Как подружиться с драконом и остаться в живых

Лена Левина

Как подружиться с драконом и остаться в живых

Гроза в коридоре

Длинный, тянущийся до самого поворота коридор Академии сегодня казался не просто мрачным, он дышал холодом и ожиданием, словно древние стены затаили дыхание, предчувствуя грядущую бурю. Готические арки окон цепко вцепились в серое, тяжёлое небо, из которого лениво стекали дождевые потоки, размывая очертания каменных башен и внутреннего двора. Каждая капля, сползающая по стеклу, словно колебалась в зыбком мире между реальностью и сном, превращая знакомый пейзаж в зыбкое полотно, нарисованное рукой неумелого художника.

Откуда-то из щелей в старой кладке пробирался ледяной ветер, он шуршал по каменным плитам, словно незваный гость, цеплялся за подолы мантии Ари, играя с ними как дразнящий кот с ниткой. Факелы, вросшие в кованые держатели на стенах, вспыхивали и шипели, будто обиженные змеи, готовые в любой момент броситься в атаку, их пламя отбрасывало трещащие тени, которые плыли по стенам, словно живые существа, насмехающиеся над каждым, кто осмеливался пройти здесь в дождливую ночь.

Гром, раскатившийся где-то вдали, казался не просто звуком, он гулко отдавался в груди, будто сама Академия содрогалась от небесного гнева. Эхо шагов, далёкое и пустое, то взмывало вверх, то падало в глубины коридора, сливаясь с тихим потрескиванием огня и шёпотом ветра, как будто стены хранили тысячи нерассказанных историй, шепча их только тем, кто готов слушать.

Ари шла быстро, почти не глядя по сторонам, будто торопилась убежать от чего-то невидимого и неотвратимого. Её пальцы нервно сжимали переплет книги, прижатой к боку, как к единственной опоре в этом зыбком мире. В голове одна за другой вспыхивали и тут же гасли реплики – острые, колкие, идеально отточенные, как кинжалы слов, которые она мечтала воткнуть в первое же живое существо. Но лицо оставалось хладнокровным, безупречно спокойным, словно каменная маска, скрывающая бушующее под ней море эмоций. В каждом её шаге чувствовалась скованная решимость, такая же жёсткая и непреклонная, как сам камень под ногами.

Из дальнего конца коридора, как призрак, медленно и уверенно возникал Кай. Его походка была неторопливой, почти ленивой, словно у него было бесконечно много времени или, может, он просто наслаждался каждым мигом предстоящей встречи. Лёгкая, насмешливая усмешка застыла на губах, выдавала, что он не меньше Ари ждёт этого момента, что между ними витает нечто большее, чем просто слова. В глубине глаз мелькнуло что-то настороженное – тень, которой он пытался скрыть за привычной маской беспечного непокорного, той самой, от которой у Ари непроизвольно напрягались плечи и учащалось дыхание.

Расстояние между ними постепенно сокращалось, ещё десяток шагов, и их взгляды встретятся, разгорится невидимый, но ощутимый заряд. Воздух словно сгущался вокруг, становился густым и вязким, как перед грозой – заряженный напряжением и предчувствием. Коридор будто замер, и даже падающие капли дождя на мгновение прекратили своё движение, словно весь мир задержал дыхание, ожидая взрыва искр и слов.

Шаги гулко отдавались от холодных каменных стен, словно сама Академия подслушивала и запоминала каждое движение, каждое дыхание в этом мрачном коридоре. Факелы, стоящие в кованых держателях, колыхались от легкого ветра, отбрасывая на стены живые, нервные тени, длинные, тонкие, будто чьи-то призрачные руки тянулись из глубины темноты, пытаясь схватить кого-то за шею.

Ари заметила его первой – силуэт в полутьме, шаги уверенные и медленные, почти лениво-хищные, будто охотник, знающий, что добыча уже в его лапах. Этот ритм, этот размеренный темп она знала его слишком хорошо, как знала дыхание собственного тела. Кай всегда шагал так, будто уже победил, хотя битва ещё даже не началась.

Вот и он. Подбородок Ари невольно приподнялся, взгляд стал холодным и острым, словно клинок, наточенный перед дуэлью на рассвете. Сердце билось быстрее, но не от страха – от пылающего адреналина, от предвкушения словесного поединка, где ни один из них не умеет проигрывать. Попробуй же, Кай. Попробуй ещё раз сыграть в свои игры.

Кай поднял глаза и встретил её взгляд. Уголок его губ слегка дернулся, не до конца улыбка, и не совсем насмешка, скорее молчаливое предупреждение, будто тихий шёпот: «Опять ты, моя маленькая буря». В его глазах проскальзывала искра вызова и скрытой страсти, которую нельзя назвать иначе, как опасной игрой на грани.

Между ними оставалось ещё много шагов, но расстояние казалось иллюзорным, словно невидимая нить связывала их и сжимала пространство до размеров напряжённого вздоха. Воздух сгущался, становился вязким и горячим, словно коридор внезапно превратился в узкий зал для дуэлей – место, где решаются судьбы и рушатся барьеры.

Где-то за окнами глухо ухнул гром, и Ари почти поверила, что это её собственное сердце отбило мощный удар, раскат, что разлёгся по всему телу, заставляя кровь бурлить и разум напрягаться до предела.

Он смотрит так, будто знает что-то, чего не знаю я, – мелькнула мысль, мгновенно сменённая жаждой противостояния. Но посмотрим, Кай, – ответила она молча, – посмотрим, кто сегодня останется в выигрыше.

Они сошлись почти вплотную. Между ними осталась лишь узкая полоска прохладного воздуха, пахнущего древним камнем и каким-то едва уловимым металлическим оттенком, словно сам коридор заранее знал, что здесь случится дуэль, будь то словесная или любая другая, и бережно хранил эту тонкую грань, разделяющую противников.

Ари слегка склонила голову вбок, позволяя мягкой волне волос сползти на плечо, и с той самой невинной улыбкой, что могла бы обмануть даже самого хитрого врага, протянула:

– Ну надо же… Сам великий Кай снизошёл до прогулки среди простых смертных. Чудо дня. Осталось только, чтобы ты ещё и поздоровался.

Кай не спешил отвечать, он сделал шаг вперёд с такой ленивой грацией, словно смаковал каждое мгновение этого момента. Тени от мерцающих факелов ложились на его лицо, пряча в полумраке всё, кроме сверкающих глаз – двух осколков тёмного льда, которые пронзили Ари насквозь.

– Иногда полезно напомнить смертным, кто здесь главный, – отозвался он с лёгкой насмешкой, скользнув по ней взглядом сверху вниз, оценивая и облик, и настроение, словно подбирая слабое место, куда нанести первый удар.

Внутри Ари вспыхнуло раздражение, жгучее и резкое, как сухая щепка, взметнувшаяся от искры.

Главный? – её мысли был тихими, но в них звучала вся стальная решимость. – Ну держись, дракон. Сегодня обожжёшься сам.

– И как же, – сладко протянула она, прищурившись, – собираешься это напоминание оформить? В виде скучной лекции? Или предпочитаешь эффектный провал на практике?

Его едва заметная усмешка была ответом сама за себя.

– Лекции удел скучных, провалы слабых. Я ни к тем, ни к другим не отношусь.

Хвастун, думала Ари, прекрасно зная, что его уверенность самый надёжный способ вывести её из равновесия.

– Тогда удиви, – бросила она, делая полшага вперёд, сжимая дистанцию, что и так была едва ли больше дыхания. Их взгляды сцепились, и в этом молчаливом поединке не было ни одного свидетеля, кроме холодных, хранящих вечность каменных стен.

– Ты слишком этого хочешь, – произнёс он тише, почти шёпотом, но так, чтобы каждое слово вошло в неё острым ножом. – Опасно хотеть так сильно, маленькая буря.

Опасно? О, он ещё не видел, насколько.

– Это называется амбиции, Кай. Ты ведь любишь женщин с характером… Или предпочитаешь, чтобы они падали в обморок при виде твоей великой драконьей особы?

Он приподнял бровь, уголок губ дрогнул почти улыбка, но с вызовом, словно брошенный перчаткой вызов.

– Характер хорошо. Но характер, который можно сломать, ещё лучше.

– Попробуй, – бросила она, и в голосе её пыл, горячее любого пламени факелов.

На секунду наступила такая тишина, что казалось можно услышать, как с потолка капнула одна-единственная капля, мерно падая в глубину забытых веков. Оба стояли на грани чего-то большего, чем простая перепалка и каждый знал, что ещё одно слово, и этот коридор превратится в арену, где сойдутся не только слова, но и чувства, что не поддаются контролю.

Секунду назад они обменивались ядовитыми репликами, и уже в следующий миг тишину разорвал резкий, почти режущий слух треск, словно сама атмосфера коридора вдруг натянулась до предела. Из-за поворота, где тени сгущались в плотный, непроглядный чёрный провал, вырвался сгусток голубовато-белого света, магический заряд, сверкающий и шипящий, как злобная оса, мчался прямо к ним.

Ари едва успела прищуриться, готовясь метнуть в ответ своё заклинание – быстрое, точное, смертельное. Но мир вдруг дернулся, словно кто-то резко дернул за ниточку времени, слишком близко, слишком быстро, слишком внезапно.

Кай, словно ведомый древним инстинктом, резко схватил её за запястье и, не давая шанса среагировать, притянул к себе. Всё произошло мгновенно и она, словно весомая сфера, врезалась в его крепкую грудь. Запах его тёплой кожи с едва уловимым металлическим оттенком магии обжёг её сильнее, чем сам заряд, который только что промчался мимо.

Снаряд, с треском ударившись о каменную стену, взорвался дождём искр, мгновенно озарив коридор короткой, ослепительной вспышкой, а потом погрузив его в густую, тёмную полумглу.

– Я могла сама, – прохрипела Ари, сердце колотилось, но она не отступила. Его ладонь, как холодные кандалы, всё ещё сжимала её руку, не давая свободы.

– Конечно, – с насмешкой отозвался он, не думая отпускать. – Но тогда, возможно, твой красивый нос пришлось бы собирать по кусочкам.

Дракон чёртов. Думает, что я хрупкая статуэтка, – промелькнуло в голове, и тон язвительности всплыл на губах.

– О, как мило. Значит, ты в первую очередь переживаешь за мой нос? – бросила она, приподнимая подбородок, сияя вызовом.

– За твой характер уже поздно, – отозвался он с лукавой улыбкой. – А нос ещё можно спасти.

И ведь держит… специально, словно проверяя пределы терпения. Даже дольше, чем нужно.

Ари попыталась вырвать руку, но Кай остался недвижим.

– Если не отпустишь, – сказала она с полуулыбкой, – я подумаю, что ты просто ищешь повод прижаться.

– А ты уверена, что это был бы плохой повод? – он наклонился чуть ближе, голос стал низким, густым и тягучим, словно обволакивающий дым.

Сердце внезапно предательски ухнуло вниз, но Ари не собиралась сдаваться.

– Для тебя, возможно, – прошипела она, – а для меня повод достать кинжал.

Кай тихо рассмеялся, едва слышно, но смех вибрировал в его груди, и она чувствовала его до самых кончиков пальцев, что всё ещё сцеплялись с её рукой.

– И что? Ты бы ударила? – спросил он с вызовом.

– Даже не моргнула бы, – ответила она, хотя в глубине души знала – моргнула бы. И не только от неожиданности.

Где-то далеко, за поворотом, глухо прогремел очередной грохот. Они одновременно обернулись, но Кай так и не отпустил её руку, словно не желая отпускать не только тело, но и эту тонкую ниточку, связывающую их обоих.

Коридор будто сжался – каменные стены словно приблизились друг к другу, стягивая пространство до предела, где каждый вдох становился более острым, почти болезненным. В воздухе ещё висел резкий запах озона после взрыва, едва щекочущий ноздри, напоминающий о недавней опасности и тревоге. Где-то глубоко в самом сердце каменной крепости отдавался глухой ритм – будто пульс подземного монстра ускорялся, чувствуя, что что-то идёт не так, что тьма не ограничится этим коридором.

Ари, наконец, вырвалась из цепких пальцев Кая и сделала полшага назад, но взгляд его не отводился, казалось, он держит её не только глазами, но и невидимыми когтями, вцепившимися в её плечи и не отпускающими ни на йоту.

– Не утруждайся, – сухо бросила она, срывая с лица падающую прядь и аккуратно укладывая её за ухо. – Я умею спасаться сама.

– В этом я не сомневаюсь, – ответил он с той самой ленивой, слегка насмешливой улыбкой, где трудно понять, игра ли это или смертельный вызов. – Но ты слишком ценна, чтобы терять тебя из-за случайной глупости.

Случайная глупость? Ари прищурилась, и в её взгляде заблестела искра раздражения.

– И ты, конечно, решаешь, что считать глупостью?

– Кто же ещё? – Кай шагнул чуть ближе, небрежно и одновременно с расчётом, оставляя между ними едва различимую толщину воздуха – тоньше самого дыхания. – Поверь, я эксперт в глупостях.

Внутри Ари мгновенно вспыхнула ирония: «Ходячий памятник самоуверенности», – подумала она.

– Судя по твоим методам, – голос её стал тише, но едва ли не острее лезвия, – в твоём списке глупостей, наверное, всё, что не укладывается в твои драконьи амбиции.

Кай склонил голову, будто хищник, присматривающийся к добыче, которая неожиданно обнаружилась с зубами и когтями.

– Амбиции это когда я хочу, – ответил он, – а сейчас я нуждаюсь. Нуждаюсь в том, чтобы ты осталась жива.

– Как мило, – саркастично улыбнулась Ари, – так и скажи прямо: ты просто не хочешь лишиться партнёра.

– И развлечения, – добавил он, уголки губ дернулись в едва заметной усмешке. – С тобой хотя бы не скучно умирать.

Сейчас бы зашвырнуть его в тот самый поворот, откуда только что вылетел снаряд… хотя… может, пусть он сначала туда и пойдёт сам.

– Знаешь, – Ари скрестила руки на груди, – когда ты начинаешь флиртовать после взрыва, это немного… тревожит.

– Это не флирт, – невинно отозвался он, глаза блеснули игрой, – это стратегия. Ты отвлекаешься и перестаёшь злиться.

– Ошибаешься, – медленно выдохнула она, чувствуя, как напряжение в груди переплетается с чем-то более опасным и горячим. – Я могу злиться и одновременно думать, как тебя придушить.

Кай тихо хмыкнул, развернулся и шагнул мимо неё к повороту, не оглядываясь, но бросив за спину:

– Тогда держи эту мысль при себе. Может, позже обсудим.

Да что же он делает со мной…

Сквозь тёмный проём за поворотом тянуло сыростью и едва уловимым жаром – словно дыханием чего-то огромного и ещё скрытого, что с нетерпением ждало своего часа, чтобы вырваться наружу.

Ари стояла, ощущая, как раздражение и разочарование разгораются внутри неё, словно огонь, который не поддаётся тушению. Злость не на него, а на себя. За то, что в глубине души ей… понравилось, как он действовал. Как в самый критический момент, без лишних слов и пауз, он бросился вперёд, выхватил её из-под удара. Не думала, что эта смесь решительности и холодного инстинкта способна вызывать у неё такой ответ. Но вот он горький привкус неожиданного восхищения, от которого хотелось отвернуться и забыть.

Внутри Кая бушевало иное чувство. Снаружи раздражение. Раздражение от того, что пришлось вмешиваться, от того, что ситуация вышла из-под контроля, и он не мог стоять в стороне. Но глубоко внутри, в самых скрытых уголках души, он испытывал странное облегчение. Как будто тяжёлый груз упал с плеч, а рядом с ним была именно она, та, ради которой стоило сражаться и нарушать правила.

Коридор вокруг постепенно пустел. Каменные стены, только что пропитанные напряжением и магией, словно вздохнули, отпуская миг, наполненный искрами недосказанного. Снаружи дождь усилился, его удары по крышам и окнам стали громче, настойчивее, будто сама природа подыгрывала драме, разворачивающейся внутри.

Между ними висело то самое невысказанное – слова, которые могли бы перевернуть всё с ног на голову, но пока оставались затерянными в тишине. Каждый из них стоял на своём берегу, в нерешительности и внутренней борьбе, ощущая, как невидимая нить тянется, но не спешит завязаться.

И только дождь, как вечный свидетель, продолжал барабанить по камням, напоминая, что эта ночь ещё далеко не закончена.

Слухи и ставки

Коридор Академии жил собственной жизнью – гулом голосов, скрипом дверей, запахом свежесваренного кофе, перемешанного с терпкой нотой пергамента и лёгким привкусом магического озона, от которого щекотало в носу. Где-то за стеной лениво урчал зачарованный котёл, возможно, для опытов, возможно, для завтрака преподавателей, в Академии, как всегда, нельзя было быть уверенным.

Студенты толпились вдоль стен, спорили о заданиях, менялись конспектами, но как только Ари показалась в дальнем конце, шум заметно сбавил обороты. Несколько пар глаз скользнули по ней сверху вниз, и в их взглядах было слишком много интереса, чтобы он был невинным. Кто-то демонстративно отвернулся, но уголки губ предательски дрогнули в усмешке.

Ари шла, стараясь держать голову выше, не потому что хотела выглядеть гордо, а потому что иначе придётся смотреть в эти лица, и тогда… нет, она точно скажет что-то, о чём потом будет жалеть.

"Что теперь? Очередная байка про то, что я расплавила алхимическую лабораторию? Или, может, уже ходит легенда, что я питаюсь младшими курсами по ночам? Хотя, если честно, сегодня настроение вполне подходящее, чтобы кого-то укусить…", – мрачно подумала она, цепко сжимая в руках свиток.

Мимо проскользнула парочка первокурсников.

– …в прошлом году это закончилось кровью, – донёсся до Ари шёпот, едва слышный, но хищно цепляющий слух.

Вслед за ним другой голос, чуть громче, с насмешкой:

– Ставлю на Кая. У неё без шансов.

Ари замерла на мгновение, как кошка, почуявшая опасность. Сердце неприятно кольнуло, но губы сами растянулись в хищной улыбке.

"Кай, значит? Ну что ж… посмотрим, у кого не останется шансов."

Коридор, как назло, сузился именно здесь, между высокой колонной и полкой с заклинательными свитками, где любят устраивать засады студенты с чрезмерным чувством юмора и недостатком совести. И, конечно же, именно в этом месте Ари наткнулась на пару старших студентов.

Они стояли, перегородив проход так, будто охраняли вход в сокровищницу, и вели беседу с демонстративной громкостью, рассчитанной на уши проходящих мимо.

– …а я тебе говорю, этот турнир чистый театр. Все ставки уже сделаны, – сказал первый, лениво прислонившись к колонне и вращая в пальцах монету, блеск которой то и дело ловил свет магических ламп.

– Театр, говоришь? – отозвался второй, с ухмылкой глянув на Ари. – Тогда в главных ролях она и Кай. Соперники года. Или… – он театрально прищурился, – любовники на заклание.

Ари, чувствуя, как внутри поднимается горячая волна раздражения, медленно, почти лениво скрестила руки на груди.

– Любовники? – протянула она, с таким тоном, будто слово прозвучало как «плесень» или «трупный запах». – У вас тут, я смотрю, богатое воображение. Это у вас врождённое или результат долгого употребления просроченных зелий?

Первый студент хмыкнул, но не отступил.

– Мы просто констатируем факты, – сказал он, крутя монету. – Слухи уже ползут быстрее, чем огонь по сухой траве. Турнир, ставки, победитель… и все почему-то уверены, что это будете вы двое.

– Все? – приподняла бровь Ари. – Забавно. А я вот никого об этом не информировала. Значит, кто-то… слишком любит поболтать.

Второй студент, явно наслаждаясь каждой секундой, театрально развёл руками.

– Может, кто-то решил, что дуэль двух самых… – он сделал паузу, скользнув взглядом по Ари сверху вниз, – примечательных студентов – это лучшее, что могло бы случиться в этом году.

Ари прищурилась.

– Знаете, у меня есть смутное подозрение, – произнесла она, медленно шагнув вперёд, вынуждая их посторониться, – что имя этого «кто-то» начинается на «К» и заканчивается на «ай».

– О, так вы тоже это заметили? – сладко протянул первый.

– Заметила, – отрезала она, обогнув их и двинувшись дальше, но уголки её губ дрогнули в ухмылке. – И можете передать ему, что если он хотел войны – он её получит. Но ставки лучше делать на меня.

За спиной раздался смех, не злой, но откровенно азартный. Толпа, собравшаяся вокруг, зашепталась ещё громче, как улей, потревоженный палкой. И Ари уже знала: слухи обрели не просто форму, они стали оружием. И, судя по всему, Кай держал это оружие в руках.

Тренировочный двор Академии утопал в вечернем свете: солнце просачивалось сквозь высокие арки, разливаясь золотыми лужами по каменным плитам. В воздухе висел запах нагретого металла, пыли и лёгкой озонистой свежести, следов магических разрядов, которыми не так давно гремели в соседнем секторе.

В центре, на утоптанной площадке, Кай отрабатывал движения с клинком, ровно, без суеты, с ленивой, почти издевательской грацией того, кто знает: он хорош, и нет смысла спешить это доказывать. Сталь его меча вяло ловила отблески света, а он, похоже, был совершенно глух к шуму вокруг.

Ари влетела на двор, как гроза в солнечный день, резким шагом, с лицом, которое, будь оно заклинанием, снесло бы пол-Академии. Взгляд острый, как кинжал, голос хлесткий, как удар хлыста:

– Ну что, поздравляю. Ты звезда. Афиши, ставки, сплетни… Весь Академгородок уже обсуждает наш «поединок века».

Кай, не прекращая движения, скользнул на неё взглядом, медленным, оценивающим, и почему-то таким, будто он рассматривает не противника, а… забавный вызов.

– Рад, что ты в курсе, – отозвался он, будто речь шла о расписании уроков. – Экономит мне время на объяснения.

Ари скрестила руки, чувствуя, как за спиной начинают шептаться парочка зевак у стены.

– Экономит тебе время, – процедила она, – а мне добавляет «чудесные» утренние разговоры с идиотами, которые спорят, кто из нас кого положит в первом раунде.

Кай при этом даже ухмыльнулся.

– Положит, говоришь? – протянул он с нарочитым интересом. – Забавно слышать от тебя такие… двусмысленности.

Ари прищурилась:

– Ты прекрасно понял, что я имела в виду.

– Разумеется, – кивнул он, сделав шаг в сторону, чтобы меч описал блестящую дугу в воздухе. – Но не могу не заметить: турнир вещь серьёзная. Там умирают. А ставки? Это всего лишь игра для публики. Нужно же чем-то отвлечься перед бойней.

– Отвлечься? – её голос взлетел на полтона. – Ты называешь отвлечением то, что все думают, будто я согласилась участвовать в этом цирке ради твоего… блеска?

Он отложил меч в сторону, опёршись на рукоять, и наконец повернулся к ней лицом полностью. Взгляд пронзительный, с лёгким прищуром, в котором угадывалось нечто опасное.

– Может, ты и правда согласилась, но просто ещё не поняла этого, – сказал он тихо, почти вкрадчиво, с той улыбкой, от которой у неё, к её же бесконечному раздражению, всегда пересыхало в горле.

Она шагнула вперёд, почти вплотную. Между ними осталась пара ладоней, и воздух между телами был натянут, как струна.

– Ещё одно слово, Кай, – предупредила она, – и я проверю, как твои ставки выдержат удар меча.

Он чуть склонил голову, словно размышляя. Потом едва заметный шаг назад, лёгкая насмешка в уголке губ.

– Держу пари, что выдержат. Но, знаешь… я бы всё-таки поставил на тебя.

И прежде чем она успела ответить, он снова поднял меч и сделал отработанное движение, будто разговор был завершён.

Тренировочный зал утонул в полумраке: окна затянулись серой пеленой, сквозь которую вяло просачивался вечерний свет. Магические лампы под потолком потрескивали, раз за разом вспыхивая тусклым золотом, будто сами засыпали. Воздух пах металлом, потом и чуть горьким озоном – эхо сегодняшних тренировок всё ещё жило в этих стенах.

Гул магических установок доносился из дальнего коридора – ровный, ритмичный, почти гипнотический, но именно он подчёркивал тишину вокруг них.

Ари стояла у стены, опершись плечом о прохладный камень, и пристально следила за Каем, который медленно наматывал на руку ремень от тренировочного меча. Казалось, он делает это нарочно медленно, чтобы дать ей возможность рассмотреть каждое движение. Мускулы на его предплечье тянулись под кожей, в свете ламп играли медные отблески в тёмных волосах.

Отлично. Ещё чуть-чуть и он начнёт раздавать автографы своим бицепсам.

– Ты всегда прячешься здесь после занятий? – его голос прозвучал лениво, но в нём был тот металлический оттенок, который говорил: за вопросом кроется что-то ещё.

– Я не прячусь, – отозвалась она, скрестив руки на груди. – Просто жду, когда ты уйдёшь и перестанешь отравлять атмосферу своим… самодовольством.

– Интересно, – он чуть прищурился, подходя ближе. – А я думал, тебе нравится моё общество. Особенно после того случая… в Старом крыле.

Ари выпрямилась, но взгляд не отвела.

– Ты слишком много думаешь. Это опасно для твоего здоровья.

– А ты слишком часто притворяешься, что не боишься, – он остановился всего в шаге, и теперь она видела, как на губах мелькнула тень насмешки. – Но я знаю… кое-что о твоём прошлом. Больше, чем ты думаешь.

Слова ударили точно в солнечное сплетение.

Вот и началось. Зачем он лезет туда, куда его никто не звал?

– Знаешь что? – она заставила голос звучать легко, почти насмешливо. – Если хочешь меня шантажировать, постарайся хотя бы придумать что-то оригинальное. А то твои намёки звучат так же скучно, как твои тренировки с мечом.