Эн. В поисках таланта

На троне восседает упитанный старик, закованный в доспехи, в расслабленной позе с хищным оскалом. Стервятник, ожидающий гибель своей жертвы. А она будет. Вот уже приклонил одно колено, не имеющий более сил, что-либо сделать, или сказать. Кровь не льется из его тела, ее выпили, словно человек всего лишь сосуд, кубок странной формы. И девушка, на коленях, удерживаемая тенями за руки и волосы, так чтобы не упустить ни одной секунды последних мгновений жизни человека напротив. Она молчит, за нее говорят горячие слезы, беспрерывно стекающие по лицу.

Нити разорвались, и образ исчез.

Горькое послевкусие воскрешало на повторе бледное лицо с потухшим взглядом. То самое, которое и сейчас было напротив, но полное энергии, в каждой своей черте отражающее эмоции, свойственные живым.

А та девушка…Эн.

Мираж длился мгновение, но этого хватило, чтобы зацепило душу, взволновало по-настоящему, разбило сердце на осколки. Возвращение в действительность требовало больше времени, слезы не желали останавливаться, сначала оплакивая утрату, а после радуясь ее отсутствию. Надо выдохнуть, запустить застывшее в горе сердце.

Тем временем незнакомец, которого теперь даже в мыслях так не назовешь после всего увиденного, вскинул вторую руку так близко к лицу Эн, что она не задумываясь зажмурилась, выискивая внутри силы прийти в себя. Чужая рука впечаталась в дерево, слегка приподняв взметнувшимся потоком воздуха, растрепавшиеся волосы у виска.

Нет зала со стариком, злодея не существует, его жертва жива, здравствует и, вообще-то, проявляет агрессию, примеряя на себе злодейскую роль. Всего лишь иллюзия, призрачная фантазия. Раньше, правда, так сильно не хотелось убить никого. Чтобы прямо с антуражем и дикими декорациями.

Эн открыла глаза. Несколько светильников на резных деревянных шестах в виде древних факелов по периметру окутывали мягким светом странную комнату. Убранство ее было довольно скромным: по всей длине узкие скамьи и в центре, действительно, оказалась винтовая лестница с резными изящными перилами. Всё те же пыль, сухие листья, обломки веток, как на площадке снаружи. И очень – очень злое лицо на расстоянии вытянутой руки. Может он тоже видел? Так видение само по себе явилось, то есть придумалось. Честно-честно.

И вместо того, чтобы продолжать бояться и переживать, Эн вздохнула и отвела взгляд в сторону.

Это было ошибкой. Она упустила момент, когда холодный камень коснулся мочки уха, а затем, замерцав, стремительно вытянулся в остроконечную стрелу, древко которой увеличилось, изогнулось и, оплетя дугой раковину уха, нависло фигуркой грифона с закрытыми глазами, из середины древка выгнулись две мощные лапы с когтями и захватили край уха, словно ветку. Мерцание прекратилось.

Новое украшение не приглянулось Шычу, и тот вонзил свои зубы в руку противника.

– Ты же знаешь, что на меня не действует твой яд, – усмехнулся мужчина. – А теперь поговорим.

Он отпустил Эн и, отойдя от нее на шаг, небрежно сбросил с руки змея и внимательно пробежал взглядом по девушке.

– Что это? – она дотронулась рукой до серьги.

– Кафф, – и через несколько секунд добавил. – В твоём случае, это кафф рабыни.

А ещё с миром его отпускала! Да его дурную кровь выпить никто даже за богатства Верхнего мира не согласится!

Глава 7

Носили ли каффы в Верхнем мире? Да. Придавалось ли им какое-то значение или статус? Определенно, нет. Впрочем, и были мало употребительны, всё чаще для украшения прелестных ушек предпочтение отдавалось более изысканным вещицам. И парным. На оба ушка.

Более того, в Верхнем мире и рабство не процветало, унижение личности не может иметь место в высокоразвитом магическом обществе! Пафосно, конечно, но просто объективных причин нет для рабовладения. У каждого мага свой талант, а каждый талант находит свою сферу применения. Маги-ученые до сих пор занимаются исследованиями на тему того, что является предпосылками для формирования денотата. Ведь не рождаются все дети с талантом управления водой, к примеру, или с талантом врачевания. Таланты распределяются равномерно, чтобы и переизбытка магов не было в какой-то области, и чтобы развивались новые технологии. В итоге, каждый нужен, каждый занимает свое место, и немыслимо чтобы, как человек, перешёл во владение кому-либо.

– Ааа, – недобро потянула Эн, – рабыня значит.

– Об этом позже, – отрезал этот рабовладелец.

Шыч, как ни странно, медленно, не привлекая к себе внимания, отполз к лестнице. И как-то такое отступление показательно отдавало намёком. Пора подумать о втором в жизни побеге, пока на самом деле не утащили некоторые в гарем. То есть в строй рабынь. Времени с первого опыта прошло немного, но оттачивать навык можно, не откладывая в долгий ящик. Упорные тренировки, и всё такое.

При светочах и не закрывающего обзор змея Эн удалось рассмотреть незнакомца. На вид ему было столько же сколько брату, высокий, крепкий. По сравнению с ним, Эн, казалась, хрупкой тростинкой. Темные короткие волосы с чуть светлыми прядями на висках. Волевые черты лица. Взгляд тяжёлый, ни капли доброжелательности, ни грамма приветливости. Сканирующий, прожигающий до самых скрытых уголков души. Улучшенная версия брата? В одежде тоже мало, что привлекало к доверительным отношениям. Наглухо, под самый подбородок застегнутый темный суртук, на крупных пуговицах которого можно разглядеть изображение грифона. В тон суртука брюки.

– Итак, откуда ты? – начал он.

Вот и брат со своим фирменным "итак" обычно приступал к беседе. Они бы, наверное, нашли общий язык.

– Я…

– Судя по защите змея, да ещё и такого, – он коротко кинул взгляд в сторону змея. – из южных кланов. Заклинатели змей?

Расчет был на нелегалов с Верхнего мира, вообще-то. Рядом сломанный Колибри, тут человек прячется, на лицо подозрительная личность, застигнутая с поличным. Заклинатели змей? Это кто дрессирует чешуйчатых на разные шалости? Эн подумала, что Шыч бы вряд ли стал таким заниматься, если она попросит. А другие есть варианты?

– Э…

– Так, это понятно. Что ты здесь делаешь?

Как думаете, достаточно для непринужденного разговора, чтобы между делом про дорогу к источнику спросить? И вопрос подходящий.

– Я…, – продолжить опять не дал.

– О, ясно, – он с силой сжал руки в кулаки и зло ухмыльнулся. – До ползущих слухи всегда доходят удивительно своевременно. А заработать очень даже хочется. Нестерпимо для таких, как ты. И много вас тут набежало? Прости, наползло.

Эн ещё не встречала никого из южных кланов. В целом круг ее знакомств ограничивался единственным Шычем. К какому он принадлежит клану выяснить к текущему времени не удалось, не до того было. Но обидно стало за ползущих. Может у них ресурсов не хватает, вот и пытаются промышлять… кхе-кхе… зарабатывать доступными способами. Разобраться сначала надо, чтобы судить. Брат бы так не сказал.

– Хм…

– Можешь не отвечать, делиться никто не любит. Если и наползло, то по-отдельности друг от друга. Отлично. Осталось решить один вопрос.

Но и тут ответа от Эн не требовалось, за всей этой во всех отношениях познавательной беседой, точнее монологом, она не обратила внимание на вновь приблизившегося змея и теперь внезапно обвившего ее левую руку. Неужели кусать собрался? Эн посмотрела на новый предмет одежды с тревогой. А Шыч, как будто успокаивая ее, задел кончиком раздвоенного языка ее шею. Легче не стало, надо будет обсудить правила общения друг с другом. Как только удастся выбраться из поля зрения "всезнавателя".

– Руку, – потребовал мужчина, указывая глазами на ту, которую занял чешуйчатый.

– Змея желаете рассмотреть? – наконец-то получилось вставить слово, а точнее сразу три, в разговор.

Видимо, нет. Не отвечая, потянулся к Эн, но змей ещё раз воинственно прошипел, явно не давая дозволения не то, чтобы осмотреть, но и подойти ближе.

– Допустим, – что он допустил в своих мыслях, Эн не стала уточнять, наблюдая за незнакомцем, а точнее выжидая момент для побега. – Я заметил клеймо на руке, выясним, что это, позже. Сейчас не имеет значения. Хотя предположительно изгнанная из клана. Отсюда может быть более заинтересованное участие в поиске причины сплетен за шанс вернуться в клан.

Нда… Вот это легенда! Эн восхищённым взором окинула мужчину, не более пяти минут прошло с начала их встречи, практически безответная беседа, а человек, уже связал какие-то известные ему факты с наблюдениями и вывел мотив, цели и доказательства. Ошибочные, правда, но с кем не бывает. Хотя польза есть. В сухом остатке: местное население делится на кланы, в Верхнем нет такого, единое княжество с князем и советом во главе. Некие южные связаны с представителями чешуйчатых. Отношение к ним так себе. Из южного клана могут изгнать, поставят клеймо. Возвращение в клан оплачивается особыми заслугами. Далее: ходит в Нижнем мире некий слух, что-то такое видимо жутко секретное, на чем можно заработать (а кстати, Эн бы тоже не мешало бы обзавестись местным доходом, на разные нужды). Что ещё? А, есть рабы, рабовладельцы. И конкретно рядом присутствующий не из южных кланов. Кстати, умеет включать свет одним прикосновением. В дополнение непонятных свойств кафф на ухе. И совсем поразительное: обмен мыслями, который сейчас загадочным образом не работает. По крайней мере, в голове Эн никто лишний не мыслит.

– Эд, – раздалось с площадки. – Что там? Есть следы?

– Очень даже существенные, – крикнул в ответ.

– К тебе пробраться?

Нет-нет, вот это совсем ни к чему. Надо действовать уже. Невольно Эн пришла на ум совершенно безумная идея, корнями уходящая в однажды пролистанную книгу о лечении саблезубров, диких зверей, родившихся на островах, которые ещё не были заключены в силовой контур Верхнего мира. Для введения магической инъекции обязательно требуется обездвижить зверя, но не полностью, а лишь двигательную активность. Делается это непросто для новичка. Эн, естественно, подобное никогда не делала. Ну не получится, так не беда.

В общем, девушка оттолкнулась от дерева и упала к ногам мужчины. Наверное, не так часто в ноги ему валятся новые рабыни, потому что замер от неожиданности, но, разумеется, двигательную активность саблезубра гасят не так. Со змеем маневр не получился изящным, но удар в особую точку под коленом удался. В том смысле, что удар был совершен, а желательного эффекта не принес, кроме недоумения, резко сменившего полюс с нейтральной эмоции на отрицательную, перейдя в ярость. Медленно Эд развернулся к Эн, и нависнув всем телом над ней, глядя прямо в глаза потянулся рукой к уху с каффом. Что-то явно не очень дружелюбное задумал этот тип, весь его вид сигнализировал об этом.

Выручил змей, вонзившись зубами во все ту же точку под коленом. Миг, и незнакомец застыл, растерянно осматривая свои руки. К слову сказать, они так и зависли в воздухе, как кадр фотографического снимка. Вот он, тот самый обездвиживающий саблезубров результат. Какая они с Шычем отличная сплочённая команда! Если вернуться домой со змеем, то Эн и без денотата могла бы вылавливать диких зверей в паре с Шычем. Редкий. Между прочим, талант в Верхнем мире. Теперь неожиданный укус достался самой Эн, отвлекая от размышлений.

– Точно! Бежать.

Она поднялась на ноги и нырнула по лестнице вниз, следуя за своим новым, также как и Эн, склонным к авантюрам, другом.

В ситуации, когда не знаешь, куда идти, можно спокойно последовать за случаем, а именно представителем местной фауны. С ним как-то привычнее уже. И поговорить можно вдоволь. А совесть согласно кивнула, в той книжке уточняли, что после всех процедур, а после магической инъекции звери менее агрессивны, саблезубру нужно снова надавить на точку удара, чтобы вернуть активность. Догадается, наверное. Он вон какой умный!

Глава 8

"Тебе не удастся далеко уйти, – пронеслось в голове Эн голосом Эда. – Кафф не позволит."

Почему это не позволит? Грифон на каффе ухо откусит? Что значило предупреждение Эда, придется разобраться позже. Удобно, кстати, так переговариваться. Например, вокруг одни недоброжелатели, опасный момент, а ты, не глядя на союзника, забираешься в его мысли и оставляешь там сообщение: "Справа еще двое" или "У того, что в шлеме с рогами и кривым глазом в правом сапоге кинжал" или "Твои пятеро слева, мои два справа. Давай по быстрому их правилам приличия научим и пойдем. Хочется горячего травяного чая, а ты что будешь заказывать?"

А пока…

Ступени, ступени, ступени. Ещё, и ещё, и ещё. Обласканная временем, винтовая лестница, извиваясь спиралью, неслась вниз. Не смотря на пыль, паутину и затхлый древесный запах, лестница выглядела добротно: крепкие гладкие перила, ступени без единой трещины, зазоров и скрипа. Кое-где перила плавно обрывались, а ступени превращались в небольшую площадку, Эн даже казалось, что в таких местах в стене дерева можно различить подобие двери. Быстрый спуск от неизбежной погони, полумрак, боль в ноге, страх – не способствовали трезвому размышлению. Но мгновенно выхватываемые наблюдения из мчащегося мимо пространства самостоятельно складывались в выводы.

Башня. Да-да, это не дерево, а всего лишь странным, совершенно невероятным образом, появившаяся из ниоткуда самая высокая башня в мире. Во всех мирах. Или всё-таки дерево, но самое-пресамое: высокое, широкое, гигантское. Вот такое, что внутри себя вмещает как минимум одну лестницу и комнату, которую они с Шычем недавно покинули. И это ещё не удалось спокойно рассмотреть нижние этажи из-за слабого освещения от небольших овальных окон, хотя в них ничего кроме веток и листьев нельзя было заметить. Светочи тоже попадались, но сами по себе, к сожалению, не зажигались, а дающая свет рука Эда осталась вместе с ним. Приходилось напрягать зрение, чтобы не потерять из виду силуэт Шыча, практически сливающийся с темными ступенями, различаемый скорее по движению и шорохам.

И снова ступени, ступени, ступени. От их количества уже рябило в глазах. Сбегать из дома на Колибри оказывается гораздо удобнее и приятнее, а при таких нагрузках и тренировочные острова не нужны.

В какой-то момент Эн уже серьезно начала полагать, что либо лестница замкнутая, либо она успела попасть в пространственную аномалию… То есть вроде бы бежишь вперёд, точнее вниз, двигаешься, а на самом деле носишься по кругу или зацепился за временную петлю. Может уже зарубки стоит делать на стенах?

От анализа и философских задач отвлек змей, юркнувший на одной из площадок прямо в дерево и пропав там без следа. Так можно и без сердца остаться! Тяжело дыша, Эн остановилась и с опаской протянула руку перед собой, пытаясь в темноте нащупать стену, но ограничения не обнаружилось. В отсутствии света проход в комнату не выделялся, как и сама комната не отличалась от той, где была Эн несколько сотен ступенек назад.

– Шыч, дружище, ты где? – прошептала Эн. – Ты не мог бы выбрать маршрут посветлее, а?

Девушка даже не удивилась тому факту, что выход из дерева-башни ещё не достигнут. Пройдя сквозь комнату, они преодолели проход к другому гиганту. Та же площадка-мост, где Эн бросила джетфлай, но уже более сложная, представляющая из себя галерею с резными деревянными колоннами, арками между ними и закрытой сверху узорчатой крышей.

А потом опять лестницы, галереи, деревья. Эн сначала старалась запомнить маршрут по принципу: сто ступеней вниз, направо, вперёд, сто ступеней вниз. Но лабиринт оказался обманчиво однообразным, поэтому, рассчитывая на свою память, девушка продолжила экстремальное наблюдение, давая разрешение глазам самим замечать особенное, заякорить отрезки пути.

Сил не осталось, Эн упала, зацепившись за едва заметные неровности деревянных перекрытий. Опираясь на ладонь, дрожа всем телом от усталости, превозмогая тянущую боль в ноге, поднялась. Шыч не жалел ее, дал небольшую передышку, замерев впереди и нервно дергая чешуйчатым хвостом, а спустя, на его взгляд, достаточное время для восстановления запаса сил человечки, нетерпеливо пришикнул. Дальше. так дальше.

С каждым разом становилось всё труднее и труднее, вынужденные остановки дольше. Остановиться, лечь, сдаться, вернуться домой. Хотелось, но кафф с каждым новым шагом нагревался сильнее и уже ощутимо жег кожу уха. Поддаться эмоциям, усталости и боли будет означать отказ от цели, ради, которой Эн достигла Нижнего мира, и все усилия бы обесценились в один миг. Нет, рано отсупать. Это всего ли физическая усталость, можно потерпеть. Только передохнуть чуть.

– Ст…сто…стой, – придерживаясь за одну из колон очередной галереи. – По…го…Уфф…ди.

– Шшшшш, – ответил змей, явно недовольный остановкой.

– Нее-нее, я… сейчас… Уфф… пойду… дальше… только… минуту… отдышусь, – дыхание вообще не желало приходить в норму. Лёгкие, видимо, что-то тоже начали подозревать вслед за сердцем, бешено отбивающего свой ритм. – Долго нам ещё?

– Шшш.

– Хм, вот тут… не поняла… тебя.

– Шш…шшшш…шшш.

– Аа, поняла, что-то гневное да? Ты на меня ругаешься что ли?

– Шш, – отворачиваясь, бросил Шыч и уполз к выходу.

– Ну и подумаешь, – просто слова, кроме усталости и жжения от серьги Эн ничего не чувствовала, нет сил спорить и обижаться.

Но когда змей вернулся, Эн облегчённо вздохнула и медленно побрела к нему. Ей удалось выровнять дыхание, чуть размять напряжённые мышцы ног, рассмотреть рану. Она, к счастью, была незначительной, но неприятной.

– Удивительно у вас тут. Целый лабиринт в воздухе, в лесу из гигантских деревьев. Потрясающе просто! Вы вообще по земле ходите? То есть ползаете?

– Шшшш, – снова возмущённо прошипел змей.

– Ладно-ладно, потом так потом.

Следующий спуск оказался, к искреннему счастью Эн, последним. Вот так просто: лестница закончилась выходом на твердую землю. Но светлее не стало. Девушка подняла глаза к небу, справедливо подозревая, что его там нет. Вернее, за высокими деревьями-великанами, и бесчисленными галереями между ними недоступна даже идея о небосводе. Что называется, почувствуй себя песчинкой. Все вокруг, нависало, надвигалось, подавляя своим размахом, величием, массивностью.

– Да уж, ничего ни в моем, ни в чужом мире не меняется в отношении меня. Что там, что тут окружение верно принципу: мы всё, ты ничто.

Эн осматривалась вокруг и обернулась к дереву, из которого они только что выползли. И Эн тоже, почти ползла, даже не фигурально, а, сложившись в два раза, последние несколько минут плелась, куда плели, то есть вели. Застыла своей любимой каменной статуей, обрывая себя на полуслове:

– Куда даль…

Отверстие в стене, служившее дверным проёмом, выходом на великую землю из дерева-гиганта, медленно затягивался тонкими веточками, переплетающимися, плотнее притягивающимися, закрывая малейшие щелочки между собой, врастая в дерево и становясь его стволом. Без намека на то, что здесь секунду назад был ход.

– Это что же получается…

Эн придвинулась к дереву и, желая удостовериться в своих догадках, провела рукой по новенькому кусочку ствола, надавила сильнее, постучала. Сомнений не было: не иллюзия, а самая настоящая древесная сплошная стена вместо проёма. Форменное издевательство!

– То есть ты, – после такого девушка посчитала вполне обоснованным обращаться к дереву на "ты", – могло с самого начала закрыть проход, и не надо было нестись через миллион и одну ступеньку? Погоди! – она провела рукой по лбу, как будто смахивая ещё более простую истину. – Ты вообще мог ещё на площадке запустить свои веточки. Туда-сюда, раз, два и нет никакой двери, и тогда никто бы и не обнаружил нас, и… кафф этот не нацепил! Ай!

Она задела кафф, и ожог стал нестерпимым. Как в раскалённом воздухе купальни, пока не трогаешь металл, не ощущаешь его, а стоит случайно прикоснуться и всё! Полыхает кожа огнем. Вероятно, это и имел в виду Эд. Насущный вопрос номер один: и какой радиус действия у украшения?

И ладно бы только это. Нижние ветки зашелестели, зашуршали, слегка задрожали, и на голову Эн свалился целый ворох свежих красивой формы листьев.

– Шыч! – Эн тихо позвала змея. – Деревья разумные, как и ты?

Наглый Шыч ответить не успел или не желал. Заметив движение впереди, змей снова взобрался на левую руку, пряча денотат. Эн ещё не отошла от вопиющей несправедливости, двойной кстати (ведь и Шыч сразу не повел ее своими безумно ступенчатыми тропами, избегая встречи с Эдом), когда ей пришлось переключиться на открывшуюся перед ней неожиданную картину.

Глава 9

Когда Эн ещё различала цвета, она частенько посещала с отцом многие острова Верхнего мира. Отец отправлялся по делам княжества, а девушка – по делам любознательности. И то ли положительные эмоции от новых впечатлений создают образ прекрасного, то ли детская наивность не склонна обращать внимание на изъяны, но Эн все увиденное запоминалось идеально красивым, продуманным и гармоничным.

Поэтому сейчас никак не могла подобрать в памяти похожий образ, чтобы понять, как такое могло случиться.

В нескольких шагах от девушки, выбиваясь из живой лесной картины, увядало одно из огромных деревьев. Болезненно скрученные ветви без листьев безжизненно накренились вниз, темная иссохшая и дряблая кора, местами отставшая, обнажила уродливыми ранами светлый ствол, мощные корни, вздутые, словно вены, вывернуты над землёй. Дерево уже не казалось гигантом, оно было значительно ниже, и переходы, которые длинными тросами связывали весь лес в единый организм, обходили стороной этот едва уцелевший скелет дерева.

Неприглядная кончина бывшего когда-то величия. Словно, взяв в руки легкую фарфоровую чашечку, ожидая увидеть внутри ослепительную белизну фарфора, обнаруживаешь безобразное чёрное пятно. Хочется немедленно оттереть его, заставить исчезнуть, исправить несовершенство. Не должен среди ровных и крепких башен стволов ютиться их собрат-призрак. Неестественно, противное природе соседство.

А если они разумны, и, скажем, лес что-то вроде древесной семьи, то эти возвышающиеся великаны… Эн обернулась к уже знакомому дереву, и ей не показалось. Волна печали и обречённости, всё то, что она видела в глазах матушки, с головой поглотило ее. Тоненькая веточка отделилась от остальных и потянулась к лицу Эн, одним кончиком легко дотронулась до волос, провела по ним невесомым прикосновением, будто погладила, успокаивая. И волна эмоций схлынула, как не бывало ее.

Где носит местных древесных лекарей? Почему бездействуют?

Часть основания чахлого дерева покрывали прямые строчки каких-то знаков. Верхние строки, на высоте среднего человеческого роста, отдавали мягким светом, в то время как нижние едва различались при тусклом сиянии светочей, щедро располагающихся на стволах ближних гигантов.

Нарезая круги, то и дело спотыкаясь о корни, одной рукой неотрывно ведя по коре дерева, а второй, повторяя контуры письма пером, двигался человек в плаще, с накинутым на голову капюшоном. Он был высок, а широкий разворот плеч выдавал в нем мужчину. Замер, вероятно почувствовав чужое присутствие, и медленно-медленно повернулся всем корпусом к Эн, при этом не отнимая руки от дерева. Лёгким кивком головы сдёрнул с себя капюшон и внимательно пригляделся к неожиданному наблюдателю, позволяя и Эн рассмотреть его.

Светлые волосы, обрамляли лицо с мягкими аристократическими чертами, но немного прищуренные глаза и тонкие губы выдавали настороженность. По сравнению с Эдом, а они были чем-то неуловимо похожи, незнакомец всё же располагал к себе.

Нельзя было угадать, что несёт эта встреча. Сил бросится в новую гонку практически не осталось, царапины и порезы в ноге требовали хотя бы жалости, ухо горело и пульсировало, требуя хотя бы избавиться от себя, в крайнем случае есть ещё одно ухо. Но лучше от украшения. Придется как-то договариваться и действовать по обстоятельствам.

В сложных, с неясными намерениями и перспективами, ситуациях чаще всего помогает начало с непринужденным приветствием и продолжение с лёгким разговором про погоду и виды на урожай. Эн на мгновение закрыла глаза, принимая новый поворот событий и собираясь с мыслями. Как будто готова. Не монстр и не Эд, уже хорошо.

– Итак, – она сделала пробный шаг к сотрудничеству, ненароком перенимая повадки брата. – день выдался замечательный, ведь ничто так не впечатляет и не вдохновляет как встреча с творческими людьми в момент рождения нечто удивительного.

Она кивнула на светящиеся надписи и слегка улыбнулась. В ответ мужчина немного расслабил плечи, чуть выпрямляясь, исчез прищур с глаз. Ухмыльнулся, перевел взгляд на змея, а затем на ухо с украшением. В глазах блеснул азарт.

– Но волшебнее делает день одно лишь слово прелестного голоса прекраснейшей незнакомки, – принимая правила общения, отозвался он. – Могу я полюбопытствовать ваше имя, милое создание?

Ну вот, работает доброжелательность и улыбка. А кто-то сомневался и переживал!

– Эн. Меня зовут Эн.

– Эн, значит. Ну что ж, пусть так.