи. Нужно получить разрешение на выход. Потом домой – взять походный рюкзак, воду, еды на пару дней, теплый плащ… Может, карту захватить, хоть маршрут вроде знаю…» Мысль о приключении начала даже слегка будоражить. Выход за стены – это же почти экспедиция! Как у настоящих исследователей!

Я уже подходил к массивным дубовым воротам, за которыми виднелся глубокий ров и подъемный мост, когда мое внимание привлекло движение на противоположной стороне рва. Группа людей в прочных, пропахших дорожной пылью и дымом плащах из дубленой кожи, подбитых мехом против ночного холода, проходила досмотр у стражников. Их повозки, тяжелые и прочные, были загружены… клетками. В клетках копошились, рычали и щелкали клювами существа.

Я замедлил шаг, присматриваясь. «Ловцы… Вернулись с добычей.» В клетках мелькали знакомые силуэты: пара молодых минотавров с еще не окрепшими рогами, беспокойно бодавших прутья; десяток серых, покрытых колючей шерстью волко-обезьян, сцепившихся в клубок; несколько молодых грифонов, больше похожих на орлят с львиными хвостами, сидевших нахохлившись и зорко следивших за людьми золотистыми глазами. Все это было знакомо, стандартный улов для академических исследований или богатых зверинцев.

И вдруг… мое сердце екнуло и замерло, а потом забилось с бешеной силой. Я застыл как вкопанный, забыв про ворота, про поход, про все на свете.

Вокруг одного из ловцов, невысокого коренастого мужчины с лицом, изборожденным шрамами и загаром, с необычным кинжалом с рукоятью из черной кости на поясе, грациозно двигалось, извиваясь в такт шагам хозяина своим змеиным хвостом, существо.

Паралеск.

Настоящий, живой, взрослый паралеск. Его гладкая, переливающаяся на солнце чешуя отливала зеленью, бронзой и золотом. Большие, умные золотистые глаза с вертикальными зрачками с любопытством озирали окрестности. На макушке топорщился хохолок из упругих перьев. Он шел рядом с ловцом легко, почти танцующей походкой, балансируя длинным гибким хвостом, совершенно не походя на пленника в клетке. Скорее… на верного спутника.

«Он… он ручной? Или…?» Мысль пронеслась молнией. «Но яйца! У них наверняка есть яйца! Они же ловцы, они находят гнезда!» Вся моя досада от неудачи на рынке, все тревоги о предстоящем опасном походе – все испарилось в одно мгновение. На смену пришел дикий, всепоглощающий восторг и надежда. Перспектива идти десятки километров, карабкаться в горы под палящим солнцем или проливным дождем, рискуя встретиться с куда менее дружелюбными монстрами, меня больше не радовала. А тут… шанс решить все здесь и сейчас!

Я резко изменил направление, уже не к воротам, а вдоль стены, к месту, где группа ловцов заканчивала досмотр. Я решил дождаться, когда их пропустят внутрь. Сердце бешено колотилось. «Сейчас подойду. Вежливо спрошу. Может, им не нужно яйцо? Может, продадут? Дорого? Неважно! Я заплачу. У меня есть сбережения. Все отдам!» Я прилип взглядом к грациозной фигуре паралеска, идущего рядом с хозяином, и в душе зазвучал ликующий голос: «Нашел! Почти нашел! Удача!»

Я стоял у края рва, в тени крепостной стены, забыв обо всем на свете, кроме группы ловцов и этого переливающегося чуда рядом с ними, готовый в любую секунду шагнуть навстречу своей надежде.

Пока стража досматривала группу, я погрузился в размышления о магии. Насколько мне известно, каждый человек в нашем мире владеет всеми десятью её формами: манипуляцией водой и огнём, землёй и ветром, светом и тьмой, созиданием и разрушением, перемещением предметов и телепортацией. Потолок способностей у всех одинаков, и только от тебя зависит, насколько близко ты к нему подойдёшь. В принципе, ничего сложного в этом нет – я достиг своего пика ещё восемь лет назад и теперь просто поддерживаю уровень постоянными тренировками.

Погружённый в мысли, я не сразу заметил, что охотники прошли досмотр и уже въезжали в крепость. Не раздумывая, я направился к ним, чтобы спросить о яйцах, но тут моё внимание привлёк один из ловцов.

Он был ниже остальных, в потёртом балахоне землистого цвета; возраст угадать было сложно. Его лицо – морщинистое, но не страшное и не красивое, самое обычное, какое встретишь у любого старика на рынке. Он держался поодаль от группы, стоя рядом с повозкой, где томились грифоны.

Я решил понаблюдать.

Как только процессия миновала ворота, старик вскинул руки к небу, прокричал что-то на незнакомом языке, затем ударил кулаками в землю.

Из-под его рук взметнулись неестественно огромные клубы пыли, окутавшие повозки. И тогда…

Монстры начали меняться.

● 

Грифоны, ближе всех к эпицентру, выросли в считанные секунды, сломали клетки и ринулись вглубь города.

● 

Волко-обезьяны превратились в четырёхметровых горилл с двумя волчьими головами – таких тварей я не видел даже в книгах Академии.

● 

Минотавры стали молотоглавами – восьмиметровыми человекобыками с каменными кулаками.

● 

Паралески обратились в огнедышащих виверн. Они были мельче обычных (всего 12–15 метров), но их пламя делало их главной угрозой.

Чудовища рванули в город, сметая всё на пути. Молотоглав, пробегая мимо, задел стену дома, за которым я прятался. Я вложил все силы в магию, пытаясь удержать падающие камни, но один из блоков ударил меня по голове.

Перед тем как отключиться, я успел подумать:

«Идиот… Надо было телепортироваться…»

Я очнулся на деревянном полу движущейся повозки. Вокруг было темно, руки и ноги связаны.

Попытки использовать магию провалились:

● 

Свет – не возник.

● 

Разрыв верёвок – не сработал.

● 

Порыв ветра – даже намёка на движение воздуха.

«Магии нет. Совсем нет.»

Мысль ударила, как тот камень по голове. Я сжал зубы, чувствуя, как холодная волна растекается по животу.

«Как? Как это возможно?»

Я всегда чувствовал её – тёплую, живую, готовую отозваться на зов. Она была частью меня, как сердцебиение. А теперь… пустота.

Горло сжалось. Я зажмурился, но перед глазами всё равно стояли разрушенные улицы, крики людей, рёв чудовищ.

В груди заныло, словно кто-то вырвал кусок плоти.

Но потом…

Ветер донёс запах полыни – горький, резкий. Я вдохнул глубже.

«Нет. Нет, это не конец.»

Даже без магии я не труп. У меня есть руки, ноги, голова.

«Развязаться. Бежать. Вернуться в город. Попробовать кого-то спасти, я явно пострадал меньше остальных.»

Я извивался, как змея, дополз до борта и ударил ногами по навесу. Тот треснул и распахнулся. Передо мной открылась бескрайняя равнина, утопающая в серебристом свете луны. Трава, невысокая и редкая, колыхалась под ночным ветром, словно дышала. В её зелёном море кое-где вспыхивали одинокие цветы – бледно-лиловые, почти прозрачные в темноте, будто капли росы, застывшие на стеблях.

Над головой раскинулось чёрное бархатное небо, усыпанное мириадами звёзд. Они сверкали так ярко, что казалось – протяни руку, и пальцы коснутся холодного сияния. Млечный Путь висел над горизонтом, как расплавленное серебро, разлитое по безмолвному миру.

Вдалеке, там, где поле сливалось с небом, двигались тени других повозок. Их очертания дрожали в лунном мареве, будто миражи.

В этот момент телега остановилась. Кто-то спрыгнул с облучка, шаги зашуршали по траве. Навес распахнулся, сильные руки старика выволокли меня наружу.

Он стоял передо мной – невысокий, в том же балахоне, с лицом, на котором не читалось ни злобы, ни радости.

Только холодное равнодушие.

– О, очнулся. Хорошо, как ощущения?

Голос старика прозвучал так буднично, будто спрашивал о погоде. Я сглотнул ком в горле.

– Что вы со мной сделали?

– Да ничего необычного, – он пожал плечами, – просто убил в тебе магическую силу. Это не сложно.

Ледяная волна прокатилась по спине.

– Что ты несёшь? Это в принципе невозможно!

– Не для меня, – его губы растянулись в улыбку, обнажив желтоватые зубы. – Я уже более шестисот лет это практикую. Но чтобы с первого раза лишить человека всех видов магии… Это очень обнадёживает.

– Обнадёживает?! – голос сорвался на крик. – Да ты издеваешься! Как я должен с этим жить?!

Старик равнодушно осмотрел меня, как мастер смотрит на испорченный инструмент.

– О, за это не беспокойся. Жить тебе осталось недолго… По крайней мере, твоему сознанию.

В груди что-то ёкнуло.

– Убьёте меня?

– Скорее… принесём в жертву.

– В жертву? Кому?!

– Скоро узнаешь.

Его пальцы впились в моё плечо с неожиданной для такого тщедушного тела силой. На мгновение я увидел в его глазах что-то древнее и бездонное – потом мир кувыркнулся, и я снова очутился в душной темноте повозки.

Деревянные стенки заскрипели, телега тронулась.

В голове роились обрывки мыслей, цепляясь друг за друга:

Зачем он меня вытаскивал? Просто чтобы поиграть?

Убить магию… Как это вообще возможно?

Шестьсот лет… Он выглядит максимум на сто пятьдесят!

Превращение монстров…

Каждый новый вопрос бился в висках, как мотылёк о стекло. Ничего не сходилось. Ни одно из этих утверждений не имело права на существование в том мире, который я знал.

А повозка всё катилась вперёд – туда, где меня ждала жертва… кому-то.

Погруженный в свои мысли, я снова услышал голос старика. Он произнёс буквально пару слов – странных, гортанных, которые разобрать у меня не получилось. Но едва они прозвучали, как я ощутил непреодолимое желание спать. Сознание помутнело, и я почти мгновенно вырубился.

Снова очнулся я уже днём. Яркие лучи солнца пробивались сквозь щели в навесе повозки, рисуя на полу подвижные золотистые полосы. Колёса теперь барабанили совсем по-другому – не по мягкой земле поля, а по чему-то твёрдому и ровному. Ощущение было, что мы въехали на дорогу, вымощенную камнем.

Буквально через несколько минут повозка остановилась. Я снова услышал знакомые шаркающие шаги старика. Он приближался ко мне, его тень мелькнула за пологом. Ткань резко распахнулась, впуская поток ослепительного света. Прежде чем глаза успели привыкнуть, старик схватил меня, с невероятной лёгкостью закинул на плечо и потащил наружу.

Передо мной открылся диковинный, почти сюрреалистичный пейзаж. Мы действительно находились на широкой (метров пять) дороге, вымощенной гладкими чёрными камнями, которые блестели на солнце, как полированный обсидиан. Но самое поразительное было вокруг.

Со всех сторон вздымались чёрные скалы – острые, угловатые, высотой в сотни метров. Они выглядели так, будто их вылепила из чёрной глины рука гиганта, а потом обожгла в печи. Эти образования больше напоминали иглы на спине чудовищного ежа, торчащие из земли под хаотичными углами. Я не мог даже представить, какие катаклизмы должны были произойти, чтобы образовался такой рельеф. Казалось, будто кто-то с невероятной способностью к земляной магии пытался пронзить противника этими каменными иглами, а тот отвечал столь же мощным огненным ударом, от которого скалы спеклись в стекловидную массу.

Но ещё более удивительными были существа, обитавшие среди этих скал. Они буквально кишели в расщелинах и на уступах, совершенно не обращая на нас внимания, словно мы были частью пейзажа.

Кого тут только не было: существа без определённой формы, похожие на живые клубы дыма. Они скользили между скал, оставляя за собой следы инея. Величественные химеры с львиными телами, скорпионьими хвостами и человеческими лицами. Из их пастей иногда вырывались языки пламени, но они не проявляли агрессии, лишь лениво наблюдали за происходящим. Отвратительные создания с полупрозрачными телами, сквозь которые просвечивали чёрные кости. Их длинные ноги с лёгкостью цеплялись за отвесные скалы, и тонкие, переливающиеся всеми цветами радуги существа, парящие в воздухе между скалами. Они двигались с грациозной медлительностью, словно плывя в невидимом океане.

Все эти твари, от самых величественных до самых мерзких, находились в странном состоянии ожидания. Они не нападали друг на друга, не проявляли агрессии к нам – просто стояли на страже, готовые в любой момент отразить вторжение незваных гостей. В воздухе висело напряжение, словно перед грозой.

Старик, не обращая внимания на странную фауну, уверенно потащил меня по дороге. Начало дороги упиралось в пещеру в самой крупной скале. В отличие от хаотичных иглоподобных образований вокруг, эта гора имела правильную коническую форму.

Своды пещеры вздымались на пятьдесят метров ввысь, образуя идеально ровный купол. Стены были отполированы до зеркального блеска, а на их поверхности просматривались замысловатые узоры – переплетающиеся линии, напоминающие то ли письмена, то ли схемы магических кругов. Воздух внутри был прохладным и сухим, пахнущим камнем и чем-то древним, почти забытым.

"Это… невозможно", – пронеслось у меня в голове. "Такая работа потребовала бы одновременных усилий сотен магов высочайшего уровня. Или… или кого-то, кто превосходит все известные нам представления о магии."

Пещера расширялась, превращаясь в грандиозный тронный зал. В центре стоял круглый стол из чёрного камня, вокруг него – двенадцать массивных тронов, высеченных из того же материала. Каждый трон был украшен уникальными символами, которые слабо светились в полумраке.

"Будто здесь заседает совет, решающий судьбы миров…", – подумал я, ощущая, как по спине пробегают мурашки.