От Айболита до Гудвина

Вадим Нестеров

От Айболита до Гудвина

Неправильный Айболит

Айболит. Год рождения – 1924-й.

Позволите вопросик? Как вы думаете, кто изображен на этом рисунке – тот что справа?

Нет, это не буржуин из «Мальчиша-Кибальчиша», не мистер Пиквик и даже не доктор Ливси. Это, дорогие товарищи, наш родной, всемирно известный ветеринар доктор Айболит. И не надо, пожалуйста, бухтеть про «не похож» и «набрали маляров по объявлению». Это, к вашему сведению, не маляр рисовал, а великий художник Мстислав Валерьянович Добужинский. Просто рисовал очень давно – Добужинский, если запамятовали, – это художник, книжки с рисунками которого читали в детстве те художники, книжки с рисунками которых читали в детстве ваши родители.

Более того – перед вами первый, можно сказать, прижизненный портрет Айболита.

Дело в том, что именно художник Добужинский в каком-то смысле пробудил к жизни и Айболита, и его вечного антагониста Бармалея. Как рассказывает наш известный лингвист Лев Успенский в книге «Имя дома твоего», по словам самого Корнея Ивановича Чуковского, его главный поэтический цикл зародился довольно забавным образом. Много лет назад поэт в компании с Добужинским гулял по Петроградской стороне, и в какой-то момент они вышли на Бармалееву улицу. Название привлекло внимание, и художник поинтересовался – кто же такой был этот Бармалей. Чуковский начал рассуждать о возможной этимологии, но нетерпеливый художник его перебил: «Неправда! – сказал он. – Я знаю, кто был Бармалей. Он был страшный разбойник. Вот как он выглядел…» И на листке Добужинский набросал свирепого злодея, бородатого и усатого… Через какое-то время у Чуковского вышла новая книжка с названием «Бармалей» и, естественно, с рисунками Мстислава Добужинского. Именно оттуда, из первого издания, и взято это изображение.

Но, тем не менее, могу лишь повторить вслед за вами – не похож. Правильный Айболит – вот, например, у великого Сутеева.

Пусть Добужинский персонажу и отец родной, но с обликом Айболита – не угадал. Такое бывает. А вот с Бармалеем, напротив – угадал. В тексте сказки нигде не упоминается, что Бармалей – пират, у Чуковского он всего лишь людоед (да, да, каннибал, Чуковский вообще очень добрый детский писатель) и разбойник. Но Добужинский почему-то изобразил его пиратом, и вот уже почти столетие «кровожадный и беспощадный» не снимает униформы морских разбойников. Пришлось даже Чуковскому много позже, в прозаической версии «Доктора Айболита» как-то разъяснить пиратское происхождение знаменитого разбойника.

Но прежде чем показать, как менялся облик Айболита и Бармалея – коротко о постоянно поднимаемом в последние годы вопросе: является ли "Айболит" плагиатом?

Откуда взялся доктор Айболит

Все обвинения в плагиате советских сказочников строятся обычно по одной и той же схеме. А именно – сначала читателю обещают сенсационное срывание покровов – а потом блестяще развенчивают то… что никто не скрывал с самого начала.

В последнее время появилось много статей, обвиняющих "Айболита" Корнея Чуковского в плагиате у американца Хью Лофтинга, написавшего множество книг о приключениях доктора Дулитла, знающего язык зверей и лечащего животных.

Экономя свое и ваше время, процитирую "разоблачителей" из "Новых Известий":

"Всем известный добрый доктор Айболит был практически подчистую списан с доктора Дулиттла, книги о котором вышли десятью годами ранее.

Добрый доктор Дулиттл (от англ. do-little, «делай малое») живет в вымышленном городке, лечит животных и умеет разговаривать на их языках, у Дулиттла есть несколько близких зверей среди животных – поросёнок Га-Габ, собака Джип, утка Даб-Даб, обезьяна Чи-Чи и Тянитолкай. Позже Дулиттл едет в Африку на помощь больным обезьянам, его корабль терпит кораблекрушение, а сам он попадает в плен к местному королю Джоллиджинкии и переживает множество приключений, но в конце концов спасает больных животных от эпидемии. Корней Чуковский утверждал, что прототипом Айболита стал Цемах Шабад – известный еврейский врач и общественный деятель из Вильнюса, но нетрудно увидеть, насколько похожи сюжеты и герои Чуковского и герои Хью Лофтинга – даже Бармалей был списан с африканского короля-злодея.

Как видите, даже сюжеты многих известных детских книг в СССР были, скажем так, «позаимствованы»".

Самое интересное – обличители "советских плагиаторов" даже не врут. Так, по мелочи – четыре года увеличат до десяти для солидности. Но в основном они просто недоговаривают.

И эта кастрированная правда дезинформирует хуже лжи.

Что же было на самом деле?

Жил-был англичанин Хью Джон Лофтинг, который очень любил зверушек, но стал не ветеринаром, а инженером. Строил железные дороги в Канаде, в Южной Африке и на Кубе, потом осел в США.

С началом Первой мировой как британский подданный был призван в армию, хлебнул окопной жизни сполна, и чтобы не сдуреть, нашел себе отдушину – начал писать детям в письмах рассказы про чудесного доктора, спасающего зверушек. Потом был тяжело ранен в бедро, комиссован по инвалидности, а вернувшись домой, выпустил в 1920 году книжку про доктора Дулиттла с собственными иллюстрациями.

Книжка, как сейчас говорят, "выстрелила", став невероятно популярной в англоязычном мире (автор потом написал 100500 продолжений – 14 книг, если быть точным) и была переиздана во множестве стран.

Не осталась в стороне и молодая Советская Россия. В начале 1920-х годов детское отделение «Госиздата» заказало сразу два перевода. Это был период НЭПа, все активно претворяли в жизнь бухаринский призыв "Обогощайтесь!", поэтому издательство решило окучить сразу две целевые аудитории.

Обычный перевод, для подростков, делала Любовь Хавкина, и ее «Приключения доктора Дулитля» были изданы в 1924 году.

А Корнею Чуковскому заказали адаптацию для дошкольников, поэтому он пересказывал эту историю для карапузов 3-7 лет.

Чтобы не грузить мелких иностранными именами, он все перевел на русский. К примеру, негритянский король Джоллиджинкии стал неполиткорректным Чумазом,

А доктор Дулиттл стал Айболитом.

Это было очень удачное слово, которым Корней Чуковский искренне гордился, и не зря, – его и сегодня, сто лет спустя, обыгрывают в мемах ("У доброго доктора Айболита был брат, злой доктор Ойподох").

Поэтому сразу же стал вставлять Айболита уже и в собственные стихи. В итоге оба Айболита – стихотворный свой и прозаический переводной, родились почти одновременно – в 1925 году.

Стихотворный – в сказке "Бармалей", которую я вспоминал в прошлой главе. Вот обложка первого издания с иллюстрациями Добужинского.

А переводной, вышедший по факту в декабре 1924 года, был чистой воды переводом, который и издан-то был под именем Лофтинга – там даже вредная сестра Сара осталась.

Как известно, Чуковский очень любил "сквозных" персонажей, кочующих из сказки в сказку. Мойдодыр, например, кроме "персонального" стихотворения, фигурирует еще в «Телефоне» и «Бибигоне», а Крокодил тусуется практически везде: в «Крокодиле», «Телефоне», «Краденом солнце», «Мойдодыре» и «Бармалее».

Айболит – не исключение. Он кочевал из стихотворения в стихотворение, обычно в компании с Бармалеем: «Бармалей», «Айболит» (в девичестве – "Лимпопо"), «Одолеем Бармалея!», «Топтыгин и Лиса». Этот стихотворный Айболит вообще никакого отношения к Лофтингу не имел – там Чуковский все сочинял сам от начала до конца.

Но потом Чуковский немного запарился, поскольку в итоге прозаический Айболит вообще никак не стыковался со стихотворным – по сути, совпадали только имя и профессия.

И автор принялся за капитальную переделку текста. Изменения началась с первого же абзаца, где вредную сестру Дулиттла Сару заменила совсем уже отмороженная отечественная Варвара и продолжались до конца книги. Ну и, естественно, на свято место главного врага гордо взошел Бармалей, выгнав из книги на мороз всех бывших антагонистов – и негритянского короля Чумаза и пирата Бен-Али.

В общем, Чуковский переработал книгу практически полностью, добавил множество собственных эпизодов и, самое главное – он создал нового главного героя.

Доктор Дулиттл – типичный американец. Он немного шизанутый, любимому делу, как там положено, отдается чуть более чем полностью и в своей любви к животным напоминает не совсем адекватных бабушек-кошатниц. И, главное – постоянно хочет разбогатеть.

Наш Айболит про существование денег, по-моему, даже не подозревает, он абсолютный альтруист и идеалист и все свои подвиги совершает исключительно из-за любви к братьям нашим меньшим и чувства профессионального долга.

Совсем другой типаж.

Эту, полностью переработанную версию "Доктора Айболита" Чуковский выпускает в 1936 году уже под своей фамилией.

Но при этом и во втором, и во всех последующих изданиях на первой же странице обязательно фигурирует фамилия автора первоисточника: "По Гью Лофтингу". Как говорится – отныне теперь повсеместно, сейчас и в любую погоду.

Вот издание 1938 г.

А вот 2012-го.

В отличие от стихов, прозаическую версию "Айболита" Чуковский будет постоянно переписывать и дописывать, добавляя новые части. Последняя версия, считающаяся сегодня канонической, вышла в 1954 году, когда автору было уже 72 года.

Про пересказ Лофтинга Чуковский никогда не умалчивал не только в самих книгах, но и в публицистике. Так, в статье "История моего Айболита" он прямым текстом пишет:

"У Лофтинга этот целитель именуется «доктор Дулиттл». Перeрабатывая его милую сказку для русских детей, я окрестил Дулиттла Айболитом и вообще внес в свою переработку десятки реалий, которых нет в подлиннике. Антагонист Айболита назван у меня Бармалеем (речь идет о прозаической сказке «Приключения доктора Айболита»)".

Так что, в самом общем виде, "плагиат" представлял собой переработку чужой книги, причем источник никогда не замалчивался.

Причем – постоянную и многолетнюю переработку.

И в этой связи интересно посмотреть, как менялся не только текст, но и облик Айболита и Бармалея. Но это мы сделаем в следующей главе.

Айболит: от корпулентного буржуа до седовласого пенсионера

Книжки про доктора Айболита примечательны еще тем, что их иллюстрировало множество художников, и, рассматривая их работы, можно проследить – как менялся в обществе образ врача.

На иллюстрациях 1925 года Айболит, с нашей точки зрения, больше напоминает буржуа, чем доктора. Именно таким его нарисовал Добужинский в "Бармалее".

А вот он летит в костер:

Примерно таким же буржуем доктор выглядел и в первом издании перевода книги Лофтинга на иллюстрациях Евгения Белухи:

Дело в том, что доктора тогда обычно так и выглядели – как зажиточные, хорошо одетые люди. Как писал Авиценна "Врач должен быть одет в богатые одежды, носить на руке дорогой перстень, иметь лучшего коня, дабы думы о хлебе насущном не отвлекали врача от забот о пациенте".

Представления о санитарных нормах были принципиально иными и никакой униформы у врачей не было, они были неотличимы от остальных людей. Белый халат на прием в 1920-е никто не надевал – больных осматривали в повседневной одежде.

Халат у доктора появляется только в 1930-х. Вот второе издание "Доктора Айболита" 1938 года. Иллюстрации Елены Сафоновой (между прочим, родной сестры Анны Тимиревой, гражданской жены адмирала Колчака):

А вот Айболит и халат крупно.

Но это были буквально первые ласточки – переодеваниями в халат тогда заморачивались далеко не все "докторишки". У самого "тиражного" иллюстратора этой сказки, Владимира Конашевича, Айболит в 1930-го все еще ходил "по гражданке". Вот "Лимпопо" 1935 года.

А вот 1936-го.

Что? Что такое "Лимпопо"?

Это первое название сказки "Айболит".

Да, да, той самой, знакомой нам с детского садика: "Добрый доктор Айболит, он под деревом сидит…".

Дело в том, что Корней Чуковский очень любил это африканское название, его дети употребляли "Лимпопо" как синоним слова "хорошо". Именно поэтому Айболит одно только слово твердит, ну и вообще в книге полное лимпопо:

Вот и вылечил он их,

Лимпопо!

Вот и вылечил больных.

Лимпопо!

И пошли они смеяться,

Лимпопо!

И плясать и баловаться,

Лимпопо!

Кстати, африканские названия Чуковский подбирал по принципу созвучия, не обращая внимания на значения. В итоге его ответ на вопрос: "Ну а где же вы живете? На горе или в болоте?" способен свести с ума любого географа.

«Мы живём на Занзибаре,

В Калахари и Сахаре,

На горе Фернандо-По,

Где гуляет Гиппо-по

По широкой Лимпопо».

Занзибар (1) – это танзанийский остров у Восточного побережья Африки, Калахари (2) – пустыня на юге Африке, Сахара (3) – тоже пустыня, но на севере континента, Фернандо-По (4) – вулкан на острове Биоко, высшая точка государства Экваториальная Гвинея, а пресловутое Лимпопо (5) – это река на юго-востоке Африки.

На карте это выглядит так:

Вперед, Айболит! Ищи!

Но вернемся к внешнему облику нашего героя по версии различных художников.

Конашевич, был, пожалуй, последним принципиальным противником халатов, не раскаявшимся даже после войны.

Все остальные строго следовали униформе. Ротов не пренебрегал халатом еще в 1930-е.

Ну а знаменитая стомиллионовразпереиздававшаяся послевоенная линейка иллюстраций Владимира Сутеева окончательно подвела черту под цивильной одеждой.

После Сутеева Айболита больше нельзя было представить не только без халата, но и без шапочки.

Вот ростовчанин Наль Драгунов (1958 г.)

Вот диафильм великого Бориса Степанцева 1961-го.

Вот Май Митурич 1969-го:

Вот Михаил Майофис 1975-го

Чижиков 1977-го.

И опять Степанцев, но уже в дуэте со своим постоянным соавтором Анатолием Савченко в диафильме 1980 года "Пента и морские пираты".

Не менее забавно наблюдать и за обликом Бармалея. Как мы помним, "крестным" этого персонажа стал художник Добужинский, гулявший с Чуковским по Бармалеевой улице в Питере. Вот как об этом рассказывает сам автор:

«– Почему у этой улицы такое название? – спросил я. – Что это был за Бармалей? Любовник Екатерины Второй? Генерал? Вельможа? Придворный лекарь?

– Нет, – уверенно оказал Добужинский. – Это был разбойник. Знаменитый пират. Вот напишите-ка о нем сказку. Он был вот такой. В треуголке, с такими усищами. – И, вынув из кармана альбомчик, Добужинский нарисовал Бармалея. Вернувшись домой, я сочинил сказку об этом разбойнике, а Добужинский украсил ее прелестными своими рисунками».

В первом прозаическом переводе, как мы помним, никакого Бармалея не было, а вот во втором издании 1936 года он выглядел обычным дикарем.

Эти две ипостаси – дикарь и пират – и будут основными амплуа Бармалея. Поэтому всех иллюстраторов можно разделить на две партии – "дикаристы" и "флибустьеристы".

Конашевич, например, флибустрьерист.

А вот Ротов отличился от всех, сделав Бармалея негром, или, по крайней мере, черным – обратите внимание на руки.

И эта инновация, надо сказать, не пустом месте появилась. Товарищ проживает в центре Африки, явный абориген – кем ему еще быть?

Более того – в первоначальной версии сказки Бармалей действительно был негром-людоедом, которого автор называл «чумазый, черномазый Бармалей» и описывал его преображение в Ленинграде так:

Был сажи черней Бармалей,

А сделался мела белей.

Но в итоговой версии все упоминания про "негритянство" Бармалея Чуковский вычистил. Поэтому у всех остальных художников Бармалей – европеоид.

Вот пират с наколками Митурича

Вот троглодит Майофиса.

Вот тянущийся к прекрасному мореман Чижикова

А вот пообносившийся капер Степанцева-Савченко.

Впрочем, большинство советских детей свое знакомство с образами персонажей Чуковского начинали не с книжных иллюстраций, а с художественных и мультипликационных фильмов.

Но обзор советской "айболитиады" мы отложим на следующую главу.

Айболитиана

"Айболита" Корнея Чуковского экранизировали, наверное, чаще, чем любую другую сказку.

Первая экранизация появилась практически одновременно с книгой.

В позапрошлой главе я рассказывал, что для второго издания 1936 года Чуковский практически полностью переписал первую версию, которая представляла собой добросовестный перевод книги Хью Лофтинга.

И уже в 1938 году на экраны выходит фильм "Доктор Айболит" Владимира Немоляева (отца Светланы Немоляевой и деда Александра Лазарева). При этом фильм представляет собой нечто среднее между первой и второй редакцией. Уже есть сестра Варвара, но Бармалея еще нет, вместо него, как у англичанина, разбойник Беналис.

Айболита, кстати, играл Максим Штраух, "главный Ленин советского кинематографа", снимавшийся в "Айболите" аккурат между исполнением роли Владимира Ильича в фильме "Выборгская сторона" и исполнением роли Владимира Ильича в фильме "Человек с ружьем".

Временно избавившись от необходимости играть на серьезных щах великого вождя (потому что потом был еще Ленин в фильмах "Яков Свердлов", "Его звали Сухэ-Батор", "Рассказы о Ленине" и "Ленин в Польше"), актер в "Айболите" отрывался по полной и жег напалмом.

Благо, сценарий позволял хохмить напропалую – потому, что сценарий писал Евгений Шварц, автор "Обыкновенного чуда" и множества других прекрасных сказок. С юмором у него всегда было прекрасно и шуток в довоенном "Айболите" – с избытком.

– Ты видишь, что он ест? Он ест мою любимую зелёную юбку!

– А… а где?.. Где он её нашёл?

– Она валялась… это… она лежала у меня на окошке, а он схватил её своими зубищами!..

…Ах, пожалуйста, будьте так любезны, сделайте им какую-нибудь гадость. А я помогу вам.

…Кто теперь идёт в морские разбойники? Одни лентяи и лодыри!

А фраза "Я честный рыбак и не желаю быть морским разбойником!" в моей семье стала поговоркой. Я всегда пользую ее для отказа мыть посуду.

Еще надо отметить оригинальные для 30-х годов комбинированные съемки и невероятный по сегодняшним меркам уровень дрессуры: всю команду Айболита – собаку Авву, обезьянку Чичи, попугая Карудо, сову Бумбу – в общем, всех до свиньи Хрю-Хрю включительно – играли настоящие животные.

К сожалению, даже в моем далеком детстве его уже практически не показывали – так, пару раз в передаче "В гостях у сказки". Поэтому все, что я запомнил – прилипчивую песенку:

Шита рита, тита дрита!

Шивандаза, шиванда!

Мы родного Айболита

Не покинем никогда!

Шивандары, шивандары,

Фундуклей и дукдуклей!

Хорошо, что нет Варвары!

Без Варвары веселей!

Попробуйте посмотреть, вдруг зайдет.

Практически сразу же к айболитиане подключились мультипликаторы – на следующий год после фильма, в 1939 году выходит мультфильм "Лимпопо" (как вы помните, так поначалу называлась стихотворная сказка "Айболит").

"Лимпопо" сделал тандем двух великих аниматоров – Леонида Амальрика и Владимира Полковникова, каждый из которых потом снимет множество "мультиков", ставших классикой.

Вот еще интересный факт – кастинг Айболитов был неизменно удачным. Доброго доктора во всех фильмах играли или озвучивали исключительно талантливые люди.

В "Лимпопо", например, это был Андрей Тутышкин, до войны прославившийся ролью счетовода Алеши Трубышкина в фильме "Волга-Волга", а после войны снявший "Свадьбу в Малиновке" и множество других хороших фильмов.

Он же озвучивал доктора и в продолжении – мультипликационном фильме того же дуэта "Бармалей" (1941 г.).

Вот только "Бармалей" вышел за месяц до войны. В конце 1941 года Амальрик уйдет на фронт, Полковников начнет работать на студии «Воентехфильм» – снимать агитационные и учебные фильмы.

Воссоединится тандем только после войны, и в 1946 году они закончат трилогию об Айболите фильмом "Павлиний хвост".

Вот только исполнитель главной роли изменился – в третьем фильме Айболита озвучит начинающий молодой актер Георгий Вицин.